Текст книги "Стихи. Том 2. 2003—2000"

«Виртуальная жизнь привлекает, влечет…»

 
Виртуальная жизнь привлекает, влечет
в свои тайны, слова и поступки.
Все мощнее она в нашей жизни течет,
в ней мы проще прощаем проступки.
 
 
Смесь фантазий людей в мемуарных сетях,
разливается морем идейным.
В интернете мы дома и словно в гостях,
и партнер исчезает в нем тенью.
 
 
Без фантазии – грусть, без партнера – тоска,
руки тянуться вновь к интернету,
из компьютера к сети дорога пуста,
но и лес не бывает без волка.
 

4 октября 2003

«Где женщины, которые хотят?..»

 
Где женщины, которые хотят?
Они всегда похожи на утят.
Они так долго моются в воде,
что б целовать, так целовать в везде.
А где мужчины? Вот их нет совсем.
И виноград одна без счастья ем.
 

5 октября 2003

«Махну в весну из осени…»

 
Махну в весну из осени,
хотя бы на недельку,
где золотые ясени
листву на землю стелют.
Где тонкие лохматые
их волосы струятся.
Где джинсы очень мятые,
а лица, словно святцы.
 
 
Где взгляды ясней ясного,
где мальчики взрослеют,
красивые как ясени,
любовью мощной зреют.
Влюблюсь в такого мальчика
осеннею порою,
а он поманит пальчиком,
и я любви не скрою.
 
 
Я листиком березовым
себя приклею крепко.
Зарею, нежной розою,
не вытащить как репку.
А он как ясень осенью
весеннею порою,
себе наметит сосенку.
И станет жизнь игрою.
 

5 октября 2003

«Блаженна нежность в листве украдкой…»

 
Блаженна нежность в листве украдкой.
Крадем минуты, крадем часы.
Они летают с листвой тетрадкой,
и завлекают твои усы.
Осенний ворох, и шум, и шорох,
и радость наша среди берез.
И в желтых листьях воркует шепот,
и мы все ближе и все всерьез.
 
 
Усы колючи, они красивы,
ты в них мужчина без лишних слов,
в твоих объятьях таится сила,
и шорох листьев поверх голов.
Вот красный отсвет на белом фоне,
стена белеет среди берез,
но исчезает в объятьях воля,
как исчезают уловки поз.
 
 
Мы просто вместе, мы просто рядом,
среди мельканья теней ветвей.
Но вот дождинки по листьям градом,
и замолкает наш соловей.
Часы проснулись и с ними совесть,
миг расставанья, пора домой.
На наших чувствах родится повесть,
мы улыбнемся с тобой зимой.
 

6 октября 2003

«Сорвалась сережка с уха…»

 
Сорвалась сережка с уха,
покатилась и пропала.
Она малая как муха,
не жужжит, а я попала.
Золотой виток пружины
под ногами не найти.
Над сережкой мы кружили,
не уехать, не уйти.
 
 
Кто же в уши так целует,
без сережек я потом,
кое-кто сейчас балует,
уши голые листом.
Что в ушах случилась осень?
Листопад в машине был?
У тебя, мой милый, проседь,
ты об этом позабыл.
 
 
Я сняла с себя сережку,
без нее пошла домой,
горевала я немножко,
мне без них легко самой.
Но нашел он мне сережку,
и вернулся прежний вид.
Ревновал мой друг к Сережке,
все прошло и без обид.
 

8 октября 2003

«Сольная жизнь на путях интернета…»

 
Сольная жизнь на путях интернета,
арии песен, не спетых ни кем,
прыгает в вечность златая монета,
сыгран еще замечательный гейм.
 
 
Новые ракурсы нам приоткрыты,
можно опять уловить теплый миг,
можно забросить дела без корыта,
и улыбнуться тому, кто так мил.
 
 
В солнечной страсти есть искры столетий,
в каждом оттенке есть таинство лет,
в каждой любви есть картинка для сплетен,
или до счастья мгновенный билет.
 
 
Шепот мгновений любви лучезарной
грезится вновь, как предвестник стихов.
Мы покоряемся счастью азартно.
Мы преуспели. Мы – чадо веков.
 
 
Сольные чувства исчезнут незримо,
мы улыбнемся такой пустоте,
были и не были только что примой,
снова в любви мы на белом листе.
 

10 октября 2003

Нега Лиса

 
Скользит красавец до упора,
изгибы мыслей все сильней.
Под действием любви напора
Лис стал единым с Лисой, с ней.
 
 
И ноги, словно сталактиты,
Лис в власти неги и тепла.
Другие ноги сталагмиты,
и чувства тлеют, как зола.
 
 
Но вот огонь Лисы сильнее,
и пламенеет кровь людей.
Раскрепостились и вольнее,
ушли из мысленных сетей.
 
 
Осталась сила притяженья
сквозь ускорения частиц,
изнеможенье изверженья,
и ощущенье сильных птиц.
 
 
Опали крылья. Распластались —
два тела в сумерках души.
И нега томная настала,
но свет любви их не туши.
 

10 октября 2003

Вельможный Лис

 
Богатый мот, красивый кот,
Лис несомненный полиглот.
Красавец кожаных колен,
любимец сказочных Елен.
 
 
На лимузине экспорт – класс,
Лис в пробках просто милый Ас,
с прической Некого Сережи,
в цепочках весь и в кольцах, в коже.
 
 
Лис был бы пагубным вельможей
на знаменитость весь похожий,
но голос выдавал его,
что он как будто не того.
 
 
Лис слишком нежен и хорош,
он на беретке – носит брошь.
В любви любой он знает толк,
любовниц ценит нежный шелк,
 
 
Лис мимолетный как закат,
он быстротечен как плакат,
сегодня есть, а завтра – нет,
от лимузина только след.
 

10 октября 2003

«Лис полоскал белье, как вату…»

 
Лис полоскал белье, как вату
енот полощет, невдомек
что сахарной была награда,
или от прошлого лишь клок.
Коньячный привкус поцелуя,
любви пьянящий аромат,
и тело, пагубно танцуя,
держало в мышцах автомат.
 
 
И голова несла надменно
мужские, крепкие черты.
Оттенок кожи светло медный,
но волосы еще черны.
Рука ласкала плоть лисицы,
дышала нежно слишком грудь,
рука щипнула ягодицы,
тем, говоря: «Про все забудь».
 
 
Лиса дышала возбужденно,
их танец близился к концу.
Они, сжимаясь напряженно,
легли подобием свинцу.
И застрочил Лис пулеметом,
так ускоряя ритм и темп,
и попадая очень метко,
был поцелуем сладким хмель.
 
 
Коньяк ласкал внутри забвением,
про все на свете забывал.
Вдруг озарился мозг как светом:
белье он ванне полоскал.
Лис полоскал белье, как вату
енот полощет, невдомек
что сахарной была награда,
или от прошлого лишь клок.
 

11 октября 2003

«Как выглядит чудо дама?..»

 
Как выглядит чудо дама?
Манто, кавалер, авто?
Тогда ей нужна охрана,
что в жизни не все равно.
 
 
И жутко ходить красивой,
и страшно идти одной,
и люди не все ей льстивы,
и жадность всему виной.
 
 
Проскочит, кто будет проще,
пройдет – кто без суеты,
кто в курточке, что короче,
когда не поймешь: кто ты?
 
 
А кто не хочет охрану
и денег с собою – нет,
не надо ходить так рано,
когда еще спит весь свет.
 

11 октября 2003

«Кнопочка – открыты шторы…»

 
Кнопочка – открыты шторы,
кнопочка – открыта дверь,
все экраны – мониторы,
и главенствует лишь лень.
 
 
Полюбить – включили фильмы.
Поцелуй – экрана миг.
Книжку на экране видим
и того, кто сердцу мил.
 
 
Зритель – бог телеэкрана,
все друзья нам – интернет,
а работаем мы рьяно
на экране много лет.
 
 
Где движенья? Где же встречи?
Интернетом поросли.
Вот опять настал мой вечер,
где еще цветы цвели…
 
 
Застрочили мы по буквам,
так тепла нам не узнать,
так потомства не прибудет,
если буквы нам лобзать.
 

12 октября 2003

«Опять вцепился кап в березу…»

 
Опять вцепился кап в березу,
он словно родинка щеки,
его не вытащить с занозой,
он как рисунок на горшки.
 
 
Пусть друг сегодня за буграми,
его из сердца не изъять,
ко мне не ходит он с дарами,
так может он кому – то зять.
 
 
Он остается подневольно
нелепой грустью в голове,
и не поет он мысли сольно,
он словно ветка на траве.
 
 
А кто-то дует словно ветер,
а кто сквозняк не по летам,
а кто березе будет веткой?
А кто-то капом только там…
 

12 октября 2003

«Лучший друг собака – в кресле…»

 
Лучший друг собака – в кресле
смотрит фильмы про собак.
Черепахи с нею вместе
танцевали в ритм – гопак.
 
 
В водной собственной стихии,
глаза высунув едва,
лапками танцуют или
смотрят просто как сова.
 
 
И собака, понимая,
что экран другая жизнь,
к черепахам поднимает
кверху лапу: «Ну, держись!»
 
 
Черепашки испугались
и нырнули глубоко,
зашуршали вместо галек,
но вздохнув уже легко.
 
 
Пес улегся снова в кресло,
где прослушивал он песни.
 

14 октября 2003

«Тебя коснулась я едва…»

 
Тебя коснулась я едва,
и сердце в неге сладко сжалось.
Сухая мокрая листва
в деревьях важно задержалась.
 
 
А я прошла сквозь бездну лет,
сквозь годы тайные желаний,
у осени простой полет,
а я подобно грустной лани.
 
 
Мне суждено так на роду:
желанной быть и одинокой,
мужчин я мимо так пройду,
они же стрельнут только оком.
 
 
Останусь как забытый лист,
одна опять среди постели,
и буду помнить чей-то лик,
как листья желтые летели.
 
 
Полнеба в тучах и дожде,
полнеба в солнечной купели,
а ты меня опять дождись,
в своих желаньях страстной пены.
 

14 октября 2003

«Вы не трус, Вы милый Грусть, это плюс…»

 
Вы не трус, Вы милый Грусть, это плюс.
Я судить Вас не берусь, это Русь.
 
 
Очень скучно мне без Вас. Это раз.
Для любви не нужен ром. Это сказ.
 
 
Уберем мы лишний свет, и привет.
Мы не курим сигарет. Вид ракет.
 
 
Затемнится мозг с душой. Ты большой.
Выпьем нежности глоток. Жизнь с душой.
 
 
Ты не бойся. Мы на «ты». Ты остыл?
Оставайтесь, Вы на Вы. Без молвы.
 
 
Выпей лучше ты вина. Ты не трусь.
Мы расстались. Ты не трус. Я боюсь.
 

18 октября 2003

«Не люблю я конкурсы и не жду удачу…»

 
Не люблю я конкурсы и не жду удачу.
Я пишу, что хочется без любви подачек.
Долго, очень долго неизвестность тянется,
я привыкла к этому, этим мир мой славится.
Надоело двойки ставить просто так,
не люблю оценки, я в них не мастак.
 
 
Остаюсь в сторонке, там пишу с душой,
но к моей колонке интерес большой.
После же общения – исчезает стих,
будто бы простуда и стишок мой: чих.
Брошу я микробы их рецензий ком,
от переговоров станешь словно гном.
 

19 октября 2003

«Садовое кольцо – загадка всех времен…»

 
Садовое кольцо – загадка всех времен.
Кто выдумал его, тот был весьма умен.
 
 
Ломала в детстве я всю голову ни раз:
как дернуть за кольцо, в каком саду сейчас?
 
 
Понятно мне теперь речь о Москве родной,
Урал в то время был мне садом и страной.
 

20 октября 2003

«Вот на крыльце – боярышня-то Маша…»

 
Вот на крыльце – боярышня-то Маша,
в расшитом бисером красивом сарафане,
она с утра ругала все Парашку
за то, что пропустила вечор франта.
Так скучно дома жить на иждивение,
и маменьку, и папеньку просить.
Какое с ними может быть веселье?
Опять еще и дождик моросит.
 
 
И хочется боярышне на волю,
в кибитке да на тройке полететь,
подружка Стеша замужем, год что ли.
И стала уж немножечко полнеть.
Еще ей приглянулся кузнец Проша,
красавец и силен не по годам.
Скорее бы снежочек да пороша.
Так вечером на свечках погодам.
 
 
Ох, Господи, мамаша не даст воли,
и парня, как ушей ей не видать.
И Маша сразу сморщилась от боли.
Ох, Проша ведь в сердечке он опять.
А франт, однако, знатный проезжал здесь.
А, может, он заскочит к ним опять?
Колеса у телеги завизжали.
Да, скоро ли мамаше будет зять?
 

21 октября 2003

«Пойду опять своей дорогой…»

 
Пойду опять своей дорогой,
мне в ней уютно и тепло,
не оббиваю я пороги,
люблю я тихий стиха слог.
 
 
Забуду музу сольных песен,
забуду все, что не со мной,
забуду критику из лести,
забуду холод я зимой.
 
 
Ты мне как друг, ты мне как радость,
ты воды мощные морей.
Мой милый слог, такая сладость,
что я лечу к нему скорей.
 
 
Пройду дорогой рифм свободной,
без всех уступов дум сердец,
иначе будет сердцу больно,
иначе чувствам всем конец.
 
 
Влетаю с рифмами я к небу,
я с ними по лесу брожу,
мне с ними видим – мир неведом,
Я в них сама себе скажу.
 

23 октября 2003

«Чистота морозных звонких улиц…»

 
Чистота морозных звонких улиц
в первый холод осени дрожит.
Дом стоит, как нежный теплый улей.
Осень зимний холод ворожит.
 
 
Севера небесные потоки
устремились в мысли, словно душ,
отошли тепла и солнца сроки,
лишь остался моросящий душ.
 
 
Снег морозит стеклами по лужам,
и искрится в бликах тишины.
Нет, еще не заглянула стужа,
звезды замерцали в вышине.
 
 
Город спит под тайнами столетий,
тайны замерзают – не раскрыть.
А бывают тайны, словно плети,
мерзлотой морозный мир укрыт.
 
 
Светят нам небесные светила
утомленно в телескопе линз,
чернота ночная звездам мила.
На замерзших лужах звездный блик.
 

24 октября 2003

«Первым снегом занесло слова плохие…»

 
Первым снегом занесло слова плохие,
под снегами – потерялись адреса.
Улыбнулись люди, разные такие,
и замерзла набежавшая слеза.
 
 
Первый снег – меняет быстро всю одежду,
он вытаскивает шапки, сапоги,
замерзают с южных стран – одни невежды.
От морозца в первый снег они легки.
 
 
Первый снег кружится нежно и прилежно,
очень легкий, белый призрачный такой.
Он потом, как искореженный валежник,
а в начале – вызывает мир, покой.
 

24 октября 2003

«Карета подана к успеху…»

 
Карета подана к успеху.
Флобер, Анри и старый мир,
где цугом кони мчаться к веку,
иль из того, где все ампир.
 
 
Все дамы в шляпах с кисеей,
поля у шляп вместо очков,
и ленты газа вьют змеею,
и право, меньше стариков.
 
 
Кареты выстеганы тканью,
летят по пыльной мостовой,
и самоцветы в них сверкают,
на платьях с яркою конвой.
 
 
И дамы в чудных, пышных платьях
читают лирику стихов,
улыбками надежды платят,
тем, прибавляя женихов.
 
 
Герой Флобера ищет счастья,
пешком бульвары обходя.
Но дамы с книжками не часты,
за ними слуги так следят…
 

26 октября 2003

Обаятельный Лис

 
Удивленный, обаятельный
провожал Лису домой,
защищал от неприятелей,
только сам стал домовой.
Импозантный, привлекательный
Лис сидел, как истукан.
С лицом белым, цвета скатерти,
пил свидания стакан.
 
 
Осмелевший, занимательный
Лис коснулся нежно рук.
Руки волосы косматили
и касались странно брюк.
Опьяненный, затуманенный
поднял Лис Лису с колен.
И вскричал, как будто раненый,
и попал в любовный плен.
 
 
Размягченный, расторможенный
долго нежно целовал,
был любовью размороженный
и любил за валом, вал.
Огорченный, растревоженный
бросил Лис Лису одну.
Был любовью обезвоженный,
уходя один во тьму.
 

27 октября 2003

«Сказки, тролли и принцессы…»

 
Сказки, тролли и принцессы
в сто десятом королевстве.
В замках древние процессы
полны таинства и лени.
Королевы, псы и слуги,
силачи любых времен,
и крестьянин в поле с плугом,
и величие имен.
 
 
Круг за кругом, год за годом,
солнце всходит над землей,
изменяется погода,
а портниха за иглой.
Что-то вечное в природе:
тот герой, тот господин,
есть придворные, народы,
а мудрец всегда один.
 
 
Звездочеты, лекарь, повар,
посетили много стран.
Разный век и разный говор,
есть ученый, дилетант.
Счастлив кто, скажите люди?
Сколько стран! Людей! И лет!
Где тепло, где холод лютый.
Кто живой, а кто скелет.
 
 
Жизнь проходит по цепочке
сквозь любые времена,
и весной припухнут почки,
осень даст нам семена.
И меняются эпохи,
люди, званья, господа,
у кого от счастья крохи,
Кому жизнь сказала: «Да».
 

28 октября 2003

Лис, Лиса и остров

 
Лис, Лиса и остров – полуостров,
двое потерпевших – на одном.
Лисонька почувствовала остро,
что мечтает только лишь о нем.
 
 
Молодой лисенок кучерявый
рыжую лисицу полюбил,
на него подействовали чары.
Лис с Лисы строптивость быстро сбил.
 
 
Что такое остров для влюбленных?
Место, где утешить можно плоть,
где-нибудь на пляже раскаленном,
и откуда не спасает плот.
 
 
Остров, где хибара да погода.
Вся еда плывет по воле волн.
Вместе они пробыли полгода.
Не был лишь лисенок с нею вол.
 
 
Лис себя представил господином,
а Лиса – раба перед судьбой.
Быть им лишь на острове – единым,
только там им нравится прибой.
 
 
Их любовь никем не оборвется,
разве кораблем, пришедшим к ним,
или мнением западного света,
чтоб остаться достоянием нимф.
 

29 октября 2003

«Страсть влюбленных в сердце мира…»

 
Страсть влюбленных в сердце мира,
в центре движущихся масс.
А в купе играет лира,
и сплетение страстных ласк.
Словно в ракушке движенья,
Двое едут. Сердца стук,
возрастает вожделение.
А колеса: тук, тук, тук.
 
 
Проезжают степь желаний.
Поезд лучше, чем дворец.
Миг законченных посланий
среди замкнутых дверей.
Темнота скрывает лица,
теплоту прекрасных губ!
Счастье сможет возвратиться,
если ты совсем не дуб.
 
 
Нет преграды, только счастье
переполненных сердец.
Поцелуи очень часты,
словно им уж под венец.
Остановка. Подъезжают.
Чемоданы. Руки. Дверь.
Руки просто пожимают.
Все спокойны. Все. Поверь…
 

31 октября 2003

«Ноль, ноль икс и ноль тринадцать …»

 
Ноль, ноль икс и ноль тринадцать —
встреча пары на заказ.
Деньги щелкают лишь налом.
Он красивый – на показ.
Худосочная брюнетка
и покладистый блондин,
с броней черная жилетка.
Перед ними лишь камин.
 
 
Щелкнул датчик с объективом,
два умнейших хитреца,
к ним с поклоном честным, льстивым,
вроде им родня лиса.
А потом удар нежданный,
драка мрачная мужчин.
Женщина для них желанна,
бьет она не без причин.
 
 
Все подрались, победили
тех, кто был сильнее всех.
Ноль, ноль икс – удар прекрасный,
обошла всех без помех.
Победила и исчезла,
взяв прекрасный бриллиант.
Ноль тринадцать бился честно,
защищал ее атлант.
 

1 ноября 2003

«Хризантема плотная как мех…»

 
Хризантема плотная как мех,
словно георгин она огромна,
желтая – как будто это смех.
Хризантема – это сама скромность.
 
 
Мне цветок мужчина подарил,
очень симпатичный, скромный в меру,
он мне ничего не говорил,
улыбнулся, исчезая с ветром.
 
 
В карты не играют «в подкидной»
хризантема, роза, аспарагус.
Стали вдруг компанией одной
спрятались в букете, словно парус.
 
 
«В пьяницу» сыграли на листки.
Временно красуются букетом,
ленты для букета как тиски,
карты собираются брикетом,.
 

04 ноября 2003

«Скрываю то, что есть…»

 
Скрываю то, что есть,
пишу о том, что нет и
всегда в разлуке лесть,
как осенью есть лето.
Нам миг взаимный нов,
вступили в пору весен
для кратких в рифму слов,
листы для слов и песен.
 
 
Живу, едва живу,
скрывая боли в сердце,
и кем-то я слыву,
но горизонт мой серый.
Во сне мои пути,
во сне мои дороги.
Стих верный, друг – лети,
читатели так строги.
 
 
Без ласк и суеты
мы вновь нашли общенье.
Жизнь белые листы
без ругани и мщенья,
то ль дружбы, то ль любви.
Мы вновь с тобой на гране
знакомства на крови.
Слова, как поле брани,
 

05 ноября 2003

«Орхидеи, Розы в нежных красках…»

 
Орхидеи, Розы в нежных красках,
словно радость вкуса над столом,
этой красотой печально – броской,
совершили в сердце вы излом.
 
 
Розы в тон листочкам Орхидеи,
нежной кожей пламенной руки,
как нежнейшим выплеском идеи,
сняли долгосрочные долги.
 
 
И Массандра тонкой темной струйкой,
поплыла в хрустальном башмачке,
и сплелись отчаянные руки,
с поцелуем сладким на челе.
 
 
Орхидеи с гордой головою,
в лепестках сиянья от любви,
с Розами, обнявшись всей толпою.
А Кагор запел, как соловьи.
 
 
Ласковые трепетные мысли
пронеслись над розами и ввысь,
в орхидеях страстно вдруг зависли.
А Кагор с Массандрой обнялись.
 

6 ноября 2003

«Голубые ели, горстка снега…»

 
Голубые ели, горстка снега,
марево печали у стволов.
Зеленеет травка, словно ветка,
и ноябрь, и холод легких слов.
 
 
Темная вода стоит без всплеска,
не замерзла, но и безо льда.
Зеленеют ели среди леса,
будто говорят сегодня «да».
 
 
Лиственницы голы как березы,
их иголки плавают в воде.
В ноябре уснули даже грозы,
и слова притихшие везде.
 
 
Вот оно: ноябрь, седьмое, холод,
очень день туманный без проблем.
Двери открываются внутрь холла?
Нет, почти не праздник, без дилемм.
 
 
В этот день когда-то было то-то,
А потом парады без конца,
встречи средь парадов – это что-то.
Праздник вдруг остался без лица.
 

7 ноября 2003

«Пропавших без вести так много…»

 
Пропавших без вести так много,
что нет надежды их найти,
их дни закончились убого,
иль перестало им вести.
 
 
Они по жизни напылили,
иль напоследок развелись,
иль не по той реке уплыли.
Не знаешь, где ушедших жизнь.
 
 
Смятенье чувств о них годами,
и тяжесть страшная в груди.
Мы не живем, а все гадаем,
а как следы нам их найти?
 

7 ноября 2003

«Жить в грусти так трудно…»

 
Жить в грусти так трудно,
лекарство пить нужно,
и никнуть лишь нудно,
и мир станет чуждым.
 
 
Пройти это надо,
ожить и спокойно
увидеть – все ладно,
а, в общем, пристойно.
 
 
Что делать, проходят
года, чьи-то веси,
живут и уходят,
молчат о них вести.
 
 
Сжимается сердце,
сникают сосуды,
закрыта в жизнь дверца.
Куда ты? Откуда?
 
 
Поставим здесь точку.
Замолкнут салюты.
Оставили кочку,
где холодно, люто.
 

8 ноября 2003

«Лилии увяли…»

 
Лилии увяли
и засохли розы,
высохли и стали,
словно лист в морозы.
 
 
С ними настроение
блекнет исчезая,
съемка я печенье,
коль и нет уж саек.
 
 
От еды недолго
радость мельтешила,
в мыслях больше толку,
и стихи – вершина.
 
 
Напишу вновь стих я,
погрущу на строчке,
смотришь, дрема стихла,
я сижу в сорочке.
 
 
Все. Букет на выброс,
настроение тоже.
Стих тихонько вырос,
мир цветов итожа.
 

11 ноября 2003

НЛО

 
Следил мужик за облаками,
искал средь них он НЛО.
Он был седой, а не с висками,
не стрижен был он наголо.
Знавала Толю почтальонка,
шалаш стоял, где сеновал.
Она была почти девчонка,
Он людям лекции читал.
 
 
Он собирал людей поляны
среди уральской красоты,
и на заброшенной делянке
мышам закручивал хвосты.
Они его там донимали,
от гнуса пухла голова,
он слеп с подземным поддувалом,
и людям нес одни слова.
 
 
Его снабжали лишь картошкой,
туристы сбрасывали хлам,
он жизнь свою в лесу итожил,
но не был он по жизни мал.
Проходят годы чередою,
исчез мужик в рассветной мгле,
на сенокосе нет удоя,
и все растаяло во тьме.
 
 
Он в землю врос? Иль все же выжил?
О том молва не говорит,
Деревни слепок сердцем выжег,
и гордой памятью горит.
Не верю я, что он бессмертен,
не верю я, что он живой,
растет его земная смена.
А может он лежит больной?
 

13 ноября 2003

«Весельчаки трудолюбивы…»

 
Весельчаки трудолюбивы,
живут подольше всех мужчин,
на них несчастья прут лавиной,
у них проблем нет, нет причин
 
 
жить, унывать, и нет им дела
до всех проблем. Работа – все.
Вот это истины дилемма.
У них вся жизнь, как в теннис – сет.
 
 
От легких мыслей – жить легко,
А от тяжелых – тяжело.
 

14 ноября 2003

«Слова любви в одном признание…»

 
Слова любви в одном признание,
слова и веры, и добра,
как мимолетное свиданье,
все можно выплеснуть до дна!
 
 
Вы влюблены в меня – скажите:
в мои стихи, в меня, зачем?
Как до сих пор Вы только жили?
Вам не прожить без неких черт,
 
 
что мне дала одна природа?
Или Вам трудно объяснить?
Или так действует погода?
Иль потеряли жизни нить?
 
 
Одни слова под липой грезы,
еще один виток судьбы.
Не говорите, жизнь дороже,
ведь нас не держит нервный быт.
 
 
Не греет, греет, вот, теплее
мне стало вдруг от Ваших слов,
От нежных слов иду к дисплею,
несу словесный свой улов.
 

16 ноября 2003