Текст книги "Собрание сочинений в 3-х томах. Том 1"

 
Ни речи живые, ни огненный взгляд
В ней душу его не пленяли,
Но косы, но русые косы до пят
Расстаться с русалкой мешали.
 
 
Напрасно он бился в коварных сетях,
Напрасно к сопернице рвался,
Запутался в чудных ее волосах
И с нею навеки остался.
 

 
Говорят, в царстве гномов есть чудо-дворец,
Весь из золота слит и порфира;
Там рубиновый трон и алмазный венец
Ждут царицу подземного мира.
 
 
Есть на дне океана коралловый грот,
Где блестят жемчуга дорогие,
Там усердно служили б владычице вод
Шаловливые рыбки морские.
 
 
Но в подземные недра меня не манит
Обещанье заманчивой сказки,
Я люблю, если солнце мне душу живит,
Если ярко мне косы оно золотит,
Рассыпая горячие ласки.
 
 
И хрустальная глубь не прельщает мой взор,
Не сулит мне желанной свободы; —
Мне милее лазурного неба шатер
И полей и лугов необъятный простор,
Красота беспредельной природы.
Нет, царить я б хотела над миром теней,
Миром грез и чудес вдохновенья,
Чтобы сны покорялися воле моей,
Чтоб послушны мне были виденья!
 
 
Я послала бы детям веселые сны,
Чтоб смеялись они, засыпая;
И приснились бы птичкам проказы весны,
Наслажденья цветущего мая.
 
 
А сама я, надев серебристый покров
Из тумана и лунного света,
Полетела б на землю царицею снов,
Чтоб припасть к изголовью поэта…
Он проснется… он вспомнит о радужных снах,
Позабудет заботы земные —
И в каких вдохновенных, могучих стихах
Перескажет виденья ночные!
 

 
Полупрозрачной легкой тенью
Ложится сумрак голубой, —
В саду, под белою сиренью,
Хочу я встретиться с тобой.
 
 
Тоска любви!.. С какою силой
Она сжимает сердце мне,
Когда я слышу голос милый
В ночной унылой тишине!
 
 
Деревья дремлют… Небо ясно…
Приди! – я жду тебя одна.
О, посмотри, как ночь прекрасна,
Как упоительна весна! —
 
 
Все полно неги сладострастья,
Неизъяснимой красоты…
И тихий вздох избытка счастья
Раскрыл весенние цветы.
 

 
Ты не думай уйти от меня никуда!..
Нас связали страданья и счастья года;
Иль напрасно любовью горели сердца,
И лобзанья, и клятвы лились без конца?
 
 
Если жить тяжело, можно страх превозмочь,
Только выберем темную, темную ночь,
И когда закатится за тучу луна, —
Нас с высокого берега примет волна…
 
 
Разметаю я русую косу мою
И, как шелковой сетью, тебя обовью,
Чтоб заснул ты навек под морскою волной
На груди у меня, неразлучный со мной!
 

 
Могла ль не верить я, когда с такою страстью
Твой неотступный взор следил за мной везде?
Да, я поверила обманчивому счастью,
Недостижимо блещущей звезде!
 
 
Могла ль не верить я, когда мои сомненья
Умел рассеять ты улыбкою одной?
Без жарких слов любви, без клятв и уверенья
Ты овладел отзывчивой душой.
 
 
Могла ль не верить я, когда могучей властью
Был побежден мой ум и воля вся моя?
Да, я поверила обманчивому счастью…
Но, милый друг, могла ль не верить я?
 

 
Я вышла в сад. Осеннею порой
Был грустен вид дерев осиротелых,
И на земле – холодной и сырой —
Лежал ковер из листьев пожелтелых.
 
 
Они с нагих срывалися ветвей,
Кружилися и падали бесшумно, —
Как сон… как смерть… А жить душе моей
Хотелося так страстно, так безумно!
 
 
О, где ты, зной томительных ночей?
Где пенье птиц, цветов благоуханье
И животворных солнечных лучей
Безмолвные, но жаркие лобзанья?..
 
 
Зачем мечты мою волнуют грудь? —
Прошла весна, исчезли чары лета…
Зачем же сердце хочет их вернуть,
И рвется к ним, и требует ответа?..
 

 
Придешь ли с новою весной,
О светлый май, о май желанный,
Как мальчик, резвый и живой,
И, как цветок, благоуханный?
 
 
Тебя с восторгом встретит вновь
В тебя влюбленная природа,
С тобой вернется к нам свобода,
Вернется счастье и любовь!
 
 
Ты мысли, чувства и желанья
Сольешь в стремлении одном, —
И снова зазвучат лобзанья
В прозрачном сумраке ночном!
 

I

 
Покрыла землю дымкой голубою
Горячая мерцающая ночь.
Недолго я боролася с собою, —
Я не могла желанья превозмочь.
Из душной кельи вышла я украдкой
И чудный мир открылся предо мной,
Заворожил меня истомой сладкой,
Окутал синей пеленой…
В болезненно-томительном чаду
Я шла вперед, сама не сознавая,
Куда иду, зачем иду…
Мне чудилось, вершинами кивая,
Меня приветствовал деревьев темный ряд…
И слышалось шептание дриад…
А под ногой змеилась, как живая,
Лазурная и мягкая трава.
Но странные тревожили слова
Мой чуткий слух… Казалось, в отдаленье
Звучало и лилось таинственное пенье,
Все ближе … все сильней!.. Дыханье затая,
Впивала я неведомые звуки…
Вдруг… страстные мой стан обвили руки —
И кто-то прошептал: «Ты наша… Ты моя!..»
И все смешалось в сумраке ночном…
Но как сквозь сон чарующий, могу я
Припомнить жар и трепет поцелуя
И светлый серп на небе голубом…
 

II

 
Минула ночь… На берегу крутом
Очнулась я; тоска меня давила.
Возможно ль жить!.. А после… а потом?..
Не лучше ли холодная могила?..
Не лучше ли на дне глубоком спать,
Не чувствовать, не думать, не желать,
От бед земных, отчаянья, сомненья,
Там вечное найти успокоенье?..
В последний раз на землю долгий взор
Я кинула, и… сердце встрепенулось!..
Вокруг меня все ожило, проснулось.
Сквозь утренний туман алели выси гор,
Темнели берегов далеких очертанья,
Пестрел лугов нескошенный ковер…
И так хорош, так полон обаянья
Был Божий мир, что жгучая печаль
Утихнула… и жизни стало жаль.
Зажглась заря… живительной прохладой
Повеял с моря легкий ветерок,
И первый луч надеждой и отрадой
Сменил тоску в взволнованной груди…
Еще так много счастья впереди!..
«Ты наша… ты моя!..» Нет! слезы умиленья
Мне вызвал на глаза прилив иной любви…
О, Боже мой! прости мне заблужденья
И на борьбу и жизнь меня благослови…
 

 
Зачем твой взгляд, – и бархатный, и жгучий,
Мою волнует кровь
И будит в сердце силою могучей
Уснувшую любовь.
 
 
Встречаясь с ним, я рвусь к тебе невольно,
Но страсть в груди давлю…
Ты хочешь знать, как сладко мне и больно, —
Как я тебя люблю?..
 
 
Закрой глаза завесою двойною
Твоих ресниц густых, —
Ты не прочтешь под маской ледяною
Ни дум, ни чувств моих.
 

 
Да, это был лишь сон! Минутное виденье
Блеснуло мне, как светлый метеор…
Зачем же столько грез – блаженства и мученья
Зажег во мне – неотразимый взор?
 
 
Как пусто, как мертво!.. И в будущем все то же…
Часы летят… а жизнь так коротка?..
Пусть это был лишь сон, но призрак мне дороже
Любви живой роскошного цветка.
 
 
Рассеялся туман, и холод пробужденья
В горячем сердце кровь оледенил…
Ведь это был лишь сон… минутное виденье…
Но отчего ж забыть его нет сил?
 

 
Вечный холод и мрак в этих душных стенах,
               Озаренных сияньем лампад,
И вселяет невольно таинственный страх
               Образов нескончаемый ряд…
 
 
Раз, весной, вместе с лунным лучом, мотылек
               В мою темную келью впорхнул;
Он уста мои принял за алый цветок
               И лобзаньем к ним жадно прильнул.
 
 
С этих пор я не знаю, что сталось со мной…
               Будто что-то припомнила я…
Все мне чудится сад, освещенный луной,
               Все мне слышится песнь соловья…
 
 
И забыться нет сил, и молиться нет слов…
               Я нема пред распятьем святым…
О, сорвите с меня этот черный покров,
               Дайте волю кудрям золотым!..
 
 
Ах, зачем родилась я не птичкой лесной, —
               Я в далекий умчалась бы край,
И заботы, и радости жизни земной
               Заменили б потерянный рай!
 

 
              Как тепло, как привольно весной!
Наклонилися ивы над зыбкой волной,
              Как зеленые кудри русалок.
              И разлился по чаще лесной
              Упоительный запах фиалок.
 
 
              Тише, сердце!.. Умолкни, усни!..
Не обманут тебя эти майские дни
              Обаяньем весны благодатной; —
              Как весенние песни, – они
              Отзвучат и замрут невозвратно…
 
 
Вновь нависнет осенний туман,
              Перелетных потянется вдаль караван,
              Охладеют свинцовые воды.
              Для чего ж этот вечный обман,
              Эта старая сказка природы?
 

 
Сирень расцвела; доживали смелее
Свой радужный век мотыльки,
Одна я бродила по старой аллее
В приливе невольной тоски.
 
 
Что в душу закралось, чей голос так нежно
Навеял былые мечты?..
Я счастья искала и с ветки небрежно
В раздумье срывала цветки.
 
 
Вставали минувшего милые тени,
Слезою туманился взор,
И сыпались венчики белой сирени,
Как снег, на зеленый ковер…
 
 
А все наслаждалось, все жизнью дышало
В весенний ликующий день,
И, тихо качаясь, кругом разливала
Свой сладостный запах сирень…
 

 
Как жарко дышат лилии в саду!
Дыханьем их весь воздух напоен…
И дремлет сад: к зеркальному пруду
Склонился весь, в мечтанье погружен.
 
 
Как эта ночь немая хороша! —
Аллеи спят, безмолвны и темны…
Не рвется в мир таинственный душа…
Ни соловьиных песен, ни луны.
 
 
Очами звезд усыпан неба свод:
Их трепетный, зеленоватый свет
Чуть серебрит поверхность сонных вод, —
Они глядят… и шлют земле привет.
 
 
Спокойно все – и небо, и вода.
Ласкающий весь мир объемлет мрак…
Ни дум, ни грез… О, если бы всегда,
О, если б вечно, вечно было так!..
 
 
Но помню я ночь лунную, она
Тревожна так и горяча была…
И соловей все плакал у окна,
Все пел… о чем? – понять я не могла.
 
 
Печальный взор на небо устремив,
Я слушала и странною тоской
Сжималась грудь. Загадочный призыв
Звучал и рос… Могучею волной
 
 
Захватывал он душу и терзал,
И влек ее!.. Так бешеный поток
На грозный риф, к уступам диких скал
Несет порой доверчивый челнок…
 
 
Но канула, исчезла без следа
Больная ночь. – Прохлады полный мрак
Царит кругом… О, если бы всегда,
О, если б вечно, вечно было так!
 

I

 
Ты помнишь скамейку на дальней дорожке,
Где липовый свод был так густ и высок,
Где как-то случайно с споткнувшейся ножки
 Упал на траву башмачок?
Ты помнишь ли трепет любви и смущенья,
И сладость блаженства в минуту забвенья, —
Взаимного чувства невольный порыв?
Волшебные сны!.. Ты забудешь ли их?
О, верь мне, безумно захочешь ты снова
Вернуть на мгновенье хоть призрак былого —
Не вырвать из памяти счастья года, —
Не забыть никогда, не забыть никогда!
 

II

 
Ты помнишь, как чары весенней природы
Сводили нас дивною властью своей,
Дразнили возможностью тайной свободы,
 Мерцанием светлых ночей?
Ты помнишь ли наши вечерние встречи,
Горячие ласки, заветные речи?
Весны золотой невозвратные дни,
Как песни любви отзвучали они!
О, верь мне, нигде не найдем мы забвенья, —
Минувшего счастья восстанут виденья,
От них нам всю жизнь не уйти никуда…
Не забыть никогда, не забыть никогда!
 

III

 
Ты помнишь, как нежил нас ветер душистый,
На мысль навевая истому и лень,
Как долго искали мы чащи тенистой
 В июньский томительный день?
А солнце палящими жгло нас лучами,
И мучило нас, и смеялось над нами,
Стараясь сквозь ветви деревьев взглянуть
На русые косы, на белую грудь.
О, верь мне, напрасно, отдавшись надежде,
Захочешь ты жизнью упиться, как прежде, —
Минувшие дни отошли без следа…
Не вернуть никогда, не вернуть никогда!
 

IV

 
Ты помнишь, как в сумраке темного парка
Мы часто бродили в полуночный час
И звезды сияли так чудно, так ярко,
 С любовью взирая на нас?
А старые сосны, в безмолвной печали,
Вершинами хвойными грустно качали,
Да с ветки черемухи песней своей
Влюбленную пару встречал соловей…
О, верь мне, бессмертны такие мгновенья,
В них рая блаженство, в них ада мученья,
Их сердце с тоской сохранит навсегда…
Не забыть никогда, не забыть никогда!
 

V

 
Ты помнишь, как жарко тебя я любила,
Как страсть разгоралась сильней и сильней?
Казалось, ни время, ни жизнь, ни могила
Любви не изменят моей.
С тобой я готова была на изгнанье,
На горе и муки, на смерть и страданье, —
Но с первым дыханьем холодной зимы
Спокойно и гордо рассталися мы.
О, верь мне, разлука не может быть вечна,
Затем что люблю я тебя бесконечно!
Пусть прежнего счастья померкла звезда, —
Мне тебя не забыть, не забыть никогда!
 

30 октября 1890

 
Вчера, гуляя у ручья,
Я думала: вся жизнь моя —
              Лишь шалости и шутки.
И под журчание струи
Я в косы длинные свои
              Вплетала незабудки.
 
 
Был тихий вечер и кругом,
Как бы в дремоте перед сном,
              Чуть трепетали ивы —
И реяли среди цветов
Стада стрекоз и мотыльков,
              Беспечно-шаловливы.
 
 
Вдруг слышу шорох за спиной…
Я оглянулась… Предо мной,
              И стройный, и высокий,
Стоит и смотрит на меня
Очами, полными огня,
              Красавец черноокий.
 
 
«Дитя, зачем ты здесь одна?
Смотри уже взошла луна,
              Огни погасли в селах…»
А я в ответ: «Среди цветов
Пасу я пестрых мотыльков,
              Пасу стрекоз веселых».
 
 
И рассмеялся он тогда:
«Дитя, оставь свои стада
               Пасти самой природе;
Пойдем со мной в прохладный грот…
Ты слышишь? – Соловей поет
               О счастье, о свободе…
 
 
Под вечный лепет звонких струй
Там слаще будет поцелуй,
               Отраднее молчанье;
И не сомнется твой венок,
И не сотрется бархат щек
               От нежного лобзанья!»
 
 
Мне странен был язык страстей, —
Не тронули души моей
               Мольбы и заклинанья;
Как лань, пустилась я домой,
Стараясь страх умерить мой
               И груди трепетанье…
 
 
С тех пор потерян мой покой! —
Уж не брожу я над рекой
               В венке из незабудок.
Борюсь с желанием своим, —
И спорит с сердцем молодым
               Неопытный рассудок.
 

 
Посмотри на звезды; чистое сиянье
Льют они на землю из лазурной дали.
Что пред ними наши страсти и страданья, —
Мелкие утраты, детские печали?
Все пройдет бесследно, минет скоротечно, —
Только звезды людям не изменят вечно.
 
 
Если грусть на сердце, если жизнь постыла,
Если ум тревожат дум тяжелых муки, —
Ты вглядись поглубже в вечные светила,
И утихнет горе и тоска разлуки.
Все пройдет бесследно, минет скоротечно, —
Только звезд сиянье не погаснет вечно!
 

9 декабря 1890

29 мая

 
О, море!.. Ту же грусть и то же восхищенье
Невольные переживаю я, —
Как прежде, как тогда, в глубокое волненье
Опять душа погружена моя.
Как прежде, как тогда!.. То был ли сон блаженный,
              Под говор волн, навеянный весной
              И соловьиной песнью вдохновенной?
              Минувшее воскресло предо мной:
Вот старый парк, свидетель первой встречи,
И где, в аллее темной и густой,
Внимала я смущенною душой
              Его восторженные речи…
А вот кладбище, где, среди могил,
Он мне о «вечном» счастье говорил…
А вот беседка… вот обрыв заветный,
Все те места, где зрела неприметно
И разгоралась страсть моя
Лишь для того, чтоб вспыхнуть на прощанье
В тяжелый миг последнего свиданья…
Но минул год, – печальный, долгий год, —
И снова здесь я с думою унылой
У этих вечно-синих вод,
Стою и жду с тревогой встречи милой
              И прошлого ищу следа…
Он не идет… Когда же… о, когда?
 

5 июня

 
Я видела его… я говорила с ним…
И что же? – все мои надежды, ожиданья
             Погибли и рассеялись как дым…
             О, Боже мой! Такого ли свиданья
             Молила я с мученьем и тоской?
             Как он спокойно говорил со мной!
Как холодно взглянул, – как сухо жал мне руку!
Возможно ли!.. И это в парке! – там,
Где все на память приводило нам
Былые встречи, раннюю разлуку…
 
 
В его лицо я устремила взор, —
Как он хорош! – Должно быть, я сначала
Слепа была?.. О, как до этих пор
Я красоты его не замечала!
Как будто я сегодня в первый раз
Его увидела… И, им любуясь тайно,
Я с трепетом ловила взгляд случайный
             Его глубоких черных глаз…
Что было там, в бездонном этом взоре,
Я не могла прочесть: загадочно-темна
Была его немая глубина,
И мысль моя терялась в нем, как в море…
 

9 июня

 
Я счастлива была! Он ласков был со мною,
Он вспоминал о прошлом, о былом…
И день был так хорош… Мы шли тропой лесною,
             Блаженствуя вдвоем.
 
 
Фиалки отцвели, но ландышей дыханье,
Как музыка, неслось навстречу нам:
И шепот ветерка, и птичье щебетанье
              Не молкли по кустам.
 
 
Когда же соловья пленительное пенье
Вдруг раздалось в минутной тишине, —
Боялась я, что вот – рассеются виденья,
              Что я живу во сне!
 
 
Но это был не сон: я помню образ милый,
И этот лес, и пенье, и цветы —
Все, как являли мне своей чудесной силой,
              Заветные мечты…
 
 
О, если б я могла продлить мгновенья в вечность!
Я в этот миг душой пережила
Все радости любви, всю страсти бесконечность, —
              Я счастлива была.
 

12 июня

 
              Как холодно… Как страшно!.. Что со мною?
О, нет, то сон пустой!..
Возможно ль наяву
              Страдать так сильно слабою душою?
И я не умерла?.. Я все еще живу?!
«Расстаться мы должны… прощай… мне надоели
              Свидания без смысла и без цели…
Довольно исполнял я прихоти твои,
              Довольно тратил время и терпенье…
Я не люблю тебя… И знай, что нет любви, —
              Есть только страсть и наслажденье…
 
 
Итак, прощай, иль мне…» – «Прощай!..» – сказала я
И гордо отошла… Ни слезы, ни рыданья
Не изменили мне – покорно грудь моя
              Сдержала вздох подавленный страданья…
              Зато, когда из вида скрылся он
              Среди кустов акаций и сирени, —
              Бессильно я упала на колени…
Хотела звать, кричать… но только тихий стон
Из сердца вырвался… Он не любил!.. О, Боже!
              Зачем же он бесстыдно уверял,
              Что я ему всего дороже,
              Что мной одной и жил он, и дышал.
Так вот она любовь «до гроба», «до могилы»!
Ах, раньше позабыть его могла бы я,
Теперь же поздно, поздно!.. В нем вся жизнь моя!
              Люблю его!.. И разлюбить нет силы!..
 

14 июня

 
День угасал. Одна с моей печалью
Скользила я над бездною морской…
Сияло небо яркой синевой
Его лазурь с морской сливалась далью,
И в созерцанье долгом и немом
Тонул мой взор в пространстве голубом…
Не правда ли, какою странной властью
Манит всегда неведомая даль
В чудесный край, к таинственному счастью? —
В душе моей рассеялась печаль,
И стихла боль отчаянья и горя
Под вечный шум немолкнущего моря.
 
 
            На запад златой
             Я чайкой морской
Беспечно отдавшись теченью,
             Несусь по волнам
             К чужим берегам,
К свободе, любви, наслажденью!
 
 
             Забыта печаль,
             В безбрежную даль
Смотрю я, полна упованья, —
             Там блещет в лучах,
             Скользит в облаках
Пурпурного солнца сиянье!
 
 
             Я к счастью туда
             Умчусь навсегда
От скорби, тоски и мученья,
             Иль в бездне морской
             Найду мой покой
Желанный покой и забвенье!
 
 
Лилася песнь все шире, все сильней…
Аккорды волн смежалися, ей вторя,
В одну гармонию; но не слыхало море,
             Не поняло мольбы моей
И повинуясь воле Провиденья,
Мне не дало ни счастья, ни забвенья…
 

23 июня

(Вечер на Ивана Купалу)

 
С утра поля покрыл туман свинцовый,
Окрестности неясны и бледны,
И море приняло оттенок новый —
Опаловой прозрачной глубины.
 
 
Сегодня в ночь волшебную гаданья,
Со дна его волнующихся вод
Завьется в блеске лунного сиянья
Утопленниц воздушный хоровод.
 
 
И если б я решилась в мир подводный
Уйти навек от горестей земных —
Теперь счастливой, гордой и свободной
Влилась бы в круг сестер моих. —
 
 
Венок купальский в море брошен мною, —
Я грустным взором следую за ним…
Он, зеленея темною листвою,
Мне изумрудом кажется живым…
 
 
Как бешено кружит его теченье!
Вот, разрезая белую волну,
Он показался, скрывшись на мгновенье…
Вновь вынырнул и… канул в глубину.
 

23 июля

 
               Блистающий средь сумрака ночного —
               Горел огнями Петергоф.
  Громадная толпа гудела бестолково
               И вырвавшись из мраморных оков,
               Взметая вверх клубы алмазной пыли,
               Струи фонтанов пламенные били.
               Роскошные гирлянды фонарей
               Повиснули причудливо и ярко
               На темной зелени ветвей,
  Как пестрые цветы диковинного парка —
             Сверкая в глубине аллей,
И в зеркале прудов, обманывая взоры,
             Сливалися в волшебные узоры.
             Я шла, безвольно руки опустив,
             Под гнетом грусти бесконечной,
             В душе моей все рос тоски прилив,
             Среди толпы довольной и беспечной.
Бенгальского огня зелено-красный свет,
Веселый говор, смех и громкий треск ракет,
             Все то, что прежде было мне так мило,
             Теперь меня терзало и томило.
             Вдруг прогремел оркестра первый взрыв
             И странной болью в сердце отозвался.
             Еще аккорд… Но, в воздухе застыв,
             Он замер вмиг, – и тихий вальс раздался…
 
 
Я музыку люблю, как солнце, как цветы;
Она ласкает слух и, душу услаждая,
             Уносит в даль крылатые мечты…
 
 
             Но в этот миг напеву струн внимая,
             Я плакала… Веселья каждый звук
Во мне рождал так много новых мук, —
И под мотив, исполненный печали,
В груди слова унылые звучали.
О, верь мне, страданье мое бесконечно,
Все сердце изныло безумной тоской!..
Люблю, – и любить тебя буду я вечно,
В тебе мое счастье, и жизнь, и покой.
Душа моя рвется к тебе!.. Я готова
Поверить любви обольстительным снам;
За миг упоенья, за призрак былого
Я лучшие годы с восторгом отдам!
О, верь мне, молчанье твое бессердечно,
Ты видишь, – я плачу, я мучусь, любя! —
Люблю – и любить тебя буду я вечно,
Я жить и дышать не могу без тебя…
 
 
Кончался фейерверк, но вальс не умолкал
             И повторялся хором в отдаленье…
             А предо мной невольно восставал
             Души моей заветный идеал,
             Неотразимое виденье.
             И в обаянье резкой красоты,
             Мне виделись знакомые черты.
             Мне чудился любимый образ стройный,
             Улыбка дерзкая прекрасного лица
             И этот взгляд, и бархатный, и знойный,
             Суливший мне блаженство без конца!
 

29 июля

 
Барон фон Л. просил руки моей.
Он некрасив, не очень молод тоже,
(Я на семнадцать лет его моложе),
Но, кажется, любить меня сильней,
Чем любит он, никто не в состоянье.
Мне нравится почтительность его,
Глубокое, слепое обожанье;
Он от меня не просит ничего
И все дает. – Лишь счастья одного
  Не в силах дать… О, если б можно было
  Прошедшее от сердца оторвать, —
  Я ожила бы вновь, и вновь бы полюбила…
               Но не сотрут ни время, ни могила
               Неизгладимую печать…
  Как грустно было мне, когда он ждал ответа,
  В лицо мое смотрел и говорил, любя:
  «Доверься мне. Я увезу тебя
  В Италию, страну тепла и света;
  Там, вдалеке от холода и вьюг,
  Рассеется мучительный недуг
  Твоей тоски необъяснимой,
  Там проведу я много чудных дней
               С тобой, возлюбленной моей,
               Моей женой боготворимой…
 
 
Ты любишь красоту; мы посетим
Венецию, Неаполь, вечный Рим
Где гением бессмертного искусства,
В созданья дивные слилися мысль и чувство…
Лишь захоти, и все тебе я дам:
 
 
Богатство, роскошь, блеск и поклоненье,
Моей любви восторги и мученья,
             Все принесу к твоим ногам!
 
 
И вот невеста я… Как странно это слово
Звучит в ушах моих… Как дико и смешно
Мне кажется… Но что ж, – теперь мне все равно…
             Мне счастья не вернуть былого…
 

1 августа

 
Я встретила его на берегу
И мне шепнул он на прощанье:
«Сегодня… в полночь… к дубу»… Как свиданья
Он смел просить, – понять я не могу!
Иль с той поры, как я женой другого
Решилась быть, я вновь ему мила?
Иль хочет он, чтоб сила страсти снова
Во мне и долг, и честь превозмогла?
Какой самообман, какое заблужденье!
Ужель он думает, что я всю жизнь мою
Для прихоти того беспечно разобью,
Кто признает лишь «страсть и наслажденье»?
Уж я не та, и не поддамся вновь,
Я докажу ему, что есть иная —
Святая, чистая, высокая любовь,
Что прошлое забвенью предала я.
 
 
Одиннадцать уж пробило давно.
 – Как душно в комнате… Сейчас в мое окно
Тяжелый жук ударился с гуденьем
И улетел… И снова тишина
 
 
Томит меня тоской и нетерпеньем…
Недвижная сижу я у окна…
Какая ночь… Сребристое сиянье,
Клубясь, как дым, ложится на поля,
И, кажется, весь мир, и небо, и земля —
Все замерло в тревожном ожиданье…
Безмолвный парк, мечтаний тайных полн,
Не шелестит листвой завороженной…
Издалека несутся вздохи волн
И моря ропот возбужденный.
А я смотрю и жду, и рвусь туда,
Куда летят все мысли, все желанья…
Как сильно аромат разносит резеда…
И лилии не спят, – их жаркого дыханья
Пахнула мне в лицо душистая струя…
Чу!.. полночь бьет! Уже!.. А там что слышу я?
То ветра шум, иль шепот заклинанья,
Иль гиацинтов чудный звон?
То счастья зов, иль арфы лепетанье?
             Иль безысходной муки сон?
Вонзаясь в грудь, невольно, силой властной,
Огнем неведомым и негой сладострастной
             Мне душу наполняет он…
Туда, туда!.. к блаженству упоенья!
«Лишь захоти… и все тебе я дам…
Богатство… роскошь… блеск… и поклоненье…
Что в них?.. Туманным будущим годам
Пожертвую ль минутою забвенья?
Чего мне ждать? – Бесцветной и пустой
Промчится жизнь… Лишь мелкие ненастья,
Лишь проблеск радости мне принесет с собой…
 
 
Отдам ли я отрады миг живой
За эти годы полусчастья?..
Меня страшит покой и пустота…
Когда мои горячие уста
Коснулись жадно чаши наслажденья
И очи ослепил любви могучий свет, —
Я поняла, что мне возврата нет,
             Что невозможно отступленье, —
Но я еще надеялась, ждала…
             Я вижу, – поздно, нет спасенья!..
Смешалось все в болезненном бреду…
Скорей! Туда… к блаженству упоенья!..
Он там… он ждет меня… иду!