Текст книги "Прикосновение ангела"

Глава 28

Стоя в темноте, Шарль думал, что предпринять. Остается только один выход, вернуться в свою комнату. Скользя по холодному полу, врач ощутил очередной прилив радости. Так было каждый раз, когда ему угрожала опасность.

Прижав ноги к теплой печке, Жели понял, что втянут в хитрую игру. Удачливое стечение обстоятельств, выглядело теперь, как не плохо спланированное действие. Интересно, кто держит за ниточки марионеток? Ох, как неприятно было сознавать, что ты всего лишь кукла, которую используют для достижения своих целей.

Молодой человек почувствовал, что в комнате кроме него кто-то есть. Мягко ступая нечто, приближалось к Шарлю. Внутренне напрягшись, врач приготовился к отражению опасности. Вскоре Жели увидел странное маленькое существо.

Кто перед ним? Сначала, он решил, что это очень худой заяц, но при длительном рассмотрении, понял, что перед ним тощенький котенок с очень большими ушами. «Красавец» важно приближался к Шарлю, всем своим видом говоря: «Смотри, как я хорош!» Засмеявшись, Жели взял котенка и положил его на колени. «Чудо природы» прижавшись к врачу, закрыло глаза и заурчало.

И так, кто такой Жели? Докторишка, иностранец, без роду и племени. Пусть с рекомендациями, обладающий талантом к врачеванию, но не граф и не князь. И он, вскоре после своего появления в Петербурге, оказывается в спальне Императрицы?!

«Правильно Василий сказал, что во мне гордыни много!» – прошептал врач, отчего котенок лениво приоткрыл один глаз, – Привык, что тебе все легко дается?! Здесь не Революционная Франция!»

«И так, что мы имеем, – уже мысленно продолжил Шарль, – Гюнтер фон Корф, магистр «Волка», посылает меня с поручением в Россию – здесь, все как обычно. Жели привык к такого рода поручениям. Князь Закумов, тот человек, к кому направляет его Гюнтер. Вот здесь начинаются загадки. С какой стати, магистр ордена гостит у русского дворянина? Что связывает Анри и Закумова? Это предстоит узнать в самое ближайшее время. Но, основная цель – Безбородко! Устроившись удобнее под одеялом, Жели, под урчание ушастого друга, задремал.

Проснулся врач в прекрасном расположении духа. Солнце заливало ярким светом комнату, просвечивая заячьи уши котенка. Он лежал, свернувшись калачиком на груди Шарля. Осторожно переложив красавца, Жели отправился на кухню, в поисках еды для питомца.

Там кипела работа. Полная женщина, в сарафане, поторапливала прислугу, грозно отдавая распоряжения. На миг затихнув, с приходом Жели, шум продолжился.

Из общего гомона, до ушей долетела фраза: «Упестовали на вечный покой», неприятно царапнувшая, будоража память. «Скажите, что обозначает это изречение?» – поинтересовался Шарль у главнокомандующей поварихи. Та, посмотрев на него с жалостью, громко, словно врач плохо слышал, сказала: «Убили, значит». Жели взял блюдечко с молоком и, поблагодарив повариху, направился к себе, мучимый мыслью о том, где он мог слышать неприятное суждение.

Вспомнив, Шарль остановился. Эту фразу употребил Петр Алексеевич Закумов, рассказывая о смерти князя Сумского. Отца Шарля Жели, вернее, Дмитрия Александровича Сумского, родовитого князя. Задумавшись, врач не заметил княгиню, которая вышла из библиотеки.

«Что с Вами?» – услышал Жели, встревоженный тоненький голосок Софьи.

– Со мной все в порядке, мадмуазель, – улыбнувшись, произнес Шарль.

– У Вас было такое лицо, словно Вы увидели нечто ужасное.

– Я познакомился с вашей поварихой.

– Прасковья очень хорошая, добрая, – засмеявшись, вступилась Софья за женщину.

– Н – да?! Мне так не показалось.

Княгиня замерла, теребя пальцами ткань домашнего платья.

– Вы верите гадалкам? – робко спросила Софья.

– Нет! – жестко ответил Жели, – Прошу прощения за резкость, – справившись с волнением, произнес врач.

– Простите, покраснев, тихо сказала девушка, – Я веду себя аморально.

– Прошу Вас, – предложил Шарль, показывая на диван у стены.

Согласившись, княгиня устроилась на краешке.

– Вы, ведь, читали Дидро? – утвердительно спросил Шарль.

– Да.

– Что он пишет о морали? Мораль – это искусство быть счастливым! Не стесняйте себя. Мне Вы можете задавать вопросы, и не бояться, что я посчитаю Вас аморальной.

– Вы бывали в салоне Мари Ленорман?

– Нет, – уверенно ответил врач, глядя в большие глаза девушки.

На лице княгини отразилось разочарование.

– Говорят, что ее предсказания всегда сбываются.

– Не знаю. Я не верю гадалкам, – улыбнувшись, мягко произнес Шарль.

– Я верю, – упрямо сказала Софья, – Мне Маняша гадала на священной книге и снах, все сбывалось. Еще на суженного много гаданий – с гребнем и зеркалом. Кладут гребень подушку и говорят: «Суженный, ряженный, причеши мне голову!», и во сне он является.

– И Вам явился?

– Да, – покраснев, прошептала княгиня.

Шарлю очень не понравилась такая реакция на его слова, чтобы выйти из щекотливого положения, он весело спросил:

– Может и мне Маняша погадает?

– Нет. Батюшка ее графине Шуваловой продал.

– Что?! – не понял Жели, – Как это продал?!

– Так, она крепостной была, – спокойно уточнила Софья.

– В России могут продавать живых людей?! Как скот?!

– Ой! Вас батюшка к себе просил позвать, ему нездоровиться.

Улыбнувшись, княгиня направилась к себе в комнату, а Шарль пораженно, глядя ей вслед, думал: «Какой парадокс! Восхищаться, читая Вольтера и Дидро, и торговать живыми людьми! Русские дворяне – это просвещенные рабовладельцы».

Глава 29

Уже неделю Мари осаждал докучливый военный. Высокий красавец блондин попадался на глаза всюду. И, сегодня, он стоял под окнами дома Жозефины на улице Шантерен, ожидая, когда выйдет Ленорман.

– Мари, у тебя появился поклонник? Красавец, – радостно спросила Жозефина, рассматривая офицера, спрятавшись за портьеру.

– Нет, не поклонник, – поморщившись, произнесла гадалка.

– Кто же?! Вздыхает под окнами, дожидаясь тебя. Я его не первый раз вижу.

– Это нечто другое.

Жозефина не понимая, пожала плечами и села напротив Мари.

– Продолжим, – серьезно сказала Ленорман, взяв в руки томик «Энциклопедии»

По прибытии в Париж, Роз обнаружила, что она не достаточно образованна. Жозефина умела читать, писать. Хорошо пела и танцевала, но этого оказалось мало. Научившись преодолевать жизненные трудности, Богарне решила заняться своим интеллектом. Мари ей помогала. Это была их тайна.

Постукивая карандашом по иллюстрации Афинского Акрополя, Жозефина спросила: «Мари, неужели, ты никогда не любила?». Улыбнувшись, девушка не замедлила с ответом: «Любила и люблю – Бога, семью, Родину»

– Я говорю о любви к мужчине.

– Нет, – отведя глаза, сказала Мари.

– Думаю, если ты полюбишь, то это будет особенный человек. Потому, что ты необыкновенная девушка! Удивительно светлая! Хотя, лучше не любить! – нахмурившись, сердито сказала подруга, – Любовь всегда причиняет боль. Я любила искренне и преданно, а муж мне изменял, развлекаясь с утра до вечера! Я вышла замуж в пятнадцать лет. Являясь от очередной любовницы, Александр обвинял меня в неверности. Я испытала столько унижения, – в глазах женщины стояли слезы, – После рождения дочери, мы не жили вместе. Но, когда революционеры арестовали генерала Александра де Богарне, они вспомнили, что я его жена.

В день его казни, я заболела, пережив сильное потрясение. Это меня и спасло.

Всплеснув руками, Жозефина нарочито весело произнесла:

– Теперь я беру от жизни все! Позволяя любить себя другим, не даря любовь.

После занятия с подругой, Мари отправилась домой. Минуя зеленоглазого офицера, гадалка села в экипаж. Когда она приехала, то с облегчением отметила, что путь свободен. Наскоро поужинав, девушка отправилась в спальню. Когда она устроилась под одеялом, мысленно унеслась к Шарлю.

Полная луна освещала комнату. Приподнявшись на локте, гадалка заметила длинную тень на стене. Через мгновение, в окно ввалился пьяный зеленоглазый красавец. «Почему оно было не закрыто?» – удивилась Мари.

Пошатывающаяся фигура, с ободранным букетом, приближалась к Ленорман. Сказав фразу, которую нельзя было разобрать, офицер, икнув, плюхнулся на белоснежную простыню.

«Уходите!» – потребовала девушка, натянув одеяло до шеи. Офицер, противно хихикнув, потянул руки к Мари. Схватив ее, он навалился всем телом. Затем, отпрянул, вспомнив что-то, и принялся снимать штаны.

Желая наказать непрошеного гостя, гадалка потянула руку за тяжелым подсвечником, но в этот момент, ее опередил еще один незваный гость, притаившийся за шкафом.

Незнакомец, скрутив офицера, связал и заткнул ему рот платком. Мари, скрестив руки на груди, ждала развязки. «Освободитель» присел на табурет у кровати. Блондин, бесформенной кучей, валялся на полу.

– Я уже второй раз Вам спасаю жизнь, – подытожил незнакомец.

– Заметьте, я Вас об этом не просила!

– Вы совсем одна. У Вас много врагов, – вкрадчиво начал «спаситель».

– Что Вам угодно? – перебила Ленорман.

– Дружбы, – кротко ответил незнакомец.

Засмеявшись, девушка спросила, словно плохо расслышала:

– Что?! Мне надоели ваши плохо отрепетированные спектакли!

Глаза «друга» сузились, от злости. Блондин настороженно замер.

– Ваша «убийца с ножом» служит в театре, и этот «пылко влюбленный», наверняка, оттуда. Изображая пьяного, он переигрывал!

Блондин, затравленно посмотрел на незнакомца, глазами побитой собаки.

– Вы зря тратите время, – уверенно сказала Мари.

«Офицер» казалось, перестал дышать, выпученными глазами глядя на незнакомца.

– Но, у нас есть и другие методы, – обдал холодом «освободитель»

– Еще раз повторяю. Зря тратите время! Я не боюсь вас, не боюсь смерти. Вам меня не сломать!

– За близких людей тоже не боитесь? – ласково поинтересовался неприятный собеседник.

– На все воля Господа! – глубоко вздохнув, произнесла девушка, – Грязной шпионкой я не буду! Против совести не пойду! Убирайтесь!

– Это не последняя наша встреча, – уходя, пригрозил неприятный гость, подталкивая в спину блондина.

– Уходите!

Когда «друзья» закрыли за собой дверь, Мари стало сильно знобить. Прислушавшись, она поняла, что ночные посетители никого не разбудили. Мама бы очень испугалась. «Завтра уволю прислугу!» – грозно сказала Ленорман, глядя на табуретку.

Помолившись, Мари почувствовала, что ей стало легче. «Им меня не сломить, и, ты, скоро освободишься!», – обратилась гадалка к Жели, который находился очень далеко от Парижа.

Глава 30

Жели легко справлялся с головными болями Петра Алексеевича, которые не мог укротить до него ни один врач. Приступы обычно случались два раза в неделю. Петербург быстро облетела весть о чудо – докторе, и Шарль обзавелся родовитыми пациентами, потихоньку подбираясь к Безбородко.

Располагая информацией о нем, Жели знал, что Александр Андреевич родился в семье малороссийского генерального писаря. Сделав головокружительную карьеру, он являлся одним из богатейших русских вельмож. Ему присылали донесения русские послы, через него велись переговоры с иностранными послами в Петербурге.

По молодости, Безбородко был известен, как уличный ловелас и гуляка. Царские посланники иногда его заставали среди самой широкой оргии. Но, у дверей императрицы он всегда становился серьезным министром. Про Безбородко говорили, что он «в теле толстом скрывает ум тончайший».

Александр Андреевич был охотник до карт, и женщин всякого рода. Но, дамы не отвлекали его от дел, и никогда не имели власти над министром. Ранее, на даче его жили десять наложниц. В серале Безбородко были итальянки, немки, чухонки, русские и даже одна негритянка. Шарль понимал, что в любовных похождениях министр искал отдыха от трудов. Да, и любовь к женщинам была в моде.

Жели был в доме князя на Ново-Исаакиевской улице. Он блистал, как наружным, так и внутренним великолепием. Наружный вид здания обращал внимание колоннами из полированного гранита, с бронзовыми основаниями и капителями, перилами мраморного балкона.

Особенно красивы были в доме Александра Андреевича столовая и танцевальные залы. В большом парадном зале с колоннами под мрамор стояли две большие Римские вазы, с барельефными фигурами. Вдоль противоположных стен возвышались высокие, почти до потолка этажерки, уставленные китайским фарфором.

Мебель, стоявшая в доме, некогда украшала дворцы французских королей. Безбородко купил ее за большую цену. В каталоге галереи князя было 330 картин, большая часть которых принадлежала ранее герцогу Орлеанскому, и частью королю Польскому.

Его дом можно было назвать музеем. Канцлер не жалел денег на приобретение редкостей искусства. Безбородко считался самым приветливым и радушным хозяином Петербурга. Он не скупился в тратах на обеды, балы и праздники. Хотя, человек, добившийся титулов и богатства большим трудом, должен очень бояться, это все потерять.

Врач был очень осторожен, и, пока, не предпринимал решительных действий. Но, медлить было нельзя, Екатерина стара. Шарля к императрице более не приглашали. Да, ему это и не было нужно.

Жели, основное время проживший в Европе с мягким климатом, с ужасом слушал рассказы о трескучих морозах и снежных вьюгах. Ожидая зиму, молодой человек купил валенки и длинную соболиную шубу.

Наблюдение за Петром Алексеевичем приносило свои плоды. Закумова иногда посещали очень странные личности. Князь часто уезжал поздно вечером из дома и возвращался часа через три-четыре. Об Александре Сумском Закумов более не вспоминал, отмалчивались и другие, если Шарль упоминал это имя.

Зима вступила в свои права еще в середине ноября, покрыв белым искрящимся одеялом землю, надев на посеребренные деревья пухлые снежные шапки. К вечеру начинало морозить.

Петр Алексеевич, длинным караваном, переехал в свое имение на святки, позвал с собой и Жели.

Днем, посетив одного из клиентов, врач решил отправиться в сторону Закумовских владений. Его поджидала княжеская тройка вороных коней, запряженная в сани.

Мороз крепчал, казалось, воздух превратился в хрусталь, отзывавшийся на движение тонким звоном. Облачившись в валенки, шубу и шапку, Шарль укрылся одеялом, предусмотрительно оставленным в санях. Кучер был похож на сказочного героя. Борода и брови, на морозе, стали белыми, а щеки окрасились в красный цвет. «Замерз?» – заботливо поинтересовался Жели. «Да, не! – усмехнувшись, ответил бородач, – Хорошо!»

В санях движение было ровным, и молодой человек, с удовольствием смотрел на здания, плавно скользя мимо них. Когда повозка выехала за город, Шарль обратил взор на светло-голубое, обрамленное куполами деревьев, небо, скользнув вниз под одеялом.

Мороз пощипывал за щеки, а под шубой было тепло-тепло. По телу волной разлилась приятная волна блаженства. Перед глазами пробежали обрывочные картинки из детства. Он вспомнил, как маленький лежал в санях, и также смотрел на небо. Привкус горечи, вернул в действительность. Он обязан найти убийцу отца и матери, узнать тайну их смерти. За все время, что врач был в Петербурге, он не встретил Фалина и не слышал о нем.

Въехав во владения князя, сани еще долго добирались до дома Закумова, шикарного особняка, в бело-синих тонах. Все дышало праздником – радостные лица людей, веселая суета. Шарль пройдя в отведенную ему комнату, быстро переоделся и отправился на экскурсию по дому. Жели был русским, вернее Дмитрий Сумской был русским человеком, не знавшим очень многого о Родине.

Мимо пробежала девушка с вышитой рубашкой в руках. Из-за двери выглянула Софья, обрадовавшись, она схватила Жели за руку и потянула в комнату, на полу которой громоздились костюмы и маски. Хихикая, княгиня попыталась натянуть на Шарля рубаху, девушки ей помогали.

Но, наряд оказался не по размеру – узок в плечах. Подумав, Софья вытащила из кучи огромную серую рубаху, с вышитым орнаментом по краям. Натянув ее поверх одежды врача, княгиня осталась довольна. В руки Шарлю сунули маску. Не понимая, что происходит, Жели отошел в сторону.

Девушки в радостном ажиотаже разбирали странные костюмы и маски. На одну из них, натянули рубаху, похожую на ту, что была на враче. «Будешь Колядой!» – скомандовала Софья. Подхваченный их пестрой толпой, Шарль оказался во дворе, где уже пели и плясали другие ряженные.

Площадка перед домом была освещена факелами. Закумов, в теплой шубе сидел на возвышении. Святочники тешили его шутками, карикатурными представлениями, за что получали от хозяина дары.

Наблюдая за празднованием, Шарль удивлялся тому, как у русских тонка грань между светлой набожностью и оголтелым язычеством. Ведь, все, что творилось, противоречило устоям православной церкви. У мужчины возникло желание побыть одному в эту волшебную ночь. Пройдя далее по утоптанной дорожке, он расправил плечи и глубоко вдохнул чистый морозный воздух. Ощущая непонятную ему радость, Жели посмотрел на черное небо, украшенное нарядными звездами. Красота, какая!

Вдалеке раздался девичий смех, и Шарль заметил, что к нему спешат четыре простолюдинки.

«Как Ваше имя?» – спросила одна из них. «Дмитрий», – растерянно произнес врач. Подруги прыснули от смеха. «Ха-ха! Быть тебе Митьки Лопаткина женой!» – дразнили они спросившую девушку и побежали к дому.

Оставшись один, Шарль посмотрел на искрящийся наст и аккуратно наступил валенком на снег. Шаг отозвался приятным хрустом. «Шарль!» – услышал Жели голос Софьи. Княгиня бежала по дорожке. Решив, что кому-то нужна помощь врача, он направился ей навстречу.

Софья, остановившись около молодого человека, крепко обняла его и поцеловала в губы. Шарль, поначалу замерев, мягко отстранил Закумову. Княгиня, явно не ожидала такой реакции. Сдвинув брови на переносице, она гневно взглянула на Жели. «Верно, Вы, меня спутали с кем-то?», – помогая девушке, сказал врач. «Д – да», – мотнув головой, в знак согласия, неуверенно подтвердила Софья, и убежала прочь.

Глядя вслед сконфуженной княгине, Шарль заметил крадущегося Анри. Человек, стараясь быть незамеченным, шел к дорожке, ведущей к баням, на окраине деревни. Шарль, утопая в сугробах, двинулся к нему наперерез. Вскоре, врач выбрался на тропинку, с полными валенками снега.

Шумные компании пугали бывшего слугу. Заметив людей, он прятался в тень, прижимаясь к стенам домов. Пока внезапно, для Жели, не исчез. Разозлившись, Шарль вглядывался в темноту, но безрезультатно. С другой стороны высокого сугроба, за которым притаился молодой человек, послышались шорохи и шепоток брани. Жели, присев, начал прислушиваться.

«Говорю, тебе! В баню пошли!» – пробасил незнакомец, явно не Анри. Разочарованию Шарля не было предела, бывшего слугу он упустил. «Вдруг, нас поймают? Побьют же!» – жалобно запричитал голос повыше. Врачу стало интересно. «Сиди! Девки – дуры! Я не в первый раз так делаю, – пробасил незнакомец, – Пойдем ближе!» Две фигуры, одна тоньше, другая выше и плотнее, двинулись к темному строению, судя по дыму из трубы, бане.

Луна, выйдя из-за тучи, осветила деревянное сооружение, и двух молодых людей, притаившихся у стены. Дверь бани со скрипом отворилась, выпустив облако пара. На пороге появилась обнаженная девушка, которая громко позвала домового, предлагая прикоснуться к ее телу рукой. Крупный парень ухватил гадальщицу за грудь. Бесстыдница завизжала: «Мохнатая!» Из бани послышались радостные возгласы: «Свезло. Богатый жених будет!» Дверь закрылась, место друга занял трусливый юноша.

Скрип, и в освященном проеме, в клубах пара показался рыхлый розовый зад, хозяйка которого, повторила предложение представителю нечистой силы.

Парнишка, нерешительно, провел рукой по покрасневшей коже. «Шершавая!» – огорченно воскликнула обладательница объемной филейной части. Охнув, подруги посочувствовали: «Характерный!» Понаблюдав за странной забавой, врач двинулся к дому.

Пройдя по темному коридору, Шарль открыл дверь в отведенную ему комнату. Луна опять зашла за тучи. В комнате было темно, передвигаясь, Жели уронил стул.

«Ну?! Догнал?!» – грозно спросил его голос Закумова. Врач, не ожидая обнаружить его у себя в комнате, вздрогнул от неожиданности. Князь, сидя в кресле, поджег фитили свечей в подсвечнике. «Кого?» – поинтересовался врач. «Ладно, – мирно произнес Петр Алексеевич, – Заигрались мы с тобой, Митя». Жели прирос к полу, не в силах двигаться. «Что глазища вылупил? Пойдем, расскажу о смерти твоих родителей, да и много чего другого», – тяжело вздохнув, сказал Закумов, выходя из комнаты.

Глава 31

Выйдя из экипажа, Мари столкнулась с плотным маленького роста Ипполитом Шарлем, одетого в форму конного егеря. Он выходил от Жозефины, из дверей дома на улице Шантерен. Шутовски раскланявшись, Ипполит поздоровался с Ленорман.

Этот выскочка раздражал предсказательницу, напоминая ей радужный мыльный пузырь. Любимым занятием Шарля было высмеивание известнейших людей Франции, этим он развлекал женщин. Переливаясь всеми цветами, Ипполит привлекал к себе внимание, только внутри его было пусто. Мари, сделав над собой усилие, ответила на приветствие этого вертлявого шута.

Жозефина встретила Ленорман с легким румянцем на щеках. Ее синие глаза сверкали от возбуждения. Девушка знала, что связь с Ипполитом принесет ветреной подруге неприятности. И для этого не надо было обладать талантом предсказательницы. Бонапарту давно сообщили об адюльтере супруги.

Когда Мари вошла в комнату, она обратила внимание на стопку писем, лежащих на столе. Поймав ее взгляд, легкомысленная красавица вздохнула: «Он прислал столько писем». Жозефина подошла ближе, и провела изящным пальчиком по стопке. «Их так много! – произнесла мадам Бонапарт задумчиво, – Все кричат о любви, Я не могу ответить тем же».

– Вы любите Ипполита?

– Нет, – горько улыбнувшись, сказала Жозефина, – Не думаю, что в сердце поселиться когда-либо чувство. Прошу, – произнесла она, предлагая Мари присесть.

Не успела Ленорман подойти к креслу, как дверь распахнулась, и, не дожидаясь представления, на пороге появился высокий красавец с копной кудрявых черных волос. «Вот и я!», – воскликнул Иохим Мюрат, одарив Жозефину лучезарной улыбкой. Взглянув на Мари, он сморщился и прошептал: «И ведьма здесь!» Слуга, не сумевший противостоять напору адъютанта Наполеона Бонапарта, виновато раскланявшись, удалился.

Всплеснув руками, Мюрат воскликнул: «Жозефина, Вы хорошеете с каждым днем! Ваша красота ослепляет!» «Иохим, Вы мне льстите!» – игриво засмеявшись, сказала Роза. «Ни чуть!» – произнес Мюрат, окинув уничижительным взглядом гадалку. Адъютант отдал жене своего начальника несколько писем, подписанных Бонапартом. «Я жду отчета», – с легким нажимом сказал улыбчивый Мюрат. Взяв в руки послания, словно они могли обжечь пальцы, Жозефина растерянно посмотрела на Мари.

«Хорошо, – с некоторым колебанием в голосе, сказала жена генерала, – Я передам Вам их завтра». «Нет! – твердо произнес Иохим, удобнее устраиваясь в кресле, – Я сегодня возвращаюсь в полк. Ни куда не уйду, не получив ответного послания! Мы с Мари пока поболтаем». Ленорман вздрогнула, услышав последнюю фразу. Девушка чувствовала, что адъютант ее не любит.

«Вы гадать сюда пришли?» – глядя вслед, удаляющейся Жозефине, равнодушно спросил Мюрат. «Да», – нехотя ответила Мари. Адъютант, буравя глазами гадалку, поинтересовался:

– Я понимаю Вас, зарабатываете сказками деньги. Но, умнейших людей Франции, которые к Вам приходят, я понять не могу.

Ленорман, не ответив, посмотрела в окно, отражавшее радостные краски природы: зелень деревьев, синеву неба, буйство цветов на клумбе.

– Я слышал, Вы, многим титулы, да короны обещаете. Может, нагадаете трон и мне. Хотя, разве на всех напасешься! Думаю, на меня короны не хватит, – иронизировал Мюрат.

Ленорман, резко развернувшись, взглянула Иохиму в глаза.

– Отчего! Извольте! Вы будете герцогом, а чуть позже королем.

Женитесь же на сестре Императора!

– Ха-Ха-Ха! – заржал красавец – офицер, – Какой взлет для сына трактирщика! И проживу, наверняка, сто лет!

– Не дотянете и до пятидесяти, – холодно остановила его веселье девушка.

Поперхнувшись, Мюрат закашлялся. Весть, для него, была неприятна. Ленорман подошла к окну, давая понять, что беседа окончена.

Вскоре вышла уставшая Жозефина. Заплескав эмоциями, Иохим схватил лист бумаги, словно знамя врага. Видимо, гнев Наполеона был бы страшен, если бы верный адъютант вернулся с пустыми руками.

Когда за Мюратом закрылась дверь, Жозефина сокрушенно произнесла: «Написала, что смогла». Мари, взглянув на часы, поняла, что может опоздать. Извинившись перед подругой, гадалка отправилась на рю де Турнон. В салон хотела придти мадам Рекамье, заранее договорившись о встрече.

Клиентка прибыла без опоздания. Очень красивая женщина, которой не было и двадцати, уверенно перешагнула порог кабинета, очаровательно, улыбнувшись Мари.

На одной из самых богатых персон Парижа, Ленорман не заметила драгоценностей. Лишь белый шмиз, да огромные сверкающие глаза, украшали мадам. Хотя красота этой дамы не нуждалась в помощниках. Рекамье попросила погадать ей на картах.

– Вы, будете очень известны!

– Я?! Но?! Мой муж не король, а у меня нет ярких талантов!

– Вы будете известны, как очень хороший человек, – улыбнувшись, сказала гадалка.

– Да? – растерялась Жюли.

– Вашей любви будут добиваться многие.

– Но, – покраснев, попыталась возразить мадам Рекамье.

– Хотите, спросить будете ли любить Вы? Не смущайтесь. Я знаю, что Ваше замужество, всего лишь формальность. Ведь Жан Рекамье Ваш муж и настоящий отец.

От удивления глаза Жюли стали огромными.

– Но, откуда? Хотя….

– Вы встретите любовь. Это будет сильная умная женщина, намного старше Вас.

Щеки мадам Рекамье залились румянцем. Положив деньги на стол, она, смущенная, вышла из кабинета.

Задумавшись, Ленорман почувствовала, что в комнату кто-то вошел. Подняв глаза, она вскрикнула от неожиданности. Перед девушкой стоял Шарль Жели.