Текст книги "Умная девочка"

– Что там? – мгновенно отреагировала подруга.

– Одноклассники открыты. Наверное Рик забыл выйти. Сейчас отключу.

– Погоди, – воскликнула Мила и молниеносно выхватила у подруги телефон, – дай посмотреть. Это же интересно. О, вот и сообщение непрочитанное висит. От неизвестного.

– Прекращай, Мила. Нечего там смотреть. Это же личная переписка.

– Вот именно, – Мила открыла моргающее сообщение и мгновенно оторопела. "Спокойной ночи, сладкий. Приятных сновидений. Целую".

– Это ты, – сказала она подруге, развернув телефон экраном к ней. Несколько секунд Ксюша вглядывалась в слова. Затем произнесла:

– Нет. Я ничего не писала ему вчера. Это же вчера, судя по дате, точнее даже сегодня ночью. Погоди. Тут нет ни имени ни фамилии, просто какая-то реклама или робот, или как это там называется сейчас.

– Да-да, или любовница, – протянула Мила, – ты про это название? – она знала, что нельзя продолжать этот разговор, но уже не могла остановиться. Таков уж характер, – так, так. Сейчас посмотрим, – Мила продолжила свое мини-исследование, не смотря на голос разума, приказывающий замолчать.

– Да они уже не первый день переписываются. Тут общения на целую книгу хватит. Да тут.. тут типа секс по интернету, – наконец Мила прикусила язык и замолчала. Но было уже поздно.

5.

Ксюша плакала уже около получаса. Время от времени она пыталась что-то сказать, но все попытки вновь срывались на рыдания. Глаза опухли и стали красными. Она все также сжимала в руках телефон Рика. Пальцы от напряжения побелели.

– Я не понимаю, – наконец начала она, – как такое может быть? Что мне теперь делать, Мила, – она подняла заплаканные глаза на подругу в поисках поддержки.

– Ну, для начала, надо отсюда выбираться. Тебе может и все равно, но вот я что-то замерзла. Между прочим на улице разыгрывается настоящая зима.

Мороз и правда крепчал. Он спустился на городок так внезапно после продолжительной оттепели, что от этого становилось вдвое холоднее.

Ксюша, все еще всхлипывая и вытирая перчаткой нос, подала Миле телефон своего парня.

– Звони ты.

На той стороне трубку никто не брал. Мила набрала номер Дэна, затем подряд номера матери Рика, отца, сестры .Но все телефоны отвечали одинаковым, убивающим всякую надежду, молчанием.

Ксюша вновь начала хлюпать носом, чем заставила подругу отвернуться к окну.

– Ну что там? – раздалось с водительского сидения

– Не отвечают, – ответила она, – Пошли внутрь, там хотя бы тепло. Да и людей побольше. Как только кто-нибудь увидит пропущенный вызов, нам перезвонят.

– Я не пойду, – пробубнила Ксюша еле слышно.

– Ну и сиди, – спокойно отозвалась девушка, – Сиди себе и наматывай сопли на кулак тут, в своей чертовой холодной машине, которая уже больше никогда не заведется. Сиди и жалей себя, раз тебе это необходимо. А я, знаешь ли, хочу танцевать. Потому что сегодня праздник и я приехала веселиться. И черта с два я буду сидеть здесь вместе с тобой! – Мила срывалась на крик, – ты тут сидишь вся несчастная и ноешь, какая у тебя хреновая жизнь, а между тем, подруга оглянись-ка по сторонам. У кого тут жизнь сложилась как в сказке? У твоих родителей, может, которые терпели друг друга много лет, живя как соседи, только ради того, чтоб ты могла отмечать семейные праздники как раньше и чтобы не расстраивалась, что папа не идеал, а мама не положила всю свою жизнь на алтарь преданности ему и детям. А ведь они могли бы быть счастливыми все эти годы, счастливыми порознь, зато оба. Ты тут говоришь, что у тебя черная полоса в жизни! Да очнись же! Какая черная полоса? Уж не та ли, которая у меня называется "вся моя хренова жизнь"? Да ты хотя бы знаешь, где твои родители. И кто они. А я знаю только бабушку. Она единственная родная душа, которая у меня есть. Родители, которые отдыхают в Испании… ну кто поверит в эту чушь! Да нет никаких родителей. Мать бросила меня, когда мне было два месяца, отец вообще неизвестно кто. Ты плачешься "боже, мои рассказы, эти гениальные творения, не принимают в издательстве", хотя стоит тебе только захотеть и твой отец устроит тебя в любую газету на полную ставку и сразу в штат. Ты сделаешь там карьеру раньше, чем самый талантливый в мире писатель продаст хоть одну свою книжку. А я пишу желтуху в бульварные газетенки, которые не стоят даже того, чтобы ими подтирать задницы и это скорее всего никогда не изменится. Это, скорее всего, и есть верх моей карьеры. Ах да, твой идеальный парень изменил тебе! – Мила изобразила на лице поддельную гримасу ужаса, – ты наверное забыла, что действительно больно, да? Это когда твой парень сделал тебе предложение, долгожданное, которое способно перевернуть всю твою жизнь, а потом не вернулся. И никогда не вернется, потому что его больше просто нет. Ты можешь сколько угодно сидеть тут и оплакивать свою судьбу. А я собираюсь пойти в клуб и хорошенько оторваться, потому что жизнь, не смотря ни на что продолжается. и она очень хороша! – Мила вышла из машины, хлопнув пассажирской дверцей, и не оборачиваясь побежала в сторону дверей.

В машине Ксюша очередной раз вытерла под носом и положила подбородок на руль. Сигнал снова сдавленно пискнул. Но на улице теперь уже было пусто. Стоянка перед клубом опустела. Ксюша посмотрела на экран телефона. Было полдесятого вечера. Они уже должны были провожать старый год в гостиной Рика. Она зажмурилась, представив себе это все так, как было каждый год и буквально почувствовала запах новогоднего стола, бабушкиного хлеба. Видение было таким ярким и живым, что вокруг словно стало теплее. Открывать глаза совсем не хотелось, но все же она понимала, что сидеть тут одной больше нельзя.

Нехотя Ксюша вышла из машины, нажала на кнопку центрального замка, услышала привычный щелчок в дверях. Она уже разворачивалась в сторону клуба, как вдруг краем глаза уловила небольшое движение в той стороне, где заканчивался яркий круг фонарного света.

Это был Рик. Он тоже увидел ее и помахал рукой. Ксюша автоматически махнула в ответ. Она стояла и смотрела как он приближается с широкой улыбой на красивом и таком родном лице.

– Привет. Прости, не смог дозвониться тебе. Сеть не работает. Увидел столько пропущенных и понял, что с машиной беда. Твоих не было дома и я пошел за вами пешком. А где Мила?

– Мила в клубе, Рик. А нам с тобой надо поговорить.

6.

Когда девчонки уехали, Рик разбудил Дэна и они пошли заниматься гаражом.

Дел там и правда оказалось на целый день. Сначала разобрать дальний угол, в котором стояли коробки со старыми вещами Рика. Мама, казалось, не выкидывала вообще ничего. Там, среди этого хлама, нашлись его детские рисунки, поделки, какие-то грамоты, еще с младших классов и даже игрушки, многие из которых были порядком потрепаны от неуемной детской любви. Дэн копался в этом хламе с неподдельным интересом, то и дело выуживая на свет божий что-то давно забытое и задавая кучу вопросов. Сейчас он был нормальным, искренним, без напускной манерности и фирменной слащавости, которая так бесила Ксюшу. У него довольно ловко шла работа с инструментом, когда после разбора вещей они приступили к сооружению навесных полок в освободившемся от хлама углу. Работа шла так слаженно, что казалось они занимались этим всю свою жизнь. А в перерывах Дэн много рассказывал о себе. Только уже совсем другие истории, не те, которыми он любил похвастаться раньше. Оказалось, Рик до сих пор очень многое о нем не знал.

– Когда отец вышел на пенсию и родители переехали в этот город, он нашел работу в школе, преподает там ОБЖ, а мама как и всегда шьет на дому. Из-за ее работы в квартире практически нет места и никуда нельзя сесть, не напоровшись на иглу или спицу для вязания. Поэтому я и переехал в общагу, надоело вынимать из задницы посторонние предметы, – он рассмеялся. И хоть это как раз была шутка в стиле Дэна, но она была доброй и Рик рассмеялся в ответ.

– А я и не знал, что твой отец военный, – искренне удивился Рик, – почему ты об этом раньше не рассказывал? – работа была окончена и парни присели у открытых дверей гаража, наслаждаясь отдыхом.

– А ты меня и не спрашивал, – с легким укором в голосе ответил Дэн, – да и сам о своих ни разу не рассказывал. Они у тебя классные.

– Да. Хорошо поработали. Пошли в дом?

– Рик, – произнес Дэн неуверенно. Рик обернулся к нему. И дальше все произошло так быстро, что для обоих это стало полнейшей неожиданностью. Дэн вдруг взял Рика за плечо, развернул его лицо к себе. Рик зажмурился и поцеловал его.

– Рик! – Дэн смотрел на него огромными, широкими от ужаса глазами.

– Разве ты не этого хотел, – отдышавшись сказал тот.

– Нет. Я хотел сказать, что люблю Ксюшу.

7.

– Так теперь ты с Дэном? – собственные слова доносились до нее как издалека.

– Нет, Дэн тут ни при чем, – почему-то Рику не хотелось упоминать о том, в чем признался ему друг, – просто он расставил все точки.

Пока они стояли на улице перед клубом друг напротив друга и Ксюша слушала историю Рика, с неба неожиданно повалили огромные хлопья первого снега. он падал медленно и так густо, что им было трудно смотреть друг другу в глаза.

– Рик, я не понимаю, – повторяла она как будто во сне.

– Ты очень умная девочка, Ксень, но ты живешь в каком-то своем мире, – продолжил он, не обращая внимания на ее попытки закрыть уши, чтобы отгородиться от этого, – ты видишь все совсем не так, как это есть на самом деле. А жизнь не бывает идеальной. Разве это не странно, что твои родители, будучи такими разными людьми, прожили вместе больше двадцати лет? Разве нормально то, что редактор, которого ты унизила на глазах всех его коллег, включает твой посредственный рассказ в журнал, извиняясь за свою ошибку? Такого просто не бывает. В жизни хорошие, идеальные парни, с которыми можно разделить не постель, а душу, оказываются геями. А умненькие девочки, вроде тебя, иногда слетают с катушек.

Она смотрела на него с застывшим в глазах ужасом. Она не верила, что все это слетает с уст человека, которого всего шесть часов назад она, казалось, знала как себя.

"Рик, прекрати это" хотелось крикнуть ей, но язык не шевелился.

– Я хотел сделать тебе предложение. Третьего января в домике свиданий. Но теперь, – он полез рукой в карман джинсов, – вот, – на ладони лежало красивое простенькое колечко с рубином в оправе, – возьми его. Пусть оно будет благодарностью за годы дружбы и выражением моей огромной любви к тебе.

– Любви...., – прошептала она.

– Конечно. Ведь я люблю тебя. Хоть и не совсем так, как ты этого заслуживаешь.

Эпилог

Они шли домой, преодолевая улицу за улицей. Он, как и всегда, держал ее крепко за руку. Завтра они подумают обо всем. Он – о том, как объясниться с родителями. Она – о том, как жить дальше, без Рика, без отца, в новом, далеком от идеального, мире.

А сейчас, как будто ничего этого не было, были только двое, бредущие по ночной улице, и девственно-белое покрывало снега, опускавшееся на их плечи и головы уже в новом году. Ботинки, вздымавшие эту волшебную, хрустящую белизну и клубы теплого дыхания в желтом, окутанном первой зимней метелью, свете уличных фонарей.

– Все будет хорошо. Все наладится, – как заклинание чуть слышно прошептал Рик.