Текст книги "Будущее в прошедшем времени"

34. Подруги. Муж и жена

– Алинка, ты всё-таки, такая чудная, если не сказать больше… – накинулась на подругу Лена. – Три месяца живёшь с мужиком…

– Я не с ним, а у него, – поправила Алина.

– Ага, «у него», – передразнила Ленка, – сама подумай: он ещё молодой, здоровый мужик, живёт в квартире с красивой, сексуальной, девчонкой. Ещё, ко всему прочему, со своей собственной женой. И ничего! Так издеваться над человеком! Муратова, это просто негуманно.

– Да Лен, что ты так взъелась? – начала слабо отбиваться Алина, – он никогда даже не намекал на какие-то возможные отношения между нами. Кроме деловых.

– Деловы-ых, – скривилась Ленка, – каких деловых?! Он, видимо, просто ждёт и надеяться, что ты сама допрёшь. Красивый, породистый, роскошный мужик… Да девки за него порвут! Я тебя уверяю, желающих полно. А наша Алиночка сидит, как «собака на сене» и ни себе ни людям.

– Почему «ни людям», – возразила Алина, – я его не держу.

В этот момент она почему-то представила, как Венцанов «достаётся» вышеназванным людям и ей стало, это предполагаемое событие, очень неприятно. И она, доверительно, сказала подруге:

– Знаешь, Лен, тут вчера вечером ему кто-то позвонил, он долго по телефону болтал в своей комнате, потом собрался и уехал, куда не сказал и вернулся около двух ночи. Я, конечно, не спала, ждала его, честно говоря, бесилась.

– Ревность, – постановила Ленка, – это хорошо. А ты его, хоть спросила, где он шлялся?

– Нет конечно. Какое я имею право?

– Ну и зря, дала бы ему понять, что тебе его жизнь небезразлична, поплакала бы, наконец. Иногда, очень неплохо действует. Ты, кстати, когда плачешь, становишься такой воздушной, как Ангел. Тебе идёт.

– Ленка, что ты всякую ерунду несёшь. Какой Ангел? Выдумала тоже!

– Ангел, Ангел… Возвышенный такой. Не пойму, что наш Художник выжидает, действовать же нужно. И тебе, дорогая моя, рассиживаться нечего, предпринимать уже что-то пора. Оба вы какие-то нерешительные.

– Лен, а что ты предлагаешь, в постель к нему прыгнуть, что ли?

– А хоть бы и так.

– Понимаешь, он же мне ни разу ни о чём подобном, даже не обмолвился, – повторила Алина, – ну, так иной раз: по голове погладит, руку поцелует, в щёчку чмокнет. Но так всё шуткой.

– Рафаэль Романович в высшей степени порядочный, интеллигентный человек. Он принял твои дурацкие правила по ним и играет. Надеется бедняга, что ты сама додумаешься эти правила изменить. Я тут, кстати, статейку одну читала о совместимости имён, хотела посмотреть, как мы с Васькой сочетаемся. Но у нас, там – ничего интересного, а вот про ваши имена – замечательно написано. Вот послушай, – Лена заглянула в свой гаджет, начала читать: «Союз людей, носящих имена Рафаэль и Алина, всегда гармоничен. Партнеры получают завидный заряд творческого потенциала. Вместе они могут преуспеть в искусстве, да и в любой иной области деятельности, требующей необычного взгляда на вещи и творческого подхода. Влечение партнеров друг к другу в этой паре очень сильно и не угасает в течение долгого времени». – Ну, как, здорово?

– По-моему, ерунда всё это, – проворчала Алина.

– Ничего не ерунда – целая наука.

– Тебе же не понравилось, что про Елену и Василия написано?

– Да не то, что не понравилось, а просто я и так знаю, что мы с Васькой друг другу подходим. А про вас тут всё так хорошо изложено. Последнее предложение про совместное влечение в жизнь притворить. И дело сделано. Так, что не теряйся, подруга.

– Лен, что же мне, самой какие-то шаги делать?

– Делай. Что ты маленькая что ли?

– Я и сама, – вдруг, разоткровенничалась Алина, – от этой неоднозначной ситуации очень устала. Да, меня не допекает Борис, мне даже кажется, что он смирился. Хотя позванивает периодически, разные неожиданные вещи говорит. То он меня любит и жить без меня не может, то ненавидит, то ещё что-то эксцентричное. Но, всё равно, это не тот прессинг, что был. Но, думаю, если я сейчас разведусь и вернусь в свою квартиру, всё может возобновиться. И честно сказать, я и разводиться с Рафаэлем Романовичем не хочу.

– Влюбилась? – просияла Ленка.

Алина покачала головой:

– Не знаю. По-моему, просто привыкла. Привыкла, что он рядом. Что он обо мне заботится. Что я почти не бываю одна. Хотя раньше всегда любила одиночество, а сейчас сама ищу его общества. Знаешь, бывает, его нет рядом несколько часов, я начинаю скучать.

– Ну вот, видишь.

– Лен, а с чего ты взяла, что я-то ему нужна?

– Да вижу я, что он к тебе неравнодушен. Сегодня на совещании, где вы с Васькой свой проект представляли, ты у экрана стояла, что-то вещала, а я за Венцановым наблюдала. Ты думаешь, он слушал? Он на твои ноги смотрел.

– А, что ему слушать? – засмеялась Алина, – я ему это всё уже рассказывала, когда презентацию готовила. Вот ты, вместо того, чтобы вникать в рабочий процесс, чем на совещании занимаешься?

– А я тоже всё это слышала, – хихикнула Ленка, – мне Васька рассказывал. Зря что ли, у нас мужья – начальники?

Подруги переглянулись и расхохотались.

– А потом, если хочешь знать, – хитро прищурилась Алина, – он не на ноги, а скорее, на руки мои смотрел, очень они ему нравятся, – и пояснила, – как художнику.

– Ведь смотрел же! Не важно, на что, вот и не теряйся, – в очередной раз подбодрила подруга.

Венцанов заглянул в кабинет:

– Девушки, а вы, что домой не собираетесь?

– Собираемся, – ответила Лена, – я мужа ждала, а он к Вам с докладом пошёл.

– Я его уже отпустил.

– Тогда пойду, – встрепенулась Лена, – до завтра, Рафаэль Романович. – И выходя, помахала Алине, – Алинка, помни, что я тебе сказала.

– Алина Станиславовна, а Вы домой собираетесь?

– Собираюсь, но я же тоже мужа ждала, – улыбнулась Алина.

– Так дождалась уже, – обрадовал Венцанов, – я освободился. Едем домой.

35. Новый виток

Алина, постучала в комнату Венцанова, дома она никогда к нему не заходила, обычно, они общались на нейтральной территории: в гостиной или в кухне. Но, сегодня нужно было сломать установленные условности и перейти в новую фазу отношений. После разговора с Леной, Алина окончательно приняла решение сделать первый шаг и отступать, уж точно, не собиралась.

Рафаэль лежал на кровати, не спал, как обычно что-то читал. Он улыбнулся, вошедшей Алине:

– Не спится?

– Я и не ложилась, – призналась она, – мне хотелось с Вами поговорить.

– А почему, опять на «Вы»? – посетовал Венцанов, и засмеялся, – столько хорошего вина на наши брудершафты зря ушло.

– Тебе вина жалко? – улыбнулась Алина.

– Нет, так не жалко, – он покачал головой, улыбнулся в ответ.

Алина присела на краешек кровати. Венцанов тоже поднялся и сел рядом с ней.

– Я, знаешь, что хотела тебя спросить, – начала допрос Алина, – ты, куда вчера вечером, так неожиданно и надолго уехал?

«Зачем спросила, – мысленно накинулась сама на себя, – ведь совсем другое хотела сказать».

«Это достижение, – глядя на жену, подумал Венцанов, – если спрашивает, значит, небезразлично что у меня в жизни происходит». Конечно, рассказывать ей о своём вчерашнем рандеву с давнишней подругой он не особенно хотел. Собственно, совсем не хотел. Но и придумывать какие-то небылицы тоже не входило в его планы.

Он ласково посмотрел на Алину, чуть виновато улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:

– А можно я ничего не буду отвечать?

– Можете не отвечать, – перешла на деловое обращение Алина и встала, – я, пожалуй, пойду. Извините, что потревожила. Спокойной ночи, Рафаэль Романович.

Венцанов поймал её руку, усадил на прежнее место, вдруг сказал:

– Может, не стоит уходить? Ты же не по поводу этой вчерашней ерунды приходила.

Алина поняла, что он разгадал её манёвр. Да и особого труда это ему не составило.

Он держал её руку и ждал, ему очень хотелось, чтобы она сама сделала первый шаг. Рафаэль почему-то верил, что от этого зависит вся их дальнейшая жизнь. Он так придумал: загадал, наколдовал, недаром Алина часто называла его Волшебником. Колдовство подействовало. Алина посмотрела в глаза человеку, который вот уже не первый месяц назывался её мужем. Посмотрела внимательно, как будто хотела разглядеть, что-то чего не видела раньше. Но увидела только то, что у него потрясающие синие и какие-то бездонные глаза. Почему она раньше не замечала их завораживающую, морскую глубину? А сейчас под напором этого синего потока Алина, наконец, озвучила мысль, которая давно камнем лежала у неё на сердце, мучила и требовала немедленной амнистии.

– Я приходила сказать, что не хочу, чтобы наш брак был фиктивным.

– И я этого не хочу, – ответил Венцанов, обнимая её, – и, Слава Богу изменить это в нашей власти.

Они проснулись одновременно: молчали, оба вспоминали события и ощущения прошедшего вечера и ночи. Наконец, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. После паузы Венцанов спросил:

– Теперь-то мы имеем право на свадебное путешествие?

– Теперь имеем, – подтвердила Алина.

– Прекрасно! Там и отметим мой день рождения, а то я уже стал придумывать, как этот день провести, – Венцанов привлёк Алину к себе, поцеловал, запоздало поздоровался, – доброе утро, – и заговорщически предложил, – может, на работу сегодня не пойдём?

– Ничего себе, что мне предлагает руководитель компании, – засмеялась Алина, и строго сказала, – Вы, конечно, можете прогуливать, Вы сам себе хозяин. А я, по установленным в компании правилам, должна отпроситься у вышестоящего начальства.

– Так я тебя отпускаю, – расщедрился Венцанов.

– Не пойдёт, – продолжала упорствовать Алина и ещё раз проинформировала, – правила гласят, что я должна заранее отпроситься у своего непосредственного начальства, не у Вас, а у Василия Тарасовича.

– Какой дурак эти правила придумал? – проворчал Венцанов.

– Не знаю, до меня так было заведено. А вообще, не исключаю, что Вы, Рафаэль Романович, – завершила Алина нахальную тираду, чмокнула его в щёку и быстро встала, чтобы оказаться подальше и не было соблазна улечься обратно.

– Вот я попал! – застонал супруг, – на работу идти заставляют. Субординацию не соблюдают. Слово руководителя ни в грош не ставят.

– Ну, не капризничай, пожалуйста, – Алина вернулась, присела рядом с ним на кровать, стала уговаривать, – сейчас быстро съездим, все вопросы решим и постараемся пораньше вернуться домой.

Какое же было наслаждение по праву произносить это самое обычное, но такое необходимое каждому человеку слово «домой».

– Я так смотрю, у меня появился непосредственный начальник, – посмеивался Венцанов, – строгий, бескомпромиссный. Придётся подчиниться.

– Придётся, – согласилась Алина и строго сказала, – вставайте.

Странное ощущение, когда тебя любят, а ты, вроде бы, нет. Алина как-то прочла в романе, что героиня не любила, но позволяла себя любить. Это «позволяла себя любить» она пыталась примерить на себя, но у неё не получалось. Алина так была благодарна Рафаэлю за его нежное, трепетное отношение к себе. Она чувствовала, что он её любит, что он полностью погружен в это чувство. И ей безумно хотелось ответить ему тем же, и она старалась.

Но стараться любить и испытывать настоящие чувства – это большая разница. Хотя Алине было с ним очень хорошо, и она знала точно, что она сама на пути к этому чувству. А, может быть, оно её уже посетило, просто она боялась признаться себе в этом.

А Венцанов был влюблён. И ему даже казалось, что впервые в жизни. Может быть, это ему, действительно, казалось, а может быть, это новое свежее чувство открыло перед ним какие-то неизведанные горизонты. Подарило ощущения, которые были давно забыты, а, может быть, и, действительно, испытывались впервые.

Венцанов вдруг вспомнил, что он художник. И впервые за многие годы ему неудержимо захотелось взять в руки кисть и встать к мольберту. Он взял, встал и написал портрет своей любимой. Работа была пронизана таким чувством, что даже сам автор, выступавший обычно в роли строгого критика своих работ, был доволен результатом.

36. Домовой

– Завтра едем на дачу, – сказал Венцанов, вошедшей в кабинет Алине.

– На дачу? – переспросила она, – мы же только что приехали.

– Да нет, там, где мы были, это у нас считается Маринкина дача. А у меня дом в деревне за двести километров, жуткая глушь, тишина, рыбалка, – и обещал, – тебе понравится.

– Наверное, – с сомнением протянула Алина.

– Не беспокойся, – засмеялся счастливый муж, – это я так утрирую, там вполне цивилизованная деревня, медведи не водятся, но природа изумительная. Тебе правда понравится, – и добавил, – но резиновые сапоги пригодятся. У тебя есть резиновые сапоги?

– Нет, – покачала головой Алина.

– Вот она – беспечность городского жителя, – посетовал Венцанов, – даже обычных резиновых сапог нет. Ничего, не переживай, сейчас заедем, купим.

Алина, конечно, нисколько не переживала. Её, в общем, забавляло всё, что происходило последнее время в её жизни. Как-то так получилось, что постепенно рядом с Венцановым ей стало интересно жить. Ни спокойно, уютно и беззаботно, хотя всё это тоже присутствовало, а именно – интересно. И она наверняка знала, что предложенная сейчас поездка на дачу, будет тоже настоящей и интересной. Поэтому, она купила себе резиновые сапоги, собрала необходимые вещи, которые составляли, как сказал Венцанов: «джентльменский набор жены рыбака», и отправилась с мужем в увлекательное путешествие.

– Если не будет пробок, думаю, часа за три доедем, – сказал Венцанов.

– Мы всё-таки рано выехали, надеюсь, без пробок обойдётся, – откликнулась Алина и поёжилась: осенним утром уже было прохладно.

– Сейчас только в магазин заедем, продукты купим и гостинцами надо запастись, – сказал Венцанов, включая печку.

– А для кого гостинцы? – поинтересовалась Алина.

– Для одного замечательного домового.

– Для какого домового?

– Для Домового Дмитрия Ивановича, – и пояснил, – фамилия у него такая. Хотя он и по сути настоящий домовой, не только по фамилии.

– И кто же он такой, твой домовой, по сути? – спросила Алина.

– О, это замечательная личность. Самый главный человек в нашей деревне.

– Он что, какой-нибудь директор совхоза или председатель чего-нибудь?

– Нет, должности у него никакой нет. Но и без должностей все и так знают, что он самый главный человек. И если у кого что случается, все сразу бегут к Домовому. Он всегда выслушает, выручит, рассудит и поможет. Он прямо в соседнем доме живёт, и я знаю, что у меня дом всегда под неусыпным присмотром, всегда всё проверит, просушит, печку протопит. Я ему, правда, небольшую зарплату плачу. Но уверен, даже если бы не платил, он с удовольствием, всё, то же самое, делал. Такой человек. Одно слово – домовой.

– Здорово иметь такого замечательного домового, – засмеялась Алина, – пойдём, покупать ему подарки.

Двести километров пролетели, как одно мгновение. Утренняя дорога была действительно свободна.

Алина разбирала вещи в уютном, каком-то, видимо, стараниями Домового, совершенно жилом маленьком домике, когда услышала с улицы:

– Романач, – именно так, «РоманАч», окликал хозяина дома мужичок, появившийся на участке, – Романач, ты где?

– Он к озеру спустился, – ответила за Венцанова Алина, выглянув из окошка. – Добрый день!

– Ох …, – произнёс пришелец фразу, которую не перенесло бы ни одно печатное издание. Киношное «ёшкин кот» перед тем, что изрек Венцановский гость, отдыхало. Скорее всего, произнёс он такую «фольклорную» тираду от неожиданности, не сразу заметив Алину, но после произнесённого, все же взял себя в руки и поздоровался, – здрасти.

Алина сразу поняла, что это и есть тот самый разрекламированный и воспетый Венцановым, незаменимый друг и помощник Домовой Дмитрий Иванович.

– А Вы, кто же будете? – поинтересовался Домовой.

– Это моя жена, – ответил Венцанов, появляясь из-за дома, – здравствуй, Дмитрий Иваныч.

– Вона! – протянул Домовой. Пожал Венцанову руку, – здорово, Романач. А, что не позвонил?

«Надо же, такая глушь, а неотъемлемая часть цивилизации в виде телефона, имеется, – подумала Алина, – наверное, и интернет есть, а может, и ещё какие-то современные блага присутствуют».

– Алина вышла из дома и встала рядом с мужем.

– Познакомься, Дмитрий Иваныч, – ещё раз представил Венцанов, – это Алина, моя жена.

– Здрассти, – снова поздоровался Дмитрий Иванович и тоже протянул Алине большую шершавую руку.

– Ещё раз здравствуйте, – улыбнулась Алина, – очень приятно.

Домовой заулыбался. А Венцанов постарался «оправдаться» за приезд без звонка.

– Не позвонил, просто решил сюрпризом приехать.

– А к нам хоть сюрпризом, хоть как, у нас всегда всё готово: и баня, и рыбалка, что душе угодно. И дом всегда в порядке. Нас проверять не нужно, мы своё дело знаем.

– Дмитрий Иваныч, не обижайся, я нисколько не хотел тебя проверять, – засуетился Венцанов и сказал, – я, когда выехали, собирался позвонить, да отвлёкся, с Алиной заговорился, так и не позвонил. А потом уж не стал. – И спохватился, – мы тебе там гостинцев навезли. Алина, где пакет для Дмитрия Ивановича?

– В машине, ты же ещё не всё разгрузил, – и сказала, обращаясь к Домовому, – ему так не терпелось к озеру спуститься, посмотреть, как там и что, – и засмеялась, – нас с машиной бросил и побежал смотреть. Хорошо до дома, хоть довёз. Всю дорогу мечтал, как рыбачить будет.

– Да, рыбалка тут знатная, – согласился Дмитрий Иванович, принимая от Венцанова, подоспевший пакет с подарками, благодарно закивал, – спасибо.

Было видно, что знаки внимания приятны: Домовой заулыбался, обмяк. Потом вдруг, вспомнил о тактичности, начал, как говорили в каком-то фильме про Петра I, соблюдать политес, и засобирался.

– Вы тут отдыхайте с дороги, – стал расшаркиваться Дмитрий Иванович, – а я пойду. Если надо чего, звоните или так, через забор покричите, я разом прибегу.

– Спасибо, Дмитрий Иваныч, мы сейчас отдохнем, а завтра, давай рыбачить. Будем Алинку ухой угощать, она у меня девушка городская, всех прелестей деревенской жизни не знает. А уху, из только что пойманной рыбы, наверняка не пробовала.

– Ох, уха у нас обычно знатная получается, – похвастался Домовой.

– Не хвастайся, Дмитрий Иванович, – рассмеялся Венцанов, – прежде чем уху варить, нужно рыбу наловить.

– А то, – засмеялся Домовой, – наловим, не боись.

Домовой ушёл, а Венцанов повёл Алину осматривать свои владения.

37. Тишина

– Какая тишина, – сказала Алина, когда они вечером вышли прогуляться перед сном, – мне кажется в городе, даже в самое тихое время суток, ничего подобного не услышишь. Если, вообще, тишину можно слышать. Даже отдаленно с трассы никаких звуков не доносится.

– Трасса здесь далеко, а по просёлочной дороге ночью никто не ездит.

Они присели на поваленное дерево на берегу.

– Тебе не холодно? – забеспокоился Венцанов, – прохладно, осень всё-таки.

– Нет, – ответила Алина, помолчала и шепнула, – мне хорошо.

Громко говорить не хотелось, было страшно нарушить эту хрустальную тишину.

Венцанов обнял её и закутал в свою куртку.

– А так, ещё лучше, – сказала Алина, поудобнее устраиваясь, в его тёплых объятиях и стала разглядывать противоположный берег. – Какая за рекой церковь высокая. Хотя сейчас видно только очертания, но понятно, что величественное строение.

– Да, церковь древняя, восемнадцатого века.

– Неожиданно такой большой храм в деревне видеть.

– А его, видимо, строили для нескольких поселений, поэтому такой большой. Тут неподалёку старинная усадьба была. Усадьбу время не сохранило, а храм стоит, только реставрация нужна. Но, к сожалению, здесь постоянного настоятеля нет. Служат приглашенные священники, а это всё не то, конечно. Хозяин нужен. Прихожане и деньги пытались собирать и строителей каких-то искали, но всё закончилось ничем. Появился, правда, какой-то активист – подвижник, развёл бурную деятельность. Народ ему поверил, говорили, что появился святой человек, за богоугодное дело радеет. А потом пропали все деньги, и «святой человек» исчез. Так тоже бывает. – И повторил. – Настоящий хозяин нужен!

– Может быть, можно, чем-то помочь?

– Чем мы можем? Только деньгами, наверное. Деньги я неоднократно давал, но это всё так, по мелочи. А по большому счёту, нужен настоятель храма. Местные узнавали, говорят, что должны назначить. А когда это будет – не известно. Если хочешь, можем съездить завтра, посмотришь нашу местную достопримечательность. Храм очень красивый, даже в таком нереставрированном виде.

– А ехать далеко? Кажется, рукой подать?

– Недалеко, только моста нет. Мы же проезжали по той стороне реки до моста, переехали реку, потом обратно уже по этому берегу возвращались. Так и ездят местные бабульки в церковь за двадцать километров, а она – вот она. Был бы мост – десять минут пешком дойти. А как же ты такой большой храм не заметила? Мы же мимо него утром проезжали, задремала в этот момент, что ли?

– По-моему, я просто на тебя загляделась, – улыбнулась Алина.

– А, что это ты на меня так загляделась? – поинтересовался муж, покрепче прижимая её к себе.

Она подняла на него глаза и ответила, может быть, даже, как-то слишком серьёзно для этой минуты:

– Нравишься ты мне, – помолчала и спросила, – а когда ты мне предложил заключить фиктивный брак, ты знал, что будет по-другому?

– Предполагал, – ответил Венцанов.

По тому, как прозвучало это его «предполагал», Алина, не видя в темноте его лица, сразу поняла, что он улыбается, и тоже улыбнулась в ответ.

В этот момент ей в голову пришли фраза из Священного Писания. «Человек предполагает, а Бог располагает». Мысль эта прозвучала, если мысль вообще может прозвучать, но она именно прозвучала, как будто кто-то произнёс эти слова, и прозвучала она очень символично на фоне куполов православного Храма за рекой.

Они сидели на берегу, слушали тишину, думали о том, что не случайно кто-то свыше невидимой рукой объединил их судьбы. И каждый понимал и, может быть, боялся самому себе признаться, что он счастлив.