Текст книги "Краткая история философии"

Глава 11. Быть может, это сон? Рене Декарт

Представьте себе, что вы просыпаетесь от звонка будильника, выключаете его, с трудом отрываетесь от кровати, одеваетесь, завтракаете и отправляетесь по своим делам. Однако вскоре происходит то, чего вы не ожидали, – вы «опять» просыпаетесь и понимаете, что все это вам приснилось. Во сне вам казалось, что вы бодрствуете, но на самом деле вы мирно посапывали под теплым одеялом. Нечто подобное испытывают многие, это называется «ложным пробуждением», и оно бывает весьма правдоподобным. Однажды похожий случай произошел с французским философом по имени Рене Декарт (1596–1650). Продрав глаза, он задумался: разве мы можем быть уверены в том, что все, что нас окружает, действительно является реальностью? А вдруг это лишь сновидение?

Декарт был не только философом. Он был выдающимся математиком, увлекался астрономией и биологией. В математике его имя прославлено изобретением сетки координат. Согласно легенде, наблюдая за движением мухи по потолку, он стал размышлять, как наилучшим образом описать ее позицию в разных точках плоскости, и вот, пожалуйста, – изобрел сетку. Как философ, Декарт прославился, прежде всего, благодаря таким работам, как «Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках» и «Размышления о первой философии». В них он исследует границы нашего познания.

Как и многие философы и до, и после него, Декарт предпочитал ничего не принимать на веру – сначала ему надо было все досконально изучить. Он также имел привычку задавать самому себе неудобные вопросы, которыми никогда не задавались другие. Конечно же, находясь в здравом рассудке, он прекрасно понимал, что вести нормальную жизнь, подвергая все вокруг сомнению, невозможно, и кое с чем все равно придется согласиться. Однако, пожалуй, стоит разобраться, нет ли на свете чего-то такого, что мы можем знать с абсолютной достоверностью. Чтобы эту цель достигнуть, он разработал метод, известный как метод картезианского, или радикального, сомнения.

Все просто: от вас требуется не принимать на веру суждения, в истинности которых может быть хотя бы малейшее сомнение. Ни одного. Представьте большой мешок с яблоками. Вы знаете, что некоторые из яблок в мешке гнилые, однако понятия не имеете, какие именно. Как сделать, чтобы в мешке остались только хорошие яблоки? Единственный способ – высыпать все яблоки на землю и, перебирая их, отобрать те, в качестве которых вы полностью уверены. Не исключено, что вы выкинете несколько хороших яблок, но в итоге достигнете своего – в мешке окажутся только хорошие яблоки. Примерно то же предлагал сделать Декарт. Вы тщательно анализируете каждое свое суждение (как, например, «в данный момент я читаю книгу»), и только если оно не является ложным, принимаете его в качестве истинного. Если же у вас есть хоть малейшее сомнение, вы его отвергаете. Именно так Декарт последовательно разбирал все свои суждения. Да-да, именно так: каждый раз он задавал себе вопрос, уверен ли он полностью в том-то и том-то, или же ему это снится.

Но, вообще-то, он хотел обнаружить что-то такое, что он не мог бы поставить под сомнение, – некую точку опоры в реальности, то, в чем он мог быть абсолютно уверен. Риск навсегда погрязнуть в пучине сомнения – дескать, ни в чем в этом бренном мире нельзя быть полностью уверенным, висел над ним как дамоклов меч. Может показаться, что философ следовал традициям Пиррона и скептиков, и все же, несмотря на формальное сходство, их цели кардинально различались. Скептики стремились доказать, что ни в чем нельзя быть уверенным наверняка, а Декарт, наоборот, хотел доказать, что существует некое бесспорное знание, которое нельзя поставить под сомнение.

Свои поиски абсолюта Декарт начал с анализа чувственных данных – зрения, слуха, обоняния, осязания и т. д. И очень быстро пришел к выводу, что доверять своим чувствам мы не можем, так как, бывает, они вводят нас в заблуждение, из-за чего мы можем совершить ошибку. Взять, к примеру, зрение. Каждый попадал в ситуацию, когда наши собственные глаза нас обманывали. Так стоит ли им безоговорочно доверять? Прямая палка, помещенная одним концом в воду, будет казаться изогнутой, а квадратная башня издалека кажется круглой. Разве это не обман? Так что, справедливо замечает Декарт, доверять тому, что не раз подводило тебя ранее, по меньшей мере неразумно. Не только зрение, но и вообще любые чувственные ощущения философ не признавал в качестве источника бесспорного знания. Ведь никогда нельзя быть уверенным в том, что чувства тебя не обманывают. Конечно же, так бывает не всегда, однако даже ничтожная вероятность обмана означает: даже не думайте полагаться на чувства и ощущения.

Однако если мы отметаем чувственные данные, то что нам остается?

Суждение «в данный момент я бодрствую и читаю книгу» может показаться вам вполне бесспорным. Вы действительно, смею надеяться, не спите и читаете эту книгу, – в чем же здесь можно усомниться? А вы еще не забыли о том, что сны могут быть неотличимы от реальности? Как вы можете быть уверены, что вам не снится, будто вы читаете? Вы можете возразить, что ваше занятие – чтение – слишком реалистично, слишком детализировано для сна. Но ведь и сны бывают очень и очень правдоподобны. Как можно удостовериться в том, что это не сон? Может быть, вы даже ущипнули себя, чтобы проверить? Если вы этого еще не сделали – попробуйте, но и это ровным счетом ничего не докажет. Ведь вам могло присниться, что вы щипаете себя. Согласен, это совершенно не похоже на сон, но все же остается малюсенькая вероятность, что это сон, а следовательно, есть и повод для сомнения. Таким образом, следуя методу Декарта, вы должны отбросить мысль о том, что вы сейчас читаете книгу, как не вполне достоверную.

Делаем вывод: мы не можем доверять собственным чувствам и не можем быть абсолютно уверены в том, что все, что нас окружает, нам не снится. Однако даже во сне два плюс три будет пять, – неужели Декарт и с этим спорит?

В этом случае философ прибегает к мысленному эксперименту, предложив еще более радикальный тест бесспорности наших суждений. Представьте демона, чье могущество уступает в силе только его коварству и злобности. Этот демон заставляет нас поверить, что два плюс три равняется не пяти, а шести. При этом вы не замечаете подвоха – для вас все будет выглядеть как обычно.

Нет никакого легкого способа доказать, что это не так, что два плюс три все-таки пять. Может быть, прямо сейчас хитроумный демон навевает лично мне иллюзию о том, что я сижу дома за компьютером, тогда как на самом деле я лежу на пляже во Франции. Или же я не более чем мозг, плавающий в колбе, которая стоит на полке в лаборатории демона. Может быть, он подключил к моей голове провода, по которым подаются сигналы, заставляющие меня думать, будто я занимаюсь чем-то одним, тогда как на самом деле я делаю нечто совершенно иное. Возможно, демон заставляет меня думать, будто то, что я сижу за компьютером, имеет смысл, поскольку я сижу и стучу по клавиатуре, а значит, не теряю время впустую. Печально то, что мы не можем ничего знать наверняка, более того, у нас нет никакого способа доказать что мы и правда делаем то, что делаем, как бы фантастически это не звучало.

Предложив провести мысленный эксперимент, Декарт доводит свой метод радикального сомнения до логического конца. Ведь если найдется нечто такое, в чем хитрый демон не сможет нас обмануть, то мы раз и навсегда заставим замолчать тех, кто утверждает, что ни в чем нельзя быть уверенным наверняка.

Решение данной проблемы, предложенное Декартом, выражено одной фразой, и она стала крылатой: «Я мыслю, следовательно, я существую» (Cogito ergo sum – по латыни). Эта фраза известна всем, но далеко не все понимают ее истинный смысл. Так вот, Декарт заметил, что даже если и существует великий демон-обманщик, то неизбежно должен существовать и тот, кого обманывают. И этот обманутый имеет совсем не вредную способность – думать. То есть тот факт, что он, Декарт, думает, или мыслит, с необходимостью означает, что он существует. Никому не под силу заставить кого-то думать, будто тот существует, если это на самом деле не так. Ведь то, что не существует, не может и мыслить. И наоборот.

Попробуйте опровергнуть – до тех пор, пока вы мыслите, невозможно усомниться в факте собственного существования. Ну, что вы собой представляете, – это уже отдельный вопрос. Вы с полным правом можете сомневаться в наличии у вас тела или в том, что ваше тело способно видеть или осязать, однако вы не можете усомниться в том, что вы существуете в качестве того, кто мыслит. Ведь сам факт сомнения докажет обратное. В тот момент, когда вы начнете сомневаться в собственном существовании, ваше сомнение (мысленный процесс) станет доказательством вашего существования.

Кому-то может показаться, что этого недостаточно. Однако бесспорность собственного существования была крайне важна для Декарта. Она доказывала, что те, кто сомневался во всем на свете (скептики вроде Пиррона) заблуждались. Это также послужило отправной точкой картезианского дуализма, согласно которому разум и тело представляют собой раздельные сущности, которые взаимодействуют между собой. То есть сторонники дуализма полагали, что существуют два начала – разум и тело. Один из философов XX века по имени Гилберт Райл насмехался над подобного рода воззрениями, называя их призраком машины, где тело выступает в качестве машины, а разум – призрака. Декарт же был убежден, что тело и разум могут взаимно влиять друг на друга. В качестве «точки соприкосновения» он называл шишковидное тело в нашем мозге. Однако предложить объяснение того, как нематериальный разум оказывает влияние на материальное тело, философ так и не смог.

И да, Декарт был более убежден в существовании разума, нежели тела. Он мог вообразить свое существование без тела, но не без разума. Ведь, представляя себя не имеющим разума, он тем самым доказывал наличие у него разума: не было бы разума, он бы не смог задуматься об этом.

Для верующих людей идея о том, что тело и разум могут существовать раздельно и что разум или дух нематериален, то есть не состоит из крови, плоти и костей, вполне естественна. Многие из них надеются на то, что душа будет существовать и после смерти их тела.

Однако доказать собственное существование (для Декарта) было недостаточно для полной победы над скептицизмом. Чтобы выбраться из пучины сомнения, куда он себя загнал своими размышлениями, кроме одного бесспорного факта (Cogito ergo sum), необходимы были еще и другие. Так вот, Декарт утверждал, что Бог неизбежно должен существовать. В качестве подтверждения своей точки зрения он использовал онтологическое доказательство Ансельма Кентерберийского (см. главу 8). Сама идея Бога, утверждал Декарт, доказывает существование Всевышнего – Бог не был бы идеален, если бы Он не существовал и не был бы при этом всеблагим, точно также как треугольник не был бы треугольником, если бы сумма его углов не была равна 180 градусам.

Декарт также предложил «довод торговой марки». По его мнению, мы знаем о существовании Бога, потому что Бог сам внедрил знание о своем существовании в наш разум. Иными словами, у нас не было представления о Боге, если бы Он не существовал. После доказательства факта существования Бога дальнейшие рассуждения шли гораздо проще. Всеблагой Бог не станет вводить людей в заблуждение. Таким образом, заключает Декарт, мир существует более или менее таким, каким он дан нам в ощущениях, в этом случае наше восприятие мира ясно, отчетливо и ничем не замутнено.

Некоторые философы считают подобную позицию наивной, ведь коварный демон так же легко способен убедить нас в отсутствии Бога, как и в том, что два плюс три равняется шести. А Декарт без доказательства существования Бога не смог бы сказать ничего, кроме сакраментального «мы мыслим, следовательно, существуем». Сам Декарт верил, что ему удалось преодолеть скептицизм, однако его критики не столь оптимистично настроены.

Декарт использовал онтологическое доказательство, а также доказательство «торгового знака» для того, чтобы убедить себя в существовании Бога. Его соотечественник Блез Паскаль совершенно иначе подходил к вопросу о том, во что мы должны верить.

Глава 12. Делайте ставки. Блез Паскаль

Если вы подбросите монетку, то с равной вероятностью (за исключением тех случаев, когда у нее смещен центр тяжести) могут выпасть как орел, так и решка, поэтому совершенно не имеет значения, на что вы поставили. А в случае с Богом? Ну, если вы не уверены в том, существует Бог или нет? Действует ли здесь тот же принцип, что и с броском монетки? Стоит ли поставить на то, что Бога нет, и жить так, как вам заблагорассудиться? Или же рациональнее выстраивать свою жизнь так, как если бы Бог действительно существовал, даже если вероятность Его существования бесконечно мала?

Блез Паскаль (1623–1662), а он был глубоко верующим человеком, всерьез задумывался над этим вопросом.

Примкнув к янсенистам, Паскаль был весьма пессимистично настроен по отношению к человечеству. Все наши недостатки он полагал следствием грехопадения, то есть того, что Адам и Ева ослушались Бога и съели запретный плод с древа познания добра и зла. По его мнению, человек – любой человек – по природе своей отвратителен: он движим исключительно собственным либидо, и на него нельзя положиться, так как он легко бросает дело, которое ему наскучило. Мы, люди, постоянно о чем-то тревожимся и впадаем в отчаяние. И при этом не понимаем, насколько мы ничтожны. Время, которое нам отведено на Земле, – ничто в сравнении с вечностью: мир был до нашего рождения и будет после нашей смерти. Даже самые лучшие из нас – всего лишь песчинки в бескрайней Вселенной.

Неужели все так плохо? Нет. Паскаль верил, что у человечества есть потенциал, но этот потенциал может быть раскрыт, только если помнить о Боге. Человек есть нечто среднее между зверем и ангелом. Однако большую часть времени мы все же ближе к животным, чем к ангелам.

Паскаль умер в 39 лет. Его самая известная книга Pensées («Мысли»), составленная из набросков к задуманному им фундаментальному труду «Апология христианской религии», была опубликована в 1670 году, уже после его смерти (первоначально она называлась «Мысли о религии и других предметах»). Трудно сказать, в каком порядке расположил бы параграфы сам автор (друзья нашли стопки бумаг, перевязанные тесемкой), однако основной посыл очевиден – Паскаль защищает христианство с точки зрения близкого ему янсенизма, религиозного движения, которое настаивало на том, что природа человека была испорчена первородным грехом.

Блез Паскаль с самого рождения был слаб здоровьем и так и не окреп. Даже на портретах он выглядит не вполне здоровым, по крайней мере таким его изобразил Филипп де Шампень. Однако за короткое время ему удалось достичь многого. При поддержке отца Паскаль рано начал заниматься наукой. Он изучал природу вакуума и проектировал барометры. Его отец был председателем налогового управления в Клермон-Ферране, и в 1642 году, чтобы помочь ему в финансовых расчетах, талантливый юноша создал что-то вроде механического калькулятора, на котором можно было осуществлять операции сложения и вычитания. Машинка получила название «Паскалина» и была размером с коробку для обуви. Она прекрасно работала, но так и не получила широкого распространения из-за высокой стоимости производства.

Паскаль был также прекрасным математиком, он написал «Трактат об арифметическом треугольнике» (издан в 1665 году) и готовил фундаментальный труд «Математика случая». Однако в памяти людей он остался больше как философ религиозного толка и писатель. При этом сам Паскаль уж точно не обрадовался бы, назови его кто-нибудь философом. В своих работах он не раз говорил о том, как мало на самом деле известно философам и сколь незначительны их идеи. Себя он предпочитал называть теологом.

От науки к религии Паскаль переключился еще в молодости, когда примкнул к янсенистам. Доктрина янсенизма строилась на отрицании свободы воли, а также на том, что лишь некоторые люди, избранные Богом, будут спасены. Янсенисты исповедовали аскетичный образ жизни, и Паскаль однажды отругал свою сестру за то, что та посмела обнять своего сына на людях, – ни к чему это проявление эмоций. Своей семьи у него не было. И несмотря на то что его тело терзала болезнь, которая в итоге и убила его (злокачественная опухоль головного мозга), он не переставал писать.

Рене Декарт (см. главу 11), как и Паскаль, был ученым – и вместе с тем глубоко верующим человеком. Он полагал, что доказать существование Бога можно с помощью логики. В этом Паскаль расходился с ним. Его не убеждали изобретенные философами многочисленные доказательства существования Бога. Он также не считал, что Бога следует искать в природе. С точки зрения Паскаля, к Богу можно прийти только сердцем, но никак не разумом.

И все же, несмотря на все вышесказанное, в «Мыслях» он приводит довольно изобретательный довод, призванный убедить тех, кто сомневается в существовании Бога, в том, что поверить в него стоит. Его аргумент вошел в историю под именем «пари Паскаля», и основывается он на выборе оптимального варианта в условиях неопределенности (шансы существования или отсутствия Бога примерно равны).

Представьте, что вы являетесь азартным игроком. Вы стремитесь выиграть как можно больше, а потерять при этом как можно меньше. Будучи игроком опытным, вы делаете ставку в зависимости от вероятности того или иного исхода.

«Но как это связано с вопросом существования Бога?» – спросите вы.

Если вы не уверены в том, что Бог существует, у вас есть два варианта поведения. С одной стороны, вы можете прожить свою жизнь так, как если бы Бога нет. Вы не питаете никаких иллюзий насчет загробной жизни, не ходите в церковь и не молитесь тому, в кого не верите. Вы также не переживаете о допущенных грехах, и вас не пугает оказаться после смерти в аду. Прекрасно, но этот подход, хоть и не лишенный некоторых преимуществ, несет в себе определенный риск. Ведь если окажется, что Бог все-таки существует, то вы не только потеряете шанс на вечное блаженство в райских кущах, но, скорее всего, окажетесь в аду, где будете терпеть муки целую вечность – наихудший из возможных исходов.

С другой стороны, вы можете прожить свою жизнь так, как если бы Бог действительно существует: ходите в церковь, молитесь, читаете Библию и т. д. И если окажется, что Бог есть, то у вас появится шанс выиграть главный приз – уже упомянутое вечное блаженство. Ну а если Бога нет, издержки все равно невелики, потому что вряд ли вы будете сожалеть о потраченном времени и потраченных силах. Ведь ваша жизнь, говорит Паскаль, в случае веры будет лишена «порочных удовольствий», которые сопутствуют славе и богатству. Вы оставите по себе память как о верном, честном, щедром и искреннем человеке. А безверие ни к чему хорошему не приводит.

Конечно, далеко не все готовы согласиться с подобной точкой зрения. Сам Паскаль был настолько религиозен, что ему и в голову не приходило, что для многих людей посвятить себя служению Богу и вдруг осознать, что ты попал в плен иллюзий, – слишком большая жертва. По мнению Паскаля, раскрытие истины ничего не меняет. Если Бог есть и вы жили так, как требует вера, вас ждет вечное блаженство. Если Бога нет, вы, как верующий человек, испытаете некоторое неудобство, с которым можно смириться.

Паскаль полагал, что в этом вопросе невозможно усидеть на двух стульях, ведь тогда результат будет точно таким же: либо вы окажетесь в аду, либо упустите шанс попасть в рай. Вы не можете с полной достоверностью знать, есть ли Бог на самом деле или нет, однако вы должны принять решение, как вам должно себя вести.

По мнению ученого, все очевидно. Если подходить к этому вопросу с точки зрения игрока, то следует поставить на то, что Бог есть: даже если шансы Его существования невелики, потенциальный выигрыш несоразмерно велик, а в случае проигрыша вы практически ничего не теряете. В подобной ситуации всякий разумный человек поступил бы именно так – выбрал Бога. В любом случае игра стоит свеч.

Предположим, что, хотя вы и разделяете логику Паскаля, вы по-прежнему не верите в то, что Бог существует. Ведь очень сложно (и даже невозможно) убедить себя поверить в истинность того, что вам кажется ложным. Попробуйте поверить, что в вашем шкафу водятся феи. Возможно, вам удастся вообразить это, однако поверить в фей означает поверить в то, что они на самом деле живут в вашем шкафу. Мы же верим только в то, что считаем истинным. Такова природа веры. Возникает закономерный вопрос, как может неверующий человек, который сомневается в существовании Бога, иметь веру в него?

Ответ Паскаля заключается в следующем. После того как вы поняли, что верить в Бога – в ваших интересах, необходимо найти способ убедить себя в том, что Он на самом деле существует. Вам следует подражать поведению верующих: ходить в церковь, соблюдать посты, посещать мессу и т. д. Паскаль был убежден, что вскоре вы будете не просто копировать действия верующих, но и разделять их чувства. В этом, по его мнению, и состоит наилучший способ добиться райского блаженства и избежать вечного проклятия.

Однако далеко не все находят доводы Паскаля убедительными. Самое очевидное возражение состоит в том, что Бог может весьма сурово обойтись с теми, кто верит в него исключительно ради награды. Ждать награды – наихудшая причина для веры. Такая причина слишком эгоцентрична, так как в ее основе лежит ваше эгоистическое желание спасти свою душу любой ценой. Может произойти так, что Бог по принципиальным соображениям не пустит на небеса никого из тех, кто руководствовался в своих действиях пари, предложенном Паскалем.

Другим уязвимым местом доводов Паскаля является деление религии на конфессии. По Паскалю, мы должны выбирать между верой и неверием в христианского Бога. Однако другие религии также обещают посмертное блаженство своим последователям. И если предположить, что хотя бы одна из них говорит правду, то вечного блаженства на небесах будет лишен не только тот, кто не верит в Бога, но и тот, кто, следуя совету Паскаля, выбрал христианство. Возможно, если бы ему пришла в голову такая мысль, его мнение о людях и их месте в мире было бы еще циничнее.

Паскаль верил в такого Бога, каким Он описан в Библии. Виденье Бога нашим следующим философом, Барухом Спинозой, было столь отлично от общепринятого, что многие даже заподозрили его в скрытом атеизме.