Текст книги "Психодиагностика стресса"

Одним из аспектов изучения преодоления стресса является определение подходов к оценке меры его эффективности. В настоящее время для оценки преодоления стресса развиваются две общие модели: одна из них – «модель результата» – направлена на оценку воздействия процесса преодоления на его результаты (на работоспособность или результативность деятельности). Основная суть этой модели заключается в том, что качество преодоления стресса оценивается по его воздействию на результат, имеющий определенное значение для жизни и деятельности человека. Вторая – «модель хорошего соответствия» – альтернативный подход для оценки преодоления стресса – заключается в том, что наибольшее значение придается самому процессу преодоления, а не его результату. Главной идеей этого подхода является учет соответствия стратегии преодоления стресса реальным требованиям и ограничениям ситуации. Согласно этой идее, эффективность преодоления стресса зависит как от соответствия между особенностью реальной ситуации и ее оценкой человеком, так и от соответствия между оценкой ситуации и стратегией преодоления стресса [33].

Процесс преодоления стресса зависит от особенностей влияния на него ряда факторов, таких как демографические и личностные особенности человека, условия внешней среды, кризисы жизни, индивидуальная значимость и оценка ситуации и других, которые, в частности, определяют выбор и эффективность копинг–стратегий [12].

Исследователи отмечают различия в копинг–стратегиях, используемых мужчинами и женщинами в трудных (стрессовых) ситуациях. Ответные реакции мужчин и женщин на вызванный сложными обстоятельствами стресс отчетливее всего проявляются в способах, к которым они прибегают, чтобы справиться со своими негативными переживаниями, или в копинг–стратегиях. Женщина, испытывая подавленность, стремится думать о возможных причинах своего состояния. Мужчина, наоборот, пытается отгородиться от депрессивных эмоций, концентрируясь на чем–либо другом или вовлекаясь в физическую активность, чтобы таким способом вывести себя из текущего негативного состояния. Анализируемая модель также предполагает, что женская реакция «тщательно обдумать», характеризующаяся тенденцией к навязчивому фокусированию на проблеме, увеличивает женскую уязвимость по отношению к депрессии [19].

Сейфе–Кренке [50] выяснила, что юноши и девушки по–разному оценивают одни и те же стрессовые ситуации. Так, девушки оценивают эти ситуации как в четыре раза более угрожающие, чем юноши того же возраста. Они описывают одну и ту же проблему как более сложную, и даже после того, как ситуация завершилась, продолжают думать о ней. Автор утверждает, что независимо от типа проблемы девушки обращаются к ней немедленно, чаще говорят о ней со значимыми другими и обычно стараются разрешить конфликт с тем человеком, с которым он связан. Юноши такой активности не демонстрируют, в ситуацию вовлекаются не так сильно, стараются справиться со стрессом самостоятельно, более легко забывают о проблеме [51].

Американским исследователем Ш. Тейлор с коллегами была изучена иная система реагирования, по их мнению, более характерная для женщин, которая получила название «tend–and–befriend» – «забота–и–поддержка, сотрудничество» [51]. Данная модель преодоления жизненных трудностей состоит в том, что женщины склонны реагировать на стрессовую ситуацию, защищая себя и свое потомство посредством воспитательного поведения (это относится к той части системы, которая называется «забота»), а также путем объединения в альянсы с другими людьми, усиления социальных контактов, проявления желания в присоединении. В отличие от женщин среди мужчин тенденция заботы и стремления к сотрудничеству проявляется меньше, поэтому, утверждают исследователи, мужской тип реагирования целесообразно соотносить с реакцией на стресс в виде борьбы или бегства [30].

Алдвин [30] исследовала особенности преодоления у мужчин и женщин среднего возраста в различных ситуациях (работа и семья). Мужчины, в основном служащие среднего звена, проявляли хорошие навыки преодоления рабочей ситуации, полагаясь преимущественно на построение стратегий, направленных на рассуждение о проблеме. Однако в семейных ситуациях они чаще бывали некомпетентны и уходили от решения проблем с детьми. Женщины оказались более сведущи в решении семейных проблем, но лишь некоторые из них работали, главным образом клерками или секретарями. Они были менее квалифицированными и более склонными использовать эмоционально–ориентированные стратегии в деловых ситуациях. Таким образом, и «успешно справляющиеся», и «неуспешно справляющиеся» зависели от типа умений, которые они принесли из особенностей своей среды.

Анализ гендерных особенностей совладающего поведения, проведенный среди россиян, показывает, что мужские стратегии часто ориентированы на активизацию оплачиваемой занятости, основаны на независимом действии, эмоциональной устойчивости и самоэффективности. Женщины при оценке стрессовой ситуации больше подвержены влиянию своего социального окружения. Типичное женское поведение в трудной жизненной ситуации (как социальный стереотип) можно охарактеризовать как пассивное, ориентированное на выживание и поиск социальной поддержки. Такой стратегии соответствуют низкая самооценка, трудовые ценности, не связанные с высокими достижениями, повышенный уровень тревожности и неуверенность в собственных силах. Женщинам свойственно не столько преодоление трудной ситуации, сколько приспособление к ней [3].

В исследовании А. А. Лебедева, изучавшего связь между типом гендерной идентичности молодых жен и выбором ими стилей совладающего поведения, получены схожие результаты. Проблемно–ориентированный копинг отрицательно коррелирует с фемининным типом гендерной идентичности, следовательно, такие женщины в трудных жизненных ситуациях пользуются иными стратегиями совладания. И. Б. Лебедевым установлено, что для фемининных женщин в большей степени характерен эмоционально–ориентированный копинг, и особенно копинг, ориентированный на избегание проблемы, одной из сторон которого является склонность к поиску социальной поддержки. Совладание, ориентированное на решение проблемы, предпочитают представители маскулинного и андрогинного типов гендерной идентичности [16].

В целом мужчинам и женщинам нередко свойственны как разные источники стресса, так и стили совладания с ними. Отрицательное влияние стрессов на психическое здоровье у женщин в значительной степени снижается благодаря отношениям эмоциональной привязанности к близким людям; для мужчин более значимы самоэффективность и включенность в социальные взаимосвязи.

Исследователи копинг–поведения считают связь между взрослением и совладанием (копингом) чрезвычайно непростой. Сегодня, к сожалению, науке неизвестно, насколько помогает и помогает ли вообще взросление лучше справляться со стрессом и жизненными трудностями.

В литературе существуют две равно принятые модели: ни одна из них не считается достаточно подтвержденной эмпирически. Согласно первой (Юнг, Эриксон, Гуттман), становление, развитие личности или индивидуализация делают копинг–поведение более успешным, совершенствуя его стратегии. Представители этой точки зрения рассматривают взросление как динамический процесс достижения большей дифференциации и интеграции Я. В развитии взрослого человека каждый следующий возраст предъявляет новые задачи, решая которые человек совершенствует и способность совладать, и понимание смысла своей жизни. Старость – это возраст свершений, когда, по крайней мере психологически и духовно, человек находится на вершине существования.

Э. Эриксон (1963) также рассматривал взросление и копинг как развитие в течение жизни. Однако в отличие от Юнга Эриксон подчеркивал, что индивидуальные различия во врожденных способностях вместе с социальными условиями глубоко влияют на результат жизни. И хотя Эриксон связывал взросление с усилением навыков совладания, для него взросление автоматически не приводило к позитивному росту как результату [4].

На основании ряда исследований Д. Гуттмана [4] индивиды склонны от активного копинга в ранней взрослости переходить к пассивному копингу и к форме «магического мастерства (овладения)» начиная с 50 лет. Эти перемены отражают как физическое старение, так и психический регресс и меньшую включенность во внешнюю жизнь. Гуттман предложил называть это явление «страна старых», имея в виду группу людей, которые относительно отстранены, сфокусированы внутрь себя, «живут в особом мире, не делясь его событиями даже со своими собственными сыновьями». Это вовсе не означает, что старые люди лишены хороших навыков совладающего поведения; на самом деле пассивный копинг и «магическое мастерство» могут прекрасно соответствовать обстоятельствам их жизни – физическим ограничениям, уменьшающимся социальным ресурсам и хроническим болезням [38].

Другая – феноменологическая, ситуационная модель, основанная на концепции, приуменьшающей роль внутрипсихических процессов, обычно не выделяет связанные с возрастом изменения в адаптации [33, 42, 44]. Копинг воспринимается как изменяющийся процесс, не обязательно относящийся к личностным чертам или устойчивым диспозициям. Более того, эффективность или зрелость попыток преодоления оценивают в контексте ситуации, в которой возникает стресс. Поэтому ни одну копинг–стратегию не называют «хорошей» или «зрелой»; ценность индивидуальных стратегий и усилий исследуют в контексте требований, ресурсов и всех особенностей ситуации. Возраст может влиять на оценку ситуации и, таким образом, на выбор копинг–стратегий, но взросление не считается главной детерминантой адаптивного поведения или эффективности преодоления.

По контрасту с эго–аналитическими интерпретациями копинга, Лазарус и его сотрудники [33, 42, 44] предлагают ситуационное объяснение адаптации к стрессу. В их модели копинг понимается как то, что человек думает и делает для того, чтобы справиться с требованиями стрессовой ситуации, при этом не делается попыток вмешиваться в бессознательные процессы. Копинг воспринимается как изменяющийся процесс, не обязательно относящийся к личностным чертам или устойчивым диспозициям. Более того, эффективность или зрелость совладающих попыток оцениваются в контексте ситуации, в которой возникает стресс. В течение жизни людям приходится использовать широкий спектр как проблемно–ориентированных, так и эмоционально–ориентированных копинг–стратегий, чтобы адаптироваться к изменяющимся стрессорам.

В результате экспериментальных исследований Фолкман и Лазарус установили, что люди старшего возраста чаще полагаются на когнитивный подход (оценку) и избегание неприятной ситуации (бегство, дистанцирование) при преодолении стресса и реже используют поведенческий подход (например, поиск социальной поддержки, решение проблемы); они меньше рассчитывают на враждебную реакцию и реже высказывают разочарование в других людях. Мужчины более старшего возраста при развитии напряженной ситуации, скорее всего, готовы отказаться от своих планов, чем уйти из ситуации, тогда как мужчины среднего возраста поступают наоборот – они проявляют способность сдерживать свои отрицательные эмоции и стремятся, таким образом, разрешить конфликт, мужчины старшего возраста больше сосредоточивают внимание на своем здоровье, а мужчины среднего возраста – на рабочих проблемах [44].

Другой вариант ситуационного подхода предложил Маккре. В крупном эмпирическом исследовании он пришел к интересным выводам: копинг мало меняется в течение жизни, на разных этапах взросления. Те индивиды, кто компетентен в совладании со стрессами в повседневной жизни к 30 годам, скорее всего, будут компетентны в использовании копинг–стратегий при встрече с превратностями судьбы и в старости. И наоборот: люди, демонстрирующие дефицит копинг–умений в ранней взрослости, вероятнее всего, останутся неадекватными в течение всей жизни, если не произойдет каких–либо вмешательств [46].

Таким образом, согласно первой концепции (Юнг, Эриксон, Гуттман), становление, развитие личности или индивидуация делают копинг–поведение более успешным, совершенствуя его стратегии. Другая – феноменологическая, ситуационная модель (Лазарус, Фолкман, Маккре) – показывает, что не бывает «хороших, зрелых» или «плохих, незрелых» копинг–стратегий. Оценка конструктивности копинг–стратегий должна происходить исходя из контекста и требований стрессовой ситуации. Возраст может влиять на оценку стресса личностью и выбор копинг–стратегии, но взросление не является главной детерминантой адаптивного поведения и эффективного совладания со стрессом. Методология исследования копинг–поведения в рамках первой модели считает продуктивным сравнивать группы испытуемых, принадлежащих разным поколениям, обсуждая влияние так называемого эффекта когорты. Индивиды, принадлежащие к одной возрастной группе (когорте), имеют много общих черт вследствие воспитания в одном и том же социокультурном пространстве, переживания одних и тех же трудностей, влияющих на их эмоциональные и физические ресурсы. Согласно «эффекту когорты», представители разных поколений должны выбирать разные стратегии совладания.

Авторы подробного обзора тринадцати самых известных срезовых и двух крупных лонгитюдных исследований возрастных изменений копинга с 1970–х по 1990–е гг. Страк и Фейфел пришли к следующим выводам [38]: возрастные различия в совладающем поведении у людей молодого, среднего и пожилого возраста в ситуациях повседневных жизненных трудностей и жизненных событий все–таки существуют. В большинстве этих исследований обнаружены различия разного уровня, но сила и направление связей между возрастом и копинг–стратегиями не до конца ясны из–за различий в выборках, инструментах измерения, используемых авторами, и в самих стрессовых ситуациях. Так, увеличение использования проблемно–ориентированного копинга некоторые авторы считают положительно связанным с возрастом, а другие отрицают такую связь. Тем не менее люди всех возрастов используют разнообразные стратегии для совладания со стрессом и многие предпочитают решение проблемы всем другим тактикам.

Лонгитюдные исследования считаются единственной возможностью преодоления «эффекта когорты». Вайллант рассматривал три возраста в связи с адаптацией и копингом: юность (менее 20 лет), раннюю взрослость (20–35 лет) и средний возраст (старше 35 лет) [52]. Он описал явное увеличение использования зрелых защитных и копинг–механизмов и уменьшение незрелых от юности к средней взрослости. Его идея о том, что процессы созревания стабилизируются во взрослости, подтверждается большой разницей между копинг–стратегиями юношей по сравнению с молодыми взрослыми. Различия между молодыми взрослыми и средним возрастом не такие явные.

Упоминаемый выше Маккре [46] использовал опросник Р. Лазаруса («WCQ: Ways of Coping Questionnaires») в семилетнем лонгитюде с испытуемыми 20–93 лет. Сравнение срезов показало наличие умеренных возрастных и когортных различий в использовании ряда копинг–стратегий. Например, пожилые люди реже выражали чувства, уходили в мир фантазий, позитивно мыслили и враждебнее реагировали, чем молодые люди. Этот лонгитюд не обнаружил значимых, связанных с возрастом испытуемых различий в использовании копинг–стратегий. Ретестирование через семь лет показало удивительную стабильность в выборе некоторых стратегий, например копинг–стратегий «бегство—избегание» (r = 0,33–0,55) и «выражение чувств» (r = 0,390,43). Автор заключает, что взросление (старение) имеет небольшое влияние на выбор испытуемыми копинг–стратегий. Трудно сравнивать результаты таких разных исследований. Но можно говорить о некоторой стабильности в использовании основных копинг–механизмов и о том, что возрастные изменения в адаптивном поведении могут продолжаться всю жизнь (на протяжении всего взросления—старения), но происходят медленно и постепенно.

В ряде исследований В. А. Бодрова показано, что семья и работа могут способствовать использованию более активных процессов преодоления стресса [4]. Социальная поддержка семьи, друзей, коллег может содействовать эффективному преодолению стресса. Выявлено, что мужчины, которые имеют большую социальную поддержку, чаще вступают в противодействие со сложной ситуацией и реже избегают, уходят от нее. Аналогично поступают и лица пожилого возраста, они, вероятно, больше полагаются на положительную переоценку ситуации и поиск поддержки и меньше – на избегание и эмоциональную разрядку. В лонгитюдном исследовании было установлено, что большая семейная поддержка предопределяла повышение степени предотвращения стресса с использованием стратегии разрешения сложной ситуации и уменьшение степени использования избегания, ухода как метода преодоления стресса [40, 48].

В исследованиях В. А. Бодрова [4] было установлено, что профессиональный опыт может влиять на систему оценки человеком стресса и стратегию его преодоления. Рабочие условия, содержание трудовых задач, выполнение которых требует самостоятельных решений, выбора способов их решения, реализации новых трудовых приемов, а также поддержка соратников по работе способствуют активному преодолению стресса. Работа влияет на качество восприятия и оценки проблемных ситуаций путем периодического «столкновения» личных способностей, возможностей, навыков с требованиями деятельности. Процессы преодоления стресса, используемые для разрешения проблем на работе, применяются и для преодоления стресса в других жизненных ситуациях. Можно предположить, что мужчины, вовлеченные в трудовой процесс, чаще занимаются поиском нужной информации и нуждаются в поддержке сослуживцев и руководителей. Более того, лица, испытывающие социальную поддержку в трудовом процессе, чаще и охотнее вступают в противодействие со стрессовой ситуацией.

Итак, процессы преодоления стресса обусловливаются сложным взаимодействием, во–первых, личных и социальных факторов, во–вторых, типом стрессовой ситуации (стрессоров) и, в третьих, различиями в стратегиях противодействия стрессу, что требует дальнейших исследований проблемы общности и специфичности способов преодоления стресса в различных жизненных ситуациях разными категориями людей.

Психологическое предназначение преодоления (копинга) состоит в том, чтобы как можно лучше адаптировать человека к требованиям ситуации, позволяя ему овладеть ею, ослабить или смягчить эти требования, постараться избежать или привыкнуть к ним и таким образом погасить стрессовое действие ситуации. Следовательно, можно говорить о том, что адаптация представляет собой последовательность психологических реакций на объективную ситуацию, отражающих поведение, необходимое для совладания со специфической задачей.

Реакция адаптации начинается с субъективного восприятия (или субъективной оценки) ситуационных характеристик и продолжается как реакция на восприятие, что обычно проявляется в виде попытки совладания (копинга) с ситуацией, когда привычный или автоматический ответ на нее невозможен [47]. Ответный копинг имеет более или менее эффективное влияние на первичный стрессор. Адаптация человека к ситуации может быть оценена не только на основе субъективного восприятия, но также и с опорой на объективные критерии.

Таким образом, анализ адаптации может фокусироваться на трех аспектах [1]. Первый – это соотношение между субъективным восприятием (или когнитивной репрезентацией) данной ситуации и ответом на субъективное восприятие. Если ответ соответствует требованиям, присущим характеристикам восприятия (оценки) и целям субъекта, то субъект быстро достигает внутреннего равновесия, т. е. ответ соответствует субъективному восприятию. Если рассмотрение адаптации касается лишь ее внутренних процессов или критериев, то такие процессы называются внутренним приспособлением. Если субъект достигает успехов во внутреннем приспособлении, он чувствует равновесие или спокойствие по отношению к субъективным стандартам независимо от объективных характеристик ситуации.

Второй аспект – соотношение между субъективным восприятием (оценкой) и объективными характеристиками ситуации, а третий – соотношение между адаптивным ответом и объективными требованиями ситуации (рис. 6.2).

Объективно функциональным преодолением называется ответный копинг, направленный на удовлетворение требований объективных показателей ситуации. Субъективно функциональное преодоление – это ответный копинг, направленный на удовлетворение требований, являющихся результатом субъективного восприятия ситуации. Оптимальная адаптация предполагает адекватное восприятие и когнитивную репрезентацию, которые соответствуют психологическим характеристикам ситуации. Такая краткосрочная репрезентация является предпосылкой успешной адаптации.

Тема 6. Преодолевающее поведение в стрессогенных ситуациях

Рис. 6.2. Взаимосвязь между объективными характеристиками ситуации, ее субъективным восприятием и адаптацией

Р. Лазарус высказал предположение о том, что адаптация к среде определяется эмоциями. В его теории когнитивные процессы обусловливают как качество, так и интенсивность эмоциональных реакций, причем краеугольным камнем является когнитивная оценка, детерминируемая взаимодействием личностных факторов индивида с теми ситуациями, с которыми он сталкивается. Последующее поведение зависит от когнитивной оценки значимости взаимодействия с ситуацией, определяемой исходя из благополучия личности. В концепциях копинга делается попытка осмыслить процесс, который начинается с переработки информации и посредством стрессовых эмоций приводит к адаптивным реакциям индивида. Соответственно копинг означает адаптивное поведение в целях восстановления равновесия.

Таким образом, развитие и преодоление стресса являются не только этапами целостного адаптационного процесса, но и специфично отражаются в нем. С. А. Шапкиным [29] предложена теоретическая модель, которая основывается на понимании адаптации как процесса формирования субъектом разноуровневых стратегий преодоления стрессогенной ситуации и представлении о зависимости эффективности адаптации от специфического взаимодействия этих стратегий. Автор делает вывод о том, что сама деятельность, в том числе по преодолению стресса, является уникальным способом адаптации, и включенность в нее независимо от конечного результата создает предпосылки для качественных перестроек системы регуляции, благодаря которым резервируется часть ресурсов, используемых при выполнении деятельности.

Понятие «преодоление стресса» делает вклад в теорию стресса и расширяет его познание с учетом психосоциальной адаптации. Введение понятия «преодоление» в парадигму стресса акцентирует значение активности личности: люди не реагируют пассивно на окружающие условия среды и их ведет не врожденный темперамент. Активно реагируя на условия ситуации, люди могут научиться адаптироваться и преодолевать потенциально трудные ситуации. Они не только изменяют себя, но и учатся трансформировать условия ситуации.

Понятие «преодоление стресса» взаимосвязано с понятием «психосоциальня адаптация». Поскольку стресс возникает из взаимосвязи личности и ситуации, в которую она включена, то процесс управления трудной ситуацией и ее негативным воздействием является результатом действия многих факторов. Адаптация может требовать как изменения ситуации, так и потребностей личности. Стратегии адаптации тоже подвижны – люди могут обучаться новым навыкам: самообладанию или управлению окружающими условиями, что позволит им выйти из трудной ситуации. Имеются свидетельства того, что усвоение «неподходящих» способов взаимодействия со стрессовой ситуацией служит скорее дезадаптации, чем ее преодолению.

Итак, существующий интерес к проблеме преодоления должен быть сфокусирован на познании ее сущности. Поэтому изучение стресса и преодоления должно раскрывать особенности динамики процесса адаптации, его гибкости и многофакторности регуляции, а также обеспечивать поиск путей и способов оказания помощи в кризисной ситуации.

Психодиагностика преодолевающего поведения требует применения комплекса методов оценки на основе системной методологии взаимодействия компонентов системы «среда—личность—стресс—преодоление».