Текст книги "Давай забудем друг друга"

Глава 8
Он не мой, слышите?

Мира

– Мирослава, ау! – Маша щелкает пальцами прямо перед моим лицом. – Ты где вообще?

– Здесь. – Я тру виски пальцами и оглядываюсь по сторонам. – Задумалась просто, Маш.

Последняя пара в самом разгаре. Наш преподаватель по политологии, Степанова Маргарита Николаевна, увлеченно допрашивала Регину Филатову. Однокурсница в который уже раз заявилась к концу занятий, и почти бесконечное терпение заместителя ректора лопнуло. По швам.

– Ну-ну, – смеется надо мной Машка. – Не сдала там Тарасову все свои бастионы случаем?

– Иди ты! – Оборачиваюсь на задние ряды. Ник сидит почти на самом последнем в компании Димы Сотникова и целой толпы девчонок. – Мы просто гуляли. Ночью. По парку.

Савельева от удивления принялась кашлять, а потом и заговорщицки прошептала:

– Целовались?

Нет, целовались мы раньше.

На злополучной вечеринке, куда меня угораздило поехать. И если бы не согласилась на свидание, то вполне возможно, Тарасов силой и обаянием сломал бы мою ледяную оборону. Очень сложно сопротивляться, когда тебя целует парень, чувства к которому когда-то горели самым ярким огнем.

– Конечно, нет! – сердито шикаю я на подругу. – Разговаривали, пили грушевый латте с пончиками, потом он проводил меня домой, и все на этом.

– М-м, грушевый латте! – издевательски тянет Савельева. – И что, даже не лапал?

– Слушай… ты лучше про Сотникова расскажи.

Запрещенный прием, знаю. Но сплетничать про Ника я сейчас ну вообще не готова.

– Вот только не надо перекладывать с больной головы на здоровую, – Маша недовольно морщится и украдкой бросает взгляд назад.

От Димы мгновенно прилетает воздушный поцелуй, и Савельева поспешно переключает внимание на свой конспект, злобно сопя себе под нос.

Да, у них точно ничего нет! Охотно верю.

– Мы соседи, – начала оправдываться Маша. – Я староста, Мир. Ему нужны только мои лекции и чтобы я не ставила пропусков. Все.

Расскажите мне сказку!

– А мне кажется, он к тебе неравнодушен. Ну или к твоим мозгам.

– П-ф-ф! – с насмешкой фыркает подруга. – Да он ни одной юбки мимо не пропустит. Но, к счастью, я в бабушкиных панталонах ему неинтересна.

Мы дружно прыснули, что не скрылось от взгляда Маргариты Николаевны. Удача в этот день была на нашей стороне, и прозвенел спасительный звонок…

Фух!

Из аудитории мы вышли одними из первых, в коридоре столкнулись с Дариной. Со вчерашнего дня до сих пор не общались. Признаться, я думала, что она отойдет, остынет, и мы сможем с ней спокойно поговорить. Вот только Медведева оказалась настроена решительно. Настроена на Тарасова.

Машка дел с Дариной никаких иметь не желала и потащила меня в сторону раздевалки. Мы договорились погулять после пар и немного пройтись по магазинам.

Еще с первого курса наши мамы хорошо дружат, настоящими подругами стали. А у моей сегодня годовщина свадьбы, все в гости приглашены, и нужно купить подарки им с дядей Андреем. Тем более сейчас мама еще и в положении. Уже на шестом месяце. Почти официально: у меня будет братик.

Познакомились мама и отчим не совсем обычно. Хотя, наверное, в современном мире такое частенько случается.

Отчим владеет сетью элитных салонов красоты, куда моя мама кое-как смогла устроиться. И то только благодаря своему опыту и портфолио. Понравилась начальнице. А она как раз приходится дяде Андрею младшей сестрой.

В один прекрасный день он туда нагрянул как гром среди ясного неба. В выходной, когда мама исполняла обязанности управляющей салона. Вроде бы проверял, как идет бизнес.

Планировал перепродажу, ибо считал салон очередной блажью любимой сестры. И встретил маму. Влюбился, как мальчишка, с первого взгляда, и был вежливо отфутболен. После измены и предательства отца мама мужчинам не верила от слова «совсем».

Но уже через полгода они начали встречаться, бегали на свидания, словно подростки, а еще через несколько месяцев поженились. Мама с ним очень счастлива, да и дядя Андрей хороший. Пылинки с нее сдувает. А это для меня самое важное.

– О, твой чешет, – зло шипит Маша, застегивая молнию на куртке.

И только мы собрались выйти из раздевалки, как Дима с Ником заслонили собой проход. Протиснуться, конечно, можно при должном старании. По одной. Но сомневаюсь, что у нас выйдет.

Оба уже в куртках, словно нас только и ждали. Львы-тигры, что загнали свою добычу в угол.

– Твой тоже тут как тут, – замечаю я, скрестив руки на груди. – Уйми этого Ромео, что ли.

Спасение пришло из ниоткуда. Раздался громогласный рык нашего физрука и тренера футбольной команды по совместительству.

– Тарасов! Сотников! – Мужчина в сердцах пригрозил парням кулаком. – Опять к девчонкам пристаете? Забыли, что у вас матч на носу? Живо на тренировку!

Воспользовавшись удобным моментом, мы с Машкой дали деру и рванули прямо к метро.

– А-а-а, мне тут Дима пишет!

Машка хлопает глазами и опасливо держит свой смартфон, словно ручную гранату.

– Что хочет?

– Ну, – подруга неуверенно мнется. – Он… это… в общем, кажется, твой Тарасов… нет у него ничего с нашей Дариной. А Дима за друга переживает, что ты его динамишь раз за разом и…

Нет, ну что она такое лепечет? С каких пор вообще мы Сотникову верим, м-м? Я в диком шоке!

И Тарасов не мой! Слышите, не мой!

Глава 9
Случайная встреча

Мира

Машка влипла, и влипла по полной программе. Причем в того самого парня, которого на дух всю свою сознательную жизнь не переносила.

Дима учился с ней в одном классе, в элитной гимназии, где до сих пор преподает ее мама. Ненависть длиною в целую вечность. И до последнего это было совершенно взаимно.

Что там за глюк случился в мироздании, раз эти двое… вместе? Возможно. Свечку не держала.

Спорный вопрос, но подвисла подруга на бабнике номер два нашего универа окончательно и бесповоротно. Пробует бултыхаться, но уже проглотила ядовитую наживку под названием «любовь». И с нее не так-то просто слезть, я знаю.

Мы с Машкой очень быстро замяли разговор о Диме и Никите.

В самом деле, неужели нам обсудить больше нечего?

Например, проблема тысячелетия: что надеть на праздник мамы и дяди Андрея? Джинсы с толстовкой не прокатят.

Вот только Савельева вечно залипала в свой телефон, хмурилась, и добиться от нее совета или одобрения оказалось реально невозможно. Так теперь всегда будет, что ли?

Пришла осень, принесла амурные гипнозы.

– Маш, – я кручусь перед подругой в очередном коктейльном платье, – как тебе вот это? По-моему, милое.

– Пушка, берем, – с ходу отвечает Маша, не отрываясь от своего любимого гаджета.

– Савельева, блин! – Злюсь и выхватываю из ее рук телефон. – Кончай уже! Вон уже навешали лапши на уши, можно суп варить.

– Какой еще суп? – И Маша осоловело хлопает огромными голубыми глазищами.

– Обыкновенный, сказочно-лапшовый.

– Мира… – Она осекается и недоверчиво разглядывает мой наряд. – Фу, снимай эту розовую ваниль, я категорически против. Будто радужного единорога вытошнило.

– Да? – Я упираю руки в бока. – А всего секунду назад ты не возражала, лишь бы я отстала от вас с Димочкой.

– Нет никаких нас с Димочкой, – кривится Маша. – Я же не дура, Князева. Все прекрасно понимаю. И еще не забыла, как ты в сопли ревела по своему Тарасову. Но…

– Что еще? – Я падаю на пуфик, приготовившись выслушать очередную легенду.

Ну, Никита! Уже и через мою подругу решил достать. Просто завидное упрямство. Уперся – и не сдвинешь ведь, никаких отказов и возражений не понимает.

– Разве тебе не интересно, что произошло на самом деле? Мне кажется, наша двуличная шлюшка Дарина врет как дышит. Я бы сама Тарасова в бараний рог скрутила, но любопытно.

Однажды эта плохая привычка сгубит Савельеву в геенне огненной, точно говорю. Ясновидящей быть не надо.

– Блин, Маш, по-твоему, Ник сильно страдает, что ему симпатичная девчонка написывает двадцать четыре на семь и свои фото в чистом ню шлет, да?

Несколько секунд подруга не сводила с меня взгляда, а потом выдала совершенно безумное и невозможное:

– Ты все еще его любишь. И ревнуешь. Вот же козел!

И Маша до того забавно сжала руки в кулаки, что я весело рассмеялась. С ней точно не пропадешь. И огонь, и воду, и медные трубы пройдешь, всех коней на пути остановишь…

– Нет. – Я отрицательно качаю головой. – Точно нет, все давно в прошлом. Я была наивной маленькой девочкой, которая влюбилась в придуманный ею идеал. А Ник… Ник совсем не такой. Скорее антагонист, чем герой моего романа.

Вот только сердце было не на месте, и казалось, я больше хотела убедить саму себя в том, что никаких теплых чувств к Тарасову у меня не осталось, нежели доказать это Маше.

Может быть, это банальная физика. Все-таки я молодая девчонка и природа просит свое. Осеннее обострение, гормоны шалят. Как не обращать внимания на сексуального, решительного парня, который с завидным упорством пытается залезть к тебе под юбку?

Желаю лишь одного: чтобы этот учебный год скорее закончился и я забыла о Нике. Чтобы выкинула его из своей жизни теперь уже навсегда.

Мы с Машкой еще долго ходили по магазинам.

Я купила себе милое платье оттенка пыльной розы с корсетом и пышной юбкой, коротенькое, едва достающее до колен, но с моим маленьким ростом – самое то. Не придется и высокие каблуки надевать.

Савельева пополнила свой и без того экстравагантный гардероб костюмчиком красного цвета, включающим в себя соблазнительный кроп-топ и длинную юбку с откровенным разрезом от бедра. Хотя и сокрушалась, что с мамой опять выйдет эпичный скандал из-за обновки.

Мама у Маши довольно строгая и всегда заставляла дочку одеваться сдержанно, будто «синий чулок».

А та, едва стала совершеннолетней, взбунтовалась. Порой чисто из принципа, идя наперекор деспотичной матери.

Ирина Алексеевна Машу и под домашний арест сажала, и вещи ей покупала сама, пару раз даже не выпускала из дома на пары, потому что, видите ли, на дочке был «шлюшный» наряд… а учитывая, что вкусы у моей подруги весьма специфичные, они с мамой жили, будто на бомбе замедленного действия.

У Маши феноменальная внешность. Она совсем не похожа на обычную заучку и старосту курса.

У нее длинные светлые волосы, причем натуральные, которые она только изредка подкрашивает специальным фиолетовым шампунем для придания холодного оттенка.

Многие о таком цвете лишь мечтать могут.

Огромные серо-голубые глаза, пухлые губки бантиком, словно у куколки… нас с Машкой из-за этого очень часто за родных сестер принимают. Обе маленькие голубоглазые блондинки… правда, у меня волосы более русые. Такие бежево-пшеничные. И глаза немного ярче, ближе к лазурному.

Заскочив переодеться ко мне домой, мы вызвали такси и поехали за город, где жили мама с отчимом. Всего полчаса езды, и вот машина уже подъехала к территории коттеджного поселка Апраксино Village.

В парадном дворе трехэтажного особняка уже стояли несколько автомобилей. Один из них тоже только-только подъехал. Не думала, что будет настолько много гостей. Мама говорила: все свои, домашние.

Родительница стояла у дверей и приветливо мне махала.

Живот заметно округлился с момента нашей последней встречи. Но выглядела она очень счастливой. Как и дядя Андрей.

Отчим вообще светился, как рождественский фонарь. Он сбежал вниз по ступенькам, собираясь встретить нас с Машей, но только раньше этого из черного матового «гелика»[10]10
  Mercedes-Benz G-класс, иногда именуемый G-Wagen (G – сокр. от нем. Geländewagen – «внедорожник») – серия полноразмерных люксовых внедорожников (автомобилей повышенной проходимости), производимых в Австрии фирмой Magna Steyr (ранее Steyr-Daimler-Puch) и продаваемых под торговой маркой Mercedes-Benz. Выпускается с 1979 года по настоящее время.


[Закрыть] выбрались трое: рыжеволосая девица модельной внешности в черном платье с открытой спиной, статный мужчина в деловом костюме и…

Он.

В джинсах, белой футболке и наброшенной на плечи черной косухе. Зеленоглазый дьявол, который пришел в этот мир, чтобы уничтожить меня. Точно говорю.

Что Никита Тарасов забыл на годовщине свадьбы моей мамы?

Что?!

– Мирослава, – отчим обнимает меня за плечи и улыбается, – мы очень рады, что вы с Машей смогли приехать. Познакомьтесь, это мой лучший друг, его жена и мой любимый крестник…

Крестник, значит. Угу. Чудесно…

Один вопрос, этот замечательный и чудесный мальчик все время был в курсе? Мало ему портить мою жизнь в университете, теперь и дома спасу никакого нет.

– А мы знакомы, – натягиваю я на лицо вежливую улыбку. – Учимся вместе. Вы представляете, как тесен мир, дядя Андрей?

Взрослые принялись поздравлять маму и отчима с датой их годовщины, а мы трое ненадолго зависли на улице.

– Мир, пошли, – бурчит Маша, посылая Тарасову взгляд, полный огненной ненависти. – Прилип как банный лист, фиг отлипнет.

– Девочки, ну давайте жить дружно. – На губах Ника играет обманчивая очаровательная улыбка, и он по-свойски обнимает нас с Савельевой за плечи. – Не будем расстраивать крестного и его милую жену.

У-у-у, ну он просто у меня уже в печенках!

Кот Леопольд фигов!

* * *

Галантный, обходительный и вежливый Никита Тарасов, или сказочная история о мальчике, которого никогда не было.

Ну вот кого здесь он надеется обмануть? Мы же с Машкой его как облупленного знаем. Почти весь первый курс вместе учились. И если я в период рассвета тьмы в облаках витала, то лучшая подруга видела этого пропащего мажора буквально насквозь. Впрочем, с этим все понятно. Маша, Дима и Никита окончили одну и ту же гимназию в свое время…

Но вот мою нежную и наивную, словно маленький ребенок, мамочку Ник сумел очаровать. Алина Васильевна то, Алина Васильевна это… тьфу! Даже малышом умудрился поинтересоваться и справиться о здоровье. Заботливый какой.

Расстраивать маму не хотела, особенно в ее положении, и пыталась вести себя так, словно это лучший день в моей жизни. Мы и без того теперь с ней нечасто видимся из-за моей учебы и предстоящего диплома. И из-за того, что я точно лишняя в этой прекрасной семейной идиллии…

Нет, дядя Андрей самый замечательный отчим на свете. Никаких страшных историй про нового мужа мамы тут не будет.

Мой родной отец ему в подметки просто не годится. Он все делает ради мамы. Помню, как рядом с ним впервые после развода мама стала оживать, улыбаться, думать о чем-то помимо меня и работы. Глаза горели, словно она впервые в своей жизни по-настоящему влюбилась.

Папа сделал из нее забитую домохозяйку, которая не смела и слова против сказать. Я действительно безмерно счастлива, что она нашла своего человека, этот мужчина без ума от нее.

С отчимом у нас отношения хорошие. Он понимающий, веселый и добрый. Когда я захотела переехать в общежитие, дядя Андрей помог, маму убедил.

Правда, не совсем так, как мне того хотелось. Вдвоем с мамой они вручили ключи от новой квартиры, типа либо так, либо никак. Но переехать и не мешать им строить личную жизнь я считала своим святым долгом. Сошлись на том, что сама буду оплачивать все коммунальные услуги и прочие бытовые расходы. Мама, конечно, не в восторге от моей работы на полставки в модельной библиотеке, но молчит, пока это не мешает учебе.

– Вот блин! – расстроенно говорит Маша. – Тетя Алина, дядя Андрей, мама приехать не сможет. Передает поздравления, обещает в выходные навестить. Педсовет в гимназии, никак не вырваться.

– Ничего, Машенька, я ей потом сама перезвоню, – улыбается мама. – Кто бы знал, как мечтаю вернуться к работе!

– Какая ерунда. – Отчим наклоняется, целуя маму в щеку. – Тебе незачем работать, милая. Тем более совсем скоро тебя будет беспокоить только наша семья и один маленький человечек.

Семья, в которой Мирославе по-прежнему нет места.

– Доченька, ты не принесешь тортик? – Мама окидывает взглядом изрядно опустевший стол. – Ох, и ты, Машенька, помоги ей, он тяжелый.

Мы с Машей дружно поднялись на ноги и направились в сторону кухни, как следом за нами двинул и Тарасов. Младший.

Конечно. Он же у нас благородный рыцарь.

– Савельева, кыш в гостиную! – Ник захлопывает дверь прямо перед лицом Маши и поворачивается ко мне. – Итак, ты меня избегаешь, Князева.

Ну да, для Ника же такой расклад прямо нонсенс. Чтобы девчонка да бегала от него, такого распрекрасного мальчика. Тут любая в ноги кинется, а Мирослава нос воротит. Непорядок в царстве тарасовском.

– И что? – Я упираю руки в бока, демонстрируя свое откровенное недовольство. – Это теперь законом запрещено? Бери торт и неси на стол, раз такой отзывчивый.

– Малышка! – Всего один шаг, и он загоняет меня в ловушку. С одной стороны стол, с другой он застыл, словно шкаф. Опирается ладонями о столешницу и улыбается. – Чего ты боишься?

Чего?

Ну, например, сдохнуть от душевной муки под названием «безответная любовь». И хоть прошло целых три года, там внутри все разгорается с новой силой. Потому что ненавижу его за все. И себя за доверчивость и наивность.

– Дай пройти. – Мой голос звучит вполне убедительно, но Ник даже не шевелится. – Нас ждут. Ты же не хочешь, чтобы родители, твои и мои… подумали…

– Мне плевать, кто и что подумает, Мира. Дай чертов шанс хотя бы все объяснить. Ты на корню обрубаешь каждую мою попытку.

– Ну да, какая плохая девочка. – Я выставляю вперед ладони, но Тарасов просто сгребает меня в охапку и прижимает к себе. – Никита!

– Князева, я по тебе скучал, – выдает этот мажор на полном серьезе и лицом зарывается в мои волосы. – Скучал.

Он по мне скучал? Что это значит вообще? Но его объятия до странного были нужны мне. Надежные, сильные, такие уютные. Они похожи на маковое поле. Знаешь, что нужно выбраться, даже пытаешься, но этот сладкий дурман в итоге все равно побеждает.

– У нас в субботу матч. – Ладонь Ника проходится по моей спине, плавно поднимаясь вверх.

Целый табун мурашек пронесся по коже, каждое прикосновение Ника сродни пронзительным огненным искрам. Он разжигал пожар. Пожар, который потушить будет очень сложно.

– Я знаю, – тихо отвечаю я. – Маша пишет репортаж.

– А ты придешь? – шепчет Ник на ухо, почти касаясь губами кожи. – Ко мне.

– К тебе на матч? – Поднимаю на него глаза, утонув во влажном изумрудном взгляде. – Не думаю, что это хорошая идея. И мы договорились с Машей посмотреть кино.

– Посмотрим после. – Его губы медленно и уверенно движутся к моим. – Ты, я и эти двое. Как план, Князева?

Какой же он самоуверенный!

Машка в жизни не пойдет на футбол и точно не согласится на типа двойное свидание. Да и вообще… я категорически против!

– Я же сказала, мы смотрим с подругой фильм, никаких парней.

– О, с парнем ты уже смирилась? Это почти победа.

– Дурак! – Мои щеки горят румянцем. Пробую выбраться из рук Никиты. Но он только смеется и почти целомудренно чмокает меня в губы. – Тарасов, ад должен замерзнуть на веки вечные и превратиться в царство бескрайнего льда, чтобы Савельева согласилась пойти на футбол, а потом вытерпеть Диму.

По крайней мере, еще несколько месяцев назад я была в этом полностью уверена.

– Ты когда краснеешь, у меня просто башню сносит, Князева. – Он отпускает меня, отходя всего на шаг назад. – Значит, если Савельева скажет решительное «да», то шанс есть?

– Этого никогда не случится. – Голос мой звучит уже не так уверенно. Особенно когда я вспоминаю, что у Сотникова с моей подругой явно что-то наклевывается. Машка хоть и старательно делает вид, словно ей все нипочем, но…

– А если вдруг? – Никита совсем хитро улыбается. – Придешь?

– Кино смотреть или матч? – устало выдыхаю я.

– Выиграю матч, потом заберу тебя. – Самодовольная усмешка озаряет его красивое лицо. – И буду соблазнять грушевым латте. Пока ты не сдашься и не признаешь, что хочешь быть со мной так же, как я с тобой.

– Перед зеркалом репетировал, да?

– А то, – смеется Тарасов. – Нервничал, будто подросток. Ведь девочка, которая мне нравится, не хочет идти на свидание.

Да, и у девочки есть все причины для этого.

– Как-то много тебе девочек нравится, не находишь? – Разворачиваюсь к нему спиной и с опаской смотрю на двухуровневый торт. – Ты любую из своих зазноб позови, на кофе тратиться не придется. А сейчас, будь добр, помоги мне…

Ник обнимает меня за талию и целует в щеку.

– Ревнуешь, Князева.

– Вот еще! – Напускаю на себя самый безразличный вид, который только могу.

– Тебе не о чем переживать, – вкрадчиво шепчет Ник. – У меня с Дариной ничего нет и быть не могло. К тому же твоя подруга свалила в другой город.

И вовсе она мне не подруга. Потому что друзья так себя не ведут.

Стоп, что?

– В смысле уехала? – переспрашиваю я, недоверчиво косясь на Тарасова.

– В Казань с родителями. Отца по службе перевели… или типа того.

А он мне заливает, словно у них ничего не было!

Вот ведь козерог убогий.

– Не было, значит? – зло щурюсь я.

– Малая, ты меня по-страшному ревнуешь.

– Я тебя не…

Мы даже никак среагировать не успели, дверь открылась, и в проходе зависли мама и дядя Андрей. Где-то из-за их спины виновато выглядывала Савельева.

Черт побери…

Ник меня обнимает! И даже руки убрать не догадался, гад!

– Молодежь, а что это у вас тут происходит? – усмехается отчим.

Мама вразвалочку вошла на кухню и медленно опустилась в кресло-качалку. Дядя Андрей, не переставая улыбаться, направился следом. И пока я прикидывала, как буду объяснять сложившуюся ситуацию, Тарасов сам все решил.

– Мы встречаемся, – выдает Ник на полном серьезе. – Мирослава – моя девушка.

Нашелся тут бойфренд недоделанный. А самое паршивое, что могу сказать? Закатить истерику, типа крестник отчима до меня домогается и проходу не дает? И уж точно, я никому не собираюсь рассказывать о нашем с Ником прошлом. Ни к чему ворошить старое скисшее белье.

– Встречаетесь? – переспрашивает мама. – Не думала, что у Миры есть парень. Но Ник хороший мальчик.

Просто лучше не бывает!

– Вообще-то не предполагал, что у моего крестника есть девушка. – Отчим задумчиво потер подбородок. – Но с нашей Мирой ему фантастически повезло.

И будто нас здесь нет, правда?

– Да не встречаются они! – возмущается Маша. – У Никиты просто на слово «нет» жуткая аллергия.

– Похоже на правду, – хохочет дядя Андрей. – Наша школа, вцепился и не отпускает. Ладно, Ромео, дай передохнуть своей Джульетте. Идемте чай пить. Да, и торт захватите наконец…