Текст книги "Давай забудем друг друга"

Глава 6
Выбор

Мира

Солнце беспощадно слепило глаза, и они незамедлительно начали слезиться. Первые несколько секунд своего вынужденного пробуждения просто тупо не понимала, что происходит и где я нахожусь. Уже после, когда чья-то наглая конечность сжала мою ягодицу, а затем нежно прошлась вверх по спине, стало как-то не по себе. Я не привыкла просыпаться прижатой к горячему, крепкому и совершенно точно обнаженному мужскому телу… тем более чтобы меня лапали с утра пораньше.

Божечки!

– Доброе утро, – Тарасов продолжает активно наглаживать мою задницу. – Как спалось?

О нет!

Ошарашенно смотрю на него, в кровь кусая губы, и слова не могу сказать. Почему из всех на земле именно он? Мне хотелось бормотать про себя слова спасения и все известные молитвы, только за свою жизнь я, к несчастью, выучила их не сильно много.

Это же чистый ад! Самый настоящий.

Пожалуйста! Пожалуйста, пусть окажется, что у нас ничего не было! Я ведь просто не переживу, если…

Так, надо в темпе вспомнить, что произошло вчера. Попытаться как-то восстановить в памяти достоверную хронологию событий. Не могла же по я доброй воле лечь с Никитой Тарасовым в одну постель? По крайней мере, не в ясном уме и трезвой памяти. Да скорее я на полу вырубилась бы, чем с ним.

– Не трогал, Мира. Выдохни, – улыбается довольно этот невозможный гад. – Иначе бы ты все запомнила, проснулась бы с сорванным голосом и точно не смогла бы поднять свою аппетитную попку.

И премия года «Мистер Самовлюбленная Задница» вне всякой конкуренции достается Никите Тарасову.

– Хорошо. Что ты тогда делаешь в моей постели?

Я пыталась говорить спокойно, но голос дрожал и руки тоже. Про сердце вообще молчу. Как из груди не выскочило, непонятно. Ник – главная причина моей тахикардии. В двадцать лет, блин!

– Божечки, ты голый? Нет, совсем голый?

– Сойдет и просто Ник, – продолжает скалиться Тарасов. – Вообще-то я в трусах.

И повел мою ладошку по рельефному прессу прямо… прямо туда! Где все давно каменное от очевидного возбуждения.

Тьма, какой у него стояк! Будто бы в порнофильмах элитного качества. Да-да, все хорошие девочки в душе плохие и держат в скрытых папках книги и видео для взрослых. А в душе (ударение на первый слог) они воплощают свои смелые фантазии в реальность.

Против воли низ живота потянуло, откровенно намекая мне на то, что у моего тела есть некоторые биологические потребности, которые прямо сейчас нуждаются, чтобы их незамедлительно удовлетворили.

– Фу, хватит! – Я как шальная подскакиваю, забиваясь в самый дальний угол. Лишь бы подальше от него. – Тарасов, уровень маньячизма слегка понизь, а?

С шумом сглатываю, потому что он начинает медленно и грациозно приближаться, будто настоящий хищник. Глазами уже всю сожрал, без остатка.

– Как же ты хороша в моей футболке. – Он прикусывает нижнюю губу и опирается руками о кровать по обе стороны от меня. – Так и хочется…

– Не хочется, Тарасов! Не хочется! Если ты ко мне приблизишься хоть на сантиметр, то, клянусь, я закричу. На весь дом!

– Кричи, малышка. – Он усмехается, подцепляя края моей футболки. – Только подо мной. Я же помню, как ты умеешь.

Внутри все вспыхнуло. Взорвалось к чертовой бабушке!

– Не дождешься, понял? Ненавижу тебя!

Я со всей злости пихнула его в грудь. Он тут же послушно упал на спину, непонятно из каких побуждений. Встала на коленки и быстро поползла к противоположному краю постели.

– Потрясный вид! – присвистывает Ник и тут же смачно шлепает меня по заднице. – Князева, на свидание куда пойдем?

Я соскользнула с кровати и посмотрела на него снизу вверх. Хорош, дьявол! Тут даже и спорить бессмысленно. Знаю, что нельзя смотреть на него, но просто не могу отлипнуть от идеального тела Ника.

Ох, Князева… Иммунитет! Помнишь еще это слово, или мозги совсем отшибло при виде парня в одних труселях?

– Нравлюсь?

– Может, оденешься и расскажешь, что произошло? – с надеждой спрашиваю я.

Так-то терять сильно было нечего. Особенно после вчерашнего дня.

Вот как знала!

Ничем хорошим подобные вечеринки не заканчиваются. Сначала всем весело, потом кого-то купают в бассейне, а кто-то (как я) на следующее утро оказывается в постели с парнем, которого ненавидит всеми фибрами души!

– Если скажу, что ты ко мне приставала и требовала поцелуя, поверишь? – Ник медленно придвигается ко мне, упирая руки в бока, так что против воли я не могла смотреть куда-либо еще, помимо его тела. Вернее, его нижней части.

Мамочка, я буду гореть в аду.

– Нет, – отрицательно качаю головой, разворачиваясь к нему спиной. – Маловероятно, Тарасов. Останься ты даже последним парнем на всем белом свете.

– Для сведения, – это он шепчет мне уже на ухо, – моя очередь где-то за Авдеевым, или все-таки приз зрительских симпатий заслужил?

– Вы с Авдеевым будете вариться в одном котле! – шиплю я и пулей несусь мимо него к двери. – Разумеется, самого высокого качества.

Дернула за ручку и поняла, что дверь закрыта. Час от часу не легче! Провела ночь с Тарасовым, да еще и взаперти. Если кто-то узнает…

Ник молча повернул ключ в замке и приоткрыл дверь.

– Вы с Савельевой отмечали твое эпичное расставание. Ты уснула, я отнес к себе в спальню. Не трогал. На этом моменте можно и закончить истерику, малышка. Я не трахаюсь с куклами в отключке.

Мне тут же пришли на ум слова популярного хита, и я пропела про себя заразительные строчки:

 
    Несмотря на милое личико,
    Алкоголичка, алкоголичка.
    Счастье прогорает, как спичка,
    Алкоголичка, алкоголичка[8]8
  Слова из песни «Алкоголичка» Артура Пирожкова (Александра Реввы), автор слов и музыки Андрей Алексин.


[Закрыть].
 

Вот уж точно – эпичное.

Другое слово подобрать будет куда сложнее. Чувствую, дальше последует история моего грандиозного позора, который я не скоро забуду. Вообще никогда не забуду. Но Маша и «эпичное» – это реально гремучий коктейль. Буквально взрывоопасный.

Засунув подальше все свои принципы и обиды, развернулась к Нику и спросила:

– Звучит, как начало конца, Тарасов. Скажи только, мне будет стыдно?

– В один прекрасный момент вы все решили играть в «бутылочку». – Он широко улыбается, словно вспоминает сейчас что-то смешное или неприличное. Может быть, все сразу. – Хотя это даже забавно. Моментами.

Божечки! Умоляю, я ведь не целовала его? Хотя бы не сама!

– Я с вами не играл, – услужливо рассказывает Никита, за секунды превращаясь в самого милого мальчика во вселенной. – Правда, пришлось напомнить о существовании ребер одному бессмертному гоблину.

– Нет…

– Князева, можешь сколько угодно воротить свой очаровательный носик и дуть губки, но тебя целовать буду только я. Точка.

– Через мой труп! – вскрикиваю я, вылетаю из спальни, стремительно сбегая вниз по лестнице.

К счастью, нигде больше не осталось никаких гостей. Только Машка в компании Сотникова. Оба уставились на меня, словно два барана на новые ворота.

Да что там еще стряслось в Датском королевстве? Я выжидающе скрестила руки на груди и запоздало поняла, что ушла от Тарасова в чем была. В одной его футболке… Какая прелесть!

* * *

Назад возвращалась очень неохотно и проклинала все на свете, словно меня вели на голгофу.

Угораздило!

Повезло, что свидетелями моего позора стали всего лишь двое человек, а не добрая половина нашего четвертого курса журфака.

Что я за невезучая такая? Даже нормально развлечься не могу. Только проблемы и неприятности нахожу на свою пятую точку. Надо было вызвать такси сразу, как Машку из бассейна вытащили, и все. Но тогда бы и про Егора всей правды не узнала и продолжала бы восторгаться своим идеальным, самым лучшим на свете парнем…

У-у-у, как же ненавижу их обоих! И Егора, и Ника. Для них все игрушки: чувства, эмоции, отношения. Развлеклись немножко, выбросили надоевшую куклу на мусорку и пошли себе дальше украшать мир. Наглые! Беспринципные! Циничные негодяи!

Тарасова в спальне, к огромному счастью, не оказалось. Не знаю, как бы краснела и оправдывалась, а может, вообще бы от стыда под землю провалилась. Давать ему еще один повод поиздеваться надо мной хотела меньше всего на свете. Возможно, мироздание все же прислушалось и решило дать Мирославе Князевой пару часиков заслуженного отдыха.

Свою одежду нашла аккуратно сложенной прямо на кресле. Заботливый какой… но я точно знаю, чего он добивается. Пытается очаровать меня, чтобы снова затащить в постель.

Я так сильно его ненавижу, что для описания этого чувства никаких слов не хватит. В три тысячи раз сильнее, чем раньше! И это число надо еще на миллион умножить, чтобы как-то приблизиться к истине. Жаль, что я не ведьма. А то бы прокляла смазливого гада.

Самое интересное, почему я? Почему снова я, черт побери?

Ему только пальцами щелкнуть, и не то что весь универ с радостью сбежится, а половина города в придачу. Девочки его просто обожают.

Тоже была такой. Залипающей, влюбленной, наивной дурочкой с разбитым сердцем. Никита просто не мог не нравиться.

Красивый, опасный, плохой парень, который мог надрать задницу любому. Ему и дорогу-то редко кто переходил.

Когда-то польстилась на красивые глаза, мужественную фигуру, непревзойденный ум, очаровательный юмор и неоспоримый талант играть на клавишных инструментах, будто какой-то Эдвард Каллен[9]9
  Эдвард Каллен – один из главных героев серии романов «Сумерки» американской писательницы Стефани Майер.


[Закрыть].

Не слушала никого вокруг и придумала себе образ благородного во всех отношениях героя. Вот только он никогда не был рыцарем без страха и упрека.

Получил от меня все что нужно, перешагнул, растоптал мою любовь в едкий пепел и оставил после себя пустоту. Кромешную, полыхающую ядом пустоту. И что бы он сейчас ни сказал, что бы ни сделал… не поверю ни одному слову. Истина в одном: девочкам вроде меня стоит держаться подальше от таких парней. Закон жизни…

День хоть и начался отвратно (в постели Ника!), но особенно страшных событий не предвещал. Переоделась без лишних приключений. Разве что платье выглядело так, словно я с боем отобрала его у кого-то. Мятое, с порванным рукавом и пропахшее дымом от костра. Да уж, без него точно было лучше.

– Мира? – раздается за спиной голос Авдеева. – Можно тебя на минуту? Пожалуйста.

Разговаривать с бывшим парнем не улыбалось. От слова «совсем».

Вот что он может сказать, кроме простого и очевидного? Не вижу смысла сотрясать воздух лишний раз. Вчера сам расставил все точки над «i». Весьма доходчиво объяснил, кто я, а кто он. Девочка по абонементу и мажор, которому все можно.

– Привет. – Я спокойно поворачиваюсь к нему, пока внутри бушует смертельный торнадо. – Егор… я думаю, нам больше не стоит поддерживать каких-либо отношений. В том числе и просто разговаривать.

– И что, это все? – Он порывисто подходит ближе, пытается дотронуться до меня. Но я держусь на безопасном расстоянии. – Пожалуйста, дай один шанс! Мира, знала бы ты, как мне стыдно, как жалею о своих словах. Был не в себе, когда говорил тебе всю эту чушь. Я ведь тебя…

Божечки!

С чего он вообще решил, что поверю в этот бред сумасшедшего?

Услышав лживое «люблю», по крайней мере, раза три, уяснила для себя, что Тарасов – не самое худшее, что случилось за последние сутки. Он хоть и до ужаса напорист, но зато относительно благороден. С легкой претензией на рыцаря. Очень испорченного, темного и неоправданно романтизированного рыцаря.

Дальше (конечно же!) пошла куча нелепых оправданий, ненужные извинения, километры сказочной лапши на уши. Все у этих мужиков до невозможной степени просто. Захотел – унизил девушку, захотел – забрал свои оскорбления назад. Вот только так не выйдет. Я слишком уважаю себя, чтобы повестись на сладкие и обманчивые речи. Был хороший учитель. Дьявол с изумрудными глазами и именем на букву «Н».

– Все кончено, – обрываю его грубее, чем собиралась изначально. Но продолжать оставаться милой и хорошей девочкой больше не могу, не хочу. – Егор, ну можно догадаться, что после вчерашнего мы никогда…

– И чем же он лучше? Его ты простила. Я даже готов опустить момент, что застал тебя в спальне лучшего друга, Мира. Слышишь, готов?

Чего-чего? Готов он! К чему?

Просто поражаюсь бесконечной наглости некоторых индивидуумов. Завидная суперспособность, у меня так точно в жизни не получится. Да, Авдееву не на физмат надо было поступать, а в цирковое училище. Талантливый клоун пропадает.

А если без шуток, то это начинает дико утомлять.

Не знаю, что там на уме у двух якобы «лучших друзей», но их фатальная одержимость мной пугает. Буквально до дрожи. Не желаю быть между ними. Игрушкой, которую два мальчика не могут поделить, как лопатку в песочнице.

Егор скользнул взглядом по футболке Тарасова в моих руках, по не заправленной постели, окинул взглядом пространство за моей спиной и стал похож почти на черта во плоти.

Мамочки, и этого парня я считала идеальным? Хорошим, с которым надежно и спокойно? Официально заявляю: выбирать бойфрендов я не умею!

– Оу, – Авдеев расплывается в снисходительной улыбке. – Быстро вы успели, ребят. Я и не думал, что у тебя вышло зайти так далеко. Высший балл, Ник.

Ник? Дьявол!

Устроили тут дешевый бразильский сериал. Как же домой сильно хочется…

Бросила быстрый взгляд назад, на Тарасова, а потом повернулась обратно к Егору, собираясь поставить точку в наших отношениях раз и навсегда. А Ник, будет отсвечивать, тоже огребет по первое число. Я уже на той финальной стадии раздражения, когда гори все синим пламенем.

– Кхм. – Егор по-настоящему недобро усмехается, падая на ближайшую горизонтальную поверхность. – Знаешь, умываю руки. На этом раскатанном поле мне точно уже ничего не светит. Но… слегка волнует один вопрос. Ты уже рассказал ей, Ник?

Минуточку, что рассказал?

Если бы я только знала, что ответа на этот вопрос мне лучше бы не слышать. Где-то тут подсознание начало тревожно звонить в колокола, предупреждая об опасности. Но нет бы сделать соответствующие выводы и ретироваться, я поступила в корне наоборот.

Авдеев одной своей фразой запустил цепную реакцию. При всем желании уже не могла соскочить с умело заброшенного крючка. Проглотила наживку, словно глупая рыбка.

– Ну, Тарасов, давай, – продолжает издеваться Егор, и это явно доставляет ему большое удовольствие. – Нехорошо заставлять ждать красивую девушку.

– Князева, тебе пора, – игнорирует его слова Ник. – Топай отсюда.

Значит, ему правда есть что мне сказать. Не то чтобы в другой ситуации он не мог бы выставить кого-то за дверь, но я прямо нутром почуяла электрическое напряжение между этими двумя. И кажется, всему причиной была именно моя скромная персона.

От этого в душе расползалось какое-то страшное, липкое и неприятное ощущение. От проклятых мажоров чего угодно можно ждать. Однажды я стала трофеем для одного и повторять своих ошибок не намерена.

Мне очень нужно знать правду. Очень!

– Значит, не сказал, – усмехается бывший и радостно потирает ладони между собой. – Знаешь, будет честно поставить нас в равное положение. Чтобы Мира смогла сделать свой выбор в пользу кого-то. Разумеется, если наша девочка не хочет поэкспериментировать в…

Он просто жалкий трус!

Весь ядом так и брызжет, еще чуть-чуть, и накроет своей отравляющей токсичностью всех окружающих. Каждое слово направлено на то, чтобы унизить меня, сровнять с землей только потому, что самого послали в пешее эротическое. С парнями нечто странное происходит, когда им «нет» говоришь. Страдает больное эго. И совсем неважно, что это он кувыркался с другой девушкой.

Ни о каком выборе и речи быть не может. Еще и это его «наша девочка»… я фигею! Прививку от мании величия кое-кому забыли сделать.

– Авдеев, – Никита медленно подходит к нему и поднимает Егора с дивана буквально за шиворот, – свали по-хорошему и не отсвечивай. Я не собираюсь делить с кем-либо Мирославу и уж тем более с тобой.

– Все-то у тебя получается, Ник. Любая девчонка на шею кинется с тупой инфантильной улыбкой. – Егор зло отталкивает его. – Даже та, которую ты сломал на несколько частей.

Ау, я вообще-то здесь! Может, хватит уже за спиной обсуждать, будто куклу?

– Мирочка, – не успокаивается проклятый бывший и теперь смотрит прямо на меня. Глаза в глаза. – Быстро же ты отдалась ему. А знаешь, солнышко…

Но ответа на свой самый главный вопрос я так и не получила, потому что Никита одним движением выставил Авдеева за дверь. И для надежности щелкнул замком, снова запирая нас внутри один на один.

В моей жизни было очень мало вечеринок, но эта – самая отвратная.

– Объяснишь? – спросила я, не особенно надеясь, что Тарасов хоть раз в жизни решит играть честно. – Имею право знать.

– Князева, с чего ты вообще взяла, что я должен отвечать на твои глупые вопросы?

Ох, простите! Забыла, с кем имею дело. И о чем я только думала?

– Никита, ты совсем не изменился, – тяжело выдыхаю я и решительно направляюсь на выход. – Такой же невыносимый, наглый…

Ник прижимает меня к стене своим телом, заранее скрутив руки за спиной, чтобы сопротивляться ему толком не могла.

– Что ты вытворяешь? – выгибаюсь дугой в его объятиях, но делаю этим только хуже. Учитывая, как жадно заблестели глаза Тарасова. – Отпусти! Отпусти меня немедленно!

Сердце от страха выбивало какую-то глухую дробь, а разум твердил, что Ник большой мальчик, который вряд ли захочет останавливаться на невинных поцелуях. Мне никаких сил не хватит, чтобы его остановить. Значит, надо быть умнее и хитрее.

– Князева, – он тяжело вздыхает, – не буду я тебя трогать. Сейчас.

Очень обнадеживает. Особенно это «сейчас».

– Тогда какого ты вытворяешь?

– Хочу, чтобы ты успокоилась.

– Я совершенно спокойна. – Ник самодовольно улыбается моим словам. – Буду, когда прекратишь меня лапать своими конечностями. Ты как маньяк, Тарасов. До тебя вообще доходит? – Я не хочу, мне противно! Чертов сталкер.

– Малышка, не провоцируй. – Он наклоняется ниже и слегка прикусывает за мочку. Язык скользит внутрь ушной раковины, заставляя утратить тонкую связь с реальностью. – Ш-ш, не дергайся.

– Ник, – шепчу я со стоном, но он продолжает свою сладкую, мучительную пытку. – Пожалуйста-а-а…

Напрягаюсь, потому что его наглые и такие решительные губы спускаются все ниже и ниже, мои руки давно затекли в стальной хватке парня, а тело начинает гореть все жарче от уверенных и горячих ласк.

Хочет и берет. Никита такой Никита.

– Остановись! – стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно тверже. – Тарасов, имей совесть!

– Совесть? – смеется Ник. – Как можно иметь то, чего никогда не было? Впрочем, ты можешь меня уговорить, Князева.

– Уговорить? – подозрительно щурюсь. – Как же?

– М-м, ну, например, сходи со мной поужинать.

Поужинать?

Пару секунд я просто смотрю на него, силясь понять, шутит Ник или нет. Вот только он сейчас абсолютно серьезен.

– Это на свидание? – осторожно уточняю я.

Так, ну и как же мне выбраться из этой ситуации? Со всех сторон прижал, гад!

– Ты права, дурацкая идея. – Он окидывает меня жадным взглядом и отпускает мои руки, но только для того, чтобы обхватить за бедра, поднять и закинуть себе на пояс. Ой, мама! – Продолжим лучше сразу в постели, да, детка?

А улыбался-то вон как хитро, знал, что выхода нет. О, как же я тебя ненавижу, Тарасов! Даже не представляешь…

– Хорошо, свидание. Но ты меня не трогаешь, не целуешь, ясно? Один ужин, Ник. Хорошо, слышишь? Один!

– Завтра в семь? Я заеду.

– Нет. – Я отрицательно качаю головой. – Пришли адрес, сама доберусь.

– Князева… ну какая же ты все-таки нудная! На метре своем поедешь?

– На метле, – отгрызаюсь я, с опаской косясь на дверь. – Выпусти уже, ненормальный. Иначе Савельева порвет тебя, как тузик грелку.

А про себя подумала:

«Я тебе такое свидание устрою, сто раз подумаешь потом, приглашать меня на ужин или нет!»

Глава 7
Грушевый латте от Дьявола моего сердца

Мира

– Князева, а ты головой случайно не стукнулась? – Савельева бросает на меня взгляд из популярной серии «Сейчас ка-а-а-к рванет!». – Ты и Тарасов?

– Да сама в шоке.

– Не понимаю, тебе там мало было, подруга? Или это какой-то острый недостаток мудаков в жизни? – не унимается Машка. Очень за меня переживает. – Мира, да я тебя просто не пущу к нему!

Маша и Дарина заявились ко мне дружной компанией, как только я обмолвилась в нашем общем чатике о свидании с Никитой. Вернее, обыкновенном ужине. Не свидании. Нет!

Ужине с парнем, растоптавшим мое сердце. Он сделал вид, словно ничего не было. Он не при делах! А потом еще и сбежал. Пиф-паф, и нет никакого Тарасова. Зачем вернулся – вопрос. Вопрос на миллион долларов!

Развел на ужин, как наивную пятнадцатилетнюю девчонку.

Но куда мне деваться?

Я хотела только сбежать от его рук и губ, от того давления и напора, что всем видом источал этот беспринципный сталкер. Никита слова «нет» не слышал, ему на отказы банально плевать. Что там бормочет Князева? Плевать вообще!

Очередная жестокая игра, где победитель лишь один. Он привык получать желаемое по щелчку пальцев. Рассчитывал, что Мира растечется безвольной лужицей у его ног, а после снова позволит перешагнуть через себя, будто через кучку бесполезного мусора.

Возможно, очередная забава для мажоров, глупый спор, чтобы потешить свое несравненное эго. Все знают, какие могут быть развлечения у золотой элиты. Когда-то я попала в самый центр их страшной и жестокой мясорубки. До сих пор не оправилась.

– Мне кажется, ты к нему несправедлива, – раздается тихий, приторно сладкий голос Дарины. – Никита такой… такой…

– Это когда он тебе Никитой стать успел? Я в шоке! – Машка со всей дури плюхается на диван рядышком со мной. – Слушай, а может, отправим тебя к нему вместо Миры?

– Я согласна! – Медведева тут же начинает смущенно улыбаться и кокетливо поправлять и без того идеальную прическу. – Мир, ну правда, опять ведь реветь будешь…

Угу.

Офигенная у меня подруга, дайте двух. Полностью и целиком на стороне Тарасова. Только потому, что глаза у него изумрудные и красив он, словно греческий бог.

Но если Дарина в откровенном экстазе от Ника, про Машку такого точно нельзя сказать.

Возможно, дело все в том, что когда-то ее биологический отец из крутых мажорчиков разбил сердце маме. Поматросил, бросил, но успел заделать ребенка. Простая студентка филологического с пузом никому была не нужна…

– Дариш. – Я стараюсь говорить максимально мягко. Медведева натура нежная, хрупкая. Не фиалочка и не одуванчик, просто крайне обидчивая. – Не нужен он тебе, поверь на слово.

– А тебе нужен? – мигом отвечает та, обиженно надув губы, будто маленький, но злой джунгарский хомячок.

– И мне тоже не нужен. Никита хочет лишь одного.

– Это он тебя натянул и пошел дальше, Князева. Но у нас все будет по-другому. Смотри, мы переписываемся!

Дарина подходит к нам с Машей и тыкает экраном своего смартфона прямо мне в лицо. Сплошная ванильная чушь, смайлики и сердечки. Даже видеть не хочу, что он там ей пишет…

– Ну-ка, – Савельева перематывает переписку чуть выше. Глаза ее неминуемо становятся круглыми. От шока. – Ты выжила из ума, Медведева. На фига свои окорочка ему присылаешь?

– Тут не только окорочка, – расплывается в улыбке Дарина, а лицо ее покрывается красными пятнами от смущения. – Но мальчики любят раскрепощенных и готовых ко всему.

Ой, дура!

А Никита хорош.

Устроил показы невест для себя любимого. С одной интим по телефону, другую по свиданиям водить удумал. Романтики захотелось, да? Разбавить бесконечную серую рутину, состоящую из ни к чему не обязывающего секса и готовых на все наивных дур.

Теперь я просто обязана пойти на этот долбаный ужин и поставить наглого и самодовольного бывшего на место.

– Я ему нравлюсь, – продолжает нести откровенную чепуху Дарина. – У нас…

– Да не будет вас, дурында! – вспыхивает от негодования Машка. – Ему не ты нравишься, а твоя грудь четвертого размера и задница в кружевном белье, не доходит?

Это Маша еще преуменьшила.

Потому что фотки на самом деле были очень провокационные. Как портфолио для сайта эскортных услуг. Лично я не в каждом купальнике могу спокойно позировать, а тут откровенная обнаженка, практически порнография…

Ну, Медведева дает. Просто жжет. Я даже покраснела от стыда.

– Тебе бы тоже не мешало надеть что-то чуть сексуальнее бабушкиных панталон. Глядишь, и нормальный парень захочет тебя трахнуть. Прикинь на будущее. Хотя твой уровень – задроты, что верстают студгазету.

– Дарина! – пытаюсь я остановить подругу, но у нее совсем с концами резьбу сорвало. Без шансов.

Без царя в голове девка.

Дальше и вспоминать не хочется, что она нам с Машкой наговорила и в какой последовательности. Под конец и припугнуть меня умудрилась, типа «никогда он больше не будет твоим!».

Не больно-то и хотелось…

Савельева ушла почти сразу после Дарины.

Расстроенной вроде не выглядела, но я знала, что слова Медведевой ее задели. С Дариной мы дружим не так долго. Она учится только на втором курсе журфака, а мы с Машей уже на четвертом, последнем. Только все равно успели привязаться друг к другу. И за этот год ни один парень не вставал между нами.

Неужели Медведева могла всерьез в него влюбиться? В Тарасова? Это же уму непостижимо!

Нет, с другой стороны, все логично.

Красивый, богатый и умный парень. Такие всегда привлекают девочек. Но после того, что я рассказала о нем, должен же был хоть какой-то инстинкт самосохранения сработать, а она ему свои фотки шлет, конкретного эротического характера.

Глупая!

Как итог, оставшееся время до выхода из дома я сто раз меняла свое решение: забить мне на нашу встречу и заставить Ника мокнуть где-то в центре Питера под проливным дождем или же, наоборот, заявиться и высказать все, что о нем думаю. А мыслей у меня сейчас было много, и одна другой хлеще.

В конечном итоге пропустила уже все время, и если и ехать, то только такси вызывать. А я что, ненормальная, ради Тарасова лишние деньги на проезд тратить?

Входящий звонок, контакт «Рогалик» с завидным упорством ждет, пока отвечу ему. А потом снова, и снова, и снова!

Дальше от него приходит сообщение. Я случайно нажимаю на уведомление».

Ох, черт.

«Метла вышла из строя, или есть более веская причина, почему я до сих пор жду тебя на набережной?»

«Я не приду», – почти сразу напечатала ответ.

«Давно пора сменить свой старенький веник, Князева».

Улыбка непроизвольно заиграла на моих губах. Дрожащими пальцами стала набирать новое сообщение:

«Ужин не состоится».

Нет, это никуда не годится… что же ему ответить?..

И пока я пребывала в чертогах разума, он позвонил. Опять.

Почему я ответила на звонок из адского пекла, истории неизвестно, просто факт.

– Алло.

– Я так понимаю, ты дома. Ладно, оценил. Сейчас приеду.

– Не стоит, – как можно увереннее протестую. – Тебе есть к кому приезжать, Никита.

– И именно поэтому включай режим ждуна, малышка.

Невозможный наглец.

– Ник…

– У меня есть грушевый латте, а у тебя нет шансов отказаться.

– Давай ты отвезешь этот обалденный кофе той, кто присылает тебе свои фотографии в стиле ню.

Он громко рассмеялся в трубку.

Даже представила его улыбку и очаровательные ямочки на щеках, и от этого почему-то стало слишком больно. Даже больнее, чем раньше. Он словно вскрыл старую рану и снова со всей дури ударил по ней.

– Да ты ревнуешь, детка.

– Тебя? – чуть не задыхаюсь от возмущения. – Ну ты и…

– Ревнуешь. – Ник опять хохочет, и я четко слышу, как сильно воет ветер в динамике. – Тогда с меня еще пончики с малиновым джемом, идет?

Мои любимые…

И нет, он не помнит, что мне нравится.

Просто это Ник подсадил меня очень давно на грушевый латте и малиновые пончики в глазури из белого шоколада с кокосовой стружкой.

– А с меня губозакаточная машинка!

Вот ведь сказочник. Я могу многое, способная девочка, но уж точно не ревновать Никиту Тарасова. Больше нет.

Не знаю, как до этого докатилась и что за волшебные трюки использовал он, но самым невероятным образом мы оказались с ним на улице. В парке недалеко от моего дома.

Было уже достаточно прохладно, но вкусный горячий кофе не дал замерзнуть. Одно непонятно: что в голове у Никиты? Почему ведет себя так, словно происходящее между нами для него действительно важно? Если так, то это слишком злая шутка.

Он не оставлял попыток крепко переплести наши пальцы или приобнять меня за талию. При встрече и того больше – в щеку поцеловал. Кажется, нет ничего такого, правда? Ничего сверхъестественного. Просто дежурный жест. И не нужно искать в нем чего-то другого, но…

Ник играет. И играет без правил. Грязно.

Бывшие имеют такое неприятное свойство. Свойство возвращаться. В тот самый момент, когда ты их совсем не ждешь. А в моем случае его.

Кто вообще мог предполагать это? В каком из миров нашей сумасшедшей вселенной предсказали, что судьба вновь столкнет меня с Никитой Тарасовым?

Парнем, который растоптал меня. Расколотил сердце вдребезги на маленькие-маленькие кусочки. И один из тупых осколков намертво засел в груди. Кусок раскаленного ядовитого стекла под названием «любовь».

Такая токсичная, неправильная, невозможная, но любовь…

Это она и была.

Разъедала день ото дня, тянула все жизненные соки, отравляла душу, сердце и разум. А потом я решила, что у меня иммунитет. На чувства, на Ника, в общем и целом. Но, черт возьми, как же я ошибалась!

Стоило только ему замаячить на горизонте, все вернулось на круги своя.

Жизнь снова напоминает кромешный ад, где Никита – главный дьявол моего сердца.

И почему испытывала это чувство именно к нему? Из всех на земле? Почему мы любим тех, кто этого совсем не заслуживает? А может быть, просто хорошие девочки всегда влюбляются в самых плохих?

Для людей вроде Никиты все просто.

Они могут купить что хотят, включая любовь, дружбу и людей. Для них кажется банальным окружать себя дорогими вещами и крутыми тачками. А когда мажорам становится скучно, то они переключаются на свои жестокие забавы.

Но почему же мое сердце так глупо бьется лишь рядом с ним? Почему тепло его рук согревает меня как-то по-особенному?

Мое глупое сердце, молчи!