Текст книги "Будущее в прошедшем времени"

53. Марина благословила

Алина набрала номер телефона Марины.

– Марина, ты занята?

– У меня встреча через полчаса, что-то срочное?

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Загадочно, – усмехнулась Марина и спросила, – ну что, ты ко мне зайдёшь или мне к тебе?

– Давай я зайду.

Алина прошла через приёмную и зашла в кабинет совладелицы компании.

– Алин, ты что, такая бледная, чувствуешь себя плохо? – заволновалась Марина.

Нельзя сказать, что Алина чувствовала себя плохо, она просто волновалась. Ей казалось, что известием о своём скором замужестве, она может Марину расстроить или обидеть. Но, сказать было нужно, поэтому она и пришла.

– Марин, я хотела тебе сказать, что скоро выхожу замуж.

– Марина подняла голову, внимательно посмотрела на неё.

– Понимаешь, – начала Алина и запнулась…

Ей хотелось как-то объяснить свой поступок, хотелось сказать, что она ничуть не забыла Марининого отца, хотелось сказать, что не проходит и дня, чтобы она его не вспомнила, что его фотография как стояла, так и будет стоять на её столе, что… Всё это сказать было необходимо, просто было очень трудно начать. И, почувствовав это, Марина пришла ей на помощь:

– Алин, я за тебя рада. Папу не вернёшь, а ты молодая и, Дай Бог, ещё сможешь устроить свою жизнь.

– Ты меня не осуждаешь?

– Как я могу тебя осуждать? Я за тебя рада, – повторила Марина, – да, я думаю, если бы отец мог оттуда тебя благословить, то обязательно это бы сделал.

– Спасибо, Марин.

– А за кого ты замуж-то выходишь? – поинтересовалась Марина. – Кого новым родственником можно будет считать?

– Не удивляйся, замуж я выхожу за Максима Вережева.

– Вот это да! – изумилась Марина, – он же тебе не нравился.

– Сначала не нравился, а потом постепенно я его узнала и как-то само собой произошло.

– Ну, и Дай вам Бог, счастья. Он, по-моему, неплохой парень.

Алина удивилась, Марину совершенно не интересовал вопрос разницы в возрасте её и Максима Вережева. Хотя она, конечно, прекрасно знала паспортные данные обоих участников этой пары, но анкетная информация её нисколько не шокировала и, предстоящий брак, мезальянсом она явно не считала.

– Спросить ничего не хочешь? – поинтересовалась Алина.

– А, что я должна спросить?

– Про то, что Максим моложе.

– Ну, раз ты выбрала его себе в мужья – значит тебе с ним интересно.

– Мне с ним хорошо, – улыбнулась Алина.

– Ну, вот видишь, так и должно быть, а всё остальное – ненужные условности. Не комплексуй и не накручивай сама себя.

– Марина Рафаэлевна, к Вам из «Альянса» пришли, – заглянула в кабинет секретарша Аня.

– Да, приглашай, – откликнулась Марина и подмигнула Алине, – сейчас займёмся мелким бизнесом.

– Не мелочись, – засмеялась Алина. И ещё раз поблагодарила, – спасибо, Марина, мне было очень важно услышать твоё мнение. – Сказала и, улыбаясь прибывшим клиентам, вышла из кабинета коллеги.

54. Визит недовольной мамы

Закончилось совещание, Алина вернулась к себе в кабинет. Сразу взяла в руки телефон, собираясь посмотреть, не искал ли её кто за время отсутствия. На совещание телефоны сотрудники с собой не брали, таковым было требование Венцанова. Нынешние руководительницы компании ничего не меняли, сами, идя на «общий сбор», гаджеты оставляли на рабочем месте и этого же требовали от подчинённых.

Алина посмотрела на дисплей телефона, было два неотвеченных вызова. Номер был незнакомый, и она сразу нажала на кнопку вызова, подумала: «вдруг, кому-то я была срочно нужна. Всё-таки два звонка за десять минут».

Через мгновение Алина услышала в трубке женский голос:

– Алина, добрый день, спасибо, что перезвонили.

– Здравствуйте, – ответила Алина, ещё не понимая, с кем разговаривает.

Голос был знакомый, но кому принадлежит, она сразу определить не сумела. Собеседница ей помогла:

– Алина, это Евдокия Даниловна – мама Максима.

– Здравствуйте Евдокия Даниловна, – ещё раз поздоровалась Алина, – если Вы Максиму не можете дозвониться, то он был на совещании. Мы туда телефоны не берём, а сейчас оно закончилось, и Макс уже доступен.

– Нет, я ему не звонила. Мне нужно с Вами поговорить, Алина.

– Что-то случилось? Мы с Максом можем к Вам вечером подъехать.

– Нет, с Максом не надо. Мне нужно поговорить с Вами тет-а-тет. И лучше, где-то на нейтральной территории.

– Пожалуйста, давайте встретимся, – согласилась Алина.

– Если удобно, я могу подъехать в кафе, в торговом центре, который рядом с Вашим офисом. Часа через два, Вы сможете?

Алина, посмотрела на часы.

– Если можно, через три – в четыре часа.

– Хорошо, давайте в четыре. Только у меня к Вам просьба, Вы можете не говорить Максиму о нашей встрече?

– Хорошо, не буду. До встречи.

«Интересно, о чём она собирается говорить? – спросила саму себя Алина и сразу ответила, – разумеется, о Максиме».

Только в какой тональности будет этот разговор, она не знала. Конечно, подозревала, что в миноре, но утверждать не могла. На встречу идти не хотелось, но, раз обещала пойти, деваться было некуда.

Алина закончила запланированные на сегодня дела, сказала секретарше, что через час вернётся и вышла из офиса. Она даже не стала брать машину, дошла до торгового центра пешком, поднялась на третий этаж и зашла в кафе.

Евдокия Даниловна сидела за столиком и читала журнал. Алина подошла к своей предполагаемой свекрови.

– Добрый день.

– Добрый день, Алиночка, – мило улыбнулась дама и пригласила, убирая пакеты, с ближайшего к Алине стула, – присаживайтесь, – пояснила, кивнув на пакеты, – пробежалась по магазинам, так хотелось купить, какую-то свеженькую тряпочку.

– Что-то удалось приобрести? – для поддержания разговора поинтересовалась Алина.

– Да, костюмчик брючный. Я не слишком люблю брюки, но костюм оказался очень удачный и сел как влитой. И белый цвет мне идёт. Всё сошлось. Не смогла себе отказать.

– Поздравляю с удачной покупкой, – улыбнулась Алина.

– Спасибо, а это Вам… – Вережева протянула Алине пакетик известного парфюмерного магазина.

– Мне? – удивилась Алина.

– Да. Мне просто захотелось Вам сделать подарок. Это сущая безделица, милый пустячок… Не отказывайтесь, пожалуйста.

«Сущей безделицей» и «милым пустячком», оказались довольно дорогие французские духи. Запах не имел ничего общего с ароматами, которые любила Алина. Но, принято считать, что «дарёному коню в зубы не смотрят». Алина, естественно, не посмотрела и рассыпалась в благодарностях: говорила, что ей неудобно, и она ничем не заслужила…

Вережева тоже расшаркивалась, отвечала, что ей давно хотелось сделать Алине подарок и, вообще, поближе с ней познакомиться. Наконец, Евдокия Даниловна посчитала время «ритуальных танцев» истёкшим и перешла к сути встречи.

– Алиночка, – сказала она, – мне нелегко начать этот разговор, но я мать! И это даёт мне право! Я понимаю, что Вас с моим сыном связывают определённые чувства, но я прошу Вас отказаться от Максима… Нет, я не совсем корректно выразилась…

Алина подумала, что выразилась мама совсем некорректно, но промолчала, решив, дослушать до конца.

– Я прошу Вас не выходить за него замуж официально. Так, ваши отношения – это ваше право, а женитьба – это не только дела сердечные, но и юридический акт. Мне бы не хотелось, чтобы мой сын начал свою семейную жизнь с ошибки.

Алина молчала, хотя ей очень хотелось спросить, почему брак с ней, такая уж непоправимая ошибка, но она не позволила себе вступать в подобную полемику. Школа Рафаэля Венцанова работала беспроигрышно, Алина молчала и вежливо слушала собеседницу. Как и должно было случиться, собеседница начала волноваться.

Она понимала, что раз Алина вопросов не задаёт, нужно ей более доходчиво разъяснить свою позицию.

– Видите ли, Алина… Я постараюсь Вам объяснить, – начала явно нервничать, Вережева, – я понимаю, что вероятно у вас с Максимом присутствуют какие-то чувства друг к другу, взаимное влечение и так далее… Но Вы взрослый человек и должны понимать, что у мальчика это пройдёт. И с чем, вернее с кем, он останется? С мягко скажем, взрослой нелюбимой женой. Я даже не убеждена, сможете ли Вы родить ему ребёнка, раз до такого возраста у Вас нет детей.

Алина молчала, ей очень хотелось заплакать, но этого допустить она не могла. Она упорно молчала, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Вережева начала открыто терять терпение:

– Что Вы молчите? Демонстрируете свои железные нервы! Ну, молчите. Мне гораздо важнее сказать, чем услышать Ваш ответ. Я не хочу, чтобы Вы входили в нашу семью, потому что Вы – аферистка! Вы обманом женили на себе Вашего предыдущего, ныне покойного, мужа. И я не хочу, чтобы мой сын попал, в Ваши ловко расставленные сети!

Алина подняла глаза на свою «обличительницу»:

– Источник информации, Диана Анатольевна? Это не слишком надёжный источник. Я допускаю, что Вас с ней связывают дружеские отношения, хотя, это меня расстраивает и даже, извините, настораживает. Скажу Вам честно, я бы этого человека с осторожностью принимала в своём доме, если бы вообще принимала. Дина меня ненавидит, потому что считает, что я причина её неудач в личной жизни. Она имела виды на Рафаэля Романовича – руководителя нашей компании. Имела виды, надо сказать, совершенно безосновательно. Он, действительно, женился не на ней, а на мне… На ней просто не собирался. Дина считает меня основным носителем зла. Это её право. Я всё это Вам говорю, только потому, что Вы мать Максима и имеете право знать правду. Нужна эта правда Вам или нет, честно сказать, меня не очень интересует. Что касается моего возраста, я прекрасно осознаю, что старше Максима и сама несколько раз заводила с ним разговор на эту тему, пытаясь объяснить все, как сейчас говорят, возможные риски такого неравного брака. Но, он никаких доводов на этот счёт слышать не хочет… Он взрослый человек осознанно принял решение, сделал мне предложение, и я его приняла. – Алина встала, – прошу прощения, я должна идти. Ещё раз спасибо за подарок, но принять я его не могу, – Алина подвинула, пакетик с духами к дарительнице, – всего Вам хорошего. Супругу большой привет.

Алина повернулась и пошла к выходу.

– Алина! – опомнилась Вережева.

Она сделала вид, что не услышала и вышла из кафе.

Алина почти бегом достигла офиса: промчалась по коридору, на секунду затормозила у двери в отсек руководства, перевела дух и, вполне размерено, зашла в приёмную. Первый, кого она увидела, был Максим. «Небывалый случай, что он здесь делает?», – мысленно спросила себя Алина. Вслух же поинтересовалась у него:

– Максим Игоревич, Вы меня ждёте?

– Да, Вас. Мне Анна сказала, что Вас нет в офисе, но Вы скоро вернётесь, и я решил подождать… Если уделите мне несколько минут, буду очень признателен.

– Уделю, проходите, – Алина распахнула дверь, первой прошла в кабинет. Сделала несколько шагов, резко развернулась и попала в его объятия, и тут же заплакала, сразу стало себя ужасно жалко и очень захотелось, чтобы кто-то пожалел. Нет, конечно, не кто-то, а именно он.

Максим гладил её по голове, потом сказал:

– Не обижайся на маму. Она хорошая. Вы обязательно подружитесь.

– А откуда ты знаешь, что я с ней встречалась? – сразу перестала всхлипывать Алина.

– А я всё про тебя знаю, – хитро улыбнулся Максим.

– А, если серьёзно?

– А если серьёзно, отец позвонил, слышал, как мама с тобой о встрече договаривалась. Игорь Николаевич мне велел идти тебя спасать. Он, вообще, твой поклонник. Смеётся, говорит, если бы не ты, в смысле я, и не мать, я бы сам на ней, имеется в виду на тебе, женился.

Алина улыбнулась:

– Он славный, и с юмором человек. Привет ему передавай.

– Сама передашь. Может, на днях к ним заедем. Должны же Вы с мамой подружиться.

– Я постараюсь. Не знаю только, захочет ли этого твоя мама?

– Захочет, – хихикнул Максим, – она же меня любит и расстраивать, побоится, значит, должна с тобой подружиться. Ну, ты перестала плакать?

– Перестала, – ещё раз всхлипнула Алина, – мне просто что-то так обидно стало. Ладно, возраст мой её смущает – это я могу понять, но то, что она Динины высказывания обо мне во главу угла ставит – это обидно. Она же меня не знает, а так старается своего ребенка от меня оградить…

– Прости маму, – ещё раз попросил Максим, – она так надеялась, что ни я, ни отец не узнают об этом разговоре… Всё делала в атмосфере строжайшей секретности. С тобой разговаривать на балкон ушла, отца это насторожило. Они вечно друг друга ревнуют. Он пошел, послушал и понял, что ему волноваться нечего, а мне нужно. И сразу позвонил. Он только точно не расслышал, где вы встречаетесь.

– В торговом центре, на противоположной стороне.

– Да, я видел, что ты без машины на встречу с мамой отправилась и понял, что где-то рядом. Хотел позвонить или ей, или тебе, но потом решил немножко подождать, дождаться… – И улыбнулся. – Мама, кстати, сказала отцу, что поехала по магазинам. Значит, сейчас, наверное, бегает по торговым точкам, ищет что мужу предъявить.

– Не бегает, – засмеялась Алина, – уже купила: красивый, белый костюм.

– Мама в своём репертуаре, – веселился Максим, – значит, есть в чём к нам на свадьбу пойти. – Максим поцеловал Алину, спросил, – ты приедешь сегодня?

– Приеду.

Максим ещё раз её поцеловал.

– Ладно, пойду, а то сейчас твоя секретарь заволнуется, что я слишком долго провожу время в директорском кабинете.

– Боишься, что тебя это скомпрометирует?

– Скорее, может быть, тебя. Но, на самом деле, я за нас обоих в этом вопросе совершенно не боюсь. Я просто очень хочу, чтобы мы вышли из подполья. В конце концов, заявление мы подали. И что нам скрываться?

– Нам нечего скрываться, я просто не хочу стать объектом обсуждения. Я слишком долго, как жена хозяина компании, была постоянно на виду. Сейчас не хочу.

– А ты и так на виду. Сегодня, когда в переговорную зашла, пока на своё место проходила, мужики чуть «бошки» не посворачивали. Мне прямо захотелось, им их поотрывать.

– Ох, какой ты воинственный! – рассмеялась Алина.

– Ну правда, что они пялятся? Хотя, понятно – красивая же женщина и думают, что свободная.

– Они же не знают, что это не так.

– Я хочу, чтобы узнали и побыстрее.

– Узнают. Всему своё время. Ну всё, иди. До вечера.

55. Она «окунулась» в Бориса

Она «окунулась» в Бориса. Это произошло как-то само собой, и Алина, даже не заметила, как попала в эту зависимость. То, от чего её предостерегала Ленка, произошло. Да, наверное, зная Алину, ничего другого и предположить, было нельзя.

Может быть, это состояние и не было такой уж зависимостью. Просто Алина чувствовала, что она Борису в данный момент нужна, что он ждёт её визитов и каждый раз старается продемонстрировать ей малейшие успехи в реабилитационном процессе. А успехи, действительно, были. Они могли быть незаметны чужому человеку, но Алина видела, что доктор, которого ей порекомендовал друг Венцанова, нашёл алгоритм лечения, убедил пациента, что положительная динамика возможна и поверил в это сам.

Борис точно знал, что они на пути к успеху. И его уверенность вселяла надежду, не только в больного, но и в окружающих.

Он был в прошлом профессиональным спортсменом, а настоящие спортсмены не бывают «в прошлом». Боря поставил цель и, стиснув зубы, преодолевая боль и тяжелейшие для его состояния перегрузки, шел к её достижению.

Доктор говорил, что в том состоянии в котором находится пациент, ему как воздух необходимы положительные эмоции, а волнения и что-либо негативное, ему категорически противопоказаны. «И его близкие, – говорил доктор, проникновенно глядя на Алину, – должны это понимать».

Алина понимала. И, в первую очередь, понимала то, что близких как таковых, у Бориса никого нет. Люди, которых, хоть с натяжкой, можно классифицировать в эту категорию, были – водитель Андрей, его жена Надежда – они проработали у него всю жизнь, а также влюблённая в Бориса секретарша Катя, и когда-то отставленная подруга – Алина. Вот и все близкие… Ничуть не богатый список, набранный за целую жизнь.

Алина чувствовала, что её присутствие было Борису, нужнее всего, и старалась помочь, поддержать, быть рядом, когда это было возможно. Она навещала его довольно часто – раз в три дня обязательно, ездила, в основном днём, когда её отсутствие было не так заметно для Максима.

Нельзя сказать, что она что-то от него скрывала. Пару раз сказала, что навещала своего старого, тяжело заболевшего, друга. В подробности не вдавалась, да он особо ничего не спрашивал. Но, скорее всего, если бы Максим заметил, что эти «благотворительные акции» стали постоянными, ему бы это вряд ли понравилось. По крайней мере Алина, расстраивать его и нагружать своими проблемами не хотела, поэтому о своих поездках особенно не распространялась.

В общем, Максиму заметить её отсутствие было трудно, потому что они, по-прежнему, не афишировали свои отношения: в рабочее время без производственной необходимости не встречались и не созванивались. Офисы, где они трудились, располагались на разных этажах; ездили на работу и с работы порознь. То есть, никаких лишних пересечений «на глазах у изумлённой публики» быть не могло. И если руководитель компании могла поинтересоваться, где находится в рабочее время её сотрудник Максим Вережев, то он даже этого не мог себе позволить. Но, к счастью, такой необходимости не возникало и Алина спокойно ездила навещать «заболевшего друга».

Обычно она приезжала к Борису днём, ещё и потому, что в это время было легче быстрее завершить встречу и, сославшись, на неотложные дела на работе, от него уйти. Но, Борис всё равно всегда был рад её, даже краткосрочным посещениям.

Встречаясь, они разговаривали на разные темы и много вспоминали. Оказалось, что два года их совместной жизни остались в памяти обоих её участников в мельчайших подробностях. И оба говорили о прошедшем, как об очень счастливом времени.

Подробностей своего разрыва и последующего нервного года они не касались. Она – потому что врач запретил больному волноваться. Он – потому что не хотелось вспоминать о своих далеко не хороших поступках. А, в общем, и Алине, и Борису было неприятно вспоминать это тяжелое для обоих время.

Единственный раз Борис коснулся этой темы и то, вскользь. Как-то он спросил свою гостью:

– Алина, могу я тебя попросить зайти в комнату за кабинетом? – махнул рукой Борис в том направлении, куда Алина должна отправиться по его поручению.

– В тайную комнату, куда допускаются только избранные? – засмеялась Алина, – какой я удостоена чести!

– Можно подумать, что в этом доме тебя куда-то не допускали, – ответил Борис.

– Да нет, допускали, но я, честно сказать, не очень стремилась владеть какой-то лишней для себя информацией.

– Это правда, – согласился Борис, – ты не любопытна и всегда более чем корректно относилась к моей личной территории. Это дорогого стоит. Я всегда это ценил.

Алина прервала комплиментарную тираду и спросила:

– Так что принести из тайной комнаты?

– Там в шкафу на верхней полке, большая тёмно-синяя коробка, принеси её, пожалуйста.

Алина выполнила просьбу, вернулась с коробкой в руках. Как ни странно, этот большой подарочный ящик показался ей знакомым. Она поставила принесённое на стол перед Борисом.

– Ничего не напоминает? – спросил он, проводя рукой по крышке коробки.

– А должно? – вопросом на вопрос ответила Алина.

– Вполне может, – кивнул Борис, – открой, сразу поймёшь к чему я веду.

Алина подняла крышку: там были аккуратно сложены бархатные футлярчики и мешочки с драгоценностями, которые Борис ей дарил в пору их продолжительного эмоционального расставания. Она вспомнила, что это была та самая коробка, которую она ему отправила вместе с прощальным письмом.

Увиденное впечатляло. Алина даже не могла представить, что возвращённые подарки можно так долго бережно хранить.

– Не думала, что ты всё это сохранил.

– Сохранил… Не мог не сохранить. Я тебе всегда был благодарен, что ты вернула только то, что я тебе дарил в пору своего безумия.

– Ну, зачем ты так говоришь, – пыталась смягчить Алина, – ты действительно был нездоров, но…

– Не нужно смягчать, – усмехнулся Борис, – лучше называть вещи своими именами: я действительно был безумен, а излечиться мне помогла ты.

– Я?! – удивлённо переспросила Алина.

– Ты, – кивнул Борис. – Когда я получил от тебя эту посылку с письмом, когда понял, что тебя окончательно потерял, вернее, конечно, не понял… Понять я тогда мало что мог, скорее, почувствовал, но прозрение всё же пришло не сразу… Это был, пожалуй, первый шаг к выздоровлению. Потом я лечился довольно долго, но то, что произошло с тобой – был действительно первый и очень важный шаг. Поэтому и храню всё, что с теми событиями связано: и коробку, и безделушки эти, и письмо. – Борис вытащил из ящика стола, сложенный вчетверо лист бумаги, – это твоё письмо постоянно здесь держу, перечитываю иногда. Мне даже кажется, что когда я его читаю, прошлое возвращается.

– Борь, прошлое, может быть, и незачем возвращать, а вспоминать нам никто не возбраняет… И вспоминать мы будем только хорошее. Плохое нам и нечего вспоминать. Да и не было ничего плохого, – постановила Алина.

– Алин, на самом деле это всё твоё, – Борис подвинул к ней коробку.

– Нет, Борь, не нужно мне всё это, – покачала головой Алина.

– Правильно, – согласился Борис, – эти все побрякушки уже устарели, новые купим.

Подобные разговоры и настроения Алине были совершенно не нужны, и она постаралась, как можно быстрее завершить «неудобный» разговор.

– Ладно, Боря, мне пора уже ехать. Я что-то сегодня засиделась у тебя.

Борис, как будто, не услышал её слов, невпопад спросил:

– А ты тогда, когда так поспешно замуж выходила, жениха своего любила?

– Нет, – честно ответила Алина, – не любила: уважала, верила, благодарна была, но не любила. Так и жила, как говорят, позволяя себя любить. Счастливо, надо сказать, жила. А когда поняла, что люблю его – было слишком поздно… Он ушёл. – Алина отвернулась, горло перехватило, ещё не хватало тут разрыдаться. – Ладно, Борь, не будем о грустном… Поеду я.

Но, Борис совершенно не собирался её отпускать и был склонен продолжать задушевную беседу.

– Алин, а меня ты любила, когда мы были вместе?

– Честно?

– Ну, желательно…

– Не знаю… Когда жила с тобой, казалось, что да, а потом поняла, что настоящая любовь – более пронзительное и, в то же время, жизнестойкое чувство. Но, влюблена в тебя, конечно, была… Иначе бы не жила с тобой.

– Алин, а может быть нам попробовать всё снова … – начал Борис.

Как Алина не хотела, чтобы что-то подобное в разговоре о возможном возвращении отношений между ними, прозвучало. Она просто не могла этого допустить. И совсем не потому, что он был болен, а потому что она была уже вновь несвободна.

А то, что Борис не оставляет эти мысли, она и раньше понимала. И понимала, что должна однозначно это пресечь, чтобы не внушать человеку ничем не подкреплённую надежду.

Алина приняла решение, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос, пустила в ход «тяжёлую артиллерию» и сказала:

– Борь, я хотела тебе сказать, чтобы не было никаких иллюзий и недомолвок. В ближайшее время я выхожу замуж. Я говорю это тебе просто, чтобы ты знал… Если после этой информации, тебе тяжело или неприятно меня видеть, то я могу больше к тебе не приходить.

– Не дождёшься, – грустно улыбнулся Борис, – если я тебе ещё окончательно не надоел, то давай оставим всё как есть. Я добровольно не откажусь от удовольствия, видеть тебя хотя бы изредка… А, если не секрет, кто твой избранник?

А, действительно, как определить «кто её избранник»?

Алина улыбнулась:

– Искренний, нежный, обаятельный, воспитанный молодой мальчик. А, в то же время: сильный, уверенный в себе взрослый мужчина. И, мне кажется, что я его люблю.

– Я за тебя рад, Алина… Кому, как не тебе? Я, чёрт возьми, завидую этому обаятельному мальчику и сильному мужчине в одном лице, – и повторил, – но я за тебя рад.

– Спасибо, Борь.