Текст книги "Чары Великого Леса"

– Неплохо было бы ещё и с Арлом переговорить, – синеглазая ведьма не на шутку встревожилась, поняв, что целитель в кабинете хозяина заведения так и не появился.

В ответ на так и не высказанный вопрос, кузнец нехотя проронил, выпустив на волю целый сноп защитной магии своего народа:

– Он ушёл вместе с Луннирой решать проблему с поганкой Мардой. Им с Мэйвин суждено пройти этой тропой. Больше никому не под силу это деяние, Вельда.

– Как нам сделать так, чтобы Эмиль не попался в ловушку? Если Вьюга снова поступит не по совести, то в её судьбе ничего особо не изменится. Бард не должен пострадать только потому, что он – суженый этой бессердечной смертной.

– Есть одно заклятье, – Ганора слабо улыбнулась, видимо этот выход казался ей не слишком надёжным. – Можно погрузить принца крови в сон до тех пор, пока эта ситуация не разрешится к всеобщему облегчению. Надеюсь, Марда очень скоро не сможет путаться у нас под ногами. Меня и при жизни сильно раздражала эта страшная как самые ужасные демоны из легенд Волшебного Народа чародейка. После смерти она стала ещё неприятнее и злее.

Глава 21

– Мы можем выполнять обращённые к нам просьбы. Если Эмиль сам решит довериться нам, то этот поступок никак не вызовет гнев Чар Великого Леса. Пострадают только те, кто не справился с Испытаниями на Зрелость.

– Вот что, Вельда. Сама ты менестрелю на глаза даже не показывайся. Кто знает, а не выйдет ли эта шалость всем нам сильно боком? – Карвин никогда и ничего не оставлял на волю случая.

Слишком уж хорошо знал, что можно потерпеть сокрушительное фиаско из-за откровенной ерунды. Ты очень похожа на свою мать, а, значит, гораздо привлекательнее Вьюги. Просто потому, что твоей матерью была чересчур легкомысленная и любвеобильная фея.

Колдунья была вынуждена признать, что в словах гнома скрыты свои резоны. Поэтому согласно кивнула черноволосой головой и истаяла без следа. Супруги же направились прямиком к барду.

Герцог Эмиль рэлль Сэйллирр выслушал супружескую чету с должным почтением и надолго задумался. Сердце приказывало нестись на крыльях мечтаний и любви к прекрасной Вьюге. Разум и чутье были солидарны. Спешка может сильно навредить им обоим. Молодой человек привык внимательно прислушиваться к своему внутреннему голосу. Тот ещё ни разу в жизни не подводил его, в отличие от людей.

– Хорошо, я готов доверить вам свою жизнь и честь, – мужчина неторопливо убрал арфу в чехол из красного дерева, растянулся на постели прямо поверх покрывала и прикрыл глаза.

Ганора пробормотала одну часть заклятья, Карвин – вторую. Через пару мгновений, дыхание их высокого гостя стало ровным и спокойным. Колдовской сон обнял аристократа совиными крыльями, не давая оступиться и погубить не только себя и ту, к кому рвалась его душа. Ещё и оборвать жизни слишком многим простым смертным и жителям Проклятых Топей и Великого Леса.

Вьюга вель Тиаммор была вне себя от ярости. Она не привыкла быть мелкой разменной монетой в чужих интригах. Даже если их сплёл собственный высокородный супруг. Блондинке всё чаще снились то придворный бард герцог Эмиль рэлль Сэйллирр, то ставший виконтом бедовый Владир Тээнн – любимчик принцессы Йомиль.

Молодая женщина с тоской поняла, что ревнует этих двоих одинаково сильно к любой особе женского пола, что смеет бросить на них даже мимолётный заинтересованный взгляд. Становиться содержанкой богатого иностранного посла из соседней державы в угоду карьере мужа средняя дочь главы города Льдинки не собиралась. Оставалось найти кого-то, кто сможет оградить её от подобного рода унизительных происков.

Пообщавшись с придворными дамами, с горечью поняла, что такого рода «союзы в угоду карьере» своего спутника жизни встречаются пугающе часто. Только герцог не учёл лишь одного. Герцогиня не была ни наивной дурочкой, ни покорной и готовой на всё бесхребетной тряпкой для вытирания сапог.

В углу протаяла Марда. Призрак сделал всё, чтобы жертва произвола колдуньи так ничего и не заметила. Под действием чар Вьюга оправила дорогое платье и придала причёске идеальный вид. Потом достала из шкатулки украшения с тёмными изумрудами чистой воды. Их она сделала на заказ сама. Именно они делали её тёмно-карие, почти чёрные, глаза, загадочными и бездонными. Подумав, подвела их серебристым контуром и накинула на плечи накидку из меха белой лисицы.

Молодая женщина и не поняла, что гонит в глухую полночь на поиски приключений на свою бедовую голову. Столкнуться нос к носу с собственным мужем в компании с молоденькой служанкой оказалось слишком сильным ударом для её самолюбия. Презрительно скривив губы, она прошипела:

– Даже дорогу забудь в мой будуар! Вот пусть эта подстилка и продвигает тебя при дворе! А ты, ты! – глаза оскорблённой до глубины души аристократки полыхнули алым, когда Марда подарила своей бывшей пособнице возможность исполнить свою заветную мечту взамен на то, что все в её жизни теперь будет идти совсем не так, чтобы наполнять сердце и душу счастьем и покоем. – Ты никогда не выйдешь замуж! Будешь менять мужчин, как перчатки. Ты, Дарн, никогда не обретёшь собственных детей и передашь всё в свой срок и без тени возражений моему ребёнку от того, кого я выберу себе в спутники по своей воле! – в самый разгар семейной ссоры появился Карэн фон Тинн.

Пара отрывистых фраз призрака болотной ведьмы, и блондинка и жгучий брюнет оказались связаны оковами тёмной страсти. Им уже никогда не было суждено вырваться на свободу. Пока бьётся сердце хоть одного из них, колдовство не даст им такой возможности.

Барону сильно приглянулась чужая жена, поэтому он поспешил сделать предложение, от которого та гарантированно не сможет отказаться.

– Зачем вам мужчина, который не ценит бриллиант такой чистой воды, как вы, прекрасная Вьюга?

– Он мне больше не нужен. Если вы оградите меня от козней и внимания того, кто не оценил сокровища, что получил благодаря моему отцу, то доверю вам свою жизнь!

– Я заберу вас в свой замок. Моя жена больше не хочет детей, а мне нужен наследник. Наш сын унаследует богатство обоих родов. Мы заключим договор, что гарантирует это ваше право.

– Согласна! – герцогиня намеренно толкнула служанку так, чтобы та скатилась по лестнице и выжила, но больше уже не смогла очаровать ни одного мужчину. Мужу же просто наступила массивным каблуком на левую ногу и отвесила звонкую пощёчину. – Лучше быть фавориткой барона, чем супругой герцога, что хочет использовать меня как мелкую разменную медь на базаре. Прощай, не думаю, что тебе удастся услышать первый крик твоего ребёнка. Мой же сын получит всё. Даже пусть он будет один, зато Наследник двух родов! Я не стану разрывать наш брак. Хотя отец оставил для меня лазейку в брачном договоре. Ты уже немолод. Овдовев, выйду замуж за своего покровителя, если он захочет, чтобы его сын не был бастардом. Хотя, в отсутствие у них с женой наследника мужского пола, незаконнорождённый сын лишится позорного клейма. Даже если мне захочется оставить свою свободу от оков супружества.

Герцог с ужасом смотрел, как его соперник уводит Вьюгу, чтобы навсегда разлучить их. Только Марда прекрасно знала, что блондинка проживёт долгую и несчастливую жизнь. У них с бароном будет единственный сын. Они узаконят свои отношения, но до конца дней баронессе будет сниться герцог Эмиль рэлль Сэйллирр.

Ганора самодовольно улыбнулась, когда городские сплетницы раструбили по всем Льдинкам, как оконфузился муженёк Вьюги. Путь увёл блондинку в соседнее королевство и с чужим супругом. Ведь у её собственного оказалось слишком мало ума и такта, чтобы достойно владеть таким сокровищем.

Умный барон, следуя советам своей фаворитки, добился многого. Только сердце Вьюги так и не ответило на его искреннюю любовь. Это тоже гарантировало колдовство зловредного призрака.

– Слава богам, эту занозу из зада Лорнарры мы благополучно извлекли! В другом королевстве она будет не так опасна. Утратив для Марды интерес, Вьюга перестанет быть угрозой и для нас. Она получила только то, что заслужила.

Карвин нахмурился, предчувствуя, что бывшая болотная ведьма ещё попьёт крови всем:

– На твоём месте, родная, я бы не слишком сильно радовался. Этот неупокоенный призрак не умеет проигрывать. Марда попытается погубить всех трёх девиц в угоду собственной злобе и гордыне.

– Давай не буем гадать на вороньих перьях до того, как они выпали из хвоста пророческой птицы! – гномка терпеть не могла, когда на мужа накатывало такое минорное настроение.

Так как он мог начать допускать досадные ошибки и промахи чаще обычного.

В это время Арл выпустил наружу своё хвалёное чутьё. Оно досталось ему по наследству от матери-нимфы. Он осторожно пробирался тайными тропами. Вела его душа Мэйвин. Бывшая фея горько раскаивалась в содеянном. Только сейчас она поняла, как опрометчиво поступила, бабочкой полетев на недолговечный свет страсти.

Дер её никогда не любил. Он не был способен на такие глубокие и верные чувства. Для него юная дочь Волшебного Народа была, всего лишь, ещё одной лёгкой победой среди многих. Тяжело вздохнув, пленница Лунниры поклялась, что сделает всё, что будет в силах, чтобы целитель никак не пострадал от злых чар той, что когда-то была её наставницей.

В душе родилась тихая радость, когда Мэйвин поняла, что больше всего на свете хочет вечно смотреть в эти безмятежные, синие, как горные озера, глаза под шапкой серебристых волос. Оставалось только уплатить долги за причинённое обоим народам по собственной глупости зло. Тогда, быть может, Силы Великого Леса простят её и подарят новую жизнь. Главное, чтобы матерью снова стала Хранительница Марла.

Неприметная полянка из видения Арла теперь была у полунимфа прямо перед глазами. Гварл с обречённым видом посмотрел на незваного гостя и недовольно каркнул. В чёрных бусинках глаз застыла немая мольба. Луннира, где была заключена душа феи Мэйвин, пронзительно зазвенела. Блондин с удивлением узнал в мелодии древнюю погребальную песнь Волшебного Народа.

Найти саркофаг среди высокой травы можно было лишь по замшелой уродливой коряге. Дух-помощник Марды склонил голову на бок и вопросительно посмотрел на мужчину:

– Карррр!!! – в проницательном взгляде читался приговор слишком уж разрезвившейся хозяйке.

На верхушке могильного холма соткался призрак болотной ведьмы. Она собрала все свои чары в тугую спираль, чтобы лекарь-полукровка не разрушил единственный якорь. Именно он позволял ей продолжать творить свои чёрные дела практически безнаказанно.

– Глупец! Неужели ты думаешь, что твоя зубочистка способна разрушить на совесть заговорённый саркофаг и бренные останки могучей колдуньи?! И до тебя были многие, кто пытался провернуть такой жалкий фокус! – бывшая болотная ведьма научилась прекрасно скрывать страх, что уже много столетий точил её злобную душу.

Целитель не стал тратить силы и бесценные мгновения на трескучие и бесполезные сейчас слова. Луннира засияла призрачным лунным светом. Потом в голове Арла прозвучал нежный и печальный голос Мэйвин:

– Торопись. Как только сумерки перетекут в ночь, она станет настолько могучей, что мы потерпим сокрушительное поражение. Тогда снова погибнет всё, что так дорого нашим душам. На этот раз, достанется и снежным феям, и простым смертным, и Силам Великого Леса.

Целитель начал медленно заносить клинок над головой, точно продираясь сквозь быстро текущую воду. Когда он полностью выпрямил руки, Марда злобно расхохоталась и со всей силы ударила его собранным в тугой клубок могуществом. Сын озёрной нимфы покачнулся, но устоял на ногах. После чего стремительно обрушил в самый центр последнего прибежища бывшей наставницы своей незримой помощницы обоюдоострый клинок.

Давно умершая дочь Волшебного Народа ударила со всей силы, собрав собственную волю в тугую спираль гнева и ненависти ко всему, что живёт и дышит. Незваный гость покачнулся, чувствуя, как ледяной холод сжал когтистыми пальцами его сердце. Оно билось все медленнее с каждым улетевшим в прошлое мгновением.

С губ призрака слетел истерический смешок. Было видно, что Марду откровенно забавляет настойчивость и отчаянная храбрость полукровки, что не побоялся уплатить даже собственно жизнью. Эта цена не показалась ему слишком большой за избавление от опасности снова пуститься в полное отчаяния, боли и невосполнимых потерь странствие по иным мирам в поисках нового пристанища.

Изящное лезвие гномского клинка с печальным звоном вонзилось в нутро каменного саркофага точно посередине. Дух-помощник сорвался с опостылевшей ему коряги и с издевательским карканьем умчался прочь, шелестя на ветру весьма облезлыми перьями.

Раздался неприятный чавкающий звук, а потом наружу потекла зловонная жижа. Болотная земля быстро впитала то, что осталось от бренных останков ведьмы. Почти мгновенно она поглотила и могильный холм, и каменные обломки.

Арл упал как подкошенный в то мгновение, когда Луннира рассыпалась сияющей пылью. Его сердце почти не билось. Слишком уж серьёзную колдовскую рану он получил. Призрак Мэйвин рухнул на колени рядом с погибающим полунимфом. По нежным щекам текли горькие слёзы. Девушка слишком хорошо понимала, что тронувший её сердце и душу мужчина умирает, а она ничем не в силах помочь.

В отчаянии дочь Марлы, впервые за много столетий, взмолилась к Силам Великого Леса:

– Прошу вас, исцелите его! Я готова уплатить любую, даже самую страшную цену за то, чтобы Арл остался жить. Это несправедливо! Он спас и меня, и Марду.

– Мэйвин, а много ли справедливости было в тех твоих деяниях, что и привели тебя к такому плачевному положению?

– Я была наивна и глупа. Перепутала любовь с мимолётной страстью. Вместо того чтобы с достоинством понести наказание за собственные ошибки, утопила людей в крови. Я раскаиваюсь. Только сейчас поняла, что такое пламя искренних чувств. Поэтому прошу не обрывать нить жизни целителя Арла.

– Жди, нам надо принять верное решение, Мэйвин, – и призрачная фея поняла, что ещё не всё потеряно.

Несчастная дочь Марлы всю ночь до самого рассвета просидела над телом умирающего целителя. Она не могла отереть испарину на его лице или подать воды, когда он стонал в горячечном бреду и просил утолить мучившую его всё сильнее жажду.

Только бесплотные руки были бессильны справиться даже с этой простенькой задачей. Мэйвин плакала навзрыд, но лекарь не мог ощутить горькие слезы. Даже когда они падали ему на лицо со спёкшимися губами. Его уже заливала бедность быстро приближающейся смерти.

Когда рассвет разогнал ночной мрак, раздалось хлопанье птичьих крыльев. На поляну грузно опустилась серая сова-неясыть. Солнечный свет был чересчур ярок для огромных медных глаз. Поэтом Хранительница Проклятых Топей обернулась зеленоглазой женщиной, возраст которой выдавал лишь бездонный взгляд. Волосы цвета полуночи лежали волосок к волоску. На узких губах играла торжествующая улыбка. Голос, обращавшийся к блудной дочери, был ласков и полон счастья.

– Дитя моё, ты совершила настоящее чудо. Арл будет жить.

Марла опустилась на колени рядом с пострадавшим от злых чар Марды лекарем и влила ему в рот несколько капель жидкости, точно напоённой светом полнолуния. Этот эликсир могли даровать только Силы Великого Леса. Он был настолько чудодейственен, что мог возвратить к жизни даже только что умерших людей или детей Волшебного Народа.

– Мама, это его надо спросить, согласен ли он идти одной Тропой со мной. Но, в любом случае, Арл не погибнет. Этого мне будет вполне довольно. Даже если сама я так и останусь призраком за все зло, что причинила окружающим.

Женский голос прозвучал точно со стремительно светлеющих небес:

– Ты прошла своё Испытание на Зрелость, Мэйвин. Если лекарь готов взять тебя в жёны, то мы облечём тебя плотью. Если нет, то родишься вновь у той же матери в свой срок.

Целитель открыл глаза и увидел перед собой совсем ещё юную девушку – точную копию Хранительницы Марлы в пору, когда та только вошла в возраст. Голос, звучавший, казалось отовсюду, строго спросил:

– Арл, готов ли ты связать свою судьбу с Мэйвин, зная обо всём, что натворила эта фея, и к чему это привело?

– Да. Не ошибается только тот, кто уже умер и обрёл вечный покой на некоторое время, – он с трудом поднялся и, пошатываясь, подошёл к своей избраннице.

Странно было ощущать, как под его ладонями округлые девичьи плечи переставали быть призрачными. Через несколько вздохов молодые супруги отправились в «Могучий Кабан», чтобы отпраздновать победу над Мардой и отметить создание нового семейного союза.

В главной зале постоялого двора веселились не только постояльцы, но и ближайшие соседи. Полунимфа любили все за добрый нрав и готовность прийти на помощь по первому зову. При этом если у пациента не было денег, а от этого зависели здоровье или жизнь, лечил просто так, без всякой оплаты. Любой, кому было тяжело на душе, мог прийти и излить лекарю душу, а потом и получить ценный совет.

Молодые решили остаться помогать Карвину и Ганоре и их постояльцам оставаться в добром здравии. Мэйвин же сделала так, что во дворе заведения почтенной четы гномов словно сошлись весна, лето и осень. При этом волшебству дочери Марлы было глубоко наплевать на то, какое время года сейчас царило на улице. Она исправила свои ошибки и получила достойную награду за труды. Оставалось лишь надеяться, что теперь две феи и болотная дева не оступятся и получат право разделить свою Тропу с тем, кто заставит вечно гореть от взаимной любви их капризное сердце.

ЭПИЛОГ

Эссианн прекрасно понимала, что успокаиваться на достигнутом ещё слишком рано. Хотя Марда больше никому не будет вредить, подвохи на этом не окончились. Перед глазами девушки встали сразу два образа мужчин: синеглазый бард и лесной целитель. Серебристые волосы и ласковый взгляд эльфа заставили сердце девушки заколотиться в груди пойманной в силок лесной пичужкой. В это мгновение она и поняла, что никто, кроме Кириэля, никогда не будет идти с ней одной Тропой.

Сегодняшняя ночь была уже второй в празднике Великого Полнолуния. Только раз в году в этом ставшем родным для Волшебного Народа мире ночное солнце величественно плыло в ясных небесах. Каждый получал только то, что заслужил. Девушка не обратила внимания на многочисленные призывные взгляды. Их бросали на неё многие, только они так и не нашли и тени отклика в душе.

Мужчина, выскользнувший из зыбких теней, что отбрасывали деревья в ярком серебристым светом, был как две капли воды похож на того, кто похитил сердце дочери Проклятых Топей. Только обмануть Эсс ему не удалось. Любящее сердце и не испорченная пороками сестёр душа не дали юной фее совершить фатальную ошибку.

Она легко увернулась от протянутых рук и смешалась с толпой веселящихся пар. Чутье сразу подсказало, что морок растаял, одобрительно посмотрев на брюнетку. Та снова подтвердила, что достаточно мудра, чтобы самой строить собственную жизнь по древним законам Волшебного Леса.

Настоящего Кириэля узнала сразу. Она и не думала сопротивляться, когда тот вынырнул из толпы танцующих и обнял девушку за тонкую талию. Теперь оба знали, что как только закончатся торжества, никто не сможет им помешать связать свои жизни в одну.

Вельда сразу почувствовала, что что-то изменилось, поэтому поспешила в «Могучего Кабана», чтобы узнать последние новости. С удивлением посмотрела на незнакомую молодую фею. Её нежно обнимал за плечи Арл. Бремя того, что ему было поручено совершить, больше не давило на плечи. Целитель словно лет триста сбросил. Он снова улыбался и радовался жизни.

Тут ведьма услышала тихий стон и обратила внимание на менестреля. Его колдовской сон только сейчас выпустил из своих цепких когтей. Две пары синих глаз всего на мгновение взглянули друг на друга, и больше уже не смогли отвести взгляд. Чары Великого Леса решили, что эти двое уже и так достаточно настрадались. Поэтому выдали полагающую награду прямо сейчас. Они даже изменили саму суть бывшего суженого Вьюги. Мудро позаботились о том, чтобы смерть никогда не разлучила как громом среди ясного неба поражённую пару.

Владир так и не понял, почему в его душе поднялась волна обречённости, когда государь Лорнарры Орн рэлль Сейлирр прислал пажа, чтобы пригласить виконта Тээнна разделить с ним трапезу. Там присутствовали обычно только король, его наследница и один или два придворных из самых доверенных лиц. Увы, отказаться он не имел права.

Владир долго возился, приводя себя в порядок. Только что-то в самой глубине души нашёптывало, что, на этот раз, он допрыгался. При этом правитель сделает так, что Главный Королевский Лесничий будет только супругом Йомиль, но никак не соправителем. Король слишком слабо верил в людское благородство. Поэтому решил сделать всё, чтобы его дочери никогда не пришлось впоследствии горько пожалеть о принятом ею под действием любви решении.

Предложил виконту присесть рядом с его дочерью. Потом начал важный не только для Йомиль разговор.

– У тебя есть только два пути: либо на эшафот на рассвете за то, что разбил сердце моему единственному ребёнку, либо к алтарю. Говорю сразу, что ты будешь только мужем. Моя мать была супругой моего отца и королевой, но не имела никакой власти, кроме как над любимым мужчиной. Как бы я хотел, чтобы моя Элианна смогла сейчас быть рядом и поддержать меня. Я так устал от одиночества, но… Я поклялся на родовом мече, что сидеть рядом со мной на троне будет только она и никто больше.

Тут раздался хрустальный звон. Точно кто-то уронил на каменный пол бокал из тончайшего хрусталя. Глаза Владира распахнулись от удивления. Из полумрака в дальнем углу комнаты с жарко натопленным камином выступила женщина в серебристо-белом одеянии. Принцесса Йомиль была почти полной её копией.

– Орн, мы свободны от проклятия Марды. Чары Великого Леса и его Силы отпустили меня туда, куда звала моя душа. Я буду рядом, пока бьётся твоё сердце. Конечно, если любовь твоя ещё не угасла.

Главный Королевский Лесничий впервые увидел своего господина таким. С его лица сползла ставшая ненужной маска циничной жестокости и равнодушия ко всему, кроме черноволосой дочери. Монарх обнял свою давнюю пропажу так крепко, словно боялся, что она опять исчезнет из его жизни. Только теперь уже навсегда. Правда, проронил, даже не оборачиваясь:

– Элианна, что ты скажешь по поводу виконта, за которого мечтает выйти замуж наша Йомиль?

– Чтобы он прекратил блудить, ей придётся изрядно потрудиться. Только, увы, иного супруга у судьбы для неё не припасено. Либо виконт Тээнн, либо вечное одиночество. А так со временем, как обещала мне Хранительница Волшебного Леса Исгирь, эти двое полюбят друг друга ещё сильнее и смогут быть счастливы долгие годы. Правда, Владир смертен, как и ты, но кто знает, какой новой судьбой потом оделят ваши души капризные боги? Жениться или нет, решать придётся только самому жениху.

– Отец, даже если Владир откажется, не причиняй ему вреда, – наследница пришла в ужас от самой мысли о том, что может стать причиной смерти того, кого она полюбила так сильно, что кто-то другой уже, вряд ли, сможет достучаться до сердца молодой болотной девы.

Эллианна вопросительно посмотрела на будущего мужа своей дочери и понимающе улыбнулась, когда Главный Королевский Лесничий, подумав, понял, что и сам совсем не против такого поворота событий.