Текст книги "Невест-то много, я одна"

– В каком? – осторожно уточнила я.

– Вот в том, в каком вы по факту уже и пребываете. Не могли бы вы продолжать заниматься нашей с Лексинталем жизнью и дальше? Так, как если бы вы были моей женой.

– Но я не ваша жена. И мы ведь договорились, что наш контракт… Что этот год позволит нам протянуть время и не исполнять обязательства по тому древнему договору.

– Я помню, – кивнул он. – И слово свое не нарушу. Но я ведь не требую, чтобы вы исполняли супружеские обязанности. В смысле… То есть я хочу, чтобы вы их исполняли, но не те, а другие.

– Гм? – подняла я брови и на всякий случай отодвинулась.

– Эри, не путайте меня! – вспылил маркиз. – И вообще, где мое варенье?

– Там, – указала я на шкаф.

– Хорошо. Эрика, я не прошу вас исполнять супружеские обязанности в постели. Но настаиваю, чтобы вы исполняли все остальные.

– Все?

– Все.

Мы посмотрели друг на друга. Помолчали.

– И учтите! Ваш контракт не позволяет сменить начальника.

– Мм-м? – не нашла я слов, чтобы уточнить, что он имеет в виду.

– Антион уговаривает меня отпустить вас на службу к нему. Завистливый тип! Забудьте! Не отдам.

– О-о-о, – покивала я. Встала и, бочком приблизившись к двери, уточнила: – Так я пойду?

– Идите. И распорядитесь, чтобы вам пошили бальное платье. Через месяц во дворце бал, вы идете со мной. А еще отпишите учителям Лексинталя о графике их визитов, ему пора начинать учебу.

– А может, ему лучше…

– Ладно, – перебил он меня.

– Что – ладно? – замерла я, так и не повернув дверную ручку.

– Всё – ладно. Я согласен на вашу очередную гениальную идею относительно Лекса. Если он сам не против и ему это не во вред.

– Ага, – обескураженно кивнула я и выскользнула в приемную.

– Ругается? – поднял голову от бумаг Анри.

– Пугает. А что, балы во дворце сильно ужасные?

– Как вам сказать? – откинулся на спинку стула секретарь. – Сиятельным господам нравятся. А когда?

– Через месяц.

– Езжайте к портнихе прямо сейчас. Иначе скоро за платье леди готовы будут убивать.

Я схватилась за голову. Ладно еще платье. Его сиятельство оплатит, и даже драгоценности мне выдадут напрокат. В этом я не сомневалась. И прическу мне сделают, и собраться помогут…

Но как быть с моим неумением вести себя при дворе и танцевать? Нет, что-то я, конечно, могла. Но… Чему нас могли научить в скромном приюте в той забытой богами дыре, где я выросла?

Я в панике заметалась по приемной. Анри следил за мной взглядом. Туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда.

– Меня сейчас стошнит, – заявил он вдруг. – Вы так мельтешите, что у меня голова кружиться начала.

– Да-да… – кивнула я. Остановилась и выбежала прочь.

Глава 8

Лексинталь в это время был на занятиях в школе фехтования. Вот туда я и отправилась. Нарушила им всю дисциплину, ворвалась в зал и попросила минуту на разговор с подопечным.

– Эрика, что случилось? – подскочил ко мне взмыленный, раскрасневшийся и запыхавшийся мальчишка.

– Все пропало! – громким шепотом сообщила я ему и нервно заломила руки. – Во дворце через месяц бал. Я не умею танцевать и не знаю придворного этикета. А маркиз ди Кассано распорядился, чтобы я его сопровождала.

– Ой! – подумав, сказал Лексинталь и утер рукавом мокрый лоб. – И что ты?

– Что я?! Паникую!!! Непонятно, что ли?!

Подросток бессовестным образом прыснул от смеха. Господин Фуарье, стоящий рядом и делающий вид, будто ничего не слышит, хохотнул. Я смерила их гневным взглядом, поджала губы, сложила руки на груди и заявила:

– Спасайте меня давайте.

– Я?! – округлил глаза учитель фехтования.

– И вы тоже, – махнула я рукой. Что уж теперь. – Вы же всё и всех знаете. Уверена. Выручайте леди в беде.

– Вы хотите, чтобы я с вами танцевал?!

– А вы умеете?

– Э-э-э… – смутился мужчина.

– Понятно. Лекс!

– А что я-то?

– А кто?!

Лексинталь и господин Фуарье переглянулись. Потом последний повернулся к своим остальным ученикам:

– Господа, нам срочно нужны хорошие учителя танцев и этикета.

Парни, ждущие возобновления занятия, начали переглядываться. Они явно поняли, для кого именно понадобились преподаватели, и размышляли. Все они были из хороших семей, у всех имелись собственные учителя. Но тут-то девушка… Подход немного иной.

– У моих сестер есть, – наконец произнес симпатичный светловолосый юноша, вероятнее всего, мой ровесник. – Приходят пару раз в неделю. Я не интересовался подробностями, но могу сегодня узнать.

– Благодарю вас, господин?.. – взглянула я на него.

– Виконт А́лекс ди Грано́. Мой отец – граф ди Грано. Лексинталь рассказывал о вас, леди Эрика. Полагаю, мы встретимся на балу во дворце? Вы подарите мне один танец?

– С удовольствием, виконт, – улыбнулась я. – Я рассчитываю на ваше участие. Как и когда я смогу получить интересующие меня сведения?

– Я пришлю к вам вечером слугу, леди, – вежливо поклонился виконт.

– Вот и чудесно. И на этом позвольте откланяться, – вмешался господин Фуарье, урок которого я сорвала. – Займите свои места, господа!

Извинившись, я отбыла. Полпроблемы решено. Платье. Требуется платье. Какое платье нужно на бал во дворец?! О боги! Я же ничего в этом не понимаю. И даже спросить не у кого…

Ужас!

Паника! Паника! Паника!

Проехалась по улицам, на которых располагались салоны портних. Полюбовалась выставленными в витринах платьями. Всё это не то. А что – то?

Вконец издергавшись, поехала в салон красоты. Нужно аккуратно расспросить госпожу Деда́лию и ее служащих. К ним туда приходят леди, общаются, значит, девушки, работающие в салоне, многое знают.

Забегая вперед, скажу, что так и вышло. Три часа процедур, ненавязчивых разговоров, моих вопросов между делом. И я разжилась сплетнями обо всех более-менее достойных портнихах города. Кто мнит о себе слишком много, а на самом-то деле дерёт втридорога, но наряды шьет безвкусные. Кто работает лишь с купцами, а тем лишь бы дорого-богато, меры не знают ни в чем. Кто обшивает герцогинь, а кто баронесс. Кто из портних в какой коали́ции. И если та одевает значимую леди, то ни за что не станет так же хорошо шить для ее врагов…

Я слушала с круглыми глазами и понимала, что высший свет столицы – даже не гадюшник. А сиятельные леди отнюдь не гадюки. У змей всё же есть свои змеиные принципы. А тут паучье гнездо, где все готовы сожрать друг друга лишь за то, что драгоценности дороже, платье роскошнее или карета богаче.

В общем, съездила я не зря. И красоту навела, и расслабилась, и определилась, к кому ехать. Только поутру уже.

А вечером прибыл гонец от виконта. Причем молодой человек, дабы не компрометировать леди, передал письмо на имя Лекса. А тот уже принес его мне. Учителя были найдены. Лекс даже сам лично с ними побеседовал и предварительно договорился о том, что они приедут на этот адрес, в городской дом маркиза ди Кассано.

– Молодец! Не забыл! – прокомментировал Лексинталь, читая вместе со мной послание. – Я его попросил об этом, чтобы время зря не терять. А то знаю я, как долго и муторно учить все эти танцевальные па и фигуры.

– Ты ведь тоже учил? – скосила я на него глаза.

– Конечно. И этикет. Только и я и отец знаем, что мне ко двору нельзя. Я бастард, без титула. Если хочешь, я с тобой потом потанцую, помогу отработать. Но… я не очень, лучше с отцом. Всё же он твой жених, а пока еще и начальник.

Утром следующего дня я оплатила месяц интенсивных занятий с учителем танцев – щеголеватым манерным мужчиной лет сорока. Господину Луази́ я сразу озвучила проблему: скоро королевский бал, я буду сопровождать маркиза ди Кассано. Меня надо выдрессировать, чтобы мы смогли, не опозорившись, пережить это торжественное мероприятие.

А вот этикет преподавала худая как жердь блондинка с вытянутым лошадиным лицом. Впрочем, внешность оказалась обманчива. Госпожа Хаври́н хоть и была весьма некрасива, но обладала харизмой и живым умом. А характер ее был вполне приятен. Но она сразу предупредила, что обучать будет весьма строго и неповиновения на своих уроках не потерпит.

– Бить будете? – прищурилась я.

Она вытаращилась на меня и хватанула ртом воздуха.

– Розги? Линейка? – деловито уточнила я. Ну а что? В приюте мы всего этого сполна получали.

– Нет, леди, – выдохнула госпожа Хаврин. – Не буду. Я против таких методов воспитания юных дам.

– Тогда поладим, – улыбнулась я. – Приступим?

И мы приступили. Два часа этикета. Теория и следом практика, снова теория и опять практика. Чаепитие и отработка застольного этикета.

После этого госпожа Хаврин уехала. И у меня начался урок танцев. Слава богам, у меня хороший слух и чувство ритма, проблем с этим не возникло. Но, конечно, запоминать множество танцевальных фигур…

Я чувствовала себя неповоротливой коровой, которую привели на бал.

Месяц! У меня месяц! Я должна всему научиться.

Разумеется, я не смогу быть столь же грациозной и идеальной, как леди, которых муштруют с пеленок. Но постараюсь не выставить на посмешище себя и маркиза.

Отмучившись с танцмейстером, я отправилась выбирать платье. Лорд Риккардо полностью освободил меня от необходимости визитов в магический надзор, сказав, что я вольна сама решать, когда и куда мне ехать.

Итак, бал. Платье. Портниха. Требуется определиться с фасоном и тканями.

Выбор был остановлен на нескольких мастерицах. Слушала сплетни в салоне я внимательно, к определенным умозаключениям приходила, но одно дело – заочное мнение. А совсем иное то, что сложится при личном знакомстве. Может ведь и не повезти.

И действительно. С первыми четырьмя владелицами салонов дамской одежды у нас не заладилось сразу же. Наверное, их можно понять. Приехала какая-то странная седая девица, явно дворянка, но из небогатых. При этом платье ей нужно на бал в королевском дворце, а оплачивает ее счета маркиз ди Кассано. Не любовница она ему? А кто? Ассистент? А, ну понятно. Значит, все же любовница, но ради правил приличия… Да-да, мы всё понимаем.

Не взглянет ли госпожа… Ах, простите, леди ди Элдре. Что? Та самая?! Эта та, которая издевалась на вилле дель Соле́йль над прекрасными юными девушками, приехавшими захомутать завидного холостяка? О! Ну сейчас мы вам предложим свои услуги. Ишь какая! Посмела оскорблять достойнейших почтенных леди!

И предлагали мне… Да. Предлагали. Жуткие фасоны. Вульгарные вырезы. Ткани, не предназначенные для бальных нарядов, и цвета, не подобающие молодым незамужним девицам и совсем не подходящие по тону. Не так-то просто подобрать к лицу оттенок наряда, если глаза ярко-зеленые, волосы совершенно седые и с легким сиреневато-голубым оттенком из-за трав, которыми я их выполаскивала.

Если честно, поначалу я растерялась. Мне-то о них говорили как о профессионалах. И я, будучи провинциальной девчонкой, выросшей в приюте, но часто бывавшей на улицах и в лавках, думала, что дело – прежде всего. Ан нет. В столице важны не только деньги и деловая репутация.

Я свои заблуждения отбросила и, потратив почти час на первый визит, стала прощаться. А оценив украдкой бросаемые на меня презрительные взгляды, словно невзначай поочередно прикоснулась к хозяйке салона и к каждой из ее помощниц.

После чего обвела их серьезным взглядом, поправила манжеты и, натягивая кружевные перчатки, произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Я подумаю над предложенными вами вариантами. Не всё я могу позволить себе надеть. Всё же репутация, вы должны понимать. Вестница смерти не может одеваться, словно она бабочка-желтушка. – И из-под ресниц бросила быстро взгляд на рулон желтого сатина, который мне настойчиво предлагали. Хотя прекрасно видели, что мне категорически не идет этот оттенок.

– В-вестница с-смерти? – икнула одна из девушек.

– А я не сказала? – удивилась я. – Забыла, наверное, так увлеклась нарядами… Да, я каждый вечер беседую с сотрудниками службы магического надзора, всем ведь хочется узнать, когда они умрут. Хотите, я и вам скажу? – Я мило похлопала ресницами и улыбнулась.

– Н-нет!

На лицах дам исчезало презрение и проявлялся страх. Ну и пусть! Боятся – это привычно. Презрение тоже привычно, но мне меньше нравится его терпеть.

Попрощавшись, я направилась к экипажу. Впрочем, одна из девушек переборола ужас и нагнала меня.

– Леди, простите… Вы… Мы… От нас ведь ничего не зависит, мы работаем на хозяйку. Как нам велят, так мы и… Вы мне скажете? Я скоро умру?

– Вы – нет, – оглянулась я через плечо. – Но кое-кто среди ваших коллег не проживет и недели. Судьба.

– А вы… скажете? – сдавленно спросила она.

– Нет. Я могу это сообщить лично уходящему. Если ему это интересно и он хочет знать. А не хочет – мне это тем более не нужно. Я всего лишь вижу, сообщать и предупреждать не обязана. С какой стати?

– Но это точно не я?

– Точно. Ближайшую неделю, по крайней мере. А дальше я не заглядываю. Мне неинтересны чужие жизни, смерти и судьбы.

На этом я уселась в экипаж и велела кучеру трогаться. Помощница портнихи провожала меня взглядом. Ничего, пусть думают. А сообщать я и правда не обязана. Могу, если пожелаю. Но вовсе не должна. Я узнавала в храме и у старого некроманта, вытянувшего наши с Марикой души с того света и вселившего обратно в мертвые тела.

Примерно так же бесполезно прошли визиты еще к трем известным дорогим портнихам столицы. Мне вежливо хамили, предлагали не те фасоны, ткани и цвета. А я улыбалась, слушала, смотрела, запоминала и делала выводы. А перед уходом сообщала, что я вестница смерти. И не желают ли они узнать, кто из присутствующих умрет в ближайшую неделю?

Случились два обморока и одна истерика. Храбрецов среди дам и девиц не нашлось.

Пятый мой визит состоялся к портнихе, обшивающей купеческих жен и дочерей. Притом что сама она была из обнищавших дворян, как мне сказали. И вот тут мне повезло.

Женщина лет пятидесяти с идеальной осанкой, умным спокойным лицом и манерами человека, уверенного в себе и в своем праве.

И разговор у нас состоялся четко и по существу. Я – юная, незамужняя леди из старинного рода. Древнего и разоренного. Зарабатываю себе на жизнь сама, состою на службе у его сиятельства маркиза ди Кассано. Да, того самого, который глава отдела ментальных расследований. Да-да, того самого, у которого подрастает ублюдок[2]2
  Ублю́док – устаревшее, от «ублюдить, блудить». Выродок, нечистокровный; у людей – незаконнорожденный потомок «чистокровного, благородного» родителя.


[Закрыть] от эльфийки. Да, того самого, которого мечтают поймать и сопроводить к брачному алтарю большая часть незамужних леди королевства. Молод, богат, красив, ему благоволят их величества, у него хорошая должность на службе короне.

Мне оставалось только соглашаться. Факты, просто факты, никакого личного мнения. А знаю ли я, что госпожа не обшивает леди? Ах, знаю? Странно тогда видеть меня здесь.

– Но вы ведь можете, леди Алекси́на? – прямо спросила я. – Вы ведь сами дворянка по происхождению. Все понимаете.

– Могу, конечно. Просто… Вы не боитесь?

– Чего?

– Что узнают, откуда у вас платье. Сиятельная публика считает зазорным делать у меня заказы.

– Да кому я интересна? – отмахнулась я. – Ассистент маркиза, сопровождающая его по долгу службы за неимением у него официальной спутницы. Просто сделайте всё подобающе. Роскошно, чтобы не опозорить его сиятельство. Изысканно, элегантно, прилично и достойно, учитывая, что я сама аристократка. Но при этом не ищу женихов. Сумеете?

– Да я-то сумею. А вы смелая девушка.

Я пожала плечами. Не смелая я, просто мне многое безразлично. Я не хочу идти на этот бал, меня не радует мысль очутиться перед взором их величеств и сплетников двора. Я не претендую стать следующей маркизой ди Кассано. Эта роль не моя, я всего лишь вынуждена заменить кузину. Потому что так уж сложились наши странные жизни-смерти-посмертия.

Уже меньше чем через год всё должно решиться так или эдак. Нам с Марикой только нужно продержаться эти оставшиеся месяцы.

То, что прикипела я к Лексу как к родному, так ведь мы можем и дальше с ним общаться. Ну уж как-нибудь. Друзьями останемся, я надеюсь.

А лорд Риккардо… Не хочу об этом думать.

– Ну что ж, леди Эрика. Давайте думать, что сшить вам к балу, – кивнула леди Алексина.

Ткани, кружева, фасоны, снова ткани, разные фактуры, разные цвета. И да, три часа мучений, но мы сделали выбор. С меня сняли мерки, я внесла задаток. Теперь предстоит приезжать раз в несколько дней на примерки.

Ближайшие же выходные, которые наступили через три дня, я решила провести на вилле дель Соле́йль. Мы как сбежали от невест маркиза тогда, более месяца назад, так и не возвращались. От дворецкого и управляющего приходили отчеты о проделанных ремонтных работах, и этим его сиятельство удовлетворился. Лекс вообще не хотел туда возвращаться, он с головой окунулся в свою новую насыщенную событиями и учебой жизнь.

А сейчас вот я решила съездить на виллу, пообщаться с Кассе́лем, посмотреть, что успели сделать рабочие и слуги.

Ни лорд Риккардо, ни Лексинталь мое желание не поддержали. Они украдкой переглядывались, вздыхали, после чего маркиз вдруг «вспомнил», что у него в выходные на службе страшно важные дела, которые он никак не может отменить.

Его отпрыск был более честен, все же ребенок еще, не научился так нагло врать. Он просто притулился ко мне под бочок и спросил:

– Ты очень обидишься, если я не поеду с тобой на виллу?

– Совсем не обижусь. А почему ты туда не хочешь? Плохие воспоминания?

– Не то чтобы плохие. Меня там никто не обижал никогда. Слуги были ко мне добры. Наоборот, это здесь леди Эстеба́на травила, а любовницы отца частенько украдкой говорили гадости. Просто…

– Слушай, а я вот все пыталась понять, что меня смущает, и только сейчас осознала. А где твои няня и кормилица? Тебя же привезли от эльфов еще младенцем? Кто тебя выкармливал-то? И потом?

Лекс помрачнел, долго молчал, но потом все же ответил:

– Кормилица была, правда недолго. У нее свой ребенок, моя молочная сестра, простыла сильно и умерла. А у кормилицы от горя молоко пропало. Ну, слуги мне так говорили. А другую мне искать не стали, козьим молоком из рожка поили. Не спрашивай почему, я не знаю. Мы же жили из милости, считай, у старинного друга деда. Уж как мог дядюшка, так нами с отцом и занимался.

– А няня? Не сам же он за маленьким ребенком следил.

– А вот няня дольше была, только она утонула, когда мне шесть лет было. Причем так по-глупому. Может, судорогой ногу свело? А может, сердце? Не знаю, а только ее вытащили, но откачать уже не смогли. И все.

– Новую ты не захотел?

– Она хорошая была, – невпопад ответил он. – Не могу сказать, что она меня любила, нет. И не баловала никогда. Но не обижала. Строгая, но справедливая была. Я плакал, когда ее не стало.

– А потом кто тобой занимался?

– Да все понемногу. Слуги, отец, дядюшка, учителя, гувернеры.

– М-да.

– И мне сейчас кажется, что если я вернусь на виллу, то… всё закончится.

– Всё – это что? – подтолкнула я подростка, чтобы он более ясно выразил свои чувства.

– Учеба. Фехтование. Общение. Интересная жизнь. Ты.

– Поняла, ладно, не буду тащить тебя на виллу, тем более что я сама туда только на пару дней. Кстати! Ты ведь помнишь, что совсем скоро осень и пора снова начинать занятия?

Лексинталь мрачно угукнул и утрированно тяжело вздохнул.

Глава 9

Я дала ему несколько секунд, чтобы пострадать, и продолжила:

– Я вот тут подумала… А ты точно хочешь продолжать заниматься с учителями в одиночестве и получать домашнее обучение? Это ж тоска какая.

– А есть варианты? – сделал стойку мальчишка.

– Пансион. Школа. Лицей. Это ж столица, ты думал, что все парни учатся по домам? Особенно те, у кого есть магический дар?

– Нет, но… Отец говорил, что у меня хорошие учителя и… И уши… А леди Эстебана заявляла, что такому выродку, как я, не место среди…

– Ой, ну вот ты нашел кого слушать! – дернула я за мочку уха насупившегося мальчишку. – Леди Эстебана! Пфе! Глупая женщина, которая выгнала детей и проматывает состояние в карты. В общем, так. Я выбила у маркиза Риккардо разрешение. Он согласился. Если ты захочешь.

– А что я захочу? – оживился Лекс.

– Я всё узнала. Не я сама, конечно, Анри, секретарь твоего отца. И… кто-то из этих… такие, которые появляются, исчезают. Я под капюшоном не разглядела, кто из них мне вручил отчет.

– Ничего не понял!

– Не важно. Отпрыски благородных семейств мужского пола учатся в нескольких пансионах по всей стране. Я подумала, что ты не захочешь уезжать от нас. Но если заинтересуешься, присмотрелась бы к тому, что на юге. Там море и тепло. Если же рассматривать только столицу, то остаются три подходящих варианта.

– Та-а-ак!

– Первый: полный пансион. Там жить постоянно, выпускать в город будут лишь один день в неделю, по выходным. В основном там учатся парни, чьи семьи живут далеко отсюда. Насчет местных не уверена. Второй: школа для детей с магическим даром. Занятия только до обеда, после расходиться по домам. Обучаются там и мальчики, и девочки. Для развития твоего дара полезно, но мне кажется, что у тебя и так самые лучшие учителя плюс еще отец-маг. А вот остальные преподаватели там наверняка слабее, чем те, кого нанимает маркиз.

– И третий? Ты же его хотела мне посоветовать?

– Да. Лицей. Это самый дорогой вариант, имей в виду. Там хитрая система, которую можно подстраивать под требования обучающихся. Находиться постоянно и ночевать в нем нужно всю неделю, кроме выходных. Эти дни свободные, можно уезжать к родным или просто снять комнату в гостевом доме. Обучают не только общим наукам, но и магическим премудростям. Но у них есть то, что тебе важно. При необходимости и по письменному разрешению родственников учеников отпускают в город к другим учителям. В частности – в школы фехтования и верховой езды.

– И ты считаешь, что… – помолчав, взглянул на меня Лекс.

Сейчас он был предельно серьезен.

– Тебе надо самому подумать. Я оставлю все бумаги, которые мне принесли, почитаешь, вникнешь, осмыслишь. Но мне думается, что лицей… Ты бы приезжал к нам сюда в выходные, и мы могли бы тебя навещать на его территории в приемные часы. Или виделись бы в школе фехтования, куда ты будешь уходить. Кстати, у тебя с верховой ездой как? А то я не подумала об этом.

– Не знаю. Нормально вроде.

– Значит, нужно будет поискать. Поняла.

– Погоди, Эрика, – помотал головой мальчишка. – Ты меня совсем ошеломила… А отец-то согласен?

– Я ж сказала, что уговорила его. Он мне разрешил позаботиться о тебе. И дал тебе право выбора. Продолжать прятаться от мира и тихонько заниматься по-старому, получая домашнее образование. Или учиться с другими парнями, общаться, находить друзей и врагов, ну и морды бить, кому надо. Не без этого.

Лекс хрюкнул от смеха.

– Эрика!

– Что? Ты теперь тоже умеешь, а мальчишки всегда дерутся. А после, через несколько лет в лицее, можно поступить в академию магии. Здесь, в столице, где ты сейчас берешь консультации. Или в другую. Их в королевстве три, я тоже узнала. Но это позднее.

Мы помолчали.

Я протянула руку и погладила растрепанную макушку.

– Не трусь. Ты потрясающий. Забудь все глупости, которые тебе говорила леди Эстебана. Да простит меня маркиз, но его мать – тварь, каких поискать. Так травить единственного сына и внука… Просто реши, что хочешь ты. Именно ты. Понимаешь? Не твой отец, не она, не я. Ты должен прожить свою жизнь сам, а мы с лордом Риккардо тебе поможем чем сможем.

– Ты нас не бросишь? Не сбежишь, если я съеду?

– Ты так и так съедешь от отца, Лекс. Тебе уже четырнадцать. Буквально пара-тройка лет, и ты или поступишь в академию, или захочешь путешествий, или влюбишься-женишься. Тебе еще свою карьеру строить, титул добывать, подвиги на благо страны совершать. А у нас с лордом Риккардо… всё сложно. Но мы разберемся. Хочешь, я с тобой поезжу, чтобы лично взглянуть на все эти три варианта? Или сказать маркизу, что ты с ним желаешь всё посетить?

– Хочу, чтобы ты. С тобой легче. Постой, а ты еще ничего не узнавала, что ли?

– Не успела, – пожала я плечами. – Всё так быстро случилось. Только уточнила, можно ли тебе, и получила разрешение, как следом меня озадачили балом, платьем, этикетом, танцами. Я в ужасе, если честно. Не хочу на бал.

– Дурочка трусливая! Да половина достопочтенных девиц королевства глотку вырвет за приглашение на бал во дворце.

– Так то – достопочтенных. А я-то?

– А ты – лучшая и наша. Ладно, я согласен, леди Эрика. Так и быть, потанцую с тобой сейчас. На что только не пойдешь ради любимой будущей мачехи, чтобы она на королевском балу не оттоптала ноги моему отцу.

Он вскочил, поклонился, протянув мне руку:

– Леди, вы позволите пригласить вас… Вы что сейчас учите с танцмейстером?

– Менуэ́т[3]3
  Менуэ́т – разновидность бального танца, но более уместно назвать его маленьким танцевальным спектаклем. Состоит из поклонов и реверансов, маленьких шагов, изящных поз.


[Закрыть] и полоне́з[4]4
  Полоне́з – торжественный бальный танец-шествие, умеренный и сдержанный. Был обязательной частью придворных балов. Исполнялся, как правило, в начале, подчеркивая возвышенный характер праздника.


[Закрыть].

– Ой, вот ведь скука! Ну да ладно. Позвольте пригласить вас на менуэт, прелестная леди.

– Только прелестная леди честно вас предупреждает, доблестный кавалер, что может отдавить вам пальцы на ногах. Постарайтесь плакать не слишком громко.

– Обещаю рыдать тихо, леди, – с подрагивающими от сдерживаемого смеха щеками, ответил Лекс.

Потом мы почти час дрессировали меня. Чуть-чуть ругались. Чуть-чуть подрались подушками. Я немного побегала за малолетним поганцем по комнате в попытке добраться до его горла и задушить. Он немного похромал за мной в надежде стукнуть по голове кисточкой от диванной подушечки. Она немножко оторвалась. Случайно.

Потом мы еще немного потанцевали. Помирились. Опять немножко поругались. И довольные проведенным вечером отправились портить нервы маркизу Риккардо. А то ишь какой хитренький! И на виллу ехать не хочет. И танцы со мной отрабатывать. Да еще и сбежал, пока мы тут ругались и мирились.

…Ночью, когда еще даже светать не начало, меня кто-то разбудил, потрогав за плечо:

– Эрика, Эрика, проснись.

– А? Что? – испуганно села я, таращась в темноту. – Лекс?! Что случилось?!

– Тс-с! Ничего не случилось.

– А чего тогда?

– Эрика, я решил. Я останусь здесь. Хочу, чтобы ты и отец ко мне приезжали, а я к вам по выходным. И я продолжу учебу у господина Фуарье. Он гений фехтования. Но мне пора к другим. Хватит прятаться. У отца вон уже я был в таком же возрасте, а я еще ни разу со сверстниками до этого толком не общался. Пришло время становиться взрослым.

– То е-е-аусть, – широко зевнула я, прикрывая рот ладошкой, – лицей?

– Да. Ты съездишь со мной?

– Конечно. После выходных.

– Ты самая лучшая в мире будущая мачеха. Я всем так и буду говорить, а то еще попытаются тебя увести у отца.

– Не дождешься! – снова зевнула я и упала на подушку. – Изыди, чудовище. Я спать хочу.

– Я тоже тебя люблю, – фыркнул он, дернул меня за прядку волос и выскользнул из спальни.

Снова заснуть я так и не сумела. Пришлось встать, разбудить горничную и велеть ей помочь мне собраться. Съезжу на виллу дель Солейль. Разберусь с делами. И с новыми силами окунусь в городскую жизнь. Моя учеба – танцы и этикет. Учеба Лексинталя – у преподавателей академии и у господина Фуарье. Платье к балу и примерки. Визиты в магический надзор и в отдел ментальных расследований. Присмотр за бытом и питанием моих подопечных. Вечерние часы с маркизом, который потихоньку учил меня магии и лечил мои кошмары.

Столько дел, столько дел…

А ведь еще есть леди Эстебана, которая затаилась и сама не приезжает. Только вот счета ее почему-то регулярно оказываются тут, в особняке. И я точно знаю, что лорд Риккардо их оплачивает, ругаясь при этом по-черному.

И еще есть столичные леди, которые, конечно же, уже давно в курсе «куриного переполоха» на вилле его сиятельства. И о том, что леди там голодом морили, и о том, что бесстыжая девчонка-ассистент искала им с маркизом любовницу…

Кстати, эту самую любовницу мы так и не завели. Маркиз ди Кассано ни словом, ни взглядом не подавал виду, что он нуждается в… Ну, в том самом. Более того, когда я заикнулась, что надо бы послать цветы его сердечной подружке и пригласить ее на ужин, он на меня наорал.

Вот прямо взял – и наорал. Грозно так, сердито. Таращил глаза, только что ногами не топал, и вопил, что у него еще никогда не было такой глупой невесты. И, мол, он просто диву дается. Я резонно заметила, что у него раньше вообще не было невесты. Да я и не совсем она, а так…

Он обозвал меня непроходимой дурочкой и слепой особой. И заявил, чтобы мириться приходила с вишневым вареньем, а до тех пор даже на глаза ему не показывалась.

Ну и как не показываться, если мы живем в одном доме? Пришлось ехать на рынок, добывать варенье.

А потом мы мирились.

Сердито сопя, я протянула ему огромную банку:

– С косточками. Смотрите, зубы не сломайте.

– И не мечтайте! А если и сломаю, магистр Дукан мне новые вырастит. Тяжелый, смотрите, палец не сломайте, – забрав подношение, он подхватил мою руку и надел мне кольцо с огромным розовым турмали́ном.

– Не дождетесь! А если сломаю, мне магистр Дукан новый вырас… перелом вылечит.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Эри, простите, что накричал. Но вам не стоило…

– Вы тоже простите, мне не следовало лезть в такой щекотливый вопрос. Мы ведь с вами уже говорили, что нам нужна любовница, и я не думала, что мои слова вызовут такую реакцию.

– Нам с вами… – выделяя интонацией слова, с улыбкой произнес лорд, – любовница точно не нужна. Думаю, мы и без нее справимся.

– Как скажете, – фыркнула я и смущенно потупилась, глядя на кольцо, украшающее мою руку. – А это?..

– Подарок. Примирительный. Вы ведь не едите варенье. – А сам банку свободной рукой за спину задвигает, прячет.

Вот как можно серьезно говорить с человеком, который запирает от других любимое лакомство в сейф?

Недостаток сна я восполнила во время пути на виллу дель Солейль. Как отъехали от дома, так я почти сразу и уснула. А когда приехали, еле выбралась из экипажа, так всё тело задеревенело. Со мной отправились лишь кучер и один из лакеев, из тех, кто подай-принеси-убери.

Гайрас приставлен к Лексинталю, и, учитывая, что у мальчишки свои планы и разъезды, со мной отправили первого попавшегося. Просто на всякий случай.

Нас встретили, тут же появился Ма́рио. Но я попросила дворецкого подождать и, хромая и потирая то бедро, то плечо, то руку, отправилась вокруг виллы, чтобы оценить, насколько улучшился облик здания после ремонта.

Ну что ж, неплохо. Где надо подштукатурили, подкрасили. Местами и кладку пришлось обновить. И ставни поменяли на нескольких окнах. Это хорошо, всё же во время непогоды это лучшая и самая надежная защита окон, стекла-то дорогие. И рамы некоторые подправили. Снизу я не могла точно сообразить, в каких именно комнатах.

Взглянула я и на выращенные Лексом каштаны. Красавцы!

Осмотревшись, я вернулась к крыльцу, где меня дожидалась Лети́ция. Служанка, которая была приставлена ко мне во время недолгого проживания на вилле, встретила меня радостной улыбкой и ворохом вопросов. Как там в городе? Интересно ли? Весело ли? Как Лексинталь, здоров ли, не скучает ли по ним?

– Пойдем, – не ответив на ее вопросы, велела я. – Всем сразу расскажу, чтобы не повторяться.