Текст книги "#DUO"

– Прочитал, – отвлекает меня голос Димки. Оборачиваюсь: Бергер нещадно грызёт колпачок ручки, а его пальцы комкают ткань брюк дорогого костюма. – Кать, – он цепко ловит мой взгляд, – кто составлял это соглашение?

– Юрист, – помедлив, отвечаю я.

– Да уж, не подкопаешься… И так всё лихо закручено. А почему вообще возник этот договор?

– Ну, мой кредитор не уверен, что я смогу вернуть ему заём в срок. Вот и хочет обезопаситься.

– Понятно… А ты, случаем, не хочешь вот так получить долю в моём деле? – Димка неприязненно смотрит на меня.

– Нет, не хочу, – качаю головой, – мне твой бизнес не нужен. Но это – условие договора, под который мне дают нужные тебе два миллиона.

– Ясно… Ну что ж, делать нечего… В конце концов, сначала деньги… А потом, когда всё закончится, ты напишешь мне дарственную и вернёшь мне свою долю. И дело с концом. – Выдав это, Бергер снисходительно пожимает плечами.

– Дим, – откликаюсь я, – а ты не хочешь спросить, как я нашла эти два миллиона?

– У знакомых заняла, – небрежно бросает Димка, – ну, или попросила. В общем, потом сама всё расскажешь… Так, стоп. В договор надо паспортные данные внести. Ты захватила свой паспорт? Давай! – не глядя на меня, тянет ладонь Бергер.

– Я продала свою книгу на сценарий, – не двигаясь, признаюсь я. – Свою первую книгу.

– Вот как? Ну, значит, ты у меня талантище… Кать, ты дашь мне свой паспорт?

– Дим, а что, если я откажусь возвращать тебе твою долю? – не меняя позы, тихо спрашиваю я.

Пауза. Бергер бледнеет, точно я ударила его по лицу:

– Кать, что ты сказала?

– Ну, что если я откажусь возвращать тебе свою долю? Что тогда будет, Димка? – Я приваливаюсь бедром к подоконнику.

– Та-ак, – глубокомысленно тянет Бергер. – Тебе что же, лавры моей бывшей спокойно спать не дают? – Бергер откидывается в кресле и кладет ногу на ногу. – Алла тоже вечно уверяла меня в своей любви, а в итоге сопротивлялась до последнего, лишь бы оставить себе кусок в моём деле, – с ледяной улыбкой произносит он. – Впрочем, Алла и отдала-то мне свою часть только потому, что я пригрозил ей судом, на котором выложу всё про её похождения. А ты что задумала? Удержать меня тем, чтобы войти в моё дело? Если так, то не беспокойся: я, Кать, от тебя никуда не денусь, – Димка высокомерно хмыкает.

– Дим, – прерываю его веселье я, – а как ты получил этот центр?

– Что? – Бергер моргает так, точно перед ним выросла кирпичная стена. – Ты это о чём, Катя?

– Ну, есть история, которую ты рассказал мне в день нашего знакомства. И есть другая история, которую ты выложил моему отцу. Так какая же из них самая честная?

Бергер смотрит на меня, я – на него:

– Дим, скажи мне правду.

– Правду? – Димка ставит локти на подлокотники кресла, сцепляет пальцы в замок, смотрит на меня исподлобья. – Ну что ж, раз уж ты так хочешь, скажу. Мне, в общем, тоже врать надоело… Да, я получил этот бизнес из рук Аллы. Ну и что? К тому времени я уже охладел к ней, но она продолжала меня любить. И, по её мнению, если бы мы владели общим делом, то это нас сблизило бы. А кто бы на моём месте поступил бы иначе, ну-ка ответь?

– И что, Алла сама создала этот центр?

– Кто-кто? Алка? – Димка брезгливо морщит нос. – Нет, Кать, у Аллы на это мозгов бы не хватило. Зато хватило хитрости подсуетиться и найти себе юного «спутника жизни», который отличался смазливой мордашкой и талантом на почве коммерческой деятельности. Но самое смешное, что он был настоящим сопляком, и когда Алла его бросила, он заявился прямо сюда, ко мне. Представляешь? Решил поиграть в казаки-разбойники.

– Он просил тебя вернуть ему центр?

«Господи, пусть Димка скажет «да». Пусть только скажет «да…»

– Нет. Деньги сопляка не интересовали. Он просил отдать ему Алку. Как будто это я её держал. – Димка пренебрежительно фыркает.

– И – что же ты сделал? – Я до боли в суставах сжимаю пальцами край подоконника.

– А я объяснил ему, кто он такой. Сказал ему, что он – третий лишний. Видела бы ты его лицо: его чуть удар не хватил от горя. Ха! Он даже за дверной косяк схватился, а потом выполз из моего кабинета, и…

– И – как его звали? – мертвым голосом спрашиваю я.

– Артём его звали, – небрежно бросает Бергер и тут же прикусывает язык.

– Артём Соболев? – Я отворачиваюсь.

– Да. А откуда ты это знаешь? – Бергер скидывает ногу с ноги и впивается в меня острым взглядом, за которым угадывается страх.

– Откуда? – эхом отзываюсь я. – А разве не ты, две недели назад, сидя вот в этом кресле, в этом самом кабинете, разговаривал со своей Аллой, которой и велел найти некоего Артёма, чтобы тот вытащил твой бизнес из дерьма? Помнишь это, Димка?

– Ах да, помню. Вот чёрт. – Бергер прикусывает губы.

– Дим, это подло.

– Подло? Ну ты даёшь. – Бергер наигранно смеётся. Впрочем, его искусственный хохот обрывается так же быстро, как и начался, потому что Димка вскакивает на ноги и направляется ко мне. – Подло? Нет, мне так не кажется. Этот сосунок спал с моей женой. Целый год. Понятно?

– Подожди. То есть ты с самого начала знал, что у них была связь? – Бергер кивает. – И молчал? – Бергер вздрагивает. – Знал и молчал… Значит, тебя это устраивало… Дим, а сколько тогда этому Артёму было лет?

– Да какая мне разница? – хорохорится Бергер.

– Ты говорил, что он тебя младше.

– Двадцать пять ему было. И что?

– Совсем юный мальчик… а ты использовал его. Ты, а не Алла… Алла просто искала отдушину, а ты занёс ей в голову мысль о сервисном центре? И не появись этот Соболев, возник бы кто-то другой… Просто так сложилось, что этот мальчик был ещё и коммерсант… как ты говорил, от Бога. Так получается, Димка?

– Всё, хватит, Катя. Мне не в чем перед тобой оправдываться. Я тебе уже объяснил своё отношение к этому дерьму. К тому же, твой Соболев сам виноват! – Димка повышает голос.

– В чём? Что ты им воспользовался? – склоняю к плечу голову я. – Скажи, а этот Артём знал, что Алла была замужней женщиной?

– Знал – не знал. Что это меняет?

– Многое меняет.

– Например? – Димка надменно изгибает бровь.

– Например, Соболев мог отказаться создавать этот центр, если бы знал, что женщина, ради которой он ввязывается в дело, его обманывает.

– Ты по себе, что ли, судишь? – Бергер с глумливой улыбкой глядит на меня.

– По себе? Да, наверно… – Перевожу взгляд в окно и нахожу свой «Ауди». Я любила эту машину, привыкла к ней.

«Как я без неё буду? Впрочем, Бог с ней, придумаю что-нибудь. В конце концов, научусь на такси ездить…»

– Ну и что ты предлагаешь сейчас? – находит меня голос Димки. – Мне прислать твоему Соболеву свои глубочайшие извинения?

– Просто вернуть ему этот центр. Он ведь по праву принадлежит ему. Этот бизнес – не твой, Димка.

– Это мой центр! Мой! – Бергер бьёт ладонью по стеклу, рядом с моим ухом. – Мой? Понятно тебе? Я вложился в этот проект, я…

– Ты всё продул, Димка. У тебя ничего нет. А то, что осталось, 7 июля заберет за долги банк.

В глазах Бергера – молния. Димка выпрямляется, разворачивает плечи, и я вижу, как его холёная рука сжимается в кулак:

– Не смей так говорить, Катя! Не смей, поняла? Или я…

– Что? – я подхожу к нему ближе. – Что ты мне сделаешь? Ударишь меня? Только попробуй. Я, к твоему сведению, не сирота, и у меня отец есть.

При напоминании о моей семье Бергер сдувается, как шарик.

– Кать, прости. Я не хотел. Я погорячился. Просто это обидно слышать. Хорошо, давай я подпишу этот чёртов договор. Давай сделаем, как ты хочешь. Сейчас нужно удержать бизнес на плаву, это – самое важное, а потом мы с тобой сами как-нибудь разберёмся. Ты меня любишь, я тоже тебя люблю, и… – Поймав мой взгляд, Димка кусает губы, разворачивается и пулей несётся к компьютеру. Садится за стол. – Вот смотри: сейчас я внесу в договор свои паспортные данные и всё подпишу. Сколько экземпляров тебе нужно?

– Ничего не будет, Димка.

– Что? – поднимает голову Бергер.

– Не получится у нас ничего. – Я отталкиваюсь от подоконника, подхожу к стулу, беру свою сумку. Ищу в ней ключи и документы на «Ауди». Кладу их стопкой на стол, сверху добавляю ключи от его квартиры. – Держи, Дим. Конечно, продажа машины принесёт небольшие деньги, но, может, это спасёт «твой» бизнес?

– Что? – замирает Бергер. Потом жалко морщится: – Нет, ты не можешь так поступить. Ты не можешь уйти.

– Я уже это сделала… И пожалуйста, я тебя очень прошу: ты не звони мне больше. А за своими вещами я кого-нибудь пришлю.

Подхватываю сумку, под взглядом Бергера иду к дверям и выхожу на улицу. Смотрю на небо, на пустую парковку, со страхом жду приступ боли – и с удивлением ощущаю только лишь облегчение, словно Димка и я никогда не должны были быть вместе».

2.

«Артём, я была не права. Я всё поняла».

«Артём, давай встретимся».

«Артём, ну не молчи».

«Артём, да, я виделась с Катей. Она мне всё рассказала, и мне очень, очень жаль, что я тебе не поверила».

«Прости меня».

«Я люблю тебя».

«Не бросай меня!»

«Ты не можешь быть таким жестоким».

«Знаешь, я подумала: а ведь прыгнуть вниз с десятого этажа – это же не больно».

И наконец: «Передай моей маме, чтобы хоронили в закрытом гробу».

«Заканчивай это», – быстро печатаю я и переворачиваю телефон, чтобы не видеть Наташины сообщения. Судя по вибрации iPhone, «зайка» выдаёт ещё пару слезливых писем и наконец отступает. А я кладу руки на стол и опускаю в ладони голову.

В чём я ошибся, скажите мне? Неужели в том, что я всегда старался выбирать себе женщин, которые, как я считал, идеально мне подходили, в то время как сам я нуждался в той, которую хотел любить?

После истории с Аллой что-то хрустнуло в моей душе, сломавшись раньше времени. И до сегодняшнего дня я даже не догадывался, что я испытывал к Кате. Не собирался встречаться с ней, избегал личных тем, задушевных разговоров. Но стоило мне понять, что она может остаться с Бергером, и я задохнулся от ревности. Заблудившись в лабиринте собственных чувств, я попытался найти выход совсем в другой стороне, хотя все мои ощущения упрямо вели меня только к ней. А потом я увидел её внизу – и всё, пропал. Не захотел отпускать её. А сейчас я, кажется, вообще дошёл до того, что был готов пообещать Кате «навсегда» прямо здесь и сейчас, лишь бы она вернулась.

«Ты влюбился?» – спросите вы. Честно? Я не знаю. И дело не в том, что Бог создал Катю по стандартам идеальной красоты – она была из той редкой породы людей, которые заслуживают счастье больше других, точно знают, какое оно, это счастье.

Когда-то я и сам хотел найти это счастье. Верил, что так бывает, и, может, именно поэтому никогда не отдавал себя целиком. Даже с Аллой, которой я бредил, я держал пусть маленькую, пусть крохотную, но дистанцию. А может быть, всё дело в том, что, когда после разрыва с Аллой мои останки приползли в мой дом, я понял: счастье – это не соло, не третий лишний, а только дуэт. Двое.

Прижавшись лбом к холодным рукам, рассматриваю умерший монитор компьютера. Мои размышления прерывает звонок. Гляжу на определитель: «Катя». Помедлив, беру трубку.

– Привет, – тихо отзываюсь я.

– Привет, у тебя есть время? – устало спрашивает она.

– Есть. – Не в состоянии усидеть на месте, я встаю и начинаю кружить по кухне.

– Артём, я с Бергером встречалась. Я показала ему соглашение по разделу центра, и он… в общем, он мне всё рассказал – про тебя, про себя, про Аллу. Прости, я не знала. Мне очень жаль.

– Забудь это, – отзываюсь я. – Скажи, ты ушла от Бергера?

– Да, – помедлив, признаётся Катя. – Выходит, ты знал, что у меня с Димкой закончится именно так?

– Догадывался.

– Ты посчитал его альфонсом? Но он не такой, – защищает Бергера Катя. – Просто ему не повезло, а он очень любил этот центр.

– Да нет, я не говорю, что Бергер был у тебя на содержании, – я невольно морщусь. – Просто он из тех, кто любит всегда производить впечатление. А поскольку себя он оценил высоко, то не смог смириться с уценкой.

«Я просто знал, что он – слабак, и что ты поймёшь это!»

– Артём, а тебе никогда не рассказывали, что у тебя в кустах даже не рояль, а целый симфонический оркестр? – грустно смеётся Катя. – Впрочем, ты во всём оказался прав. Даже в том, что скажи ты мне сразу про Димку, я бы тебе не поверила.

– Ну, просто в него ты верила больше, чем мне, вот и всё.

Мы молчим. Катя первой прерывает паузу:

– В общем, как бы там ни было, я звоню тебе, чтобы поблагодарить и сказать, чтобы ты не переводил мне деньги.

– А это было не для Бергера. Это оплата за сценарий, – напоминаю я.

– Артём, не будет сценария, – тихо говорит Катя. – Ты, пожалуйста, извинись перед теми людьми из «Мосфильма» и скажи им, что я отказалась. Просто… всё дело в том… в общем, у меня всегда была мечта: я хотела написать книгу. Просто книгу. И сейчас, когда всё закончилось, я больше не хочу продолжать играть в то, что мне совсем не нужно.

– Ясно, – отзываюсь я. – А на моём портале ты свою книгу разместить уже больше не хочешь?

– Нет, уже не хочу.

– Боишься, что читатели не оценят? – пытаюсь шутить я.

– Нет. Боюсь, что ты тогда от меня никогда не отвяжешься… Ну что ж, давай прощаться. Спасибо тебе и удачи. Прощай. – Катя первой вешает трубку.

«Почему ты не остановил её? – спросите вы. – Почему даже не попытался?»

Потому что иногда единственным средством, позволяющим зажить нормальной жизнью, является забвение. Катя нуждалась в нём, а мне требовалось время. И прежде чем прийти за ней и обещать ей небо в алмазах, я должен был вернуть Кате мечту, которую я почти украл у неё».

Глава 10. Концевой титульный лист

Концевой титульный лист – последняя страница издания с его выпускными данными.

«Википедия»

8 июня 2016 года, среда – 5 июля 2016 года, вторник.

1.

«Катя, нам нужно поговорить».

«Катя, прости меня».

«Катя, я тебя люблю».

«Катя, ты не можешь вот так просто выкинуть меня из своей жизни!».

«Я не могу без тебя».

«Ты ещё приползёшь ко мне!»

Получив ещё пять подобных смс-ок от Бергера, я почти решаюсь избавиться от своей сим-карты, но – не могу. «Почему?», – спросите вы. Честно, я не знаю.

Я каждый день хожу на работу. Общаюсь с Верой и девочками из бюро переводов. Днём звоню папе, а пару раз даже поболтала с Инессой. Я заполняю делами все дневные часы, но впереди меня всегда ожидает вечер. Заказав пиццу или прожевав самодельный бутерброд, я привожу в порядок квартиру. Потом открываю компьютер и вношу правки в свою книгу. Я не меняю роман – я убираю то, что было ненастоящим. Первым делом удалила посвящение Дмитрию Бергеру, «герою на все времена». Вторым – заменила обложку, оставив там не мужчину и женщину, а Музу с белыми крыльями. Переписала несколько сцен. Подчистила диалоги. Я работаю над книгой, а из моей души понемногу уходят обида, стыд за себя, гнев и разочарование. У меня никого нет. Я просто учусь жить заново.

Через неделю у моих героев появляются не маски, а лица, характеры и душа, а моя квартира приходит в божеский вид. Ещё через семь дней я отдаю рукопись на корректуру. Получив пять свободных вечеров, я устраиваю свой быт: выбрасываю из квартиры старую мебель и отправляюсь в «ИКЕА», где заказываю большую кровать с обитым бархатом изголовьем (всегда хотела такую!), два зеркальных шкафа, круглый кофейный столик, стеклянные полки для кухни, два кактуса, а ещё разлапистый цветок с зубодробительным названием «филодендрон», который я окрестила Филей.

20-го июня один из кактусов зацвел мелкими фиолетовыми цветочками, Филя дал первую стрелку белого цветка, похожего на лодочку, а моя книга вернулась от корректора. И я, воспользовавшись перерывом на работе, села сочинять письма в издательства.

Во вторник моё рабочее утро началось со звонка мобильного. Номер был незнакомым. Оставив в сторону кружку с только что заваренным «Нескафе», поднимаю трубку:

– Да?

– Екатерина? Добрый день, вы можете говорить?

– Да, могу. Здравствуйте.

– Меня зовут Илья Дробин. Я – главный редактор издательства «Дробь и Со». Слышали о таком?

– Нет… А вот вашу адвокатскую контору я, кажется, знаю. Вы на Ленинградском проспекте находитесь? – прищуриваюсь.

– Абсолютно точно.

– И что же вы хотите? А кстати, откуда у вас мой номер?

– Дал некто Артём Соболев. Знаете такого?

– Ну да, – выдыхаю я. – А что…

– Он – владелец портала «Звёзды самиздата», – зачем-то объясняет мне Илья. – И в своё время вы отправляли Артёму свою рукопись, но он отказал вам в публикации. Так вот, вам, я думаю, будет небезынтересно узнать, что я с ним недавно встречался. Я хотел предложить ему сотрудничество на предмет издания книг новых авторов. И среди нескольких рукописей, которые он мне показал, я увидел и ваш роман. Не хотите издать его? У нас очень выгодные условия, – уверяет меня неизвестный мне Илья. – Во-первых, вы получите на книгу бесплатный ISBN. Во-вторых, у вас будет возможность разместить свой роман в онлайн-магазинах, но при этом вы также сможете самостоятельно продвигать свой роман. Что касается прибыли от продажи вашей книги, то она будет делиться пополам в тех случаях, когда размещением будет заниматься наше издательство. – Дробин ещё что-то объясняет мне, а я тру переносицу.

– А скажите мне, – прерываю я Дробина, – какое отношение к вашему издательству имеет Артём? Он что, у вас работает?

– Вообще-то, Соболев выполняет роль посредника, который за небольшой процент находит для нас перспективных авторов.

– И где физически находится ваше издательство? В адвокатской конторе? – не верю я. – Я бы очень хотела на него взглянуть, если не возражаете.

– В Томск поедете? – невинно предлагает Дробин.

– То есть? – удивленно моргаю я.

– Катя, это моя адвокатская контора находится в Москве. А юридический адрес издательства – в Томске, – смеётся мой собеседник. – А вообще-то издательство – это онлайн-проект. Команда единомышленников, собранных на одном сайте.

– И можно на этот сайт взглянуть?

«Спасибо Соболеву: я теперь девушка осторожная…»

– Конечно, можно. И даже нужно. Наберите в «поисковике» «дробь и ко». Слово «дробь» – по-русски, «ко» – по-английски. Как «commerce». Знаете, как пишется?

– Знаю. Я, вообще-то, переводчик, – усмехаюсь я.

– Да-а? Ну тогда вообще всё прекрасно. Как закончите портал смотреть, перезвоните мне, что бы вы ни надумали. Просто у меня уже есть несколько книг для издания, но сейчас идёт их отбор. К тому же, у нас пока относительно небольшие мощности, и я не хочу упускать других авторов, если вы откажетесь от сотрудничества. За сим откланиваюсь, – смеётся неведомый мне Илья и прощается.

Подперев щёку кулачком, я раздумываю, и что за подарки такие? Решительно придвигаю к себе ноутбук, открываю «поисковик» и ищу издательство Дробина. Ссылка приводит меня на совсем не похожий на «Звёзд самиздата» технологичный сайт с видео-инструкциями и цветными фотографиями членов команды «Дробь и Cо». Уверенности в том, что это не авантюра, добавляет внушительный список литературы, которую, оказывается, уже выпустило издательство, интервью с Дробиным, и отсутствие упоминания о Соболеве.

Мелькает мысль позвонить Артёму и поблагодарить его за то, что он порекомендовал меня, но я не могу этого сделать. Пока – не могу. Я просто не готова. Потому что каждую ночь, когда я ложусь в постель и закидываю руки за голову, передо мной, в тишине и темноте, оживают воспоминания. Но вспоминаю я не человека, с которым жила почти год, а того, кого видела трижды. Взгляд карих глаз в черных мохнатых ресницах, искренняя улыбка, но… Но я не готова стать «зайкой».

– Тодуа, хватит мечтать, на тебя заказ пришёл, – окликает меня Вера Павловна. Она так неслышно подошла, что я не успела закрыть «окна» компьютера. – А это ещё что? – Вера тычет пальцем в сайт «Дробь и Со».

– Это – одно издательство, – нехотя отзываюсь я.

– Ну и что же тебе там понадобилось?

– Я книгу написала, – признаюсь я. – В нерабочее время, – подчёркиваю я. – И я хочу её издать. – А вот это уже звучит гордо.

– И кто хозяин всего этого великолепия? – Вера иронично вскидывает вверх тонкую, выщипанную бровь, буровя накрашенным глазом сайт Дробина. Вместо ответа щёлкаю мышкой на его интервью. – Ой, да это Илья, – ни с того, ни с сего радуется Вера.

Я моргаю. Вера перехватывает мой ошарашенный взгляд:

– Я знаю этого мальчика. С ним Машенька, дочь моей Лариски встречается. – (Лариска – это лучшая подруга Веры). – Правда, мальчик из Томска, но он пробивной. Хороший. И очень конкретный. «Плехановский» в Москве закончил. А потом открыл в Москве адвокатскую контору, куда Машенька, как будущий юрист, пришла проходить практику. И вот сейчас они вместе, и… в общем, тебя это не касается. Но если Илья предложил тебе издать у него книгу, то тут даже думать нечего. Соглашайся, Тодуа. А хочешь, я Лариске своей позвоню?

Пауза.

– За-зачем? – растерялась я.

– Ну, Лариска попросит Машеньку, чтобы та переговорила с Дробиным, и Илья дал тебе лучшие условия. Ты же моя сотрудница, – Вера перехватывает мой изумлённый взгляд. – Конечно, мы с тобой никогда не ладили, но это не означает, что я не ценю всё, что ты для меня делаешь.

– Вы мне ничем не обязаны, – напоминаю я.

– Да уж конечно! – Вера прищуривается. – Впрочем, если надумаешь, то моё предложение в силе. А сейчас живо к заказчику, он уже пять минут ждёт! – Вера обретает командный тон и упирает в бока руки.

Встаю со стула, и мы оказываемся лицом к лицу.

– Спасибо, – тихо говорю я.

– Не за что, Тодуа, – ухмыляется Вера. – Шагом марш к клиенту!

В конечном счёте, рекомендация Веры и привела к тому, что я позвонила Дробину. В результате десятиминутных переговоров мы условились, что я подпишу договор и отправлю ему свою рукопись. Правда, отцу в этот раз соглашение я не решилась показывать – побоялась, что папа развернёт бурную деятельность, а Дробин (который и сам юрист), непременно об этом проведает. Но это вовсе не означало, что я бросилась в омут с головой: прочитав соглашение, я выудила на сайтах онлайн-магазинов полный перечень книг, вышедших в издательстве Дробина, и, в меру своих способностей, разыскала ссылки на авторов. Оказалось, среди писателей, сотрудничающих с «Дробь и Со», фигурировали как люди, уже известные, так и начинающие авторы, размещавшие свои «прозы» на портале Артема, к тому времени открыто признавшего, что «Звёзды самиздата» принадлежат ему.

В общем, пристроив книгу, я успокоилась. И всё бы ничего, если бы ровно через неделю, в восемь утра, меня не поднял звонок мобильного.

– Да-а, – протянула я в трубку, пытаясь сдержать зевок.

– Екатерина?

– М-м.

– Добрый день. Это курьер из «Дробь и Со». Простите, что я так рано, но я хотел узнать, когда вас можно дома застать?

– А вам зачем? – Протираю глаза.

– А у меня есть подарок для вас от издательства – ваша книга в бумаге. Правда, всего только два экземпляра. К сожалению, это немного, – извиняется курьер, – но мы решили отблагодарить каждого автора, кто работал с нами, и отпечатали книги за свой счёт. Ну как, подарок примете?

– Конечно! – моментально просыпаюсь я. – Это… это же здорово! Я буду дома ровно в шесть. Нет, в семь. Точно, в семь вечера! – торжественно обещаю я.

– Адрес свой не подскажете? – интересуется курьер.

– А у вас что записано? – Курьер диктует тот адрес, что был внесён в мой договор с издательством. – Точно. Еще добавьте седьмой этаж и код от домофона.

Продиктовав вежливому курьеру данные, я как на крыльях полетела в бюро переводов. Отсидев свой трудодень, пережила две встречи с клиентами. Пропустила мимо ушей обязательный укорот от Веры и в полшестого во весь дух припустилась домой. В полседьмого отперла дверь квартиры, зашвырнула в комнату сумку, содрала «офисную броню» (жакет, чулки, юбку), приняла душ, влезла в любимые шорты и устроилась на кухне, ждать.

Ровно в семь зачирикал домофон. Подхватив трубку, я прямо-таки пропела:

– Да-а?

– Курьер из издательства, – ответил мне неуловимо-знакомый голос.

– Постойте, а мы разве с вами утром разговаривали? – насторожилась я.

Вместо ответа в трубке домофона послышался писк, предшествующий открыванию двери, потом детское чириканье: «Ма, ну ты где?» и наконец трубное: «Денис, немедленно иди сюда, ты дяде все ноги отдавишь!». После чего связь с домофоном оборвалась. Повесив бесполезную трубку, я осталась топтаться под дверью. Услышала грохот лифта, лязг металлических дверей, прильнула к дверному глазку, но вместо фигуры курьера увидела пакет с надписью: «Дробь и Со», который рассыльный (тоже мне, шутник!) пристроил напротив моего дверного глазка.

Распахиваю дверь, и…

– Ну, привет, DUO!

– Э-э…

Замерев в дверях, я, кажется, даже рот открыла. Почему? А на меня смотрел большой любитель «заек»: тёмные волосы, улыбка до ушей, джинсы, кроссовки, майка – и весёлые карие глаза в мохнатых черных ресницах.

– Ты что тут делаешь? – пискнула я.

Соболев невозмутимо пожал плечами:

– Да просто мимо шёл. А потом увидел у твоего дома чувака вот с этим пакетом. И мне стало интересно, к кому это он направляется. Я, помнится, рекомендовал пару авторов этому издательству, вот и решил полюбопытствовать, кому так повезло. Заглянул в пакетик и увидел твою книгу… Слушай, ты меня в свой дом пустишь или нет?

– А как ты узнал мой адрес?

Как вы понимаете, отодвигаться от двери в мои планы не входило.

– А кто мне паспортные данные для договора с Бергером присылал? – улыбается Соболев.

– Паспортные данные? – хмурюсь я. – Что-то я не припомню.

И тут до меня доходит, как этот хлыщ оказался здесь.

«Дробин и Партнеры» … Соболев был в этой адвокатской конторе… «Дробь и Со» … «Со» – от «commerce»? Фигушки!.. Ну, гадёныш, я тебе сейчас покажу!»

– Ну, проходи, «курьер», – зловеще приглашаю я. В конце концов, не орать же на него на лестничной клетке?

– Кать, ты чего так в лице переменилась? – приглядывается ко мне Соболев, но тем не менее отважно переступает через порог. – На вот, пакет держи.

Хватаю свёрток – и вот клянусь вам, если бы там не лежала моя книга! – я швырнула бы пакет в лицо этому мерзавцу.

– Иди на кухню, – указываю головой маршрут. Покусав губы, Соболев выполняет команду. – «Дробь и Со» – это твой проект? – начинаю я. – Это твоё издательство? «Со» – это же первый слог от твоей фамилии? А «дробь» – это что, детское прозвище твоего Дробина? Всё в индейцев играете? – В глазах Соболева прыгают чёртики, губы дрожат от смеха, он кивает, а я чуть ногами не топаю. – Значит, книгу мою решил помочь мне издать? – Соболев фыркает. – О Господи, – взвыв, я опускаюсь на стул, – ну зачем ты решил помочь мне, ну скажи?

– Я по тебе соскучился.

– Что? – ошарашенно поднимаю на него глаза.

– Я по тебе соскучился. А издательство действительно моё. Правда, на паях с Дробиным. Но ты же не стала бы связываться со мной, скажи тебе Илья правду? А насчёт курьера, – Артём смущённо кусает губы, – ну да, ты права: не самая удачная затея… Кать, а может, нормально поговорим? Мне правда тебя не хватает».

2.

«Упс. Зря сказал», – понимаю я, увидев, как Катя от ушей до груди заливается алой краской.

– Ты… – с расстановкой, с придыханием произносит она, а её зелёные глаза мечутся по моему лицу. – Ты… я… тебя…

– Кать, ну прости меня. – Делаю попытку спустить всё на тормоза. – Ну не хотел я тебя обманывать. Но если б не эта маленькая ложь, то ты бы так и маялась со своим романом.

– Я собиралась предложить рукопись издательству! – кричит она. – Я просто хотела издать книгу!

– Ну, ты это и получила в конце концов, – защищаюсь я. – К тому же, в онлайн будет больше показов. Поверь, тебе ещё понравится.

– Что? Нет, я тебя сейчас точно ударю. – Катя грозно сжимает крохотный кулачок и решительно двигает ко мне. Жду, что будет дальше. И Катя обхватывает ладонью мой кадык. – Я сейчас придушу тебя!

– Давай! – Я тяну Катю к себе. Катя сверлит меня глазами.

– Убить тебя мало, – шипит она. Её пальцы на моей шее сжимаются, и я невольно сглатываю. Сообразив, что я всё-таки живой, Катя, точно обжегшись, отдёргивает руку и начинает крутиться в моих ладонях, пытаясь освободиться.

– Кать, ну прости. – Я пытаюсь обнять её. Катя изгибается. Перехватываю её за талию. – Ну прости, что я врал. Но там, где дело касалось тебя и меня, я всегда был честен. Ну, дай мне шанс. – Кружу губами вокруг её рта.

Катя ахает. Бережно провёл подушечкой большого пальца по её нижней губе. Катя резко выдохнула и уставилась на меня:

– Ты что делаешь?

– А на что это похоже?

Чуть-чуть прикусил её губы. Услышал её лёгкий вздох. Прошептал её имя. Минута, другая – и две тёплые ладони всё-таки улеглись у меня на плечах. Осмелев, закинул назад её голову, провёл губами по изящной линии, которая соединяет шею и женское плечо. Услышал тихий стон и крепче прижал её к себе.

– Артём, – растерялась Катя.

И я перестал сдерживаться. Я скучал по ней. Боялся, что она дверь не откроет. И только увидев её глаза, понял: она ждала меня и знала, чем всё это закончится.

Потянув её к себе, впился ей в рот. Почувствовал, что она отвечает и чуть ослабил хватку.

– Катя, – позвал я, давая ей глоток воздуха, – Кать, только не говори сейчас «нет».

Она отводит глаза в сторону, я опускаю руку вниз и тяну вверх её майку. Почувствовав прохладный ветерок и мою ладонь на своей обнажённой коже, Катя отвернулась. Я прошёлся пальцами по кольцам её рёбер, обвёл окружность груди, прочертил шёлковую ложбинку.

– Слушай, не надо. Так нельзя. Я же тебя не знаю, – шепчет она, зарывшись пальцами в волосы у меня на затылке.

– Нет, ты меня хорошо знаешь. – Завел пальцы под кромку её шортов.

– Сколько? Три дня?

– Два месяца. Так что по всем законам жанра мы с тобой оправданы… – Переместил ладони под её бедра и приподнял её, заставив обхватить меня ногами за талию. – Где у тебя кровать?

Перехватываю задумчивый взгляд Кати, брошенный в сторону кухонного стола.

– Ну нет, – качаю головой я. – Не так. В первый раз с тобой только не так. Где твоя спальня?

Катя, помедлив, подбородком указывает мне на первую слева комнату.

– Пошли, – толкнул плечом дверь и увидел то, что мне требовалось.

Опустил Катю на постель, и она тут же попыталась одёрнуть свою майку.

– Ты что, стесняешься? – поразился я.

– Чуть-чуть, – признаётся она.

– Ну и зря. – Стоя над ней, завёл руки назад, стянул футболку. Поставил колено на кровать и потянулся к губам Кати. Она охотно приняла мой поцелуй, я погладил её сведённые вместе ноги. Помедлив, Катя послушно опустилась на локти. Потянул с неё шорты. Опустив голову на плечо, Катя прикусила губу, глядя, как я раздевал её.

– Ляг, а то сбежишь. – Я чуть-чуть подтолкнул её и заставил прижаться спиной к изголовью кровати. Подвернув под себя ногу, устроился между её разомкнутых коленей. Провёл пальцами по внутренней стороне её бёдер. Она инстинктивно дёрнулась. Пришлось придержать её. Её глаза заметались по моему лицу. Я скользил пальцами, не проникая глубоко и только поддразнивая. Дождался её рваного вздоха и опустил голову вниз. Она тихо вздохнула. Попыталась закрыть локтем лицо и не смогла: разметала руки в стороны и набрала полные пригоршни ткани покрывала. Уперлась затылком в изголовье, прижала к губам тыльную сторону ладони. И вдруг попыталась оттолкнуть мою голову.