Текст книги "Тайны подземных лабиринтов"

– Санька, слышал, – подтянувшись, Славик тоже выбрался на край окопа, – графиненок взбунтовался? Эй, Серега, в вашей родне были декабристы?

– Откуда я знаю? – буркнул Сергей и взглянул исподлобья на друга. – А что ты про них вспомнил?

Славик посмотрел на брата, который, тоже бросив лопатку, сидел, прислонившись к яблоне, и жмурился, подставляя лицо под яркие солнечные лучи и легкий полуденный ветерок.

– Да так, Сережка, кое-что вспомнил, – хитровато сощурившись, сказал Славик. – В те времена, часть декабристов расстреляли, а других отправили в Сибирь за то, что они против царя пошли. А ты решил в июле бунтовать. Юлист! Так и думаешь, как бы от работы съюлить, отвертеться. Мы пашем как пчелки, а ты крутишься как юла, да еще тетка Аглая за тебя заступается. Сачок, а не будущий военный, продолжатель своего рода. Ничего, дядь Коля появится, он не станет тебя в Сибирь угонять или домой отправлять, а вожжи возьмет и…

– Сбегу, – шмыгнув, перебил Сергей, – никакого права не имеет меня наказы…

– К-хе, к-хе! – рядом с ними раздался гулкий кашель дяди Коли, и ребята увидели, что он стоит, глядя на них из-под насупленных бровей, и поглаживает свою холеную бороду. – Угу, понятно, бунтовщики объявились… Где мои вожжи? Ох, так всыплю, что неделю сесть не сможете!

– Убегу, – упрямо повторил Сергей.

Зашуршала земля. Братья быстро спрыгнули в окоп и молча начали выбрасывать наружу землю.

– Эй, юноши! Чего же вы друга в беде бросаете? – усмехнувшись, пробасил старик. – Ну-ка, вылезайте! Негоже так, негоже… Аглаюшка, матушка, иди-ка сюда! Посмотри на наших ребятишек… Нет, на бунтарей. А главарь-то – Серёжа! – и он басисто засмеялся.

Ребята присели на траву в теньке дерева и молчали, вытирая грязные вспотевшие лица.

– Серёженька, мальчики, что случилось? – раздался тихий ласковый голос, и тетя Аглая неторопливо подошла к ним.

– Чё-чё… Устали, надоело! – заворчал Сергей, изредка пошмыгивая носом. – Носимся, как зайцы, копаемся в земле, словно кроты… Недолго и в зверюшек превратиться.

Мелко, дробно засмеялась тетя Аглая, вытирая маленькие слезинки, и поглядывала на хмурого Сергея. Громко расхохотался дядя Коля, оглаживая бороду, посматривая на сконфуженных ребят.

– Зайцы… Кроты… – повторил дядя Коля. – Ох, насмешил, племянничек! Не нравится копать, могу отправить на пилораму. Бревнышки будешь закатывать для распиловки.

– Ага, размечтался, – буркнул Сергей, стараясь не смотреть на старика, – сам копай и катай, а я устал. Сплю и чувствую, как ноги дрыгаются, словно опять бегу.

– А мы-то думаем, что Сережка начал по ночам пинаться? – не удержавшись, засмеялись друзья. – Оказалось, что у нас круглосуточные тренировки. Ты, когда спать будешь ложиться, лопату рядом положи.

– Зачем? – хмуро посмотрел на них Сергей.

– Чтобы не только бегом занимался, но и окопы продолжал рыть, – расхохотались ребята, а вслед за ними и дядя Коля с супругой. – Серёжка, двойную норму станешь выполнять!

– Болтуны! – проворчал Сергей. – Сами будто не устали.

– Не хнычь, Серёжка, – сказал Славик и дотронулся до его руки, – глянь, какие мышцы появились. Не то, что раньше были.

– На пользу пошли тренировки, на пользу, – сказал дядя Коля, – трудно в ученье – легко в бою.

– Дядь Коль, теть Аглая, – взглянул на них Сергей, – нам бы отдохнуть денька два – три. Середина лета, а мы до сих пор ни разу с ночевкой на речке не были. Отпустите, а?

Ребята фыркнули, услышав жалобный голос друга, и притихли, ожидая, что скажет старик.

Тот, взъерошив бороду, вопросительно взглянул на тетю Аглаю.

– Николаша, – сказала она тихим голосом, – отпусти ребятишек. Пусть немного отдохнут возле речки. Посидят у костерка, рыбку половят. А потом, продолжишь с ними опять свои занятия.

– Во-во! И я про это же говорю, – шмыгнув, возбужденно сказал Сергей, чувствуя поддержку.

– Ишь, говорун нашелся, – нарочито нахмурив густые брови, сказал дядя Коля, – и ты решила, Аглаюшка, за них заступиться. Молодые организмы – ничего бы с ними не случилось.

– Николаша, и металл устает, – чуть строже, сказала тетя Аглая и взглянула на мужа, – а ребятишек-то надо жалеть. У них вся жизнь впереди.

– Во, правильно говоришь, теть Аглая! – сказал Сергей, поддернув старенькие сползающие штаны. – Нас надо беречь.

– Эть, неугомонный, – покачал головой старик, – а вы что молчите, юноши? – он повернулся к братьям.

– Мы привыкли к нагрузкам в секции, – пожав плечами, ответили ребята и кивнули в сторону друга. – Вон, Сережке, тяжеловато. Если честно сказать, и мы не отказались бы с ночевкой отправиться.

Старик досадливо закряхтел. Ухватившись заскорузлыми пальцами за холеную бороду, обвел всех хмурым взглядом.

– Ну, обложили со всех сторон, как волка, – проворчал он.

– Николаша, я же сказала, что мальчикам нужно отдохнуть, – тихим, но настойчивым голосом, проговорила тетя Аглая.

– Эть, спелись, родственнички, – пробурчал старик, – ладно, будь, по-вашему…

– Ура! – громко закричал Сергей. – Собираем вещи…

– Не урякай раньше времени, – перебил его дядя Коля и ткнул пальцем, показывая, – окопы засыпать землей, везде навести порядок, разбросанный инструмент отнести в сараюшку. Если не исполните, я могу и передумать.

– Сейчас, дядь Коль, сейчас, – торопливо ответил Сергей. – Пацаны, вставайте! Быстренько приберемся и рванем на речку.

– Опять – пацаны! – всплеснула руками тетя Аглая. – Серёженька, не засоряй русскую речь такими словами. Не приучайся к ним, не надо.

– Понял, теть Аглая, – Сергей поддернул штаны, – исправлюсь!

– Ишь, заговорил, – усмехнулся старик, наблюдая, как Сергей начал быстро сбрасывать землю в окоп, – ты бы с такой скоростью рытьем да бегом занимался на занятиях, тогда и польза была бы.

– Будет, но позже, – шмыгнув, сказал Сергей, – паца… ой, нечаянно! Мальчишки, торопитесь. Надо еще вещи собрать и удочки приготовить. Дядь Коль, где нам лучше лагерь разбить?

– Николаша, отвези ребятишек к крутояру, – перебив, сказала тетя Аглая. – Красивое место. Там и рыбку половят, искупаться можно и лес вокруг – ветер не будет мешать, да и людей в той стороне мало бывает. А я приготовлю продукты, чтобы не голодали.

– Ну-ну, – пробурчал старик, – может, и ты поедешь, как нянюшка? Дать им кусок лески, крючки да спички и хватит. Остальное, сами добудут, если кушать захотят.

– Жёсткий ты, Николаша, жёсткий, – с укоризной взглянула тетя Аглая, – нельзя таким быть.

– Жизнь всему научила, – ворчливо ответил старик. – И юношам надо приучаться все тяготы переносить, которые встретятся на их пути. Ладно, хорошо, матушка, отвезу ребят. Сегодня подготовятся, а утречком, пока прохладно, не торопясь, поедем на крутояр. Пошли, Аглаюшка, не станем юношам мешать, – и, повернувшись, они направились к дому.

– Во, пацаны, – шмыгнув, сказал Сергей, с превосходством посмотрев на друзей, – если бы не я, то до конца лета работали и отдыха не видели. Спасибо мне скажите, что уговорил их.

– Не смеши, – отмахнулся Славик, – уговорил… Ага, расплакался, как девчонка. Устал… Не могу… Вот и пожалела тетя Аглая своего племянничка. Если бы не она, сейчас ты как пчелка бы трудился. Умеешь, графиненок, на жалость давить.

– Что ты сразу обзываешься? – покосился Сергей, прислонившись к яблоне. – Я же для всех старался…

– Ну-ну, – усмехнулся Саша, собирая инструменты, – слышь, помощник, забыл, что дядя Коля сказал? Чего стоишь, как тополь на Плющихе? Убирай за собой. А то поедешь… нет, побежишь, но с рюкзаком за плечами и по знакомой тропинке до реки. Там и отдохнешь минуты две – три. Вот радость-то будет для старика! Да, Славка?

Глава 2

Заскрипела лестница, приставленная к сеновалу, и раздался громкий бас дяди Коли:

– Подъем, юноши! Матушка уже завтрак приготовила. Умывайтесь, кушайте – и в путь. А я пока лошадь у соседа возьму, чтобы вас отвезти. Вставайте, лежебоки!

– О-у-о! – громко зевнул Сергей, приоткрыл глаза и сразу заворчал недовольным голосом. – Ну, чего так рано? Ты бы еще ночью поднял. Спа-а-ать хочу! – он снова зевнул.

– Цыц, племяш! – старик сдернул с него одеяло. – Поднимайтесь. Кому не нравится, того быстро отправлю на пробежку. Есть желающие?

– Нет, дядь Коль, нет, – загомонили братья и фыркнули. – Сережка с вечера начал рыбу ловить. Спит, руки дергаются, а сам бормочет: «Тащи, тащи!»

– Болтуны! Не верь, дядь Коль, – шмыгнув, прогундосил Сергей, – это у меня от лопаты.

– Ага, – засмеялись мальчишки, – и ей кричал «тащи»?

– Так, – дядя Коля достал часы, щелкнул крышкой, раздалась тихая мелодия, и взглянул на циферблат, – даю на сборы пять минут. Не успеете, тогда остаетесь дома. Все, жду! – и, заскрипев лестницей, спустился.

– Пацаны, быстрее, – крикнул Саша, натянул старенькое трико, надел футболку и кроссовки и торопливо спрыгнул с сеновала, – догоняйте! Кто последний, тот вещи грузит на телегу! – и выскочил на улицу.

Сполоснувшись прохладной водой, ребята позавтракали в беседке и, приготовив снаряжение, примостились на ступеньках крыльца, возбужденно обсуждая, чем они станут заниматься целых три дня, которые им дал дядя Коля для отдыха.

– Вы как хотите, а я буду отсыпаться, – сказал Сергей. – Врачи говорят, что сон – лучшее лекарство от всех болезней.

– Слышь, графинёнок, а ты чем болеешь? – толкнув брата локтем, спросил Славик, – может, тебе дома остаться? Тетя Аглая тебя травками своими полечит, а дед немного погоняет. Говорят, что с потом вся хвороба вылетает из организма.

– Ага, не дождетесь, – шмыгнул носом Сергей, – лучше я возле речки посплю. Птички поют, кузнечики стрекочут – благодать! Ух, целых три дня буду от дяди Колиных тренировок отдыхать! Надоел…

– Кто тебе надоел? – раздался рядом с ними громкий бас старика. – Все, остаешься со мной, а ребята поедут на отдых. Я найду, чем тебе заняться. Ишь, хитрец!

– Дядь Коль, дядь Коль, – вздрогнув, затараторил Сергей, – я же не договорил. Надоело! Каждый день выполняем одни и те же задания: пробежка, душ, завтрак, окопы, стрельба… И до вечера, пока спать не завалимся.

– Угу, понятно, – старик задумался, подергивая бороду, – хорошо. Когда вернетесь, я новые упражнения придумаю, чтобы не скучали.

– Дядь Коль, нет! – наперебой закричали ребята. – Этих нам хватит. Сережка пошутил!

– Слово не воробей… – усмехнулся старик. – Все, договорились. Господа, карета подана! Загружайтесь…

– У-у-у, графин! – шепотом, чтобы не слышал старик, сказал Саша и ткнул локтем друга. – Язык как помело. Думай, что говоришь! Теперь будем на карачках с тренировок приползать. Ух, дать бы разок по шее! – и Саша замахнулся.

– Чего дерешься? – взвизгнул Сергей и отскочил в сторону. – Я ничего не говорил. Отстань!

– Балабол! – с расстановкой произнес Славик и, подхватив рюкзаки, бросил их в телегу. – На речке разберемся…

– Не раздеритесь, – усмехнулся старик, глядя на насупившихся ребят, – а ты, племяш, сам виноват. Болтун – находка для шпиона!

– Николаша, – раздался тихий голос тети Аглаи, которая стояла на крыльце и улыбалась, наблюдая, – не доводи ребятишек. Видишь, они уже и не рады поездке. Шутит он, мальчики, шутит…

– Матушка, – старик нахмурил густые брови, – не влезай в мои дела. Они должны стать настоящими мужчинами, а не кисейными барышнями.

– Станут, когда время придет, – сказала тетя Аглая и повернулась к ребятам: – Мальчики, я приготовила продукты. Серёженька, возьми, положи в телегу. На месте разберетесь. Ну, с Богом! – и перекрестила ребят.

– Но, Гнедко! – сказал дядя Коля, удобнее пристраиваясь на охапке душистого сена, – пошел, милый!

Проехали по селу. Миновали монастырь. Свернули с дороги на еле заметную колею, и дядя Коля, подгоняя изредка коня, направился по густой траве в сторону леса, что густой стеной стоял по берегу реки.

– Дядь Коля, – развалившись на сене, сказал Славик, – куда нас повезете?

– На кудыкину гору, – пробурчал старик, не оборачиваясь, – закудахтал… Увидите, когда до места доберемся.

– Ну, дядь Коль, скажи, – прогнусавил Сергей, лежавший рядом с другом, – могли бы и здесь лагерь разбить. Везешь в какую-то глухомань.

– Специально, – потеребил бороду старик, – на душе будет спокойнее, что никуда не сбежите и ничего за три дня не натворите.

– Все, пацаны, попались, – фыркнул Саша, с опаской поглядывая на деда, – поставим шалаш, а дядя Коля натянет колючую проволоку вокруг, и будем мы сидеть, пока он не приедет за нами. Сережка, ты же хотел отоспаться? Вот и будешь три дня дрыхнуть как сурок. А я думаю, зачем тетя Аглая столько продуктов положила?

– Ага, наговоришь сейчас, – проворчал Сергей, – лучше бы еще Грэйку с собой взяли.

– Правильно, Саша, – гулко расхохотался дядя Коля, – не только проволоку натяну, но и каждого к дереву привяжу. Вы – шустрые юноши. Вас опасно одних оставлять. Того и гляди, в беду попадете или что-нибудь натворите.

– Куда мы денемся за три дня? – засмеялся Славик. – Сережка собрался отсыпаться, а мы будем рыбу ловить да в речке купаться. Ха! Сквозь землю же не провалимся.

– Ну-ну, – усмехнулся старик, понукая коня, и кивнул в сторону Саши, – один-то умудрился провалиться. Но, Гнедко, пошел! – и звонко щелкнул кнутом.

– А-а-а, ведьмин круг! – Саша засмеялся и подтолкнул Сергея. – Слышь, что в этот раз придумаешь?

– Отстаньте от меня, – проворчал Сергей, пошмыгивая носом, – сами смеетесь и не знаете, что здесь всегда странные дела происходят. Правда, дядь Коль?

Старик пожал плечами, нахмурился, взглянул на ребят и медленно, с неохотой, ответил:

– Да, бывали непонятные случаи. Матушка-природа балует…

– Дядь Коль, расскажите, – начали упрашивать ребята, – нам же интересно!

– Не приставайте, – буркнул старик, – не люблю на такие темы разговаривать. Тпру-у-у, Гнедко! Приехали… Разгружайте вещи, юноши. Мне домой пора возвращаться, – сказал он, остановившись возле крутого подъема на небольшой полянке, рядом с обрывистым берегом реки…

Ребята спрыгнули с телеги. С недоумением осмотрелись по сторонам, не понимая, зачем старик привез их в такую даль, где, кроме густого кустарника и непроходимого леса, ничего не было.

– Дядь Коль, ты не заплутался? – спросил Сергей, с опаской посматривая в сторону темного леса. – Я же говорил, что лучше возле села нам расположиться. А здесь…

– Племяш, куда нужно было, туда привез, – ответил старик, поглаживая бороду, – здесь никто не будет мешать. Отдыхайте, купайтесь, рыбу ловите, но не балуйтесь. И еще… На крутояр не поднимайтесь. Опасно.

– Почему? – спросил Саша.

– Весной, в половодье, сильно подмыло берег, – сказал старик, кивнув головой, – козырек может рухнуть. Вчера сюда приезжал, смотрел. Вся вершина в глубоких трещинах. Поплывет берег – не остановишь. Не лезьте туда, не надо.

– А где же нам отдыхать? – шмыгнув носом, спросил Сергей.

– Здесь, – сказал дядя Коля и махнул рукой, показывая, – там есть спуск к реке, где можно купаться. Рыбы очень много в этом месте. Наловите на уху да жарёху, и матушка припасов наложила. Хватит вам на три дня.

– Дядь Коль, – сказал Славик и внимательно огляделся, – в каком месте нам лучше сделать шалаш?

– Раздвинь кусты, юноша, – старик ткнул пальцем в сторону густых зарослей.

Славик подошел. Раздвинул низко нависшие ветви и удивленно присвистнул.

– Паца… Ой, ребята! – не оборачиваясь, крикнул он, – смотрите… – и исчез в кустах.

За ними, на небольшом пятачке, стоял добротно сделанный шалаш, рядом с которым находился очаг, выложенный камнями, стояли вбитые рогули с перекладиной, где висели ведро и котелок, а на земле лежала огромная куча приготовленных поленьев и сушняка.

– Ничего себе! – воскликнул Саша и, выбравшись, спросил: – Дядь Коль, когда Вы успели?

– Спать надо меньше, – усмехнулся старик и щелкнул кнутом. – Но, Гнедко! Пошел, родимый! Юноши, через три дня заберу вас. Не балуйтесь! Все, мне пора возвращаться, – и, легонько стегнув коня, начал разворачиваться.

Глава 3

– Свобода! – закричал Сергей, дождавшись, пока дед не уехал. – Пацаны, вы как хотите, а я искупаюсь, потом завалюсь спать. Ура! – и, разбежавшись, не снимая одежды, прыгнул с обрыва в речку, подняв каскады сверкающих брызг.

– Санька, может, и мы сиганем? – спросил Славик, наблюдая, с каким удовольствием фыркал Сергей, плескаясь в воде.

– Хочешь – сигай, а я разденусь, – сказал Саша и стянул футболку, – потом одежду сушить придется. Зачем мне это нужно?

– А-а-а, – махнул рукой Славик и крикнул: – Разойдись народ, Илья Муромец идет! – рванулся к берегу и, споткнувшись, неуклюже пробежал несколько метров и, не удержав равновесия, с воплем полетел в реку, дрыгая руками и ногами.

Аккуратно сложив одежду, Саша подошел к краю обрыва.

– Слышь, Муромец, – засмеялся он над братом, – который, отфыркиваясь, медленно подплывал к Сергею, – что-то низко ты летел. Видать, к дождю, – и расхохотался.

– Хорошо, что успел добежать, – сначала проворчал, а потом засмеялся Славик, вспомнив свои неуклюжие прыжки, – а если бы по берегу пропахал пузом? Глубокая борозда бы получилась. Что стоишь? Ныряй!

– Глубина большая? – спросил Саша, всматриваясь в воду.

– Сейчас измерю, – сказал Славик и, подняв руки, исчез на несколько секунд и, вынырнув, крикнул, – метра три будет, не меньше. Прыгай к нам!

Саша отошел немного назад, разбежался и, резко оттолкнувшись, сделал в воздухе сальто и почти без всплеска, ушел под воду.

– Во, учись, Славка, – прогнусавил Сергей и, бултыхая ногами, поплыл к мелководью, – хи-хи! Низко летаешь, Илья Муромец. Отстань от меня! – он громко закричал и заколотил руками и ногами по воде, заметив, что друг рванулся к нему, стараясь поймать.

Выскочив на берег, Сергей торопливо взобрался на небольшой обрыв и побежал к шалашу, оглядываясь на Славика.

– Что так быстро выскочили? – спросил Саша, пробравшись через кусты. – Не успел нырнуть, как вы сбежали.

– Тяжело в одежде плавать, – сказал Славик, с трудом стаскивая с себя футболку и трико, – движения сковывает. Словно связанный, еле-еле двигаешься.

Раздевшись, ребята наломали тонких веточек, кинули в кострище, подожгли. Дождались, пока разгорится огонь, начали подкладывать в него приготовленные поленья, и пламя загудело, распространяя теплый воздух и постреливая мелкими искорками.

Присев возле костра, ребята грелись после купания в холодной воде.

Саша залез в просторный шалаш, где на земле лежала большая охапка духмяного сена. Разровняв траву, он принес свой рюкзак и бросил его в изголовье.

– Пацаны, – Саша выглянул из шалаша, – кушать будем готовить?

– Зачем? – шмыгнув носом, спросил Сергей и кивнул на вещмешок. – Тетка Аглая дала же нам продукты. Вон, сколько положила! Хватит на три дня, даже останется. Она молодец, позаботилась! Доставай, Санька, что-то я проголодался.

Развязав узел, Саша заглянул внутрь. Сунул руку, пошарил в большом вещмешке, опять туда взглянул и, рассмеявшись, повернулся к ребятам.

– Серёжка, ты хочешь кушать? – загадочно хмыкнув, спросил Саша, не вытаскивая руки из мешка.

– Конечно! – прогундосил Сергей и, не глядя, протянул раскрытую ладонь, – давай… Щас за ушами только затрещит. Есть хочу, аж в животе бурчит!

Достав крупную картофелину, Саша положил ее на ладонь Сергею и засмеялся.

– Точно, затрещит, – заметив, с каким недоумением рассматривал друг картошку. – Молодец, тетка Аглая! Позаботилась, – расхохотавшись, передразнил друга.

– Не издевайся, – проворчал Сергей, – все вываливай, что она приготовила.

Продолжая смеяться, Саша перевернул мешок и вытряхнул из него сырые овощи, каравай хлеба, завернутый в холстину, какие-то маленькие кулечки и несколько коробков со спичками.

– Налетай, братцы! – сказал Саша, сунув коробок в карман. – Графинёнок, чего сидишь? Кушать подано, господа отдыхающие! Приступайте. Ай, да, тётка Аглая! Вот так накормила!

– Ну, тётка… Ну, обманщица! – загнусавил Сергей, рассматривая продукты, – на три дня хватит ребятишкам, – ёрничая, передразнил тётку Аглаю.

– Ишь, привык на готовом жить, – усмехнулся Славик, глядя на расстроенное лицо Сергея, – ничего, надо самим приучаться! Где наши удочки?

– Вон, в траве валяются, – кивнул Сергей. – Ух, дядька! Специально подальше нас увез, чтобы домой не вернулись.

– Не хнычь, граф, – беспечно махнул рукой Славик, поднимаясь, – проживем! Серёжка, пошли на рыбалку, а ты, Санька, ставь воду, чисти картошку, лук и прочее. Сейчас уху будем готовить, братцы!

Подняв удочки, отломили краюшку хлеба и под недовольное ворчание Сергея, направились к реке.

Подхватив ведро и котелок, Саша быстро сходил за водой и, вернувшись, достал складной нож и начал чистить картошку, изредка приглядывая за закипающей водой.

– Эй, пацаны, – крикнул он, не поднимаясь, – тащите рыбу!

– Сейчас, – донесся голос брата, – мы почистили ее. Сполоснем и придем. Пока кидай картошку!

Нарезав крупными кубиками, Саша осторожно опустил картофель в кипяток, следом бросил приготовленный лук и одну морковку, разрезанную на четыре части.

– Что вы так долго? – спросил Саша, когда ребята подошли к костру, держа в руках удочки и пакет, в котором было немного рыбы. – И это все, что поймали? – разочарованно сказал он.

– Хватит на уху, – уверенно сказал Славик и, перевернув пакет, вывалил рыбешку в котелок, – ух, вкуснятина!

Саша разыскал кульки, где были лавровый лист и укроп, бросил в юшку два-три листика и щепотку зелени.

– Санька, снимай, – нетерпеливо сказал Сергей, доставая ложку из рюкзака, – ка-а-ак наемся, и спать завалюсь. Живее, живее…

– Не торопи, успеешь. Сам худой, а ест за троих. Куда только лезет? – сказал Саша, нарезал крупные ломти хлеба и осторожно, поставил горячий котелок перед ребятами, – чай будем заваривать?

– Не-а, – отмахнулся Сергей, откусил от ломтя и зачерпнул из котелка, – воды попьем, и хватит, – и, зажмурившись от удовольствия, с шумом втянул горячую юшку, почмокал губами, подозрительно взглянул на Сашу и опять потянулся к котелку.

С жадностью откусив хлеб, Славик проглотил несколько ложек ухи, застыл, задумавшись, потом немного зачерпнул, попробовал и сказал:

– Санька, все положил, когда готовил?

– Д-да, – чуть запнувшись, сказал Саша и присел рядом с ребятами, – кажется, а что?

– Что-то непонятное с твоей ухой, – сказал Славик, но, увидев, с какой скоростью мелькала ложка в руке Сергея, неуверенно сказал, – наверное, показалось. Ешь, Санька, ешь, а то нам не достанется, – кивнул в сторону друга и опять потянулся к котелку.

Саша зачерпнул и немного попробовал, стараясь понять, что произошло.

– Эх, голова, – он шлепнул себя по лбу, – я же соль забыл положить. Сейчас насыплю в котелок, – и начал ворошить кульки.

– И так пойдет, – прошамкал Сергей, стараясь ухватить со дна гущу, – соль, говорят, белая смерть, а я еще молодой и жить хочу, – сказал, продолжая вылавливать картофель и рыбу.

– Санька, ешь, – сказал Славик, – а то голодным останешься. Вон Серёжка с какой скоростью молотит, аж ложка в воздухе свистит да зубы щелкают.

Ребята, склонившись над котелком, быстро заработали ложками, изредка сплевывая рыбьи косточки. Минут через десять, сытно икнув, Сергей облизал свою ложку, подошел к ведру, звучно отпил несколько глотков и направился к шалашу.

– Пацаны, я спа-а-ать ложусь, – зевая, протянул он и звонко похлопал по животу. – Наелся, напился и спать завалился. Вы помойте посуду, а я все – устал, сил нет шевелиться, – и быстро исчез в шалаше.

– Эй-эй, во обнаглел, – поперхнувшись, сказал Славик. – Слышь, графинёнок, вылезай.

– Отстаньте, мальчишки, – донесся сонный голос, – я хочу спа… – и в шалаше наступила тишина.

– Ух, отпрыск! – буркнул Славик и взглянул на небо, где медленно надвигались темные тучи. – Санька, я сбегаю на речку. Посуду сполосну. А ты, сложи под кусты дрова. Чую, дождь скоро начнется. Все быстренько уберем и тоже спать завалимся. Занимайся, а я побежал, – и, собрав грязную посуду, он торопливо пошел к реке, скрывшись за кустами.

Глава 4

Заскулил Грэй и, загремев крепкой цепью, начал кидаться на высокий забор.

– Грэйка, успокойся, – ласково сказала тетя Аглая, посматривая на калитку, – вижу, вижу, что ты радуешься. Да, Николаша вернулся. Твой хозяин приехал.

Распахнулась калитка, и во двор зашел дядя Коля, поглаживая рукой холеную бороду.

– Грэй, на место! – нарочито нахмурив густые брови, сказал он собаке.

Но Грэй, не слушая команды, бросился к нему, заюлил хвостом, заскулил и, поднявшись на задние лапы, влажным языком лизнул дядю Колю в нос.

– Фу-у-у, нельзя, – пробасил дядя Коля, вытирая лицо, – хватит целоваться. Иди, матушку благодари – свою кормилицу, – и, отстегнув цепь, махнул рукой – к матушке!

Собака огромными скачками понеслась по ухоженному саду к беседке, где сидела тетя Аглая.

Она внимательно смотрела на несущегося Грэя и, дождавшись, когда собака подбежала, тихим ласковым голосом сказала:

– Грэйка, не балуй. Ишь, бесстыдник! Ну-ка, посмотри мне в глаза. Что голову опускаешь? Ну, хорошо, можешь зайти. Куда полез? Нет, Грэйка, нельзя. Сиди возле входа. Молодец, собачка. Умница!

Грэй заюлил, застучал хвостом по деревянному полу беседки. Прижав уши, смотрел на тетю Аглаю, тихонечко поскуливая. Радовался, что его похвалили.

– Как съездил, Николаша? – спросила она, когда дядя Коля зашел в беседку и сел на скамейку, продолжая по привычке поглаживать бороду. – Ребятишкам понравилось место?

– Конечно, – усмехнулся старик и придвинул чайную чашку, – остолбенели, когда увидели сделанный шалаш. Эх, балуем ребятишек. Живут на всем готовом. Приучать надо их, приучать, – нахмурился он.

Мелко, дробно засмеялась тетя Аглая, взглянула на насупившегося мужа и тихо сказала:

– Научатся, Николаша, не волнуйся. Никуда не денутся.

– Чего удумала? – подозрительно взглянул на нее старик, – ты же всегда защищаешь их.

– Ребятишки-то повзрослели, – сказала тетя Аглая, улыбаясь, – ты по-своему их муштруешь, с утра до вечера гоняешь. И я решила, чтобы три дня не прохлаждались на готовых харчах, а немного поработали, если кушать захотят. Взяла и положила только хлебушек, соль, всякой травки и сырые овощи. Голод – не тетка. Никуда не денутся. Хоть картошку, но сварят, лишь бы сытыми быть.

– Ну, матушка, – гулко расхохотался старик, – ну, выдумщица! Надо же такое учудить. А я подумал еще, что мешок-то слишком большой с продуктами. Решил ополовинить, да забыл. Представляю лица юношей, когда они в него посмотрят. Особенно – Серёженькино. Слабоват паренек. И духом, и телом слабоват.

– Были бы кости, а мясо нарастет, Николаша, – сказала тетя Аглая. – Наблюдаю за ними и вижу, что крепчают ребятки. С тем, с чем в начале каникул с трудом справлялись, сейчас играючи справляются. Силушка прибавилась и не малая. Хорошие ребята, серьезные. Умнички! А то, что балуют иногда, так возраст же такой. Из детства вышли, а во взрослую жизнь еще не вошли. Не ругай их, Николаша, не надо. Не заслужили они. Все будет хорошо, все.

– Я специально ворчу, – сказал дядя Коля, с шумом отхлебнув горячий чай, – нельзя юношей баловать. Они обязаны все тяготы переносить. Не слабовольными войти в жизнь, а с характером закаленным. Тогда и будет толк. Тогда и вспомнят нас добрым словом, что на правильный путь их наставляли. А баловство… Пройдет со временем. Столкнутся с трудностями, опасностями – сразу повзрослеют. Главное, чтобы не испугались, не сломались, если судьба приготовит им испытание на прочность. Согласен, Аглаюшка, серьезные ребятишки, хорошие. Дай Бог, чтобы и по жизни такими пошли, – и размашисто перекрестился.

– Все будет, как задумали, – тихим голосом произнесла тетя Аглая, – доброе и нужное вложим, а шелуха сама отпадет. Ничего, Николаша, справимся. Я пойду ужин готовить, а ты чем-нибудь займись, пока ребят нет. Что-то косточки побаливают. Видать, гроза приближается, – и, взглянув на безоблачное небо, добавила: – на душе как-то неспокойно, словно беду чувствует…

– Не придумывай, Аглаюшка, – перебил ее дядя Коля, – не успел увезти ребят, ты заскучала. Да, Грэйка? Где наши мальчишки?

Услышав, что говорят про ребят, собака вскочила, заметалась по беседке и, выскочив в сад, громко завыла, подняв голову.

– Тьфу, ты! – пробормотал старик и скомандовал: – Грэй, молчать! На место, шельмец!

Но собака продолжала носиться по саду, принюхиваясь к следам, и громко лаяла, словно звала за собой.

– Сердце – вещун, Николаша, – покачала головой тетя Аглая, – вон, и Грэйка мечется…

– Перестань, – медленно, с расстановкой произнес дядя Коля, – ничего с ними не случится. Дождем в речку не смоет, не волнуйся. Готовь ужин, а я схожу в монастырь, посмотрю, как работа продвигается, да заскочу на заводик, помогу вагонетки в сушилку загнать. Хорошо работают наши мужички. Не успеваю лес для них заготавливать. Юноши вернутся, определю на практику. Пол дня, но будут работать. Все пойдет на пользу. Хватит, матушка, хватит волноваться. На тебе лица нет. Успокойся. Ладно, завтра съезжу, проведаю ребят. Ничего с ними за одну ночь не случится.

– Дай-то Бог, дай-то Бог, – тихо сказала тетя Аглая, поднимаясь. – Ты же знаешь, сердце никогда меня не обманывает. Может, сегодня поедешь?

Дядя Коля досадливо закряхтел, взглянул на вечернее небо и покачал головой:

– Нет, матушка. Пусть переночуют возле реки да костерка, а утречком лошадку запрягу и поеду. Все, занимайся домашними делами, а я схожу в монастырь. Грэйка, на место! Хватит, набегался, – и, грузно шагая, направился к калитке.

Глава 5

Саша проснулся от оглушительного раската грома и яркой вспышки молнии. Раздался протяжный треск, и он увидел, как взметнулось пламя над сухим деревом, стоявшим возле реки. Саша посмотрел на ребят, которые продолжали спать, не обращая внимания на гром и блики огня, отвернувшись к плотным стенкам шалаша.

Поднявшись, Саша осторожно, чтобы не разбудить мальчишек, присел возле входа, надев куртку, и вздрагивая при особо сильных ударах грома да ярких вспышках, с волнением и восторгом наблюдал за разбушевавшейся стихией.

На мгновение наступила тишина.

Затем пронесся вихрь ветра по верхушкам деревьев. Опять наступило небольшое затишье. Саша почувствовал влажный запах, услышал ровный приближающийся гул и увидел, как плотная стена ливня закрыла горящее дерево и обрушилась на их стоянку, сразу затушив тлеющий костер.

– Ничего себе, – тихо пробормотал Саша, отодвигаясь от входа. – Ух, силища!

Обняв колени, он сидел, наблюдая за ливнем, тугие струи которого сбивали листву с деревьев и кустарника, смешивая ее с раскисшей землей, не успевающей впитывать в себя потоки воды, с шумом падающие с ночного темного неба, укрытого плотными грозовыми облаками.

Вдруг Саше показалось, что сквозь плотную пелену ливня и густые заросли кустов, мелькнул тусклый луч света. Снова приблизившись к выходу, он внимательно стал всматриваться в ночную мглу, освещаемую лишь яркими всполохами молний. Думая, что ему показалось, хотел уже вернуться на место, но снова заметил желтоватый свет, пробивавшейся через кусты. «Неужели дядя Коля решился в такую погоду добраться до нас?» – подумал он, быстро разыскал в рюкзаке фонарик и только хотел в ответ просигналить и крикнуть, как сквозь ливневый шум донеслись голоса двух человек. Затаившись, Саша стал вслушиваться, стараясь понять, что за люди здесь появились и о чем у них идет разговор.