Текст книги "О себе, о людях, о фильмах"

Знаменитый боксер, первая перчатка, чемпион мира негр Кассиус Клей предан суду как дезертир за отказ участвовать во вьетнамской войне.

Население Индии достигло пятисот двадцати миллионов человек. Каждый седьмой житель мира – индиец. Каждый пятый – китаец.

В Австрии состоялся аукцион по продаже почтовых марок с портретом Гитлера. Дело в том, что марки во времена третьего рейха печатались в Вене и с 1945 года лежали без дела. Практичные австрийцы в конце концов решили их продать, опасаясь, что Гитлер будет окончательно девальвирован.

Президент Джонсон выступил с отказом от дальнейшей политической карьеры. Причина: провал военно-стратегической доктрины Пентагона. Джонсон снял свою кандидатуру на пост президента, объявил о частичном прекращении бомбардировок Северного Вьетнама и со слезами на глазах прощался по телевидению со своей высокой должностью. Мир впервые увидел президентские слезы. Даже убийство Кеннеди не расстроило Джонсона до такой степени,

В Англии разразилась финансовая паника, фунт стерлингов девальвирован. Толпы возбужденных лондонцев заполнили деловой центр города. Вслед за фунтом стерлингов зашатался доллар. Финансовая катастрофа в течение всего года продолжала лихорадить биржи.

В Западной Германии разоблачен некий Вейер (бывший кельнер). Этот кельнер с группой ассистентов оформлял документы на княжеские и рыцарские звания и даже назначал желающих консулами различных несуществующих стран. Торговля шла очень успешно.

Началась предвыборная кампания в США. В Демократической партии основное соревнование развернулось между Маккарти и Робертом Кеннеди; в республиканской – между Рокфеллером и Никсоном.

Выяснилось, что по всей восточной границе ФРГ построена цепь бетонированных колодцев для водородных и атомных мин. Это мероприятие тем более примечательно, что в случае взрыва этих мин, по-видимому, тяжело пострадает и сама Западная Германия, а не только ее восточные соседи.

Военный бюджет Соединенных Штатов достиг 80 миллиардов долларов. Такого бюджета Америка не знала даже во времена второй мировой войны.

Комиссия ООН вынуждена была заняться проблемой распространения наркотиков – героина, ЛСД, марихуаны – в США, Западной Германии, Швеции, Англии и других странах. Доказано существование отлично налаженной международной организации по торговле наркотиками. Выяснены даже пути транспортировки наркотиков и система распространения. Но найти заправил не удалось. Наркотики продолжают распространяться все шире.

Между тем израильская авиация и артиллерия бомбят и обстреливают пограничные территории ОАР и Иордании.

Полностью вступила в действие Ассуанская плотина. Сейчас необходимы дальнейшие работы по строительству промышленности, которая потребляла бы энергию, по строительству системы орошения и т. д.

Широко известный Конго-Мюллер, по которому давно плачет веревка, вернулся вместе со своими наемниками из Конго с миллионами в кармане.

В Италии река По вышла из берегов. Размыты дамбы, затоплены города и селения. Опасность угрожает Венеции. Подобных наводнений Италия не знала много десятилетий.

В ФРГ обсуждаются чрезвычайные законы, в том числе закон о превентивном заключении, который дает возможность заранее посадить в тюрьму любого прогрессивного деятеля.

Между тем в Бразилии вновь обнаружены следы пребывания Мартина Бормана.

В ФРГ возникло новое движение: за ранние браки. Появились женатые школьники и школьницы. Издается сексуальный школьный журнал.

В Бонне разрешены публичные дома, ибо практика проституции на кладбищах приняла слишком широкие размеры. Правительство обложило проституток специальным налогом.

В Берлине произошло покушение на вождя левого студенчества Руди Дучке. Дучке женат, он образцовый семьянин, у него есть ребенок. Он шел в аптеку за каплями для ребенка, когда в него выстрелил Йозеф Бахман, маленький человек, маляр. На квартире у Бахмана и на груди у него обнаружены портреты Гитлера. Дучке в тяжелом состоянии доставлен в больницу.

Выстрел Бахмана переполнил чашу терпения западноберлинского студенчества. Произошли многотысячные демонстрации с уличными боями, с захватом университета. Студенты жгли газеты и журналы, которые издавал концерн Шпрингера: Шпрингер травил Дучке и все прогрессивное движение.

Для борьбы с берлинскими студентами было мобилизовано свыше десяти тысяч полицейских, пожарные машины, газы, резиновые дубинки. Побоище продолжалось несколько дней.

Волнения в Западном Берлине перебросились на другие города ФРГ – Мюнхен, Франкфурт, Гамбург. Перебросились они и на другие страны.

В Алжире пойман Чомбе. Он летел со своими приспешниками на самолете, направляясь в Конго.

В Бад-Вюртенберге профашистская НДП получила 9 процентов голосов.

Американская полиция провела экспериментальную подготовку применения против бунтовщиков психических газов. В слабой концентрации, скажем, в задних рядах, люди расслабляются, теряют способность к сопротивлению, у них появляются блаженные галлюцинации, они беспричинно смеются. Руководители движения, идущие в первых рядах, естественно, получают более сильные порции с более тяжелыми психическими травмами.

Убит вождь негритянского движения Мартин Лютер Кинг. Как и Джон Кеннеди, он убит из винтовки с оптическим прицелом.

В крупных городах США произошли негритянские восстания. Горели Нью-Йорк, Вашингтон, Детройт. Помимо полиции была мобилизована гражданская гвардия и войска. Автоматная пальба, кровь, грандиозные пожары, стрельба из окон и по окнам – все это потрясло США. Глядя на хронику пылающих городов, трудно поверить, что это – США.

В апреле исполнилось 150 лет со дня рождения Карла Маркса. Даже буржуазная пресса говорит о «возрождении марксизма во всем мире».

В Индии, в штате Керала и в Западной Бенгалии, коммунисты получили большинство в парламенте.

В мае в Париже начались переговоры по Вьетнаму. Они продолжались с небольшими перерывами в течение всего года. Идут и сейчас.

В мае же в Западном Берлине вновь произошла мощная демонстрация левых сил. Студенты шли вместе с трудящимися.

Вслед за тем в Париже начались волнения в Сорбонне. В качестве вождя студенчества выдвинулся Кон Бендит, сын немецкого антифашиста. Волнения в Сорбонне переросли во всеобщую студенческую стачку. Был выдвинут ряд политических требований. Здание Сорбонны было захвачено.

К студентам примкнули рабочие, а потом и служащие. Разразилась грандиозная всеобщая забастовка. Бастовало около десяти миллионов человек. Париж был неузнаваем. Кинохроника тех дней производит сильнейшее впечатление. Рабочие захватывали фабрики и заводы.

Это была самая грандиозная социальная битва второй половины XX века во Франции. Де Голль двинул в Париж войска и вслед за тем исчез. Оказалось, что он летал в это время в Западную Германию для переговоров с командованием оккупационных войск. Вернувшись, де Голль в кратчайшей речи обещал ряд политических и экономических уступок, обещал повышение заработной платы и улучшение условий труда. Засим он предложил голосование вотума доверия. Напугав французов призраком гражданской войны, де Голль победил незначительным большинством.

В Сан-Франциско Роберт Кеннеди после своей победы на предварительных выборах выступил с речью. Его охраняло четыре негра, среди них знаменитый Джонс, бывший чемпион мира по многоборью. Несмотря на такую охрану, Роберт Кеннеди был убит в то время, когда он среди толпы восторженных почитателей проходил по вестибюлю отеля. Стрелял маленький человек, подставное лицо, араб из Палестины по имени Сирхан. Высоко подпрыгнув, он выхватил автоматический пистолетик и попал Кеннеди прямо в голову. До сих пор неизвестно, кто пропустил Сирхана в отель, каким образом он оказался там.

Убийство Роберта Кеннеди стало звеном в цепи организованных убийств прогрессивных лидеров США.

За гробом Роберта Кеннеди шли его вдова, вдова Джона Кеннеди и вдова Мартина Лютера Кинга.

Но уже через несколько месяцев Жаклин Кеннеди вышла замуж за пожилого человека, грека по национальности, некрасивого, но зато очень богатого. Он разбогател, в частности, на поставках оружия. Жаклин не нуждалась в деньгах, она и сама очень богата, но дело в том, что ее новый супруг – владелец собственного острова. Жаклин, очевидно, не в силах была выносить дальше трагедию американского безумия, она решила спрятаться на этом острове.

«Что ты сделала, Жаклин!» – восклицали хором газеты.

Теперь, после убийства Роберта Кеннеди, в демократической партии не оказалось лидера. А между тем приближался срок выборов в президенты США.

Республиканская партия собралась в тихом месте, в Майами. Хитрые республиканцы выбрали для своего съезда курортный городок, и поэтому съезд прошел спокойно, пышно, гладко и даже весело – с фейерверками, хлопушками, шествиями.

Кандидатом в президенты стал Никсон.

Зато демократы совершили серьезную ошибку: они организовали съезд в Чикаго. Разумеется, были приняты все меры для того, чтобы этот съезд прошел гладко. Город предварительно был обследован с вертолета. Составлен точный план всех улиц и подходов к зданию съезда, заранее мобилизованы полицейские и воинские силы, поставлены заграждения. Никогда еще съезд какой-либо партии в США не проходил в такой тревожной обстановке.

Но, несмотря на мощную защиту танков, автоматов, пулеметов, водометов, газовых бомб и т. д., события в Чикаго приняли характер настоящей гражданской войны. Это был фейерверк совсем другого сорта.

Кандидатом в президенты от демократической партии стал Хэмфри, который потерпел вскоре поражение на выборах.

Между тем студенческие волнения в ряде стран продолжались. Они перекинулись в Мексику, в ее столицу Мехико, в город Олимпийских игр. Правда, студенты обещали на время Олимпийских игр прекратить беспорядки. Это обещание было свято выполнено. Негры, которые участвовали в Олимпийских играх, выходили на пьедестал почета в черных перчатках и поднимали руку жестом негритянских националистов.

Как только разъехались спортсмены, студенческие волнения возникли с новой силой. К студентам примкнули преподаватели, профессора, рабочая молодежь. В течение девяти часов полторы тысячи солдат обстреливали университет. В бой были брошены танки. Тем не менее студенческие беспорядки нарастали. Студенческое восстание перекинулось в провинцию. Были захвачены радиостанции. Правительство ввело парашютные войска. Генерал, командовавший парашютными войсками, был убит.

До самого конца 1968 года студенческие волнения вспыхивали то в одной, то в другой стране.

В США введен новый вид вооружения: ракеты огромной мощности, содержащие от трех до десяти ядерных зарядов каждая. Эти сверхракеты поднимаются на огромную высоту и оттуда поражают объекты один за другим.

В ноябре в Берлине на съезде ХДС антифашистская деятельница Беата Кларсфельд ударила канцлера Кизингера по лицу и заявила, что и впредь будет делать это каждый раз, как только представится возможность, так как Кизингер – фашист. Ей дали год тюремного заключения, хотя по закону ей полагается только две недели.

Произведено обследование ряда районов Индии. Оказалось, что при среднем весе европейца 72 килограмма средний вес индийца составляет всего 44 килограмма. Это статистика голода.

Папа римский запретил применение противозачаточных средств. Это ставит в особенно сложное положение Латино-Американские страны, где нищета и многодетность становятся национальным бедствием.

В Западной Германии произведен выборочный подсчет количества книг, которое имеется у семей самых разнообразных социальных слоев. Выяснилось, что в результате развития телевидения значительный процент семейств имеет всего от одной до трех книг. А у некоторых и вообще нет ни одной книги.

В Нигерии федеральные войска начали решительное наступление на отколовшуюся провинцию – Биафру. Количество убитых и умерших от голода доходит до шести тысяч в день.

В ряде развивающихся стран произошли перевороты, как правило, военные и, как правило, реакционные. Это относится и к Латинской Америке и к Африке.

Между тем папа римский реабилитировал Галлилея. Через триста лет после того, как тот был осужден католической церковью.

В Лондоне возникла новая звезда – полуграмотная и, главным образом, тощая манекенщица Твигги. Она стала всемирно знаменитой. Подражая ей, девчонки доводили себя до дистрофии.

Де Голль наградил 130 полицейских орденами и званиями офицеров Почетного легиона.

Под конец года в Китае взорвана водородная бомба. Фотография этого взрыва была опубликована в новогодних газетах Пекина.

Несколько раньше наблюдатели всех стран отметили коней культурной революции в Китае. Десятки тысяч хунвейбинов направлены в провинцию, в деревню, где им предстоит заниматься сельским хозяйством.

В последние дни декабря американские космонавты совершили облет Луны. Подсчитано, что для создания этой лунной ракеты потребовался труд 150 тысяч человек.

Одновременно у нас начались испытания сверхзвукового лайнера Ту-144, а через несколько дней была создана орбитальная космическая станция со стыковкой и переходом двух космонавтов через открытое космическое пространство на соседний корабль.

Таким образом, 1968 год закончился торжеством науки и техники. Количество скрытых телевизионных камер в универмагах было удвоено. Снова пили шампанское, и с Востока на Запад шел новый, 1969 год.

Разумеется, я перечислил далеко не все события шестьдесят восьмого года.

Но ведь год состоит не только из сенсаций. Важнейшие процессы тянутся годами, и, может быть, они порой еще более поучительны и важны, чем то, что оказывается в центре внимания прессы.

Так, например, задолго до майских событий, когда я работал в течение месяца в Париже, мы насчитали в среднем по крупной забастовке каждые два дня. Это стало настолько обычным, что газеты публиковали календарь предстоящих забастовок как обычное, повседневное явление. За этот месяц состоялась забастовка работников электростанций, и Париж был погружен в темноту, была забастовка железнодорожников Парижского узла, была забастовка работников уличного транспорта, затем три дня бастовал персонал всех аэродромов и авиалиний, бастовали мусорщики, бастовали строительные рабочие и еще, и еще многие. Классовая борьба не прекращается.

Я почти не говорил о войнах 1968 года, а они давно уже стали беспрерывными, они охватывают два континента. По существу, после второй мировой войны была только короткая передышка.

Среди событий, о которых я упомянул, есть такие, которые подробно сняты хроникой. Другие были слишком внезапны, хроникеров на месте не оказалось. Но фоторепортеры, очевидно, присутствуют всегда и во всех местах одновременно. Необычайная выразительность ряда фотографий соперничает с кинокадрами, и, разумеется, они могут быть включены в фильм.

Если представить себе на экране то, что я перечислил на бумаге, то перед нами встанет сгусток современного мира. Он дает богатую пищу для размышления и для осмысления разноречивых, сложных и большей частью тревожных процессов. И все-таки это только часть, это только выборочная часть календаря года, да и то очень, очень неполная. За пределами этого календаря лежит повседневная жизнь, которая привлекает внимание скорее ученых или социологов, чем газетчиков и журналистов.

Картина должна опираться и на этот повседневный материал, в который врываются отдельные сенсации.

Представим себе, что происходит в мире последней трети XX века, не ограничивая себя рамками года.

Показательная часть современного нам мира поистине великолепна. Каждый день приносит нам новые открытия, и материальное развитие передовых промышленных стран поражает.

Огромные города выросли на планете. И первое, что в них замечаешь, это царство автомобиля. В Нью-Йорке, в Лондоне, в Чикаго, Париже, Токио – повсюду автомобиль изменил лицо городов, лицо жизни. Если поглядеть сверху, скажем, на крупную площадь Парижа в часы пик, то увидишь своеобразное кипящее автомобильное варево, которое медленно вращается вокруг нас, как густая каша. В некоторых американских городах, например в Лос-Анджелесе, легко пересчитать пешеходов: их почти нет. Но совершенно немыслимо сосчитать количество машин, которые сотнями проносятся мимо на протяжении одной минуты.

Кажется, что невозможно уже вместить хотя бы еще одну машину. Но автомобилей делается все больше. Вокруг всех крупных городов растут горы искалеченных автомобилей, своего рода автомобильные терриконы.

Я видел в Токио летом шестьдесят седьмого года регулировщиков на углу улицы Гиндза. Они работали попарно: один дышал в кислородном приборе, другой регулировал. Потом они менялись.

Города отравлены. Повсюду – в магазинах, в квартирах, в отелях, в ресторанах – работает кондиционированный воздух. Он прохладен, он не воняет угаром, но это только кажется: угар есть. Установка для кондиционирования воздуха задерживает пыль и копоть, но окись углерода, выхлопные газы, вредные примеси проходят через кондиционеры. А ведь это тот самый выхлопной газ, которым травили людей в душегубках.

Люди мрачно возбуждены в этих огромных городах. Они дышат отравленным воздухом, они сатанеют от шума.

Современный большой капиталистический город душит сам себя, и уже становится очевидным, что дольше так жить скоро будет невозможно. Но пока еще никто не знает, что же делать.

Любопытно поглядеть на центральную железнодорожную станцию Токио. В часы пик, по окончании рабочего дня, электропоезда всасывают сотни тысяч людей. Вдоль огромных перронов стоят рядами, так сказать, «запихиватели». Это сильные, крупные, тренированные люди в форме. Поезд может остановиться не больше чем на тридцать-сорок секунд – уже ждет следующий. Толпа бросается по всем вагонам, и начинает работать служба «запихивателей». Руками, ногами, головой они втискивают пассажиров в последний момент, чтобы не застряла между дверями нога или рука. Поезд уносится, и «запихиватели» подбирают упавшие галоши, сумочки, зонтики. Все это складывается в стороне. А через двадцать секунд другой поезд берется штурмом, и «запихиватели», заранее расставившись перед всеми дверьми, снова бросаются пихать, толкать, втискивать, уминать всех, кто менее проворен.

Кстати, такую же картину можно наблюдать в нью-йоркском метро. Почему-то там среди «запихивателей» много негров. Я бы сказал, что они обращаются с белыми в этот момент довольно бесцеремонно: наконец-то можно безнаказанно толкнуть белого кулаком в спину и втиснуть его в вагон.

В этих огромных городах человек неслыханно одинок. Он живет, растворенный в массе людей, как в какой-то эмульсии, но он – один. В многоэтажных домах люди не знают своих соседей. Не знают никого, кроме тех, с кем связаны общей работой.

Вот новелла об одиночестве. Кстати, я называю такие отрывочки новеллами, хотя это, скорее, нужно назвать инсценированным документом. В этих инсценировках должны быть найдены настоящие люди, и текст должен импровизироваться на месте. Люди должны говорить на собственном языке: японцы – на японском, французы – на французском, англичане – на английском и т. д. А приблизительное содержание разговора будет переводиться.

Итак, подлинная история об одиночестве. Она очень проста и заимствована из парижской газеты.

Жил в большом доме человек. Это был дом с однокомнатными квартирами, каждая из которых выходит в длинный, большой коридор.

Случайно соседи обнаружили, что этот человек – мертв. Он повесился. Но как и почему это случилось, никто не мог сказать. Соседи его не знали. Консьержка знала только имя. Следователь не без труда доискался до места его работа, но и работавшие рядом с этим человеком ничего о нем сказать не могли. Человек покончил с собой, и никто этого не заметил. Его нашли на четвертые сутки. Человека убило одиночество в трехмиллионном городе, в доме, где рядом живут сотни людей, ибо это очень большой дом.

Многоэтажные дома все растут и растут – одинаковые во всем мире. Трудно отличить итальянскую многоквартирную новостройку от парижской, парижскую – от берлинской, а берлинскую – от японской.

В Японии мне рассказали такую историю: человек, маленький служащий, каждый день в один и тот же час возвращался домой в одном и том же автобусе. Как всегда, он входил в большой дом, в один из подъездов.

Однажды он вернулся, как всегда, дверь квартиры была заранее открыта. Жена жарила что-то на кухне. Человек вошел. Туфли уже стояли около порога (японцы, входя в квартиру, снимают ботинки). Человек снял ботинки, надел туфли, вошел в столовую. Там уже лежала приготовленная газета. Он снял пиджак, повесил его на спинку стула, вытянул ноги и стал читать газету.

Через три минуты раздался звонок. Он удивленно поднял голову: кто мог прийти? Оказалось, что пришел хозяин квартиры. Он обычно ехал следующим автобусом. Только сейчас герой этой истории заметил, что он попал в чужую квартиру. Он огляделся: столовая была абсолютно такая же, как у него. Туфли на ногах были такие же, как у всех. И та же самая газета лежала с той же стороны стола. Только теперь увидел он, что жена другая. И кроме того, фотография на стене изображала не его отца, а какого-то другого человека.

Японцы очень вежливы. Герой этого рассказа долго извинялся, и хозяин квартиры тоже долго извинялся. Выяснилось, что человек ошибся подъездом.

Он исправил ошибку, пришел к себе. Оглядел квартиру. Жена уже ждала его с обедом. На этот раз это действительно была его жена. Туфли стояли точно там же. Газета лежала на том же месте такого же стола. Он протянул руку, чтобы включить телевизор, потому что через три минуты должна была идти передача спортивного матча. И вдруг, прислушавшись, обнаружил, что над ним, под ним, справа и слева, люди включили телевизоры с той же программой. Человек был потрясен. Ему казалось, что он – личность, что он особенный, и квартира у него особенная, и жена особенная. А на деле все были одинаковыми, как пятаки. Громадный город уравнял их, отшлифовал, отшкурил.

Конец этого рассказа эксцентричен, но этот конец придуман писателем. Вот как японский писатель заканчивает эту историю: героя стало постепенно охватывать отчаяние. Он понял, что так жить больше нельзя. Он решил взорвать, во-первых, автобус, в котором едет на работу, а затем и весь дом. Долго доставал он взрывчатку. В конце концов ему это удалось. Где-то в кафе он сидит, в последний раз рассматривая пакеты со своими пластиковыми бомбами. Наконец направляется к автобусу, с некоторым опозданием. Но по дороге он узнает, что только что автобус, шедший впереди, взорвался. Его опередили.

Конец, разумеется, придуман ради эффекта. На самом деле герой этой истории просто ушел, исчез. В Японии стало массовым явлением исчезновение людей. На узловых вокзалах организована специальная служба по разыскиванию беглецов. Люди самых разных возрастов – иногда отцы семейства, иногда совсем молодые – вдруг исчезают. Они уходят из больших городов куда-то в глушь, превращаются в бродяг или находят себе какое-то укромное, тихое существование. Я видел таких бродяг в Токио. Им разрешено ночевать в метро. Метро работает всю ночь. Сидит человек с длинной бородой (японцы чисто бреются, борода – это признак бродяги). Он сидит, прислонившись к стенке, а рядом еще один, поодаль еще. На другой станции опять видишь таких. Рано утром они выходят из метро и идут в большие рестораны: им отдают остатки еды. Некоторые иногда работают день-другой на рыбном рынке, развозя продукты. К зиме они перебираются куда-то на юг. К лету возвращаются обратно. Любой из этих бродяг может оказаться тем самым служащим, который спутал квартиру. Исчезнувшего, ушедшего из своего мирка невозможно найти в человеческой каше гигантского города.

И тем не менее большие города, как магнит, притягивают людей. Деревни пустеют. Это процесс глобальный. Я проезжал на машине и поездом мимо рисовых полей в сезон пересадки рисовой рассады. Что-то необычное было в японских крестьянах, которые по колено в воде возились на своих маленьких делянках. Потом я понял эту необычность: ни одного молодого. Работали только старики.

Город предлагает человеку слишком много соблазнов. Город обещает, город зовет. Город высасывает, истребляет человека.

В некоторых латиноамериканских странах вокруг больших городов выросли громадные поселения люмпен-пролетариев. Эти поселения называются фавелы. Люди живут без канализации, без водопропровода, без света, в самодельных хибарках, которые нельзя назвать не только домиком, но вообще жильем. Дети не учатся. Взрослые живут случайными заработками. Но фавелы продолжают расти.

А рядом – небоскребы, сталь и стекло, сумасшествие витрин и автомобильная буря.

Но не только латиноамериканские города дают пищу для контрастных зрелищ богатства, индустриальной мощи и нищеты. То же самое можно сказать, скажем, про Чикаго, про Лос-Анджелес, про Нью-Йорк. В огромных городах возникают поселения трущоб – грязных, нищих, антисанитарных и опасных.

Нищета и отчаяние порождают преступления. В огромных городах бандитизм, убийства, насилия, грабежи, воровство стали обычным явлением. Преступление неслыханно помолодело. Еще лет тридцать-сорок тому назад средний возраст преступника-рецидивиста, насильника или убийцы был на десять лет выше, чем сегодня. Преступниками становятся дети.

И все-таки эти огромные города, задыхающиеся в угарном газе, в саже и в копоти, – это лицевая часть современного мира. Его изнанка – это так называемый третий мир.

В этом мире живет большинство человечества. Этот мир почти наполовину состоит из голодных, полуграмотных и босых людей. Только в Индии и Пакистане живет семьсот миллионов человек.

Этот мир на протяжении столетий был бесправен, его грабители обирали до нитки. С ним обращались как с рабочей скотиной.

Сейчас многовековая колониальная система рухнула. Но слишком велик оказался разрыв: с одной стороны – блистательная техника, мощная индустрия, модернизированная промышленность, поток товаров, высокий уровень жизни; с другой – сотни миллионов полуголых, голодных, неграмотных людей.

Страна приобретает независимость, и люди справедливо ждут, что, когда ненавистные белые уйдут, посыплется золотой дождь. Но до золотого дождя еще очень далеко. Нужно построить промышленность. Нужно научить грамоте. Нужно накормить, одеть людей и дать им то, что они видят ежедневно у европейцев: часы, рубашки, брюки, журналы, которые они могут прочитать, дома, в которых можно жить. А для всего этого нужны капиталы, а капиталов этих нет.

Чем ниже уровень грамотности, тем тяжелее и беспросветнее нужда, тем больше рождается детей, и население третьего мира растет безудержно быстро. Школ делается больше, но процент грамотных не увеличивается, потому что и людей делается больше, и население растет скорее, чем растут школы. Это статистика.

В некоторых странах Латинской Америки средний уровень образования меньше двух классов. Разумеется, есть там и студенты, и профессора, и ученые. Есть много людей, которые окончили школы. Но огромное большинство может только с трудом написать свое имя.

Национальный доход на душу населения в странах третьего мира растет так медленно, что каждый год статистика вносит поправки печального свойства. В пятидесятом году считалось, что в основных странах третьего мира средний доход на душу населения сравняется со средним уровнем нынешнего европейца примерно к двухтысячному году, – это значит, что к двухтысячному году люди будут получать то, что получал европеец в 1950 году. Третий мир будет отставать на 50 лет. Однако сейчас, через пятнадцать лет, высчитано, что опоздание составит не меньше семидесяти пяти лет. Если же темпы роста населения останутся прежними, то отставание жизненного уровня станет еще больше. Разрыв увеличивается, и это становится все опаснее.

Это только цифры, но их можно иллюстрировать кадрами. Цифры, в частности, объясняют, почему такое количество переворотов совершается в третьем мире. Почти все эти перевороты – военные. Новые военные диктаторы появляются и в Латинской Америке, и в Африке, и в Азии. Характер этих диктатур мало чем отличается, скажем, от Индонезии. ‹…›

То, что происходит в Йемене, Нигерии, Судане, Конго, в ряде стран Латинской Америки, это оборотная сторона того уродливого развития человечества, которое принесла миру капиталистическая система с ее механической дележкой территории бывших колоний.

Взгляните на карту Африки. Вы увидите очень странные границы, как будто бы кто-то грубо, ножом резал страны на ломти. Это остатки колониальной системы. Договаривались две державы, скажем, Англия и Португалия. Границы определялись произвольно, карандашом, по карте. Не беда, если в одну из этих колоний вошло множество разных племен, а самое крупное из этих племен оказалось разрезанным пополам.

Сейчас эти бывшие колонии одна за другой приобрели независимость, но границы остались прежними. Есть африканские страны, в которых население говорит на тридцати-сорока языках. И люди, не понимая друг друга, еще не пришли к пониманию национального и государственного единства. Возникает племенная рознь – явление невообразимо дикое для последней трети XX века.

В одной из африканских стран представители самого сильного, влиятельного племени оказались во главе государства. Люди этого племени заняли основные административные посты. Остальные племена называют это племя: «вабенце». Это означает: люди, у которых есть машина «Мерседес-Бенц». Естественно, что племена, у которых нет «Мерседесов», ненавидят представителей племени «вабенце». Это уродливое следствие колониализма. Здесь на старую племенную рознь накладываются новые социально-классовые явления, возникает новая буржуазно-чиновничья элита.

Мне иногда думается, что такие разрезы населения сохраняются не без умысла: племенная вражда то и дело приводит к междоусобным войнам. И всегда это выгодно какой-нибудь одной или даже группе западных держав. Они разжигают национальную рознь и поддерживают воюющие стороны деньгами, оружием, обещанием власти. На памяти у всех трагическая и кровавая история Конго.

Каждая из этих стран должна начинать свой путь почти с нуля. Руководитель любой молодой страны понимает, что прежде всего нужно построить отечественную промышленность.

Но подсчитано, что для того, чтобы построить сколько-нибудь современное предприятие, которое могло бы конкурировать с европейскими товарами, необходимо вложить капитал, который составляет примерно от пяти до двадцати тысяч долларов на каждого работающего. Откуда взять эти тысячи долларов?

По решению ООН все развитые страны мира должны отчислять один процент от бюджета для помощи слаборазвитым странам. Это ничтожно мало, это ничего не может изменить, но даже и эти отчисления поступают не полностью.