Текст книги "Случайный малыш для авторитета"

Касым забирает у Громовой ключи от ворот. Надобности затворничества больше нет. Наблюдаю, как Хамаров отпирает замок, толкает ворота, пропуская меня и сына вперед.

– И куда мы теперь? – шагаю на свой скромненький участок.

– Полагаю что в Таиланд, Алин. Там у меня отстроена вилла. Ситуация в городе нестабильна. Вылетите при первой возможности.

Я держу Тимура на руках, Касым ухаживает за мной и помогает с деревянной калиткой, страхует, чтобы я не грохнулась, пока иду по траве. Мраморные дорожки Громовых закончились.

– Но как? – замираю возле двери. Сынок утомился и, обняв меня за шею почти дремлет. – Я привыкла жить в России и к тому же здесь мой отец.

– Если дед для тебя так важен, мы заберем его к себе. При условии, что вы полетите разными рейсами, – открывает скрипучую дверь избы. – Вынужденные меры безопасности.

– Папа ни за что не согласится…

– Скажешь ему, что в новой стране полно старых таек. И они все жаждут познакомиться с ним. Будет Валерий Михайлович гулять по пляжу, захочет, пусть разводит собак, чтобы хоть куда-то направить свою энергию и не совать нос в мои дела. Мне тебя учить нужно? Алин, как маленькая…

Внутри домика темно хоть глаз выколи. Парафиновые свечи в страшнючем медном канделябре давно догорели.

Касым включает на телефоне фонарь для ориентира. Я подхожу к кровати и аккуратно пытаюсь уложить сына.

– Неть… – впивается маленькими руками в мою кофту. – На ручки.

– Солнышко, маме нужно собрать вещи, – уговариваю.

– Нет! Неть!

Ох уж эти детские капризы.

Хамаров подходит к нам.

– Давай я его возьму.

– Эм…

Теряюсь. Вроде и родной отец предлагает взять ребенка на руки и в то же время бандит.

– Не волнуйся, Алин, – Касым говорит спокойно. Подхватывает сонного Тимура и прижимает к груди.

Глава 14.

Малыш склоняет головку на плечо Касыма, ладошкой дотрагивается его колкой щеки. Любопытно ощупывает нос, брови. Кажется, хочет выткнуть новому папе глаз.

А Хамаров стойко терпит, прищуривая веко.

Не могу сказать, что Касым сияет от радости, узнав о сыне. Мы не заключали брак с Хамаровым и не планировали детей. Думаю, мужчина еще до конца не осознает свою роль в жизни Тимура.

Но Касым четко понимает, что обязан сберечь малыша. Инстинкты за сохранность потомства не выплюнешь и на помойку не выкинешь. Плюс ко всему в Хамарове все еще остались слабые отголоски морали. По крайней мере, я на это надеюсь.

Достаю чемодан и собираюсь в дорогу, но  не на крыльях счастья.

Меня мучает и терзает неизвестность.

От несбыточной мечты поднывает сердце.

Больно каждый раз, когда я смотрю на Касыма. Ведь в глубине души я очень хочу стать любимой для этого мужчины и всегда хотела. При условии, что Хамаров завяжет с криминалом. Нереальная прихоть, если честно.

И, вероятней всего, исполнится она только в следующей жизни, когда я стану какой-нибудь известной пианисткой, а Хамаров талантливым ученым. Так что…

Бросаю в чемодан вещички Тимура. На свои тряпки время не трачу.

Взглянув на сына, замечаю, что малыш уснул, повис в объятиях Хамарова.

Касым осторожно передает мне ребенка, забирает чемодан.

Выходим на улицу.

Возле калитки стоит мой папа и Вероника.

Тоскливо смотрю на них и шагаю черному авто.

– Не задерживайся в деревне отец, – хнычу.

– Ты дочка не волнуйся, себя береги, –  поглаживает меня по голове.

– Как приеду в город, позвоню. И только попробуй не взять трубку!

– В добрый путь, – говорит мне и, выглядывая из-за моего плеча, обращается к Хамарову, – а тебе, злодей, ни гвоздя, ни жезла. Внука сохрани. Алинку не обидь.

Касыму, лишь бы поскорее отделаться от ненавистного старика. Мужчина усаживается в авто.

Не будь Валерий Михайлович моим отцом, то, наверное, его бы убили. Если не Хамаров, то его наемники точно.

Вместе с Тимуром запрыгиваем в теплый салон машины. Специального кресла для сына нет. Оно и немудрено. Касым не готовился к роли родителя.

Хамаров заводит мотор и мчит из деревни «Залесово».

Мужчина отличный водитель и сегодня следит за дорогой с особой внимательностью. Однако Хамаров безмолвен и задумчив. Догадываюсь, что Касым свыкается с мыслью об отцовстве и строит новые поведенческие стратегии. Прежние разбились вдребезги.

Я сижу позади вместе с Тимуром и охраняю его сон. Сыночек уместил голову мне на коленки и сладко посапывает.

Касым не включает магнитолу, в салоне грустная тишина. Монотонный путь действует на меня гипнотически. Скопившаяся усталость свинцом наливает веки. Клюю носом. То и дело вырубаюсь, но тут же вздрагиваю. Из последних сил сопротивляюсь, чтобы не уснуть.

Иногда переговариваюсь с Хамаровым на отстраненные темы.

За окнами авто потихоньку крадется утро, но солнце не озаряет лучами.

На въезде в город замечаю аномально темную картину. Горизонт заволокло черными тучами. Ослепляющие молнии сеткой опутывают небо и вспыхивают так ярко, что, кажется, будто уже день.

Очень жутко. До легкого морозца по спине.

– Касым выключи, пожалуйста, телефон, а то шаровая молния  к нам залетит, – прошу мужчину.

– Алин, – устало отвечает. Хамарова тоже утомила дорога. – Неужели ты веришь в эти байки?

– А вдруг?

– Молний на всех любителей гаджетов не хватит.

Замечая мою тревогу, Касым прибавляет скорость и быстрее мчит в город. Новый раскат грома звучит так сильно, что просыпается Тимур.

– Мам?..

Тут же обнимаю малыша и кончиками пальцев щекочу его носик.

– Не бойся сынок, это боженька на огненной колеснице по небу едет. А колесница сломанная, вот и грохочет. Спи малыш, все хорошо.

Вновь укладываю Тима к себе на коленки. Поднимаю взгляд на Хамарова.

Касым будто назло моим опаскам достает телефон и принимается кому-то звонить. По обрывкам фраз я понимаю, что мужчина договаривается об аренде квартиры. И Хамарову плевать, что на панели его машины высвечивается время – пять тридцать утра.

Когда Касым отключает вызов и кидает телефон на соседнее кресло, я показательно вздыхаю и намекаю мужчине, что на заднем сиденье авто не все в порядке.

– Алин?

– Я думала, что мы едем в мою прежнюю квартиру.

– Нет, – бросает взгляд на горящую панель. – Вероника, должно быть, уже позвонила Артёму. Значит, у твоего дома он поставил слежку.

– Как же теперь? Ведь там остались мои вещи, личные принадлежности…

– Забудь пока.

Минуем КП ГАИ и наконец, въезжаем в пределы города.

– И на секундочку нельзя? – упрашиваю Хамарова, но он категорично отказывает. Цокнув, чуть склоняюсь вперед и тихонько шепчу, – хотя бы за трусáми…

– Кхм… – тактично кашлянув, постукивает пальцами об руль. – Заедем в круглосуточный супермаркет. Возьмешь все необходимое.

Бабочкой порхать на романтические свидания с Касымом дело одно, а общение, казалось, на простые бытовые темы совершенно другое. Мне было гораздо легче флиртовать и соблазнять Хамарова, нежели объясняться по поводу белья и шампуней…

– Денежки все папе оставила, – с трудом выдавливаю из себя.

– Я оплачу.

Останавливаемся возле большого синего здания. На нем горит вывеска желтого цвета.

Касым глушит мотор, вынимает ключ из замка и тут же открывает бардачок.

Ахаю и наблюдаю, как Хамаров достает пистолет. Настоящий. Боевой. Которым можно с легкостью прострелить человеку печень! Кошмар какой…

Хамаров прячет оружие за ремень джинсов и поправляет спортивную кофту.

На этом моменте я понимаю, что все иллюзии спокойной жизни окончены. Я уже никогда не вернусь в свое скучное прошлое. Меня насильно вырвали из зоны комфорта. Теперь мне и Хамарову нужно быть всегда начеку.  Чутко охранять наше ангельское дитя от врагов.

А с моей мнительностью могу предречь, что злодеев я буду видеть в каждом прохожем. Даже если это бабушка божий одуванчик…

На улице дождь.

Касым выходит первым и оглядывает парковку.

Я снимаю с себя кофту и заворачиваю в нее Тимура, чтобы сын не промок. Покидаем авто следом и торопливо шагаем в магазин.

Хамаров берет большую телегу. Я усаживаю Тимура на специальное местечко для детей.

Проходим через автоматические стеклянные створки и оказываемся в большом торговом зале.

– У нас пятнадцать минут Алин, – нервно предупреждает Касым.

– Хорошо, – послушно киваю и озираюсь по сторонам. – Тогда ты возьмешь продуктов и еду  для сына, а я быстренько захвачу себе мелочевку.

Оставляю мужчин в отделе детского питания и почти бегом несусь к мыльным стеллажам.

Моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Я больше не могу позволить себе помедитировать на этикетки шампуней. Или, например, перенюхать весь ассортимент гелей для душа и выбрать тот, что подходит мне по настроению.

Поэтому на всякий случай беру «Успокаивающий» и, если он будет пахнуть дрянью, то я огорчусь.

Набиваю руки и другими гигиеническими принадлежностями. Не транжирю, естественно, только самое нужное. Вдруг Касым подумает, что я содержанка?

Хотя вряд ли содержанки покупают умывалки по акции за сто девять рублей.

Шагаю к отдельчику с нижним бельем, немного расстраиваюсь. Конечно, я не ждала от разнопланового магазина кружевных изыск. Рассчитывала хотя бы приобрести трусы себе по размеру.

Но видя белье, кучей набросанного в коробке, сразу понимаю, что до него я пока не доросла. Через лет пятьдесят оно было бы мне впору и очень актуально.

Рыться и долго выискивать среди панталончиков  милый глазу цвет не могу. Время поджимает. Касым наверняка уже купил все остальное и теперь стоит у кассы и злится на меня. Беру что есть.

Почти бегу, попутно верчусь, ищу глазами своих мужчин. Но кассы пусты, как и отделы с хлебом, молочкой.

Неужели?..

Окончательно срываюсь на бег.

– Касым! – забываясь, вскрикиваю.

Я нахожу Хамарова там… где оставила… У полок с детским питанием. Вид у Касыма крайне сосредоточенный.

– Я спрашивал у Тимура, что он ест, но вразумительного ответа не получил.

– Господи, – невольно закатываю глаза в потолок. – А что ты хотел услышать от двухлетнего ребенка?

Сейчас раздражаюсь я. Мысли о Громове и Якуте, словно тяжкое бремя нависли на моих плечах и теперь медленно отравляют душу. Ладно Айхан, насколько мне известно у него нет семьи и он на стороне Хамарова. Но Артём… У него же есть дочь. Разве может Громов причинить вред невинному Тимуру?

Четко и быстро без лишних телодвижений я бросаю в телегу сначала свои бутыльки, потом голубые баночки с детским пюре, пакеты с соком. Беру управление тележки на себя. Грамотно ориентируюсь в магазине, складываю продукты на первое время.

Я даже успеваю в пятнадцатиминутный срок!

В вопросах быта я выше Касыма на три головы, потому что привыкла так жить, а Хамаров нет.

Возле кассы Тимур замечает своими завидущими глазенками модных игрушечных зайцев и тянет руки.

– Дай!

– Нет, сынок, – виновато склоняюсь к ребенку. – Игрушка очень дорогая.

Были бы в распоряжении  кровные финансы то я, непременно, купила малышу зайца. Но сегодня за все платит Касым, и я не хочу наглеть.

– Аааа! Дай! – мелкий хитрюга манипулирует и, сообразив, что от матери он получит только фигушку, жалобно оборачивается на отца. – Зайку… – поджимает губы.

Хамаров аж дергается от неожиданности. Это мило и смешно одновременно. С деньгами Касыма эта сумма кажется совсем ничтожной. Мужчина, шагнув к постаменту с игрушками, берет зайца и отдает в загребущие ручки Тимура.

Ребенок искренне улыбается  и прижимает к щеке нового друга.

– Спасибо… – лопочет Тимур.

Маленький человек смотрит на Касыма, как на большого бога. Волшебника. Непостижимым образом исполнившего заветное желание.

Касым даже приосанился. Ему приятно. Но Хамаров пока не знает, как поступить дальше, что ответить. Поглядывает на меня.

Я не теряюсь, а горделиво приподнимаю подбородок и одобрительно киваю Хамарову, мол, какой мужчина у нас молодец. Золото. Такой геройский поступок совершил.

– Пакет нужен? – писклявым голосом выдергивает в реалию кассирша.

– Да… два, пожалуйста, – тут же говорю ей.

Складываем покупки и выходим из супермаркета.

– И когда же разъяснится погода? Это ужасно, – ворчу, иду к машине.

– Надеюсь, что скоро. А пока вылет в Тай придется отложить. Ни один аэропорт не выпустит рейс в таких условиях…

– Плохо…

Вновь усаживаемся в авто.

Касым везет нас в новый район города.

Настроение у меня неопределенное. Что-то между заинтригованной девушкой и уставшей депрессивной размазней. Я вымоталась и мне очень сложно дать трезвую оценку происходящему.

Хамаров паркует авто возле многоэтажки, отделанной керамогранитом  бело-красного цвета. Дом красивый и современный. С большими панорамными балконами.

– Подождите, – хрипло говорит и, прихватив телефон, покидает авто.

Мужчина отдаляется к подъезду и попутно звонит. Догадываюсь, что арендодателю. Вскоре Касым скрывается в доме.

Тимур ёрзает по сиденью, а я во все глаза уставилась на железную дверь многоэтажки. Страшно. Когда рядом с нами находится Хамаров, моя внутренняя тревога нивелирует с другим многообразием эмоций и становится чуточку легче.

Теперь же мы с Тимуром остаемся одни, и все переживания коробят душу. Фантазия разбушевалась настолько, что мне начинают мерещиться мерзкие враги в каждой тени. Будто они уже спрятались в темных уголках двора и смотрят на нас с ненавистью. Точно расстрелять хотят или что похуже…

Слава небесам Хамаров возвращается к нам через минут десять. Мужчина спокоен. Стало быть, все хорошо. Выходим из машины с сыночком.

– Ты договорился?

– Да, – открывает багажник, достает чемодан и пакеты.

Шагаем в дом, вызвав лифт, поднимаемся на пятнадцатый этаж. Так высоко я никогда не жила, а это не последний этаж. Над нами еще пять. На лестничной клетке из трех дверей Касым подходит к крайней левой. Переданными хозяином ключами отпирает качественную стальную дверь и распахивает нам створку.

Квартира не из дешевых.

Мы с Тимуром как сирые странники робко заходим внутрь. Первые три секунды топчемся на коврике.

Модный интерьер в лилово-бежевых оттенках, но вряд ли Хамаров руководствовался красотой при выборе квартиры. Скорее ее местоположением. Апартаменты пустоваты. Мебель, видно, что дорогая, но вся по предназначению. Здесь нет лишних деталей уюта вроде картин, статуэток или цветов.

Касым бросает пакеты и наши вещи у порога, запирает двери и первым делом шагает к окнам.

Я, правда, думала, что мужчина пригласит меня полюбоваться видом на город, но Хамаров, наоборот, зашторивает окна.

– Никогда не подходи близко к стеклам и не сдвигай занавески. Ты меня поняла? – строго вздернув брови, пристально смотрит мне в глаза.

– Хорошо-хорошо!

– Если будет темно, включи лампы!

– Поняла я. Зачем же так кричать?

– Прости…

Касым шумно вздыхает и, приблизившись, скользит рукой по моему плечу вниз, задерживается на талии, сжимает в кулаке ткань спортивной кофты. Мы снова вместе и расстояние между нами  движется к нулю. Я ощущаю теплоту его кожи, как в далеком прошлом. Мое тело окатывает мелкой дрожью. Я боюсь этих чувств.

Очень волнительно начать растворяться в Касыме и потерять контроль над здравым рассудком.

Хамаров все еще сморит. Будто заглядывает в самую суть. В его карих глазах отражаются холодные блики светильника и желанный интерес ко мне.

И я, поддавшись, невольно приоткрываю рот, околдовано тянусь губами к мужчине, но в последний момент будто просыпаюсь от чар. Стоп, Новицкая. Не время сходить с ума.

– Нужно разобрать вещи… – осторожно прикасаюсь ладонью сверху его руки и разжимаю пальцы Касыма.

– Ледяная, Алин. Ты замерзла?

– Да, – обманываю. – Во всем виноват дождь.

Хамаров с легкостью отпускает меня.

Пошатываясь, бреду в комнату и слышу позади шаги Касыма.

Наш сынок очень занят. Он с любопытством знакомится с новой территорией. Усадил зайца на диван, а сам ощупывает бархатную обивку.

– Квартира безопасна. Она послужит для вас временным укрытием Алин. Так что можешь не волноваться, – развернувшись, Касым двигается в коридор.

– А ты разве уходишь? – удивленно таращусь на Хамарова, трактуя его интонацию как прощание.

– Я не буду вас стеснять. Приеду позже.

– Дорога была утомительной для всех нас, – ищу тысячи причин, чтобы оставить Касыма. – Ты можешь отдохнуть в гостиной, а мы с Тимуром расположимся в спальне…

Опустив взгляд на пол, иду в комнату. Замечаю большую двуспальную кровать, застеленную новым бельем, наверняка мягкую. Спину тут же начинает тянуть, а колени страдальчески ноют. Я прилягу всего на секундочку, а потом обязательно разгребусь со всеми делами.

Глава 15.

Я даже не поняла, как отключилась.

Мне снится загадочная Южная страна и пляж с золотистым песочком. Я, в цветастом парео и шляпе лежу на шезлонге и удовлетворенно посасываю Пина коладу через трубочку. С моря веет легкий близ.

Моя душа окрылена и беззаботная. Любуюсь, как Хамаров учит сына играть в пляжный футбол, и наслаждаюсь раем при жизни. Так тепло и комфортно мне никогда не было. Божечки…

Улавливаю слабый молочный аромат. Приятный, аппетитный. Живот тут же отзывается и начинает бурчать, а сонный мираж рассеивается.

Еще не до конца пришедшая в себя, лениво потягиваюсь на кровати. Как мне удобно. Открываю глаза и смахиваю ресницами мутную пелену. Первое мгновенье забываю, где нахожусь. Бездумно пялюсь в потолок, точнее, на люстру. Прелестную. Из множества тонких хрустальных звеньев.

И вдруг меня будто кипятком ошпаривает.

– Вот черт… как я могла заснуть?

Тяжко после пробуждения,  но я торопливо собираю свои кости в единую композицию, сбрасываю воздушное одеяло и поднимаюсь с кровати. Голова немножко гудит и побаливает, однако, в целом состояние годное.

Топаю из комнаты, попутно заглядываю в гостиную. Тимура не вижу, впрочем, как и Хамарова.

Из кухни доносятся знакомые голоса и звон посуды. Шагаю на звук. Застываю в дверном проеме. За столом из светлого дуба сидит насупившийся Тимур. Дуется как мышь на крупу.

Над ребенком склонился Хамаров. И он вооружен.

В одной руке Касым держит вилку, на зубья которой нанизана сосиска, а во второй ложку, вроде с кашей. Да. Точно с ней. Опускаю взгляд на стол. Там стоит тарелка.

Взрослый и маленький мужчина настолько увлечены друг другом, что не замечают меня.

– Тимур, открой рот, – терпеливо, но уже сквозь зубы цедит Хамаров.

Касым приближает вилку с сосиской к носу ребенка и уже наготове держит ложку, чтобы запустить ее в рот Тимура.

– Неть! – мотает головой.

– На этот раз я дам откусить тебе сосиску. Давай открывай, хватит капризничать.

Тимур морщится, но все же надеется заполучить вредное и столь желанное лакомство. А Хамаров опять сует надоедливую и противную кашу.

– Уххх! – грозится Тимур и, сжав кулачок, намекает папаше, что в следующий раз эта обманка с ним не пройдет.

Я не сдерживаюсь от методов Касыма и смеюсь.

– Хи-хи! – опираюсь плечом об косяк, прикрываю ладошкой рот. – Сынок терпеть не может овсянку. Лучше рис или вермишельку, – вхожу на  кухню. – Ты мог бы не заморачиваться, Тимур сам умеет кушать.

– Угу…

Ох. Я сразу и не заметила первые попытки Хамарова подать Тиму завтрак. Под столом валяется пластиковая тарелочка, а на полу разлита овсянка. Наверное, сын запротестовал каше и смахнул посудинку.

– Я все уберу, прости. Тимур еще маленький, – оправдываюсь перед Касымом. Стыжусь. – Почему же ты не разбудил меня?

– Ты очень устала, Алин. Мы с Тимуром решили, что справимся без тебя. Нам почти это удалось…

Интересно, а сам Хамаров отдыхал? Судя по затуманенным глазам и темным кругам, Касым не позволил себе сна в эту ночь.

Останавливаюсь возле индукционной плиты и снимаю крышку с кастрюльки.

– Неужели ты приготовил завтрак лично? – искренне удивляюсь.

– Да… – Касым отстраняется от малыша и почесывает затылок. – Но я не особо старался.

Конечно. Я поверю тебе Хамаров. Даже после увиденного мерного стаканчика. Сдается мне, Касым тщательно дозировал и взвешивал все ингредиенты. Щепетильно следил за готовкой и регулярно помешивал. Каша не пригорела.

– Попробовать можно? – с энтузиазмом спрашиваю.

– Тебе не понравится, так же как и Тимуру.

Я  торопливо распахиваю верхний шкаф и достаю тарелку. Накладываю немного каши чисто для дегустации.  Усаживаюсь напротив недовольного сына. Недоверчиво ковыряюсь в овсянке.

Хамаров притих. Застыл и не двигается. От его пристальных глаз становится чуть-чуть неловко. Миленько улыбнувшись, запускаю ложку себе в рот и… о…господи!

Перекатываю овсянку по языку, наслаждаясь гастрономическим оргазмом. Касым не пожалел масла и молока. Овсянка божественна. У нее ярко выражен сливочный вкус и сладкие нотки ванили. Не жесткая и не склизкая, а идеально проваренная. Тает во рту. За такую кашу нет-нет да можно продать душу дьяволу! А если добавить немного ягод, то вообще улетишь на седьмое небо. Bellissimo! Великолепно…

– Ты, правда, сам приготовил? – удивленно спрашиваю. – Точно не заказывал доставкой?

– Нет, – отмахивается.

Замечаю, как у Хамарова едва заметно покраснели кончики ушей. Неужели я засмущала Касыма своей откровенностью?

– Овсянка бесподобна. Ты отлично готовишь! Мне кажется, у тебя бы получилось открыть успешный ресторанный бизнес…

– Дичь говоришь, Алин.

Касым хмурится. Но это всего лишь защитная реакция. Должно быть, в жизни Хамарова ему никто и никогда не говорил комплиментов в сторону хобби. Дела, к чему у Касыма лежит душа. Или мужчина просто еще не понял что у него талант.

Хамаров тысячу раз слышал что-то вроде « М… ты такой красавчик», « Какие у тебя сильные мышцы», «Ты гигант в постели». Но эта пошлая лесть приелась Касыму до изжоги и звучит сродни «Добрый вечер». Банально и пресно.

А мне же случайно удалось задеть самую суть. Но вряд ли Хамаров будет открывать ресторан. Это я так. Размечталась.

– Если что я не шучу, – улыбаюсь шире. – А на Тимура смотри. Он еще не понимает смысла жизни и всю пользу овсянки. Особенно твоей.

– Как ты себя чувствуешь? – тактично переводит тему.

– Теперь лучше.

– Хорошо, – снисходительно забирает тарелку у сына, упорно игнорируя взмахи кулаков Тимура. – Мне будет нужно уехать по делам. Вернусь к вечеру.

– Ой, а сколько сейчас времени?

– Полдень. Ты поспала всего ничего.

Хамаров медленно идет из кухни. Подскакиваю следом, провожая Касыма.

Как бы я ни боялась оставаться одна, понимаю, что Хамаров не может двадцать четыре часа быть рядом.

Скрещиваю руки на груди и наблюдаю, как мужчина обувается.

– Людей убивать поехал? Да? Или грабить?

– Алин, прошу, – устало бросает Касым.

– Ну а чем, по-твоему, бандиты занимаются? Не благотворительностью явно, – меня потряхивает от мысли, про настоящую деятельность Хамарова.

– Почему же? Когда я был в группировке Артёма, у нас под покровительством имелись два детских дома и приют для животных. Уверен, что и сейчас Громов безвозмездно спонсирует их.

– Это не поможет вам очистить душу, – обиженно вздергиваю нос. – Если не перестанете заниматься беззаконьем.

Прозрачнее намекнуть, что я все еще против криминала уже не получится. Только говорить напрямую остается. Но Хамаров и так меня понял. Однако продолжать размусоливать эту тему он больше не намерен.

Мужчина подходит и неожиданно касается губами моего лба. Легонько так. Тепло. Секундная близость, а у меня словно искрится перед глазами, резко скачет давление. Я была не готова.

– Твой телефон на полке в гостиной, там же зарядка. Оставайся на связи. Всегда.

– Поняла, – мои щеки охватывает румянец.

– Дверь никому не открывай, – предупреждает, лязгнув замком, выходит в подъезд. – И пожалуйста, будь осторожней.

– Не волнуйся… – шепчу ему и тут же запираю свое убежище.

Едва заполучив телефон обратно, включаю его и ставлю устройство на зарядку. С замиранием сердца набираю номер отца. На четвертом гудке уже паникую, но папа все же отвечает на звонок. Валерий Михайлович успокаивает мое сердечко и говорит что все хорошо. Он по-прежнему находится в деревне.

Голос у папы многообещающий. Сдается мне, что отец нашел общий язык с участковым Дрынкиным или с кем-то еще. И здоровье папы на свежем воздухе только крепнет.

Распрощавшись, кладу трубку, встаю и возвращаюсь на кухню, чтобы убрать все поросячесва Тимурки.

Добрую часть дня я трачу на ребенка и за одним примеряю образ хранительницы очага. Вряд ли мне удастся создать ужин такой же бесподобный как сделал бы Касым…

Но я постараюсь!

Варю легкий супчик с лапшой и курицей. Ничего хитрого.

Тимур мне помогает. Пододвинув табурет к раковине, в десятый раз моет пластиковую тарелочку. Играючи разбрызгивает воду. А я только поддерживаю. Зато ребенок под присмотром.

В противном случае я бы каждые две минуты бегала по комнатам и проверяла Тимура.

– Касым мой папа? – непринужденно спрашивает Тим.

Признаться, я думала над этим вопросом, и он загоняет меня в тупик. Я, честно, не знаю, как ответить ребенку, потому что до конца не уверена в Хамарове. Вдруг Касым завтра откажется от нас или, не приведи господь, будет убит. Как мне объясняться перед сыном? Пообещаю отца и пшик его снова не стало.

– А ты хочешь, чтобы Касым был твоим папой?

Тимур улыбается и пожимает плечами. Без враждебности скорее радостно. Уже хорошо.

Мысленно выбираю вариант постепенно сближать малыша и Хамарова, а не железно говорить ребенку об отцовстве. Время все расставит на свои места…

Из комнаты опять звучит трель телефона. Бросаю нарезать картошку, убираю подальше нож и бегу в спальню.

– Хм… – вижу на экране скрытый номер.

Касым, что ли шифруется? Все может быть. И мне точно нужно принять этот звонок, иначе взволнованный и злющий Хамаров приедет сюда ругаться. А у нас только-только начала проклёвываться гармония.

– Алло?! – живенько отвечаю.

– Лизавета?.. или уже Алина? – телефон в руке словно покрывается ледяной коркой. Из динамика звучит бездушный тон. Я узнаю в нем Айхана.

– Извините, вы ошиблись, – сдавленно выжимаю и отключаю звонок.

Цепенею от ужаса и плюхаюсь задницей на пол. Откуда Якут узнал мой номер? Хотя для таких людей нет ничего невозможного…

В комнату заходит удивленный Тимур.

– Подойди солнышко, – зову сына.

Тим усаживается возле меня. Обнимаю его крепко, целую в макушку.

Вздрагиваю, когда экран телефона вновь загорается. Опять скрытый номер. Сбрасываю. Еще и еще. Мне даже приходится поставить устройство на вибрацию.

А телефон разрывается. Я пытаюсь перезвонить Хамарову и предупредить, но трубка глючит от частых звонков как из автоматной очереди. Я отключаю, а через долю секунды Айхан вновь звонит. Это будет продолжаться бесконечно. Ненормальный. Психопат.

– Что вам нужно?! – не выдерживаю и отвечаю. – Я же сказала, ОШИБЛИСЬ! Перепутали.

– Туяра, – Айхан вальяжно произносит. Неторопливо. Будто смакует мой страх. – Я никогда не ошибаюсь. Я приехал к тебе, стою возле двери… открой…

Его слова точно простреливают мне голову. Дрожащей рукой отстраняю трубку от уха.

Ошарашенно поворачиваюсь к Тимуру и прикрываю ладонью свои глаза, подглядываю за ребенком между щелками в пальцах.

– Где же Тимур?.. – беззвучно лишь губами спрашиваю.

Сыночек послушно кивает. Малыш прекрасно выучил этот жест. Я прививала его как игру, чтобы Тим не боялся, но четко знал свои действия.

Медленно встаю на ноги, наблюдая, как сын прячется под кроватью.

Я очень хотела Тимура и любила его еще до рождения. Я готова умереть за свое дитя. Мне нравится быть мамой.

– Раз…два…три… – слезно шепчу, зажимаю рукой телефон, – четыре… пять… я иду тебя искать…

Тимур будет сидеть под кроватью до тех пор, пока я не скажу «сдаюсь».

На цыпочках крадусь в коридор. Останавливаюсь возле железной двери и прислоняюсь к глазку. Металлическая створка будто раскаляется от огня. И я обжигаюсь, резко отбегаю от двери. Кажется, что на моих ладошках вот-вот появятся волдыри.

На лестничной клетке действительно стоял Якут. В аккурат напротив квартиры. И он смотрел прямо на меня. Клянусь! Точно просвечивал всю толщь металла.

Делаю глубокий вдох, подношу телефон к лицу.

– Я выглядывала, там никого нет, – пытаюсь обхитрить Якута.

– А-ха-ха! – жутко смеется. – Не лги Туяра. Я знаю твой адрес, твое настоящее имя. Ты словно хрупкая бабочка у меня на ладони. Представь, что случиться с тобой, если я вдруг решу сжать кулак?

– У вас будут проблемы.

Пячусь, но вскоре упираюсь лопатками в стену. Глаз не свожу от железного полотна.

Помимо обычных замков, дверь оборудована толстой щеколдой, которую нельзя открыть снаружи. Это немножко придает уверенности.

– От кого же? – издевается Айхан. – Ты Касыма имеешь в виду?

– А что если так?

– Маленькая кошка, ты и впрямь дорога моему брату, но не ценнее тех перспектив, которые откроются перед Касымом, когда он покончит с Громовым. Брату достанется половина алмазного рудника и еще…

– Не судите по себе, – я уже хотела вновь распрощаться с Якутом, однако моя рука будто онемела.

Тело сильно напряжено. Тревога сковывает движения.

Слышу, как Айхан постукивает костяшками пальцев по двери. Непрерывно. Единым ритмом. Он будто глумится надо мной.

– Ты все еще веришь в любовь глупая женщина? Позволь мне разбить твои напрасные мечты. В тот день, когда я и Касым вернулись в город, с нами в самолете находилась якутская девушка. Чистая и до сих пор нетронутая мужской лаской Уйгуна. Она верный мне человек. Девушка невинна, в отличие от тебя грязная Туяра. Я выбрал ее в качестве подарка и вознаграждения брату, когда тот убьет семью Громова и всех его близких. Касым женится на Уйгуне. Она ему нужна, а не ты. Когда мы захватим власть над алмазным рудником и вашим городом, тебе и твоему нагулянному бастарду станет слишком тесно. Я предлагаю тебе уйти сейчас добровольно.

– Ты врешь!

– Мне нет смысла тебе лгать. Если хочешь, спроси у Касыма. И пусть ты побоялась пригласить меня в дом, но не в моих правилах приходить с пустыми руками. До свиданья, Туяра. Воздушная девушка.

Еще какое-то время я пыталась очнуться. Так и застыла у стены, забыла, как шевелиться. Со мной точно случился кошмар наяву.

Кое-как заставляю себя подойти к двери. Опять подсматриваю в глазок.

Якут исчез, но поодаль он оставил цветочную композицию. Бутоны редкие, синего оттенка. Точь-в-точь похожие на те, что я видела в машине Хамарова.