Текст книги "Монстр полнолуния"

14

– Точно! – воскликнул я, победно махнув сжатым кулаком.

Джессика и Майкл пожали друг другу руки; Джордж и Рауль – тоже; Тина обняла Минди.

– Пошли поддадим им! – закричал Ренолт, потрясая своим М-60.

Теперь мы устремились по коридору уже не столько шагом, сколько ползком. Вот она, наша возможность, – мы о такой и не мечтали. Властями, конечно же, приняты меры предосторожности. Каждый город, имеющий атомную станцию, располагает еще и ее макетом в натуральную величину, чтобы обучать персонал, – точной копией действующей станции, с отопительной и охладительной системами, паровыми турбинами и вибрирующим полом. Бюро, почти полностью истощив энергию высокопоставленного мага, ухитрилось воздвигнуть это здание. Настоящая атомная станция – в ста футах от него, чуть западнее, а это – модель. Превосходная приманка для окончательной расправы с оборотнями!

А что, если «Свист» обнаружит истину и отыщет подлинную станцию? Чикаго в считанные минуты будет стерт с лица земли... Даже и мысли этой нельзя допускать! Между тем ложная сирена все завывала не ослабевая.

Заворачиваем за угол – прямо перед носом двойная дверь, в центре зияет отверстие... Мы остановились; Минди вытащила из двери свернутый провод, а Джордж разрядил хитроумную мину старинного образца – маленький подарок от «Свиста»... За этими дверями оказались другие, потом еще и еще... Наконец достигаем самой-самой: сплошной слиток крепчайшей полированной стали; ни замка, ни ручки, ни окошка, ни набора кнопок, ни пульта, ни чувствительного рычажка – ну ничего. А на полу – мертвый техник... Джессика отвернулась к стене – ее стошнило. Бедняга оказался в скверном месте в неподходящее время... Я снял в себя пиджак сотрудника ФБР и укрыл его как мог.

– Проклятые бестии, скорее всего, за этой дверью, черт бы ее побрал! – Отец Донахью пылал гневом, обжигающим сильнее, чем его огнемет.

– О'кей, но как нам пройти? – Джордж переводил дыхание после пробежки по коридору.

– Никак. – Я поглаживал приклад «баррета». – Очевидно, отпереть эту дверь отсюда невозможно.

– Что это значит? – Минди, готовая действовать, обеими руками сжимала меч.

Я прикоснулся к бронированной двери.

– Это значит, что никто туда не проникнет, пока президент лично не даст Комиссии по атомной энергии команду выслать код.

– Но ведь это только макет! – простонал кто-то.

– Который функционирует так же, как подлинник.

Донахью извлек из кармана крошечный телефонный аппарат – и тут же на него легла тонкая рука Джессики.

– Вряд ли нам удастся быстро связаться с Белым домом.

Итак, нас отделяет от врагов только вот эта проклятая металлическая дверь! Это невыносимо! В одному ему свойственной манере Джордж выплюнул изо рта свою вечную жвачку.

– Ладно, пусть главная дверь заперта. Но ведь есть боковое окно? Или, может, проникнем через дымоход, как старый добрый Санта-Клаус?

– _Н_и_е_т_, – нежно протянула Тина Бланко, мягко сияя очами (иной раз маги одаривали нас изумительным взором, идущим из самой глубины души, – это как раз один из таких). – «Свист» туда не входил.

Я невольно огляделся по сторонам: тогда где же они?

– Обожемой! – соединив три слова в одно, выдохнула Джессика, глядя в пол.

Хотя мертвый техник был закрыт моим темным пиджаком, искалеченные ноги и руки высовывались наружу... Я опять ужаснулся и лишь потом заметил то, на что смотрела моя жена: его рука, левая рука, раздробленная до кости, вытянута в полную длину, на ней уцелел единственный палец, и он указывает на запад... Туда, где настоящая атомная станция. О дьявол, дьявол! Так его не сразу убили, а зверски пытали!

Джордж положил руку на плечо Рауля.

– Ра, вытащи нас отсюда!

Рауль, с ужасным выражением лица, сильно стукнул жезлом об пол... Ничего не произошло. Как будто... Но нет: исчезло мертвое тело; а сирена реактора утихла – едва слышна.

– Это и есть настоящая атомная станция! – вскричал отец Донахью, разом поняв все.

Хорта поцеловал свой жезл.

– Отлично! – быстро проговорил я. – Минди, разнеси эту дверь на куски!

– А зачем? – Она указала вверх. – Посмотри!

Мы запрокинули головы: в потолке над нами зияло безобразное отверстие, пробитое через все этажи... Как я ни настраивал темные очки, больше ничего не увидел. Отец Майкл поднял брови.

– Значит, через центральный вход они не просочились?

Отводя затвор «узи», Джессика мрачно усмехнулась.

– А зачем? Если кто-то пытается проникнуть на станцию силой, все системы отключаются. «Свист» не мог таким способом достичь реактора.

– Ну а тогда... Что могут сделать оборотни, если они не добрались до реактора? – Тина сама смутилась от своего вопроса.

В самом деле, что? Любая команда из компьютера в административном здании обязательно проходит через главную кабину с пультом; отменить эту команду легко может каждый техник. За стенами защитного колпака нет никакого важного оборудования. А без компьютера, без рычагов управления единственное место, могущее заинтересовать врага, – сам реактор... Да, главный реактор, причем изнутри...

– Слава Богу, они ринулись прямо в само ядро! – воскликнул отец Донахью, чуть не уронив дробовик. – Они проникли туда сверху!

– Блестящая мысль! – согласился я.

Джордж не скрыл изумления:

– Через защитный колпак? Но ведь он десять метров толщиной!

И все-таки эта идея имеет смысл: вне здания они не столкнулись ни с охраной, ни с защитными устройствами; преодолеть тридцать метров, взорвать железобетон – и они в дамках! Откуда-то издалека донесся слабый звук взрыва, – видно, это на военном кордоне: еще один зверек выбежал из кустов или «Свист» пытается смыться, закончив свою грязную работу? Внезапно приглушенно загудела сирена – вот это, наверно, в настоящем реакторе... Вот черт!

Присев на корточки, Минди подпрыгнула, подтянулась на руках и оказалась на следующем этаже.

– Идите сюда! – крикнула она. – Забраться легко!

Ну, это-то и правда нетрудно. Жестикулируя и припевая, Кристина дотронулась жезлом до нашей обуви, каждый поднял левую ногу и приставил ботинок к стене; подпрыгиваем, поднимаем правую ногу – и вот уже стоим на стене перпендикулярно полу. В обычном боевом порядке мы пробежали по стенам три этажа и выбрались на крышу. Лететь, конечно, быстрее, но зачем тратить энергию наших магов на пустяки? Сколько еще битв предстоят нам пережить сегодня ночью...

Перед нами – уходящая ввысь стена защитного колпака: четверть миллиона тонн спрессованного бетона, подготовленного по всем правилам современной науки. Все сооружение усыпано по спирали крошечными пятнышками металлических скоб, ведущих на крышу, – сейчас все скобы беспорядочно сдвинуты: ситуация чрезвычайная... Ближе к крыше – большое, темное, грязноватое пятно. Мы бросились вверх по стене перпендикулярно к земле. Если военные смотрят на нас в бинокли, кому-то из них наверняка понадобилось сейчас лекарство... Пятно оказалось дырой. Мы собрались у этой бреши в бетоне, стараясь не засветиться: около шести футов в диаметре, аккуратная, круглая, словно ее проделали шилом сапожника. Я заглянул внутрь: картина открылась живописная. Поворачивать голову пришлось медленно, чтобы не накатывала тошнота.

– Рауль, остаешься здесь на страже!

Хорта кивнул.

– А если случится самое худшее, сможешь окружить весь агрегат призматическим щитом?

Маг сделал такую мину, словно ему пришлось переваривать кирпичи.

– Ну... да. Возможно. Если начертить заклинания.

Джессика вручила ему цветной мелок.

– Тогда рисуй! Проиграем – соорудишь щит.

– А вы, ребята, останетесь взаперти?

Задвигая гигантский затвор, я проверил, заряжен ли мой «баррет».

– Это приказ, Мэрникс!

Я назвал его настоящую фамилию – это потрясло мага. Он опять молча кивнул. Мы полезли внутрь, а Хорта стал быстро водить мелком по гладкому бетону, вырисовывая мистические символы; сделал шаг в сторону, в другую, опять вернулся... Если ему надо изрисовать таким образом всю крышу – следует поторапливаться. Но и нам – тоже.

Внутренняя поверхность тоннеля, пробитого в бетоне, гладкая, как шелк. Внизу серые свинцовые пластины, торчат железные штыри, колпак облит желтоватым кадмиевым покрытием. Мы спустились уже довольно глубоко, но наши часы помалкивают... Нажимаю на контрольную кнопку и с удовлетворением убеждаюсь: счетчик Гейгера исправен. Ну что ж, если наши малыши начнут щелкать, даже магия нас не спасет. Пусть так: на Небесах, в Раю, меня ждет множество друзей, а все мои враги пребывают в Аду.

Теперь только метр отделяет нас от металлических решетчатых лесенок и балкончиков, на нескольких уровнях окружающих колпак, – возможно, по ним ходили наблюдатели. Здесь уже слышится глухое гудение, доносящееся снизу, – от него дрожат воздух, стены, пол... Отсюда нам видно нагромождение проводов, труб, конденсаторов и тому подобного; иногда раздается шипение или что-то щелкает, будто захлопывается автоматическая дверца. Сверху все это напоминает двигатель автомобиля – эти настоящие технические джунгли. Среди труб и агрегатов просматриваются фигуры, напоминающие людей, но значительно больших размеров. Да, это те, кого мы ищем. Пора прорываться.

– Тина, оставайся здесь и постарайся заделать брешь в бетоне!

Она молча тут же приступает к работе. Правильная девушка! Минди идет впереди; вот она осторожно спускается на решетчатый балкончик... Остальные устремляются за ней. Первый признак, что мы близки к цели, – обнаруживаем мертвого техника, пронзенного рулем ручного управления. Не осью, а именно самим рулем. Целую минуту Минди рассматривает искалеченный труп и сообщает:

– Бесполезно! Ничего нельзя сделать...

Двигаемся дальше. Слышим дребезжащий звук, перекрывающий ровное гудение реактора и турбин. В отдалении, среди труб и пара, громоздится сигарообразное металлическое сооружение; к обеим его сторонам присоединены толстые трубки – барокамера ядерного реактора. Дребезжащие звуки издает вибрирующий инструмент – вертящийся конус, покрытый острыми зубьями; его сжимает в волосатых лапах целая шайка оборотней; энергией он питается от укрепленного ремнями рыкающего дизельного мотора. Шахтерский отбойный молот! Древнее орудие труда фыркает и сотрясается в лапах у чудовищ, они подносят его к покрытой термоизоляцией поверхности камеры. Наружная оболочка уже снесена и распилена на части. Как цепная пила, крошащая дерево, отбойный молот прогрызает брешь в последней стенке камеры. На решетчатом полу – клочья термоизоляции, куски графита. Еще немного – и наружу вырвется горячий пар с высоким содержанием радиоактивных элементов. Это – смерть...

– Огнеметом орудовать здесь рискованно. – Донахью спокойно засунул за ремень дуло излюбленного оружия и достал простенький «ремингтон». – Он только поможет оборотням завершить свое черное дело.

– Любезничать времени нет, – угрюмо заметил Ренолт. – Давайте их просто прикончим.

Минди широко улыбнулась.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Я направил ствол могучего «баррета» на одну из труб с холодной водой и отдал команду ребятам:

– Теперь – внимание! Каждый знает свою задачу.

Через космический оптический прицел ловлю оборотня, направляющего движения дрели, смещаю фокус на инструмент и нажимаю на спусковой крючок. Ба-бах! Выстрелом вырывает покореженный мотор из сжимающих его лап, на пол льется бензин... Вервольфы разворачиваются, челюсти их крепко сжаты... Мы прячемся и действуем дальше.

Охотничьи пули из дробовика отца Донахью пробивают в одном красавце такую дыру, что стрела Минди спокойно входит в нее и приканчивает оборотня, стоящего за ним. У обоих монстров вид крайне изумленный. Джессика стреляет в третьего из девятимиллиметрового парабеллума. Я разрываю на куски четвертого, для «баррета» и новых плазменных пуль бронекостюмы не помеха. Эх, и почему у нас раньше не было этого снаряжения?! Мы отметили бы с его помощью день рождения оборотней – вот лучший подарочек!

Уцелевшие оборотни, пораженные нашим появлением, оборачивают к нам волосатые рожи. Двое ближайших посылают в нашу сторону целый ураган свистящих пуль из автоматических пистолетов. Тем временем другие чудовища укладывают в почти пробитую брешь взрывчатку – С-З, высокий класс...

Задержав дыхание, прицеливаюсь... Ба-бах! Обезглавленный оборотень сваливается на спину, оторванная лапа, сжимающая горсть детонаторов, заваливается за трубы.

– Давай! – Джессика вручает Минди медный браслет.

Ловким движением наша искусница кусочком материи привязывает металлический обруч к стреле, натягивает тетиву, прицеливается и пускает стрелу... Миновав самих чудовищ, стрела пробивает изоляционный слой и острым концом вонзается в стенку камеры. Джесс дотрагивается до Ожерелья и пристально смотрит на стену реактора. Вспышка – и отверстие затягивается: колпак теперь такой же гладкий, как в тот день, когда его построили.

Джордж меткими выстрелами из «мастерсона» решетит опоры, на которых держится металлическая платформа со стоящими на ней оборотнями. С громким скрежетом платформа обрушивается, шайка оборотней сваливается вниз – они стукаются о трубы и подпрыгивают, как шерстяные мячики.

– За ними! – командую я, вскидывая «баррет» на плечо. – Нам нужны пленные!

Рассыпавшись в разные стороны, команда ринулась вниз по ступеням. Совсем рядом – удобная спусковая шахта, но мы не обращаем на нее внимания: кое-кто из вервольфов попал в вентиляционные люки, не стоит разделять их участь. И у нас, и у них есть определенные преимущества: мы заперты, зато они способны устоять перед нашими нулями, так что силы равны. Мне это ненавистно – ничего нет хуже справедливого соотношения сил в схватке с чудовищами.

– Не знал, Джесс, что ты можешь двигать предметы на расстоянии, – говорю я жене.

«Конечно, могу, если никто не надел браслетов», – откликается она безмолвно.

Снизу слышится звук взрыва, начинает завывать сирена. От испуга лоб у меня покрывается испариной, и я вытираю его ладонью. Ну, я идиот! Вервольфы свалились на нижний уровень, это так. Но ведь туда же упали с ними и детонаторы, и взрывчатка... Чудища опять занялись своим мерзопакостным делом... Чикаго все еще в опасности!

Мысли сменяют одна другую в моем воспаленном мозгу, как машины на пустом шоссе. Потом меня осеняет мысль... оглядываюсь: где же, черт побери... ах вот! Вот оно, помещение, откуда ведется управление реактором, – за невероятно толстым барьером из пуленепробиваемого пластика. Оттуда смотрят на нас охваченные ужасом техники. Каждый дюйм стены занят приборами, рычагами, кнопками, выключателями; на центральном месте – панель с приборами, фиксирующими любое изменение в состоянии внутри котла. Надо быть о семи головах, чтобы научиться управлять всем этим хозяйством. Моя работа показалась мне вдруг страшно примитивной...

– Джесс, прикажи им отключить систему!

«Они не могут. Главный компьютер вышел из строя; начальство не отвечает; они не в состоянии добраться до дублирующих компьютеров, пока здесь шныряют эти монстры», – мысленно ответила Джесс.

– Тогда скажи им, чтобы спрятались!

Через несколько мгновений сидящие за барьером пропали из виду. Опустив ствол «баррета», я нацелился на отдаленное средоточие контрольных пультов. Ба-бах! Бронированный барьер разлетелся на миллиарды осколков... Ба-бах! Кусочки электронной аппаратуры брызнули во все стороны, воздух наполнился искрами... Ба-бах! Дребезжащие звуки внутри замолкли.

Удовлетворенные, мы стали спускаться. Однажды в каком-то научно-популярном журнале я вычитал: если пульт управления ядерным реактором в контрольном помещении выходит из строя, автоматически подключается дублирующая система, берет под контроль происходящие в котле процессы и прекращает их. То есть достаточно выстрелить в пульт – и система отключается. Эта высокоразвитая технология на самом деле так примитивна!

Скатившись вниз по ступеням, я ударом ноги вышиб опутанную проводами дверь – и на нас градом посыпались пули... Мы пригнулись, под огневым прикрытием отца Донахью – с дробовиком в одной руке и огнеметом в другой – перешли на нижний этаж, перегруппировались и спрятались за кучей стальных цилиндров. Бог знает зачем сваленных тут. Может, в них прохладительные напитки держали – для начальства?

В десяти метрах от нас, у грузового отсека, волосатые оборотни соорудили вокруг грузоподъемника что-то наподобие редута из плит. Вместе с взрывчаткой они нашли уже и свои пистолеты, и теперь два особенно жутких на вид чудовища, не останавливаясь ни на минуту и нисколько не заботясь о том, что боеприпасы могут кончиться, поливали нас мелкокалиберными пулями. Неплохая, надо признать, тактика, иногда срабатывает. На их стороне явное преимущество – мы-то стреляли с опаской, боялись попасть в стенки котла. Ускорить ядерную реакцию они теперь бессильны, но, если из котла вырвется кипящая радиоактивная вода, она убьет все живое... Может быть, именно это они и планировали – взять нас с собой... Ну что ж, пораскинем мозгами.

Привлекая к себе внимание Джессики, показываю ей три пальца и делаю ими вращательное движение. Джесс кивает и передает мой знак остальным. Схватившись за горло, Донахью корчится от боли и падает за цилиндры.

– Черт побери! – гаркаю я свирепо. – Ружье заклинило!

– А у меня пули кончились! – заявляет Минди.

– О, моя нога! – вопит Джессика и опускается на корточки.

С дьявольскими усмешками на отвратительных физиономиях вервольфы перезаряжают оружие... Ну, придурки всегда есть придурки... Джордж, все еще прячущийся где-то наверху, среди балок, высовывается наружу и прицеливается из «мастерсона», стараясь посылать пули наискосок, чтобы не задеть обшивку котла. Оборотни исполняют пляску смерти, тела их дико дергаются – это крошечные, залитые серебром пульки решетят их, разрываясь на девять частей каждая. Джессика тарахтит своим «узи»; Донахью мечет огонь; Минди отрубает мечом головы чудовищ, а мои «магнумы» расстреливают все, что покрыто шерстью и подает признаки жизни... «Баррет» тоже работает без отдыха...

– Умри! – кричит Джессика, хватаясь за поблескивающее Ожерелье.

Внезапно в воздухе прямо перед ней появляется громадное, заросшее густой шерстью чудовище. Забавно! Как это она его обнаружила? Чувствую зловонное дыхание... Кажется, отсутствие зубной пасты погубит Америку (недурной, между прочим, сюжет для рекламного ролика в вечернем телефильме)... Вижу, как из горящей лапы сочится черная кровь... Чудовище вытаскивает из пробитого бронекостюма небольшой матерчатый чемоданчик и кидает его в нашу сторону. Ну а мы, конечно, бросаемся на пол и ждем взрыва... Но взрыва нет... Направляем оружие на издыхающего оборотня.

– Берем живым, будем допрашивать! – ору я.

Оружейные стволы тут же опускаются.

– На-под-дай... им!.. – хрипит монстр, отправляясь в Ад.

Что это значит – «наподдай им»?.. Долго гадать не приходится – матерчатый чемоданчик пухнет, растет, лопается... и разрывается надвое... Оттуда появляется монстр-урод (как будто они все не уроды), каких мы еще не видывали: ростом футов пятнадцать, четыре толстенные ножищи, шесть мощных рук с когтями, из луковицеобразной головы торчат отростки-щупальца, усеянные острыми шипами. Оборотень-осьминог? Действует ли на него серебро?

«Выстрели и увидишь!» – молча подначивает Джессика.

Выпускаю прямо в грудь этой твари последние четыре пули из «баррета», вовсе не уверенный, что она заметит мои выстрелы. Теперь ясно: серебро этому студенистому чудищу нипочем. Тогда подходит совсем близко отец Майкл и бьет зверя по морде деревянным прикладом дробовика, – дерево всегда губительно для нечистой силы... Щупальца со свистом рассекают воздух и отбрасывают отца Донахью в сторону. Тот ударяется о какой-то механизм и сваливается на пол; по лицу его течет кровь. Дерево тут тоже бессильно...

Минди взмахивает кистью – и в груди зверя застревает нож; она швыряет еще парочку звездчатых пластин. Ничего себе! Джессика перчит его девятимиллиметровыми пулями... Нет, ни свинец, ни серебро, ни дерево, ни фосфор не действуют: движения чудовища, может быть, немного замедлились, и все, а металл только прирастил ему вес.

– "Кадиллак из Севильи"! – предупреждает Джордж и ставит «мастерсон» на автоматическую стрельбу.

Но яростный поток пуль лишь утопает в туловище этого невиданного морского беса... Что же еще можно сделать? Ах, вот что! Подползаю к стонущему святому отцу и стаскиваю с него сутану, грудь его облегает куртка с карманчиками на лацканах: каждый снабжен номером и заполнен боеприпасами. С тех пор как мы сражаемся с оборотнями, отец Донахью запасает снадобья против них – целую коллекцию собрал, вот молодчага!

Это вам не свинцовые пилюли или какие-нибудь стальные пульки, а средства, самой природой предназначенные оказывать губительное воздействие на всякую нечисть: проклятые листья действуют на волков, отравленная кора – на драконов; ну и еще там много всего полезного: соль, серебряные опилки, чесночный порошок, шипы дикой белой розы, древесные опилки, корень мандрагоры, толченые крылья летучей мыши, сухой кал дронта, внутренности тритона, измельченный тулий, порванные в клочья счета из налоговой инспекции и растворимый кофе (натуральный, если из кофе удалить кофеин – не подействует).

Минди отрубила одно из щупалец, и тут отрубленная конечность со свистом обвилась вокруг ее талии и стала сжимать... В плоском карманчике я обнаружил тоненькую брошюрку и пробежал перечень нечистой силы: землеройка... скунс... крот... О, черт! Осьминог в списке где-то поблизости от октопуса... А что, октопус – родственник осьминога? Неужели наше чудовище на самом деле осьминог? Или моллюск? Одно ли это семейство? Существует единственный способ проверить... Самоотверженно выдернув чеку зубами, Джордж метнул в колышущееся тело разрывную гранату. Монстр поймал ее щупальцем и отбросил назад. Ренолт вовремя отскочил в сторону – всего лишь взорвались настенные часы... Тут же брызнули фонтанчики воды, кое-где показались языки пламени, и спокойный голос принялся уговаривать нас как можно быстрее бежать к ближайшему выходу...

Совершенно мокрый от волнения, я перебрал всю коллекцию магических снадобий и наконец нашел – пепел куста черники, вырванного левой рукой девственницы и сожженного в определенный день недели. Уклоняясь от хлещущего щупальца, Джессика уронила «узи»... Чудовище ухитрилось зацепить ее левую ногу. Я схватил ружье, зарядил пеплом черники и выстрелил. Зверь завопил от боли и запустил когти в кровавое месиво – свою грудь... Удача! Одинокое щупальце разжалось, освобождая Минди; зверь свалился на пол... Очень медленно его тело стало смягчаться... уменьшаться в размерах... истончаться... пока не превратилось в небольшую... маленькую... крошечную... золотую рыбку.

Я опустил ружье. Что за чертовщина? Шутка сумасшедшего? Осматриваю поле битвы – ни одного человеческого трупа, только кошки и собаки... Я чуть не задохнулся... Такое чувствуешь... ну если в темноте тебя огреют по голове кулаком. Все ясно: нас надули! И тут часы начали тикать!