Текст книги "Стихи. Том 2. 2003—2000"

«Зима морозит с ветерком…»

 
Зима морозит с ветерком,
прекрасный вид из окон,
мне холод зимний незнаком,
его окину оком.
 
 
Что вам сказать? Сын мой с женой,
все дальше он от дома,
так быть должно, жизнь за стеной.
Лишь дочь со мной без стона.
 
 
Мой муж давно не знаю где,
мужчины мне не в помощь.
Так кто же в истинной беде?
Мы не семья. Так кто мы?
 
 
Все в отдаление. Далеко.
Нет помощи, нет жалоб,
пусть мне живется нелегко,
но злость давно без жала.
 
 
Распалась бывшая семья
на составные части.
Но мы живем: дочь, внучка, я.
Из окон вид? А, бросьте.
 

26 января 2000

«Закружилась метель над землею…»

 
Закружилась метель над землею,
холодов развернулся запас,
рой снежинок летит за тобою,
удивителен снежный анфас.
 
 
Расцветали пружинисто вишни,
на всех яблонях были цветы,
да вот что-то с погодой не вышло,
но твои так прекрасны черты!
 
 
Вдруг обрушилось облако градом,
ты спокойно стоял у стола.
Я была уже внутренне рада,
что с другой стороны мы стекла.
 
 
Дуновение ветра так мощно
принесло майский холод в окно.
Утром, днем и кромешною ночью
чувство в мыслях с тобою одно.
 
 
Наши мысли сдружились метелью,
наши чувства, работа и май.
Не хочу быть с тобою раздельно.
Снег и ветер, но ты не растай.
 

13 мая 2000

«Легко и безмолвно летит облаками…»

 
Легко и безмолвно летит облаками
огромное небо, взирая на мир.
Под небом поля пролетают платками.
В душе намечается новый кумир.
 
 
О чем интересно узнаю сегодня?
О городе тихом из редких домов?
Он где? Далеко? Или рядом на Сходне?
Кумир мой влечет притяжением слов.
 
 
От слов закачается спелая вишня,
над ней преспокойно пройдут облака.
Быть может дожди на сегодня и вышли,
но жизнь без поэтов совсем нелегка.
 
 
В ЛИТО обсуждают и правых, и левых,
с любого спокойно слетает весь блеск.
Мне можно писать, даже выглядеть смело,
но только в душе от всей критики треск.
 
 
Легко почему? Это новая правка,
находим неточность любого из нас.
В стихах затаилась листва или травка,
но именно в них притаился алмаз.
 

24 мая 2000

«Главное, чтоб был для поклонения…»

 
Главное, чтоб был для поклонения
кто-то в центре вашей головы,
не было б душевного метания,
не было б хождения на «Вы».
 
 
Если примостились Ваши мысли
рядом с тем, с кем Вам так хорошо,
Вы как будто на вершине мыса,
океанский лайнер Вы еще.
 
 
Очень важно, чтобы состояние
Ваших чувств и мысленных побед
не боялось внешних расстояний,
не боялось, что романс ваш спет.
 
 
Любит иль не любит, все неважно.
Важно – Ваши мысли там, где он.
В мыслях Вы на мысе Горн отважны,
пусть судьба поставлена на кон.
 
 
Океан судьбы волнует чувства,
в нем девятый вал сильнее всех.
Почитайте книги об искусстве,
окунитесь лучше в прошлый век.
 

11 июня 2000

«Проходят юности года…»

 
Проходят юности года
с порогом института.
Девица все же молода,
пусть тренировки с пуда.
 
 
Гантели, камни, штанги вес —
она прекрасно знала,
еще дремал любовный бес —
любовь ведь не познала.
 
 
Нагрузки, тренинг для ума,
для тренировки тела.
Всегда без помощи, сама
училась жизни, делу.
 
 
Но парни, парни средь подруг
мелькают чаще, чаще.
Но для нее и парень – друг,
их тренировки часты.
 
 
Когда у юности конец,
у зрелости начало,
готовь супружества венец
семейному причалу.
 

19 июня 2000

«На раскосых листиках рябины…»

 
На раскосых листиках рябины
уместились россыпи росы.
По краям исхоженных тропинок
не найдешь травинки для козы.
 
 
Не найти в глазах твоих приюта,
в них давно истоптаны цветы.
Слабый отблеск солнечного света
не падет на мокрые листы.
 
 
Заблудиться в нашем лесопарке,
посреди исхоженных дорог?
От души остались лишь огарки,
от дверей остался лишь порог.
 
 
Пусть угрюмо небо надо мною,
много капель в утренних ветрах.
Жизнь моя подернута вся мглою.
Ощущение: «Может это крах?»
 
 
Надо мной плывут сплошные тучи.
Вдруг я вспомню солнечный денек,
вспомню я твой торс еще могучий,
захочу, чтоб ты меня привлек.
 

20 июня 2000

«Спокойствие льет в ветре тихом…»

 
Спокойствие льет в ветре тихом,
в ленивом беге облаков.
С моей главы упрямый вихор
упал как волосы с висков.
 
 
У веток плавное движенье,
так плавно движется рука,
вновь продолжает восхождение
стригущих кончиков дуга.
 
 
Почти у цели ровность прядок,
еще не все, неровность есть.
И ножницы стригут все рядом.
Уходит с вихрами весь бес.
 
 
Протяжно дует вентилятор
по мокрым залежам волос.
Клиентка крутит регулятор,
на песни в зале вечный спрос.
 
 
Хороший мастер крутит кудри
на тонкий палочный скелет.
Клиентка в спешке носик пудрит,
чтоб скрыть свою ленивость лет.
 

22 июня 2000

«Воспоминания, мемуары …»

 
Воспоминания, мемуары —
далекий отзвук дней былых.
Давно уж нет влюбленной пары,
остался стих как белый клык.
 
 
Без передышки: ливни, ливни,
душа устала от забот,
как будто в сердце впились бивни
былых обид, потерь, невзгод.
 
 
Мне лучше память не тревожить,
где пирамиды виден скос.
Муж жив? Погиб? Не дергай вожжи!
Вдруг ты помчишься под откос.
 
 
Задернуть шторы дней прошедших,
зажечь светильник милых дней,
поставить свечку для ушедших,
чтоб стать, простившись с ним, сильней.
 
 
Сильней для жизни той, что рядом.
Любить, жалеть и созерцать.
Воспоминанья жизни рода
всегда приятно полистать.
 

30 июня 2000

«Увлечения бьют, не спасешься никак…»

 
Увлечения бьют, не спасешься никак,
это пчелок янтарные соты.
Притупление чувств необычный пустяк,
это просто забытые ноты.
 
 
Но возможно от них возбуждающий взгляд,
это повод для будущих мыслей.
Залетают флюиды им страшно ты рад,
От флюидов подвластны все выси.
 
 
Увлечения пьют твои мысли порой,
словно больше им нечем напиться,
или жизнь наша кажется вечной игрой,
или часто с мечтой надо слиться.
 
 
Есть такая мечта: «Мне б пройти там, где ты».
По мечтам лучше тихо проехать.
Увлечения ищут любые пути,
чтоб почувствовать нервное лихо.
 
 
Мне б найти эту силу на день иль на два,
вдохновением любви захлебнуться.
Увлечение на это способно? Едва.
Как хочу я к тебе прикоснуться!
 

2000

«Не позову к себе, любимый…»

 
Не позову к себе, любимый.
Что хочешь делать? Веры нет.
Слова ревнивые Алины
тебе прикрыли дверь и свет.
 
 
Мне надоели ожидания,
их неизбежная тоска.
Ведь жди не жди с тобой свиданья,
они как пуля у виска.
 
 
Уж вроде рядом, вроде близко,
один лишь снег от прежних нег.
Переживать паденье низко,
так грусти я нарушу бег.
 
 
Да, ни с тобой, а все с Алиной,
наверно лучше, что все так.
Крутые комнаты – кабины,
когда-то украшал верстак.
 
 
Настал момент – все без ремонта,
конечно, нужен мастер свой.
Все нужно делать, даже зонтик,
но все придется мне самой.
 

2000

«Общение с людьми – переменно…»

 
Общение с людьми – переменно,
в нем много извилистых рек.
Идут все друг другу на смену,
заходит один человек.
 
 
Какое-то буйство смещений,
Так много задач в голове,
идет полушарий вращение,
когда мозг плывет по волне
 
 
каких-то других совсем знаний,
каких-то новейших идей.
Понятно, свои воды знаю,
границы полны новостей.
 
 
Идет изо дня в день – общение,
обычных работ – полынья.
Морозы – микробам крещение,
тарелки в обеды звенят.
 
 
Решаю с тобою задачу,
решаем ее день за днем,
тогда от работы – отдача,
потом новых тем лишь прием.
 

2000

«Интересны моменты рожденья семьи…»

 
Интересны моменты рожденья семьи,
интересны сюжеты распада.
Я сажусь часто летом на кончик скамьи,
словно видов других мне не надо.
 
 
Так удобней, спокойней, сидим тихо в ряд.
Вроде дома, а вроде на воле.
Только в зимнюю стужу спокойствие яд
увлекает в дремотное поле.
 
 
Ведь иначе нельзя, труд и отдых, и все.
В личной жизни другие законы.
Только в сердце спокойно любовь пронесешь,
не нужны в нем страстные уклоны.
 
 
От страданий своих не спасешься никак,
помогают соседские соты.
Мне томления чувств – постоянный пустяк,
словно просто забытые боты.
 
 
Есть скамейка моя, а точнее мой стул,
карандаш, мой блокнот и ряд мыслей.
Пролетают флюиды, их кто-то забыл,
но от них стихотворные выси.
 

2000

«Луч скользит по уставшей воде…»

 
Луч скользит по уставшей воде,
шаловливо качнулись деревья.
Поздней осенью тихо везде:
то ли в городе, то ли в деревне.
 
 
Преспокойно движенье людей,
словно сон, охлаждающий держит.
Полумрак. Нет эмоций, страстей,
только слышно лопаточный скрежет.
 
 
Снега нет. Суховей. Снова ноль.
Он висит над землею рекламой.
На асфальт тихо сыпали соль.
Люди шли по асфальту рекою.
 
 
Оживленно движенье машин,
суета будет чуть-чуть позднее.
Из подъездов идут как с вершин.
С каждой, каждой минутой виднее,
 
 
что уже на земле нет листвы,
кроны голы, позднейшая осень.
Только очень секунды быстры,
на часах они крикнули: «Восемь!»
 

8 ноября 2000

@НВП