Текст книги "#DUO"

– Ш-ш, успокойся.

Через минуту ласка возымела эффект: тоненькие пальцы впились мне в волосы и начали потягивать мою голову вниз и вверх, а мягкая розовая пяточка устроилась у меня между лопаток. Почувствовал, как Катя раскрылась, как начала вибрировать.

Я так хотел видеть её глаза в тот миг, когда она в первой раз станет моей.

– Посмотри на меня, – попросил я.

– Не могу, – всхлипнула она.

– Можешь. – Завёл ладонь под её шею и заставил приподнять голову. В моё лицо уставились широко распахнутые зеленые глаза, уже затуманенные дымкой подступающего оргазма, к которому я её вёл. – Смотри на меня.

Она всхлипнула, и её начала бить крупная дрожь.

– Артём, я… сейчас… я…

Я перевернул её на бок. Чертыхаясь и торопясь, рванул свои джинсы, – и задохнулся, когда Катя, заведя руку назад, взяла меня в кольцо своих тёплых пальцев.

– Подожди. – Я спрятал лицо в облако её волос. – Сейчас. Я сам. Подожди…

Приподняв её, вошёл в неё и услышал стон. Приказал себе двигаться ровно, медленно, глубоко. Катя вздрогнула, когда я вернул руку между её сдвинутых ног. Поддавшись ко мне, покачала бёдрами, показывая, что хочет.

– Не торопись… Только не спеши… Поверь, я знаю, что делаю.

Медленное, глубокое скольжение внутри неё – резкий удар пальцами – и я перехватил Катю, когда она, выгнувшись, громко закричала, сжимая меня в тугом кольце своих мышц. Не взирая на её стоны, переместил руку под её майку, на грудь, то поглаживая её, то сминая. Хриплые крики Кати постепенно превратились в протяжные, чувственные стоны. Заметив, как она прикусила зубами уголок подушки, переместил руку на исходную позицию.

– Артём, я… больше не могу… я…

– Ещё как сможешь.

Выпад вперёд – движение назад – и я начал водить пальцами по её плоти. Катя заметалась и, забывшись, начала звать меня. И я перестал сдерживать себя. Заставил её согнуть правую ногу и начал буквально вбиваться в неё. Почувствовал, как она завибрировала, и в два рывка догнал её. И прежде, чем в моей голове взорвался ослепительный белый свет, успел прошептать:

– Катя…

– Как ты хочешь, чтоб у нас было дальше? – Я лежал на боку, и подперев голову, рассматривал Катю, которая уже пять минут, как задумчиво изучала белый потолок.

– Дальше? Ты это о чём? – Она вздрогнула и повернулась ко мне.

– Я спрашивал, как ты хочешь, чтоб у нас было? Будем просто встречаться или будем каждый день просыпаться вместе? Сразу съедемся или так поживём? Или тебе нужно время, чтобы сначала всё обдумать?

Катя моргнула. Потом оперлась на локти и попыталась сесть. Поискала глазами одежду. Поняв, что прикрыться нечем, аккуратно оправила маечку и скрестила ноги. Я провёл ладонью по её круглому колену.

– Нет, подожди, – остановила она меня. – Что ты сейчас сказал?

– Я спросил, как ты хочешь, чтоб у нас было? – терпеливо, в третий раз, повторил я.

– Ты что, серьёзно?

– А что, похоже, что я смеюсь?

– У нас ничего не получится, – заявила Катя. – Мы с тобой слишком разные.

– Да? А я вот думаю, что мы как раз очень друг другу подходим. Вот смотри сама. – Откинувшись на спину, заложил руки за голову. – Во-первых, у меня есть портал и издательство, а ты хочешь писать книги. Кто-то же должен их издавать? Я в тебя верю, поэтому готов предоставить свой плацдарм для всех твоих свершений.

– Спасибо, – фыркнула Катя. – Но, к твоему сведению, у меня невыносимый характер.

– Зато в постели ты супер. Это компенсирует.

– Ладно, предположим, – усмехнулась Катя. – Что дальше?

– Во-вторых, – я поднимаю руку и складываю пальцы в знак «виктории», – мы живёт друг от друга всего в пяти остановках. Можем пешком друг к другу в гости ходить.

– Слушай, если ты рассчитываешь на вкусные обеды, то ничего не выйдет, – немедленно отзывается Катя. – Я, знаешь ли, не люблю готовить.

– А я не умею. И наплевать. Зато я знаю два ресторана, где готовят на вынос, а ещё рядом есть «Старбакс». Так что я обещаю вкусно тебя кормить, если ты позволишь мне иногда ночевать у тебя. Кровать у тебя прикольная.

– А если не позволю? – Катя уперлась подбородком в коленку, с интересом меня разглядывая.

– Ну, тогда ты будешь ночевать у меня, а я обеспечу питание. В-третьих, – я переворачиваюсь на живот, – мы с тобой ровесники. А значит, у нас всегда будут общие интересы. Вот скажи, ты какую музыку любишь?

– Не шумную!

– А я люблю классику.

– У тебя на всё ответ готов, да?

– А ты всё всегда взвешиваешь? – Я потёрся щекой о её голую ножку. – Кать, поверь, нам будет хорошо вдвоём.

– А если ты ошибаешься? Что тогда? К тому же, как я поняла, ты предохраняться не любишь.

– Неделю назад обследование проходил. Показать тебе справку?

– Потом мне на почту пришлёшь. Если только это не справка Дьячкова, – фыркнула она.

– Кать, ну, давай попробуем. Ну пожалуйста. – Я начал подминать её под себя.

– Ну, ладно, – в конце концов вздохнула она. – Но только посмей хотя бы раз… хоть раз назвать меня зайкой!»

Глава 11. Послесловие

Послесловие – заключительное слово или заключительная часть к сочинению.

«Википедия»

6 июля 2016 года, среда – 8 сентября 2016 года, четверг.

1.

«И мы попробовали. Очень скоро я, к своему удивлению, поняла, что Артём, который, казалось, мог носить тысячу масок, открыт, дружелюбен, не прихотлив и очень прост в быту. К тому же, он умел и любил ухаживать. Узнав, что мне нравятся подмосковные розы, почти каждый день приносил мне по букетику. Старался провожать и встречать меня с работы. Вызнав, что я без машины, не попытался навязать мне новый автомобиль (который я бы всё равно не взяла), но предложил мне такси с водителем. А когда я ответила, что не люблю ездить на пассажирском сидении (те, кто сами сидят за рулём, прекрасно поймут меня), согласился мотаться вместе со мной на метро и в автобусах. Правда, при этом забавно морщил нос, разглядывая переполненные вагоны метро и пустые автобусные салоны.

Раз в неделю аккуратно набивал мой холодильник едой. Сам, правда, по магазинам не бегал, но, в отличие от Бергера, который вечно вешал эту проблему на меня, Соболев решил этот вопрос, договорившись с кладовщиком из близлежащего «Перекрёстка». В итоге, я получала свежие овощи, фрукты и ягоды, и забыла про пиццу, которая уже начала сказываться на моей фигуре. Хоть раз, но обязательно звонил мне днём, чтобы сказать: «Я по тебе соскучился». И даже когда был занят, всегда находил для меня минутку.

Он был идеальным во всём. Почти… Но постепенно ко мне пришло понимание: как бы я ни старалась, главным в отношениях всегда будет он. И это нельзя переделать. Артёма вообще невозможно было прибрать к рукам. Да, он был мне верен, был моим, но я так и не смогла подмять его под себя. Когда мы только начали, я показала ему свой характер. Он промолчал (в отличие от Бергера, который не преминул бы закатить мне истерику) и невозмутимо продолжил всё делать по-своему – так, как считал нужным. Наиболее ярко эта черта характера Артёма проявлялась в том, как он организовывал свой рабочий день. Спокойно, авторитарно, чётко. В бизнесе у Соболева категория «друзья» отсутствовала напрочь. Даже с Ильёй Дробиным, с которым он искренне дружил, если дело касалось бизнеса, дружеское общение моментально принимало чётко-очерченную форму «я – хозяин, ты – подчинённый».

– И как ты его терпишь? – однажды спросила я у Ильи, с которым Артём познакомил меня в середине июля.

– Он очень умный, Катя. – Сидя на лавочке перед своей адвокатской конторой, Дробин перевёл взгляд на Артёма, расхаживающего по двору с телефонной трубкой у уха. – Но Артём – как хозяин маленького государства. Я не сразу привык к этой его манере отделять личное от рабочего. А потом мне даже понравилось: Артём всегда берёт на себя всю ответственность. Таких людей мало. Но ты должна знать одну вещь, – Илья внимательно посмотрел на меня, – если Артём узнает, что ты смеёшься над ним, или обсуждаешь его за глаза, или его обманываешь, то он уйдёт и обрежет все связи. Раз и навсегда. Сразу. Так было с Аллой. Знаешь про такую?

– Да, знаю. Скажи, а Артём её очень любил? – рискнула спросить я.

– Очень, – кивнул Илья. – Но, как ни странно это сейчас прозвучит, именно он её бросил. Хотя не факт, что забыл.

Я запомнила этот разговор. А потом осознала: Артём ни разу не признавался мне в любви. Один раз только взял в ладони моё лицо и долго-долго разглядывал мои глаза.

– Почему ты так смотришь? – замирая, спросила я.

Артём промолчал, но продолжил смотреть на меня так, точно пытался увидеть в моей душе что-то такое, чего не знала о себе даже я. И видимо, нашёл, потому что через мгновение зарылся носом в мои волосы, и я услышала:

– Тебя нельзя не любить. Но я тебя просто чувствую.

Тогда я решила, Артём любит меня, только сказать боится.

Миновал июль – самый жаркий месяц в Москве, и Артём повёз меня знакомиться с его родителями. Выйдя из электрички, посмотрел на небо и наливающиеся влагой тучи и предложил взять такси.

– Пойдём лучше пешком, – попросила я. Артём кивнул, взял меня за руку и, вероятно, ощутил, как дрожат мои пальцы.

– Боишься? – улыбнулся он.

– Чуть-чуть.

– Ты понравишься моим, поверь. – Сжимая мою ладонь, уверенно сказал он. – Только тут одно дело…

– Они решат, что я ещё одна «зайка»? Ты часто привозил к родителям своих девушек?

– Да нет, – он поморщился. – Просто… в общем, помнишь тот сценарий, над которым ты работала?

– Да, – кивнула я. – Ты ещё говорил, что у тебя на Мосфильме есть какие-то связи. Но ты же вернул этим людям деньги?

Артём вздохнул:

– Кать, я никому ничего не возвращал, потому что контракта не было.

– То есть? – Я даже замерла с поднятой ногой.

– Мой отец на «Мосфильме» работает. Сценаристом, – повинился Артём. – И он обязательно тебя спросит, почему ты отказалась закончить сценарий. Правда, я уже объяснял отцу, что ты всегда хотела издать только книгу, но мой папа всё равно не отвяжется от тебя. Так что готовься к расспросам.

– Ах вот, значит, как, – задумчиво протянула я. Потом прищурилась и высвободила свои пальцы. – Слушай, Соболев, а те два миллиона рублей, которые ты собирался мне заплатить, они вообще откуда? Ты же… – от невольной догадки я чуть не задохнулась. – Ты что, собирался достать эти деньги из собственного кармана? Так получается? – Артём кивнул. – Зачем?

– Я не хотел отдавать тебя Бергеру, – нехотя сообщил мне Артём.

– Но ты всё-таки отпустил меня, – напомнила я. – Почему?

– Потому что с некоторых пор я считаю, что любовь – это не то чувство, за которое нужно бороться.

И я поняла: он боится любви. Он не хочет в меня влюбляться.

Прошёл август, и рейтинг моей книги стал постепенно падать. А я начала задумываться над сюжетом нового романа. Потом наступил сентябрь – тот самый, московский, тёплый, с красными кленовыми листьями, пряным запахом жухлой травы и мокрого асфальта, и разноцветными астрами, которые продавались на каждом углу. Артём и я всё ещё были вместе. Я познакомила его со своей семьёй, отец принял Артёма, а Инесса… та, по-моему, почти влюбилась в него. «Он такой добрый. И так смотрит на тебя, – ворковала она. – Он тебя любит. Впрочем, он уже и сам, наверное, не раз говорил об этом?»

«Нет, он никогда не говорил», – я небрежно пожала плечами. Инесса с тревогой взглянула на меня и перевела разговор на другую тему.

В тот день я уселась за новый роман. Мне требовался отдых от отношений, которые я не понимала, и теперь часть вечеров я проводила только в обнимку с компьютером. Мы стали реже видеться с Артёмом, но казалось, Соболева это вполне устраивает.

– Ты меня скоро бросишь, – однажды не то в шутку, не то всерьёз, предрекла я.

– Я, конечно, не большой фанат сильно занятых женщин, но… – уютно устроившись со мной в объятиях на диване, весело заключил Артём, – у тебя есть ещё ночи. А они свободны.

– Но тебе ведь этого мало? – Я погладила щетину на его смуглой щеке (в выходные Артём не брился). Щека была тёплой, а щетина мягкой. А я вдруг подумала, что, если б я только могла, я бы всё отдала, лишь бы он полюбил меня.

– Вот найдешь себе «зайку», – не удержалась я.

– Какую ещё «зай» … Слушай, Катя, а ты часом не ревнивая? – изогнул бровь Артём.

– Нет, я не ревнивая, – отрезала я и спрыгнула с его колен.

Но я солгала. Я ревновала Артёма к его прошлому, к «зайкам», но больше всего, я ревновала его к Алле. В тот день я впервые поняла, что влюбляюсь в него. И я начала бояться.

Мои опасения сбылись ровно через два дня. Я сидела в офисе, занимаясь переводом технического текста, когда в комнату влетела Вера:

– Так, синхронисты Мартынова и Петрова, быстро на выход. А тебе, Тодуа, охранник велел передать: тебя внизу спрашивают.

– Кто? – подняла голову от технической макулатуры я.

– Какая-то женщина.

«Какой-то женщиной» могла быть любая из моих бывших подруг, клиенток, – и даже Инесса, которая, после того разговора, стала наведываться в Москву, чтобы навестить меня. Правда, Инна всегда заблаговременно предупреждала меня о своём визите. Но догадываться – только время терять, и я кивнула:

– Хорошо, спасибо.

Прихватив с собой сумку, спустилась на улицу. Толкнула дверь – и замерла. Ещё бы: передо мной стояла бывшая жена Бергера. За то время, что мы не виделись с ней, Алла стала ещё красивее. Но в её чертах появилось ещё кое-что: удивительная решимость хищницы, готовой сражаться до конца. И это немедленно подтвердилось, когда я развернулась, чтобы уйти.

– Постой, Катенька. – Алла шагнула ко мне и ловко взяла меня под руку. – Ну, как твои дела? Ты рассталась с Дмитрием? – завела она своим певучим, плотоядным голосом. – И почему, если не секрет? Нашла себе другого?

– Что вам от меня надо? – От возмущения я даже руку её забыла убрать.

– Может, пойдем куда-нибудь? Посидим? Мне надо с тобой кое-что обсудить.

– У меня нет для вас денег, – дерзко и резко врезала я.

– А с чего ты решила, что я возьму у тебя хоть копейку? – Алла брезгливо оттопырила губу. – Кстати, если тебе интересно, то кредит Дмитрий всё-таки погасил. И знаешь, кто помог ему? – («Артём?.. Нет, не может быть.») – Я нашла всю сумму. Развелась со вторым мужем и его отступные пошли на благое дело. Так что бизнес Дмитрия снова на плаву.

– С чем вас и поздравляю. Теперь можно идти? – Я стряхнула её пальцы.

– Нет-нет, я ещё не закончила. Сейчас для расширения центра требуется ещё полмиллиона, и я подумала: а не пора ли мне навестить Артёма?

– Что? – ахнула я.

– Ты ведь с ним встречаешься? – прищурилась Алла.

– С чего вы взяли?

– Помнишь договор, который ты привозила Дмитрию? Я знаю, кто его составил.

– На здоровье.

– А знаешь, почему я в курсе? – по-свойски подмигнула мне Алла. – Год назад я держала в руках подобный договор. И его составил Артём – сделал для меня, чтобы защитить меня. И такой же текст – но под копирку! – он сделал для тебя.

– Алла, что вам надо? – от возмущения и обиды я даже вздрогнула.

– Хочу предупредить тебя. – Алла наклоняется ко мне, и я чувствую запах лайма и ментола, который я ненавижу. – Ты не знаешь Артёма… Многие считают, что у него на первом месте деньги. Но это не так. На первом месте у него всегда были отношения с женщинами. Вернее, с женщиной. Со мной. Он очень любил меня. Он мечтал на мне жениться – хотел этого, даже когда понял, что я ещё не разведена. Он даже кольцо мне купил. А тебя он звал замуж? – Пауза. – В таком случае, я думаю, что раз я теперь свободна, а между вами нет ничего серьёзного, то самое время возобновить наши с ним отношения. Ты как считаешь, я ещё ничего?

Такое ощущение, что земля уходит у меня из-под ног.

– Я люблю его, – лениво продолжает Алла. – А он любит меня. И с этим ничего не поделаешь. Это наше прошлое, Катя, и Артём его помнит… А ты с ним как, просто спишь? Или строишь какие-то планы на будущее?

– Пошла вон.

– Что? – остолбенела Алла.

– Пошла вон, – взяв себя в руки, совершенно спокойным голосом повторила я. – И только попробуй ещё раз здесь появиться.

– А то что? – выдыхает оскорбленная Алла, моментально растеряв апломб стервы.

– Попробуешь – и узнаешь.

Заставляя себя всё делать медленно, тяну тяжёлую дверь и захлопываю её перед носом возмущённой Аллы. Оказавшись за спасительной и надежной защитой стальной двери, взлетаю вверх по лестнице. Забежав в тёмный угол пролёта, прижалась спиной к холодной стене, закусила зубами ладонь.

«Вот и всё, Тодуа, – промелькнуло в моей голове. – Не было никакого дуэта. Были он и ты. И ты всегда знала, что рано или поздно, но он уйдёт от тебя: он тебя не любит. Он никогда не говорил тебе о любви – он просто „тебя чувствовал“. Но самое ужасное заключается в том, что ты в него влюбилась. Он подмял тебя под себя, и ты влюбилась в него, как „зайки“ – как все те дурочки, которым он никогда не принадлежал. И он ничего не обещал тебе. Ничего. Он просто хотел попробовать…».

2.

«Закончив разбираться с делами, взглянул на iPhone: через час у Кати заканчивался рабочий день. Встретить её и сводить куда-нибудь, развеяться после работы? Может, в центр съездить, если она не очень устала? Нажимаю на вызов. Гудки: один, два, три, четыре. Странно, Катя всегда сразу мне отвечала. Наконец она берёт трубку, и я слышу удивительно спокойное:

– Привет.

– Привет. Я по тебе соскучился. Ну что, как обычно, встречаемся через час у твоего бюро?

– Нет. – Я не узнал её голос.

– Что случилось? – нахмурился я.

– Нам… нужно поговорить, Соболев.

– Вообще-то я собирался заехать за тобой на работу, – напоминаю я.

– Нет, это неудобно, – помедлив, отзывается Катя. – Будет лучше, если ты просто придёшь ко мне домой.

– Хорошо. Во сколько?

– В семь.

– Что-нибудь купить? – Пытаюсь сообразить, что происходит?

«У неё на работе проблемы? Что-то с новым романом не так? Её кто-то обидел?»

– Ничего не надо. Просто приходи ко мне в семь вечера. – Катя вешает трубку. А я растерянно откладываю телефон. Походил по квартире, попинал мебель, попадавшуюся на пути. Похлопал себя по карманам. Вспомнил, что в июле я в очередной раз бросил курить, но, как все заядлые курильщики, продолжаю держать в ящике стола пачку, разыскал зажигалку и отправился на балкон.

Сделав затяжку, я задал себе всего один вопрос: что у нас с Катей? Когда мы только начали, она пыталась подмять меня под себя. Она обладала сильным характером, но я на эмоции не поддался, и вот тогда Катя установила между нами пусть крохотную, но дистанцию, которую я не стал брать штурмом, а просто взял эту девочку за руку и повёл за собой. Я знал, что после Бергера ей понадобится время, чтобы научиться доверять мне. Я ничего не требовал от неё, ни к чему не принуждал – я просто ждал её. Но каждый день я делал её чуть-чуть слабей. Эмоциональней. Женственней. На мой взгляд, это работало на нас. И я ждал – всё время, каждый день ждал, когда она поймёт, что она меня любит. Признает это первой и скажет мне. «И, кажется, дождался», – с иронией подумал я, вспомнив тон, которым Катя со мной разговаривала.

Характер людей проявляется в решениях, которые они принимают в тот миг, когда всё, чем они дорожат, может быть потеряно. В полседьмого вечера я сунул руки в рукава куртки и отправился к Катиному дому. В семь набрал код домофона, вошёл в подъезд, поднялся на её этаж. Хотел позвонить в квартиру, но дверь почему-то была не заперта. Переступив порог, огляделся и увидел Катю за кухонным столом. Помертвевшую, бледную, но, как ни странно, абсолютно спокойную.

– Что происходит? – осведомился я.

– Скажи, ты любишь Аллу?

– Что? – я подумал, что я ослышался.

– Я сегодня с ней встречалась. Она хочет вернуться к тебе. Ты знал об этом? Ты общаешься с ней? Ты уже с ней встречаешься?

– Кать, ты издеваешься? – оторопел я.

– Ты всё ещё звонишь мне с номера, купленного на её имя, – равнодушно напоминает Катя. – Ты постоянно носишь этот телефон с собой. Это для того, чтобы всегда видеть её звонок? Я не буду устраивать истерик, честно, просто скажи мне правду.

Я уже говорил, что прошлое всегда к нам возвращаются? Перед моим мысленным взглядом встало лицо женщины, которая была самой большой моей слабостью и самым большим поражением.

– Артём, я всё понимаю. Но если ты до сих пор действительно не можешь забыть Аллу, то будет лучше, если ты уйдёшь прямо сейчас, и… в общем, я хочу, чтобы ты забрал свои вещи. Извини.

– Вот так просто? Ты просто дашь мне уйти? – Я стоял и разглядывал Катю, её застывшее лицо, руки, непримиримо скрещенные на груди.

– Ты сам говорил, что любовь – это не то чувство, за которое надо бороться. – Катя пожала плечами и встала из-за стола. Повернулась ко мне спиной.

– Точно… – от злости у меня даже пальцы заледенели, – я это говорил… А теперь, будь любезна, повернись ко мне лицом – я с тобой разговариваю. А во-вторых, на, смотри сама. – Я бросил на кухонный стол свой iPhone.

– Я не лазаю по чужим телефонам, – равнодушно бросила Катя из-за плеча.

– Уж конечно, ты же не «зайка», – огрызнулся я. – Так почему, по-твоему, я использовал эту сим-карту?

– Ты плохо слышишь?

– Зато соображаю хорошо! Хочу напомнить, что сначала я звонил тебе с этого номера, чтобы ты меня не вычислила. Никто не знал этот телефон: только ты и Алла. А потом я привык набирать только тебе с этого аппарата. А что касается Аллы… Скажи, ты знаешь, что такое «чёрный список» в системе iPhone? – Пауза. Катя пожимает плечами. – Очень полезная функция. И заключается она в том, что, когда собеседник тебе надоел, ты просто отправляешь его в «чёрный список». Так что проблема Аллы в том, что она не может до меня дозвониться. Даже её смс-ки до меня не доходят. Я их просто не получаю.

– У тебя ещё телефон с симкой от «МТС» есть, – холодно напоминает Катя.

– Слушай, я купил ту «симку» всего полгода назад! – Я всё-таки разозлился. – Тебе документы показать? Давай, сейчас домой смотаюсь и притащу их все. Или тебе их, как справку о здоровье, тоже на почту прислать?

– Не надо, я тебе верю, – помедлив, устало сказала Катя. – Но… – и тут она впервые за всё время нашего разговора посмотрела мне в глаза, – но зачем тогда Алле понадобилось устраивать весь этот нелепый цирк? Неужели ей так нужны деньги?

– Кать, – я привалился спиной к дверному косяку, – Кать, Алле нужен Бергер. Да, я её любил. Но мне не пятнадцать лет, чтобы не понимать: эта женщина никогда меня не любила. Ей всегда был нужен её бывший муж. Только один мужчина. Да, я хотел ему отомстить, но не за Аллу, а за то, что он – редкостный му… короче, слабак он, понятно? А что касается Аллы, то – несмотря на всю её беспринципность! – ей на том свете зачтутся многие из её грехов хотя бы потому, что она умеет любить. Не закостенев в гордости, не окопавшись в попранном самолюбии, не расставляя виртуальные вешки, чтобы, не дай Бог, не сократить дистанцию, – она просто ищет любую возможность, чтобы вернуть себе Бергера. И пусть всё это неправильно, и пусть это кривое зеркало, но, рано или поздно, Алка своего добьётся, и Бергер, которого она любит, вернётся к ней. Спорим?

– А ты…

– А я, скорей всего, нужен Алке для какого-нибудь очередного финансового вливания. А чтобы ничто не стояло на пути к её заветной цели, Алла, на всякий случай, решила убрать с дороги тебя. А дальше схема простая: мальчик встречается с девочкой, но девочка наслушалась гадостей от Аллы, а поскольку девочка очень гордая, то обязательно решит бросить мальчика. Мальчик, естественно, будет страдать. А Алла будет утюжить у дома мальчика, поскольку она знает, где он живёт. Она его подкараулит и пожалеет. А благодарный мальчик в очередной раз выручит Аллу нужной суммой или услугой – и опля! – и дело у Аллы в шляпе. Сумма в кармане, мальчик в ж.. прости, в заднице. Но самое интересное заключается в том, что Алка легко выкрутится и без меня, можешь мне поверить. Она в одиночку даже «Сбербанк» возьмёт, если это поможет Бергеру.

– Подожди, но ты же сам говорил, что за любовь не стоит бороться? – оторопела Катя. – А теперь получается…

– Кать, – вздохнул я, – штука в том, что я понял, что любовь существует, в тот самый день, когда наконец осознал: её нельзя сделать руками. Потому что, если бы её можно было сделать руками, я бы уже её сделал. Но проблема в том, что любовь можно только почувствовать. И я её чувствую. Чувствую, когда смотрю на тебя. Вижу, когда ты ждёшь меня. Ощущаю, когда ты глядишь на меня. Я даже знаю, когда тебе больно и когда ты радуешься – я чувствую тебя даже на расстоянии… И я очень хочу, чтобы и ты чувствовала это ко мне. Но я не могу тебя заставить. Не могу и не хочу. И, прости, не буду.

Я думал, Катя на шею мне бросится, но DUO во многих моментах была непредсказуемой девочкой. Сначала моргнула. А потом я увидел, как обточились её скулы, и она сжала ладони в кулачки.

– А знаешь, ты прав, Артём, – произнесла Катя таким голосом, что я даже вздрогнул. – Это можно только почувствовать. Дай-ка сюда этот проклятый телефон. – Подхватив со стола мой мобильный со злополучной «симкой», Катя поискала на корпусе iPhone пластиковую задвижку. Естественно, не нашла – и, не моргнув и глазом, выкинула iPhone в форточку. Выполнив пируэт, мобильный с грохотом приземлился внизу и, судя по звукам, напомнившим слово «аминь», приказал долго жить.

– Так, с этим мы разобрались, – деловито произнесла Катя. – А теперь, мой милый, иди-ка ты домой. И хорошенько подумай, что все эти месяцы чувствовала я.

Но я не пошёл.

– Кать, ты действительно этого хочешь? – Катя прищурилась. – Ты меня любишь? – Я шагнул к ней, развернул к себе и попытался прижаться лбом к её лбу. Не получилось: она упрямо выворачивалась из моих рук. – Катя, я люблю тебя. – Катя попятилась, и я обхватил ладонью её затылок. – Кать, я не буду извиняться, – я тянул её к себе. – Скажи, ты меня любишь?

– Я знаю тебя всего три месяца, а с Аллой ты был целый год, – отчеканила Катя, продолжая вертеться в моих руках.

– Пять, – я сжал ладони сильнее.

– Что «пять»? – не поняла она.

– Ты знаешь меня пять месяцев, а с Аллой я в общей сложности встречался сто дней. – Молчание. Потом в зелёных глазах промелькнуло недоумение. – Та-ак. Погоди, погоди… Я кажется, понял… – я усмехнулся. – Ты что же, решила, что я с Алкой каждый день роман крутил? Ты поэтому ей поверила?.. Или нет, подожди… ты что, по этой причине полгода играешь в свободную и независимую женщину? Время тянешь… дистанцию держишь… до года добирала?! Так? – осеняет меня. – Это – так?

Катя продолжает упрямо молчать.

Ну что с ней делать, а? Дёрнул её к себе, впаял в стену. Перехватил её запястья и впечатал их в пространство между её головой и кухонным шкафом. Секунда – и я нашёл её полуоткрытый рот. Мгновение – и она ответила мне, да с такой страстью, что в шкафу зазвенела посуда. Но мне было уже наплевать: я увидел ту женщину, которая в ней пряталась. Женщину, по которой я с ума сходил. Женщину, которая меня любила. Женщину, в которой было моё счастье.

– Ты меня любишь, – выдохнул я, блуждая губами по её плечам и груди. – Ты меня любишь… Скажи мне это, сама скажи… Я всё равно от тебя не отстану.

В ответ – упрямая тишина. Недолго думая, выдернул из джинсов Кати клетчатую рубашку. Она в ответ рванула вверх мою синюю майку. Я покосился на кухонный стол. Поморщился, и, подхватив её на руки, понёс в спальню. Разложил на кровати и принялся сдирать с неё остатки одежды:

– Ты долго будешь в молчанку играть?

Катя вцепилась в пряжку моего ремня. Я дёрнул застёжку на её джинсах. Обхватив её коленями и тяжело дыша, уселся на её бедра, срывая с неё лифчик. На секунду Катя замерла, глядя на меня немигающими глазами. Я вдохнул, выдохнул – и уже мягко опустился на неё, обхватил ладонью её подбородок:

– Ты долго будешь меня пытать? – Она закрыла глаза. – Кать, скажи хоть что-нибудь?..

– Я тебя правда люблю, – тихо и мягко улыбнулась она. Я моргнул. И тут до меня вдруг дошло…

– Ты что, на эмоции решила меня выставить? – возмутился я.

– Да, – Катя даже не смутилась.

– Зачем?

– Хотела убедиться, что ты ко мне чувствуешь.

– Ну и как? – Я попытался сесть. Она обвила мою шею, потянула к себе, заглянула в глаза.

– Убедилась, – прошептала она. – Ты без меня и дня не проживёшь.

– Ну ты и штучка, – покачал головой я. – Всё-таки сделала меня, да?

– Да…

Ночь. Чёрное небо, звёзды. Женский смех. Матовое, отливающее серебром, тело моей женщины. Я обретал её. Всем телом прикасался к ней, а она дарила мне счастье. Прошлое растворялось. Ушли измены, неудачи рассыпались. Остались только мы. Её стоны. Мой хриплый крик. Общий вдох и выдох. Музыка настоящей любви. Сотворение новой жизни.

Катя так и заснула в моих руках, а я лежал и смотрел на неё. Я размышлял, что человеческие чувства – суть вещь многогранная. Здесь нет белого, да и чёрного тоже нет. Здесь серое – цвет естественный. Потому что за каждым минусом стоит плюс, а за каждой победой – поражение. А ещё я подумал, что, когда ты по-настоящему любишь, то ты не знаешь, почему это происходит. Ты просто любишь, вот и всё.

– Кать, выходи за меня замуж.

Её ресницы дрогнули:

– Что?

– Ты слышала. Выходи за меня. Нам будет хорошо вместе. Или будешь до года добирать?

– Нет, до года не буду. Я за тебя выйду, а то вдруг ты ещё сбежишь… – и Катя улыбнулась.

– К кому, о Господи?!

– Откуда я знаю? К «зайкам»…

Остаётся только добавить, что через три месяца Катя уволилась из бюро переводов и начала писать книги, которые она чуть насмешливо именовала «женскими love-story». Я купил участок в Виноградово, недалеко от дома своих родителей, и теперь там под присмотром Кати и моего отца возводился кирпичный дом. А ещё через полгода в темноглазой династии Соболевых родилась первая светловолосая девочка. Маленькая Катя, моя дочь. Так наш дуэт превратился в трио. Впрочем, это была уже совсем другая история».