Текст книги "Отражение зла"

Глава 6. Тайная пещера секретов

Уже несколько минут провёл колдун Цуметаи в пещере предков, где была надёжно спрятана волшебная сила, раскрывающая тайну вопросов на события из прошлого, которым в бренном мире бывает трудно найти ответ.

Эта пещера открытая ещё основателем династии колдунов, хранителей Холодных гор к которому принадлежал Цуметаи, всегда переходила внутри их семьи по наследству, принадлежа им уже более тысячелетия, и никто другой не знал к ней пути, надёжно скрытого при помощи магии от посторонних глаз, не позволяя сюда заходить не только простым смертным, но и колдунам.

Дворец, в котором ныне жил колдун Цуметаи, ещё до его рождения не раз перестраивался, увеличивался в размерах, подчиняясь прихотям в них живущих, тогдашних владельцах.

Не стало исключением и время правления колдуна Цуметаи, когда он, вступив в права владения вотчиной, сам коснулся святая святых, частичной переделки дворца под свои запросы.

Но что касается этой пещеры предков, где он сейчас находился, то здесь ничего не менялось со дня её основания, с того самого момента, когда камни, из которых было в ней всё обустроено, впитали в себя волшебную силу и могущество, первого хранителя Холодных гор.

Все последующие поколения хранителей Холодных гор были слабее своего родоначальника, но, так же как и он, следуя его заветам, наполняли пещеру предков новыми знаниями, волшебной силой, оставляя в ней мудрость и опыт жизни, чтобы их потомки смогли узнать и передать дальше, уже своим потомкам, накопленные, хранящиеся в пещере знания в области магии.

И благодаря этим знаниям, воспользовавшись магической силой пещеры, колдун Цуметаи сейчас узнал, кто приходил к нему ночью, что ему было надо, а также услышал имя Дааку, получив тем самым подтверждение своим догадкам о его причастности к случившемуся ночному нападению.

На остальные вопросы, касающиеся того, будут ли ещё нападения великана Оокина и возможно демона Дааку, волшебная пещера дать не могла, потому что она являлась хранилищем былого, и ей становилось известно всё, что уже когда-то, где-то случилось, оставляя будущее в неведении.

Колдун Цуметаи об этом знал, а потому искал ответы только в прошлом, где как раз можно было узнать о том, что случилось с Такехико в тот день, когда он побывал в доме колдуна Идзивару, и что знает об этом Акаи.

И пещера ему об этом рассказала, раскрыв тайну проклятья Идзивару, познав которую колдун Цуметаи понял то, о чём уже догадывался, и чему теперь получил необходимое доказательство, касающееся в первую очередь того, что без колдуньи Акаи судьба Такехико не имеет будущего.

Но также неожиданным и в тоже время неприятным для него открытием предстал ответ, что Такехико не должен знать всего, с чем ему предстоит столкнуться, после того, как он придёт в Жёлтую Долину.

Ещё немного пробыв в пещере и узнав, что случилось с демоном Дааку и великаном Оокина, когда они столкнулись с колдуньей Акаи, колдун Цуметаи предприняв все меры предосторожности, покинул пещеру знаний.

Оказавшись на вершине горы в глубине, которой скрывалась пещера секретов, колдун Цуметаи поначалу хотел, было отправиться в Жёлтую Долину к колдунье Акаи, чтобы вмешаться в её конфликт с демоном Дааку, но, решив, что с этим пока можно повременить, вернулся к себе во дворец.

Его опасения насчёт того, что Акаи может погибнуть в борьбе с хозяином Чёрного леса и его слугой великаном Оокина, давали ему серьёзную почву к размышлениям, поскольку нежелательное соседство с новым обладателем Жёлтой Долины, которым мог стать демон Дааку, представляло собой более страшную угрозу для будущего династии хранителей Холодных гор, нежели та привычная опасность, исходившая от нынешней её владелицы.

Привычной, и можно сказать даже обыденной, а потому не такой уж серьёзной опасностью для себя и своего сына Юки, колдун Цуметаи считал периодические, когда редкие, а когда и довольно частые, нападки колдуньи Акаи, на его владения, причинявшие тем самым ему лишь незначительные неудобства, поскольку волшебные силы обоих колдунов были равны.

Глава 7. Зачем колдунье Акаи понадобился монстр Каидзюу

Захлопнув книгу заклинаний и углубившись в череду стремительно набегающих мыслей, колдунья Акаи встав из-за стола, неспешно подошла к окну, где, посмотрев через него вдаль солнечного дня, вернувшись сознанием в действительность, произнесла:

– Так значит, демон Дааку и его слуга великан Оокина были у меня сегодня в темнице, и, стало быть, отныне, они оба являются моими заклятыми должниками.

Отойдя от окна, она, медленно прохаживаясь по комнате, продолжила разговор сама с собою:

– Сегодня вам удалось скрыться из моей темницы, причём вы даже умудрились околдовать меня. Хорошо же, я вам это припомню мои дорогие, и не будь я колдуньей Акаи, если вы оба не заплатите мне за это сполна!

Остановившись и резко развернувшись на месте, колдунья Акаи громко воскликнула:

– Ты можешь войти, Кэраи!

В комнату вошёл слуга колдуньи Акаи, приближение которого она почувствовала ещё, когда он поднимался к ней на второй этаж, по широкой парадной лестнице.

Войдя в комнату, Кэраи низко поклонился и, не поднимая головы, не глядя на свою госпожу, колдунью Акаи, замер в ожидании её приказаний.

– Как можно скорее, позови ко мне монстра Каидзюу, ты знаешь, где его искать!

– Да моя госпожа, – ответил Кэраи, не поднимая головы.

– Передай ему, чтобы он сегодня же пришёл ко мне! Сегодня же!

– Будет исполнено моя госпожа, – ответил Кэраи, поклонившись.

– Ступай, не теряй даром времени!

Кэраи снова поклонился, и ничего больше не говоря, не поднимая взгляда на колдунью Акаи, поспешно вышел из комнаты.

– Посмотрим, что ты скажешь самоуверенный Дааку, а главное как поступишь, когда в своём, до боли для тебя родном Чёрном лесу, где ты себя считаешь грозным владыкой, нос к носу столкнёшься с моим старым знакомым, – произнесла колдунья Акаи, оставшись одна.

В своих словах, опять разговаривая сама с собою, колдунья Акаи хотела, упоминая про своего знакомого, назвать его старым другом, но ложь самой себе, все, же не позволила так ей сказать, потому что друзей у неё никогда не было. Во всяком случае, их не стало с того самого дня, как она откровенно изъявила всему этому миру, своё равнодушное безграничное зло.

На этом мы пока оставим колдунью Акаи наедине со своими мыслями, поскольку все они были весьма однообразны и сводились по своей сути к одному: «как можно чудовищней отомстить демону Дааку, за своё унижение, пускай и такое безобидное в среде колдунов, как обездвиживание заклятием Котэисуру, которое так же было ей хорошо известно, в силу широкой его распространённости».

А пришло это заклинание в мир колдунов ещё из глубокой древности, когда в этих краях, жил некий колдун Котэисуру, прославивший своё имя на века лишь тем, что мог превратить любое живое существо в живую неподвижную статую, своим нерушимым заклятием, снять которое, чтобы к тем, кого заколдовали, вернулась их прежняя подвижность, мог только он сам.

Прямых наследников у сего колдуна не было и поэтому тайну своих заклинаний, он, конечно же, унёс с собою в могилу, но одно, не позволяющее околдовать навечно, всё же стало известно ещё при его жизни, став сначала достоянием его дальних родственников, а уж затем, правда по чистой случайности, и остальных колдунов, получившее в честь создателя, имя Котэисуру.

Ну и, конечно же, как и при жизни колдуна Котэисуру, так и после его ухода в небытие, нашлось немало желающих разгадать тайну его заклятий, да только всё было напрасно, что так или иначе не помешало продолжать поиски разгадки некоторыми колдунами и по сей день.

А почему оно являлось для колдунов наиболее интересным, если говорить вообще о любом способе кого-то превратить в камень, то здесь главную роль играло обстоятельство того, что жертва заклинания, оставаясь в полном сознании, продолжала жить, лишившись всего-то на всего, возможности двигаться, что иногда требовалось в тех случаях, когда целью наказания кого-либо, преследовалась задача, ввергнуть в нескончаемые мучения.

Итак, как я уже сказал, мы на некоторое время оставим колдунью Акаи, и перенесёмся следом за её слугой Кэраи, который, не останавливаясь, спешил к месту обитания Каидзюу, проживавшего в Жёлтой Долине, точнее сказать под ней, прячась от дневного света в глубоком каменном подземелье, имевшем столько коридоров и комнат, что напоминал собой больше сложный лабиринт, нежели обычное жильё.

Такое не совсем заурядное место своего обитания, Каидзюу выбрал не случайно, так как, обладая от природы большими глазами, способными видеть в темноте, не нуждался в солнечном свете и даже наоборот, любил его отсутствие в ночное время, потому что тогда ему было легче сначала выслеживать, а затем и преследовать свою жертву, подбираясь к ней практически незаметно.

И этому в немалой степени ещё способствовала тёмная окраска его мускулистого тела, покрытого толстой кожей, а так же острое чутьё и великолепнейший тонкий слух.

Когда-то, ещё во время их первой встречи, произошедшей безлунной ночью, именно несравненные охотничьи задатки Каидзюу, так помогли ему моментально расположить к себе злую колдунью Акаи, что она и думать забыла мстить монстру, за ту нелепую, как она позднее думала, попытку на неё напасть, в её же собственных владениях, решив, что знакомство с этим чудовищем, может стать полезным.

И как оказалось впоследствии, поступила правильно, определив Каидзюу роль, участвовать в таких своих делах, где зачастую нужнее была ужасающая, звериная свирепость и неудержимая первобытная злость, нежели банальная колдовская сила.

В остальном внешнем своём виде, на первый взгляд, монстр Каидзюу, был заурядным монстром, по фигуре своего телосложения похожий на двуногую ящерицу с коротким хвостом, когтистыми лапами, крепкой головой и зубастой пастью. И всё же за внешним видом монстра, скрывался не только образ чудовища наделённого хладнокровными, хищническими повадками, неустрашимым сознанием и злым, коварным нравом, а и существо, отличавшееся от своих сородичей тем, что обладало неплохими умственными способностями, далёкими от человеческих, но гениальными для особей своего вида.

Вот именно из-за того, что Каидзюу умел думать и мог планировать собственные действия наперёд, колдунья Акаи и решила прибегнуть к помощи монстра, избрав его своим посланником в Чёрный лес к демону Дааку.

Бояться, что он вдруг возьмёт да и откажет ей, колдунья Акаи не боялась, потому что монстр Каидзюу по её великому мнению, давно уже желал служить ей, чтобы иметь надёжное покровительство над собой, но видно всё как-то не мог на это решиться, ведь в качестве некоторой платы за это, пришлось бы расстаться с частью своей свободы.

Единственным минусом Каидзюу в данном деле, было то, что колдовать он не умел, но за эту часть предстоящего визита к демону Дааку, колдунья Акаи, чтобы не тратить времени зря, и не изнывать, томясь в ожидании его прихода к ней, решила взяться сама, приготовив для своего будущего посланника, несколько специально заколдованных предметов.

И пока она занималась своим колдовством, её слуга Кэраи пришёл туда, где окружённый широким кольцом зарослей кустарника, среди небольшого скопления невысоких скал, торчащих из земли, словно какой-то остров, располагался вход в жуткое подземелье монстра Каидзюу.

Остановившись под невысоким каменным сводом, обрамлявшим пологий спуск в подземелье, Кэраи замер в ожидании, когда хозяин столь мрачного места проживания, почувствует его присутствие и выйдет к нему сам, потому что идти вниз, не зная расположения подземного лабиринта, в купе с постоянной темнотой, скорее всего, граничило бы с верной гибелью.

Ждать появления Каидзюу на поверхности земли, бедному Кэраи, исходившему от страха перед ужасным монстром, потоками холодного пота, струившегося по всему его телу, долго не пришлось.

Блеснув на свету большими чёрными, выпученными глазами, монстр Каидзюу, быстро выскочил из своего убежища, и бесшумной тенью, прошмыгнув мимо Кэраи, отрезал тем самым его путь к отступлению, оставляя человеку единственную свободу действий в направлении мрачного подземелья.

– Вас к себе призывает моя госпожа, колдунья Акаи, – еле дыша, выдавил из себя Кэраи, прижавшись мокрой спиной к холодной стене каменного свода, стараясь не смотреть в большие, и на удивление небесно-голубые с узкими чёрными чёрточками зрачков, глаза монстра Каидзюу.

Бедному Кэраи было неведомо, что глаза Каидзюу обладали необъяснимым свойством менять свою окраску с чёрного цвета на голубой, зелёный, красный, жёлтый, белый и даже ярко-оранжевый цвет. И вдобавок ко всему, каждый цвет мог быть ещё разных оттенков: от самого светлого до самого тёмного, что только ещё сильнее производило впечатление чего-то мистического и одновременно пугающего, на любого человека или колдуна, из числа тех, кто имел честь видеть монстра Каидзюу многократно.

Поэтому, вспоминая, что у монстра, когда он видел его некогда раньше, да и сейчас, в момент появления из подземелья, были чёрные глаза, Кэраи был напуган изменением их цвета куда больше, нежели внешним видом самого хозяина волшебных глаз, которые на деле были вполне обычными, и свойство хамелеона в них всегда проявлялось лишь по настроению, а так же состоянию боевого духа Каидзюу, чаще всего, принимая кроваво-красный оттенок.

– Меня зовёт к себе колдунья Акаи, – улыбаясь до ушей, прошипел Каидзюу, приблизившись почти вплотную к смертельно испуганному Кэраи, сглатывая слюну при виде его упитанного тела.

– Она хотела, чтобы вы пришли к ней именно сегодня и как можно скорее, – снова еле выдавил из себя Кэраи, глядя на отражение своего лица в больших, почерневших, сверкающих глазах Каидзюу, не имея возможности отвернуться от монстра из-за его очень близкого к нему расположения, прижавшись по этой причине спиной к каменной стене свода настолько сильно, что смог почувствовать даже через одежду, как её острые, выступающие неровности больно вонзились в его тело.

– Можешь идти, – прошипел Каидзюу, не сводя взгляда с Кэраи, и когда тот, пройдя мимо него, направился обратно, к колдунье Акаи, с умилением вдохнул запах человека, от чего его глаза стали оранжевыми.

Когда же Кэраи покинув скалы, вышел в Жёлтую Долину, монстр Каидзюу крикнул ему вслед:

– Передай своей госпоже, что я буду у неё сегодня вечером.

Обернувшись и увидев оранжевые глаза монстра Каидзюу, Кэраи с испугу сумел только весьма быстро и молча, кивнуть ему в ответ, после чего почти бегом, не останавливаясь и не оборачиваясь, скрылся за ближайшими кустарниками.

Глава 8. Как демон Дааку пытался возвратить себе прежний облик

Вернувшись, домой, после неудачного визита в Жёлтую Долину, демон Дааку первым делом, направился в свою библиотеку, где углубившись в самое тщательное изучение старинных магических книг, провёл весь оставшийся день в отчаянных, бесчисленных и, увы, бесплодных для себя попытках, сбросить чары колдуньи Акаи, с одной единственной целью, вернуть себе прежний облик.

И в наступивший вечер того же дня, сколь разными заклинаниями демон Дааку ни пользовался в течение всего дня, и какие бы волшебные настои ни принимал, ничего не помогало ему хотя бы частично видоизмениться. Он был уже согласен принять любой другой облик, вместо своего, пусть даже человеческий, любого возраста, и даже пола, лишь бы сбросить с себя ненавистную обезьянью шкуру.

Он даже попытался превратиться в какого-нибудь другого зверя, полагая, через новое обличие вернуть себе прежний вид, испробовав для этого разнообразные заклинания, чтобы стать пятнистым оленем, лисицей, медведем, кабаном, а также каким-либо другим зверем, невиданным в этих краях и пусть плохо известным ему, как например, сделал несколько попыток воплотиться сначала в слона, затем попробовал принять облик льва.

Как и прежде, все его старания были напрасны, более того ему и на мгновение не удалось изменить свою новую внешность, насколько было сильным заклятье колдуньи Акаи.

Ему даже пришлось прогнать с глаз долой верного своего слугу великана Оокина, поскольку тот мешал демону Дааку сосредоточиться на колдовстве. И дело было тут вовсе не в его близком присутствии, а в том, что он утомлял слух и сознание демона Дааку, своими громкими вздохами, дополнявшимися иногда ещё и оглушительными стонами, как сильно переживал преданный великан за своего господина.

Оставшись один на один со своей проблемой, демон Дааку так до самого полуночного часа и не сумевший вернуть себе прежний облик, отправился спать, чувствуя угнетающую тяжесть не только во всём своём измученном теле, но и в голове.

А что касается великана Оокина, то сразу же после того как его прогнали из библиотеки, он вышел из дворца Туюсимбу и глухо рыча с досады за своего господина, отправился бесцельно бродить по Чёрному лесу, оставшись там до рассвета следующего дня.

Только после наступления долгожданного утра, великан Оокина вернулся к дворцу своего господина, где опустившись на землю возле самых парадных дверей, стал, мучительно глядя по сторонам, ожидать момента, когда демон Дааку, соизволит пригласить его к себе, естественно надеясь на то, что тот уже будет в своём первозданном обличье.

В этом ожидании, невзирая на мучивший его голод, великан Оокина пробыл почти весь день и только к позднему вечеру, когда солнце зашло за вершины чёрных деревьев и на небе стали появляться первые звёзды, смог взглянуть на своего господина, который к великому его разочарованию, оставался по-прежнему в облике обезьяны.

– Завтра утром, ты отправишься к колдуну Доубуцу и попросишь у него волшебный эликсир модосу, – тяжело выговаривая слова, и не глядя на своего верного слугу, произнёс демон Дааку, после того как великан Оокина увидев его, выходящим из дворца, подошёл к нему.

– Я могу отправиться к нему прямо сейчас, мой господин! – пробасил великан Оокина, почтительно склонившись перед демоном Дааку.

– Сейчас уже поздно, дело идёт к ночи, и я совсем не хочу, чтобы ты разгневал колдуна Доубуцу, своим поздним визитом.

– Разве об этом стоит беспокоиться, господин?

– Ночь не самое подходящее время для визитов!

– Но ваше дело не требует отлагательств!

– Мы совсем не знаем колдуна Доубуцу и поэтому необходимо быть осторожным в обращении с ним.

– Если он вдруг вздумает на меня сердиться, я не стану с ним церемониться и приволоку его сюда насильно, чтобы затем презренно бросить к вашим ногам!

– Я запрещаю тебе любое применение силы по отношению к колдуну Доубуцу! Мне нужна его добрая воля, иначе он откажется помочь, а без его волшебного эликсира модосу, освободиться от заклинания колдуньи Акаи я думаю не смогу, во всяком случае, в ближайшее время.

– Он могущественней, чем колдунья Акаи?

– Не думаю, но здесь есть одно весомое обстоятельство, благодаря которому я смею надеяться, что его колдовская сила мне поможет вернуть свой прежний облик. Он, как-никак повелитель зверей и птиц, а стало быть, в той части магии, к которой прибегла Акаи, заколдовав меня, должен непременно иметь больше колдовской силы, нежели старая колдунья.

– Теперь я всё понимаю и выполню ваше поручение как можно деликатнее, господин, – сказал великан Оокина, низко поклонившись демону Дааку.

– Вот сейчас ты правильно думаешь, и запомни: при должном подходе этот колдун сам тебе даст всё что нужно, лишь бы в очередной раз показать себя, этому миру, какой он добрый. Когда начнёшь просить у него эликсир, можешь говорить ему что угодно, но только не упоминай про меня, иначе Доубуцу тебе откажет, поскольку я думаю, моё имя он знает.

– А если ему известно, что я служу вам?

– Такой момент я, конечно, допускаю, но только ты не единственный великан на всё белом свете, а потому тебе всего то и надо, назваться иным именем, ведь раньше ты с Доубуцу никогда не виделся.

– Вы как всегда правы, мой господин, – произнёс великан Оокина, снова склоняя голову перед демоном Дааку.

Глава 9. Друзья продолжают путь, покинув дворец колдуна Цуметаи

После возвращения колдуна Цуметаи, Такехико и Сузуме были приглашены к нему в его тронный зал, где он в присутствии своего сына Юки, рассказал им все, что только было возможно рассказать, не нарушив строжайшего табу колдовского проклятья колдуна Идзивару.

Глубоко поблагодарив колдуна Цуметаи за всё, что он для них сделал, Такехико и Сузуме в сопровождении Юки, который с разрешения отца, решил их немного проводить, покинули дворец хранителя Холодных гор.

– Примите от меня небольшой подарок, – сказал Юки, протянув Такехико маленькую дудочку, когда они спустились с вершины, на которой стоял дворец колдуна Цуметаи.

– Это чтобы нам в дороге не было скучно? – спросил Сузуме.

– Нет, – ответил Юки, – у этой дудочки особое предназначение, потому что она волшебная.

– Ты знаешь, она хоть и волшебная, а мне без надобности, потому что я даже не умею на ней играть, если только Сузуме сможет, – сказал Такехико, разглядывая подарок Юки.

– Даже никогда и не пытался научиться! – сразу же воскликнул Сузуме, глядя на дудочку.

– А этого и не требуется, потому что дудочка может играть сама, стоит лишь её поднести к губам, – начал своё разъяснение Юки. – Она пригодится вам в том случае, когда вы будете нуждаться в помощи, и где бы вы ни были, я услышу ваш призыв, и один или вместе с отцом приду к вам на выручку.

– Ты сделал нам не только большой подарок, ты подарил нам уверенность, – сказал Такехико, остановившись, чтобы поклониться Юки в знак благодарности.

Сузуме молча, последовал примеру Такехико, после чего все трое продолжили путь, шагая между высоких гор.

– Я очень боюсь за вас, – сказал Юки.

– Постарайся о плохом не думать, – взглянув на Юки, произнёс Такехико.

– Это чувство пришло ко мне сегодня, сразу после слов моего отца, которые были обращены к вам, и поэтому я не могу быть спокойным.

– Жаль, что ты не можешь пойти с нами, – вздохнул Сузуме.

– Я и сам об этом сожалею, но знаю, что отец будет возражать, если я вдруг захочу отправиться с вами.

– И ослушаться его ты не можешь? – спросил Сузуме.

– Я ещё никогда не подводил своего отца и не хочу, чтобы он разочаровался во мне.

– Во благо сделанные дела, всегда будут оправданы, – сказал Сузуме.

– Не слушай его Юки, – махнув рукой на Сузуме, с серьёзной интонацией в голосе сказал Такехико. – Сам иногда не знает что говорит.

Опередив возражения Сузуме, Юки произнёс:

– Моё слово нерушимо, и сказав его своему отцу, буду всегда верен любым своим обещаниям.

– Мне кажется, твоему отцу пора понять, что ты стал настоящим мужчиной и можешь вполне самостоятельно принимать решения, – всё же вставил Сузуме.

– А про это речи и не идёт, – сказал Юки. – Я вам уже говорил, что прежде чем я смогу покинуть владения своего отца, я должен буду постичь магию, а до тех пор, ничего изменить нельзя.

– Да я собственно и не про отказ от обещаний, – чуть смущённо вымолвил Сузуме.

– В таком случае лучше поговорим о чём-нибудь другом, – предложил Такехико.

– Я согласен, – сказал Юки, посмотрев на Сузуме.

– Как скажете, – в свою очередь сказал Сузуме, пожав плечами.

И переведя разговор на другие, самые разнообразные темы, Такехико, Сузуме и Юки, продолжили свой путь, даже не подозревая, что за ними пристально наблюдает колдунья Акаи.

Явившись в Холодные горы, как всегда без приглашения, колдунья Акаи, затаившись среди высоких вершин, не имея возможности услышать, о чём между собой говорят Такехико, Сузуме и Юки, предалась простому наблюдению за ними, даже не заметив появления за своей спиной, колдуна Цуметаи.

– Мне показалось, или ты действительно стала довольно часто проявлять интерес ко мне и моим делам, появляясь у нас в Холодных горах? – язвительно спросил колдун Цуметаи, глядя на Акаи, которая при первых его словах обернулась к нему.

– Что-то ты сегодня больно хмурый, – проигнорировав заданный ей вопрос, произнесла колдунья Акаи, посмотрев на колдуна Цуметаи.

– Наверное, тому есть вполне объяснимый серьёзный повод!

– Какой же?

– Твой визит в мои владения, без моего приглашения!

– Так пригласи, тем более что ты давно уже этого не делал.

– Я могу только предложить…

– Догадываюсь что именно.

– Видно ошибаешься, раз всё ещё здесь!

– Я смотрю, ты стал забывчив, коли считаешь, что я могу ошибаться в таких простых вещах.

– Возможно, ты и права, но сути дела это не меняет, и я бы стал тебе очень признателен, если бы ты хоть иногда бы меня заблаговременно предупреждала о своих визитах и они не были столь частыми.

– Не могу тебя на этот счёт обрадовать, поскольку привыкла являться, когда вздумается, причём, не тратя времени на пустые слова.

– Да-да, на тебя это похоже, и сколько с тобою знаком, ты почти всегда была такой невоспитанной.

– Браво! Мне пытаются привить хорошие манеры.

– Боюсь что уже поздно.

– Тогда зачем ты мне об этом говоришь?

– Что-то вроде привычки, да вот уже и сам начинаю раскаиваться в том, что зря трачу время.

– Я гляжу, ты позволяешь себе перейти на откровенный сарказм.

– Так будет лучше, чем сладкое лицемерие.

– Не сомневаюсь. Вот только к чему ты клонишь, не пойму?

– Разве это для тебя важно? Ты же мало когда меня слушала.

– Тебя что сегодня, опять на философию потянуло или ораторская слава покоя не даёт? Больно болтлив!

– Ну, если говорить откровенно, то хочу чтобы ты сейчас сама ушла, без посторонней помощи.

– И потому ты мне решил сегодня все уши прожужжать, зная, что я этого не люблю!

– Просто нет слов для возражений, насколько ты права.

И пока колдун Цуметаи продолжал словами донимать колдунью Акаи, надеясь на то, что она не выдержав этого, добровольно покинет его владения, Такехико, Сузуме и Юки, ушли уже довольно далеко, скрывшись где-то за горами, после которых должны были пойти по небольшому лесу, являвшемуся последним оплотом флоры между Холодными горами и Жёлтой Долиной.

– Мне пора возвращаться, чтобы отец не начал волноваться, а то ещё решит, что я всё-таки ушёл вместе с вами, – сказал грустным голосом Юки, останавливаясь.

– Мы постараемся вернуться, – произнёс Такехико, когда приложив руку к сердцу, обернулся в сторону Юки.

– Мы обязаны, точнее сказать, мы просто вернёмся, – остановившись рядом с Такехико, сказал Сузуме, поклонившись Юки.

– Я непременно буду ждать вашего возвращения, – ответил Юки, сделав несколько шагов назад, глядя на своих новых друзей, после чего развернулся и, не оборачиваясь, направился к дворцу своего отца.