Текст книги "РАСколдованная мама. Как складывается жизнь ребенка после того, как диагноз РАС снят"

Глава 46
Вызов окружению. Непривычная позиция

За несколько дней до начала занятий в школе я встретила на улице нашу соседку по даче Марину с сыном Олегом.

Мы уже не были друзьями, но я придерживалась позиции «плохой мир лучше доброй ссоры».

После конфликта наши садовые участки разделил металлический забор. Дети перестали ходить друг к другу в гости, но открытой вражды не было. Я знала, что семья Стаса взяла неоправданно большой кредит на покупку трехкомнатной квартиры и испытывала финансовые проблемы. Позволить себе поездку на летний отдых, кроме как в гости к родителям Марины, живущим в другом городе, они не могли.

При встрече мы перекинулись несколькими ничего не значащими фразами. На вопрос Марины, куда наша семья ездила отдыхать, я на секунду замерла. Будучи чувствительной к чужому проявлению высокомерия, наглости и хамства, а также вмешательству в личное пространство, я тонко чувствую моменты, когда моя информация может ранить собеседника. Я отчетливо осознавала, что описание прелестей поездки в Испанию может испортить настроение Марине. Ведь ее семья не могла позволить себе сейчас путешествие. И все же…

До этого я много раз продумывала стратегию «повышения ставок» Сережи в классе. Меня воспитывали с представлениями о том, что ни в коем случае нельзя хвастаться, выпячивать свои заслуги перед другими.

Необходимо вести себя скромно, уважая чувства других людей. Но постепенно во мне проснулось понимание, что стратегия интеллигентного поведения в группе людей, в которой мы оказались, не работает.

Совершенно осознанно я стала подробно и красочно описывать нашу поездку с указанием стоимости путевки, затрат на развлечения и о полученном удовольствии тоже упомянула. Не скрою, я почувствовала прелесть отмщения. Я не уважаю такие чувства. И в себе тоже. Но тогда я их испытала.

В другой обстановке, с другими людьми я обязательно подавила бы этот недостойный порыв. Однако, хладнокровно рассуждала я про себя, такие люди, как Марина, понимают только «право сильного». Или богатого. Как в карточной игре, я решила бить тем козырем, который имел для нее значение.

Я видела, как сморщивается личико Марины с умело наложенным макияжем. Было ощущение, что я наносила ей пощечины. С этого лица, как шелуха, слетели спесь и самодовольство. И проступило… холопство.

Она начала заглядывать мне в глаза, выспрашивать подробности, интересоваться приобретениями в поездке.

Голос ее стал тихим. Куда делись высокомерие, презрение и превосходство, которые она демонстрировала мне ранее?

Когда мы расставались, Марина опустила голову и побрела прочь, как дворняга, которую пнул прохожий. Во мне не было жалости. Хотя и ликования тоже. Я чувствовала пустоту.

Эти люди могли иметь доброжелательное окружение, партнерские отношения с хорошими соседями. Но они хотели иметь «позицию сверху».

Мой знакомый однажды произнес фразу, которая точно отражает смысл существования подобных людей: «В жизни, как в курятнике, – цель одна: забраться повыше, клюнуть ближнего и на…ть на нижнего». Эта грубая поговорка точно отражала суть их жизни.

Я дала понять, что разгадала их правила игры и не готова уступать.

И… отношение этих людей к нам чудесным образом изменилось. Я перестала чувствовать насмешки в их словах. Наоборот, у Марины и Стаса появились заискивающие интонации. Да и Олег стал вести себя более нейтрально, не присоединяясь к толпе тех, кто преследовал Сережу.

Я испытывала горечь. Даже в «лихих девяностых» в нашем обществе не было такого количества мелких людей.

Десять лет назад старший сын учился в классе вместе с детьми из богатых семей. Они были дорого одеты и ездили в шикарных авто. Жили в хороших домах и квартирах. Но уважали и ценили воспитание, наличие знаний, не позволяли себе унижать других по принципу принадлежности к «касте».

Отношения, появившиеся позже, были новым, незнакомым мне явлением, заложником которого стали Сережа и наша семья. Понемногу я начала понимать принципы этих отношений, они мне не нравились. Я осознала, что не хочу, чтобы мой сын и я сама находились в таком окружении. Во мне все больше крепло решение выйти за пределы этой среды.

Заводить дружеские отношения в молодости легко. Достаточно оказаться рядом в компании или на работе.

С возрастом начинаешь понимать, что дружба и соседство должны включать в себя эмоциональную близость, иначе ты не просто тратишь на них драгоценное время, но и рискуешь приобрести негативный опыт. Искать друзей становится все труднее. Травмы, получаемые от расставаний, не проходят зря. Есть риск остаться в одиночестве.

Одно время мы потеряли из ближнего круга нескольких друзей. Продали дачу наши ближайшие соседи по поселку.

Купила новое жилье семья моей соседки Жени.

Образовалась пустота. Это заставляло грустить и лишало необходимого ресурса.

Мы не остались одни. Рядом были друзья детства и коллеги. Но образовавшиеся пустоˆты трудно сразу заменить чем-то еще. Как справляться с этим, предстояло решить в будущем. А пока мы учились не отчаиваться.

Впереди было много новых встреч и разного опыта общения. Мы поменяли дачу и приобрели новых замечательных соседей. В новой школе подружились с семьей, которая подарила нам прекрасный пример отношения к жизни, наши дети сдружились. Я влилась в сообщество авторов, где приобрела новые связи и знакомства, о которых раньше не смела даже мечтать.

Конечно, не все отношения сулят радость и поддержку.

Со временем обнаруживалось, что некоторые люди стали опорой, на которую мы не рассчитывали, а некоторые «ушли в тень», не разделяя наших взглядов и привычек.

Но для нас было важно не захлопывать двери и самим быть открытыми для других.

Глава 47
Возвращение в школу. Я – креативная?! Генеалогическое древо

Во время первой недели учебы в четвертом классе ребятам дали очередное внеклассное задание: оформить домашнюю стенгазету про летние каникулы. Так как впечатлений за лето было много, накопилось большое количество фотографий. Я распечатала их и оформила альбом о летнем путешествии. На многих снимках был Сережа.

Для стенгазеты требовалась какая-то объединяющая идея. Я разложила фото на диване в гостиной и окинула их взглядом.

Напомню, обучение Сережи в начальной школе было для меня постоянным стрессом. Складывалось впечатление, что мы сдаем нескончаемый экзамен. Порой мне казалось, что сын состоит на обучении в спецподразделении, где ошибка может стоить жизни. К каждому заданию, каждому мероприятию я готовилась самым тщательным образом.

В Новый год обдумывала костюм не только ребенку, но и себе.

В день рождения тщательно взвешивала в уме, какие сладости не приведут к тому, что рот Сережи будет запачкан и над ним будут смеяться. Какое угощение не сочтут слишком повседневным и не выбросят принесенные пирожные в помойное ведро.

На школьную дискотеку подбирала сыну такую одежду, чтобы он выглядел привлекательным и креативным.

Чтобы никто не мог посмеяться над старомодными ботинками или дурацким свитером.

Цель всех этих стараний была одна – помочь Сереже завоевать авторитет и благосклонность одноклассников.

Единственное, чем я не баловала своего ребенка, – дорогостоящий телефон. У него не было смартфона. Обычный кнопочный аппарат.

Став сильной и независимой, я перестала подстраиваться под толпу. Перестала пытаться угодить. Перестала стремиться превратить Сережу в среднестатистического школьника со среднестатистической мамой. Во внешнем облике придерживалась умеренности. И сыну пыталась подсказать сдержанный стиль в одежде.

В тот вечер я сидела и размышляла, как скомпоновать фотографии, чтобы не нашлось повода для издевок над нашей работой. Постепенно стал высвечиваться замысел, выстраиваясь в последовательную логическую цепочку.

Меня осенило: все снимки объединяло то, что Сережа двигался.

Это были разные формы движения: на одном фото он совершал действия с мечом цзянь на ушу. На другом ел бутерброд, сидя в вагоне поезда, на третьем – смотрел в иллюминатор самолета. На четвертом – в снаряжении аквалангиста готовился нырять в море. На пятом мы с ним крутились на бешено вращающейся карусели в парке «Порт Авентура». На шестом Сережа шел по центральной улице Барселоны мимо старинного городского фонтана. На седьмом мыл на даче машину. На восьмом в оранжевом спасательном жилете орудовал веслами в резиновой лодке, преодолевая пороги реки.

Я разложила карточки в шахматном порядке и сделала подписи: «Этим летом я ездил на поезде, летал на самолете, нырял с аквалангом, гулял по улицам старинного города…» и т. д.

Стенгазета удалась. Ее повесили на стене класса в самом центре. Палкина работу похвалила, а моя бывшая однокурсница Оксана восхищенно воскликнула: «Какая ты креативная!» Я удивилась, переспросила: «Что ты имеешь в виду?» Оксана стала доказывать, что давно заметила у меня талант, а газета еще раз подтвердила ее догадки.

По рассказам Сережи, одноклассники газету обсмеяли, найдя на фотографии в акваланге какой-то похабный смысл. Это меня не удивило. Я объяснила Сереже, что с их стороны это плохо скрываемая зависть. Ведь далеко не всем из них посчастливилось побывать в таких красивых местах.

Сережа был наивным. Он плохо улавливал тайные, скрытые смыслы поступков и высказываний других людей.

Часто принимал все за чистую монету.

Мне приходилось на конкретных примерах из жизни и литературы показывать ему, что люди (в данном случае ровесники) часто испытывают совсем другие эмоции, чем хотят показать.

Позже Сережа гораздо лучше стал разбираться в людях.

Осенью детям дали задание составить генеалогическое древо. В выяснение деталей родословной неожиданно активно включился старший сын Витя. Он обзвонил родственников и аккуратно вписал имена и фамилии наших предков в листочки большого дерева, которое мы изобразили на листе ватмана. Узнав далеко не все детали, в своем семейном расследовании мы добрались до прапрапрародителей моих детей.

Интересна одна семейная легенда, рассказанная свекровью. Согласно этой легенде, прапрапрадед моих детей по отцовской линии был байстрюком (внебрачным сыном) одного из графов Строгановых (семья в XIX веке жила в европейской части нашей страны). Родила его простая крестьянка по имени Мария. Несмотря на то что сын был незаконнорожденный, граф дал ему церковно-приходское образование и назначил сельским старостой.

Согласно легенде, от этого предка у мужчин из поколения в поколение передается ямочка на подбородке, о чем свекровь нам поведала, продемонстрировав фото мужа и своих сыновей. Действительно, у всех присутствовала эта особенность внешности, на которую я раньше не обращала внимания. Возможно, это всего лишь легенда.

Никаких доказательств у нас нет.

Официально настоящих потомков у семьи Строгановых не осталось. Позже я видела передачу по ТВ о приезде в Россию в 2018 году последнего потомка именитой семьи баронессы Элен де Людингаузен. Ей было 76 лет. Детей у нее нет. Род считается прерванным.

Однако на нашем раскидистом дереве, на самом нижнем его листке мы написали «граф Строганов». Газету повесили в классе среди прочих.

Я пришла на родительское собрание и видела, что родители задерживаются возле нашего древа. Большинство родословных были всего с двумя-тремя рядами веток. Наше древо среди этого леса выглядело просто роскошно.

Глава 48
Возобновление травли. Нелегкое решение

Несмотря на успехи и маленькие победы, в отношении травли мало что менялось. После очередного инцидента я настояла на проведении совместной встречи с классным руководителем Палкиной, завучем начальных классов и родителями Компотникова.

В то время смартфонами пользовались далеко не все.

Документальных фактов (видеосъемки, аудиозаписи), которые могли бы подтвердить травлю, у меня не было. Были свидетели происходящего, но ситуация казалась столь очевидной, что я не считала необходимым приглашать их на собрание.

Я надеялась на активную позицию администрации школы. На то, что взрослые люди должны отстаивать права слабого, обиженного ребенка. Что справедливость должна восторжествовать.

Завуч вела занятия у параллельного класса в ту же смену.

Кабинеты классов располагались рядом. Я знала, что она прекрасно осведомлена о ситуации и не раз сама была свидетелем насмешек и издевательств над Сережей со стороны одноклассников. Никаких ответных действий она, а в ее лице и администрация школы, не предпринимала.

Они предпочитали делать вид, что ничего не происходит.

В очередной раз вынуждена согласиться с автором книги «Буллинг. Как остановить травлю ребенка». Без вмешательства взрослых ее остановить невозможно! Все попытки договориться с обидчиком, убедить пострадавшего, чтобы тот «сам разобрался с ситуацией», «не давал себя в обиду», бессмысленны и ни к чему не приводят.

В назначенное время, после занятий во вторую смену все приглашенные пришли в класс. Муж работал допоздна, я была на встрече одна с Сережей. Напротив нас посадили Компотникова с матерью. Завуч начала задавать вопросы, как при перекрестном допросе.

Как я и ожидала, Палкина стала вести себя очень отстраненно, осторожно выбирая слова и формулировки.

Это напоминало судебное заседание с презумпцией невиновности ответчика (в качестве обвинителя выступала я, высказывая претензии ученику, который приносил моральные и физические страдания моему сыну). Отличие было в том, что учителя сами могли выступить свидетелями по делу. Однако давать правдивые показания не спешили.

Я высказала свои претензии и выразила надежду, что администрация школы наконец вмешается в происходящее и издевательства над моим сыном прекратятся.

Завуч дала слово родительнице Компотникова. Та стала невозмутимо говорить, что это ЕЕ ребенка обижают, что он никогда не нападает первым. По ее словам выходило, что Компотников чуть ли не жертва, а Сережа – провокатор всех конфликтов.

В процессе ее выступления у меня стало возникать чувство, что наша встреча превращается в фарс. Палкина, которая в беседе со мной выказывала формальное сочувствие и невозможность как-то защитить моего ребенка, теперь молчала, прятала глаза и опускала голову. Она делала вид, что ничего не знает о происходящем, старается быть беспристрастной и не вставать ни на чью позицию.

Завуч тоже играла роль безучастной фигуры, которая якобы стремится быть объективной. В конце она произнесла заключительную речь о том, что мы должны «обратить внимание» и «сделать выводы». Обращалась она к обеим сторонам конфликта, тем самым подчеркнув, что мы стоим на одной позиции и ни одна из сторон не заслуживает особенного участия.

Щеки мои пылали. Я чувствовала себя униженной и уничтоженной. Не ожидала такой черствости и цинизма. Учителя наблюдали за происходящим не один год! Я осознала, что НИЧЕГО не добьюсь в этой школе.

Но доставлять удовольствие присутствующим своими слезами не желала. Я встала, взяла за руку Сережу и молча вышла из класса.

Со временем я стала замечать, что Андрей, друг Сережи, стал как бы «отходить в сторону», перестал заступаться за сына.

Когда я прямо спросила его: «Что случилось? Вы перестали быть друзьями?» – он просто и искренне ответил:

«Я устал его защищать».

В конце концов, он был просто ребенок, а не Железный Человек, на которого старался быть похожим. Надеяться на то, что мужества одного мальчика хватит, чтобы годами противостоять целой группе, было слишком глупо.

Со временем их общение с сыном сократилось. К тому же в их семье появился еще один ребенок. Андрей помогал матери ухаживать за маленькой сестренкой. Видеться с Сережей они стали нечасто.

Я приняла решение.

Муж давно уговаривал меня съехаться со свекровью, ссылаясь на ее немощность и необходимость помощи.

Я оттягивала решение о переезде, понимая, как тяжело нам будет ужиться вместе. Одновременно с этим нарастало убеждение, что ситуацию с Сережей надо менять радикально. Смена класса и даже школы в одном районе не принесла бы эффекта. Сережа продолжал бы встречаться с теми же детьми во дворе и магазине, на спортивной площадке и по дороге к бабушкам (обе жили в пределах одной остановки от нас).

Мы стали подыскивать обмен. Наконец остановились на одном варианте в центре города в старом доме. Большую квартиру в новом доме мы не могли себе позволить.

Необходимо было продать две квартиры, а купить одну, так что пришлось осуществлять переезд поэтапно.

Сначала нашли покупателя на квартиру свекрови. На время она переехала жить к нам, заняв кабинет мужа. Часть ее мебели продали, часть оставили в старой квартире.

Труднее всего было расстаться с книгами. Огромную библиотеку свекрови целиком мы забрать не могли.

В течение двух месяцев сортировали книги, увозили их в гараж и на дачу, частично перевозили в кладовую нашего будущего жилья (хозяева любезно предоставили нам эту возможность до совершения сделки).

В дальнейшем значительную часть нашей библиотеки забрал знакомый доктор, сохранив бесценную коллекцию, которую свекры собирали десятилетиями, вкладывая в нее значительную часть своих заработков.

Но главная ценность осталась с нами. Это были ЗНАНИЯ. А также значительный пласт культуры, которой обладали семьи врачей, учителей, инженеров и ученых, передавая ее из поколение в поколение. Я надеялась, что опыт, взятый из художественной и профессиональной литературы, не сгниет в подвалах, не истлеет на бумажных страницах. Он останется в виде незримого наследства, которое невозможно ни уничтожить, ни потерять.

Глава 49
Семейный Новый год. Первый конфликт

В конце октября была продана квартира свекрови, теперь упаковывать вещи стали мы. Договорились, что после оформления покупки новой квартиры две недели бывшие хозяева квартиры будут иметь возможность постепенно перевозить вещи. А мы одновременно будем перевозить в их квартиру свои. Мы переносили вещи частями, складывая в коробки одежду и посуду, и увозили порциями в новую квартиру. К Новому году мы еще не были готовы съехать окончательно, поэтому решили провести праздник в старой.

Маленькая хрущевка с трудом вмещала нашу большую семью. Стол поставили в гостиной, куда носили праздничные блюда из маленькой кухни. В гости пришли моя мама, старший сын приехал из Новосибирска. Поздравить бабушку и семью дяди пришли племянница с мужем.

Сначала все шло мирно. Тосты, угощения, традиционные новогодние поздравления и подарки. Когда под бой курантов выпили бутылку шампанского, гости попросили включить какую-нибудь песню.

Чтобы понять, много ли у вас общего с человеком, достаточно вместе послушать музыку. Тут невозможна фальшь.

Или вы на одной волне, или – нет. Давно замечена корреляция между музыкальными вкусами и характером человека. Во время первого романтического ужина в период ухаживания однокурсник (ставший впоследствии моим мужем) точно попал с музыкальным сопровождением. Открыв бутылку шампанского, он включил песню Барбары Стрейзанд «Woman in love».

Допускаю, что между нами вообще ничего не произошло бы, не проскочила бы первая искра любви, если бы не эта песня.

У нас с супругом много разногласий: по поводу литературы, политики, кулинарии. Но музыкальные вкусы схожи. Когда-то муж составлял подборки мелодий и песен, записывая их на диски и кассеты. Сейчас воспроизвести любимую музыку стало удивительно просто: выбираешь треки – и голосовой помощник сам компонует подборку.

Ни одна наша дальняя поездка на машине не обходилась без блюза и музыки кантри. Я любила сидеть на переднем сиденье и громко подпевать любимому певцу или имитировать мелодию.

Джо Кокер, Рэй Чарльз, Стинг, Дерек Купер, Джо Дассен, Фредди Меркьюри, Элтон Джон – вот неполный плейлист наших любимых исполнителей. Из русскоязычных мы очень любим песни Валерия Ободзинского, которые всегда присутствовали в семейной музыкальной коллекции.

Мы оба знаем их наизусть. С песней «Эти глаза напротив» связана интересная семейная история.

В моей семье из поколения в поколение передается миндалевидный разрез глаз. Его унаследовали бабушка, мама, я и мой младший сын. Многие находят такую форму глаз привлекательной.

В 1970-х годах Валерий Ободзинский был на гастролях с концертом в нашем городе. Его слава гремела тогда по всей России. Мама, большая поклонница его таланта, купила два билета в третий ряд, в самую середину.

Общеизвестно, что при исполнении песен или во время другого выступления артист часто выбирает себе в зале какого-нибудь внимательного слушателя и как бы обращается к нему. Так легче фокусировать внимание.

Заинтересованный взгляд воодушевляет исполнителя.

Мама так восхищенно смотрела на Ободзинского, что он выбрал ее в качестве объекта и исполнял песни, глядя на нее. Постепенно это стало заметно окружающим, люди стали шушукаться и смотреть в ее сторону.

Хуже всех пришлось моему отцу, от которого тоже не ускользнуло внимание артиста. Когда же со сцены зазвучала песня «Эти глаза напротив», смысл происходящего стал настолько очевиден, что отец не выдержал, вскочил с места и стал пробираться к выходу. Маме ничего не оставалось, как выйти следом за ним.

Дома ее ждал громкий скандал. Хотя ничего предосудительного она не совершила, и песня на самом деле чудесная, очень любима слушателями и не исчезает с плейлистов многих любителей эстрады до сих пор.

У нас с мужем нет ограничений в виде выбора композитора или языка исполнителей. Наши музыкальные вкусы совпадают практически полностью.

Во время первого совместного Нового года муж включил любимую подборку композиций. Мы приготовились наслаждаться музыкой. Неожиданно возмутилась свекровь.

Ей не понравился наш репертуар.

Я не знала, что сказать. Вступать в спор и конфликтовать не хотелось. Идти на поводу у пожилого человека тоже неправильно. Муж стал спорить с матерью, настаивать на своем выборе. Праздник был испорчен. Вскоре гости разъехались по домам, а мы разошлись по комнатам и легли спать.

Я с грустью лежала в постели и размышляла. Было понятно, что еще не единожды нашей «объединенной» семье предстоит переживать конфликты и стычки по поводу пристрастий и вкусов. Голос свекрови звучал громко и бескомпромиссно. Ясно, что она не собирается «сдавать позиции».

Я думала о том, что решение о совместном проживании – необходимый, но очень тяжелый шаг, о котором я, возможно, буду неоднократно жалеть.

Мои предчувствия оправдались. Долгие годы ушли на то, чтобы отстоять свои позиции и выстроить границы для воцарения мира и покоя в семье.

Проигрывая ситуацию снова и снова, я понимала, что других перспективных жизненных сценариев у нас на данный момент нет. У каждого из членов семьи имелись свои интересы и приоритеты. Приходилось идти на компромиссы, которые не сулили легкой жизни.

Как показало время, это было необходимо.