Текст книги "По ту сторону Алой Реки"

– В любом случае, своей писаниной он связал нас по рукам и ногам, – подытожила Атсама. – Остается ждать его возвращения, а потом мириться с ним.

– Надо было сжечь его дом…

– Поздно, – сказал Лэквир. – Графы, осмотрев бараки, отправились туда. Они хотят говорить с поверенным Кастилоса. Окажут ему покровительство. Нам придется отдать людей, взятых из его деревень. Ну и, разумеется, школа. Графы не поймут, если мы запретим детям эту странную забаву. Если уж такова воля Кастилоса.

Король кивнул. Отослал прочь Лэквира. Когда дверь за ним закрылась, Атсама села на подлокотник трона Эрлота.

– Но есть ведь и хорошие новости, милый, – сказала она, погладив его по руке. – Ты знаешь, что графы отослали вести с летучими мышами в свои владения?

– Какие вести? – насторожился Эрлот.

– Подробные инструкции баронам. Бараки строят по всей стране, Эрлот. Я сама только узнала.

Эрлот улыбнулся. Улыбка становилась все шире и шире.

– Так что же – маленькая победа? – спросил, не решаясь поверить.

– Похоже на то, – кивнула Атсама. – Кроме того, скоро сюда отправятся первые повозки с данью. Я намекнула, что неплохо бы пригнать еще и еды для людей. Так что скоро мы решим проблему голода.

– Это и вправду хорошая весть, – признал Эрлот. – Атсама, ты одна стоишь всех лордов, вместе взятых!

Атсама скромно улыбнулась.

– Такое чувство, будто мы и правда создаем идеальный мир для вампиров.

Эрлот пожал плечами.

– Какое-то время так оно и будет. Пир перед войной.

Глава 28
Поджигайте дома

С первыми лучами рассвета люди, так и не ложившиеся, выходили из домов. Лица посерели, разговоры умирали, не успев родиться. Тишину хмурого утра разорвал бешеный стук копыт. Взгляды устремились на юго-запад. По толпе пролетел шепоток – кто же так нещадно гонит лошадь?

Конь пролетел мимо добытчиков, словно ветер. Всадник с киркой за спиной остановился возле дома Сардата и только успел соскочить, как конь, издав стон, от которого замерли сердца слышавших, рухнул на землю. По телу пробежала судорога, но всадник не смотрел на умирающее животное.

– Сардат! – кричал, колотя в дверь. – Эй, Сардат! Давай вылазь, а то так и сдохнешь!

Сардат, едва успевший завязать штаны, хмурясь, покосился на дверь.

– Кого там принесло? – буркнул он.

Левмир, готовый к выходу, сидел на лавке рядом с И. Девочка положила голову ему на плечо, бледная после вчерашнего грустного веселья. Дорла у печи пыталась придумать завтрак.

Сардат отбросил засов, и в дом тут же, не дожидаясь приглашения, ввалился незнакомый мужик с заросшим бородой лицом. По-хозяйски сорвал крышку с бадьи, зачерпнул ковшом и принялся жадно пить. Вода потекла по бороде, закапала на пол.

– Ты кто такой? – Сардат словно бы невзначай вертел в руках нож. Краем глаза заметил движение – Левмир положил на колени самострел.

– Я? – рявкнул мужик, бросив ковш в бадью. – Я из рудников, Токсаром звать. Видались мы с тобой пару раз, но да ладно. Я неброский.

– Токсар, – повторил Сардат. – Припоминаю что-то… Почему в дом врываешься? У вас там, в рудниках, такие правила?

– Я всю ночь лошадь гнал! – Кулак грянул в грудь с таким звуком, будто гром зарокотал вдали. – Наши все поверили, идут, как свиньи под тесак, а я не смог. Если своих не спасу, так хоть вас предупредить успею!

– О чем? – Сардат спрятал нож. – Если есть что-то про поезд, про вампиров – погоди. Пойдем к помосту, там все равно сейчас сходка будет. Расскажешь сразу всем, чтоб не повторять.

– Вот за что я тебя всегда уважал, Сардат, так это что сопли не размазываешь! – Токсар поднял палец вверх. – Идем, веди к своему подмосту.

***

Токсар, сгорбившись, смотрел на удивленные лица людей внизу. Руки в карманах, ноги широко расставлены.

– Непривычный я, чтоб речи толкать, – начал громко, но хрипло. – Дела такие… Ночью пришли к нам вампиры. Ну как пришли – прилетели! Всех из домов повытягивали, говорят, все, конец вашей работе. Мы – как так? А они – все, говорят, не нужно больше золота. И утешают: мол, не бойтесь, вас не бросят. Собирайте сейчас же вещи, грузитесь, да идите к городу. Сказанули! До города недели две добираться. Мы про поезд, а они – мол, рельсы разломаны. Ну, стал быть, дали жратвы какой-никакой, да отправили.

– Да вы слыхали хоть, что в этих городах творится? – заорал Кутаз. – Кроты слепые!

– А ты не ори на меня! – Токсар саданул в грудь кулаком. – Ничего мы не слыхали, потому как делом заняты были! Знаешь – расскажи, только сперва мне закончить дай.

Кутаза усмирили. Толпа возгласами попросила продолжать. Токсар откашлялся.

– Так я про что… Провожают они нас, а сами посмеиваются. Гаденько так, будто сволочи. У меня тут-то сердце и заныло – ну чую, врут ведь. На убой народ послали! А сам верить не хочу. Но тут они, смотрю, девчонок помоложе в сторону так отводят. Потом пареньков несколько. Ну, наш главный давай ерепениться – что это, мол, такое? А они ему – ничего, они вас догонят. Мы тут, говорят, переднюем, а потом к соседям вашим наведаемся. А молодежь, мол, для компании. И ведь поверил командир! Ну, или там вид сделал.

– Вот твари какие! – отчетливо прозвучал шепот Гидара.

– А я про что толкую? – Еще один удар кулаком. – Поползли мы, делать нечего. Сидят дуры наши на повозках, рассуждают, как будут в городе жить. Там, мол, и театра какая-то, и люди сплошь в шелках ходят, и работать почти не нужно. Смотрю – мужики поддакивают. Тут мне шлея под хвост попала. Вы, говорю, что же, уши-то развесили, мать вашу разэтак? У вас детей забрали, вас среди ночи выпнули не пойми куда, а вы и рады? Бежать, говорю, нужно от этого города! Лучше в лесу укрыться, да разведать потихонечку, что да как. На меня тут давай шипеть! Ну, я разозлился! – Токсар снова ударил себя в грудь. – Дал по башке командиру, скинул с лошади, и поскакал. Гнаться не стали, так, поорали только вслед. А я скачу и думаю, что ж делать-то? Хотел в лес бежать, да потом совесть заела. Сидят, думаю, наши речные братья, ни сном ни духом, а на них такая напасть завтра сверзится. Такая история, други. Бежать отсюда надо!

– Мы уж так и порешили! – крикнул Россак. – Чего тут сидеть? Пойдем лучшей доли искать.

Сардат, оттеснив Токсара, упер руки в бока.

– Хорошо, что решили. Только вот я не в курсе.

– Да ты чего, командир? Сам же сказал – думать до утра!

Сардат нашел взглядом Левмира, поманил его пальцем. Парнишка вскарабкался на помост.

– Теперь слушайте меня, да хорошенько забивайте в голову. Жить, как скотина, мы не станем. Кто хочет – лично тут же загрызу.

Старатели одобрительно загудели.

– Дальше! – оборвал расшумевшихся Сардат. – Просто так мы не уйдем. Вампиры ночью быстрее ветра летят. Догонят – и здравствуй, городская жизнь. Если на месте кровь не пустят. Потому сейчас собирайте в повозки все, что из жратвы осталось, одежду, важное все. Грузите баб, детей, стариков – и вон отсюда этот груз. Те, кому взамен штанов юбку надеть хочется – с ними отправляйтесь. А мы, мужики, с вампирами потолкуем.

Люди будто с ума посходили. От воплей зазвенело в ушах. Женщины что-то доказывали с пеной у рта, мужики, бледнея матерились. Никто не хотел раскола. Но Сардат взмахнул рукой, и все стихло.

– О чем завыли? – нахмурился. – Или, может, наоборот? Мужиков спасать, а бабы пускай за топоры берутся? Слышать не хочу! Я над вами командир, мое решение такое. Кто против? Выходи сюда. Только обратно уже не слезешь, обещаю. Токсар! Сколько их?

– Десяток! – ударил в грудь Токсар. – И один главный, мерзкий такой. Волосы как зализанные.

– Левмир! – Сардат повернулся к названному брату. – Как считаешь, сумеем ночью десяток вампиров отметелить?

Левмир с сомнением оглядел замерших в ожидании людей. Считал взрослых мужчин, молодых парней. Вышло, вместе с Токсаром, десятка три. Да все ли останутся?

– Вампиры считают людей за скотов, – вспомнил слова Ратканона. – В этом наша сила. Они не ожидают удара. А большинство из них, скорее всего, и не дрались-то никогда. Привыкли на готовое. Нападать нужно быстро, бить наверняка. Тогда сможем.

Левмир проглотил «наверное», чуть не сорвавшееся с языка.

– Ты-то откуда знаешь? – выкрикнула женщина. – Дрался, что ли?

Ответил Сардат:

– Рот прикрой, когда мужики решают! Забыли, как на днях Олнору из реки вытянули? Которую вампир убил? Куда, по-вашему, он делся?

Теперь все смотрели на Левмира с уважением, даже со страхом.

– Мы его вдвоем прикончили, а вчера – сожгли, – продолжал Сардат. – Да, днем, конечно. Но если хорошо подготовиться – мы и ночью найдем, что сказать. Так что хватит попусту трепаться. Все, кончилась прежняя жизнь! Чем раньше выйдете– тем больше шансов, что не догонят.

В поднявшейся суматохе никто не обратил внимания на последнюю фразу. Никто, кроме Левмира, который не сводил взгляд с Сардата. «Тем больше шансов, что не догонят». Значит, и не надеялся победить. Только бы задержать, сколько можно.

– Кузнец в поселке есть? – спросил Левмир.

– Я могу. А чего хотел? – повернулся Сардат.

– Тогда идем в кузню. Надо сделать много наконечников. И пошли кого-нибудь в лес, прутьев наломать. Сообразят, какие на лук, а какие на стрелы? На стрелы лучше тис брать, на лук – ясень.

– Луки у нас отыщутся. Охотились когда-то.

– Значит, стрелы.

Сардат кивнул, а его глаза уже выискивали в толпе подходящего человека.

***

Собрались скоро. В суматохе Сардат с Левмиром исчезли, не попрощавшись. Осталась И. Ее облепили плачущие дети. Она сама рыдала, не в силах удержаться.

– Подождите! – крикнула, скрывшись в доме. Тут же выскочила обратно, с огромной кипой бумаги. – Вот! Возьмите. Это все сказки. И много-много чистых листов. И карандаши тоже берите.

Детвора расхватала листы – бережно, боясь помять, прятали под одежду, заворачивали в простыни. Ненадолго на лица вернулись улыбки. К И подошла девочка-сирота. Обняла, ткнулась носом в живот. И гладила ее волосы, не находя слов.

– Ты ведь придешь к нам еще, да? – спросила девочка, подняв заплаканные глаза.

– Обязательно! – И через силу улыбнулась. – А ты жди! Всегда жди – слышишь? Разыщу, во что бы то ни стало! Тебя как зовут?

– Унтиди, – всхлипнула девочка.

– Какое красивое имя… Пока, Унтиди. Я… Я люблю тебя, слышишь, маленькая?

– Я тоже тебя люблю!

Унтиди чуть ли не силой оторвал отец. Кивнув И, поспешил посадить девочку на повозку. Тут же заспорил с Кутазом, которого Сардат оставил за главного. Тот настаивал, чтобы отец остался с дочерью.

– Что я, баба, что ли? – возмущался мужчина.

– У нее ж кроме тебя нет никого! – возражал Кутаз. – А с ними все равно надо кого-то отправить. Ну хватит! Давай уже. Будь мне братом до конца, и после я тебя не забуду.

Крепко обнялись. С криком и плачем повозки тронулись в путь. Когда последняя выехала из поселка, стало тихо. Мужики растерянно переминались с ноги на ногу, чувствуя себя осиротевшими. Кутаз первым отвернулся от уходящего каравана.

– Ну что сопли развесили? – хрипло закричал он. – Бегом по хатам! Тащите все, чем бить и резать можно. Мы этим сволочам устроим вечер танцев!

Его слова поддержали воинственным воплем.

Размазав слезы по лицу, И огляделась. Все суетились, бегали туда-сюда. Кто-то взялся рыть яму-ловушку. Сказать, что без толку? Нет… Пусть уж лучше делом занимаются, чем просто сидеть и ждать. На глаза принцессе попался Кабур. Старик, как обычно, сидел, вытянув ноги, на скамеечке. И подошла к нему, Кабур подвинулся, уступая место.

– Ну что, красота, как жить-то будем? – вздохнул.

– А чего вы не поехали?

– А чего я там потерял? С меня и так песок сыплется. Только и осталось, что в дороге помереть. Посмотрю хоть, как вампиров убивают. Все веселье перед смертью.

Потупившись, И разглядывала утоптанную траву под ногами. Непонятно откуда пришла обида.

– Вампиры не все такие, – прошептала.

– Конечно, нет! – воскликнул старик. – Ты другая.

– А еще… Еще Аммит! – вспомнила учителя. – И еще…

Кто еще? Отец мертв. А остальные… И вспомнила единственный бал, на котором успела побывать. Вспомнила отвратительные лица баронов и графов, жаждущих получить больше, больше, еще больше крови.

– Ты человек, милая. – Кабур похлопал девочку по спине. – Ты по ошибке вампиром родилась. Что уж тут поделаешь?

– Ничего не по ошибке! – И насупилась. – Я такая, какая есть, а другой не бывает.

– Вот это правильно, дочка, – кивнул старик. – Это – верно ты говоришь.

В раскаленной кузне голый по пояс Сардат крушил железо. Лопаты, ковши – все, что можно было – переделывали в оружие. Левмир, едва не теряя сознание от жары, пытался помогать. Когда, споткнувшись на ровном месте, он упал, Сардат, матерясь, выгнал его на улицу. Занятие нашлось и тут – подтащили тисовые ветки. Принялись мастерить стрелы. Левмир стонал от досады – кривые стрелы летели абы куда. Оперения не было вовсе – даже Левмир не знал, нужно ли оно, и если нужно, то зачем.

– Не вешай нос! – убеждали Левмира. – Главный стрелок у нас все равно ты. А нам бы по разу выстрелить – потом за топоры возьмемся.

Но Левмир приободрился, когда пришла И. Девочка сразу заметалась, ища себе дела. В конце концов, ее со смехом заставили петь песни. С серьезным выражением лица И отошла в сторонку и, сложив руки перед собой, глубоко вдохнула.

Кто же ночью, кто же темной постучался в дверь ко мне?

Дверь открывши, очутилась в странной сказочной стране

Огоньки в лесу мелькают, звезды пляшут в небесах

Дружно волки завывают, только мне неведом страх

Феи весело резвятся на полянке у ручья

С ними до лучей рассвета буду танцевать и я

Радуга во тьме сияет, а под радугой – луна

Как же я в тебя влюбилась, непонятная страна

Ветви золотые тянут изумрудные дубы

Вкруг веселым хороводом разноцветные листы

Серебрясь, ручей играет песню нежную свою

Я желаю тебе, дочка, отыскать страну сию

Там, где сказки, не кончаясь, льются с неба и звенят

В лунном серебре сверкает драгоценный твой наряд

Там любовь тебя дождется, в этой сказочной стране

Жалко, что не доведется повстречать тебя там мне

Закончила со слезами. Мужики хлопали от всей души – в слова не вслушивались, но красивый голосок очаровал всех.

– Откуда такая песня? – спросил Левмир, когда И подошла к нему.

– От мамы, – прошептала И. – Мама писала стихи для меня…

Левмир молча обнял ее.

– Я растерялась просто, – говорила девочка. – Просили спеть… Я и спела, что в голову пришло.

– Ты прекрасно спела.

Наконец, с оружием разобрались. Когда вымотавшийся Сардат, выйдя из кузни, рухнул ничком на траву, приличных стрел было вдосталь. Из трех получившихся луков поочередно пробовали стрелять, выбирая лучшего. Лучшим оказался Левмир. Поразмыслив, выдали ему лук, а самострел передали Гидару, который оказался самым метким из старателей.

Солнце, миновав зенит, поплыло к горизонту. Подхватив стрелы и странные, ни на что не похожие, но острые орудия, потянулись к поселку бывшие старатели. Добравшись, разделились. Стрелки продолжили упражняться, остальные взялись за сооружения укреплений. Тесали колы, ставили их под углом, надеясь швырять на них вампиров. Ям вырыли с десяток, хорошо замаскировали их подпиленными досками, присыпали землей. Под досками ждали острые колья. И, глядя на них, задумалась.

– А ведь может сработать…

– Ты про что? – спросил Левмир.

– Ямы. Если сами не попадают… Кто-то может и попасться!

Левмир перестал мучить лук и приблизился к девушке.

– Ты ведь не собираешься драться?

– Я? – И широко распахнула глаза. – А что, по-твоему, я должна делать? В погребе сидеть?

Левмир кивнул. И задохнулась от возмущения:

– Да ведь… Я же… Кто, кроме меня может?..

– Если с тобой что-нибудь случится…

– А с тобой? – Кулачок ударился в плечо Левмира. – Снова бросаешь? Опять на цепь сажать будешь? Тогда со мной в погреб лезь! Пусть тут все полягут, а мы дрожать будем! А там, глядишь, и Алая Река до нас сама дотечет.

Сардат, упражнявшийся неподалеку с подобием меча, перекованным из косы, рассмеялся.

– Отстань от девчонки, Левмир! Все равно ведь не послушает. Еще и по голове наполучаешь, как я.

– Вот-вот! – вздернула нос И. – Послушай старшего, он иногда умные вещи говорит.

Левмир вздохнул, уступая.

С заходом солнца все собрались на площади. Горели факела, поблескивала сталь. За домами укрылись трое стрелков, но Левмир стоял вместе со всеми. Два-три выстрела – так он себе назначил. Потом возьмется за топор и нож, висящие на поясе. Потому что рядом стояла И, которая не умела стрелять.

Сардат взошел на помост.

– Скоро сюда придет враг, – сказал, обводя взглядом суровые лица мужиков. – С врагом никаких разговоров. Поняли меня? Вы глухие, немые. Каждый, кто не с нами, должен умереть. Увидите мразей – сразу стреляйте. Бейте, рубите, не давайте им опомниться. Пусть знают, что это – наша земля. Мы здесь хозяева, мы свободны, и мы решаем, кого хотим здесь видеть, а кого нет. Помните о женах и детях. Пусть им некуда бежать, но лучше сдохнуть с голоду в пути, чем накормить свору кровожадных тварей, давясь мертвечиной. Вы слышали меня?

– Да! – Дружный рев потряс округу.

– Будьте мне братьями до конца, и потом я вас не забуду. А ты, – Сардат повернулся к И, – будь мне сестрой.

– Мы твои братья! – грянул в ответ хор. – На той стороне мы будем вместе!

В тишине, зазвеневшей после крика, прошуршал голос Кабура:

– Летят!

И сжала руку Левмира, и он ответил таким же крепким пожатием.

– Нужны костры! – крикнул он Сардату. – И много.

Командир оскалил зубы. Отчетливо послышался удар – Токсар врезал себе в грудь кулаком. Толпа ждала приказа, и приказ прозвучал:

– Поджигайте дома!

Глава 29
Свободны

Разделенное сознание не располагало к долгим размышлениям. Стая летучих мышей, объединенная личностью лорда Мэросила, неслась сквозь тьму, ощущая поблизости такие же раздробленные сущности баронетов. От стремительного полета ветер завывал, но тонкий писк вспарывал пространство, возвращаясь обратно четким отголоском, и стая лавировала между редкими деревьями.

Вот очередная трель вернулась громче, чем обычно. Впереди не дерево – что-то большее. Миг спустя в сознании вырисовалась картинка – дома, люди… Почему люди стоят на улице, будто чего-то ждут? Эта мысль растворилась в стае, как бесполезная. Цель проста: добраться, принять привычный облик и объяснить дикарям, что нужно делать.

Стая Мэросила летела впереди. Сделав круг над людьми, летучие мыши собрались в кучу на некотором отдалении. Слева, справа, сзади сбивались другие стаи. Волевым усилием Мэросил объединил сознание и открыл глаза. Разрозненные мысли все еще метались в голове, когда его взгляд фокусировался на людях. Что-то странное вокруг… Огонь! Поселок горел! Но почему? Неужели какая-то банда вампиров побывала тут раньше них?

– Не стреляйте в летучих мышей! – громкий вопль.

Правильно, подумал Мэросил. Ведь летучие мыши – это мы.

Из толпы выбежала девчонка. Кто-то пытался ее остановить, но она вырвала руку. В свете огня блеснули золотые волосы, чуть тусклее отозвалось серебро. Глаза Мэросила расширились. Принцесса? Здесь? Но кто же тогда сидит в Храме, о который бьется войско Эрлота?

Принцесса Ирабиль прыгнула, вытянув руки, словно бросалась в воду со скалы, и пропала. Стая серебристых летучих мышей с отчаянным визгом атаковала вампиров. Яростные зверьки путались в волосах, царапались, кусались, выдирали глаза. Застигнутые врасплох, баронеты суматошно размахивали руками. Сквозь гвалт Мэросил расслышал свист. Один из баронетов, пытавшийся оторвать мышь от лица, схватился за пробитую стрелой грудь. Другому попали в живот.

«Они атакуют!» – Мэросил все не мог прийти в себя после трансформации. Люди вступили в бой. На Мэросила катилась разъяренная толпа, с косами, топорами, лопатами. Он не мог, не хотел в это верить.

Свист опять привлек внимание лорда. Машинально поймал летящую в грудь стрелу и переломил древко меж пальцами. Стрелявший парень целился снова из кривого, но, видно, надежного лука. Мэросил швырнул в него огненный шар. За миг до того, как парень должен был вспыхнуть, он взмыл вверх. Раскрыв рот, Мэросил поднял взгляд. Не меньше полусотни мышей подняли парня в воздух, спасая от смерти.

– Да что здесь творится? – рявкнул Мэросил. – Вы хоть понимаете, что вам за это будет?

Чей-то безумный взгляд сверкнул рядом. Мэросил поднял руку, и тут же ощутил удар. Рука, отрубленная по локоть, отлетела в сторону. Человек занес над головой топор, предвкушая убийство. Мэросил оскалил клыки. Что ж, война так война, жалкие остолопы!

***

Сердце едва не разорвалось, когда И побежала навстречу вампирам. Маленькая, смелая, безрассудная капелька жизни атаковала саму смерть. Успела лишь крикнуть: «Не стреляйте по летучим мышам!» Она все спланировала. Знала, что не соперница взрослым вампирам, и решила отвлечь внимание, дать людям еще одну крохотную надежду на успех.

– Вот сучка! – выдохнул стоящий рядом Россак.

Левмир не почувствовал злости – столько искреннего восторга звучало в этих словах. Подняв лук, прицелился. Щелкнула тетива, стрела пробила грудь первому намеченному вампиру. Точно в сердце! Кровь взыграла в жилах, словно на охоте. Прячущиеся стрелки тоже спустили тетивы. В цель попала одна стрела, другие улетели в ночь. Но время стрелков закончилось так же быстро, как началось. В бой побежали все. Левмир, улучив момент, выстрелил еще раз, целясь в мерзкого на вид вампира с волосами, словно смазанными жиром. Когда стрела переломилась у того в руке, Левмир понял, что перед ним не баронет. Дыхание перехватило. Неужели кто-то из баронов? Или даже граф? Но почему, зачем он здесь? Выполняет грязную работу?

Огненный шар полетел в ответ. Левмир не успел отпрыгнуть – непонятная сила подняла его вверх, бросила в сторону. Летучие мыши! Его снова спасала И, как всегда. Вместо радости Левмир почувствовал досаду. Вскочил на ноги, выбирая мишень. Вот еще один вампир, которому летучая мышь залепила лицо. Свистнула стрела, мышь спорхнула с неподвижного тела.

– Жгите их! – заорал Левмир.

Он подбежал к подстреленному, схватил его и поволок в сторону горящего дома. Вампир не двигался – значит, сердце пробито. Значит, это – баронет.

– Давай! – Знакомый голос.

Сардат подскочил к телу, схватил его за ноги. Качнули и швырнули огонь. Взметнулись искры, пламя полыхнуло, будто от огненного порошка. Сардат поднял «меч».

– Не стой! – крикнул, тут же куда-то исчезнув.

Левмир сорвал с пояса нож и топор. Взгляд блуждал по полю битвы. Ничего нельзя было понять. Страшные тени с воплями метались на фоне огня, летели головы, хлестала кровь. Вот один баронет оказался совсем рядом, но с воплем провалился сквозь землю – работали ямы-ловушки. Над всем этим носились летучие мыши, время от времени пикируя на вампиров. И делала все, что могла. «А я?» – подумал Левмир. Прямо на него побежал огромный волк, и Левмир шагнул навстречу, улыбаясь. Он не сбежит. Не сегодня.

Зверь прыгнул. Взлетел и опустился топор, раскроив волку череп. Массивное тело сбило Левмира с ног, но, падая, он успел вонзить нож в мохнатый бок. Когда земля ударила в спину, волк уже испускал дух.

Из разрубленного черепа лениво капала кровь. Сбросив страшный груз, Левмир освободил оружие. Снова взметнулся топор, и отрубленная голова откатилась. Кто-то подхватил ее, швырнул в пожар.

«Их было десять, – думал Левмир. – Двоих точно нет. Осталось восемь!» Но вслед за этой мыслью появилась другая: «А наших-то сколько?»

Будто в ответ на мысли раздался крик. Три человека, объятые пламенем, бежали… Куда? Должно быть, к реке. Но волшебный огонь пожирал плоть так быстро, что все трое упали, не успев даже покинуть площадь. Мерзавец с жирными волосами хохотал. Значит, вот она, цель. Петляя между дерущимися, Левмир побежал к нему.

***

Стая делала то, ради чего появилась. Тонкие звуки врезались в непонятные силуэты внизу и, возвращаясь, рисовали смутную картину. И отличала вампиров от людей по оружию. Если в руках что-то было – пролетала мимо, если нет – летела в лицо. И тут когти находили глаза, вырывали с животной беспощадностью. С каждым заходом все сложнее. Вампиры стали уворачиваться. Некоторые обратились в волков. На них тоже бросалась стая, слепя и путая.

В рассеянном сознании мелькнула мысль: «Хватит!» Она не понимала происходящего внизу. Жив ли Левмир? Сколько осталось людей? А тут еще две стаи взметнулись в воздух. В них полетели факела и камни. И потеряла несколько особей из своей стаи, но всякий раз успевала перенести сущность из умирающей плоти. Теперь же люди не станут смотреть, кто есть кто. Хватит.

Стая метнулась к свободному месту на помосте. Здесь стоял лишь один человек. Мир изменился в мгновение ока. Открыв глаза, И содрогнулась от обилия красок. Черная ночь, красно-желтый огонь и багряная кровь. Будто вся палитра цветов собралась в этом триединстве, веками сопровождавшем вампиров. Смердела горящая плоть, от криков закладывало уши, но один голос прорвался сквозь какофонию:

– Я к вашим услугам, принцесса.

Повернув голову, И замерла. Перед ней, улыбаясь, стоял Мэросил. Опять принял облик молодого, скрыл седины дурацкой магией.

– Подарите мне один танец? Или займемся охотой на людей?

На правой руке лорда не было рукава, но И не придала этому значения. Перед ней стоял тот, кого она ненавидела. Тот, кто должен был защищать отца, но поклонился Эрлоту. На ладонях принцессы заметалось голубое пламя.

– Предатель! – С этим криком она метнула огонь, тут же бросившись на дощатый настил. Предчувствие не обмануло – огненный шар Мэросила пролетел там, где она только что стояла.

Подскочив, И подготовила еще один огонек. Глаза Мэросила уже черные – значит, много сил потратил. Главное теперь не дать ему дотянуться до пробирки… Если она, конечно, есть. Своих глаз И видеть не могла, но жажда, хоть и сильная, не затмевала рассудок. Бросив огонь, она метнулась в сторону, уворачиваясь от ответного. Краем глаза заметила запрыгнувшего на помост Левмира. Весь в крови, но живой, глаза пылают, а в руках оружие.

– Он был в Сатвире! – закричала И, очертя голову бросаясь на Мэросила. Тот не ждал лобовой атаки, но сориентировался быстро. Маленький ножик И вспорол туман. Она остановилась посреди затхлого облака. Рука вознеслась над головой, и прекрасный огненный цветок распустился на ладони, пожирая туман. Облако дрогнуло, поплыло прочь, но И подожгла помост под ним. Пламя взвилось, и туман превратился в стаю летучих мышей. Они метнулись в сторону, а вслед прыгнул Левмир. В тот миг, когда стая собралась в человеческую фигуру, Левмир оказался рядом. Лезвие ножа вошло точно в сердце, топор вгрызся в шею.

Мэросил ударил наотмашь, и Левмир вылетел с помоста. И не смотрела что с ним. Если Мэросил выживет – умрут все. Лорд вырвал нож из груди – сердце настоящего вампира не так уязвимо, как сердце баронета. Огромная рана на шее слишком медленно затягивалась. И ударила ножом по горлу. Мэросил всхрипнул, махнул рукой, но девочка поднырнула под локоть, ткнула ножом в бок. Тело вспомнило уроки Ратканона – сделав подсечку, И бросила врага лицом вниз – прямо в горящие доски. Настил провалился, Мэросил исчез в бушующем пламени. Собрав все силы, И грянула в пролом целый столб огня, чувствуя, как чернеют склеры, как жажда полонит мозг. Теперь не отделаться несколькими глотками.

Кто-то схватил ее, потащил прочь. И обернулась, готовая пустить в ход клыки, но увидела Левмира.

– Сгоришь! – закричал он.

Действительно, кругом ревел огонь. И позволила унести себя. Левмир спрыгнул на землю в тот миг, когда помост будто взорвался. Пылающие волки выскочили из огня, с ревом бросились в разные стороны, атакуя людей. Левмир побежал наперерез одному из них с топором, а И сделала то единственное, что еще могла. Бросила навстречу Мэросилу свою стаю. Серебристые волки ринулись в бой.

***

Люди погибали. Гидар, сменив самострел на топор, зарубил одного вампира, прежде чем лишиться головы. Кутаз погиб в самом начале, лишь оцарапав соперника. На остальных Сардат даже не смотрел. Несся вперед, рубил, пинал, не замечая ран, не чувствуя, как струится кровь. Какая разница? Мы все равно готовились умереть!

Удар вампира отбросил его в пылающий дом. Доски сломались под тяжестью тела, но, несмотря на боль, Сардат тут же вскочил. Куртка запылала, пришлось прокатиться по земле. Это спасло от волчьего прыжка. Волк горел! Сардат не успел атаковать, потому что на волка бросились трое других, серых. Значит, И еще жива! От этой мысли Сардат пришел в восторг. Взгляд заметался по сторонам, выискивая жертву. Вдруг стало ясно, что битва завершена. На ногах остался один вампир, и с ним дрался Рамокс. Человек отступал под свирепым натиском. Сардат побежал на помощь.

Лезвие бывшей косы вспороло воздух – в последний миг вампир почувствовал опасность и отскочил. Рамокс тут же вцепился ему в горло, но отлетел в сторону. Сардат воспользовался заминкой. Высоко подпрыгнув, выбросил вперед ногу, и сладостное чувство удара наполнило душу ликованием. Вампир упал. Взметнулась коса. Вампир закрывался руками, и кисти отлетели, отрубленные. Не обращая внимания на дикий вопль, Сардат вновь поднял оружие и, упав, вонзил его в грудь врага. Слишком далеко от сердца! Вампир оттолкнул Сардата, окровавленные культи неуклюже попытались вытащить лезвие, но только согнули. Сардат налетел на вампира, будто в пьяной драке.

– Не надо! Было! Сюда! Приходить! – орал он, сопровождая каждое слово ударом кулака. Красивое, с тонкими чертами лицо вампира превращалось в кашу. Сардат не останавливался. Он уже не говорил – рычал, как зверь, вкладывая в удары всю ярость, всю боль от потери друзей, все отчаяние от рухнувшей жизни. Наконец, обессилев, схватил голову вампира и повернул на бок. Отчетливо хрустнули позвонки. По обезображенному телу пробежала судорога.

– Готов? – подскочил Рамокс. Он тяжело дышал, зажимая рваную рану в боку.

– Хватай!

Потащили тело к огню. Где-то поодаль Левмир добивал волка топором. Еще дальше стая серебристых расправлялась с догорающими волчьими полутрупами. Победа. Победа!

Тело загорелось, будто сухая солома. Суча ногами, рыча, вампир пытался вылезти, но Сардат пинком отправил его обратно.

– Передай привет на Ту Сторону! Скажи, что мы еще не скоро.

Подошел Левмир, держа на руках обессилевшую И. Девочка стонала, крупная дрожь колотила ее.

– Что с ней? – Сардат переключился на новую проблему.

– Кровь, – шептала И. – Нельзя… Я… Убью…

– Заткнись и кусай! – Сардат сунул ей под нос запястье. – Быстро! Ну!

Рамокс качал головой:

– Командир, ты бы хоть предупреждал, что за гости у нас…

– Не нравится – иди поплачь, – огрызнулся Сардат. – Пей, тебе говорю! А ты, – он посмотрел в глаза Левмира. – Оттолкни меня, когда совсем плохо будет. Нас здесь трое осталось. Так ведь?

– Трое, – кивнул Рамокс. – Да и мне все равно как-то погано… Отчего б не покормить милашку напоследок?