Текст книги "Будущее в прошедшем времени"

30. Письмо

«Боря, я давно чувствовала, что нам необходимо поговорить. Серьёзно. Спокойно. Без лишних эмоций, которых в последнее время стало слишком много в нашем общении. И, знаешь, мне кажется, они, эти эмоции имеют какую-то разрушительную силу. Я понимаю, что отбросить их и спокойно поговорить будет сложно и поэтому решила написать.

Знаешь, я недавно подумала — жизнь не спортивное соревнование, её нельзя проиграть или выиграть.

Поверь мне — это нужно понять. Понять, может быть, не умом, а скорее сердцем. Оно лучший советчик.

Как не тяжело мне было понять, что наша с тобой история завершена, что изменить ничего невозможно, но я сумела. Приняла ситуацию такой, какая она есть. И ты знаешь, мне стало легче. Парадоксально, но факт — стало легче.

Я помню только хорошее, что было между нами и благодарна тебе за время, проведенное с тобой.

Но всё закончилось. Пусть закончилось, по твоей инициативе, хотела написать по вине, но скорее не по вине, а наверное по тому, что ты так решил.

Я допускаю, что ты потом пожалел о своём решении, но ты его принял. И я, в свою очередь, постараюсь тебя понять и принять жизнь такой, какая она есть.

Я тоже приняла решение. Я выхожу замуж. И прошу тебя постараться принять это моё решение.

Наверное, сначала будет тяжело, не потому, что тяжело без меня… Ну, может быть, от части — не это главное. Тяжело потому, что получилось не так, как ты хотел и планировал. И это нужно принять. В конце концов, первоначально таким было твоё решение и получилось, так как ты планировал

Как я ненавижу себя за нерешительность, я не об этом хотела тебе написать. Хотя и об этом тоже. Я хотела тебя попросить ….».

Потом Алина перечитала письмо и осталась им категорически недовольна. Это было всё не то. Но, как написать, что она знает его историю? Знает, что он бросил лечение, под влиянием какого-то шарлатана. Что она видела его мать, которую ей безумно жаль и его тоже жаль. И она очень хочет ему помочь и не знает, как это сделать. Она хотела написать ему, что больше всего на свете она хочет, чтобы он продолжил лечение и, чтобы оно ему помогло. И, что она его прощает.

Но ничего этого она не смогла написать, а просто вывела в конце письма название препарата, который бросил принимать Борис.

Больше переписывать своё послание она не стала, сложила листок, запечатала конверт и хотела поехать в офис к Борису, чтобы оставить послание на стойке рецепции у секретаря. Потом передумала и, не сказав ничего Венцанову, поехала к себе домой, собрала в большую коробку все недавние подарки Бориса, все-таки приписала в конце письма, что она его прощает и собралась ехать в дом Бориса, решив оставить послание на посту охраны. Потом опять передумала и попросила отвезти посылку водителя Венцанова.

От этих нервных метаний Алина безумно устала. Ничего не могла делать, просто ждала, когда вернётся посыльный. И только, когда Сергей отзвонил и отчитался о выполнении задания, Алина немного успокоилась и вернулась в обычный ритм жизни.

31. Знакомство с родителями

– Я хочу познакомиться с твоими родителями, – сказал Венцанов.

– Зачем? – удивилась Алина, – в нашей ситуации разве это нужно?

– Нужно. Я считаю, что даже инсценировку любого события нужно делать добротно, как в жизни. Или ты так не думаешь?

– Не знаю, – пожала плечами Алина.

– По крайней мере, я думаю, твоим родителям будет небезразлично знать, за кого собирается замуж их дочь.

– Наверное, – кивнула Алина.

– Тогда я приглашаю Вашу семью на ужин или на обед, например, в ближайшую субботу. Узнавай, как у них со временем. А я пока решу, в какой ресторан пойдём. Или хочешь выбрать сама?

– Я полностью полагаюсь на Ваш вкус, – усмехнулась Алина, – любой модный дорогой ресторан, наверняка, произведёт на мою маму хорошее впечатление.

– Задачу понял, – засмеялся Венцанов, – но, я думал, главное в этой затее, чтобы я произвёл хорошее впечатление.

– Это даже не обсуждается, конечно произведёте – Вы же волшебник.

Венцанов понял, что Алина относится несколько скептически к повышенным запросам своей мамы, но не смотря на это, постарался эти запросы удовлетворить в полной мере. Ресторан был выбран самый дорогой, модный и «понтовый», как охарактеризовала заведение, Алина. Меню составлено самое что ни на есть изысканное, с учётом пожеланий всё той же Алины, не плохо осведомленной о вкусах родителей. Напитки подобраны элитные, а какие же ещё, когда принимаешь таких высоких гостей.

Обед был назначен, как и планировал Венцанов, на субботу. Хотя, получая приглашение, мама, по обыкновению немного покапризничала, ссылаясь на какие-то давно запланированные на это время дела. Но отчим, возникшие сложности моментально уладил, сказав Алине, что дел никаких нет, «это обычные Лизкины штучки». Штучки были устранены и приглашение принято.

– Алиночка, – обратился к невесте Венцанов, когда они ехали в машине на встречу с её родителями, – очень тебя прошу, пожалуйста, не называй меня при родителях на «Вы». Как-то это «Вы» в нашу ситуацию не вписывается и некую натянутость может создать. А мне хотелось бы, чтобы всё было максимально тепло и естественно. Тем более, на брудершафт мы пили с тобой неоднократно, и мне как-то не составило труда говорить тебе – «ты».

– А у меня почему-то не получается, – виновато улыбнулась Алина, – вернее, то получается, то нет. Может, потому что Вы мой начальник.

– Ну, сейчас я тебе не начальник, а жених, – рассмеялся Венцанов и посетовал, – какое ужасное слово.

Рафаэль остановил машину у цветочного магазина.

– Какие цветы предпочитает твоя мама?

– Длинноногие крупные розы, – автоматически ответила Алина, потом спохватилась, – давайте, я сама куплю.

– Какие «умные» мысли тебя посещают, дорогая невеста, – подмигнул жених, – а ты какие цветы любишь? Точно знаю, что не тюльпаны.

– Я, в общем, любые… Не лилии, а так – любые. – Вдруг спохватилась. – Да мне то, зачем?

– Невеста без цветов – дурной тон, моя дорогая, – отрезал Венцанов, выходя из машины.

Алина познакомила всех собравшихся. Очень волновалась, что в первый момент может возникнуть какая-то неловкость, которая часто бывает, когда незнакомые до этого взрослые люди, оказываются в одной компании в силу обстоятельств, возникших по поводу… В данном случае повод был, и неловкость могла возникнуть, но Венцанов как-то сумел мгновенно устранить секундное замешательство. И через минуту все общались, как давние приятели, симпатизирующие друг другу.

Мама восхищалась красотой вручённого ей букета, отчим интерьерами ресторана, Венцанов тем, что его будущие родственники приняли его приглашение и нашли время отобедать вместе с ним и его невестой.

Только Алина ничем не восхищалась. Вернее не восхищалась вслух, а про себя, конечно, восхищалась Венцановым, как он умеет мгновенно расположить к себе людей и не просто расположить, а сделать своими друзьями и безоговорочными союзниками.

Обед, плавно перешедший в ужин, прошёл замечательно. Все остались довольны проведённым временем.

Когда в конце вечера девочки вышли «попудрить носик», мама утомленно, взглянула на себя в зеркало, осталась, в общем, довольна увиденным, но всё же, внесла некоторые коррективы: поправила волосы, подкрасила губы, брызнулась духами.

Потом поинтересовалась у Алины:

– А почему ты не спрашиваешь, какое впечатление на меня произвёл твой Рафаэль? Не интересно?

– Почему, мам, интересно. Просто я думала, ты сама скажешь, – улыбнулась Алина. – Но, если нужно спросить, то спрошу. Ну и как он тебе?

Алина не ожидала от матери, какого-то позитивного ответа. Просто потому, что обычно, если Елизавете Павловне надо было что-то оценить, в первый момент ей всё не нравилось. Потом оценка могла измениться, иногда с точностью до наоборот. Но в первый момент был всегда негатив.

А сейчас мама удивила однозначной оценкой:

– Ты знаешь, он мне понравился, – и повторила, – очень понравился. Это не мальчишка – размазня – твой первый женишок, не Борис этот твой, не пойми кто, а нормальный, воспитанный, эрудированный, обеспеченный мужик. Да – красавчик. Да – знает себе цену. Но одно то, что он обратил на тебя внимание: во-первых, дорогого стоит, а во-вторых, должно раз и навсегда, повысить твою вечно заниженную самооценку. Займись собой, Алина. Такому мужику нужно роскошное обрамление. – Мать придирчиво оглядела своего ребёнка, – выглядишь ты в общем не плохо, похудела правда, но тебе идёт. А вообще, посмелее надо быть. Что ты ему лепечешь: то «Вы», то «ты», смущаешься, глазки опускаешь как малолетка.

– Ничего я не смущаюсь, нормально себя веду, – заспорила Алина.

– Нормально так нормально, – засмеялась Елизавета Павловна, ещё раз улыбнулась своему отражению и добавила, – правда, может ему как раз такое поведение нравится, многие мужчины именно таких скромниц и любят.

«Знала бы ты, мамуля, нашу далеко не хрестоматийную ситуацию, – грустно подумала Алина, – если бы знала, оценки давать было бы гораздо сложнее».

– Ладно, пойдём, Алина, – заторопила мать, как будто дочь её задерживала, – а то бросили мужиков наедине с бутылкой – не самая прекрасная компания.

– Рафаэль Романович, особенно не пьёт, – сказала Алина.

– Наш папа, в общем, тоже, – откликнулась мама, – но лучше не провоцировать. Пойдём.

Вечер завершился. Алина с Венцановым, распрощавшись с родителями, усадив их в такси, наконец, добрались до своей машины.

На обратном пути, в роли водителя выступала Алина. Они с самого начала договорились, что поскольку Венцанов принимает родителей невесты, то должен, угощая, иметь возможность выпить вместе со своими гостями, для поддержания непринуждённой обстановки.

– «Выпей и ты из моего кубка», – хихикнула Алина, цитируя фразу из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», когда Венцанов озвучил ей свои мысли, что выполняя функции хозяина, человек должен быть полностью раскрепощён и свободен в любых начинаниях, дабы не сковывать своих гостей. – Не волнуйтесь, Рафаэль Романович, я ни сколько не расстроюсь, если мне не придётся выпить бокал какого-нибудь горячительного напитка. С удовольствием ограничусь соком или минеральной водой.

– В который раз убеждаюсь, какая уникальная барышня мне досталась в невесты, – в очередной раз восхитился Венцанов.

«И главное, каким необычным способом досталась», – подумала Алина, но ничего не сказала, ограничилась дежурной улыбкой.

Садясь на пассажирское сидение Венцанов, глубокомысленно спросил у Алины:

– Ты случайно не знаешь, зачем я так напился?

– По-моему, ничего криминального, ну выпили немножко с Родионом Севастьяновичем, – Алина постаралась построить фразу так, чтобы по возможности, обойтись без «Вы» и «ты», – и ничего тут страшного.

Органично говорить ему «ты», почему-то не получалось. Может быть, и хотелось, но по привычке выскакивало «Вы». Пока они находились вместе с родителями, Алина старалась и у неё, в общем, получалось. А сейчас, когда они остались наедине, стараться не хотелось и, она «махнула рукой» на подобные условности.

– Ну, может быть, ничего страшного нет, – подтвердил Рафаэль Романович, – но состояние довольно квёлое, от крепких напитков меня клонит в сон. Вот вино совсем другое дело. Давай, сейчас приедем и вина выпьем.

«На подвиги потянуло», – мысленно отреагировала Алина на предложение шефа. А вслух сказала:

– Градус понижать не стоит, голова будет болеть. Вина можно и завтра выпить, я с удовольствием составлю Вам компанию. А сегодня, может быть, лучше пораньше лечь спать.

– Мне всё-таки повезло, – заявил Венцанов, – что у меня такая рассудительная, серьёзная и уверенная в себе невеста.

– Смеётесь Вы, что ли? – буркнула Алина. – Я что-то не так сказала?

– Всё так. Я совершенно не смеюсь и искренне рад тому, – и повторил заученный текст, – что у меня такая рассудительная, серьёзная и уверенная в себе невеста.

Венцанов поудобнее устроился на сидении, Алине даже показалось, что он намеревается заснуть. Но, пассажир не заснул, а продолжил светскую беседу:

– А как впечатление, которое я произвёл на твою маму и отчима?

– Впечатление прекрасное. Я впервые в жизни слышала, чтобы моя мама говорила в столь превосходной форме о человеке, с которым познакомилась несколько часов назад.

– То есть, я ей понравился?

– Очень. У меня создалось впечатление, что у Вас это получилось без малейшего усилия. Вы же волшебник и мама попала под воздействие волшебных чар.

«Вы» снова несколько раз проскочило, но он не заметил, видимо, сказалось, как он сказал, «квёлое» состояние. Он дремал.

«Пусть поспит, – подумала Алина, – главную роль сыграл, да ещё перед таким взыскательным зрителем, как моя мама. Премьера прошла с большим успехом. Можно и отдохнуть». Но, долго отдыхать премьер не стал, открыл глаза и продолжил с того места, на котором заснул:

– Мне кажется, все остались довольны, проведённым временем.

– Думаю, да. Я и сама давно не общалась со своими родителями в такой тёплой, непринуждённой обстановке. И Вы были на высоте. Так органично себя вели, как будто это всё по-настоящему, а не всего лишь инсценировка.

– Нам же нужно было, чтобы всё выглядело естественно, и у нас всё получилось. Мне, кстати, тоже понравились твои родители. Отчим славный мужик, такой простой без затей, мама, конечно, совсем другая, но, по-моему, они вполне дополняют друг друга.

– Да, они вполне неплохо уживаются вместе и прожили уже лет двадцать, – согласилась Алина. – Мама, когда с отцом разошлась, пыталась устроить свою жизнь, но всё, как-то, не везло. Может быть, не там искала. Ей обычно нравились артисты, музыканты, творческие люди, но как-то всё не складывалось. А потом встретила Родиона Севастьяновича. Он обычный чиновник в строительном управлении работал. Сделал определённую карьеру, всегда неплохо зарабатывал, ко мне нормально относился, бабушку уважал, маму подарками задаривал. Вполне себе нормальный вариант для счастливой семейной жизни. Хотя мама, конечно, ещё о чём-то мечтала. Я думаю, ей было с ним просто не очень интересно. Но, потом время расставило всё на свои места, и они как-то притёрлись друг к другу.

– А у тебя с отчимом, как складывались отношения?

– Да, особенно, никак. В общем нормально. Сказать, что он меня любил, не скажу. Но относился хорошо, никогда не обижал, подарки дарил, когда они с мамой отдыхать ездили, меня с собой брали. Но особенно моей жизнью он не интересовался. А меня это, честно говоря, устраивало. Я, вообще, по жизни одиночка. В детстве любила время проводить одна. Мне нравилось, когда родители уходят, дома оставаться, много читала, всегда умела себя чем-то занять.

– Самодостаточная девочка, – улыбнулся Венцанов.

– Ну, да, была. Сейчас не так, – ответила Алина, – сейчас одной мне не так хорошо, как раньше.

– То есть, я тебя не очень раздражаю своим присутствием? – хитро подмигнул Венцанов. выходя из машины.

– Ну, что Вы такое говорите, – накинулась на него Алина, – Вы меня раздражать не можете. Это я Вас должна раздражать, навязалась на Вашу голову и столько от меня проблем.

– Вот и поговорили, – засмеялся Венцанов, – пойдёмте домой, дорогая невеста, и будем пить чай. Я, кажется, окончательно протрезвел и теперь очень пить хочется.

32. Бракосочетание

– Ну, что, дорогая супруга, теперь в свадебное путешествие? – предложил Венцанов, когда они вышли из ЗАГСа, получив, так необходимое Алине, свидетельство о браке.

– Мне кажется, свадебное путешествие, в нашей ситуации, это уж слишком креативный ход, – откликнулась молодая жена.

– А почему нет, мы же творческие люди, – улыбнулся новоиспеченный муж, – что нам, собственно, мешает. – Потом подумал, и добавил, – свадьбу же, организуем. Почему не отдохнуть в связи с этим.

– Я всё время думаю, зачем мы свадьбу то эту затеяли, – посетовала Алина, – брак же фиктивный.

– Алина, это мы с тобой знаем какой у нас брак, а окружающим такие тонкости знать совершенно незачем. Нам нечего скрывать. Так что можно это событие сделать достоянием, хотя бы ближнего круга. Хотя все уже и так всё знают. Да я и сам обещал коллективу устроить «праздник по поводу». Должны же мы порадовать сотрудников. И платье ты себе купила, зря что ли? Надо его вывести в свет. Или ты возражаешь?

Алина не возражала. Она вообще как-то смутно понимала, что происходит. Ей почему-то казалось, что она спит и видит эти диковинные события во сне. Конечно, это был не сон, но ощущение нереальности присутствовало.

Хотя она уже несколько недель жила в квартире Рафаэля Романовича, много разговаривала с ним, в его обществе завтракала, обедала и ужинала, ходила вместе с ним на работу и ежедневно, тоже вместе с ним, возвращалась оттуда.

Она даже со своими родителями, правда по просьбе жениха, успела его познакомить. И, как ни странно, получила их полное одобрение.

Как-то так получилось, что за это время, она привыкла к этому красивому, утонченному, обаятельному, уверенному в себе человеку. Но сегодня ощущение нереальности происходящего почему-то вернулись снова.

– Алин, ну что ты опять ушла в себя, – окликнул Венцанов, – я, в очередной раз, что-то не то сказал?

– Всё то. Хотите свадьбу, пусть будет свадьба, – обречённо ответила Алина.

– Что воля что неволя, всё одно, – передразнил её Венцанов.

Он сделал такое забавное, унылое лицо, что, его печальная супруга, даже засмеялась.

– Боже мой, я дождался: она улыбнулась, – возликовал муж царевны – несмеяны.

– Неужели у меня такой безрадостный вид, – поинтересовалась Алина. – Извините, постараюсь исправиться.

– И раз Вы встаёте на путь исправления, – подхватил Венцанов, – мы с Вами срочно отправляемся отмечать только, что произошедшее знаменательное событие в ресторан. Чтобы не упустить момент улучшения настроения и закрепить успех.

33. Вечеринка на тему

– Целоваться будем? – посмеиваясь, спросил Венцанов, когда они ехали на корпоратив по случаю собственного бракосочетания.

– Зачем? Мы же специально всем говорили, что это никакая не свадьба, а вечеринка «на тему» и только.

– Ну, знаешь, даже в такой ситуации, найдётся какой-нибудь самый ретивый гость, который не преминет крикнуть «горько», не смотря на запреты. И тогда придется соответствовать представлению людей о поведении жениха и невесты.

– Как Вы витиевато высказались, Рафаэль Романович, – «расшаркалась» Алина.

– Я ещё и не так могу, – похвастался жених.

– Я представляю, – грустно улыбнулась невеста. Её уже как-то довольно сильно утомила эта нескончаемая игра, которая почему-то называлась её жизнью.

– Алин, у тебя телефон звонит, – окликнул Венцанов, ушедшую в мрачные размышления супругу.

И, правда, телефон разрывался. На тихий зуммер она даже не обратила внимание.

– Ну, где вы? – накинулась Ленка, – ни слуха ни духа, и на звонки не отвечаете.

– Да я задумалась, а телефон на вибрации стоит, я на него внимание не обратила. Если бы Рафаэль Романович не подсказал, я и сейчас не услышала бы.

– Рафаэль Романович молодец, а ты как всегда, – оценила Ленка и снова спросила, – вы далеко?

– Уже близко. Минут через десять будем.

– Давайте, скорее, тут народ в нетерпении, – и засмеялась, – кстати, будьте готовы к неожиданной встрече.

– К какой ещё встрече? – ужаснулась Алина.

– К неожиданной, но очень бурной: с шариками, цветочками и фейерверками. Всё больше ничего не скажу, а то меня убьют.

– Господи, зачем всё это?! – застонала Алина.

– Не нуди! – строго сказала Лена, – народ жаждет праздника, и он его во, что бы, то ни стало, получит.

Ленка отключилась, а Алина тоскливо посмотрела на Венцанова.

– Что с настроением? – поинтересовался он.

– Ничего. Просто Ленка сказала, что наши коллеги готовят нам бурную встречу.

– Ну, готовят так готовят, – спокойно сказал Венцанов, – на празднике мы не можем запретить людям развлекаться. Они, собственно, для этого и собрались. Если помнишь, я тебя предупреждал, что сегодня остаться незамеченной не удастся, так что улыбайся и принимай поздравления. – И наставительно добавил, – ничего в этом страшного нет.

Алина поняла, что выхода нет и стала себя уговаривать, обязательно «держать лицо», создавать впечатление счастливой невесты и, главное ни при каких обстоятельствах не подвести своего, волею обстоятельств, жениха.

Ничего страшного действительно не было. Была, обещанная Ленкой встреча, с фейерверком из розовых лепестков и караваем, который по задумке организаторов, на правах лучшей подруги невесты, выносила Ленка в кокошнике и сарафане. Были поздравления, свадебный подарок и огромный букет из воздушных шаров в виде сердечек, которые виновники торжества и гости отпускали в небо, загадывая желания. В финале вечера официанты вывезли свадебный торт и, именно тогда, наконец, прозвучало запрещённое, но ожидаемое всеми – «горько».

– Ничего не поделаешь, – шепнул Венцанов, обнимая невесту, – искусство требует жертв, надо терпеть.

На обратном пути Венцанов похвалил Алину:

– А ты молодец, держалась прекрасно. Даже я в какой-то момент, вдруг поверил в то, что всё происходящее всерьёз, – и ещё раз повторил, – ты молодец.

– Я старалась, – откликнулась Алина.

Какое-то время они ехали молча, потом она сказала:

– Я подумала, что мне, наверное, нужно снять квартиру, чтобы сразу не возвращаться домой.

– Это ещё зачем?

– Не могу же я до бесконечности злоупотреблять Вашим гостеприимством.

– Нашим гостеприимством ты можешь злоупотреблять сколько угодно, – усмехнулся Венцанов, – и потом, никакого злоупотребления тут нет. Ты моя жена и живёшь у меня совершенно по праву. Другое дело, если у тебя в данный момент есть какие-то планы по устройству твоей личной жизни, тогда – другой вопрос.

– Никаких планов у меня нет. Просто, я считаю, что и так слишком долго у Вас живу. Простите, но у Вас тоже, наверняка, есть какая-то личная жизнь. А я постоянно находясь рядом с Вами, мешаю.

– Алин, что с тобой сегодня? Переволновалась на нашем торжестве? Успокойся, пожалуйста. – Венцанов остановил машину, повернулся к Алине, взял за руку, – давай договоримся так, если у кого-то из нас появятся планы по устройству личной жизни, то во-первых, каждый из нас сразу об этом узнает, а во-вторых, только тогда мы будем предпринимать какие-то шаги. Но, пока прецедента нет, и делать ничего не нужно. Честно тебе скажу, я привык, что ты у меня живёшь. Меня это радует. Я с удовольствием с тобой общаюсь, о тебе забочусь. Для меня это уже стало потребностью, если хочешь. Без необходимости менять ничего я не собираюсь и тебя прошу о том же самом. Не волнуйся и спокойно живи в статусе замужней дамы. Договорились? – он поцеловал ей руку и завёл мотор.

– Договорились, – кивнула Алина.