Текст книги "Будущее в прошедшем времени"

 
В минуту жизни трудную, тесниться ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную твержу я наизусть.
Есть сила благодатная, в созвучье слов живых,
И дышит непонятная, святая прелесть в них.
С души как бремя скатится, Сомненье далеко —
И верится, и плачется, и так легко, легко…
 

– Замечательные стихи, – вздохнула Алина.

– Не мои, – усмехнулся Пётр Петрович.

– Я их Вам и не приписываю, я прекрасно знаю, что это Лермонтов. Я, честно говоря, не ожидала такие стихи от Вас услышать.

– Да, я и сам не ожидал, что их помню. Давно прошло то время, когда я поэзией увлекался. Другой был человек.

В этот момент Алине показалось, что перед ней, действительно, стоит дугой человек, совсем не тот, который полчаса назад предлагал ей выпить водки.

– И жизнь была другая, – закончил Пётр Петрович. О чём-то задумался, потом встал, – пойдём, провожу, не ночевать же ты здесь будешь?

«А действительно, не ночевать же здесь, в конце концов, – подумала Алина и посмотрела в сторону дома, машины Бориса не было. Как она ухитрилась пропустить его отъезд, – неужели уехал? – с облегчением подумала она, – сейчас можно спокойно вернуться домой и, наконец, завалиться спать».

Алина, в сопровождении нового знакомого, дошла до подъезда:

– Спасибо Вам, Пётр Петрович, поговорила с Вами и как-то легче стало. Спасибо.

– Не за что. Да, честно сказать, я и не Пётр Петрович.

– Да уж если совсем честно, то и я тоже не Алиса, – улыбнулась Алина, кивнула новому знакомому, – до свидания, – и зашла в подъезд.

22. Вечер

– Алина, Вы почему домой не идёте? – Венцанов заглянул в кабинет, посмотрел на настенные часы, – время почти десять часов.

– Я… Мне… – Алина пыталась подобрать, хоть какое-то слово, объясняющее, почему в пятницу вечером она не спешит домой. Вернее, не спешит – это совсем не тот глагол, который определял её состояние и мог объяснить, почему она не хочет, а скорее, не может, идти домой.

Алина давно поняла, что время безобидных визитов Бориса, подарков и уговоров прошло, и наступало время действий и, скорее всего, далеко не безобидных. Борис обещал, что своих решений он не меняет и если не получается по-хорошему, он, всё равно, заставит её, подчиниться его воле. И последнее время Алина стала просто бояться его неожиданных появлений и чувствовала, что в конце концов, эта история может плохо для неё закончиться.

– Алина, что случилось? – шеф прошел в кабинет, сел напротив, повторил вопрос, – что случилось?

– Рафаэль Романович, я… – Алина набрала в лёгкие побольше воздуха и выпалила, – я не могу идти домой.

– Как это понимать?

– Понимать … – она снова замялась, подбирая слова.

Алина вдруг почувствовала, что сейчас он, тот самый единственный на Земле человек, с кем она может поделиться своей бедой. И она рассказала ему всё: Что уже почти год живёт под прессингом притязаний своего бывшего любовника, живёт практически на осадном положении, чувствует, что не принадлежит сама себе. Вынуждена всё время оправдываться, что не может, а главное, не хочет жить с женатым человеком, которого давно не любит. И сейчас она уже понимает что, скорее всего, настанет момент, когда она лишится самостоятельности и возможности распоряжаться своей жизнью.

– Алин, может быть, Вы сгущаете краски?

– Нет, не сгущаю. Как оказалось, он страшный человек, а сейчас раздражен моим неповиновением, поэтому от него можно ждать чего угодно.

– По крайней мере, он уже под одной статьёй ходит – незаконное проникновение в жилище. Я думаю, если покопаться можно ещё пару подходящих статей нарыть. Но, конечно, лучше это поручить профессионалам. Алин, а замки Вы поменяли?

– В железной двери нет, там какие-то очень хитрые запоры, видимо, всю дверь нужно менять. А во второй, деревянной замки меняла несколько раз, но каждый раз её снова вскрывали.

– Ну ладно, мы займёмся этим завтра. А сегодня переночуете у меня. Вам, в конце концов, нужно хотя бы выспаться. У Вас очень утомлённый вид, – мягко сказал Венцанов.

Алина подняла на него глаза. Ей казалось, что её жизненные сложности не так уж кардинально отразились на внешности, чтобы быть заметными чужому человеку. Ну, похудела, но её же, не взвешивают, когда она приходит на работу. Ну, бледная, но пудру и всякие тональные средства, никто не отменял. Ну, настроение, подавленное, но на работе это никак не отражается. Одним словом, как-то даже странно, что руководитель компании замечает изменения во внешнем виде одной из сотрудниц.

– Давайте, собирайтесь и поехали, – скомандовал шеф.

Алина не сдвинулась с места, продолжала сидеть за рабочим столом, безучастно глядя в чёрный экран, уснувшего компьютера.

– Алина, Вы меня слышите? – окликнул Венцанов.

Алина молчала, но посмотрела на него: посмотрела каким—то усталым, протяжным, тоскливым взглядом.

Венцанов заволновался, подумал, – «это действительно не фантазии, с девочкой совсем не всё в порядке». Он встал, подошёл к Алине, взял за руку, ещё раз сказал:

– Поехали, Алина, переночуете у меня, отдохнёте. А завтра, на свежую голову, будем разбираться, что делать с Вашей ситуацией, – поторопил, – ну, собирайтесь.

Алина, посмотрела на него, нерешительно сказала:

– Неудобно как-то… Я что-то сама придумаю. – И попыталась объяснить, – просто Ленка с Васей в свадебном путешествии, в квартире у них ремонт. Можно было к родителям, но слишком много вопросов возникнет, тоже не очень хорошо. К кому-то ещё из друзей, сразу не могу сообразить к кому…

Венцанов прервал её рассуждения:

– А, что придумывать? Один друг рядом стоит и Вас к себе приглашает. Я же могу, Алина, считать себя Вашим другом? – и улыбнулся, уточнил, – старшим другом. – Наклонился, заглянул в глаза, – могу?

Алина благодарно улыбнулась:

– А я у Вас, никого не побеспокою?

– Нет, – покачал головой Рафаэль Романович, – я один живу. Квартира у меня большая. Беспокоить некого. Маринкина комната в Вашем полном распоряжении.

– У Вас уютно, – оценила Алина, гостиную шефа.

– Просто я вообще люблю, чтобы было свободно, вещей не много, всякие вазочки и статуэточки – это не моё. Вот у Маринки в комнате этого в избытке.

– Ну, она же девочка, – улыбнулась Алина, – но, честно говоря, я хоть и девочка, но люблю минимализм в интерьере, когда меньше вещей, дышится свободнее.

– И убираться легче, – подхватил шеф.

– А Вы сам убираетесь? – удивилась Алина.

– Нет конечно. Хотя всё умею. Сейчас времени нет. У меня обычно приходит женщина, помогает по хозяйству. Вот, когда она у Маринки в комнате убирается, всегда доносит до меня свои стоны и недовольства – слишком много мелочей. Поворчать она у нас любит.

– И Вы такие вольности допускаете?

– Приходится, – засмеялся Венцанов, – она давно у меня работает и, если ей так легче, пусть себе ворчит на здоровье. Зато я совершенно спокоен, давно дал ей ключи, она без меня тут хозяйничает. Ну, пойдёмте, я покажу Ваше сегодняшнее пристанище. Там тоже уютно, хотя Маринка моя – жуткая барахольщица.

Они прошли в комнату Марины Рафаэлевны, это была в полной мере комната девушки, причём очень романтичной. Действительно, было много мелочей, но в целом всё сочеталось. Было не аляписто, а как-то даже по—своему стильно. Сразу появилось ощущение домашнего тепла, давно потерянного Алиной. Захотелось побыть здесь подольше, но она постаралась, как можно быстрее, отогнать от себя такие крамольные, как ей показалось, мысли.

– А здесь тоже уютно, – похвалила Алина комнату дочери Венцанова, – но я понимаю Вашу домработницу, убираться тут, наверняка, не просто.

Алина ещё раз огляделась и обратила внимание на картины на стенах.

Венцанов проследил за её взглядом, сказал:

– Это мои ранние работы, когда я ещё собирался стать гениальным художником. По—хорошему, выбросить всё это нужно, но Маринка не даёт, говорит, что любит мою живопись. Здесь развесила, у себя дома, а на даче просто выставку устроила. Пойдёмте, ещё за ночь успеете налюбоваться на эти бессмертные творения.

Они вышли в гостиную.

– Присаживайтесь, Алина, сейчас я Вас чем-нибудь угощу.

– Нет, так дело не пойдёт, – запротестовала гостья, – давайте тогда, хотя бы я Вам чем-нибудь помогу.

– Помогать хотите? – улыбнулся Венцанов, – ну, пойдёмте тогда на кухню. Посмотрим, что наша Мария Дмитриевна приготовила.

– Она у Вас ещё и готовит? Какая незаменимая женщина.

– Она готовит неплохо. Меня, по крайней мере, устраивает. Маринка, правда, говорит «без выдумки», но по-моему, вполне нормально.

«Без выдумки» были котлеты с жареной картошкой и овощной салат.

– По-моему вполне нормально, – оценила Алина меню, предстоящей вечерней трапезы, заметила только, – правда, наверное, поздновато для такого плотного ужина.

– Да, я что-то не сообразил, – забеспокоился шеф, – нужно было Вас в ресторан пригласить, там можно выбрать что-то лёгкое на свой вкус. Но, ещё не поздно. Хотите, съездим куда-нибудь?

– Да что Вы! – отругала себя за бестактность Алина, – дома гораздо лучше и спокойнее. Не обращайте на меня внимание, пожалуйста. Это я так, ерунду сказала.

– Ладно, не буду обращать внимание, – усмехнулся Венцанов, водрузив сковородку на плиту. – Маринка, когда в институте училась, у меня жила, любила готовить сама. Она, кстати, очень неплохо это делает. Кормила меня всякими изысканными блюдами. А, когда она замуж вышла, переехала, снова взяла бразды правления в свои руки Мария Дмитриевна. Меню стало попроще, но меня устраивает. Я не привередливый. Хотя, на меня иной раз, нападает, и я что-нибудь готовлю сам. Правда, такие желания посещают меня не часто, когда друзья приходят, или дочка с мужем заезжают.

– Ну, что же я ничего не делаю? – запричитала Алина, – давайте, хоть на стол накрою.

– На стол я накрою. А Вы, заправьте салат. Есть сметана, майонез, оливковое масло. Вы с чем салат любите?

– С оливковым маслом и лимоном. Очень вкусно получается. А у Вас есть лимон?

– Лимон есть. Оливковое масло. Соль. Перец. – Венцанов выкладывал на стол необходимые ингредиенты и пригласил, – действуйте, Алина.

Алина смешала все выданные составляющие:

– Мне ещё нужно чуть-чуть сахара, – сказала она, когда получила требуемый ингредиент, смешала салат, пригласила, – попробуйте, Рафаэль Романович.

Шеф попробовал, оценил:

– Вкусно. Я даже не ожидал, что сахар в соус к овощному салату, так хорошо подходит.

– Да, сахар и лимон. Обычно кладут уксус, но я люблю лимон. А ещё, – продолжила делиться своими кулинарными познаниями Алина, – в такой соус можно положить немножко горчицы. Тоже получается вкусно, такой остренький и очень пикантный вариант.

– Вот, завтра и сготовите, – пообещал шеф, жуя салат, вдруг предложил, – Алин, может вина?

– Как-то поздно уже, – ответила Алина, почему-то привязав предложение о принятии спиртного напитка, ко времени суток.

– По—моему, самое время, – засмеялся Венцанов, – тем более не поздно, а уже рано.

– Утром, тем более, вино пить как-то не принято, – улыбнулась Алина.

– Может, где—то и не принято, а мы примем. Белое или красное?

– Наверное, красное.

Они пили вино и разговаривали. Как-то так незаметно получилось, что в основном говорила Алина. Он задавал вопросы, а она отвечала. Рассказывала о своей семье, о том, что её родители расстались, когда ей было два года, и она долгое время считала отцом маминого второго мужа, который её никогда не обижал, дарил подарки, возил отдыхать, но отцом так и не стал. И, может быть, вследствие этого, а может ещё по каким-то не известным Алине причинам, и отношения с матерью у неё толком не складывались. Нет, они не ссорились, а просто не слишком интересовались жизнью друг друга.

Алина рассказывала о своих увлечениях театром, литературой. О том, что в какой-то момент собиралась стать актрисой, но вовремя остановилась. В театральный решила не поступать, и пошла в совсем другой институт. Хотя профессия пиарщика тоже творческая.

Постепенно в своём повествовании Алина добралась до поездки в Сочи и знакомства с Борисом. Эту тему освещать было сложнее, но она справилась и с этой задачей. Сказала, что в своё время, была в Бориса влюблена, жили они, в общем, не плохо, пока не произошло то, что произошло, и она вынуждена была уйти. И не смотря на то, что инициатором разрыва был Борис, теперь он её преследует, пытаясь вернуть, хотя сам женат и никакой определённости ей предложить не может. Да уже теперь ей ничего от него не нужно, она хочет одного, чтобы её оставили в покое. Но, видимо, это желание не исполнится никогда.

– Я, видимо, слишком много хочу, – сказала Алина, завершая свой невесёлый рассказ, – и не представляю, что должно произойти, чтобы он оставил меня в покое.

– Ничего особенного, – ответил шеф, – Вы должны выйти замуж.

– Замуж? – изумилась Алина. – За кого?

– Это не так важно за кого. Важно официально оформить брак, донести эту информацию до Вашего преследователя, и лучше на какое-то время переехать.

– Куда переехать? – растерялась Алина.

– К мужу, – невозмутимо пояснил Венцанов.

Алина растерялась. Он так просто говорил, о серьёзных, даже судьбоносных вещах. «Как будто, это так просто», – взять и выйти замуж.

– Рафаэль Романович, может быть, выйти замуж это и выход из такой ситуации, но, к сожалению, у меня нет влюблённого поклонника – претендента на мою руку и сердце.

– Наличие реального жениха совершенно не обязательно. То есть, реальный человек, конечно, нужен, но можно заключить фиктивный брак. Потом, улягутся страсти, расторгнете его и забудете, что такое событие было в Вашей жизни. – И резко поменял тему. – Ладно, Алиночка, сейчас идите отдыхать, а то уже совсем утро. Хоть немного нужно поспать.

Алина устроилась в уютной спальне Марины и, неожиданно быстро, заснула.

Проснулась, когда в комнате было совсем светло. Конечно, она и легла на рассвете, поспать удалось максимум четыре часа, но было странное ощущение, что она прекрасно выспалась. Алина лежала и рассматривала картины на стенах.

В основном, среди работ хозяина дома были пейзажи, один натюрморт и один портрет. На портрете была молодая женщина. Почему-то, её черты показались Алине знакомыми. Где она могла видеть этот портрет?

В дверь постучали. Алина откликнулась, Венцанов заглянул в комнату:

– Доброе утро. Проснулась уже?

– Проснулась и, мне кажется, даже выспалась.

– Ну, раз выспалась, вставайте, позавтракаем и поедем заниматься Вашей дверью. Я вызвал обмерщика, он должен подъехать через два часа. Я просто не помнил Ваш адрес, сейчас нужно будет ему перезвонить и продиктовать. Вставайте, – скомандовал шеф, – жду Вас на кухне.

Он говорил, так уверено и безапелляционно, что Алина тут же послушно встала и пошла умываться.

За завтраком Алина сделала Венцанову комплимент:

– Я понимаю, почему Марина любит Ваши работы.

– Усыпляют хорошо? – засмеялся шеф.

– Не поэтому, – покачала головой Алина, – там, на пейзажах какая—то умиротворённая чистота, смотришь, и в этом лесу оказаться хочется, и на душе светло становится.

– Умиротворённая чистота, – повторил шеф, – ни один критик такое определение не даст. Спасибо.

– И ещё, мне кажется, что эти картины писал романтик.

– Может быть, и романтик – молодой очень был. Жизни ещё не видел, мечтал, – и повторил, – молодой был.

– А портрет… – хотела продолжить разбор живописи Венцанова Алина.

Но он перебил, спросил:

– Что портрет?

– Мне женщина на портрете показалась знакомой.

– Знакомой? – улыбнулся Венцанов, – просто она на Вас похожа.

Алина удивлённо подняла брови. Венцанов ответил на непроизнесённый ею вопрос:

– Помните, я Вам на первой встрече, говорил о картине моего тёзки Рафаэля Санти «Иоанна Арагонская»? На женщину, изображённую на этом портрете, Вы похожи. Я в своё время пробовал сделать копию этой картины, но уже во время работы, мне показалось, что копия неудачная, как-то не схватил я рафаэлевский стиль. И дописывал я свою работу просто не как копию, а как парафраз на тему картины Рафаэля. У меня получилась совсем другая девушка, как теперь выяснилось, гораздо больше похожая на Вас.

Алина как-то даже смутилась. Увидев её смущение, шеф быстро отбросил лирику, сменил тему и засобирался встречать обмерщика.

23. Неожиданное предложение

Они зашли в Алинину квартиру. В комнате на столе стояли тюльпаны. Значит, Борис был здесь вчера. У Алины сразу испортилось настроение. Она взяла букет, переломила стебли и выбросила в корзину для бумаг, стоящую у компьютера.

Венцанов наблюдал за её действиями, потом сказал:

– Свежие же цветы, а Вы их безжалостно выбрасываете.

– Это не цветы, а пытка, – ответила Алина.

– Пытка? – переспросил Венцанов, – цветы что-то означают?

Алина кивнула:

– Цветы, именно такие – крупные тюльпаны – означают, что Борис был здесь вчера, своих притязаний не оставил и всё продолжается.

– В таком случае, хорошо, что Вы вчера не вернулись домой. – У шефа зазвонил телефон. – О, обмерщик приехал. Да, поднимайтесь на третий этаж, – сказал невидимому обмерщику и продолжил, обращаясь, к Алине, – Вы тут не скучайте, я немного позанимаюсь Вашей дверью.

Венцанов вышел. Алина улыбнулась, так было трогательно, что шеф взял над ней шефство, в полном смысле этого слова. Вроде бы, мелочь, но было приятно, что кто-то принял участие в решении её житейских проблем.

Венцанов общался с обмерщиком, когда у Алины зазвонил телефон, конечно, это был Борис, и, конечно, она не стала отвечать на звонок. Венцанов вернулся в комнату.

– Ну, всё прекрасно. Дверь привезут и установят в следующую субботу, как раз выходной, мы спокойно сможем при этом поприсутствовать.

– Спасибо, Рафаэль Романович, но мне неудобно Вас так затруднять.

– Мне совершенно не трудно. Но, если хотите отплатить за мою помощь, то это у Вас легко получится.

Алина вопросительно смотрела на шефа. Он посмеивался:

– Что испугались, что я потребую слишком высокую плату?

– Ничего я не испугалась, – улыбнулась Алина, – просите, что хотите.

– Смело, – оценил шеф, – тогда кофе меня напоите, пожалуйста.

– И только?

– Ну, можно со сливками, если у Вас таковые имеются.

– Сливки имеются. У меня даже кофе машина имеется. Пойду, приготовлю.

– А пойдёмте вместе на кухню. Мне как-то так понравилось, как мы замечательно вчера с Вами на кухне посидели.

– Мне тоже понравилось. Пойдёмте, продолжим.

Они пили кофе и разговаривали, когда Алина услышала, как повернулся ключ в замке, это мог быть только Борис.

– Приехал, – прошептала она и вышла встречать нежданного гостя.

Борис протянул очередной букет тюльпанов.

– Я ждал тебя вчера до трёх часов ночи.

– Довольно свободно себя ведёшь для женатого мужчины.

Борис проигнорировал Алинино замечание, продолжил «наступление»:

– Позволяешь себе не приходить ночевать, или, всё-таки, заявилась под утро?

– Борис, я не обязана давать тебе отчёт, а у тебя нет прав меня о чём-то спрашивать. И не понимаю, как тебе это, в конце концов, объяснить.

– А мне ничего не надо объяснять. Нужно просто принять ситуацию, такой, какая она есть. Хватит мучить себя и морочить голову мне. Алин, сколько можно показывать характер. Не нужно это никому.

Борис был сегодня более или менее адекватен, и Алине показалось, что сейчас самое время выдать версию, предложенную вчера Венцановым.

– Борис, я тебе ещё раз говорю, наша история завершена. Постарайся это понять и принять, хотя бы потому, что я выхожу замуж.

Борис явно был удивлён. Да нет, удивлён – это слишком нейтральное слово. Он был ошарашен и слишком уверен, что «укрощение строптивой» это всего лишь вопрос времени, денег, подарков и, может быть, ещё каких-то житейских мелочей. Он твёрдо знал, что всё в этом мире продаётся и покупается, а тут такое странное и даже альтруистское неповиновение.

– Это шутка? – усмехнулся Борис.

– Нет. Я говорю совершенно серьёзно.

– И за кого же ты выходишь замуж? – презрительно скривился собеседник.

– За меня.

Венцанов стоял в дверях, скрестив руки на груди, и холодно смотрел на Бориса. Алина вся сжалась, от такого взгляда можно было мгновенно превратиться в сосульку. Но Борис почему-то не превратился, а покраснел и уставился на нового участника этой сцены. Наконец, он собрался с силами и выдавил:

– Вы, собственно, кто?

– Тоже самое я могу спросить у Вас.

Они стояли друг напротив друга и каждый, явно ждал, какой следующий шаг сделает его визави. Один из участников этой пары был взбешен, и видимо, деморализован своим собственным состоянием. Второй холоден и как будто безразличен. Волнение выдавало, пожалуй, только нервно подёргивающиеся левое веко.

Наконец, Борис не выдержал этого молчаливого созерцания друг друга, повернулся, смерил Алину обжигающим взглядом и покинул «поле боя», демонстративно хлопнув дверью.

– Ну что, Алина, Вас можно поздравить с первой, промежуточной победой, – сказал Венцанов.

– В данном случае не меня, а Вас, – ответила Алина, – победа в полной мере Ваша.

– Ну, поздравляйте, – разрешил шеф.

– Тогда поздравляю Вас с одержанной победой. А на самом деле, спасибо Вам, Рафаэль Романович.

– Благодарить пока рано. Игра начата, и теперь её нужно довести до конца.

– До конца? – переспросила Алина, – до какого конца?

– Лучше до победного, – усмехнулся Венцанов. – Ну что, Алина, поехали?

– Куда? Мы разве, куда-то едем?

– Едем, – кивнул Венцанов, – сначала заедем к Маринке, я ей обещал. Потом пообедаем где-нибудь, если Вы не возражаете.

– Не возражаю, но я думала остаться дома.

– Дома я Вас не оставлю, – спокойно сказал шеф, – я не исключаю, что Ваш «друг» ещё вернётся сегодня. Я даже думаю, что он никуда не уехал, и, как только я выйду без Вас, он тут же заявится обратно. Так что не капризничайте и поехали.

– Рафаэль Романович, мне неудобно Вас так напрягать.

– Что значит напрягать, я теперь должен о Вас заботиться. На правах жениха. Вы разве забыли, что выходите за меня замуж?

– Я думала, Вы это просто так сказали, чтобы меня выручить.

– Алин, постарайтесь привыкнуть: я ничего не делаю просто так. В данный момент это нужно, я не женат и могу Вам помочь. Или в роли жениха я Вас категорически не устраиваю?

Алина опустилась на диван, ей почему-то показалось, что она страшно устала. Ещё утром у неё было ощущение, что она прекрасно отдохнула и полна сил, а сейчас, наполнявшие её силы, куда-то исчезли, и показалось, что она только что завершила какую-то большую, тяжёлую работу.

– Алин, что с Вами? – заволновался Венцанов. – Вы так побледнели. Вас так испугала перспектива брака со мной? Не пугайтесь, брак то фиктивный.

– Да нет, всё нормально, Рафаэль Романович. Ничего меня не испугало. Я просто не хочу, пользоваться Вашим добрым отношением ко мне. Я понимаю, Вы меня пожалели и опрометчиво обещали мне Вашу помощь. Но, я не хочу пользоваться Вашим сиюминутным порывом. Ухватиться за это, по-моему, просто непорядочно, с моей стороны.

– Перестаньте, Алин, я уже представлен Вашему Борису в качестве жениха. Любая срочная замена покажется уже неправдоподобной и не будет иметь смысла. Так что придётся потерпеть мою кандидатуру. И повторяю Вам, прекратите на эту тему переживать. – Венцанов присел рядом с ней на диван, ободряюще сказал, – всё хорошо. – И, как всегда, резко поменял тон разговора, – не забудьте взять с собой паспорт, может быть, ещё успеем подать заявление. И соберите какие-то вещи. Вы же переезжаете ко мне.

Алина продолжала сидеть и совершенно не собиралась двигаться с места.

– Ну, Алина, – поторопил Венцанов, – что Вы сидите, у нас времени не много.

Наконец, она собралась с силами и встала.

– Сейчас я что-то самое необходимое сложу. Вы присядьте пока. Я постараюсь очень быстро.

– Молодец, – похвалил шеф, – а я пойду, ещё кофе выпью, – и предложил, – Вам сварить?

Алина отрицательно покачала головой и пошла собираться. Сама удивлялась, какие диковинные события происходят в её жизни. Представляла Ленкино лицо, когда она сообщит ей, что выходит замуж за Венцанова. Конечно, это замужество – игра, но даже такую игру Алина никогда бы не могла себе представить. Наверняка для этого нужно иметь какую-то гораздо более изощрённую фантазию, и уж, конечно, не такую какой обладала сама Алина.

Они вышли из подъезда, машина Бориса стояла напротив. Через затемнённые стёкла самого Бориса видно не было, но было понятно, что он в машине и сейчас наблюдает, как его бывшая подруга отбывает вместе со своим «женихом». Алина физически ощутила его взгляд.

– Вон его машина, – шепнула Алина. Сказала именно шёпотом, как будто обитатель автомобиля мог её услышать.

– Терпеливый, – оценил Венцанов, – видимо, он твёрдо решил Вас вернуть.

– Не получится, – уверенно сказала Алина.

– Я тоже думаю, не получится, – подтвердил Венцанов, – по крайней мере, я приложу к этому все усилия. И думаю тогда, не у него, а у нас с Вами всё получится.

У Венцанова зазвонил телефон, взглянув на дисплей, он улыбнулся и ответил на вызов:

– Да, привет, Мариночка, конечно, приеду, и не один. У меня для тебя сюрприз. Ничего не спрашивай, всё при встрече. Целую. – Засмеялся, сказал Алине, – заинтриговал Маринку до предела, она в нетерпении. Сейчас в ЗАГС заедем и отдыхать. На сегодня дела будут завершены.

Алина, молча, кивнула. Странно, ей почему-то нравилось, что он, как и на работе, решает всё за неё. Ну, может быть, и не особенно нравилось, но подчинилась она ему безоговорочно. Шеф – одно слово.

Марина открыла дверь, увидела Алину, как ни в чём не бывало, как будто была уверена, что отец приедет именно с ней. Дочь чмокнула отца, сказала, обращаясь к Алине:

– Привет, молодец, что приехала. Сейчас Дашка проснётся, я тебя с ней познакомлю.

– А где Мишель? – поинтересовался Венцанов местонахождением зятя.

– Так суббота сегодня, он на футболе.

– Ах да, я забыл, что он у тебя знатный спортсмен.

– Ну, проходите. Сейчас чайку попьём. У меня конфеты вкусные есть. Или покормить Вас?

– Да нет, мы в ресторан собираемся, – ответил Венцанов.

– Просто поужинать, или повод какой-то? – заинтересовалась Марина.

– И поужинать, и по поводу, – ответил Венцанов и пояснил, – мы сегодня заявление подали.

Алина с удивлением посмотрела на него, подумала, – «зачем он голову дочери морочит»?

– Молодцы! – неожиданно обрадовалась Марина, – поздравляю, рада за Вас. – И доверительно добавила, снова обращаясь к Алине, – я с первого дня обратила внимание на то, как Вы друг другу подходите.

«Зачем он дочери, голову морочит», – ещё раз подумала Алина и посмотрела на Венцанова. Он улыбался и пребывал явно в прекрасном настроении.

Марина накрыла на стол, разлила чай, поставила конфеты.

– Алин, а ты, что такая грустная? – спросила она у своей новой родственницы.

– Правда, Алина, для невесты, настроение уж слишком сумрачное, – поддержал разговор Венцанов и ласково погладил невесту по руке. – Он, строил фразу так, чтобы при дочери не обратиться к Алине на «Вы».

«Тоже испытывает определённые сложности, – мысленно усмехнулась Алина, – видно, даже для него не всё так легко».

Она попыталась улыбнуться и ответила:

– Я не грустная, просто скорее растерянная, – и пояснила, – как-то всё быстро произошло. Я не успела к этой ситуации привыкнуть.

– Да, отец у меня человек стремительный, как ураган, – подтвердила Марина, – и никогда от своих решений не отступает. Всегда всего добивается.

Алина смотрела на Венцанова и, почему-то подумала, – «вот интересно, как бы развивался этот разговор: если бы всё было по-настоящему, если бы будущие супруги любили, друг друга, если бы впереди была совместная жизнь, если бы были общие планы? Но, ничего этого не будет». И от этой мысли, было почему-то невыносимо грустно. Алина посмотрела на Венцанова, и в этот же момент он взглянул на неё, взглянул и ласково, ободряюще улыбнулся. Почему-то сразу стало легче.

– Дашка проснулась, – сообщила Марина, услышав сигналы из детской, – сейчас мы приведём себя в порядок, – сообщила молодая мама, – и выйдем к вам.

Марина вышла в другую комнату, полагая, что у жениха и невесты, легко найдутся темы для разговора в её отсутствии.

– Грустно, всё это, – сама того не желая сказала Алина. Хотела просто подумать, а получилось вслух.

– Что грустно?

– Вся наша ситуация. Грустно, что не по-настоящему.

– А Вам, хотелось бы по-настоящему?

Алина покраснела. Она совсем не то имела в виду, о чём, наверняка, он подумал. Она просто никогда не выходила замуж и предполагала, что у любой нормальной невесты – это самое счастливое, интересное и деятельное время. А у неё не жизнь, а какой-то театр. И участие в этой постановке, по непонятному стечению обстоятельств, является её жизнью.