Текст книги "Пробуждение к новой жизни. Беседы на Евангелие от Марка"

Мы часто думаем, что другие должны приспособиться к нам, что другие должны сделать первый шаг. Как правило, тому, кто виноват, труднее сделать первый шаг к примирению; тот, кто прав, кто знает, что он прав (не тот, кто кичится своей правдой, обидев другого и считая, что все равно прав, a тот, кто действительно, в самом деле прав), может, не унижая себя, a из глубины сострадания к человеку, который был ранен, к нему подойти и просить прощения или искать пути примирения. Поэтому помните: какой мерой мерите, такой отмерено будет вам, потому что никто по отношению к вам, ко мне, к кому бы то ни было не отнесется иначе, чем мы относимся к другим.

А дальше идет очень таинственное слово: Кто имеет, тому дано будет; a кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет (Мк. 4: 25). Что это значит? Если у него ничего нет, то что у него может отняться? В Евангелии от Луки есть на этот счет пояснение, которое мне кажется очень значительным: А кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь (Лк. 8: 18). И вот это очень важно.

Мы часто думаем о себе с чувством какой-то самоправедности: у нас все добро, все в порядке, все хорошо. А потом, когда мы придем на суд Божий, окажется, что ничего подобного и не было, что мы только воображали… Я воображал, что я добрый; на самом деле я лишь какие-то крошки со своего стола бросал другим, но никогда не делился с ними своим хлебом. Я думал, что я гостеприимен, но принимал только своих друзей, да и то лишь пока они мне не надоели, пока мне не захотелось кого-то другого повидать, или остаться в кругу семьи, или просто спокойно посидеть и почитать. И так далее, таких примеров можно привести без конца. Мы можем воображать, будто мы гостеприимны, дружелюбны, щедры, мы даже можем вообразить, что мы мудры, что у нас есть такое знание жизни, которым мы можем щедро поделиться, – и все это может оказаться просто сплошной иллюзией. И вот тут надо помнить, что раньше, чем придет суд, раньше, чем будет подведен итог нашей жизни, нам надо поставить вопрос о себе: что во мне есть реального и что воображаемого? что является моей фантазией о себе, a что на самом деле, реально во мне есть?

Теперь мы дошли до последнего отрывка четвертой главы Евангелия от Марка.

Вечером того дня сказал им [Христос]: переправимся на ту сторону. И они, отпустив народ, взяли Его с собою, как Он был в лодке; с Ним были и другие лодки. И поднялась великая буря; волны били в лодку, так что она уже наполнялась водою. А Он спал на корме на возглавии. Его будят и говорят Ему: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? И, встав, Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина. И сказал им: что вы так боязливы? как у вас нет веры? И убоялись страхом великим и говорили между собою: кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему? (Мк. 4: 35–41)

Картина такая яркая, разительная. Христос с учениками плывет по морю. Поднялась буря – такая, что не могут справиться с ней профессиональные рыбаки: Петр, Андрей, Иаков, Иоанн. Вода наполняет лодку; a Христос, как бы оскорбляя их Своим покоем, не просто спит на корме – на возглавии спит, т. е. на подушке. Неужели Ему дела нет до того, что они погибают?

Разве в этом образе мы не можем видеть вопрос, который столько людей ставят перед нами: неужели ваш Бог так безразличен к нашей судьбе? неужели мы можем жить или погибать – a Ему нипочем?

Христос – Бог, ставший человеком, спокойно спит с подушкой под головой, пока Его ученики бьются с морем, стараются спасти свою жизнь. И ученики подходят к Нему не только со страхом, но с каким-то негодованием: «Учитель, неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? неужели Тебе дела нет, что мы сейчас умрем?» И Христос встает, и Его ответ им: «Что вы так боязливы? у вас веры, что ли, нет? неужели вы не верите, что Бог вас не оставит? неужели вы не верите еще, после всего, что вы видели, после всех чудес, которые Я совершил, что Я могу вам помочь?» И, обращаясь к ветру и к волнам, Он им приказал утихнуть. Это не только картина о буре на море Тивериадском, которая чуть не погубила учеников, здесь речь косвенно и о нас. Мы переплываем море житейское, т. е. проходим через жизнь, которая полна бурь, сложностей и проблем. И порой нам хотелось бы, чтобы эти проблемы просто разрешились, чтобы Бог встал и повелел проблемам разрешиться, морю успокоиться, ветру затихнуть, и тогда было бы так хорошо плыть по лазурному морю. Но не это наше призвание. Наше призвание – с верой, непобедимой, неколеблющейся верой идти вперед через все трудности, все ужасы, которые могут нам представиться. Через эти ужасы апостолы проходили потом.

Если мы обратимся к апостолу Павлу, то вот что он говорит в Послании к Коринфянам: Мы же, как споспешники, умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами. Ибо сказано: во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе. Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения[49]49
  См.: Ис. 49: 8.


[Закрыть]. Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, a мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем. Уста наши отверсты к вам, Коринфяне, сердце наше расширено. Вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно (2 Кор. 6: 1–12).

Вот что говорит апостол Павел, который все это на опыте пережил и исполнил свое призвание. Ничто его не остановило на пути проповеди о том, что Бог во Христе действительно является Спасителем и что мы можем Ему довериться, можем пройти через все самые страшные испытания и, несмотря ни на что, победить. Можем победить в себе, победить для других и заплатить за эту честь своим страданием, если нужно – своей кровью, подобно Спасителю Христу.

Дополнение[50]50
  После кончины митрополита Антония среди его вещей была обнаружена кассета с беседами на последующие фрагменты Евангелия от Марка. Эти беседы и составляют дополнение.


[Закрыть]

Вступая в пятую главу Евангелия от Марка, я хочу вам прочесть первые семнадцать стихов, и затем мы остановимся на их значении.

И пришли на другой берег моря, в страну Гадаринскую. И когда вышел Он из лодки, тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями; потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы; и никто не в силах был укротить его. Всегда ночью и днем в горах и гробах кричал он и бился о камни. Увидев же Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему. И, вскричав громким голосом, сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом: не мучь меня. Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много. И много просили Его, чтобы не высылал их вон из страны той. Паслось же там при горе большое стадо свиней. И просили Его все бесы, говоря: пошли нас в свиней, чтобы нам войти в них. Иисус тотчас позволил им. И нечистые духи, вышедши, вошли в свиней; и устремилось стадо с крутизны в море, a их было около двух тысяч; и потонули в море. Пасущие же свиней побежали и рассказали в городе и в деревнях. И жители вышли посмотреть, что случилось. Приходят к Иисусу и видят, что бесновавшийся, в котором был легион, сидит и одет и в здравом уме; и устрашились. Видевшие рассказали им о том, как это произошло с бесноватым, и о свиньях. И начали просить Его, чтобы отошел Он от пределов их (Мк. 5: 1–17).

Этот рассказ многогранен, к нему можно подойти со множества сторон. Я хочу остановиться именно на разных сторонах и раньше всего обратить ваше внимание на одно обстоятельство, связанное с Господом Иисусом Христом. Спаситель Иисус Христос есть Бог, ставший человеком. Он – Слово Божие, сотворившее вселенную, Он управляет всем миром премудростью Своей. И вдруг здесь, как в целом ряде других случаев, Он, казалось бы, забывает обо всем, потому что перед Ним одна конкретная нужда, один конкретный страдалец: этого достаточно, чтобы Он обратил на него все Свое божественное и человеческое внимание. Это замечательная черта во Христе, это замечательная черта в Боге. Мы часто думаем, что есть вещи великие и сто́ящие и есть малые и мало сто́ящие внимания. Не так с Богом. Нет такого страдания, нет такой боли, нет такой нужды, нет такой радости, которой не мог бы приобщиться Бог всецело, всем Своим Существом и внести иногда в безвыходное положение новый элемент, открыть как бы дверь, которая сделает это положение небезвыходным.

Вот и здесь Христос, Бог вселенной, будто забывая все на свете, все Свое внимание обращает на этого человека, потому что этот человек страдает, потому что ему нужна помощь, потому что он в горе. Нам стоит задуматься над этим, потому что не так поступаем мы с людьми, которые в нужде. Когда нужда охватывает сотни, тысячи людей, мы вдруг просыпаемся и начинаем действовать, но когда перед нами один-единственный страдалец, a вокруг житейские заботы, собственные нужды, все то, что составляет нашу личную и общественную жизнь, мы проходим мимо. Ну да, он страдает, но это же маленькое, частное дело, разве можно это сравнить со всемирной историей, с событиями вселенной? И мы забываем, что каждый человек бесконечно драгоценен, что второго такого человека не существует и никогда не будет существовать, что он – единственный во всей вселенной и во все века. И обратить на него внимание надо в любой момент, всецело, даже когда нас призывают обстоятельства, жизнь к другому, к тому, что кажется нам более широким, более глубоким.

Я когда-то был врачом и пережил это очень сильно, когда, будучи военным хирургом, видел, как разверзается, страшно развивается война, и вместе с тем единственной моей заботой должен быть тот человек, который передо мной лежит на операционном столе. Ничего другого на свете нет, если даже обстреливают больницу или санитарный пункт, где мы находимся, мне до этого нет дела. Только один человек существует: этот человек, другого нет.

И мне кажется, что здесь Христос нам дает пример, потому что если мы так относились бы, с таким вниманием, с такой зрячестью ко всем людям вокруг нас, то жизнь была бы совершенно иная. Мы не жертвовали бы всем ради какого-то дела, мы не жертвовали бы и делом, потому что при верном подходе к делу перед нами раскрывались бы возможности, которых иначе бы не было.

Мне вспоминается сейчас один священник. Он ко мне пришел и сказал, что жена его попросила со мной поговорить. Их жизнь стала безрадостной, с тех пор как его священническая деятельность расширилась, он занят только другими людьми, a жену, детей своих он едва видит. И в результате жена несчастна, a дети – без отца. Я ему тогда сказал: «Ты знаешь что сделай – уменьши наполовину свою пастырскую деятельность». – «Как же я могу, ведь это – мой долг перед Богом и людьми?!» – «Нет, первая твоя паства – это жена и дети». – «Но я отвечу за всех тех, кого оставлю без внимания за это время. Я в ад за это могу пойти!» Я тогда ему сказал: «Знаешь, если ты это сделаешь по послушанию, то в ад пойду я, a не ты». Он просиял и говорит: «О, тогда все хорошо!» (Я не совсем так чувствовал, но был рад, что он так отозвался.) «И что же мне делать?» – «Половину времени, которое ты посвящал своим пасомым, отдай жене и детям, позаботься о них всецело, и увидишь, что будет».

Прошло несколько месяцев, и жена ко мне пришла и говорит: «Знаете, я просто не понимаю, что у нас случилось: мой муж половину своей пастырской работы оставил, все это время он отдает нам. А пастырская работа совершенно преобразилась. Вместо того чтобы он бегал по домам, к нам приходит несметное число прихожан и говорят: «Мы пришли к вам в дом, потому что мы хотим увидеть, что Бог может совершить над семьей, если семья всецело Ему предана. Ваша семейная жизнь является светочем в нашем приходе. Нам не нужно, чтобы отец В. нас посещал постоянно, нам довольно прийти и увидеть, что Бог совершает в вашей среде и, уверившись в этом, спокойно идти домой и жить так же».

Разве это не замечательно? Разве это не пример, разве это не притча в действии и в реальности?

После того как я говорил о самом Христе, теперь хочу остановиться на бесноватом. Бесноватый – это человек, который одержим, который над собой власти не имеет, является как бы посмешищем и игрушкой иных сил. Эти иные силы – я в этом глубоко убежден, так учит нас и Священное Писание, и жизнь и учение Святых Отцов Церкви – могут быть действительно бесовские, но не всегда действуют в таком размере и с такой яркостью, с которой они описаны здесь. Это может быть «чертовщина» в нашем русском смысле слова. Человек может быть одержим страстью к питью, быть пьяницей, страдать запоем, человек может быть сладострастником. Это может быть человек, неспособный удержаться от гнева, это может быть человек, который неудержимо влечется к воровству, это может быть человек, который пылает ненавистью, завистью, ревностью, мало ли чем. Всмотритесь, будто в зеркало, в свою собственную душу, и вы увидите, сколько в ней страстей, может быть, мелких, может быть, не таких трагических, как явное беснование, сколько таких страстей в каждом из нас, которые не дают нам свободу быть полностью достойными самих себя. Помните слова Некрасова: «Хоть и злоба во мне велика и дика, a до дела дойдет – замирает рука»[51]51
  В оригинале: «…И что злоба во мне и сильна, и дика, а хватаюсь за нож – замирает рука!» (стихотворение Н. А. Некрасова «Я за то глубоко презираю себя…»).


[Закрыть]. Замените слово «злоба» словом «вдохновение», «желание» и вы увидите: сколько раз бывало, что – о да, как бы хотелось!.. о да, я с такой готовностью!.. А когда дойдет до дела – ни с места. Поэтому мы должны трезво относиться не только к драматическим беснованиям, которые находим в Священном Писании и в нашей жизни, среди людей вокруг нас (хотя реже, чем иногда это представляется), и подумать над теми мелкими бесами, которые делают нас такими же мелкими и чуждыми правде Божией и правде человеческой, как и этого бесноватого.

Но замечательно в этом человеке то, что он не только беснуется. Как только бесноватый оказывается перед лицом Христа, даже когда еще издали Его видит, он во Христе видит покой, видит в Нем гармонию, он в Нем видит цельность истинного человека, и одновременно в этой цельности прозревает Бога, таящегося в Нем. И он падает к ногам Христа и поклоняется Ему, потому что даже для бесов Бог есть Тот, Который владеет всем, Который Хозяин вселенной, видимого и невидимого мира.

Но эти бесы остаются бесами. Одержимый падает к ногам Христа, но нечистота, нечистые силы, нечистые влечения в нем кричат Христу: «Зачем Ты пришел? Оставь нас, уйди!» И Спаситель спрашивает: «А как вас звать?» – «Нам имя легион», т. е. целое полчище сидит в этом человеке, как в гнезде. А в нас что сидит? Сколько мелких чертенят, сколько мелких бесов нами владеют: зависть, и ревность, и сладострастие, и трусость, и ложь, и жадность, и сребролюбие, и ненависть, и злоба, и отказ простить чужую обиду и т. д. и т. д. В нас тоже, можно сказать, легион сидит.

И Христос повелевает им уйти, но для этих бесов уйти – значит вернуться в бездну. Они хотят как-то удержаться в видимом мире, чтобы не идти во тьму кромешную, уготованную дьяволу и служителям его, и просят Христа: «Пусти нас в это стадо свиней». Часто задается вопрос: почему, чем эти свиньи им приглянулись? Дело в том, что среди евреев, так же как и среди мусульман, свинья является символом нечистоты, и из всех животных, которые вокруг были, бесы увидели то существо, которое всем провозгласит, кто они такие. Они ушли – куда? В область ритуальной нечистоты.

Еще дальше образно показано, что бывает, когда эта нечистота получает власть: все стадо бежит и кидается в море, погибает. Из этого наглядно видно, что бывает, если злу, даже бесенятам, даже мелкой мерзости, дана полная свобода: она нас приведет к погибели, к разрушению, к смерти.

А дальше? Дальше происходит что-то очень страшное. Пастухи убегают поднимать весь народ в деревнях, в городе, рассказывают, что́ случилось, и люди спешат посмотреть, что же там совершилось, посмотреть на бесноватого – и видят, что он теперь в здравом уме, одет. А свиньи где? Потоплены. И тут происходит ужасная вещь: что этот человек исцелен – им все равно, a что их свиньи погибли, это – да, ужас. Второго такого случая они не хотят видеть. Они обращаются ко Христу и говорят: «Уйди из наших пределов. Спасение одного человека такой ценой, таким ударом по нашему карману – нет, на это мы не согласны». Мы с ужасом читаем такой рассказ, мы думаем: как это возможно? А на самом деле, разве мы готовы в каждом отдельном случае пожертвовать своим благополучием, своим добром для того, чтобы один человек выздоровел, вошел в жизнь, очнулся? Не всегда. И потому не будем очень укорять этих гадаринских жителей, a подумаем о себе. Как отвечу я? Если вдруг все мое имущество, все то, на что я надеялся, чтобы разбогатеть и жить благополучно, у меня будет отнято ради того только, чтобы один человек стал нормальным, здоровым, начал новую жизнь, – что бы я на это сказал? Задумаемся над этим, потому что мы не во всем лучше этих людей.

А дальше? Христос уходит, и бывший бесноватый хочет за Ним последовать: «Пойду с Тобой». Он не хочет разлучиться с тем Человеком, Который ему дал новую жизнь. И Христос ему говорит: «Нет, иди к своим, расскажи им, что случилось». «Свои» – это те же самые жители, гадаринцы, они, может быть, тоже свиней потеряли. Как они его примут?.. Кроме того, мы все знаем, что свидетельствовать перед чужими не так трудно, потому что они нас не знают, a свидетельствовать о чем-то великом, что с нами случилось лично, перед своими близкими гораздо трудней. Ответ очень часто бывает: «Ну, рассказывай! С тобой? Такое чудо случилось? Такое не бывает с людьми, подобными тебе!» И вот на что посылает Христос этого бесноватого и каждого из нас, кто силой Христа, силой веры во Христа отречется от всей своей бесноватости, начнет новую жизнь оздоровленным, исцеленным, т. е. ставшим целым, вот на что нас зовет Господь: «Пойди к своим, пусть они посмотрят, какое чудо может совершить Бог даже над одним из их собственной семьи».

Перейдем теперь к чтению следующего отрывка из пятой главы Евангелия от Марка:

Когда Иисус опять переправился в лодке на другой берег, собралось к Нему множество народа. Он был у моря. И вот, приходит один из начальников синагоги, по имени Иаир, и, увидев Его, падает к ногам Его и усиленно просит Его, говоря: дочь моя при смерти; приди и возложи на нее руки, чтобы она выздоровела и осталась жива. Иисус пошел с ним <…> [Пока они шли] приходят от начальника синагоги и говорят: дочь твоя умерла; что еще утруждаешь Учителя? Но Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй. И не позволил никому следовать за Собой, кроме Петра, Иакова и Иоанна, брата Иакова. Приходит в дом начальника синагоги и видит смятение и плачущих и вопиющих громко. И, войдя, говорит им: что смущаетесь и плачете? девица не умерла, но спит. И смеялись над Ним. Но Он, выслав всех, берет с Собой отца и мать девицы и бывших с Ним и входит туда, где девица лежала. И, взяв девицу за руку, говорит ей: «талифа куми», что значит: девица, тебе говорю, встань. И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати. Видевшие пришли в великое изумление. И Он строго приказал им, чтобы никто об этом не знал, и сказал, чтобы дали ей есть (Мк. 5: 21–24, 35–43).

Ко Христу подходит Иаир, сановник, глава синагоги. Вся его надежда на нормальный исход болезни дочери пропала. У него осталась «надежда сверх надежды», т. е. надежда на невозможное, которое может осуществиться чудесным образом. В нем борется доверие и надежда, но не на право – какое право он имеет на чудо? – a на милосердие Божие. Он не стыдится унизить свой высокий сан, он не постыдился того, что над ним могут посмеяться: «Что же ты, такой большой человек у себя, подходишь к этому странствующему проповеднику?» Если нужно, он готов принять на себя – как в другом случае Закхей[52]52
  См.: Лк. 19: 1–10.


[Закрыть] – насмешки, позор, и Христос ему как бы ответил: «Не бойся, только верь. Надейся сверх надежды».

Отец этой девочки мог бы произнести те же слова, какие сказал другой отец, когда привел ко Христу своего бесноватого сына: «Верую, Господи, помоги моему неверию»[53]53
  См.: Мк. 9: 24.


[Закрыть]. И это очень важные слова, потому что мы все способны, да, сверх всякой надежды – надеяться, при всей неустойчивости нашей веры – все-таки верить. И даже этого достаточно, чтобы открыть Богу доступ к нам.

Иаир звал Христа к больной девочке, но на пути к нему подходят и говорят: «Не утруждай Учителя, она уже умерла». Теперь надежды больше нет. И вот тут Христос требует от отца по-человечески невозможного. Он требует от него поверить, будто невозможное – возможно. Это сущность веры: уверенность в вещах невидимых (Евр. 11: 1). Человек чует, что за пределами закона есть еще более глубокий закон жизни. Они продолжают свой путь и действительно встречают в доме плач, и крики, и рыдания. Вы, наверное, знаете, что в древности в дом, где случилась смерть, призывали наемных плакальщиц. Я вам вычитаю сейчас из пророка Иеремии, как это происходило.

Так говорит Господь Саваоф: подумайте, и позовите плакальщиц, чтобы они пришли. Пошлите за искусными в этом деле, чтобы они пришли. Пусть они поспешат и подымут плач о нас, чтобы из глаз наших лились слезы, и с ресниц наших текла вода. Ибо голос плача слышен с Сиона (Иер. 9: 17–18).

Что это значит? Неужели родные не могли сами просто тихо сидеть у постели этой девочки и плакать? Зачем эти наемные плакальщицы? Это замечательная вещь, во-первых, потому, что плакальщицы не были просто нанятыми за плату женщинами. В их лице с семьей, которая понесла утрату, плакал весь народ израильский. С другой стороны, психологически это удивительная вещь. Когда люди переживут утрату, которая их до самых глубин ранит, у них бывает скованность, бывает оцепенение, и они не способны пролить ни одной слезы, a вместе с этим, пока горе их не разразится плачем, слезами, оно камнем лежит у них на душе. И эти плакальщицы – не просто женщины, которые выли лицемерно, эти женщины сострадали людям, потерявшим родного, дорогого человека, но вместе с тем они плакались над этим человеком так, чтобы их плач дошел до души потерявших любимого, чтобы эта душа раскололась, чтобы она зарыдала, заплакала, и эти слезы открыли путь к утешению.

Я снова позволю себе говорить в первом лице. Когда моя мать скончалась, у меня не было возможности плакать. Мама скончалась в Пятницу на Страстной седмице, на следующий день уже начиналась Пасха. Плакать мне было невозможно, я был ответственен за воскресную радость всего прихода, всех, кому передастся по радио весть о Воскресении Христовом[54]54
  Русская служба Би-би-си в течение многих лет передавала из Лондонского собора рождественское и пасхальное богослужение; для многих людей в Советском Союзе это была единственная возможность приобщиться к праздничной службе.


[Закрыть], в которую я верил (и верю) всей душой, всей существом, хотя горе оставалось горем. А когда через несколько дней после Пасхи прошли похороны, я вернулся один к себе домой, я как-то внутренне окаменел, я не мог уже плакать и не знал, что делать. И разрешилось это так: пришла девочка, которая каждый год приходила к моей матери и приносила ей росток весенних цветов. Она позвонила в дверь, я открыл, и девочка мне сказала: «Я всегда приносила этот цветок вашей матери. Теперь она умерла, я решила вам его дать». И я зарыдал над этим цветком. Девочка сыграла роль плакальщицы, разомкнула мою душу, она сделала возможным плач и оздоровление, новую жизнь. Скованность эта, оцепенение должны быть разомкнуты помощью других людей. Вы можете найти примеры тому в целом ряде мест Священного Писания.

А у нас, верующих во Христа, кроме того, есть уверенность в том, что смерть – не конец, что за смертью начинается вечная жизнь. Вот что говорит об этом апостол Павел: Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним (1 Фес. 4: 13–15). Для верующего смерть – это сон, когда плоть, принадлежащая земле и призванная воскреснуть уже не просто прахом, a обо́женной тварью, засыпает временным сном. В Священном Писании есть место, где говорится, что смерть для человека – покой, время, когда отдыхает его плоть от многотрудной земной жизни[55]55
  Ср.: А ты иди к твоему концу, и упокоишься, и восстанешь для получения твоего жребия в конце дней (Дан. 12: 13).


[Закрыть]. И в целом ряде мест Священного Писания мы на ходим мысль о том, что смерть – не конец, a начало. Апостол Павел с такой яркостью об этом говорит, когда пишет: Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение. Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; a оставаться во плоти нужнее для вас. И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами для вашего успеха и радости в вере, дабы похвала ваша во Христе Иисусе умножилась через меня, при моем вторичном к вам пришествии (Флп. 1: 21–26). Для Павла смерть – встреча со Христом лицом к лицу, ликующая радость этой встречи, но он готов ею пожертвовать для того, чтобы служить Господу Иисусу Христу в Его деле спасения мира.

Готовы ли мы к этому, способны ли мы к этому? Конечно, этот вопрос каждый должен решить по-своему. В целом ряде мест Евангелия от Иоанна Христос говорит совершенно ясно о смерти. Я вам сейчас кое-что процитирую. Умер Лазарь. Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если Ты бы был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? Она говорит Ему: так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир (Ин. 11: 20–27).

Подобное мы можем прочесть об апостоле Стефане: И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил (Деян. 7: 60).

Вот еще свидетельства о воскресении мертвых из Евангелия и апостольских посланий:

И гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим (Мф. 27: 52);

Ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых (Деян. 17: 31);

Потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, a некоторые и почили (1 Кор. 15: 6).

Начал посылать их по два, и дал им власть над нечистыми духами. И заповедал им ничего не брать на дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе, но обуваться в простую обувь и не носить двух одежд. И сказал им: если где войдете в дом, оставайтесь в нем, доколе не выйдете из того места. И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них. Истинно говорю вам: отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу. Они пошли и проповедовали покаяние; изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли (Мк. 6: 7–13).

Христос Сам выбирает Своих учеников. Последователей у Него было очень много, вокруг Него роились целые толпы, но некоторых людей Христос избрал. Почему? Потому что у них была внутренняя простота и открытость, вот что поражает в апостолах. Они не выдающегося ума, они не специально образованы, они порой колеблются, они не железная стена, не каменная стена вокруг Спасителя, но они люди с открытым, любящим, доверчивым сердцем, и, отдав сердце своему Учителю, они Ему будут верны до конца. Будут моменты соблазна, будут моменты, когда они споткнутся, но каждый раз они выправятся ради того, чтобы остаться верными тому, что Писание называет «первой любовью своей»[56]56
  См.: Откр. 2: 4.


[Закрыть]. Христос посылает учеников в мир с поручением проповедовать, что пришло, приблизилось Царство Божие, т. е. что вошло в мир нечто, что уже делает Царство Божие не будущим явлением, a доступным на земле. Они сами еще не могут до конца уразуметь, кто Христос, и поэтому они будут говорить только то, что сами познали, сами понимают. Они не выдумывают, им не дается поручение говорить то, о чем они сами понятия не имеют. Они должны пойти к другим людям, им сказать: «Вот то, что мы видели, вот то, что мы слышали, вот то, что мы пережили». И в Послании апостола Иоанна Богослова это выражено с совершенной ясностью. Вот его слова: О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, – ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, – о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами; a наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом. И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна. И вот благовестие, которое мы слышали от Него и возвещаем вам: Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин. 1: 1–5).

Именно это должны были возвещать апостолы, не нечто, что они заучили, a все то, чем была наполнена их душа. Они были отправлены не в одиночку, a по двое, не для того, чтобы друг за другом следить, как это бывает в некоторых современных государствах: никому до конца не доверяют. Нет, они посланы по двое для того, чтобы, если один устанет, один споткнется, один окажется не на высоте положения, будет недоумевать, другой его мог поддержать. Вот почему посылаются по двое: чтобы в дружбе, во взаимной любви, во взаимной поддержке они нашли силу, и вдохновение, и стойкость, потому что стойкость им будет нужна. Некоторые будут их принимать, многие будут отвергать, отворачиваться от них, смеяться над ними, иногда даже выгонять побоями, камнями. Вот тогда они должны остаться твердыми, верными своему призванию и, как сказано в Евангелии, у ходя из того места, где они будут не приняты, откуда они будут выгнаны, они должны отрясти прах со своих ног, т. е. сказать: «Мы здесь были, но мы с собой ничего не уносим, не уносим мы ни вашего сочувствия, ни вашей любви. И мы свидетельствуем о том, что с этим поселком, с этим городком у нас связи не получилось, что мы не принадлежим, и вы не принадлежите одному и тому же духу».