Текст книги "Смерть домохозяйки"

* * *

Антонов очнулся от резкой боли в голове. Макушка горела, словно в нее вбили раскаленный металлический клин. Он лежал на полу на правом боку со связанными за спиной руками.

«Положение не из приятных», – подумал он и попробовал открыть глаза.

Не без труда, но сделать ему это удалось, что однако отдалось в голове новым приступом боли.

– Костян, – он узнал голос Груши, – наш ковбой очухался.

– Ну-ка, поверни его на спину, – ответил старший.

Скрип кровати, с которой вставал Груша, отдался в мозгу Антонова новой болью. Когда же тот подошел к нему и ногой толкнул его в плечо, переворачивая на спину, он снова едва не потерял сознание.

– Что, головка бо-бо? – Усмехнулся Костян, и с претензией на шутку юмора добавил, – пить надо меньше.

Антонов с трудом скосил на него глаза.

– Чего вам надо, придурки?

– Что ли ему еще врезать, Костян? – Груша посмотрел на своего начальника, сидевшего верхом на стуле.

– Пока ему хватит, – произнес тот, – если не поумнеет, тогда придется. Понял, умник? – он посмотрел на Антонова.

Шурик промолчал и закрыл глаза. Боль немного отступила, позволив ему начать мысленный поиск путей к освобождению.

– Костян, – встрял, молчавший до этого чесоточный, – дай я его обработаю как следует, – он меня чуть наследства не лишил.

– Не хрен ноги расставлять, Рашпиль, это тебе наука на будущее, – хмыкнул Костян и снова повернулся к Антонову. – Значит, ты у нас сыщик?

Антонов открыл глаза и увидел в руках у него свою лицензию частного детектива.

– Чего же ты у нас ищешь? – продолжил Костян.

Шурик опять промолчал.

– Короче, – Костян швырнул лицензию на пол, – если завтра утром ты еще будешь в Пархоменске, я тебе сам лично яйца отрежу, понял?

Видя, что он молчит, Рашпиль пнул его по ребрам.

– Отвечай, гнида, когда тебя спрашивают!

– Кто вы такие? – выдавил из себя Антонов.

– Это не важно, – Костян поднялся со стула и наклонился над ним, – и тебе лучше этого не знать. А если будешь продолжать совать нос куда не надо, я уже сказал, что с тобой будет. – Пошли, пацаны, – он кивнул Груше и Рашпилю и направился к двери.

* * *

– Ты сумасшедший! – Марина сбросила со своей груди руку Алискера и попыталась встать с дивана.

– По-моему, для детектива звучит неплохо! – Алискер облизнул пересохшие губы.

– Дай мне встать… – Марина приподняла голову.

– Я тебя не держу, – заулыбался Мамедов.

– Перестань паясничать! – Марина заколотила Алискера кулачками по спине. – Ты не слышишь? Продолжаешь мне на нервах играть?

– А я думал, что ты немножко успокоилась, – Алискер перевернулся набок, позволяя Марине встать.

– Ты действительно несносен! – воскликнула она, одергивая юбку. Ее бежевая блузка была расстегнута, так же как и бюстгальтер.

– Застегни, – капризно приказала она, садясь на диван и задирая блузку.

– Я умею только расстегивать, – пошутил Мамедов.

– Это один из твоих приемов, о которых ты пел в машине?

– Тебе было хорошо? – Алискер привлек Марину к себе и, так и не выполнив возлагавшуюся на него задачу, сжал нагую Маринину грудь.

– Потом, – нетерпеливо сказала она, попытавшись высвободиться из объятий.

– Я слышал… наверное, тебе действительно было хорошо. – Алискер начал стягивать с нее блузку.

– Что же ты тогда спрашиваешь?

– А ты что все время брыкаешься? – ему удалось стянуть с Марины блузку и теперь он покрывал поцелуями ее спину.

– Ты можешь немного подождать? – Марина перехватила за запястья ласкающие ее грудь руки Алискера. – Давай организуем шведский стол, – шутливо предложила она.

– А если я соглашусь, ты обещаешь быть паинькой?

– Обещаю.

– Ты даже не представляешь, как тебе повезло, что ты познакомилась со мной!

– Я только и познакомилась, позарившись на твою смазливую физиономию, – поддела она Мамедова.

– А как же мой спич? – обиделся он.

– Некоторое впечатление он на меня все же произвел. Согласись, не каждый день встречаешь человека, тем более частного детектива, который вначале заявляет, что тебя кто-то жаждет убить, а потом разыгрывает из себя доброго самаритянина.

– Я не солгал тебе, – он проникновенно посмотрел на Марину.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– Как давно ты знакома с Евгением Кабанниковым?

Марина меньше всего ожидала такого вопроса. Повисла пауза.

– Я не обязана давать тебе отчет, – наконец произнесла она резким тоном.

«Какая ты, право, ершистая!» – подумал Мамедов.

– Конечно, не обязана, но если ты хочешь, чтобы я тебе помог, ты должна помочь мне.

– Ты хочешь сказать, что Женька жаждет моей крови? – Она рассмеялась.

– Пока ситуация не прояснится, я могу подозревать кого угодно. Конечно, я не знаю Кабанникова так как знаешь его ты. Вот поэтому я к тебе и обращаюсь. Он твой любовник?

– Почему сразу любовник?

– Опять эти самые мужские комплексы. Когда видишь красивую женщину, ты склонен предположить, что любой знакомый ей мужчина был, является или будет ее любовником.

– Хорошо. Да, он был моим любовником.

– А теперь?

– Теперь нет. Но это не потому, что я решила остановить свой выбор на тебе, – она насмешливо посмотрела на него, – мы поссорились и поссорились навсегда! – тоном, не терпящим возражений, отчеканила она.

– Ты встречалась с ним в «Русском поле»?

– Ты же сам это знаешь, зачем же спрашивать?

– А с кем-нибудь еще ты встречалась в Тарасове, я имею в виду, кто-нибудь из твоих деловых партнеров и коллег знал, где ты останавливалась?

– Думаю, нет. Я почти всегда ездила в Тарасов одна. Пару раз правда брала с собой бухгалтера.

– Что за птица?

– Анна Николаевна. Ей пятьдесят четыре года, замужем, не только дети, но и внуки…

– Понятно. Значит, кроме Анны Николаевны и Кабанникова никто не знал, где ты останавливалась?

– Может, и знал… – неопределенно пожала она плечами.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Алискер.

– Я ни от кого не скрывала, что снимала номер в «Русском поле», давала контактные телефоны. Узнать, в каком номере я живу, не составляло труда.

– У тебя нет мобильного?

– Принципиально им не пользуюсь.

– Расскажи мне о своих коллегах по работе, кстати, я еще не знаю, чем ты занимаешься?

– Ну, у меня довольно обширный бизнес, он мне достался в наследство от моего бывшего мужа…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

* * *

Взвизгнули тормоза, и оливковый болид как вкопанный остановился у входа в гостиницу «Тура». Выйдя из машины, Алискер наклонился к Марине.

– До встречи. Будь осторожна.

Она сделала прощальный жест рукой, на которой восемнадцатикаратным золотом и алмазной россыпью ослепительно блеснули швейцарские «Диа-Куин» от Радо.

Еле сдерживая торжествующую улыбку, Мамедов уверенной походкой направился ко входу в гостиницу. Войдя, он подмигнул пухленькой девушке, по-прежнему дежурившей за стойкой, и, миновав небольшой прохладный коридор, стал не пеша подниматься по ступеням.

Открыв дверь в номер он застыл на секунду, а потом бросился к Антонову.

– Что случилось? – он принялся развязывать Шурику руки.

– Это предупреждение, – сквозь зубы произнес Антонов, который сумел перебраться на кровать, – они сказали, чтобы до завтрашнего утра нас здесь не было.

– Ну, это мы еще посмотрим.

Освободив Антонову руки, которые тот начал сразу же растирать, он посмотрел на запекшуюся кровь на его губе.

– Ты в порядке?

– Да, схлопотал разок по зубам, вот и все, – тут он потрогал голову и поморщился, – да еще – стулом по башке.

– Сколько их было?

– Трое, один, видно, бывший боксер…

– Кто такие?

– Они не представились, но я их «сфотографировал», увижу – не ошибусь!

– Это я виноват! Нельзя было оставлять тебя с незапертой дверью, но ты так спал – не хотелось тебя будить.

– Ладно, – Антонов махнул рукой и подошел к умывальнику, – чего уж…

Мамедов сел на кровать и, достав сотовой позвонил Вершининой. Она сразу же сняла трубку.

* * *

«Телефонный звонок раздался так неожиданно, что я вздрогнула.

– Валентина Андреевна, – зазвучал в трубке голос Мамедова, – запишите адрес Кабанникова, он живет у своего знакомого Ильи Качурина.

– Погоди немного, – я пододвинула к себе настольный календарь и приготовилась писать, – давай.

– Улица Академика Иванова, дом девятнадцать, квартира сто сорок три. Записали?

Он еще раз повторил адрес и добавил:

– Жданова недавно поссорилась с Кабанниковым.

– Хорошо, Алискер, – я отодвинула календарь. – Ты говорил с ней?

– Да, только что расстались. Вот что удалось выяснить… Первый ее муж – Виктор Меркулов погиб немногим более года назад. Дальше. Через полгода она вышла замуж за Игоря Жданова, но, похоже, ошиблась в нем, сейчас готовится подавать на развод. Игорь заведует в фирме горюче-смазочными материалами и, кажется, приворовывает.

– Что ж, выходит, он у себя самого ворует?

– Валентина Андреевна, ГСМ – это такое темное дело! Усушка-утруска, недолив-перелив, сам черт голову сломит.

– Алискер, а кому принадлежит фирма?

– Марине Ждановой, но это еще надо проверить, она сказала, что фирма досталась ей в наследство от первого мужа. С его смертью тоже не все ясно. Дорожная авария. Но ЗИЛ, который в него врезался. оказался угнанным, и кто им управлял – неизвестно. В городе поговаривают, что это убийство.

– Что еще?

– Жданова два раза ездила в Тарасов со своим бухгалтером. Это тетушка в годах. А о том, что она останавливалась в триста пятнадцатом номере гостиницы «Русское поле» поле, могли знать некоторые работники банка «Экспресс-Континенталь», в котором она оформляла кредит. Она оставляла им номер гостиничного телефона для связи.

– Конкретнее ты не узнал, что это за работники?

– Начальник службы безопасности банка и заместитель председателя правления.

– Отлично, Алискер! С ними я сама пообщаюсь. Как называется фирма Ждановой?

– ЗАО «Тура-сервис». Еще вот что…

– Ну, говори, что ты тянешь?

– Мне нужно, чтобы Ганке и Маркелов приехали сюда.

– Это еще зачем? – я вспомнила о недавнем разговоре с Мещеряковым.

– Хочу проверить дом Ждановых.

– Мысль не плохая. А по-другому это сделать нельзя?

– Мне бы не хотелось просить об этом Жданову, неизвестно, как она на это прореагирует… – он замялся, – а потом… они нужны мне в качестве поддержки.

– Алискер, – строго спросила я, – что случилось?

– Да ничего особенного, просто кто-то очень не хочет, чтобы мы занимались этим делом.

– Кто знал, что вы приехали в Пархоменск?

– Да мы почти ни с кем не общались. Поговорили с соседкой Ждановых – очень словоохотливая старушка, с самой Ждановой и с администратором гостиницы.

– Та-ак, – протянула я, – значит мы на верном пути. Хорошо, Маркелова с Ганке я вам отправлю, завтра встречайте. Только будьте осторожны! Помни, вы не в Тарасове. Ваши лицензии там не действительны.

– Это я знаю.

– Вот и хорошо. Ты узнал, есть в доме Ждановых оружие?

– Жена говорит, что нет. Я думаю, завтра мы это узнаем точно.

– Кстати, какой адрес у Ждановых?

Алискер продиктовал адрес.

– Держи меня в курсе, докладывай обо всем.

Я положила трубку и вызвала к себе в кабинет Толкушкина, Ганке и Маркелова.

– Валера, – я начала с Толкушкина, – вот адрес Кабанникова, – я пододвинула календарь к краю стола, – переписывай. Я хочу, чтобы ты сегодня же с ним встретился. Если его не будет дома, жди хоть до утра, понял?

– Понял, – он согласно кивнул.

– Подожди, – остановила я собиравшегося уходить Толкушкина. – Меня интересует: сколько времени он знаком со Ждановой, как часто он с ней встречался, материально-денежная сторона их общения. Может, он неплохо информирован о семейной жизни Ждановой. Прощупай его также относительно мотивов – недавно он поссорился со Ждановой, подробней порасспроси на предмет недавнего пребывания в гостинице. Но самое главное – выясни, есть ли у него алиби на момент убийства, и если таковое, по словам Кабанникова, имеется, проверь его. Усек?

– Усек. – Лицо Толкушкина было внимающе-сосредоточенным.

– Ты у нас, кажется, подвязывался на ниве психологии? Думаю, тебе не составит большого труда вытрясти из Кабанникова необходимую нам информацию. Ступай, Валера.

Толкушкин развернулся на пятках и покинул кабинет.

– Так, а вам, – я посмотрела на Ганке, а потом перевела взгляд на Маркелова, – я предлагаю съездить в небольшую командировку.

Маркелов и Ганке переглянулись.

– Не волнуйся, Валентиныч, – иронично обратилась я к нашему замковых дел мастеру, – командировка не заграничная, речь идет всего-навсего о Пархоменске. Алискеру и Шурику срочно нужна ваша помощь. Поэтому завтра не позже шести утра вы должны будете выехать.

– Обыск? – спросил Ганке.

– Тебе, Валентиныч, нельзя отказать в проницательности. Но не исключено, что одним обыском вы не ограничитесь.

– Так что же, выходит, следы ведут в Пархоменск? – Маркелов вопросительно посмотрел на меня.

– С обстановкой Алискер познакомит вас на месте. Только у меня к тебе, Валентинович, маленькая просьба.

Ганке с интересом взглянул на меня.

– Какая?

– Алискер, конечно, парень с головой. Только в последнее время с ним случаются различного рода приключения…

– Вы имеете в виду женщин? – Ганке лукаво улыбнулся.

– Женщин. Присмотри там за ним, хорошо?

– Будет сделано. – Ганке шутливо отдал честь.

– Можете идти. И, Валентиныч, держите меня в курсе!

– Этого, Валентина Андреевна, вы могли бы и не говорить!

– Вадик, свистни мне Сергея. Видит Бог, я на некоторое время избавлю вас от «болдыревской осени».

Они вышли из кабинета.

– Валентина Андреевна, вызывали? – появился на пороге Болдырев.

– Заводи машину, мы едем в «Экспресс-Континенталь».

– Уже завожу, – Сергей устремился к выходу».

* * *

Бежевая «шестерка», за баранкой которой сидел Толкушкин, тормозя у светофоров и снова плавно трогаясь с места, двигалась в колонне автотранспорта. День склонялся к закату, небо постепенно приобретало бледно-малахитовый оттенок, солнце на глазах утрачивало свою силу, становясь ленивым и безучастным. Редкие блики пробегали по поверхности машин, вяло соскальзывая на пыльный асфальт дороги.

Валера уже ехал по улице Академика Иванова, внимательно следя за нумерацией домов. Наконец на темной табличке он увидел цифру «девятнадцать».

Въехав во двор, он быстро сориентировался относительно того, в каком подъезде находится сто сорок третья квартира, и, остановившись у пятого подъезда новенькой девятиэтажки, заглушил мотор.

На лавочках уже начинали собираться пожилые сплетницы. Проходя мимо их беспокойной стайки, Толкушкин не мог не заметить их недоверчиво-вопросительных взглядов, которыми они буквально изрешетили его лицо и фигуру. Открывая подъездную дверь, он затылком и спиной ощущал напряженно-застывшее ожидание этих пинкертонов в юбках.

Толкушкину не пришлось проверять лифт на «вшивость», как он выражался – квартира Качурина находилась на первом этаже.

Нажав на кнопку звонка, Толкушкин замер в ожидании. Через несколько секунд он различил за дверью чьи-то торопливые шаги и тяжелое дыханье.

– Кто? – опасливо спросил глухой мужской голос, тут же перешедший в надсадный сухой кашель.

– Мне нужен Евгений. Можно его увидеть?

– Его нет дома, – с трудом ответил мужчина за дверью, которого опять начал душить приступ кашля.

– А когда он будет?

– Понятия не имею, но думаю, не раньше…кха! кха!.. восьми. А зачем…кха! кха! кха!.. он вам нужен? – спросил он и снова стал надрывно кашлять.

– Меня зовут Валера Толкушкин. Я бы хотел поговорить с ним о нашей общей знакомой, Ждановой Марине.

Послышался металлический скрежет замка, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы хозяин мог рассмотреть Толкушкина, который поспешил принять смиренный, безобидный вид и состроить благонадежно-идиотскую рожу. Но составить себе представление о внешности незваного гостя тому помешал новый приступ истошного кашля.

– Вы – Качурин Илья? – полюбопытствовал Валера, стараясь в свою очередь узреть маячившего в узком дверном проеме скрюченного и трясущегося в кашле хозяина квартиры.

– Качурин, только я вас не знаю, – наконец сумел выговорить он и опять зашелся кашлем.

«Веселенькое общение!» – усмехнулся про себя Толкушкин.

– Можно мне у вас подождать Женю?

– Проходите, – не особенно охотно пригласил его Качурин.

Войдя в прихожую, Толкушкин смог наконец рассмотреть хозяина квартиры. Ему можно было дать лет сорок. Худой, длинный, с темными короткими волосами, плюгавой бородкой и узким лицом, чьи мелкие черты хранили отпечаток врожденной неопределенности и неприметности, он двигался как марионетка.

Лихорадочные, ломанные жесты Качурина и бьющая его дрожь могли навести на мысль, что он – любитель путешествий в миры Карлоса Кастанеды и Олдоса Хаксли времен «Врат восприятия». Однако, услышав его простудный кашель, Толкушкин засомневался в своем предположении.

– Только я вот…кха! кха! – Качурин как-то виновато посмотрел на Валеру.

– Ничего, ничего, – Валера прошел в гостиную и расположился на диване, покрытом видавшим виды пледом.

– Вроде тепло, окна, двери – настежь… кха! кха!

– Давайте-ка я вами займусь – вмиг почувствуете облегчение! – предложил Валера. – У нас в пионерском лагере врач была, мировая женщина! И специалист превосходный! Она в два счета всех вылечивала.

Задыхаясь он кашля, Илья бессильно рухнул в облезлое кресло.

– Ну, что-то вы совсем! Лишайник у вас есть? Это лучшее средства от кашля.

* * *

Оказав «первую медицинскую помощь» простуженному Качурину и с удовлетворением отметив про себя произведенный ей эффект, Толкушкин упулился в телевизор. Прошло не меньше двух часов, прежде, чем он услышал звук ключа, поворачиваемого в замочной скважине.

– Женька, – выдавил из себя Качурин, – что-то он сегодня рано.

– Можно считать, что мне повезло.

В комнату вошел выше среднего роста, довольно плотный мужчина. Его густые, зачесанные назад волосы, живые черные глаза, чувственные губы с тонкой полоской усиков над ними делали его похожим на колоритного героя пьес народного испанского театра. Одет он был с иголочки. Из-под ворота рубашки выглядывал черный в белый горошек платок.

– Добрый вечер, – он настороженно переводил красивые темные глаза с Качурина на Толкушкина.

– Это к тебе, – сказал Качурин и снова закашлялся.

– Меня зовут Валера, – Толкушкин поднялся с кресла и, сделав два шага навстречу Кабанникову, протянул ему руку.

– Евгений, – неуверенно произнес тот, – чем, собственно, обязан?

Рука у него была узкая и влажная.

– Нам нужно поговорить, лучше тет-а-тет.

– Может быть, вы все-таки объясните мне, в чем дело? – с вызовом спросил Кабанников, когда они присели на диване в соседней комнате.

«Надо с него сбить немного спесь», – подумал Толкушкин и, хлопнув его по плечу, сказал:

– Не волнуйтесь, господин Кабанников, если у вас есть алиби, неприятностей у вас не будет.

– Какое алиби, вы о чем? – испуганно произнес он.

– Позавчера, то есть во вторник, в гостинице «Русское поле» была убита женщина… – четко проговаривая слова, начал Валера.

– Ну и что? – нетерпеливо перебил его Кабанников, – я-то здесь при чем?

– При чем? – Толкушкин слегка склонил голову и прищурился, – а разве, господин Кабанников, вы никогда не были в этой гостинице?

– Нет, – он гордо поднял голову и честно посмотрел в глаза Толкушкину, – никогда.

«Ну, артист – если бы я не знал наверняка, что он врет, наверное поверил бы его честным глазам».

– Может быть, вы просто забыли об этом, господин Кабанников? – вкрадчиво спросил Валера, – в журнале посетителей есть ваша фамилия.

– Да, да, я забыл, – отвел глаза Кабанников, – кажется, я был там пару раз. Это что, преступление?

– Нет, бывать в гостинице не преступление, а убивать – преступление.

– Но я никого не убивал.

– Когда последний раз вы были в гостинице «Русское поле»?

– Я не помню.

– Хотите, чтобы я вам напомнил?

Кабанников снял шейный платок, словно он давил ему на горло.

– В понедельник.

– Правильно, Евгений, я думаю мы с вами найдем общий язык, – похвалил его Толкушкин, – теперь ответьте, что вы там делали?

– У меня там была встреча.

– С кем?

– С женщиной.

– Как ее зовут?

– Этого я вам сказать не могу, она замужем.

– Ладно, оставим пока это. В каком номере вы с ней встречались?

– Но…

– Что значит «но»? – Толкушкин немного отстранился от Кабанникова и нахмурился.

– Не могу… – Кабанников поднес шейный платок ко лбу.

– Подсказать вам?

– В триста пятнадцатом номере, – Кабанников опустил голову.

– Правильно, а на следующий день женщину, живущую в триста пятнадцатом номере, – Валера сделал театральную паузу, – убили. Это сделали вы? Признайтесь, вам сразу станет легче. Вы поругались со Ждановой и решили ее убить. Взяли ружье и на следующий день выстрелили в нее из окна дома напротив. Вы не знали, что она уже съехала из гостиницы, но женщина, которая поселилась в ее номере, к своему несчастью, оказалась очень похожей на нее. Так все было?

– Я никого не убивал, – взвизгнул Кабанников.

– Чистосердечное признание облегчит вашу участь. Ну же, смелее.

* * *

«Я была уже дома, когда позвонил Толкушкин.

– Что у тебя, Валера?

– Я встречался с Кабанниковым.

– Ну.

– Он говорит, что во вторник спал до двенадцати, потом смотрел телевизор, из дома вышел только к вечеру.

– Это может кто-нибудь подтвердить?

– Его приятель, у которого он живет.

– Ну, это не алиби. А как, по-твоему, мог он убить?

– Маловероятно. Какой-то он трусоватый, этот Кабанников. Зато, мне кое-что удалось из него вытянуть насчет Ждановых. Оказывается, мужу Ждановой ничего не принадлежит в фирме. Она осталась ей по наследству от первого мужа. И брачный контракт составлен таким образом, что в случае развода, не важно по чьей инициативе, Жданов останется без порток. Даже джипом «рэнглер» он управляет по доверенности.

– Понятно. Давай вернемся к Кабанникову. На что он живет?

– Он альфонс, живет подачками от состоятельных дамочек.

– Можешь мне не объяснять, кто такой альфонс. Много он получал от Ждановой?

– На жизнь ему хватало. Незадолго до их ссоры она обещала, что они вместе поедут в Анталью.

– Не плохо, Валера, – похвалила я Толкушкина, – если у тебя все, то до завтра, у меня много дел.

– До завтра, Валентина Андреевна.

Опустив трубку на аппарат, я подвела итог сегодняшнего дня. Мой визит в «Экспресс-Континенталь» не подтвердил мои подозрения в адрес банковских работников. Начальник службы безопасности, можно сказать, мой коллега, оказался ровесником Мещерякова, да к тому же его давним знакомым. Уволившись из органов, долго не мог найти себе работу, пока его приятель не пригласил его на работу в банк. Телефон Ждановой он никому не давал, и у него никто не пытался его узнать.

Заместителем председателя правления банка оказалась женщина лет тридцати восьми. Пообщавшись с ней минут десять, я поняла, что убивать Жданову ей было незачем. Вначале я предполагала, что могут быть какие-то денежные махинации, но выяснив, что кредитные средства, впрочем, довольно большие, перечислены на счет «Тура-сервис» только вчера и еще не дошли до получателя, исключила этот мотив.

Гостиничный телефон Ждановой был записан у Галины Михайловны на перекидном календаре в кабинете, в который без нее никто войти не мог.

Доклад Толкушкина оставил некоторые неясности в отношении Кабанникова. Разлад со Ждановой вполне мог разжечь в нем чувство обиды толкнуть его на убийство. Впрочем, если Толкушкин прав, и Кабанников живет за счет женщин, он не должен так реагировать на их выпады. Наоборот, чтобы продержаться на плаву, он должен спрятать свою гордость подальше, уметь им подыгрывать и ублажать.

Скорее всего концы ведут в Пархоменск. После сообщения Алискера, о том что в первый же день их приезда ими заинтересовались, я не сомневалась в этом и мой визит в банк служил лишь для успокоения совести».

* * *

Шурик с мокрым полотенцем на голове лежал на кровати.

– Ну, сволочи! Ну, придурки! – приговаривал он, посылая проклятья по адресу пархоменских отморозков.

Алискер, обхватив ладонью подбородок, задумчиво прохаживался по номеру. Он вынул из кармана сотовый и набрал Маринин телефон.

– Алло, – услышал он ее глубокий голос.

– Марина, это Алискер, – быстро проговорил он. Нам нужно срочно встретиться.

– Ключи? – коротко спросила она.

– Угадала. Давай встретимся на набережной, у кафе «Аккорд».

– Хорошо. Буду через полчаса.

Марина повесила трубку.

– Ты, прям, уже весь город знаешь! – усмехнулся Антонов-старший.

– Зато ты пообщался с самыми крутыми представителями пархоменской шпаны! – пошутил Алискер.

Шурик перевернул полотенце, положив его на затылок более холодной стороной.

– Я смотрю, ты эту дамочку по полной программе обработал, – поддел он Алискера.

– Хватит зубоскалить, а то от меня добавки получишь! Хочу тебя порадовать, мы съезжаем, упаковывай чемоданы!

На этой оптимистической ноте словопрения закончились.

– Вставай, а то я без тебя уеду, – Мамедов принялся упаковывать сумку.

– Новоселья я люблю! – Антонов, кряхтя, поднялся с кровати.

Собрав пожитки, они вышли из номера.

Сообщив администратору о своем отъезде, Алискер и Шурик направились к выходу.

«Нива» в один момент домчала их до «Аккорда». Алискер взглянул на часы. Марина должна была подъехать через пятнадцать минут.

Но она не появилась и через двадцать. На двадцать седьмой минуте Мамедов занервничал. Наконец, он увидел ее «мицубиси».

Он вышел из машины. Марина заметила, его и в обычной своей лихаческой манере затормозила за несколько сантиметров от «Нивы».

– Садись, – она распахнула дверцу.

Мамедов прыгнул в ее оливковый болид.

– Вот ключи, – она протянула ему связку, – ты будешь там жить один? – покосилась она на оставшегося в «Ниве» Шурика.

– Ты спрашиваешь меня на предмет твоих возможных посещений? – с юмором отозвался Мамедов.

– У тебя дьявольское самомнение. Мне просто нужно знать, мало ли что…

– Нет, не один. Еще трое, – Мамедов посмотрел на ее гордый профиль. Марина разговаривала, не поворачиваясь к Алискеру, глядя прямо перед собой.

– Ты хоть можешь на меня посмотреть? – обиделся он. – Тебя не устраивает, что нас там будет четверо?

– Да хоть пятеро. Только чтоб порядок был! А то я тебя из-под земли достану! – она повернула к нему голову.

– Заманчивая угроза: такая женщина будет всюду разыскивать меня!

– Замолчи, – она улыбнулась уголками губ, – если что понадобится – звони.

– Спасибо. Напоминаю: будь осторожна! Ни слова мужу!

– Я не страдаю амнезией. Проваливай.

Когда Мамедов сел за баранку «Нивы», «мицубиси» уже и след простыл.

– Ничего баба, – заметил Шурик, удовлетворенно причмокнув языком, – и машинка у нее славная!

– Не баба, а женщина. Деревня!

* * *

– А здесь мило, – Шурик уселся в глубокое, мягкое кресло, осторожно водрузив на его спинку свой многострадальный затылок, – только вот как мы здесь вчетвером разместимся?

– Может, тебе предоставить президентские апартаменты? – сказал Алискер и набрал номер Маркелова.

– Эта квартирка тоже Ждановой принадлежит? – Антонов потягивал прикупленное по дороге пиво.

– Ее подруге. Алло, Вадик, это Алискер. Мы переехали из гостиницы, так что ищите нас по адресу: Малая Полевая, четыре, квартира двадцать девять. Это к северу от центрального стадиона. Найти не сложно, но чтобы не плутать, позвони мне, когда въедете в город. Понял?

– Я понял. Часикам к девяти ждите.

– Нет, Вадик, нужно, чтобы полвосьмого вы были здесь, распределим обязанности – и вперед.

– Ладно, я предупрежу Валентиныча.

– Тогда, счастливого пути.

Шурик недоуменно посмотрел на Алискера.

– Куда это ты в такую рань собрался?

– Не я, а мы. Надо установить наблюдение за домом Ждановых.

– А чего за ним наблюдать-то? – Антонов поставил пустую бутылку на пол. – Позвони своей зазнобе, она тебе все расскажет.

– Видно, тебя хорошо по голове ударили, Шурик, – усмехнулся Алискер, – зачем, по-твоему, приезжают Вадик с Валентиновичем?

– Да, – Антонов потрогал затылок, – шишка приличная. Встретить бы этих уродов в темном переулке…

– Может, еще представиться случай, а сейчас давай спать, завтра вставать чуть свет.