Текст книги "Дорога смерти"

– Мне пора идти, – Лиза затушила недокуренную сигарету и направилась к выходу.

– Предложение всегда в силе, – сказал ей вслед Назаров, – просто напиши мне на электронную почту и все.

Лиза ничего не ответила. Она вернулась на свое место и попыталась погрузиться в работу. Но мысли о Назарове не отпускали Лизу. Ей не нравилось его поведение. Как бы все это не зашло слишком далеко…

Опасения Лизы вскоре начали подтверждаться. Заигрывания Кости начинали переходить в откровенные домогательства. Больше всего ее волновало то, чтобы из-за Назарова не пришлось писать заявление об увольнении. Поиски новой работы были, как нельзя, не кстати, к тому же, Лиза все-таки надеялась рано или поздно получить повышение. Но время шло, наступила осень, а она так и сидела на ресепшен.

Как-то одним дождливым сентябрьским утром Лиза проснулась с больной головой. Она приподнялась с постели и тут же рухнула обратно на подушки. Тело охватила противная слабость, к горлу подкатывала тошнота. Лиза решила, что у нее упадок сил, и скачет давление. Была пятница, за выходные можно было отлежаться, но сейчас необходимо пережить последний рабочий день недели. Проклиная все на свете, Лиза доплелась до ванной, с трудом умылась, затем направилась на кухню, чтобы заварить чай. Сделав несколько глотков, девушка почувствовала себя немного лучше и стала одеваться. Натягивая сапоги, Лиза, покачнувшись от слабости, неаккуратно дернула молнию, и язычок замка остался у нее в руке. Девушка была готова разрыдаться, ведь это была единственная пара. Кое-как взяв в себя в руки, она достала булавку и застегнула сапог. Потом надела старый пуховик и вышла из дома.

Дорога на работу была настоящим кошмаром. Кое-как забравшись в переполненный до предела автобус, Лиза медленно тащилась по запруженному транспортом шоссе в сторону «Петровско-Разумовской». Внезапно ей стало плохо, ноги подкосились, и Лиза прислонилась к поручню, старясь не упасть. Люди сжимали со всех сторон, и больше всего девушка боялась потерять сознание, ведь если это случится, кто-нибудь может украсть ее сумку. Наконец, автобус подъехал к метро, и толпа вытолкнула Лизу из салона, а потом внесла в вестибюль станции.

До работы девушка добралась выжатой как лимон. Весь день она едва держалась на ногах, не помогали ни выпиваемые одна за другой чашки горячего чая, ни предложенная Аней таблетка парацетамола.

Костя, проходя мимо ресепшен, заметил состояние Лизы. Во время перерыва в буфете он поинтересовался ее самочувствие.

– Ты такая бледная? Что-нибудь случилось?

– Да ничего страшного, – сказала Лиза, стараясь не показывать Назарову своей слабости. – Просто голова кружится.

– Ты выглядишь совсем больной, – покачал головой Костя. В его голосе чувствовалось участие.

Но Лиза не собиралась обсуждать с ним свое самочувствие. Она вернулась на рабочее места, чувствуя себя хуже некуда. Остаток дня прошел как в бреду. Сотрудники начали расходиться, предвкушая пятничные посиделки в кафе и беззаботные выходные, и лишь Лиза продолжала сидеть за стойкой, не в силах подняться со стула. Она не представляла, как ей теперь идти к метро и добираться до дома. Достав кошелек, Лиза с грустью пересчитала несколько мелких купюр. Позволить себе такси она явно не могла.

Назаров направлялся к лифту, когда увидел девушку.

– Что с тобой? Ты выглядишь еще бледнее, чем в обед, – спросил он взволнованно.

– Н-не знаю, – сказала Лиза, откидываясь на спинку стула. Слабость и плохое самочувствие заставили ее на время позабыть гордость. – Видимо давление, голова кружится.

– Как ты поедешь домой?

– Да как-нибудь доберусь.

– На метро?

– Да, потом еще нужно ехать автобусом по Дмитровке.

– Послушай, – сказал Назаров, – я не могу отпустить тебя одну. Вдруг тебе станет плохо в вагоне, и помощь никто не окажет. Народ здесь тот еще. Скорее поживятся твоей сумкой, чем сделают что-то хорошее.

– Я тоже об этом думала, – Лиза опустила глаза.

– Поехали со мной. Значит, ты живешь на Дмитровке?

– Да, в самом конце. В Дегунино. Боюсь нам не по пути.

– Это так, – кивнул Назаров, окидывая девушку сочувственным взглядом, – я живу на Ленинском проспекте. Но мне ничего не стоит тебя подбросить.

– Мне неудобно.

– Забудь об этом. Я не могу оставить тебя в таком состоянии.

Лиза поняла, что у нее нет выбора. Добираясь домой на общественном транспорте, она рисковала не доехать. Забыв про гордость и неприязнь к Назарову, Лиза направилась с ним на стоянку. Костя поддерживал ее за руку, и его пальцы сжимались все крепче.

Они подошли к черному «Аккорду». Назаров отключил сигнализацию и помог девушке сесть на переднее сиденье. Машина тронулась. Лиза задумчиво смотрела за проносившимися за окном видами вечернего города. Она жила в Москве уже больше пяти лет и впервые видела ее улицы из окна автомобиля.

Лиза перевела взгляд на Назарова. У нее мелькнула мысль, что на самом деле неплохо иметь рядом с собой человека, готового о тебе позаботиться. Жене Кости все-таки повезло. У нее есть такой целеустремленный муж, зарабатывающий деньги и содержащий ее вместе с маленьким ребенком. При этом в заледеневшей душе Лизы Кропоткиной что-то шевельнулось. Она почувствовала себя глубоко несчастной: одинокая девчонка, потерявшая доверие к мужчинам, живущая словно внутри скорлупы, не желая выбираться наружу. Или не имея на это сил.

Костя остановился перед светофором. Его взгляд упал на ноги Лизы. Девушке стало неловко не столько от того, как Назаров смотрел на ее колени, а скорее от того, что он явно заметил булавку на сапоге.

– Знаешь, – сказал он вдруг, – у меня в отделе есть вакансия менеджера по маркетингу. Насчет зарплаты, какая сумма бы тебя устроила?

– Ты предлагаешь мне работу? – спросила Лиза, смущенно натягивая край пониже.

– Было бы здорово, если бы ты согласилась.

Светофор загорелся зеленым, «Аккорд» тронулся с места.

– Мне не интересна работа в маркетинге, – спокойно сказала Лиза, старясь скрыть дрожь в голосе. На самом деле, она давно мечтала о такой позиции.

– Жаль, – Костя ловко маневрировал в плотном потоке машин, – у тебя бы получилось. Я в этом уверен. Конечно, сначала ты бы поработала ассистентом, чтобы вникнуть в работу и избежать ненужных сплетен. Через три месяца я бы позаботился о твоем дальнейшем повышении.

– Спасибо, конечно, за предложение, но меня это не интересует, – покачала головой Лиза. Она отвернулась к окну. За стеклом виднелись хмурые пятиэтажки. Машина подъезжала к ее дому.

– Это здесь? – спросил Назаров, въезжая во двор.

– Да, вот тот дом, – кивнула Лиза. Ей вдруг стало неловко и стыдно. Ведь Костя увидел, где она живет. Район никак нельзя было назвать престижным.

– Тебе помочь дойти до квартиры?

– Нет-нет, не надо, – поспешно сказала Лиза. На самом деле она едва стояла на ногах, но нежелание показывать Косте свою квартиру было сильнее.

Поблагодарив Назарова, девушка с трудом поднялась на пятый этаж. Она прошла на кухню, заварила чай и, взяв горячую кружку, легла на диван. Все выходные Лиза думала о Назарове и его предложение. Она решила для себя раз и навсегда, что, несмотря на желание получить повышение, спать с ним никогда не будет. У нее все получится, Лиза Кропоткина добьется успеха сама, без помощи какого-то мужика.

Так она думала и почти всю следующую неделю до того момента, пока в один хмурый вечер, придя с работы уставшей и раздраженной, девушка заметила, что из сумки исчез кошелек с остатками зарплаты. Прорыдав почти весь вечер, Лиза лежала без сна на старом продавленном диване, смотря на звездное небо за окном. Она, наконец, приняла решение. Она чувствовала себя загнанным в угол беспомощным зверьком. Силы были на исходе. Лиза Кропоткина – девушка, у которой сапог застегивался на булавку, – поняла, что ей придется пойти на самую большую уступку в свой жизни. Она переспит с этим Назаровым ради повышения. И никогда, никогда больше не будет ни в чем нуждаться. Ради этого Лиза пойдет на все… или почти на все… Ведь после того, что случилось в той страшной комнате с обшарпанным потолком, ей было все равно.

17

Людей нужно оценивать по степени их полезности… Эта фраза в последующие пять лет стала для Лизы Кропоткиной жизненным постулатом, пока не утратила свой смысл на пустынной дороге среди зимней тайги. Но пока до этого момента было рано. Жизнь другой Лизы Кропоткиной – корыстной и жадной – началась холодным осенним утром, когда она отправила Назарову на рабочий ящик послание с одной лаконичной фразой: «Я согласна». Ответ пришел почти сразу: «Завтра зайди ко мне в кабинет после шести». Лиза стерла письмо, чтобы его не увидела Аня. Она снова скользнула взглядом по булавке на сапоге. Ничего, придет время, когда у нее в гардеробе будет стоять не одна пара красивой обуви.

Следующий рабочий день тянулся бесконечно. Часы казались вязкими и длинным, словно жевательная резинка. Лиза Кропотикина сохраняла внешнее спокойствие, лишь внутри появилось какое-то напряжение, которое усиливалось с каждым часом.

Костя прошел мимо ресепшен лишь раз, и то – в компании Савицкой и ее заместителя. Он скользнул по Лизе мимолетным взглядом с оттенком вожделения. Девушке уже было все равно. По крайней мере, он – не насильник, как Боров со своей шайкой. Ничего худшего уже не может случиться.

Когда часы показывали шесть, Лиза внезапно почувствовала легкое волнение. Ей хотелось взять пульт и перемотать предстоящий вечер и ночь.

– Ты почему не собираешься домой? – недоуменно спросила Аня.

– Да вот, решила разобрать почту, курьер принес полчаса назад. А то в понедельник итак работы наваливается по горло.

– Ну как хочешь. Я побежала. Счастливо, – Аня взяла сумку и направилась к выходу.

– Пока. Удачных выходных, – Лиза откинулась на спинку кресла. Ей было не по себе. Потом, превозмогая себя, девушка поднялась этажом выше, в кабинет Кости.

Дверь была приоткрыта, и Лиза явственно услышала знакомый голос:

– Солнышко, у нас тут переговоры затянулись… Да, я еще в Калуге… Слушай, не знаю даже, когда вернусь. Нам предложили гостиницу, я, наверное, останусь переночевать. За руль нет сил садится… Да, зайка, я тебя тоже целую. Завтра постараюсь вернуться как можно скорее. Часов в семь уже выеду… Хорошо, милая… Я тебя тоже люблю… Алису поцелуй за меня перед сном… Пока…

Лиза переступила порог кабинета. Назаров сидел в большом кожаном кресле, в руке он все еще сжимал мобильный.

– Я тебя ждал, – улыбнулся он. Теперь его голос звучал совсем по-другому, нежели в разговоре с женой. В нем чувствовалась похоть. – Сначала заедем в ресторан. Я знаю одно чудесное место. А потом… вчера я заказал квартиру на ночь, это в районе Ломоносовского проспекта.

– Квартиру? – спросила Лиза. – Разве ее можно снять на несколько часов? Я думала, мы поедем в гостиницу.

– Ну зачем нам гостиница? – сказала Назаров, все также улыбаясь. – В Москве все возможно, в том числе и аренда посуточно. Кстати, тебе нравится мой кабинет?

– Здесь уютно, – Лиза опустила глаза, неловко теребя пуговицу на блузке. Как в тот далекий страшный день, ей хотелось оказаться где-нибудь в другом месте.

– Так вот, – Назаров встал с кресла и подошел к девушке почти вплотную, – я тебе обещаю, что скоро будешь работать рядом со мной. И все станет лучше некуда. Будешь хорошей девочкой – переплюнешь Савицкую.

Лиза слегка вздрогнула от мысли о том, что Назаров не собирается ограничиваться одним свиданием. Но обратной дороги не было.

Вдвоем они вышли из здания и направились к парковке. Костя галантно распахнул дверцу автомобиля перед Лизой, и девушка расположилась на переднем сиденье. Краем глаза она увидела, что сзади стоит детское автокресло, а рядом небрежно брошена пара крошечных розовых рукавичек. Лиза подумала о том, что в прошлый раз она не заметила этих вещей, или же их просто не было. Ей стало не по себе. В голове мелькнула мысль, что вот совсем скоро ей придется лечь в постель с женатым мужчиной и отцом семейства. Лиза перевела взгляд на руки Кости, лежащие на руле «Аккорда», и в глаза ей бросилась еще одна деталь – Назаров снял обручальное кольцо.

– Ну что, отправимся в ресторан. Я знаю чудесное место на Садовом, недалеко от Павелецкой. Ты любишь средиземноморскую кухню?

– Да мне, в принципе, все равно, – равнодушно сказала Лиза, глядя в боковое стекло.

– Тебе понравится, – Костя провел рукой по колену девушки. Лиза слегка поежилась. Она готова была провалиться сквозь землю. Внезапно в памяти всплыли далекие воспоминания: машина, смех, натянутый на лицо шар, запах табака и перегара, злые руки…

Лиза слегка вздрогнула. Нужно держать себя в руках, чтобы Назаров не заметил ее состояния. Она должна вести себя, как все эти успешные девушки, не знающие проблем с деньгами только потому, что они нравятся мужчинам и умеют пользоваться своей красотой в корыстных целях. Лиза Кропоткина тоже станет такой. Разве она хуже других? Трахаться с женатым мужиком ради денег и повышения на работе? Ха, да запросто! Сейчас они приедут в ресторан, и она вкусно поест за счет Кости. А почему нет? Почем другим можно, а ей – нельзя? В чем проблема? Она просто хочет нормально жить, не считать каждую копейку, не унижаться перед высокомерными сотрудницами отделов персонала в поисках должности девушки на побегушках. Лиза Кропоткина еще покажет, на что она способна! Она даст сто очков вперед наглым девицам вроде Савицкой, охмурит еще много парней в строгих костюмчиках, помешанных на карьере в огромной корпорации, вытянет из них все, что только можно.

Машина встала в плотной пробке на Садовом. Лиза скользнула взглядом по Косте, целиком занятым ситуацией на дороге. Она сделает все, чтобы он остался доволен проведенной ночью. Сколько девчонок вздыхают по нему, та же Анька просто млеет, когда Назаров проходит мимо, что-то говоря по модному мобильнику и оставляя за собой шлейф дорогого аромата. А ей, Лизе Кропоткиной, девчонке из далекого северного городка, выпал такой чудесный шанс! И она использует его на все сто процентов.

Наконец, Косте удалось прорвать сквозь пробку, и, спустя некоторое время, он уже парковал автомобиль возле ресторана. Включив сигнализацию, Костя взял Лизу под руку и повел ко входу. Там их встретила обходительная девушка, провела к столику и вручила каждому по меню. У Лизы закружилась голова от обилия вкусных блюд и великолепия окружающей обстановки. В памяти всплыли дешевые забегаловки, куда она, выбившись из сил после беготни по городу, заходила перекусить бутербродами и мерзким пойлом под видом кофе. Никогда, больше никогда! Теперь Лиза будет ходить в такие места регулярно, сидеть рядом с успешными, хорошо одетыми людьми, а не наблюдать унылые замученные лица.

– Что выберешь? – поинтересовался Костя. – Может подсказать?

– Ага, – кивнула Лиза, изучая меню. – Что это такое «болоньезе и карбонара»?

– Это – спагетти, приготовленное под разными видами соусов. «Болоньезе» – мясной, а «карбонара» – со сливками, – улыбнулся Назаров. Казалось, ему доставляло удовольствие просвещать ее. – Вот, посмотри еще что-нибудь. Я бы тебе порекомендовал попробовать ризотто – это рисовое блюдо. Возьми с чернилами каракатицы. Очень вкусно.

У Лизы просто глаза разбегались, когда она рассматривала виды всевозможных яств из спагетти и риса, а также пиццу со всевозможными начинками. А от страницы с десертами у девушки просто потекли слюнки. Она почувствовала себя страшно голодной.

– Что будешь пить? – спросил Костя. – Может, попробуешь вино? Я пока воздержусь, нужно еще доехать до квартиры.

– Нет, я пока ограничусь кофе, – сказала Лиза. – Хочу попробовать венское, то, которое со взбитыми сливками.

– Отличный выбор, – сказала Назаров, продолжая улыбаться.

Подошел любезный официант, и они сделали заказ. Лиза взяла рекомендованное Костей ризотто с чернилами каракатицы, сливочный суп с креветками и шоколадный торт со взбитыми сливками на десерт. Назаров ограничился салатом «Цезарь» и кальмарами-гриль.

Вскоре принесли заказ. Глядя на аппетитные блюда на белоснежном фарфоре, Лиза почувствовала, что готова съесть все до последней крошки, и ей все равно будет мало. Она попробовала суп, он был просто восхитителен! Ей вспомнилась неизменная гречка с дешевыми консервами, и от этой мысли аппетит еще больше разгорался. Лиза съела все до последней капли, а потом принялась за ризотто. Она едва сдерживалась, чтобы не вылизать тарелку.

Костя неторопливо приступил к салату, подлив в него оливкового масла. Он наблюдал за тем, как Лиза ест, и в его глазах промелькнуло странное выражение – смесь удовольствия с вожделением. Уголки красиво очерченных губ тронула легкая ухмылка. Лиза пододвинула десерт и в этот миг встретилась взглядом с Назаровым. Ее рука на мгновение застыла на полпути к тарелке. Перед мысленным взором предстала безумная фантазия: Костя сейчас набросится на нее, сбросит со стола скатерть вместе с посудой и остатками блюд, разорвет на девушке блузку, повалит ее на гладкую полированную поверхность… И она будет полностью в его власти… раба… а он… господин… Что за глупости? Лиза отпила кофе. У нее совсем разыгралось воображение. Костя – приличный воспитанный парень, и никогда не будет вести себя подобным образом. Сейчас они закончат ужин, поедут на квартиру, а потом для Лизы начнется новая жизнь. Нужно пережить всего лишь один вечер и ночь. А потом всем ее материальным проблемам придет конец.

Отужинав, Лиза и Костя направились к машине. Девушку охватило легкое волнение. Уверенность начинала покидать ее. Как все это мерзко и противно! Ведь Назаров, по сути, покупает ее словно… проститутку. Неужели нет другого выхода?

Машина тронулась. Лиза смотрела в окно. Ей вспомнились бесконечные собеседования, мучительная беготня по городу под палящим солнцем, пронизывающим ветром и мокрым снегом. Вот они проезжают офис, куда Лиза относила документы по поручению Алексея Юрьевича – своего бывшего шефа. Как сделать карьеру? Добиться успеха? Ходить по таким прекрасным местам, как тот ресторан, когда тебе хочется и не считать денег на удовольствия? Неужели ей так и придется остаться девушкой на побегушках? Она училась пять лет, получила диплом, а теперь остается повесить его на стенку? Она с таким же успехом могла отучиться на курсах секретарей-референтов, чтобы таскать бумажки, принимать почту от курьеров и отвечать на телефонные звонки!

Внезапно Костя свернул перед большим супермаркетом. Лиза очнулась от своих мыслей и недоуменно посмотрела на своего спутника.

– Куда мы приехали?

– Я хочу захватить кое-чего к столу, – сказал Костя, усердно пытаясь запарковать машину задним ходом.

– Но ведь мы только что из ресторана, – возразила Лиза.

– Милая, – Костя нежно погладил девушку по плечу, – нужно взять выпивку и закуску к ней. Не забывай, что в ресторане я не мог выпить ни капли спиртного. Да и тебе не помешает расслабиться.

– Я посижу здесь.

– Зачем же? Пойдем вместе и выберем, что тебе понравится. Давай, смелее.

Лиза нехотя вышла наружу и направилась с Костей к большим автоматическим дверям. Ей опять стало не по себе. Казалось, проходящие мимо люди смотрят на них двоих. Ее сняли… сняли… Она словно проститутка со своим клиентом, по-другому не назвать. Лиза почувствовала слабость в ногах. Окружающая обстановка давила словно тонна железа, наполненный ароматами свежих деликатесов воздух душил. Хотелось выбежать из этого места изобилия и роскоши на улицу, забежать в метро, добраться до скромной комнатки на окраине, забраться под одеяло… И тут Лиза вспомнила день, когда Алевтина выгнала ее из дома. Одиночество и страх, отсутствие денег, темный подъезд, равнодушные окна высоких домов… и отчаяние… Никогда, больше никогда… Пусть она станет грязной шлюхой для таких Назаровых. Пусть лучше эти холеные парни, никогда не знавшие таких проблем, будут использовать ее… а она их… Каждый получит свое и будет доволен. По-другому никак. Видимо, именно так устроен этот грязный мир, и чтобы жить, получая все наслаждения, нужно жить по его правилам. Оценивать людей только по степени их полезности… Костя прав.

Тем временем, Назаров, сразу же направившись в винный отдел, тщательно выбирал спиртное.

– Ты что хочешь? – спросил он у Лизы, рассматривая бутылку розового шампанского.

– Если честно, мне все равно. Я полагаюсь на твой выбор.

Костя усмехнулся и взял игристое вино и ликер. Потом захватил большую коробку конфет и сырную нарезку. Лиза шла рядом, смотря по сторонам отрешенным взглядом. Снова появилось это чувство – убежать отсюда подальше! Не может она так опуститься! Внезапно ее взгляд упал на молодую дамочку в роскошной шиншилловой шубке. Одной рукой она толкала тележку, набитую деликатесами, стоимость ее содержимого явно превышала ежемесячную зарплату Лизы. В другой она держала роскошный мобильник со стразами, на тонких пальцах с французским маникюром сверкали перстни.

– Слушай, послезавтра уезжаю в Калифорнию. Пробуду там пару месяцев. А потом поеду на Сейшелы. Не хочу торчать в этом гадком климате…

Дамочка прошла мимо Лизы, оставив за собой шлейф восхитительных духов, и скрылась в винном отделе.

Лизе стало грустно. Она опустила глаза и посмотрела на свои сапоги, один из которых так и застегивался на булавку. Решительность вернулась.

Нужно идти до конца, если она повернет обратно, ей останется только нищета и серая убогая жизнь. Она никогда не добьется успеха, так и останется жалкой неудачницей, считающей каждую копейку. Лизе вспомнилась ее бывшая соседка Вера, которая неустанно твердила ей о необходимости завести состоятельного ухажера. Природа наградила Лизу Кропоткину завидной внешностью, и было бы глупым не воспользоваться этим шансом, пока она еще молода.

Когда они с Костей вернулись в машину, девушка уже не колебалась. Может быть, он и снял ее, но так устроена жизнь. Честностью и порядочностью ничего не добьешься, так и будешь ездить на метро и откладывать деньги на каждую мелочь, когда окружающие тебя люди процветают. Теперь Лиза смотрела в окно с мыслью, что когда-нибудь, совсем скоро, она будет ехать по этим местам в собственном авто, одетая не хуже той дамочки из супермаркета. И все, кто когда-то смеялся над ней в родном городе и не верил в ее успех, места себе не найдут от зависти!

Наконец, Костя подъехал к подъезду новостройки. Лиза обратила внимание на аккуратную дворовую территорию и множество дорогих машин, припаркованных рядом. Она вышла из «Аккорда» и с восхищением оглянулась вокруг.

– Нам в тот подъезд, – сказал Костя, вынимая пакеты с покупками из багажника.

Лиза направилась за ним, эхо от стука ее каблуков раздавалось в тишине. Назаров достал ключи и, открыв дверь подъезда, галантно пропустил девушку вперед.

Внутри было чисто, не было ни заплеванных ступенек, ни лифтов с выжженными кнопками. Лиза снова почувствовал неловкость. Он снял ее словно шлюху! Но девушка тут же отбросила эти мысли прочь.

Они поднялись на десятый этаж и оказались в уютной двушке. Квартира была со вкусом обставлена, в ванной комнате сияла белизной дорогая сантехника, на кухне красовался гарнитур с барной стойкой.

Костя разложил содержимое пакетов на большом обеденном столе, открыл бутылку вина и разлил ее ароматное содержимое по высоким бокалам.

Лизе совсем не хотелось пить. Она буквально заставила себя сделать пару глотков. Назаров же осушил один бокал, потом налил еще. Крепленое вино быстро разговорило его. Костя начал что-то рассказывать Лизе, но она почти не слушала его. До ее усталого сознания доносились отдельные фразы:

– Все затрахало… теща-сука со своими салфеточками… жена… Шульц – засранец… долбаные кредиты… такая жизнь кого угодно доведет… поехать бы на Мальдивы, устроить дикую оргию с тремя красотками… блин… гребаная работа…

При этом один глаз у Кости начал как-то странно подергиваться.

В этот момент Лиза видела другого Назарова – не того успешного руководителя в накрахмаленной рубашке и дорогом костюме, примерного семьянина, каким он был на работе. Это был совсем другой человек. Словно слетела маска и открылось истинное лицо. Да, в его голове тоже жили демоны. И желание. Извращенное желание.

Действительно, ей уже было все равно. Она пережила страшное насилие и теперь готова поиграть в садомазохисткие игры. Назаров не зря выделил ее среди других и упорно ходил по пятам. Теперь Лиза все поняла.

– Отлично, – улыбнулась она Косте, залпом допивая вино, – будет так, как ты хочешь.

С этими словами она поставила бокал, встала на колени перед Назаровым и расстегнула ремень на его брюках.

– Сделай мне приятно, – сладострастно улыбался Костя. – И вот еще что… Мне нравится, когда глотают… Ну, ты понимаешь. Так мне будет еще приятнее. Сделаешь? Ну, умница…

Удовлетворив своего новоиспеченного любовника оральным способом, Лиза начала раздеваться.

– Подожди, – возбужденно прохрипел Назаров, – ё я сам.

Он довольно грубо стянул с Лизы блузку, потом бюстгальтер.

– У тебя шикарная грудь, – с этими словами Костя ущипнул Лизу. Девушка вскрикнула от боли.

– Мне нравится, когда ты кричишь, – с этими словами Назаров ударил ее ремнем. На плече осталась красная полоска.

– Что ты делаешь? – испуганно вскрикнула Лиза.

– Мне так нравится, – тихо сказал Назаров. – Ты тоже распробуешь эти игры.

С этими словами он еще раз шлепнул Лизу ремнем, затем стащил с нее колготки, задрал юбку и прошелся ремнем по бедрам и спине, причем старался, чтобы удары приходились металлической пряжкой. Вскоре тело Лизы покрылось багровыми следами. Крики девушки лишь еще больше распаляли его. Заломив руки Лизы за спину, Костя потащил ее в спальню.

Дальше все происходило словно с другим человеком, но не с Лизой Кропоткиной – девушкой с каменным сердцем и ледяной душой, выбравшей для себя одиночество. Она словно смотрела на себя со стороны, лежащей на большой двуспальной кровати со связанными ремнем руками. Костя наслаждался тем, что мог быть самим собой, преодолев все барьеры, а Лиза хотела лишь одного – подыграть ему, когда он, не стесняясь, демонстрировал свою извращенную натуру. Его прикосновения обжигали словно языки огня, а от высказанных вслух желаний шел мороз по коже.

Костя стал словно другим человеком. Он вел себя с Лизой так, как не посмел бы с любой другой женщиной. Для него не было никаких преград.

Лиза Кропоткина терпела, думая лишь об одном: если она переживет эту ночь, то навсегда станет другой, не пренебрегая ничем на пути к своей цели… И ничто не сможет ее остановить…

Солнечные лучи прорезались сквозь неплотные занавески, упав на лицо спящей девушки. Лиза открыла глаза. Все тело болело, на коже проступали следы от ремня и синяки в том месте, где Назаров ее щипал. Девушка с трудом сползла с кровати и направилась в ванную. Холодная вода немного привела ее в чувство. При мысли о том, что с ней происходило ночью, Лиза почувствовала приступ тошноты. Она стояла, склонившись над раковиной, тело сотрясали рвотные спазмы, а при воспоминаниях о тех мерзостях, что с ней проделывал Назаров, по телу пробегала дрожь.

С трудом приняв душ, Лиза обмоталась большим полотенцем и, пошатываясь, зашла в кухню. Костя сидел за столом, доедая остатки закуски.

– Ты себя неважно чувствуешь? – спросил он участливым тоном.

Лиза снова подумала о том, что Назаров делал с ней всю прошлую ночь, и ее передернуло.

– Да так… немного качает, – тихо сказала она.

– Сядь сюда, – Костя достал бокал и налил туда остатки спиртного. – Выпей.

– Мне не хочется, – покачала головой Лиза.

– Не упрямься, выпей, и тебе станет легче.

Назаров взял Лизу за запястье и силой усадил рядом. Потом заставил выпить все до дна.

– Вот так, давай еще, – Костя налил вторую порцию вина.

Это уже где-то было. Чувство дежа вю захватило Лизу Кропоткину. Она автоматически взяла бокал из рук Кости и выпила до последней капли.

– А теперь одевайся, нам пора собираться.

Лиза встала и, пошатываясь, направилась в спальню. Контуры предметов расплывались перед глазами. Трясущимися руками Лиза натянула на себя одежду. Ее взгляд упал на лежавший на полу ремень, и девушку передернуло.

В это время Костя зашел в комнату, поднял этот ремень и затянул его на поясе.

– Нам пора, дорогая, – сказал он ласковым тоном.

Через несколько минут они уже сидели в машине. Костя добросил Лизу до ближайшей станции метро.

– Извини, я не смогу довести тебя до дома. Придется ехать через весь город, а я живу рядом. Мне нужно уже быть дома. Ты доберешься сама?

Лиза кивнула и быстро вышла из машины. Больше всего на свете ей хотелось не видеть Назарова ни одной лишней минуты. Она спустилась в подземку, зашла в вагон и села на сиденье. Достала из сумки пудреницу. Из зеркала на нее смотрело бледное лицо в обрамлении растрепанных волос. Сидевший напротив парень странно смотрел на Лизу. Ей показалось, что он догадывается, что с ней было, да что говорить, у нее как будто на лбу все написано.

Дорога в метро показалась вечностью. Наконец, ее станция. Лиза вздохнула с облегчением, когда оказалась на свежем воздухе. Через некоторое время она уже была в мрачной съемной квартире, лежала на диване, укрывшись потрепанным пледом и смотрела в потолок застывшим взглядом. Что-то в душе Лизы Кропоткиной подсказывало ей, что она встала на гибельную дорожку, но другого выхода эта девчонка, прошедшая череду мучений и унижений, для себя не видела.