Текст книги "Стихи. Том 2. 2003—2000"

«Рок, судьба или предвзятость…»

 
Рок, судьба или предвзятость,
или мистика, она
правит миром, но без взяток,
только взглядом не видна.
Но любой судьбы анализ
скажет вам без лишних слов
кто-то все же правит нами,
кто-то наш качает плот.
 
 
Все предвидеть невозможно,
что-то можно просчитать,
что-то высчитать несложно,
в мыслях лучше не летать.
Надо быть спокойней, строже,
в дифирамбы не вникать,
лучше быть нам осторожней
и не стоит ликовать.
 
 
И судьбу поправить трудно,
можно чуточку чудить,
независимость – при людях,
но людей нам не судить.
Обойди проблемы просто,
но решай всегда свои.
Будь среди людей как остров,
мысли чуточку таи.
 

16 ноября 2003

Колыбельная – баю

 
Мальчик хороший, очень пригожий.
Баю, баю, бай.
Солнышко наше, лапочка наша.
Баю, баю, бай.
Внучек любимый, спи – усни милый.
Баю, баю, бай.
Спи – усни, слышишь? Ровно ты дышишь.
Баю, баю, бай.
Снег за окошком, тихо спит кошка.
Баю, баю, бай.
Соска уснула, тихо вздохнула.
Баю, баю, бай.
Спи – усни мальчик, спи – усни зайчик.
Баю, баю, бай.
Плакать не надо, Солнышко, ладно.
Баю, баю, бай.
Глазки прикрылись, тихо закрылись.
Баю, баю, бай.
Мальчик заплакал, слезки закапал.
Баю, баю, бай.
А на прогулке дремлет он в люльке.
Тихо так баю – баю – бай.
 

18 ноября 2003

«Нет слов, нет букв, одни движенья…»

 
Нет слов, нет букв, одни движенья,
среди проблем – судьбы скольженье.
 
 
Гоненья старших: в доме младший.
Настал в судьбе косой разрез,
для них теперь не все так ладно,
на старших быта давит пресс.
 
 
Бегут они из дома дальше,
коль непригодны стали вдруг,
в душе с какой-то долей фальши,
тем, удлиняя век разлук.
 
 
Нет слов, нет букв, одни движенья,
среди проблем – судьбы скольженье.
 

20 ноября 2003

«Жизнь требует: Лис, стань ты дикобразом…»

 
Жизнь требует: Лис, стань ты дикобразом,
добавь иголок, страсти и проблем.
И повезет, возможно, пусть ни сразу,
но непременно жди ты перемен.
 
 
Лес притаился в снежном зазеркалье,
стоит скульптурой жизни на земле.
Лиса опять в лесу тебя искала,
где ели как соборы, как в Кремле.
 
 
Но тянутся тянучки прочных буден,
проблемы ускоряют дикий бег.
Лис вновь в лесу плутает, мишек будет,
то ловит извороты прошлых лет.
 
 
Лис ходит бесконечно по вселенной,
Лиса для всех вполне понятный друг.
Снега в лесу, как шубы счастья, плена,
и лес лишь замыкает встречи круг.
 
 
В лесу зимой не стать дикобразом,
не остановит Лис обычный бег,
а остановит, коль Лисица лазит
с ним по сугробам, а вокруг лишь снег.
 

20 ноября 2003

«Надоело окруженье…»

 
Надоело окруженье,
я опять звоню тебе,
брось ко мне предубежденье,
я опять в твоей судьбе.
 
 
Где тебя опять носило?
Снег белеет во дворе.
С тобой вижу парня… Сына?
Вот так встреча в ноябре.
 
 
Это где я задержалась?
Не звонила, не звала,
уйму лет не провожала,
и давно я не твоя.
 

21 ноября 2003

«В моей душе исчезли дифирамбы…»

 
В моей душе исчезли дифирамбы,
мне надоело восхвалять мужчин,
пусть дышат глубже где-то в диафрагме,
меняют маски часто без причин.
 
 
А женщины одни за жизнь воюют,
несут свои проблемы сквозь мольбу,
морозы жизни вокруг них лютуют.
Но не бранят они свою судьбу.
 

23 ноября 2003

«Есть у фей любимица лесная…»

 
Есть у фей любимица лесная,
ель, что простой мачтою стоит.
Ствол прямой. Она для фей родная,
много елей, но одна такая,
в совершенной кроне белка спит.
 
 
Ель стоит шатром, раскинув ветви,
словно в дом сзывает чудаков.
В снежный дом не забегают ветры,
может, заглянули б братья кедры,
но до них так много облаков.
 
 
Метрах в десяти стоит подруга.
Ростом как она, но ель худа,
ветви изогнулись точно дуги,
иглы под снегами не упруги,
средь берез стоит она одна.
 
 
Снег покрыл все ели, словно мелом,
белый цвет и контуры ветвей.
В красоте холодной перемена,
А у белки – настроенья смена.
В елях притаилось царство фей.
 

23 ноября 2003

«Кому нужны твои стихи?..»

 
Кому нужны твои стихи?
Тебе самой.
Кому нужны твои звонки?
Тебе самой.
 
 
Кому нужна твоя любовь?
Себе самой.
Кому опять ты портишь кровь?
Себе самой.
 
 
А так ли уж? Совсем ни так.
Все для других.
И жизнь как ломаный пятак.
Все для других.
 

24 ноября 2003

«Зеркала моих лет – мой последний поклонник…»

 
Зеркала моих лет – мой последний поклонник,
он мой солнечный свет, он к поэзии склонный.
 
 
Может это смешно и немножечко грустно,
мои страсти плывут на суденышке утлом.
 
 
В нашей разнице лет притаилась невинность,
это так хорошо и немного обидно.
 
 
Зеркала наших лет, где конец – там начало,
не хочу ничего, не хочу у причала.
 
 
Не уплыть никуда, но возможны все страсти,
нет и суммы из лет, а какая-то разность.
 
 
Зеркала моих лет – мой красивый поклонник,
в нем есть что-то еще… Он – любви моей клоны.
 

24 ноября 2003

Поэтесса

 
Поэтесса из Москвы,
значит из России.
Темы солнца и судьбы,
и любви красивой.
Поэтесса тупиков,
городских проспектов,
баскетбольных игроков
цветового спектра.
 
 
Поэтесса пылких чувств
на ступеньках лестниц,
где она ждала чуть-чуть,
от свиданий лести.
Поэтесса из Москвы —
нежное создание,
обращается на» Вы»
к вам из состраданья.
 
 
Пишет нежные стихи
в толчее поэтов,
но ее стихи тихи.
Что сказать на это?
Первой быть в Москве нельзя,
первой быть непросто,
поэтессе не везет
с баскетбольным ростом.
 

26 ноября 2003

«Только туманы парят в поднебесье…»

 
Только туманы парят в поднебесье.
Только туманы, но мы на земле.
Милые, милые страстные бесы.
Милые люди. Любви сладок плен.
 
 
Странное чувство: я словно любима.
Странные мысли: тебя не понять.
Словно в тумане тебя я слепила.
Словно в тумане, а вышло опять
 
 
ждешь меня снова и смотришь игриво,
ждешь каждый день, вопреки всем и вся.
Жестки рамки, как пена у пива.
Жесткие чувства, но счастлива я
 
 
маленькой толикой пламенной страсти,
маленькой тонкой, надеждой в душе.
Очень приятно сказать утром: «Здравствуй!»
Очень красив, снова в сердце, уже.
 
 
Листья осыпались. Что за новинка?
Листья они пусть в тумане поспят.
Главное в жизни растаяла льдинка.
Главное, вместе, и нас не разнять.
 

28 ноября 2003

«Заботы, быт с утра до ночи…»

 
Заботы, быт с утра до ночи,
и плач, и крики малыша.
Ребенок маленький, короче
он ростом в три карандаша.
 
 
Еще малютка мал, но месяц
ему сегодня. Милый день.
И в ползунках весь мир не тесен,
а он кричит, где свет, где тень.
 
 
Все рядом с ним, все только с малым.
Малышка в крик – все на ушах.
Прогулки с ним, он спит как шалый,
и каждый день в других вещах.
 
 
Звук погремушки тает в звуках,
и ванна малая воды,
и мама в мыслях о науках,
около месячной среды.
 
 
И памперсы великолепны,
без них нам было бы трудней.
А мальчик, словно папы слепок.
Со стороны все в нем видней.
 

30 ноября 2003

«Ты раскрутился на любовь…»

 
Ты раскрутился на любовь,
но очень странную.
Ты напрягаешь в мыслях лоб
и сыплешь манную,
 
 
она из денег и добра
любовь спонтанная.
Она, как плитка серебра.
и очень славная.
 
 
Не полюблю, не разлюблю,
жизнь непорочная,
но Вас, как спонсора хвалю,
жизнь книги – прочная.
 

9 декабря 2003

«Лидер продажи – Стихи – в книжном мире…»

 
Лидер продажи – Стихи – в книжном мире,
лидер продаж на лотках и в киосках,
лидер продажи… стихи. Что сатира?
Лидер продажи на солнечных косах.
 
 
Эта мечта или это реальность?
Где она – правда? Читателей нет?
Загнаны строчки. Ни это ли крайность?
Строчки поэтов не встретили свет.
 
 
Все киоскеры – журнальные Боги,
Все магазины – любовь, детектив.
Кто пожинает продажи итоги?
Что ли читатель убог и ленив?
 
 
Лидер продажи – Стихи – в книжном мире,
строчки поэтов гуляют везде,
лирика строк поселилась в эфире,
только в продаже не встретишь нигде.
 

10 декабря 2003

«Разбирайся: кто прав, виноват…»

 
Разбирайся: кто прав, виноват,
не найдешь ни того, ни другого,
из иных получается – брат,
а в других ты найдешь дорого..
 
 
Сожаления оставь при себе,
все надежды – пустое похмелье,
если хочешь пройти сотню бед,
нарисуй это правило мелом.
 
 
Жизнь проста, все с тобой, что в тебе,
а другие, как небо и волны.
То бывает счастливый прибой,
то бывает, как ветер привольный.
 
 
То идешь сквозь людскую волну,
то нахлынет она, то отпустит,
то на гребне приносит молву:
ты свободный, а рядом все пусто.
 
 
То все дома и всеми любим,
то тебя ненавидят внезапно.
Человек, как потерянный Бим,
и чего-то, как правило, жалко.
 

11 декабря 2003

«Коснуться кожи за ушами…»

 
Коснуться кожи за ушами,
сквозь трепет пальцев увести
твои надежды небольшие,
и вынырнуть, оставив сеть
 
 
твоих, моих, былых уверток.
Лапша с ушей или души
была похоже на отвертки,
или НВ – карандаши.
 
 
И все забыто на мгновенье,
мгновенье выросло тогда,
осталась искренность сомненья:
была излишне я горда?
 
 
Мне жаль твои простые уши,
и легкий трепет нежных сил.
Мы разбежались кушать груши,
достались косточки от слив.
 
 
Мы просто выпиты другими,
озноб остался, страхи чувств.
А мы влюбились, мы пустые.
Лишь за ушами сил чуть-чуть.
 

13 декабря 2003

«Да, лидер ты. Приоритет…»

 
Да, лидер ты. Приоритет
неоспорим и не предвзят он,
как твой любой менталитет
слегка знобит, он очень зябкий.
Как переменчивы слова,
так переменчива погода,
летает в мыслях голова,
все за тобой и так полгода.
 
 
Иного взгляд скользнет, и нет,
а твой так прочно задержался.
Пусть промолчишь, но твой привет,
как лучик солнца отражался.
Нас разлучат с тобою в ночь
любым и каверзным вопросам.
Уйдешь ли ты сегодня прочь,
но мысли рядом, словно осы.
 
 
Проснешься ты, и я не сплю,
пусть между нами – километры.
Любовь безмолвную терплю,
ее ласкают только ветры.
Ты не сердись, ты улыбнись,
мой лидер мыслей полуночных.
Не спишь, так на бок повернись,
но в сердце ты вонзился прочно.
 

21 декабря 2003

«Весь горизонт – сплошное солнце…»

 
Весь горизонт – сплошное солнце,
восход алеет над землей,
Останкино темнеет соло.
Картина. Ткань. Ее б на лен.
 
 
Меня трясет, в меня влюбился
один хороший, молодой.
Меня еще он не добился,
но хочется кричать: «Постой!»
 
 
Куда, зачем? Лихие строчки.
Стихи его как родничок,
его поэзия как почки,
про возраст наш сплошной молчок.
 
 
Но острота в одном сюжете,
любовь младая. Бог, ты мой!
Я не гожусь в младые женки,
пусть ты влюбился, мысли смой
 
 
своими строчками, стихами.
Уйди от правды в забытье.
Так на земле идет годами,
родник не мерзнет, тонкий лед.
 
 
Мороз застыл, синеет небо.
Останкино, ко мне лишь слепо.
 

25 декабря 2003

«Нашел ты друга на мгновенье…»

 
Нашел ты друга на мгновенье,
а я не в счет.
Мне не нужны мужские звенья,
к тебе влечет.
 
 
Меня пугает: парень рядом
сидит с тобой.
Мне ни к чему такой порядок,
«Театр» – отбой.
 
 
Я понимаю, все не вечно,
мой дорогой.
Но не нужна сейчас мне свечка,
любовь – рекой.
 
 
Твой друг ушел, мне стало лучше.
Ура! Ура!
Все хорошо, и ты не шутишь…
Пора, пора…
 
 
Не уходи к его подруге,
не уходи.
Не уходи из жизни круга,
не уходи.
 

28 декабря 2003

«Механика любви – проникновения…»

 
Механика любви – проникновения,
как щеточка зубная для зубов,
и сильные любви прикосновения,
как будто прикасания мудрых лбов.
Зачем нужны телесные объятья?
Они, как санитары ваших чувств,
и надо бы двоим всегда влюбляться,
как будто извергать слова из уст.
 
 
Механика очистки ваших мыслей,
желанья превращает просто в быт.
Постигнуть, очищаясь, чувства выси,
и чувствовать, что временно ты мыт.
Для жизни и любви нужны супруги,
друг друга очищают для других,
они потом становятся упруги,
и нет у них и мыслей-то плохих.
 
 
А если одиноки вы вдруг стали,
вас чувства пожирают изнутри,
ведь человек из чувств, а не из стали,
тогда и вспомнишь эту цифру три.
Но чистка чувств порой необходима,
и просто так с любовью не сравнить,
стихи ей посвящают пилигримы,
и золота протягивают нить.
 

29 декабря 2003

Лиса и паж

 
В камине замка – хрустит огонь.
Подходит к замку спокойный конь.
Летит внезапно паж из окна.
Прыжок в падение. Лиса одна.
 
 
Летят над степью конь и седок,
копыта быстро скок еще скок.
Немного снежных дорог в мороз,
а синий иней в усах пророс.
 
 
Кто паж? Откуда? Зачем? Куда?
Что там случилось? Так ерунда.
Но в зимний холод открыть окно?
Любовь откроет. Ей все дано.
 
 
Всегда бывает Лиса и паж,
но кто-то третий не входит в раж.
Тогда зимою и мчится конь.
В камине гаснет любви огонь.
 
 
Паж был веселым, привез конфет,
стихи читал ей, почти как Фет.
Лиса скучала, огромный дом
зимой холодный, да ветра стон.
 
 
А кто был третий? Да, так никто,
не паж, а сторож, бил в домино.
Кого боялся прыгучий паж?
Спустится мог бы он на этаж.
 
 
Но сторож строгий мог не пустить,
Хозяин важный мог не простить.
И фантик лихо летел в огонь,
Лиса спасала пажа и трон.
 

2002

След памяти

 
На пальмах снег в блестящем Сочи,
тебя не встречу никогда,
ты в городе знакомом очень,
ты друг из юности всегда.
Мой первый бал. Ты – «Пьер Безухов»
и теплый город солнца – дар.
Я в белом платье. Ты без звука
со мною рядом. Кто был стар?
 
 
Нам по семнадцать. Ночь и город.
Два класса движутся к реке.
Плыл теплоход весь белый, гордый.
С тобою шла я налегке.
Все одобряли нашу пару,
готов жениться ты на мне,
но не хватило чувствам пару.
И вот на пальмах в Сочи снег.
 
 
А я? Я там, где холод лютый.
Тебя я помню много лет.
Последний взгляд. Автобус. Люди.
Остался в памяти лишь след.
От школьной дружбы след остался,
в душе навеки, навсегда,
так медик медику достался.
Бываю в Сочи иногда.
 

3 января 2002

«Стена фристайла явно не для нас…»

 
Стена фристайла явно не для нас,
а мы с тобой слегка в нее воткнулись,
и вместо вида славных облаков,
судьба в любви нам снова ставит нулик.
 
 
Ну, что затих? Боишься синяков?
Не упадешь, лежи в своих подушках.
Года идут, и ты всегда таков:
для вида заблудился ты в подружках.
 
 
Ты горных лыж не видел никогда,
и знаешь о фристайле очень мало,
впадаешь в одинокие года,
и в ванне у тебя лишь только тало.
 
 
Вот там фристайл, вот там твоя стена,
а в ванне полотенце есть и мыло,
там сущность человека не видна,
а радость на двоих с водой уплыла.
 
 
Ты выходи из ванны иногда,
меня ты на пути своем не встретишь.
Стеной фристайла стали на века
остатки той любви, которой бредишь.
 

2002

Детская радость

 
Радость детям – детские копилки:
из фарфора – девочка с косой,
в нее бросят доллара опилки,
и ребенок станет вдруг лисой.
 
 
Ему надо, чтобы в ней – гремело,
ему нужен – свой велосипед.
Он в глаза посмотрит очень смело.
Свои деньги – берегут от бед.
 
 
Поросята, страшные страшилки,
копят для детей одни мечты,
и детишки напрягают жилки:
положи хотя бы рублик ты.
 

2002

«Нарастают страсти на закате…»

 
Нарастают страсти на закате,
на рассвете ветер и мороз.
От лопаты, снег скребут, раскаты.
Подоконник снегом весь зарос.
 
 
А вчера – провал в температуре
не было мороза и ветров.
А девчонки подняли вдруг бурю,
доставая лыжи. Свитеров.
 
 
Он один под курткой. Лыжи в руки.
Теплый день, снег – иней на ветвях,
как рукой прогнали с сердца скуку,
шапочки девчонок на бровях.
 
 
Бег на лыжах по лесным угодьям,
где давно проторена лыжня.
Лес чудесный, так же как погода,
две девчонки около меня.
 
 
Да, на лыжах семьи и подружки.
Розовое утро и закат.
На лыжне и дети, и старушки,
парни и мужчины, стар и млад.
 

2002

«Эстафеты происходят часто…»

 
Эстафеты происходят часто:
в биатлоне, лыжах и судьбе.
Можно передать свой финиш классно,
можно не бежать, сиди себе.
Эстафета – мера сил земная,
жизнь друг другу все передают,
и в науке ум – умы сменяет,
и в быту, и весь его уют.
 
 
Подойдет ведь все для эстафеты:
урожай сменяет урожай.
Посмотрите: разные конфеты,
а какой сейчас в продаже чай!
Звезды только те же в отдаление,
знания лишь о них передают.
Войны – неземное повеление,
и в морях есть смена у кают.
 
 
Все идет, меняется в движенье:
и стихи, и музыка, и клип;
транспорта любое продвижение;
и деревья, и цветение лип.
Даже муж ушел по эстафете,
И вот друг нашел друзей других.
Снова песни новые в кассете,
и удар судьбы как львиный рык.
 

2002

После печали

 
Легкая морозная прохлада
стелется строптивым ветерком,
все в природе солнечно и складно:
сердце, боли, ночь и в прошлом ком.
 
 
Сколько одиночек в ночь печальных
бродят, ходят, ездят по стране?
Сердце их к свободе не причалит,
у свободы совесть в стороне.
 
 
Потеряли, снова потеряли,
что-то неприметное в душе.
Вновь исчезли друга – мужа пряди,
и глотали ночку всю драже?
 
 
Хорошо, лекарств – для сердца много,
на потерю – несколько лекарств,
для леченья внутреннего смога,
чтоб не слышать, как ворона: «Кар».
 
 
Не сказав, ни с кем не перемолвись,
все внутри себя, похоронив,
пережили все печали, молча,
а теперь – прогулка мимо ив.
 

2002

«Остановилось чувство бытия…»

 
Остановилось чувство бытия,
закончились сердечные этапы,
и скучное мне стало: Ты и Я.
Завершено. Зачем? Затем, чтоб дабы
нам избежать совместного питья.
 
 
У неба свой белесый, хладный свет.
Часы бегут. Остановилось чувство.
Я не хочу ни праздника, ни бед,
и не влечет победное искусство.
И безразличен возраст, давность лет.
 
 
Глаза летят в иные города,
они следят за темой на экране.
В тех городах событий борода,
там пьют, жуют и действуют без брани,
и нация спокойна и горда.
 
 
Они хранят дома и старый быт,
столетия пролетают незаметно.
А я опять: «Мне быть или не быть?
И как мне всю энергию замедлить?
И как же укрощать свою же прыть?»
 
 
И укротила, и исчез весь пыл.
Поникли лампы. Сумрачно и тихо.
Ты где-то рядом. Был или не был?
Мне и самой все стало страшно дико.
А свет экрана яркостью слепил.
 

29 января 2002

Фианит

 
Да, фианит стал бриллиантом.
Скорее нет, ни тот размах.
Не скажешь ведь пельмени – манты,
хотя похожий в чем-то смак.
Быть незаметным дипломатом?
Наверно, кто-то больший маг.
 
 
Когда живешь в далеком граде,
не зная стольной суеты,
для счастья нет в душе преграды.
Везде похожие цветы,
везде тебе немного рады,
везде немного нужен ты.
 
 
Но, окунувшись в атмосферу
цивилизации иной,
невольно сравниваешь веру,
невольно встанешь за спиной
того, кто даст сегодня фору,
но обойдет всех стороной.
 
 
И вскоре Моцарт и Сальери
возникнут в образе любом,
пусть то не в музыке, так в лире,
в стихах, записанных в альбом.
Есть бриллиант в подлунном мире.
А фианит? Всегда потом.
 

2002

«Подземные дороги тайных чувств…»

 
Подземные дороги тайных чувств,
найдете Вы в нехоженых глубинах,
и в них прогон просторный тих и пуст,
и весь заполнен, если Вы любимы.
 
 
Наземная дорога как печаль,
уводит Вас по грусти как по рельсам,
где будет остановка, там причал.
А что грустить? В слезах подобных ели.
 
 
Морские волны укачают Вас,
и ветер освежит воспоминания,
в бассейне Вы проверите свой брасс.
Мечты, мечты о чуде заклинания.
 
 
И взлет мечты не избежать вовек,
она бежит, бежит и поднимаясь,
взлетает и качается у век,
пройдет сквозь мысли, нежно приземляясь.
 

2002

Обская губа

 
Он – сын полковника с Урала,
красивый парень и высок.
Он был мне чуточку за брата,
мы пили с ним березы сок.
Она – все корни гор Алтайских,
миндалевидные глаза,
учебы путь прошла недальний,
там, где из башенок леса.
 
 
Конечно, горы Воробьевы
их повенчали в добрый час.
Он был Адам, она, как Ева,
а где же яблоко? Сейчас.
Когда учеба завершилась
их было трое. И так что?
Их ждали умные вершины.
Надолго нет? Их путь хорош.
 
 
И вот однажды он заметил,
соседи были с ними мы,
с Урала – Я, а эту мету
с души и облика не смыть.
И Он вскипел, как будто гейзер,
и, прокусил мою губу.
Уехал в Штаты, знания, кейсы,
но через Обскую губу.
 

4 февраля 2002

«Привет, Олень! Лиса с тобою…»

 
Привет, Олень! Лиса с тобою,
твой голос слышит, радость в нем.
Лис уезжает, жаль, что боле
не загорят глаза огнем.
Лиса ошиблась? Завтра дома?
Вот это да! Нет в горле кома!
Надежда светится от счастья,
и веру в сердце обрела.
 
 
Любовь их ждет не очень часто,
их ждет суббота, не среда.
Прекрасный день: февраль, день снежный.
О, милый Лис, с кем нынче, нежный?
«Оленем» прозванный Лис другом,
ведь от супруги он ушел.
А с другом все ходил он кругом,
да пил свой яблочный крюшон.
 
 
Привет, Олень! Лисе не нужен.
Понятно ей, что все прошло,
ты был ее пассивным мужем.
Тебя забыла, есть за что.
Однако, помнит – был медведем,
пыхтел, ревел, умел любить.
Но все ушло с осеннем светом,
Тебе осталось крюшон пить.
 

22 февраля 2002

«Завис сосульками сугроб…»

 
Завис сосульками сугроб
под солнышком к восьмому марта.
Он весь ажурный, словно герб,
и весь он в нишах, будто парта.
 
 
А рядом снег лежит как вата.
Он неподвижный, как газон,
слегка искрит, под солнцем – надо,
над ним витает сам озон.
 
 
Все осмотрела. Взгляд напротив,
завис с улыбкой на устах.
Глаза искрят, и зубы, рот ли…
Сосульки лет… в моих летах.
 

6 марта 2002

«Соломенное солнце лежало на столе…»

 
Соломенное солнце лежало на столе,
соломенное сердце спокойно в феврале.
Соломенные мысли нашли в душе уют,
соломенная дама мужчине не приют.
Она весьма капризна в течение жизни, дня,
прокручивает годы. Судьба не для меня.
Мой разговор с мужчиной и краток, и жесток,
а два, четыре слова прервали слов поток.
 
 
Рычаг попал под палец и прерван разговор.
Спокойствие, печали всегда до неких пор.
Задвинута меж нами соломенная дверь.
Соломенная крыша не едет к нам теперь.
Соломы стог когда-то был первым страшным сном:
набросился мужчина, но я была не гном.
Дрались мы жестко, классно, все ноги в синяках,
синяк ему под глазом и был любви финал.
 
 
Однажды, как-то с группой, мы забрались в стога,
в соломе не торчали ни руки, ни нога.
Под утро все проснулись: смотрели кто и где?
Солома разбежалась, колола всех везде.
Теперь летит спокойно соломенная жизнь,
от шалости и горя мне шепчет: «Воздержись».
Белеет на природе прохладный солнца луч,
чем дальше от восхода, тем больше в жизни круч.
 

2002