Текст книги "Карнавал слов"

Наталья Мирошниченко
Карнавал слов. Сборник стихов

Об авторе:

Окончила МГПИ им. В. И. Ленина, художественно-графический факультет. Мирошниченко Наталья Николаевна

© Издательство «Перо», 2024

© Мирошниченко Н. Н., 2024

Manhã de carnaval
(canção do filme «Orfeu Negro»)

 
Manhã, tão bonita manhã
Dá vida a uma nova canção
E a minha voz vai
até a eternidade
Em seu caminho vai
sempre a cantar
Dás cordas do meu violão
Que só teu amor procurou
Vem uma voz
Pois há de chegar
A manhã de Carnaval
 

Antonio Maria

Утро карнавала
(Песня из кинофильма «Чёрный Орфей»)

 
Утро, такое прекрасное Утро Жизни
Вдохни новой Песней,
А мой Голос уходит в Вечность,
На всём твоём пути постоянно поющий.
Ты даришь струны моей Гитаре,
Которая только твою Любовь искала.
Приходит Голос,
Потому что он должен быть явлен
На утро Карнавала.
 

(перевод с португальского)

Курджиново
(Карачаево-Черкесия)

 
К Ахмет – скале в разливах иван-чая —
Подарку миротворческих времён,
Ведут стада, гарцуя, карачаи
И кажет клык лохматый волкогон.
 
 
Гранит изверженный вздымая,
Перечит ветроградный форт
Перунам северного края,
Вождям огненно-стрелых орд.
 
 
Проворной гидрою виясь,
Влачит меж выспренных высот,
Исчадье льда и ипостась,
Лаба, древес опальный род
 
 
Слагать на одинокий остров
Белёсый лом в драконий остов
И страшной силою волны
По руслу движет валуны —
Геологические арты,
Сама с собой играя в нарды.
 
 
В плену долин, Лаба, ужели
Стыдишься марсовых забав,
В ручьях лелея лень форели
Под сенью вековых дубрав,
И мелкой заводью – ареною игры
Льстишь неразумному азарту детворы?
 
 
Или, парящий в перигее,
В холодный ток хрустальных вод,
Забывшись думой о Психее,
Колчан свой уронил Эрот?
 
 
В сей миг, наперсница Дианы,
Бегущая семейных уз,
Сквозь перламутровы туманы
Твой взор очаровал Эльбрус?
 
 
Сердечную постигнув смуту,
Пошла искать ты в мир людей
Для милого червону руту,
Или зелёный сельдерей?
 
 
Забыв заоблачные горы,
Несёшь смиренную волну
Казацкие послушать хоры
Про Хасбулатову жену?
 
 
Для девы ль, пред лучом Авроры,
Спешишь исполнить долг реки —
На пасторальные просторы
Вести купаловы венки?
 
 
Так Грозный государь, в Кремле своём высоком,
На тризне недругов пируя, вдруг
Венец свой царственный меняет на клобук,
На сотрапезников косясь ревнивым оком.
 
 
Отринув трон и грешный мир,
Уйти стремится в монастырь
И, в покаянии глубоком,
Читает шёпотом Псалтырь.
 
 
Чу, птица вещая неведомой породы
Полощет плещами, предтечей непогоды.
Надежд любви опавший лепесток
В надменной ярости уносит сумный ток.
 

Октябрь

 
«Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как небо, Аи.»
 

А. А. Блок

 
Тревожит сны зеленовласых
Дриад возница Фаэтон,
Паля огнём календовластной
Короны свод кленовых крон,
 
 
Рябин коралловы монисты,
Мундиры строгих тополей,
Лип вековых шатры тенисты —
Красу царицынских аллей.
 
 
Объемля гроты рукотворны,
Девичий виноград багрит,
Резца упорству непокорный,
Суровый слюдяной гранит.
 
 
Прицельной молнией Зевеса
Отмерен Фаэтона срок!
Разверзлась зыбкая завеса,
Открылся сумрачный чертог!
 
 
Зачем же скаредные Парки
Срезают золотую нить?
Узор изысканный и яркий
Не завершить, не повторить!
 
 
Что Гелиада в море мечет
Печали слёзный электрон
И нимфа винограда шепчет:
«О, Фаэтон! О, Фаэтон!»?
 
 
Умолкни, голос скорбной лиры!
Ни усмиряющий Аид,
Ни цареградские кумиры,
Ни хронофаги пирамид —
 
 
Сакральный лал в столетнем сборе
Гелиотропа дух приял,
На долгом дружеском соборе
Налитый в поднятый фиал.
 
 
И в стихионе благотворном
Сын Солнца возродился вновь
Стяжать в зените жребий горний,
Яря небесных скакунов,
 
 
Блуждать в зодиакальной дали,
Вновь бредя Солнечной тропой,
Кружить в губительной спирали,
Презрев посредственный покой,
 
 
Где алоризая Свобода,
Во мнимом облике Зари,
На Землю плещет с небосвода
Огненно-сущное аи.
 

Древнеегипетская песня

 
«Блистая красотой, ликует Золотая,
и на земле светло. Вдали Мемфис»
 

Перевод Анны Ахматовой

 
Сквозь дебри тросника, в лебяжешеей барке
Несёт меня река, Нил горнеродный, вниз.
 
 
Мне с милой ночь послать, как месяц Тиби жаркий,
Плыву издалека молить богов в Мемфис.
 
 
Река – вино. Луч Ра – её тросник.
Лишь любящим язык природы ведом.
 
 
Бутоны лотоса им дарит Иарит,
Цветы раскрытые – Нефертум.
 
 
Покровы сумрака отринь, о, Золотая!
Мемфиса белый лик стал различим едва
 
 
И Померанец бронзовый мерцает
В нефритовых ладонях божества.
 

Весенняя песенка

 
«Ay-yay, Moscú!
Ay-yay, Moscú!
Romántica Moscú!»
 

Raphael («Romántica Moscú»)

 
А я иду по Городу, по Городу, по Городу.
По бесконечным улицам твоим иду, Москва!
 
 
У Метрополя в этот день
Цветёт счастливая сирень,
А мне о рифмах думать лень
И подбирать слова.
 
 
Простую песенку свою
Я вам, прохожие, дарю,
Тебе, приезжий я пою,
Как хороша Москва!
 
 
Моя Москва, моя Москва, прекрасная Москва!
Моя Москва, моя Москва, любимая Москва!
 
 
Ay-yay, Moscú! Ay-yay, Moscú!
Romántica Moscú!
Ay-yay, Moscú! Ay-yay, Moscú!
Romántica Moscú!
 

Оратай

 
– Оратай-плугарь, ой ты, гой еси!
Доли не мытарь во полях Руси.
 
 
Плугом праведным, аль косой сохой
В трудном искусе, во радении
Не сгуби, постой, зверовой постой,
Неустрой-устой Свет-Рутении!
 
 
Не круши цветов – стяг осьми ветров,
Не отринь пустынь вековечных снов,
Не кляни бурьян – половецкий стан,
В разгуляй-степи чуженир – курган.
 
 
В благодатну гать возложа зерно,
Втуне ратовать, чтоб взошло оно!
 
 
Втуне колосом зашумит злат-хлеб —
Всё по полосам срежет вражий серп,
Межусобных смут опалит огонь,
Аль потравит труд злой ордынский конь!
 
 
– Сеять Бог велит. Грех – орало вспять!
Втуне слёзы лить! Втуне горевать!
Плужа плат полей, верить и молиться —
Звёздный Водолей хлеб воздаст сторицей.
 

Сказание о небесном граде

 
От Архангельска и до Мологи
Лодьи царские ходят волоком,
А от Мологи, по Смородине —
Вплавь по Ра-реке, к сердцу Родины.
 
 
Над полями, над лесами, над холмами Жигулями
Посреди Святой Руси Город явлен в небеси.
В Град, от волн реки неприметная
Гнётся тропочка семицветная,
 
 
Но в пределах тех не бывал никто,
Лишь баюн Баян, да певун Садко.
 
 
Там в полях хлеба изобильные,
А в садах – плоды молодильные.
Что река течёт – молоко да мёд.
Та ли, что с водой, не с простой – с живой!
А честной народ в теремах живёт,
Волю празднует – пляшет да поёт.
 
 
О семи столбах, о семи главах,
Дом царёв стоит, кровлей в облаках.
В светлой горнице крыт дубовый стол,
А на том столе – для письма прибор.
 
 
Кроткий Царь Давид за столом сидит,
В небеса глядит и пером водит.
Следом бряцают гусли чудные,
Вторят дудочки самогудные.
 
 
В Песнях тех Господь прославляется.
Звёзды – Ангелы умиляются.
Красно Солнышко с Ясным Месяцем
Сходят с небушка в Град по Лестнице.
 
 
Сам Илья Пророк с тучи – на порог
Не царёв хлеб-соль абы кушати
И не вин пити, и не яств ести,
А святую Песнь лишь послушати.
 
 
Не Нужда с сумой, не Болезнь с клюкой
И не Смерть с косой ига-бремени
Не несут в Свят-Град. Стороной спешат.
Там, что день, что час – всё безвременье.
 
 
Жаль, во Граде том не бывал никто —
Лишь баюн Баян, да певун Садко.
 

Молитва

 
Ещё карающая плеть гнала на свалку мирозданья
Огнём неугасимым тлеть ветопреступные созданья,
Бог неразумных чад жалеть стал, внемля воплям покаянья
И вслед пошёл воюя смерть, сквозь времена и расстоянья.
 
 
Страстотерпящую Россию отъемли от юдоли слёз!
Путь правый укажи, Мессия и к жизни воскреси, Христос!
К Надежде, Вере и Любви нас приведи, унылых, снова.
В союзе кипельном яви нетленную Софию Слова.
 
 
И в уталенье ностальгии,
За пограничную черту
Введи в Отечество нагими,
Как первобытную чету!
 

Meditatio

«Рузя:

 
Позвольте; наперед решите выбор трудный:
Что Вы наденете, жемчужную ли нить,
Иль полумесяц изумрудный?
 

Марина:

 
Алмазный мой венец».
 

А. С. Пушкин «Борис Годунов»

 
Не мне судить в сенях Кремлёвских
Мездру сибирских соболей,
Взыскав с бород великоросских
Обиды польских королей.
 
 
И не меня в Собор Успенский,
Меж рак великих и имён,
Венчать на трон Гиперборейский
Введут, под колокольный звон.
 
 
Отрину гордой головой
Корону царствия земного!
Удел мой больший и иной
В страницах памяти былого.
 
 
Не измеряется он мерою простой —
Изюмным фунтом, иль коломенской верстой,
И не просеками блуждания в ночи
Чигирь – звезды над пламенем свечи.
 
 
Моей утекшей Леты плеску,
Не внемли, парадоксов друг.
Проворной строчкой-арабеской
Не отверзай предвечный круг,
Не уводи меня, Орфей,
В свой мир из области теней
 
 
И не рисуй, увы и ах,
Мой скромный профиль на полях
Сценария российской драмы,
Броженья не рождай в умах
Загадкой странной тетраграммы.
 
 
Мне на листе не сыщет места
Нещедрый летописец Нестор,
Картуш воителей времён
Не разгадает Шампольон.
 
 
Для назидания потомков,
Любитель древности седой
Мой лик не сложит из обломков,
Вотще орудуя киркой.
 
 
В страницах памяти былого
Удел мой больший и иной,
Где мерой – Демиурга Слово
Над спудом кровли гробовой:
 
 
«Подъемлись, дева! «Талифа куми!»
Земли и Неба Царствие прими!
Приблизились индиго и порфира
К одру блаженной дщери Иаира!
Как первоцвет с приходом Леля,
Обетованною Весной,
Изыйди в светлый день Апреля,
Ломая панцирь ледяной!»
 
 
Во злате нив, бериллы перелесков,
Сапфиры рос приемлет ли ларец?
Дианы шпильку в изумрудном блеске
И хор светил – алмазный мой венец?
 
 
Отлитый в лавровый союз,
Сплав памяти с воображеньем
Дарует мне вожденье муз
В стихии вечного движенья.
 
 
Ужель пред знаком власти сущей,
Склонюсь я гордой головой,
Провидя в Славе дней грядущих
Удел свой больший и иной?
 

Кот в сапогах

1

 
Добрых друзей рад приветствовать Кот
Песенно-сказо-речивых пород!
Со мной вы о скуке забудете быстро,
Ведь кошки в душе – цирковые артисты.
 
 
Много являет природа чудес.
Дом мой – дремучий реликтовый лес.
Кот – не иллюзия, не волшебство,
А краснокнижное лишь существо.
 
 
Я в шапито лукоморском служу.
В кроне дубовой по цепи кружу.
Цепь золотая – такие порядки.
К сведенью, проба – четыре девятки!
 
 
Если на «браво» пойду – будут сказки,
Если на «бис» – будут песни и пляски!
 
 
Есть у меня одна «фишка» для сцены —
Петь – говорить с южнорусским акцентом.
Я по фамилии многим знаком —
Кот-В-Сапогах-А-Порой-Босиком.
 

2

 
Скромный мой дар возноил до небес,
И наставлял меня Пушкин А.ЭС.:
«Слушать не можно тебя без улыбки.
Мне столь милы в русской речи ошибки!
 
 
Также, Баюн, ты смеялся бы, право,
Если б на «мове» писал я «Полтаву»!
Чтобы стесать языковый порог
Были идеи, да Бог уберёг.