Текст книги "Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории"

Моя «фолк-хистори», горькая, как полынь (продолжение беседы)

– Мурад Эскендерович, наверняка каждый третий читатель спрашивал: вы патриот России? Если «да», то в чем это выражается? Так ли?

Так. Но я отмечал, вопрос звучит некорректно, в нем две неопределенности.

Во-первых, смущает слово «патриот». Ныне оно обрело бранный оттенок, что явно не случайно. Лично мой опыт общения с разного рода «патриотами» печален, как правило, ими оказывались люди, которые на мир смотрели через дырочку собственного кармана или с высоты служебного кресла, – прикормленные властью то были «патриоты». Как правило, бездарные, но сытые и довольные жизнью. Кричат: «халва, халва», а не сладко… Сказать-то им нечего.

Ну, а во-вторых, что, пожалуй, еще серьезнее, едва ли кто из читателей понимает смысл, стоящий за словом «Россия». Не удивляйтесь, говорить так есть повод.

Известно ли вам, что «Россия» появилась в XVI веке в Риме, когда там вынашивали план колонизации Восточной Европы и внедрения сюда христианства? Новый топоним для Московской Руси и ее будущих колоний предложил руководитель иезуитского корпуса, папский легат Антонио Поссевино – это еще одна страница малоизвестной нашей истории, но она была, и к ней вновь и вновь возвращаюсь я в своих книгах.

Да, здесь не все очевидно, но всплывает на поверхность при анализе причинно-следственных связей, выявляющих начало и итог события. Именно анализ позволил увидеть невидимые контуры геополитики того времени, когда одно событие проистекало из другого, образуя логическую последовательность.

Мне важно было понять, что для осуществления своего замысла Западная церковь руками тайных монахов, в прямом смысле слова, вытравила царскую династию Рюриковичей, устроила на Московской Руси кровавую Смуту и христианское крещение в 1589 году, потом буквально протащила на престол неспособных Романовых – людей, всецело подвластных папе из-за незаконности своего выдвижения. В 1666 году Запад провел раскол русской Церкви, утвердил де-факто крепостное право, а по сути узаконил в России рабство… Это все хорошо известно, но не во взаимосвязи событий.

Россию создавали намеренно – с конкретными политическими целями, чтобы подчинить народ бывшей Золотой Орды, весь Запад стоял за спиной иезуитов, благоволил к ним. Огромная сила управляла движением. Но… ни одно историческое событие не бывает случайным, или стихийным, каждое имеет и причину, и следствие. Значит, утверждаю я, события можно моделировать хотя бы в рамках завершенных логических схем!

Заметьте, в русское общество иезуиты закладывали духовные ценности и мораль, чуждые Руси. Иначе говоря, они кроили по своим лекалам принципиально новую страну – с другой верой, с другой государственностью, с другими действующими лицами и политическими ориентирами, но с одним и тем же народом, которому меняли сознание и память. Поэтому-то Российское государство и стояло на рабстве, заговорах, унижении своего прошлого, крепостном праве и бунтах, а также на бюрократии, которая, едва явившись неизвестно откуда, стала вершиной общества и государства, аристократической элитой. Цензура лютым Цербером стояла на защите интересов иезуитов, которым подчинялся сам царь.

Такова в двух словах моя позиция, мой взгляд на убитую нашу Историю. Что тут добавить? Да и надо ли добавлять, если первый русский летописец Нестор стал святым Римской католической церкви… Выходит, Россия – это и колония Запада, и его дочь-союзница, христианская империя, которая не знает себя, но постоянно ощущает внутри себя боль и неудобство. Она, как пика, нацелена на Восток, одновременно являясь частью этого Востока. Она едина в двух лицах: палача и его жертвы. Увечит себя сама.

Москва любила подчеркнуть эту редкую свою особенность, подчеркивала войнами с ближними и дальними соседями… А сколько карательных экспедиций провела она внутри страны. На покорении собственного народа взрастала российская армия, подвиги одного Суворова чего стоят – миллионы трупов на руках генералиссимуса, которого и ныне с ужасом вспоминают башкиры, ногайцы, не забывшие тот страшнейший геноцид.

Рим поставил Романовым две глобальные цели – физическое уничтожение татар (так назвали российских тюрков) и создание военного плацдарма для нападения на мусульманский мир. Как видим, в Третьем Риме духовного было мало, зато политики хоть отбавляй: ему предназначалось захватить Кавказ (Кавказскую Албанию) и «остатки» Дешт-и-Кипчака (земли нынешнего Казахстана)… Впрочем, зачем пересказывать здесь то, что давно описано в моей книге «Тюрки и мир: сокровенная история».

…Отвечая на ваш вопрос о патриотизме, скажу: как романовское творение Россия не прельщает. Мне, тюрку, она враждебна. На протяжении веков Романовы миллионами уничтожали моих предков, клеветали на мою культуру, фальсифицировали мою – русскую! – историю, унижая «тюркскую» Русь. Быть патриотом такой России значило быть предателем своего народа. Не хочу.

Но как отнестись к сегодняшнему, крайне неопределенному понятию «Россия», что явилось миру после распада СССР, я откровенно не знаю. Если она продолжательница романовской традиции, очень и очень плохо. Если нет, при чем тут «Россия»? Это топоним, составленный по грамматическим правилам Рима из слова «Русь», его подноготную выдает окончание, означающее «территория, подвластная папе». Как – Италия, Румыния, Словения и другие. К месту замечу, такого же глубинного разбора просит и другой привычный топоним – Европа и в нем «гуляющее» окончание.

Увы, неудачно выбранное имя страны показало невежество демократов, которые, затеяв «перестройку», толком так и не вошли во власть – мое предположение уместно. Действующие после распада СССР политики не знали, как появились имена их стран, им голову пьянило хлесткое слово «независимость». Даже африканцы оказались умнее: после освобождения от колониализма первым делом они убрали колониальные вывески. Наши этого не сделали, но День независимости ввели, тем запутав себя и свою «демократию».

Пример тому Казахстан, Кыргызстан, Азербайджан, где даже не сразу поняли, что случилось тогда в Беловежской пуще.

Не исключаю, сегодня слово «Россия» демонстрирует желание каких-то кругов вернуться в досоветское прошлое, и топоним сигнализирует о том желании. Ныне, как видим, страсть к Западу у Москвы не меньше, чем в романовскую пору, оскорбление стран-соседей стало едва ли не нормой, которая отличала и Романовых, тоже не имевших ни друзей, ни союзников во внешней политике. К чему это приведет? Увидим. Однако с любой стороны посмотри, а у Москвы новая мораль. И опять чужая! Американская, еще какая-то. Молодежь уже щеголяет «легким зарубежным акцентом», модным сейчас, она стесняется родной речи, так было и в период великой Смуты. И после. Достаточно вспомнить французский язык, заменивший родную – тюркскую! – речь у новоявленных «аристократов» в послепетровской России.

Тем не менее я все-таки патриот, то есть человек, любящий Родину, болеющий за нее, работающий ей на благо, поэтому езжу в экспедиции, пишу книги, где пытаюсь докопаться до правды… Искать правду о своей Родине не самое пустое дело, ему стоило посвящать жизнь. Признаюсь, мне не безразлично, кто, как и почему создал Россию, но для меня она по-прежнему – Дешт-и-Кипчак, страна Великого переселения, пришедшая с Алтая. И ничего с собой поделать не могу.

Известно же, не все лекарства сладки на вкус, так и мои книги, призванные лечить общество, страдающее беспамятством, они для тех, кто, как и я, потерялся в водовороте Времени. Мое лекарство – правда, горькая, как полынь, имя ей историческая публицистика, новый литературный жанр. При моделировании истории эти два слова сошлись и оказались рядом, их соседство зависит от того, какими глазами смотреть на прошлое – глазами исследователя или глазами политика.

Гегель подметил, истина поначалу кажется ересью (вспомните его знаменитую фразу: «Истина рождается как ересь, а умирает как предрассудок»). Точно. Мои идеи сегодня кажутся еретическими. Но еще раньше подметили другое: «Никто не избавился от тени и от своего прошлого»… У моделирования неплохие шансы на будущее, не правда ли?

– Почему же славянский мир умалчивает о «тюркском следе» в своей истории?

Да не умалчивает, он просто не знает о нем. Запрещалось цензурою! Впрочем, о каком знании или незнании речь? Это плоды внутренней политики государства, российская власть сознательно прививала обществу невежество, веками продолжало издевательство над собственным народом… Думаю, вопрос здесь даже глубже.

Не славяне, а силы, руководившие славянами, желали, чтобы те забыли о своей Родине, о стране-предшественни-це Киевской Руси. Не знали о тюркской культуре, на обломках которой в XVIII веке построили славянскую Россию, в этом соль проблемы.

Наблюдательному человеку доказывать нечего, все на виду, но никто не изучал тюркскую тему в российской истории, и не только потому что запрещала цензура, а потому что за изучение не давали ученых степеней и званий. Чаще давали сроки заключения или лишали работы. Пример тому страшная трагедия академика Агафангела Ефимовича Крымского и других великих ученых, настоящих патриотов, которые ушли из жизни, оставив незавершенными свои труды… А получались интересные исследования.

Руководствуясь моделированием как методом познания, на примере прошлого Болгарии хорошо видно, как появились славяне, как выходили они на политическую арену. Именно анализ ситуации впервые подвел меня к мысли, что термин «славяне» до X века означал «раб» и происходил от «slave». Термин относился к христианам северных колоний Византии (а до этого – южных) и даже этнического запаха не имел, был сугубо церковным термином, с оттенком явного пренебрежения.

Как тайное откровение прочитал я потом у академика Федора Ивановича Успенского, что из тюркских ханств Булгарин Церковь «создавала христианско – славянские княжества». В жизни все шло, будто на моей модели, тогда я и поверил в действенность моделирования.

Действительно, каганат Великая Булгария пал первым, там тюрков, веривших в Бога Единого, насильно окрестили византийским христианским крестом, потом покорили, назвав славянами, то есть народом-рабом. Отсюда термин – славяне! Иначе говоря, из рабов Божьих греки сделали просто рабов, такими и остались болгары, забывшие Тенгри.

Об этом эпизоде Средневековья можно даже не писать словами, у моделирования свой язык, понятный посвященным. И факты придумывать не надо, они известны. Энциклопедический словарь демонстрирует это весьма наглядно. Посмотрите статью «Болгария» в издании 1997 года: там нет ни слова о тюрках и хане Аспарухе, основавших первое Болгарское царство. Все приписано славянам.

А где же тюрки, о которых помнит мировая наука? Их, как в резервацию, поместили в статью «протоболгары», умолчав, правда, что Аспарух носил титул «хан». Чего только не придумают, лишь бы не упоминать очевидное. О народе «прото-болгары» и слыхом не слыхивали в Средние века. В своих книгах я напомнил о тюркском прошлом Болгарии, молчать стало просто неприлично. И БЭС 2007 года «исправил» свою оплошность. Цитирую: «В 681 тюркоязычные протоболгары вместе со славянскими государственными образованиями основали так называемое первое Болгарское царство (в 1018–1187 под властью Византии). В 865 принято христианство, с конца 9 в. распространилась славянская письменность». Поистине, нет границ человеческой изобретательности. Впрочем, для сведущего человека здесь сказано предостаточно.

О славянах мировая наука знает все – кто, как, когда. Тайна тут лишь для славян и тюрков со славянской душой.

Есть такая генерация колониализма! Пособники Запада с азиатским лицом. Они отвратительны, не тянут даже на славян, у них своя постыдная роль – вредить изнутри. Например, выдумали шумеров, о которых полтора века назад никто из ученых не слышал, и предлагают вести тюркскую родословную от них. Разрушители идут на все, лишь бы внести раздор, лишь бы увести от Алтая. От родного очага. От Тенгри… А не такие ли «послы Запада» стоят за оговором моих книг среди казахов, якутов, киргизов, узбеков? Очень чувствуется негласный дирижер, он руководит оркестром, заглядывая в партитуру иезуитов.

Давно замечено: «Где воздвигают храм Богу, дьявол рядом строит свою часовню – и самая многолюдная паства бывает у него…» Но, может быть, это и хорошо? Значит, в храм Господний попадают избранные, их меньше, зато они сильнее духом. Среди них – мои читатели, избранные тюрки.

А тем, другим, напомню предостережение Льва Толстого: «Распространяемые внушением ложные понятия можно узнать по блеску и торжественности, которыми они окружаются». Очень точное наблюдение, объясняющее появление «шумероведов». Знали бы, откуда взялись шумерские тексты, это «ложное понятие» на глиняных дощечках… Даже энциклопедия при всем ее непостоянстве осторожна: «генетические связи языка не установлены», сообщает она, что в переводе на общечеловеческую речь означает: шумерский язык не оставил следа в языках других народов, с ним анализировать нечего, он абсолютно неизвестен, как и сами шумеры.

А вот «переводчик» текстов известен, им был тайный римский монах, который числился гравером в Британском музее. Не зная древних языков, в одно утро «перевел» шумерские тексты, все разом. Правда, вскоре умер при таинственных обстоятельствах, «переводы» же остались жить… Я не шучу. Есть такая версия событий. Есть и другие. Они все ужасно темные, темнее ночи.

Вполне допускаю, что было не так, а наоборот – имел место научный подвиг, который не поддается системному анализу из-за несостоятельности самой системы анализа… Но все равно не понимаю, какая связь между шумерами (если они были!) и культурой Алтая? Это были бы абсолютно разные миры, к тому же удаленные один от другого на тысячи километров. На годы пути.

О шумерах не знали древние авторы и народы. Никто! О них молчат хроники Индии и Ирана, которые являются самыми точными документами той эпохи. О них говорят лишь тюрки со славянской душой да иезуиты, в XIX веке выдумавшие их.

Жалость вызывают у меня эти слуги славянских, шумерских, скифских и прочих мертвых идей, рожденных в холодных умах церковных политиков. Особенно когда узнал, что в середине XVIII века при папе Бенедикте XIV была создана Римская археологическая академия, где производство фальшивок поставили на поток.

Фальшивки переполнили мир, они теперь на любой вкус, на любую потребу.

Конечно, в условиях свободного обмена информацией у них есть законное право на существование, больше того, они могут существовать, но как мифы, а не как правда о наших предках. Политические мифы – вполне пристойный вид творчества. Как сказки или фантастика… Их можно слушать, но им нельзя верить.

Если ввести фильтры информации, обнаружить подделку будет просто – по ее «коротким ногам», или по отсутствию причинно – следственных связей. В этом и убеждает пример с шумерами: пусть понаделают еще сотню глиняных дощечек, а проку? Нет следов языка, нет следов материальной культуры, значит, прочитать текст невозможно по причине отсутствия самого текста. А пропагандировать мнимую науку неприлично.

Сразу оговорюсь, фильтры информации – не цензура, а грань моделирования, своеобразная метка фальши. «Шрифт», которым будут написаны все мифы мира, и тогда история станет наукой, а не макияжным салоном политиков. Пока научный диалог в ней невозможен: люди, вставшие на службу лжи, проданы. И тем они наказали себя, у них есть высокие кабинеты, но нет счастья.

«Плюнули в Небо, а попали себе в лицо», – сказал про них седой Алтай.

– Выходит, беды тюркского мира от иезуитов? Они главные его враги?

Поиск врагов – дело пустое, «нет вечных врагов и вечных союзников». Иезуиты, пожалуй, будут самым неожиданным открытием в истории тюрков, кажется, мне удалось коснуться какой-то глубокой тайны: потрясла биография

Игнатия Лойолы, основателя ордена, вернее, их братства. Великий мыслитель. Гений интеллектуальной войны. Воин новой формации. Честное слово, я теперь преклоняюсь перед ним.

Не буду скрывать, он стал мне родным человеком. Как Аттила. Как Чингисхан.

Лойола – знатный род в Испании, из которого вышли благородные рыцари, владевшие замками. Этот род один из древнейших, а поселился здесь во времена Великого переселения народов, видимо, в IV или V веке. И пришел с Алтая, чем «зацепил» меня. Судя по всему, род был из орды Амалов, которая осела на землях нынешней Испании и Франции, так утверждает геральдика этого царского рода. И история Евразии.

Им, знатным пришельцам, римский император Феодосий I дал земли для поместий, но дал с условием, чтобы дети переселенцев служили в армии Рима. Эту акцию называли «Гостеприимство», она – событие в истории Западной Римской империи и тюркского мира, документ мирил враждующие стороны, даже роднил их. Собственно, с этого документа началась история Испании, Южной Франции, Северной Италии, где по воле Феодосия расселялись тюрки, уже ставшие европейцами. Событие! В те годы население Европы росло стремительно, жить в Империю уходили родами и тухумами, римляне активно сманивали их. Яркий пример – орда бургундов, ушедшая из Прибайкалья и оставившая заметный след в Западной Европе.

К сожалению, на тех временах и фактах не заостряют внимание историки, потому что это было бы невыгодно Церкви, привыкшей со времен инквизиции разделять и властвовать, стравливать и обличать. Будь иначе, люди знали бы, что переселенцев с Древнего Алтая (мужчин знатных родов) называли джентльменами, что они, воины, жили по адатам орды. На древнетюркском языке их имя значит «люди-крепости», здесь непереводимая игра слов, подразумевающая людей, умеющих постоять за себя. Их жизнь протекала как бы в крепости, не доступной другим.

Переселенцы не приняли христианство и законы Рима, они хранили веру в Бога Единого – в Тенгри. Римляне считали джентльменов язычниками, иноверцами… Все это хорошо известные факты, они просто изложены в литературе другими словами. Но есть бессмертный Сервантес, который оставил нам Дон Кихота, последнего рыцаря, уже Печального Образа. По этому роману можно изучать адаты тюрков.

История рода Лойолы приоткрыла мне завесу над «мусульманской» Испанией, на самом деле страна была тенгрианской, она не подчинялась ни папе римскому, ни халифу, хранила веру в Бога Единого. И отличалась поразительной веротерпимостью. Там «мусульмане» почитали святой крест, имели в обряде иконы и храмы… как у тюрков Кавказа.

Отсюда, из этих неопровержимых фактов, стала понятна «испанская инквизиция», ставшая знаком объединения разрозненных королевств под властью Фердинанда II Арагонского. Руководил событиями монах-католик ордена доминиканцев Торквемада, он был духовником Изабеллы, жены Фердинанда. В который уж раз католический Рим действовал через женщину. То было настоящим вторжением, итогом которого стал 1492 год, роковой в истории страны. Нет, не случайно Фердинанд получил прозвище Католик, за поддержку Рима он заплатил очень дорого – свободой.

Старинные храмы Испании, их архитектура, а также исторические драмы испанцев, до сих пор не ставших единым народом, позволили мне сложить свое мнение о тех годах Средневековья. И не только они, разумеется. Желая увидеть события на модели, я отметил про себя, что фамилия Лойола (Loyola) – тюркская, означает «сопровождай дракона», то есть род относился к числу тех, кто сопровождал выборы царя. Иначе говоря, к высшей аристократии тюрков, отсюда – бояре на Руси, пэры в Англии и Франции. Наверняка так было в Испании… Иначе просто быть не могло.

Показательна родословная его матери, она из орды Балтов и тоже благородных кровей. То есть брак был равный.

Это рассказало мне, в частности, о том, как Лойола стал Лойолой, то есть символом духовной чистоты. Он не мог им не стать, ибо тогда еще жили адаты Алтая, и испанцы следовали им. Его род был из тех, кто имел право возглавлять Церковь. Важно понять, что жизнь в Испании действительно все еще регламентировалась адатами. Народ забывает свое прошлое не сразу.

Умышленно не касаюсь антропологии испанской знати, а тема преинтересная. Но не могу промолчать, внешность Лойолы – чистейший алтайский образец. И глаза, и нос, и волосы, и уши. И скулы, конечно! Выходит, не случайно младенцу при крещении дали тюркское имя Иньиго (Енеко), то есть «хозяин логова». У католиков таких имен нет… И в именах его братьев легко прочитывается тюркская основа. Следовательно, крестили детей по нашему обряду! По алтайскому.

Не ускользнуло и то, что мальчика, родившегося в 1491 году, учил не отец, а родственник (отец не имел права пальцем касаться сына, а дочь он мог даже не видеть вообще – адат!). Фехтование, верховая езда, игра на мандолине, танцы. Отдельно были уроки по укреплению духа, чтение и письмо на родном (!) языке. Испанский язык тогда еще не сложился, а родной диалект тюркского еще не забылся.

Глубоким такое образование назвать трудно, но оно было обычным у тюрков и называлось это воспитание аталычество (от тюркского «аталык»). Затем, по адату, следовала обязательная воинская служба, со всеми ее тяготами и радостями, она в биографии дона Иньиго проходила красной чертой…

Имя Игнатий пришло Лойоле в зрелом возрасте, когда он отдался служению Церкви. Не буду забегать вперед, вижу сюжет новой книги. Вроде бы вырисовывается… Но это будет уже не моя книга, слишком поздно увидел я этот сюжет.

…По-моему, иезуиты – вершина тюркской духовной культуры. Само ее совершенство. Они, того не ведая, жили по уставу алтайского монастыря и считали себя стоящими над Римской церковью, над ее орденами. И это – в традиции Алтая. При Лойоле то были преданные Богу люди. Потом заблудились! Став инструментом политики, они век от века забывали адаты-заповеди, а с ними веру предков. Придумав одну ложь во спасение, вынуждены придумывать другие. Тем и живут.

Да, они спасли Европу от вторжения с востока. Но, кажется, с водой давно выплеснули из купели и ребенка.

– После ваших книг стали понятнее «темные века» Европы, их история прояснилась. Скажите, а интернационализм для вас понятие абстрактное или конкретное?

Скорее – никакое.

На этом слове воспитано наше поколение, но смысла его я не знаю. Мы жили им, а оно бессмысленно, как «свобода, равенство и братство», «дружба народов», как другие идеологические штампы. Впрочем, о каком интернационализме речь, если теперь в России вообще отменили национальности? Все на одно лицо, в паспорте нет графы «национальность»…

Размышляя об интернационализме, я пришел к удивляющему выводу: дружили все народы Советского Союза, создавая общую экономику, а плоды дружбы достались кучке людей, далеких от интернационализма, но называющих себя интернационалистами.

Значит, дело не в термине, а в знании того, что стоит за ним. Посмотрите на лица самых состоятельных людей России, ее олигархов, министров, депутатов – словом, на героев нашего времени, они и есть новая, демократическая Россия, ее элита, чей облик говорит сам за себя. Речь, разумеется, не о национальности.

Это же «птенцы гнезда Петрова» в современной упаковке. Чужаки. Да, они победили, обманув общество интернационализмом, «дружбой народов», но не их эта идея, вот что хочу подчеркнуть. Несегодняшнее изобретение. Оно имеет давние корни. Идея появилась после Смуты, когда Москва разрушала Русь и тюркский мир, когда сказочно богатели пришлые ставленники Запада и местная русская дворня, предавшая своих вчерашних господ – бояр.

Воистину, «история России – это история ее дворянства», глубочайшая тема, она, как чистый лист бумаги, лежит нетронутая. Так, чуть-чуть.

Дворяне в XVII веке стали рабовладельцами, крепостные души слагали их состояние. Раньше такого не было. Народ на Руси не лишали воли! Даже рабов через три-четыре года полагалось отпускать домой. Указы Романовых действовали, как удавки, они предлагали интернационализм, «дружбу народов», добровольное включение в состав России. А что получилось? Российская империя, крепостное право, бюрократия, воровство, «пушечное мясо». И сказочные состояния! Все, как сейчас.

Величия романовская Россия достигала ценой жизни и благополучия других – ею обманутых! – народов. Самое показательное: никто не знает, было ли величие на самом деле? Не было. Потому что у страны, где народ нищенствует и бесправен, у страны, где власть и ее окружение купаются в роскоши, а простые люди – в грязи и вшах, не может быть величия. Даже если она располагает самыми богатыми природными ресурсами, ее ждет позор. Что не требует даже моделирования – видно и так.

Выходит, интернационализм не абстрактен, он указывает на политику, при которой кто-то кладет в карман плоды общей «дружбы», становясь олигархом… Честно скажу, я осторожен в оценках современности, дую даже на холодное молоко, боясь обжечься, но многого в нынешней жизни не понимаю. Она, по-моему, за пределами здравого смысла, это же абсурд – ишаки едят зерно, а скакуны жуют солому. Так повелось со времен Смуты… Собственно, не эта ли истина и есть лицо российского интернационализма?

Зная приемы, которыми низвергли тюркскую Русь, иные реалии современности воспринимаю по-своему, это мое гражданское право. Я перестал верить политикам, когда понял: трагедии «революций», «перестроек», недодуманных «реформ» повторяются в жизни тех народов, которые не умеют анализировать прошлое. То есть не имеют истории, не знают ее.

Значит, кому-то выгодно невежество российского народа, раз его культивируют?

– Ваши книги поражают читателей полнотой информации, языком. Скажите, где и как черпаете сведения?

В каких зарубежных странах побывали?

Вряд ли поэт скажет, как находит рифму… И я не могу сказать, когда родился тот или иной исторический сюжет, что позвало в экспедицию или в библиотеку. В сущности, все просто, задаешь вопрос – почему? А дальше идет само. К примеру, в «официальной» истории написано: в Европу нахлынули орды диких гуннов и развалили непобедимую Римскую империю.

Таков смысл почти всех сочинений по истории раннего Средневековья. Казалось бы, все ясно? Отнюдь.

Для человека, знающего экономическую, социальную и историческую географию, тут сплошные «почему». Он все перемерит своей меркой, пересчитает своим счетом, потом составит модель. А как иначе? Ему же известно, что в античной экономике, чтобы содержать одного воина, оснастить его обмундированием и оружием, накормить, дать боевого коня, требовалось минимум 5–7 квалифицированных ремесленников, не считая подмастерья. Чтобы содержать тех ремесленников, тоже требовались ресурсы.

Но кто из историков задался вопросом, как появились «орды диких гуннов»? Не сами собой они сели на коней, взяли в руки копья и шашки и пошли громить Рим? Кто-то их одел-обул, взрастил, наконец? Это – вопрос вопросов, он и должен быть первым. Не из небытия явились гунны, точно, не из небытия.

Я не профессиональный историк, поэтому посчитал ресурсы гуннов, чтобы знать их возможности. Перенес расчет на географическую карту, проанализировал… Отметьте: сначала влез в экономику, не в историю Алтая, она ближе. Получилась не самая плохая моя книга «Сибирь: XX век», там почти нет древней истории, потому что к ней я только-только подходил. Узнал о черной металлургии древних тюрков. Стало ясно: она – точка опоры их хозяйства, которое давало им войско. Потом «пропахал» геологическую карту Сибири, «нашел» их месторождения. Все реальны. Изучил доступные предкам технологии плавки железной руды… Около древнего металлургического горна я, кажется, и прозрел.

Зародилась концепция Великого переселения народов. Тема легла в нашумевшую книгу «Полынь Половецкого поля».

Следующий вопрос дал новую книгу: как ориентировались «дикие кочевники» на незнакомой территории? В степи же нет ориентиров. Как составляли маршруты пути? В конце концов что, какой мотив вел их вперед? Известно, античный мир не был цельным, его слагали очаги разных цивилизаций, система знаний о континенте отсутствовала, политические карты тоже… Многое делалось впервые.

Постепенно, анализируя события, я углублял и углублял мысль о переселении народов, стало ясно – его движущей пружиной были не просто тюрки Алтая, а их вера и материальная культура, к ней потянулись другие народы… Видимо, этим интересом надо объяснять генетическое и антропологическое разнообразие тюркского мира, которое так обескураживает ученых, не посвященных в тайны этого всеми забытого мира. Опять все просто, когда знаешь демографию, причины и характер миграции населения, можешь их отразить на карте.

Никто, кроме тюрков, не свершил бы «воссоединение» континента, потому что не имел такой производственной базы и такого сухопутного транспорта, подчеркиваю, сухопутного! Ну, и конного войска, конечно… Разобрав на модели прописные азы экономической географии Древнего Алтая, иначе стал смотреть на его духовную культуру. И она была не случайна, стояла на экономическом фундаменте, тоже подлежала моделированию, то есть выявлению причинно-следственных связей.

Дальше – больше. Составив маршруты Великого переселения, я вычертил для себя логическую схему, чем-то напоминавшую своей задачей Периодическую систему элементов, которую составил Д. И. Менделеев… Как из предрассветного тумана стала вырисовываться картина бытия. Понял: в дело вступили социальные законы.

Миграция с Алтая велась осмысленно, она – следствие экономических новаций тюрков. По-другому им нельзя было выжить, только с отселением на новые земли.

Ничего нового этим выводом я не открыл. Но он дал право сказать: хаотичность движения народов по планете вульгарно придумана… Поэтому и уязвимы исторические фальшивки, какой бы достоверный вид им ни придавали. Если событие экономически и технически невозможно, его не было. И никакие «источники» не убедят меня в обратном, потому что просто так никто никуда не ходил, не переселялся. Это было нереально.

Существовали таможни, пограничные пункты и «железные занавесы»… в прошлом было, как в современной жизни, законы управляли обществом. Случайностей не было ни тогда, ни сейчас. Миграция – это сложнейший социальный процесс, он имеет причину и следствие.

Руководствуясь своим методом, я нашел тюрков в Индии, потом – в Китае, на Среднем и Ближнем Востоке, в Северной Африке, Европе. Нашел, потому что следовал по стопам Великого переселения народов, которое являлось итогом демографического взрыва на Алтае. Нашел, потому что знал: чтобы освоить новую природную среду, нужны новые знания и новые формы хозяйствования. А чтобы переселиться, кроме того, требуется транспорт, знание местности, новые приемы строительства и так далее, и так далее. Словом, имел некое представление о клубке проблем, которые «распутывает» экономическая география. Все-таки не история.