Текст книги "Уроборос. Книга 2. Горгона"

Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его!¹

Ничто не способно скрыть зло искуснее человеческого разума².

17:00. 19 октября.³

Вертолет летел высоко над холодным серо-зеленым морем. Тень его, быстро скользя по водной глади, пробиралась вперед, словно голодный паук к своей добыче. Стив смотрел в иллюминатор, созерцая необъятный простор, раскинувший свои громадные крылья до самого горизонта. В кресле напротив сидел его напарник Гэри – в мятом пиджаке, с небрежным узлом пестрого галстука, охватывающим крепкую загорелую шею. Коренастая фигура Гэри с трудом выдерживала офисный стиль, которому он был верен только в свое рабочее время. При малейшем движении пиджак натягивался на его широкой спине, и казалось, еще немного и пойдет по швам. Гэри вел беседу с Филдингом – начальником полицейского участка. Оба говорили громко, стараясь перекричать шум вращающихся лопастей вертолета. По их мимике, раскрасневшимся лицам и жестикуляции было понятно, что они спорят. Стив оказался невольным слушателем их полемики.

– Мистер Филдинг, псилоцибин⁴ и канабис можно использовать в лечебных целях! – кричал Гэри. – Они могут помогать людям с депрессиями, посттравматическим синдромом и при решении других очень серьезных проблем.

Глаза Филдинга округлились:

– Каких именно? – спросил Филдинг, быстро и нервно облизнув сухие губы.

– Алкогольная зависимость! – выпалил без раздумий Гэри, видимо, уже заранее подготовившись к подобному вопросу.

Стив слушал их треп, и одновременно думал о предстоящей операции. Пока о ней толком ничего не было известно, но уже можно было предположить, что впереди их ждет что-то действительно незаурядное: к заурядным делам начальник редко подключался. Филдинг почти никогда не вмешивался в процесс расследования, и тем более не сопровождал их лично. «Что же нас ждет? Несомненно, убийство. Вероятнее всего, это будет кто-то известный. Политик или какая-нибудь звезда? Кто же?» – задавался вопросами Стив, с любопытством рассматривал блестящую лысину Филдинга, которую обрамляли арочным полукругом тонкие светлые волосы. «Чертами лица наш начальник походит на Помпея⁵, каким его изображают слепки с античных статуй!» – отметил про себя Стив. Благодаря отцу – интеллектуалу, который с детства водил его по музеям, и прививал интерес к искусству, детектив хорошо разбирался в живописи, литературе и философии. Пока он размышлял о природе сходства Филдинга с прославленным полководцем, Гэри с деланым энтузиазмом развивал свою прежнюю мысль:

– Сколько бы выиграла наша культура, если бы Джеймс Джойс смог побороть свой алкоголизм! Только задумайтесь об этом!

– Кто это? – вытирая пот со лба платком, спросил Филдинг, понимая, что ветхий парус его познаний не выдержит приключения в бескрайних просторах, куда ему предлагал отправиться этот прилипчивый «крепыш».

– Это писатель такой, – крикнул ему в самое ухо Гэри. Тот слегка отпрянул, прикрывая барабанную перепонку. Легким кивком Гэри указал на Стива. – Кстати сказать, рядом с нами его большой поклонник. Он так часто мне о нем рассказывал! Благодаря ему я узнал, что Джойс написал самый значимый роман 20 века, центральное произведение в «потоке сознания»⁶.

– В потоке отчаяния? – переспросил Филдинг, не расслышав.

– Почти! – глумился Гэри. – Сознание и отчаяние – это почти одно и то же!

Филдинг энергично почесал лысину, наэлектризовав волоски. Термин «поток сознания» ничего ему не сказал, хотя и был понятен на интуитивном уровне.

– Как же он там назывался? – притворно запел Гэри и театрально пощелкал пальцами, будто вспоминая. – На языке вертится. Сейчас!

Филдинг ждал и беспомощно смотрел на Гэри.

– Вспомнил! «Улисс»! Стив еще говорит, что если кто-то его не читал, то и делать ему нечего в серьезном обществе образованных людей! – не унимался Гэри.

Филдинг обернулся к Стиву, словно спрашивая: «Неужели? Так и сказал?». Вместо ответа Стив прикрыл глаза широкой ладонью и сел вполоборота. Вся его поза говорила, что он не хочет участвовать, ведь на самом деле, он терпеть не мог Джойса, а «Улисса» считал плодом очень больного воображения.

Филдинг догадался, что Гэри просто выставляет его олухом. Зло взглянув на Гэри, он решил поставить его на место:

– Дураком меня считаешь? И откуда ты этой чепухи набрался про наркотики?! Чушь городишь! Черт меня дернул ехать с вами!

Гэри, пряча довольную улыбку, украдкой поглядывал на Стива. Собственно, он этого и добивался, чтобы Филдинг почувствовал себя не в своей тарелке:

– Так, а я что говорю?! Все эти перелеты, лишние заботы… Зачем они вам?! Мы бы и сами справились. Мы в этом всеобщем потоке отчаяния хорошо ориентируемся уже.

Филдинг ничего не ответил, недовольно отвернувшись от него. Гэри взглянул на Стива, ему хотелось, чтобы тот оценил его юмор и усилия, но сразу понял по его хмурому лицу, что напарник был равнодушен к его спектаклю.

Гэри и Стив были очень разными людьми. Поначалу, когда они только стали работать вместе, у них часто бывали конфликты, они долго притирались друг к другу, не находя общий язык. Позже, пройдя вместе через огонь «Уробороса» – сложнейшего дела в их практике – они сдружились. Хотя, даже теперь, в глубине души, Стив по-прежнему считал напарника несерьезным человеком, нуждающимся в присутствии поводыря, не способным «охотиться в одиночку». Гэри это интуитивно чувствовал и бессознательно злился.

Вертолет постепенно снижал высоту и замедлял движение. Пилот, обернувшись к пассажирам, подал сигнал: «Подлетаем! Готовьтесь к высадке!». Гэри и Стив выглянули в открытую дверь. Их встречал солнечный закат в нежно-оранжевых тонах, купающий в своих теплых ладонях большую роскошную яхту под яркими разноцветными парусами. Гэри присвистнул, глядя на нее:

– Вот это игрушка! Сколько же она стоит? Либо душу дьяволу заложили за нее!

Он всегда в уме быстро подсчитывал стоимость вещей – хорошей тачки, недвижимости, интерьера и даже еды. Стив знал эту его черту и частенько подсмеивался над ним.

– Твою не возьмут! Не приценивайся! – сказал Стив, любуясь яхтой.

Он ловко пристегивал к поясу сумку с необходимыми инструментами для осмотра места преступления и готовился к спуску. Филдинг стоял подальше от выхода и неистово про себя вспоминал имена всех святых и Деву Марию. От страха высоты, который он тщетно старался скрыть от всех, у него мелкой дрожью тряслись руки, ноги сделались ватными, ему не хватало воздуха.

Вертолет завис в нескольких метрах над палубой. С яхты за высадкой пристально наблюдала молодая женщина. Она подошла чуть ближе и встала неподалеку от разматывающейся веревочной лестницы, которую Стив выкинул вниз с вертолета. Незнакомке на вид было около тридцати с небольшим. На ее нежном и красивом лице особенно привлекали внимание темно-зеленые глаза. Короткие темные волнистые волосы непослушно развевались на ветру, она то и дело поправляла их легким небрежным движением, и нетерпеливо поглядывала на часы на своем запястье.

Гэри спустился на палубу первым. Физически крепкий и коренастый, он сделал это так просто и легко, будто занимался этим каждый день. За ним последовал напарник – он справился чуть медленнее, но вполне уверенно. Дело оставалось теперь только за Филдингом, последним в очереди. Он сильно задерживался, никак не решаясь шагнуть вниз. Наконец, пересилив себя, он схватился за толстые лестничные канаты и стал бормотать молитву. В его руках веревки «затанцевали», задрожав по всей длине. Он нервно облизал сухие бледные губы и повис на лестнице, опасливо поглядывая вниз. В очередной раз он пожалел, что поехал на это «чертово» дело, вместо того, чтобы остаться в офисе.

Тем временем на палубе уже шло знакомство.

– Генри Митчел! – представился первый парень в пестром галстуке. Он приветливо белозубо улыбнулся и протянул женщине крепкую широкую ладонь. – Можно просто Гэри. Не знал, что нас здесь ждут такие красавицы.

Видимо, девушке с красивыми «кошачьими» глазами не очень-то понравился такой комплимент. Она окатила его волной равнодушия и даже не подала руку.

– Стелла Ли. FBI! – сухо сказала она, смерив его быстро взглядом, и повернулась к Стиву.

Перед ней был мужчина высокого роста, средних лет, с темными волосами, которые резко контрастировали со светло-серыми глазами. Он, казалось, не замечал ее, наблюдая с холодным интересом за тем, как, раскачиваясь из стороны в сторону, и с трудом попадая ногой на деревянные палки-перекладины, спускался Филдинг. Стелла протянула руку Стиву. Он, не глядя, скорее машинально крепко пожал ее ладонь.

– А вы детектив Стив Мортон, я полагаю! – уточнила она громко, привлекая его внимание к себе.

Стива ее голос поразил. Он вздрогнул как от боли, будто провели острым лезвием по виску, сердце, как молот сильно и громко ударило в груди. Он резко повернулся к ней всем корпусом и посмотрел в глаза. Он был изумлен: в ее тембре и интонации он неожиданно услышал «звучание» голоса Мери – его покойной жены. Рефлекторно он сделал маленький шаг ей навстречу. Сейчас ему очень хотелось услышать ее голос снова. Он ждал этого, как вдоха, разглядывая ее, сканируя с головы до пят.

Перед ним была девушка, внешне очень женственная, наделенная природной красотой. Нежность изгибов и линий тела она прятала за темно-серым брючным костюмом и белой мужской рубашкой с острым отглаженным воротником, застегнутой на все пуговицы под самое горло. Взгляд был спокойный, требовательный и одновременно печальный. «Она прекрасна, как Madonna della seggiola» – вспомнил Стив картину Рафаэля. – Нежные теплые краски вокруг глаз, сокровенная, чистая грусть и бесконечная любовь. Черт!». Он тряхнул незаметно головой, сбрасывая легкое наваждение. От его пристального взора ей на долю секунды стало не по себе: она чувствовала, что ее «читали», как книгу, и быстро перелистывали, пропуская скучное, лезли к ней в мысли, и выспрашивали сокровенное. Прищур его серых умных глаз исподлобья она не выдержала. Стелла опустила длинные черные ресницы, и почему-то смутилась, улыбнувшись. Стиву померещилось, что в этот момент она преобразилась, и промелькнула на мгновенье обратная сторона ее натуры. Показалась другая Стелла, и она уже скорее напоминала ему Далилу с картины Кабанеля⁷. Это была холодная, мрачная, темная женщина. Стива оттолкнул этот «перевертыш», будто его окатили ледяной водой. Он и сам не понял толком, почему так среагировал, и почему так странно сейчас увидел и «дорисовал» ее.

– Стив Мортон! – коротко представился он и, обернувшись вокруг, быстро оглядывая локацию, посмотрел сквозь Стеллу – за ее спиной было то, зачем они сюда прилетели.

Стелла почему-то обиделась, когда заметила это переключение в режим равнодушия: «Думает сейчас, что я бестолковая пустоголовая кукла! А я тоже хороша! Засмущалась как школьница». Гэри, искоса и с интересом наблюдал за ними все время, делая вид, что занят своим телефоном. Поджав губы, он недовольно насупился. Ему льстило внимание красивых женщин, он был им избалован, и ему очень не нравилось, когда ему предпочитали другого, как это случилось прямо сейчас. Гэри сердито дернул себя за галстук, достал из кармана солнцезащитные очки и надел их.

Филдинг, наконец, спустился одной ногой на палубу, другой – зацепился каблуком за веревку. Ботинок свалился, мелькнувшая пятка в светлом носке с якорем, позабавила Гэри. «Сэр», оставшись в одном башмаке, чувствовал себя очень неуютно. Он нахмурился, чертыхнулся про себя, поднял свой туфель, отлетевший в сторону, и неуклюже согнувшись, обулся. Стелла ждала, машинально, поглядывая на запястье с часами. Выпрямившись в полный рост, от досады красный как рак, Филдинг поприветствовал Стеллу, и торопливо сделал вверх знак пилоту, что можно взлетать. Тот кивнул и, коротко взмахнув у головы ладонью, отдал «честь», потом плавно поднял вертолет выше над морем и направил его в сторону берега. Его контур стал постепенно растворяться на фоне городского пейзажа и огромных небоскребов, которые в причудливом разнообразии создавали образ чего-то единого и могущественного, похожего на распластавшегося зверя в каменной шкуре.

– Филдинг! – обратившись к Стелле, представился лысеющий пожилой мужчина. – Вы уже успели познакомиться с моими подчиненными?

– Познакомились! – кивнула девушка в ответ.

– Тогда приступим. Введите нас всех в курс дела! – отдал ей распоряжение Филдинг. Он явно чувствовал себя во главе операции, и гордился своим статусом. Стелла поправила ворот рубашки движением плеч, внутренне погасив желание сразу поставить его на место.

– Следуйте за мной! – обратилась она ко всем разом и повела их за собой.

Через несколько секунд друг за другом они подошли к месту, которое со всех сторон обступили криминалисты из департамента береговой охраны. Столпившись вокруг плотным кольцом, разбив яхту на сектора, они одновременно искали улики, фотографировали, снимали отпечатки и изучали следы. За их спинами было невозможно разглядеть сразу, что же там скрывалось. Несколько раз сверкнула вспышка, больно ослепив Стива. Он ругнулся негромко и зажмурился, закрыв глаза рукой – от хронического недосыпа они стали очень чувствительны к яркому свету. Стелла твердой рукой отодвинула человека впереди, преградившего им путь. Спина послушно отклонилась, освобождая дорогу, и, открывая обзор.

      Перед ними возникла леденящая душу картина – начавшее разлагаться мертвое тело мужчины, привязанное к мачте. Стив замедлил шаги от удивления. Это был их старый знакомый – Вэл Стиллер, известный артист, и свидетель по делу «Уроборос», исчезнувший около месяца назад при странных обстоятельствах.

– Смерть наступила несколько дней назад, – прозвучал голос Стеллы за спиной.

Стив изучал его голубоватое неподвижное лицо. Большими толстыми нитками у него был зашит рот: кожа соединялась небрежно и грубо, видны были черные дырки от проколов. Голову венчал лавровый венок, как у римских императоров.

– Нерон! – шепотом произнес Стив, вспомнив, что Вэл с успехом играл его роль в театре.

Сделав издали несколько кадров на свой телефон, Филдинг, деловито сложив руки на груди, подошел к ним с видом эксперта и встал рядом. Через секунду он почувствовал, как в нос ударило приторной сладкой зловонной волной. Достав белый платок из кармана, прикрывая нос, он побежал вдоль палубы, как можно дальше, чуть не столкнувшись с Гэри. Филдинга стало рвать на собственные ботинки. Он перекинулся за бортик, страдальчески вытягивая шею вперед.

Гэри, видя, пробегающего мимо Филдинга, снял очки, провел слегка дрожащей рукой по волосам и нервно потер переносицу, ощущая, как «аромат гнили» достиг его носовых пазух тоже. «Никогда я к этому не привыкну! Черт его дери! Чуть запах тления – и все. Мозг отключается!» – сокрушался он, доставая из кармана специальную ментоловую мазь, отбивающую зловоние. «Интересно, – подумал вдруг не к месту Гэри, – какой у нас сейчас церковный праздник по календарю?» Гэри обожал ловить преступников, выслеживать, арестовывать их, но ему совсем не нравилось осматривать разлагающиеся тела. Он нанес мазь на кожу под носом, мысленно досчитал до пяти и сделал несколько шагов вперед, ближе к трупу. Детектив смело взглянул на него и сразу узнал артиста.

– Стив, это же наш старый знакомый! – крикнул он напарнику. – О, боже, какая вонь!

Не выдержав омерзения, и стараясь не дышать, Гэри побежал к противоположному бортику. Его выворачивало на ходу, не помогала даже ментоловая мазь.

Стив же подошел ближе к мертвому телу и без тени брезгливости, начал внимательно его осматривать с головы до ног.

– Был применен весьма изощренный способ убийства. Этот человек долго и мучительно умирал, – сказала Стелла Стиву.

– Неужели?! – язвительно заметил коп и усмехнулся. – А еще есть ценные сведения?

Стелла посмотрела на затылок Стива и сухо отчеканила:

– Это Вэл Стиллер. Он проходил свидетелем по вашему делу, поэтому мы и пригласили вас.

Указав на черные швы на губах жертвы, Стив спросил ее:

– Что у него внутри?

Стелла сделала шаг ближе к трупу, оказавшись совсем рядом с ним. Он видел у нее слегка нахмуренный лоб, и сжатые губы в плотную розовую линию, но в целом она была спокойна. «Хорошее самообладание! Зрелище действительно малоприятное, но она держится. Молодчина! Особенно, учитывая, что она женщина. В этом плане Гэри далеко до нее!» – отметил про себя Стив.

– Пока точно не знаем. Ждем специалиста, который мог бы аккуратно разрезать и… – Стелла запнулась, наблюдая как Стив, достал перчатки из сумки, пристегнутой к поясу, и быстро надел их.

– Зачем ждать? – решительно перебил ее он, взяв из своей сумки небольшой скальпель. Она хотела было напомнить ему о протоколе, но не успела, глядя удивленно, как он быстро уже делает надрез. Швы медленно и неохотно поддались лезвию и послушно расползлись. Стелла с любопытством следила за его действиями и не препятствовала. Стив слегка надавил на нижнюю челюсть Нерона, рот медленно приоткрылся, обнажая ряд нижних зубов и бледно-голубой язык внутри. Стив аккуратно нажал вниз чуть сильнее и, приблизившись своим лицом еще ближе к трупу, осторожно заглянул внутрь. В глубине глотки был виден маленький кончик чешуйчатого хвоста. Стив повернулся к Стелле, и с блаженной улыбкой бойко процитировал:

«Хвост шевелился в пустоте бездонной,

Крутя торчком отравленный развил,

Как жало скорпиона заостренный»⁸.

Метаморфоза, которая с ним сейчас происходила, показалась Стелле странной. Она наблюдала, не понимая, чему он так радуется. В нем будто вспыхнул и быстро разгорался огонь. Казалось, он еле сдерживает себя от восторга: лицо покраснело, движения стали порывистые и резкие, изменился даже голос. Она подошла и, нахмурившись, затаив дыхание тоже заглянула внутрь. Действительно, что-то странное торчало из темной разодранной глотки, напоминая корешок растения, выглядывающий из жирной плодородной почвы. Стелла достала телефон из кармана пиджака и сделала снимок.

– Вы хорошо помните Божественную комедию? – спросил задорно Стив, подмигнув ей.

– Сносно!

– Придется подучить!

Стелла следила с любопытством за тем, как он достал блокнот и быстро начал срисовывать тело. Она незаметно заглянула из-за его плеча в листок. Записная книжка была плотно исписана и изрисована вдоль и поперек именами, цифрами, кодированными записями, диковинными монстрами и тварями. Карандаш Стива летал легко, выдавая в нем большого мастера графики. Это был не просто набросок, но самый настоящий рисунок с точными деталями, и даже портретным сходством. Физические страдания, которые испытал убитый перед смертью во время пыток, отразились в картине Стива. Удивившись, как точно он схватил и передал выражение мертвого лица и глаз, Стелла задалась вопросом, зачем он это делает, ведь есть фотоаппарат, в конце концов, так проще и быстрее. Не зная ответа лучше, она предположила, что возможно эти рисунки помогают ему сосредоточиться.

Тем временем Гэри, с трудом справившись с тошнотой, бледный как лист бумаги, стоял у бортика и смотрел в воду. Волны накатывали одна за другой и легко ударялись о борт. Коп думал с горькой досадой: «Хорошо я показал себя – ничего не скажешь! Пора заводить инстаграм?!» Гэри поискал взглядом начальника, в надежде, что тот не видел его позора, и не уволит его, воспользовавшись этой ситуацией, как предлогом. Филдинг был на противоположном конце яхты и уже обсуждал что-то с начальником досмотровой группы от береговой охраны. Видимо, договаривался о том, чтобы те поделились отчетами. «Зря я его сегодня так тролил!» – сокрушался Гэри. Он почувствовал, как по плечу его крепко, по-мужски, хлопнула чья-то ладонь. Обернувшись, Гэри встретил горящий лукавым огоньком взгляд Стива:

– А внутри-то зашили змейку!

Гэри, выпучив глаза, отмахнулся от него рукой и перевалился за бортик снова. От омерзения рвота началась с новой силой. Стив подошел к Стелле:

– Как называется эта яхта?

– Горгона! – пожав плечами, ответила она.

Стив зло засмеялся и щелкнул пальцами почти перед ее носом. Его переполняла неистовая энергия. Стелла изумилась: «Кажется, он рад! Но чему именно? Убийствам?!»

– Уроборос и Горгона! В прошлый раз были те же ключи и метки. Это два связанных между собой центральных символа в череде убийств, – объяснил он, будто услышав ее немой вопрос. – Это вызов!

* * *

Через час за ними прилетел вертолет, на борту которого все вместе они отправились обратно в город. Филдинг звонил в офис и решал какие-то срочные вопросы, накопившиеся в его отсутствие. Гэри дремал, откинувшись в кресле. Стив сидел, прислонившись лбом к холодному стеклу иллюминатора, и о чем-то напряженно думал. Стелла, делая заметки в телефоне, украдкой наблюдала, как его состояние крайнего эмоционального возбуждения сменилось глубоким покоем, и это ей казалось поразительным.

Стив смотрел на водный простор и представлял, как в глубине, в самой толще вод, плывут черно-белые касатки и дельфины, уходя косяками куда-то к югу. Он вспомнил, как однажды в детстве, в одной из северных экспедиций с родителями, он видел охоту касаток на молодого морского котика. Их было четверо против одного. Глупый увалень, беспомощно моргая огромными наивными глазами и раздувая ноздри, забрался на льдину и, прижавшись к ней всем телом, ждал, что свершится чудо, и его оставят в покое. К счастью, льдина была большая, и добраться до него касаткам было сложно. Стив обрадовался, увидев это: он очень хотел, чтобы касатки уплыли. Потом одна черно-белая голова вынырнула из воды, и внимательно посмотрела, где именно сидит добыча. Охота только начиналась, и отступать хищники вовсе не собирались. Стив следил с замиранием сердца на эту страшную и завораживающую пляску смерти, которая предстала перед ним во всей полноте. Морские гиганты были так умны и коварны, что, глядя на их слаженную работу и тактику, возникало даже восхищение. Они, играючи разломали преграду, которая служила защитой их жертве. Для этого маневра они, выровнявшись в ряд, и синхронно проплыв под льдиной, создали волну, которая ее расколола. Котик, запыхавшись, бросился на самый ее крупный осколок, размерами чуть больше его самого, но касатки снова проплыли под ним строем, и на этот раз волна была ровно такой силы, что ее хватило, чтобы перевернуть льдину. Через секунду он оказался в море в окружении умелых хищников. Дальше поймать бедолагу было лишь делом техники. Стив поморщился от этого воспоминания. Тогда, будучи совсем мальчишкой, он разревелся от жалости, считая, что несправедливо и недостойно – убивать слабого! Лишь спустя долгие годы, повзрослев, он понял, что природа не знает категорий достойный – недостойный, справедливый – несправедливый. Все было достаточно просто в этом мире – есть хищники и жертвы, а для хищников есть только понятие съедобное и несъедобное. С большой грустью, повзрослев, он обнаружил, что те же законы и механизмы действуют и в обществе людей. В своем большинстве люди были для него похожи на того маленького морского котика, беспомощно цеплявшегося за свою жизнь, как за скользкую холодную льдину.

Стив взглянул вверх на нежно-голубое небо. Облака прозрачными белыми парусами пролетали сверху. «А что, если этого нет ничего? Нет этого красивого неба, никаких китов и дельфинов, никаких морских звезд и утопленников? Что, если я внутри какой-то безумной симуляции? Что если реальность, какой я ее вижу, не существует, и эта жизнь мне только кажется?» – вдруг подумал он. Мысли об иллюзорности всего сущего все чаще посещали его, и ему все сложнее было пропускать их мимо. Лицо его исказила мучительная гримаса.

Стелла видела, как вдруг его спокойное светлое выражение глаз стало меняться и мрачнеть. Мысли тяжелым грузом ложились на его сердце и отражались в беспокойном блеске. «С ним происходит что-то нехорошее!» – думала она, украдкой подсматривая за ним. – «Он очень странный! Может, и правда, гений, как говорят о нем?»

– Похоже, нас ждет самое крупное и важное дело в жизни! – сказал Гэри, сладко зевнув и потянувшись в кресле.

– Хочется верить, что на этот раз мы дойдем до конца! – мрачно ответил напарник, взглянув в иллюминатор на горизонт.

* * *

За несколько дней до этого, а именно 15 октября, случилось одно важное событие. Большой многолюдный город жил своей привычной жизнью. Перемещаясь тесными пестрыми рядами, по широким улицам шли толпы людей. Кипела размеренная жизнь горожан со своими большими надеждами, утраченными иллюзиями и незатейливыми нуждами – все, о чем мечтали они, можно было купить за деньги. Пригоршней долларов они мерили свое время, отведенное им на жизнь и счастье. Конечно, были исключения, но они встречались крайне редко. Таких инакомыслящих записывали обычно в клуб идеалистов или умалишенных, что в принципе здесь оценивалось почти одинаково. Большинству же предсказуемо хотелось материальных благ. Нехватка ресурсов, порой, абсолютно искусственно возведенных в ранг ценностей, определяла жизнь миллионов обывателей вот уже на протяжении нескольких тысяч лет.

В нескольких милях от города, неподалеку от этой живучей людской многоножки, глубоко под землей был сокрыт величественный храм с множеством помещений и тайных комнат. Все здесь было наполнено торжественным полумраком. Буйная фантазия художника уровня гениального Гауди ⁹, казалось, вылепила эти стены. Мир кривых поверхностей, эклектика, переосмысление античности в сочетании с неоготикой сотворили чудо архитектуры – внутри храм напоминал внутренности гигантского страшного живого существа. Здесь, в большом и просторном зале с колоннами разыгрывалось странное представление. В центре неподвижно стояли фигуры людей, облаченные в длинные коралловые плащи. Персоны, собравшиеся здесь, грезили смертью, вожделели ее и хотели с ней сыграть. Для этого они и пришли в это таинственное место, ставшее новым пристанищем Казино «Уроборос». Среди них был и Эдвард Томас – юрист Генри Уайта, того самого, с убийства которого и началась страшная цепь преступлений, расследованием которых занимались Стив и Гэри.

Эди – хитрый лис, избежавший в жизни множество капканов, проходил свидетелем по этому делу. Надо отметить, что, невзирая на весь свой азарт и алчность, Эди был очень трусливым человеком и попал сюда, скорее случайно, нежели по велению сердца. Он не знал, что связался с очень опасными людьми, когда ввязался в эту авантюру. Внешне он напоминал Сигизму́нда Шло́мо Фрейда, у него был такой же странный прищур, при котором один глаз казался больше другого. Несмотря на седины, обрамлявшие его мягкое лицо, он пришел не один, а в компании молодой женщины. Его спутницей была высокая и стройная особа, с тонкими запястьями, с пухлыми губами и внимательными глазами, похожими на колдовской омут. Звали ее Мелисандра. Она была его помощницей в офисе и любовницей, и именно она заманила его в эту игру, соблазнив попробовать нечто неизведанное. Она стояла рядом с ним в коралловом плаще с капюшоном, на лице ее была маска, к ткани на груди приколот золотой символ уробороса. Юрист исподлобья осматривал все вокруг, испытывая с одной стороны возбуждающее волнение, с другой – противный липкий страх, который заставлял холодный пот литься ручьями по его спине.

Он отметил, что зал был очень большим, здесь могли бы поместиться тысяча человек, не меньше. Сейчас же пока их было только восемь: Эди стоял в коралловом полукруге из семи «плащей», и позади них был еще один человек, с четками в руках. Юрист периодически оборачивался и нервно поглядывал на него: «Почему он у нас за спиной? Уж не сторожит ли он нас? Странный тип!» Тот невозмутимо взирал на него через маску с невозмутимостью сфинкса, застыв в неподвижной позе. Вокруг на стенах были фрески с изображениями сцен из древних античных мифов. Справа – Медуза Горгона и славные герои – Геракл и Персей, чуть левее – Цербер, Минотавр и великан Герион. Из всех этих пышных убранств больше всего его поразил королевский трон из горного хрусталя, размещавшийся на возвышении в центре зала, к которому вели ступени. Он был украшен головой Медузы Горгоны.

      В полной тишине вдруг раздался громкий стук. Кто-то в глубине гулко ударил посохом в пол три раза. Все присутствующие обернулись и увидели, как вдалеке из-за колонны появилась фигура женщины в белом плаще с наброшенным на голову капюшоном. Лицо было скрыто тонкой ажурной тканью. Она плавно и медленно приближалась. Слегка позади, за ней следовали двое – один в плаще цвета индиго и белых перчатках – Крупье, а другой – во всем черном, Невидимка. За свитой плотными рядами по двое стали появляться еще люди в белых масках, облаченные в длинные плащи цвета охры. Они шли торжественно, словно были частью какого-то символического ритуального спектакля, разыгрывающегося не на земле, а где-то высоко «в сферах». Юрист удивленно насчитал около ста пятидесяти человек. Возможно, их было даже больше, он случайно сбился, все время, силясь понять, откуда вся эта толпа материализовалась. Он сделал небольшой шаг вправо, вытянул тонкую шею и, встав на носки, разглядел за колонной широкую каменную лестницу, ведущую вниз. Женщина в белом плаще медленно скользила по залу, полы ее одеяния развевались, словно крылья большой птицы. Она подошла и неспешно остановилась рядом со ступенями, ведущими к хрустальному трону. Справа от нее встал Крупье. На правой руке его, плотно обтянутой белой перчаткой, Эди рассмотрел крупный перстень с ликом Горгоны. В руках он держал золотую корону в форме змеиного кольца. Когда толпа охровых плащей бесшумно разместилась полукругом в несколько рядов за спиной юриста, слева к снежной женщине подошел Невидимка, и, остановившись в нескольких шагах от нее, низко и почтительно склонился. В руках он держал шкатулку, инкрустированную драгоценными камнями. Всё застыло и замерло. Повеяло мертвым холодом. Наконец женщина «в белом» слегка кивнула собравшимся. Мелисандра торопливо сделала глубокий реверанс, склонив голову. Озираясь по сторонам, повторяя за всеми присутствующими, юрист тоже машинально согнулся, неловко поклонившись.

Подняв правую руку в белой перчатке, Крупье сказал:

– Приветствую!

Он сделал небольшую паузу. Эди поймал себя на мысли, что все происходящее очень похоже на дурацкий розыгрыш, на съемки очередной тупой телепрограммы.

– Как вы знаете, недавно нас постигла утрата! – продолжил Крупье скорбным голосом. Он торжественно обвел взглядом присутствующих – его маска повернулась вполоборота к Эди. Женщина в белом опустила голову и молитвенно сложила руки. За спиной юриста тяжело вздохнули. «Видимо, знают, о чем речь», – подумал Юрист.