Текст книги "Паулина"

– М-м, я тоже хочу расспросить тебя о многом! – ответил я нелепо, прервав свои размышлений.

Мы перешли мост, я обернулся. Нотр-Дам – невероятно красив в любом ракурсе. Теперь до конца жизни буду благодарен его строителям и Виктору Гюго, прославившему собор на весь мир.

– Как твоя книга? – прозвучало совсем негромко, но достаточно, чтобы я восхитился её голосом.

Обычно английский из уст француза звучит гнусаво и не слишком приятно. А в её случае это – мелодия, которую хочется слушать-слушать-слушать…

– Работа идёт. Не так быстро, как хотелось бы, но идёт.

– Я не говорила, что обожаю фильмы с этим актером?

«Ещё одна причина поблагодарить небеса!»

– Серьёзно?

– Да! Мне так жаль, что он умер в 28 лет. Вопиющая несправедливость.

Мне нравится, что моя спутница на правах моего гида ведёт меня своим маршрутом. Пройдя мост, мы спустились по лестнице на набережную. Это место любят влюблённые, художники и простые горожане: они сидели на краю, свесив ноги, любуясь Сеной и радуясь этой жизни. Хотя осень потихоньку отбирала тепло, засыпала набережную пожелтевшей листвой, это не мешает никому сидеть здесь. Паулина тоже села на край и предложила мне сделать то же самое.

Мы стали смотреть на проплывающий катер с туристами на борту. Они поворачивали головы то налево, то направо, а маленькая девочка, заметив нас, помахала рукой. Я сделал тоже самое в ответ.

– Ты надолго здесь?

– Мне дали неделю.

Не успев договорить, заметил, как она начала радостно улыбаться.

– Как круто! Я тебе покажу всё-всё-всё!

Посмотрите на нас! Мы словно влюбленные. Молодые, яркие, полные энергии и радужных планов.

– С огромным удовольствием принимаю ваше приглашение, мадам.

– Пожалуй, «мадам» меня лучше не называть.

На секунду растерялся.

– Какие у тебя планы на завтра? – быстро сменила тему.

Дело в том, что я так быстро покинул Москву, что даже не успел подумать о культурной программе в городе любви.

– Совсем никаких.

– Тогда, Максим Панкратов, я торжественно приглашаю вас на обед в кругу моей семьи.

«Да уж! Эти царские высказывания звучат как-то нелепо…»

Не теряя времени, она позвала сегодня же смотреть Лувр – великий музей нашего времени. На уроке истории нам рассказывали, что если решишь осмотреть каждый экспонат хотя бы две минуты, то, чтобы осмотреть весь музей, потребуется целый год. Мои цели на Лувр, конечно, скромнее. Уверен, спутница как житель Парижа точно знает каждый уголок в этом музее.

По пути мы много разговаривали, и я узнал важные вещи.

Как и у подавляющего большинства девушек её возраста, у неё раньше были отношения. Молодого человека звали Луи, он учился вместе с ней в Сорбонне. Но что-то пошло не так – и им пришлось расстаться. Тогда она сосредоточилась на учёбе.

Я не хотел строить никаких иллюзий насчёт неё или что ещё хуже – врать ей, и решил быть максимально откровенным. Рассказал, что у меня никогда не было отношений и что это сильно давит. Но в голове всплыли слова Анара, который часто предостерегал от такого откровения.

«Девушки не любят жалких», – говаривал он.

От моей правды она загрустила. Или это жалость? Не могу понять её интерес ко мне. Наверно, некоторые тайны так и останутся тайными.

Потом она рассказала, что любит активный образ жизни. Походы в спортзал, кино, концерты, выставки. Она, несмотря на юный возраст, старается насладиться каждой секундой, смакуя жизнь, как будто ей мало осталось жить… А я, пассивный, даже со своими друзьями не общался уже месяц.

«Может быть, у меня всё изменится за эту неделю?»

Прибыли к Лувру. Это замок, ставший музеем. Я, как и тысячи посетителей, восхищался стеклянной пирамидой, сооружённой в девяностых годах прошлого века. Редко какое сооружение вызывает столь противоположные оценки, как это. Одни французы считают, что пирамида сделала образ Лувра законченным, как, к примеру, Эйфелева башня. Другие, наоборот, говорят, что это современное искусство – как уродливый шрам на облике не только Парижа, но и самого Лувра.

А мне стеклянная пирамида нравится, и я делал много фото. Паулина предложила снять меня на этом фоне, и я согласился. Подняв пальцы в форме буквы V, улыбнулся. Потом попросил прохожего сфотографировать нас вместе и был рад, пока в голову не пришла мысль, что мой телефон могут просто украсть. Наверно, удача была в том, что моя модель уже морально устарела и поэтому никому даром не нужна.

Теперь у меня есть неопровержимое доказательство, что всё это не приснилось, и что я не напился виски, валяясь на полу номера, вообразив всё происходящее.

Как и на Красной площади, в любое время суток рядом с Лувром много людей. Страшно представить, сколько их уже внутри. Продолжая играть роль туриста, беспрекословно следовал за ней и благодаря везению скоро мы были внутри.

Первое, что бросалось в глаза – стеклянная, перевёрнутая пирамида, тянущаяся от потолка. Её пик смотрит на каменный обелиск, а между ними – свободное пространство. Это завораживает.

– С чего начнём? – спросила она, и я растерялся.

В Лувре так много всего, что очень сложно вот так взять и с чего-то начать. Хочется посмотреть абсолютно всё и – больше двух минут на экспонат!

– Даже не знаю. Может, что-то древнее и мистическое?

– Будет выполнено, капитан! – импровизированно отдала она честь.

Со стороны мы похожи на маму с сыном, ну или на старшую сестру и брата. Хотя по росту и возрасту мы близки, посторонний человек скажет, что я младший. Такое впечатление усилилось, когда она неожиданно взяла меня за руку и потянула за собой. Будучи наслышанным про местных карманников, я всё понимал, но неужели моя спутница считает, что кто-то захочет выкрасть и меня?

А вообще это весьма неплохо – держаться за руки в первый же день!

Обгоняя всех, как гоночная машина на ралли, мы довольно скоро попали в пространство мистики и древности, как я и просил. Древний Египет. В Париже много чего есть из этой страны. Древний обелиск, который правительство Египта подарило Франции, стеклянная пирамида над обелиском, и коллекция, от которой невозможно оторваться.

Фараоны. Пирамиды. Рамзес, Нефертити, Клеопатра. Это всё просто поражало. Цивилизация, обогнавшая всех по развитию на сотни лет. И сейчас я могу прикоснуться к этому величию.

– Как круто!

– А ты сомневался? – отпустив руку, спросила она.

Думаю, в мире нет человека, которого бы не поразила культуры и обряды древних Египтян. Первое, что привлекло моё внимание – саркофаг фараона. Он стоит вертикально. Из чистого золота, разрисованного иероглифами, значение которых было абсолютно мне недоступно. На крышке – портрет фараона, не потускневший за годы и тысячелетия. Его тело лежит рядом. Подойдя к телу, увидел чудо мумификации. За века тело иссохло, но при всём том я видел именно тело, а не кости. Если задуматься, что ему больше лет, чем всей Франции, голова закружится. Рядом с мумией табличка, которая предупреждает, что фотографировать нельзя. И хотя соблазн огромен, испытывать судьбу не стал.

Паулина рассматривает золотые украшения, которые стоят отдельно.

– Невероятная красота! – подойдя ближе, сказал я. – Интересно, пригодилось ли всё это на том свете?

– Судя по его умиротворённому лицу, думаю, да.

Прикоснувшись к великой цивилизации, мы решили сменить пространство.

Устал ли я шагать? Ни капельки. Моя спутница, словно энерджайзер заряжала, а я лишь сожалел, что ни Анар, ни Антон, ни Максим не видят меня сейчас.

Мы вошли в коридор, который казался бесконечным. Это очень напомнило базар в выходной день, когда кажется, что целый город собрался в одном единственном месте.

Эта галерея представляет собой собрание великих картин, к примеру, здесь висят работы Леонардо Да Винчи – «Мадонна в скалах», «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом», «Святой Иоанн креститель», «Прекрасная Ферроньера». Часто эти шедевры остаются незамеченными, все идут лишь к одной картине Леонардо – «Моне Лизе». Но мой персональный гид мыслит по-другому, поэтому мы остановились напротив этих шедевров живописи.

– Красиво?

– Что-то магическое есть в этих работах. Они словно манят к себе.

Конечно, в Лувре есть много картин других выдающихся художников, но меня манили именно работы да Винчи.

– Они совсем обычные, но – словно живые, – заявила спутница, и я согласен на 100%. – Ладно, пойдём дальше.

Прозвучало это в точности, как у экскурсоводов. Это её город, а я лишь гость. Поэтому у этой девушки абсолютная свобода действий.

Свернув налево, я сразу же узнал этот зал. Здесь, за пуленепробиваемым стеклом, висит живая легенда руки гения – Мона Лиза. Ажиотаж вокруг картины не удивляет, тут всегда толпа. Это словно центр мирового искусства и его паломники со всего мира…

В Лувре есть ларьки, где можно купить репродукцию картины любого размера, но люди всё равно стоят, ждут, мучаются ради собственной фотографии оригинала. Все заявляют, что, сделав снимок, они сохраняют не только воспоминания, но получают свою личную Джоконду. Напротив картины – деревянное ограждение, и два охранника по обе стороны, поэтому подойти вплотную просто невозможно. И нельзя подолгу стоять и любоваться: большие, накаченные парни в чёрном быстро свернут такую инициативу.

И снова Паулина, взяв меня за руку, стала лавировать между людьми. Но я явно тяжелее её, поэтому, когда она элегантно всех обходила и пролезала между людьми, я встречался с каждым своим плечом и умудрился пару раз наступить кому-то на ногу. Не знаю, как у неё это вышло, но скоро я смотрел Моне Лизе в глаза, а люди, стоящие за мной, ни капельки не возмущались такой дерзости.

«Вот она, французская элегантная шустрость. Мне далеко до этого!»

Поняв, что я нахожусь в трансе от зрительного контакта с легендарной девушкой и её полуулыбкой, Паулина легко толкнула меня в бок, и я быстро достал телефон, сделав свой идеальный снимок.

«Теперь у меня есть своя собственная Джоконда!»

– Ну что, приобщился к прекрасному? – спросила она, когда мы отошли от картины и остались в относительном одиночестве.

– Да, это так здорово!

– Похоже, на сегодня хватит, и ты, вижу, хочешь отдохнуть?

«Красивые француженки умеют читать мысли?»

– Как ты угадала?

– У тебя на лице всё написано, – сказала она, а я застеснялся моего простодушия и открытости. – Не переживай! Уверена: другие не смогут так легко прочесть твои мысли.

Впечатлений так много, что я твёрдо решил в будущем написать книгу про Египет, фараонов и мумии. И, конечно, подумаю насчёт какой-нибудь необычной истории про Францию.

– Жаль, что сейчас не лето! – произнесла девушка, когда мы вышли на улицу. Быстрым движением она застегнула куртку.

– Это ты просто в Москве не была…

– Знаешь, я очень хочу побывать. Мне интересно пройтись по Красной площади, увидеть Кремль.

«Отличная идея! Она показывает Париж, я покажу Москву!»

– Я с превеликим удовольствием стану вашим гидом, мадам!

– Это очень здорово, Максим, но я боюсь, что в ближайшее время не смогу этого сделать. Сейчас учебный отпуск в Сорбонне, но этим нельзя пренебрегать…

– Я понимаю…– грустно и тихо произнёс я.

– Пожалуйста, не думай о плохом! Это только первый твой день. Обещаю, дальше будет круче!

В душе я точно знал: так оно и будет.

Мы заказали такси и, хотя я настаивал, что заплачу, девушка не позволила этого сделать. Когда машина остановилась напротив моей гостиницы, Паулина крайне удивилась, что я не выбрал четырёх-звёздочный отель. Все мысли были о том, что надо как-то изящно попрощаться, поцеловать в щеку, например, или обнять. Но всё закончилось обычным «Пока!» – и вот я стою на тротуаре, провожая взглядом исчезающий автомобиль.

Тёмные мысли захлестнули меня, и, зайдя в гостиницу, я даже не обратил внимание на мужчину с ресепшена.

«Что, если я показал себя так плохо, что остаток отпуска проведу в одиночестве? Одиночество в городе любви – что хуже этого?»

Вспомнилась Таня, с которой было не так уж и плохо и в какой-то степени весело, но моё сообщение до сих пор ею не прочитано.

«Что же во мне не так, чёрт подери?!» – хуже мыслей перед сном и представить нельзя.

Говорят, утро вечера мудренее. Обычно утром мысли у меня ясные, светлые и позитивные. Это время, когда есть надежда и вера в лучшее. Настроение хорошее.

Подумав о том, что нахожусь в одном из лучших и самых прекрасных городов мира, понял, что чёрные мысли могут только помешать видеть эту красоту.

«Кто знает, вернусь ли я когда-нибудь ещё сюда?»

Новый день отличался от вчерашнего. Я выспался, позволив себе проваляться в кровати до одиннадцати утра. Потом позвонил маме и рассказал, что встретил самого настоящего ангела, и она посоветовала не быть напористым, иначе могу спугнуть. А после решил прогуляться. Интересно, насколько всё изменилось за 12 лет?

Постоянно и везде слышу, что Париж – вечный город. Но со временем становится лучше, ярче, таинственнее.

В нём меняется население. Количество чернокожих и тогда было большим, но сейчас здесь тысячи эмигрантов, бежавших от войны. Вся Европа изменилась.

«Интересно, что они видят, глядя на меня? О, у него много денег! Давай подойдём! Или: он белее мела, у него нет денег даже на море, пройдём мимо».

В любом случае никто ко мне и не подошёл, и никаких проблем не было.

Мне безумно нравится французский минимализм. Дома по 3-5 этажей выглядят очень гармонично и красиво. В людях, проходящих мимо, вижу безмятежность, раскрепощённость.

«Радуются каждому моменту!» – это точно про них.

Что и говорить: влюбился я в Париж, влюбился в Паулину, влюбился в судьбу, которая сделала такой подарок. И даже если вчерашняя встреча была последней, до самого конца буду благодарить судьбу и помнить добро.

Но мог ли я догадаться, что судьба хитрющая, и ей всегда есть чем нас удивить?

После двухчасовой прогулки вернулся к гостинице в надежде полежать и посмотреть местное телевидение, но меня ждал сюрприз. У входа припаркован чёрный Mercedes. Паулина стоит рядом, облокотившись на его бампер. Сегодня она выглядит ещё краше, и я снова потерял дар речи.

– Привет, Максим! Вижу, ты забыл про нашу договорённость?

«Напрягай мозг! Договорённость? Что ты наобещал, Ромео?!»

– Обед с твоей семьёй? Конечно, помню.

«Фу! Выкрутился».

– А что же тогда у тебя такой растерянный вид?

– Не ожидал увидеть тебя на Mercedes-е.

– Ах, это… Нет, нет, это папина машина и его водитель.

Стекло опустилось, и я увидел мужчину в тёмных очках и перчатках. Он слегка кивнул в знак приветствия, я сделал то же самое.

– Ну, ты готов?

Это всё смахивает на комедию. Парень-неудачник и его богатая подруга на Mercedes с личным водителем. Интересно, будет ли этот герой с ней до конца? И более важный вопрос: будет ли песня перед титрами, как в индийских фильмах?

– Мы с семьёй живём в пригороде Парижа. Отсюда недалеко, – сказала она, когда сели на заднее сиденье. Оно мягкое, как пух.

– Что-то типа загородного дома?

– Можно и так сказать, но папа любит называть его резиденцией Ормонд.

Воображение нарисовало замок времён Людовика XIY, где у этой милой девушки ну комнат двадцать, к примеру. Мне с моей квартиркой точно далеко до них.

– Это дворец? – спросил, не удержавшись, и услышал смех в ответ. Это самый красивый смех, который я только слышал.

– Ты забавный! Конечно же, это не дворец. Обычный дом.

Париж со своим минимализмом очень отличался от пригорода, но, если это можно назвать обычным домом, зовите меня Екатерина Вторая. Это самый настоящий особняк, раскинувшийся на нескольких акрах. Стоило подъехать совсем близко – и сердце забилось чаще.

«Опять нервы? Ты же просто приехал на обед, а не за разрешением отца на свадьбу. Успокойся!»

Водитель сказал что-то по-французски, моя попутчица что-то ему спокойно ответила, и машина уехала.

«Назад пути нет!»

Дом шикарен, как и должно быть у обеспеченного семейства.

– Пойдём?

Входная дверь такая, какие я видел в передачах о домах знаменитостей. Большая, дорогая. Паулина позвонила в звонок, и дверь тотчас распахнулась. На нас смотрела приятная женщина, которой язык не повернётся дать больше тридцати лет. Её мама. Я прекрасно её помню.

– Вот и вы! – произнесла она по-английски, не забыв, что французский мне недоступен.

– Привет, мам!

– Здравствуйте, Джейд!

– Максим! – немного склонив голову, произнесла женщина. – Пожалуйста, проходите.

Паулина сняла куртку, а я огляделся – и был поражён интерьером. Всё напоминает Викторианскую эпоху. Много дерева, украшений и роскошных вещей. И ощущение уюта, будто в холодную, зимнюю ночь сидишь у камина.

– Вот и наш долгожданный гость! – услышал я сильный мужской голос за спиной.

Повернувшись на голос, я увидел Августа Ормонда – отца Паулины и мужа Джейд. С первой поездки во Францию прекрасно помню их имена и помню, почему в этой семье все прекрасно знают английский язык.

– Август, здравствуйте! – протянул я руку. Он крепко её пожал. Отличное начало.

У него спортивная фигура, в волосах – первые проблески седины. Но я слышал, что противоположному полу именно это нравится.

Зайдя в ванную, чтобы помыть руки, начал обдумывать свои дальнейшие действия. Даже эта комната похожа на царскую, а от запаха мыла можно просто улететь.

Когда я закончил, меня встретила Паулина: наверно, боялась, что могу заблудиться.

– Ты в порядке?

– Немного нервничаю.

– Не волнуйся. Ты им понравишься!

Когда я увидел стол, задумался об родстве этого семейства с королевскими особами, ведь он огромен, и, кажется, на нём есть блюда на любой вкус.

Во главе стола сидит хозяин дома, напротив – его супруга, а мы по бокам. Настоящая семейная идиллия. Только не хватает служанки, меняющей еду на столе, но, к счастью, никакой прислуги у них не было.

Обед начался. Сначала был суп с лапшой. Это напомнило детство, когда я почти каждый день ел суп. С годами всё меньше и меньше стал употреблять это блюдо.

– Максим, расскажи, как ты поживаешь? – начал глава семьи.

– Вы знаете, неплохо. Закончил учёбу, сейчас работаю.

– Ты учился в МГУ? – спросила Джейд, а Паулина наблюдала за нашим диалогом. – Знаю, что МГУ – ваш лучший университет.

– О нет, нет, МГУ не для меня.

Замолчав, стал ждать комментария, которого не последовало.

– Закончил экономический факультет по специальности маркетинг.

– Работаешь по профессии, надеюсь?

«Интересно, можно ли должность менеджера по продажам отнести к маркетингу?»

– В какой-то степени да, работаю по профессии.

– Молодец. Паулина скоро закончит учёбу в Сорбонне. Ты знаешь это учебное заведение?

– Папа!

– Что?

– Да, конечно, знаю. Я очень горд за неё, и это большая честь – учиться в таком месте.

– Скажи, как поживают твои родители? – сменила тему Джейд.

– Мама живёт хорошо. У неё свой небольшой бизнес, который она любит. – Для продолжения потребовалась пауза. – Мой отец недавно умер. И теперь глава семьи я.

Известие произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Никто этого не ожидал.

– Постой, Андрей умер? – Август произнёс это очень взволнованно.

– Да, сэр. Год назад.

– Максим… мы не знали, – сказала Джейд, еле сдерживая эмоции. – Он был так молод!

Паулина грозно посмотрела на свою маму, прося её прекратить. Джейд извинилась и вышла из-за стола.

«Сантименты!»

Август сохранил спокойствие.

– Ты знаешь, я должен признаться кое в чём, – тихо он сказал, и тут я не на шутку испугался. – Все эти годы мы вели переписку с твоим отцом. У нас были совместные идеи по бизнесу. Когда твой отец перестал отвечать на письма, я попросил Паулину найти тебя.

«Ага! Вот, оказывается, в чём дело!»

Я почувствовал, что теряю почву под ногами.

– Прошу тебя не волноваться, – увидев мою растерянность, поспешил он добавить: – Тут нет никаких долгов, проблем и прочего.

Слушая одно откровение за другим, я потерял всякий аппетит. Паулина положила свою руку на мою, точно так же, как тогда в Нотр-Даме. Встретившись с ней взглядом, увидел доброту и тепло, исходящее от неё.

– Наш проект с твоим отцом был большой, масштабный и даже, можно сказать, глобальный. Новость о смерти Андрея для меня – как нож в спину. – Он встал. – Пожалуйста, передай мои самые глубокие соболезнования твоей матери, – подойдя ко мне, он положил руку мне на плечо. Это вечный жест, которого иногда не хватает. – Ты всегда желанный гость в этом доме. Помни об этом.

– Спасибо вам, – страдая в омуте эмоциональной встряски, ответил я.

Август пошёл за своей женой, а мы остались вдвоём.

– Максим! – начала она, когда я молча взглянул ей в глаза. – Бизнес бизнесом, но знай, что на это мне плевать.

– Плевать?

– Да, плевать. Когда я нашла тебя в сети, и мы стали общаться, мне было всё равно, что там говорил папа.

Смысл её слов долго доходил до меня.

– Ты – тот самый герой Максим. Помнишь? 12 лет назад.

Я начал понимать, что она хочет сказать.

– Мне всё равно, что говорит отец. Ты мой герой – Максим Панкратов. И мой друг.

«Вот так. Всё встало на свои места. Круг замкнулся. В кино всё бывает иначе. Они вели бизнес, я ничего об этом не знал. Она нашла меня по просьбе отца. И самое главное: мы всего лишь друзья. А я верил в нечто большее…»

– Мы с тобой друзья, Паулина Ормонд! – подтвердил я, хотя сердце умоляло поменять эту фразу на: «Я люблю тебя».

Позже её родители вернулись, и я увидел заплаканное лицо Джейд, и всё такое же серьёзное лицо Августа. Мы не стали обсуждать сложную для меня и всех тему. Суп сменился вторым блюдом: это были улитки. Когда я сказал, что всё ещё не готов к такому экзотическому лакомству, Джейд принесла стейк с картошкой фри. Это блюдо хоть и не французское, а чисто американское, с удовольствием его съел.

Время шло быстро, и я не успел заметить, как свет за окном сменился тьмой.

– Береги себя! – обнимая, сказала Джейд. – Твоя мама должна гордиться, какой сын вырос у неё.

– Спасибо вам большое! Мне было у вас очень приятно.

– Если будешь поблизости, заезжай. Всегда рад тебе в своём доме, – добавил Август, снова крепко пожав мне руку.

– Спасибо за то, что рассказали про отца. Это для меня важно.

И вот дверь закрылась. Я было уже подумал, как пойду пешком до гостиницы. Mercedes-а нигде не было. Даже в Москве я стараюсь не пользоваться услугами такси, а в пригороде Парижа это вообще похоже на преступление против бюджета.

«Всего лишь небольшая поездка – и можешь попрощаться со всеми своими евро!»

Мысль о пешеходном путешествии заставила похолодеть.

– Чего встал, Ромео? – услышав позади себя голос, я вздрогнул от неожиданности.

– Паулина? Думал, ты осталась с родителями.

– Шутишь? Вечер только начался.

Тут же к дому подъехала машина. Когда мы сели, девушка сказала водителю что-то на родном языке, а он, махнув головой, нажал на газ. В этот раз он был без солнцезащитных очков.

– Куда мы едем? Музеи уже не работают, – проговорил я, словно младший брат-зануда.

– Я обещала показать тебе Париж. Уверена, ты точно не был в этом месте.

– В каком?

– Скоро увидишь.

Не получил ответа, стал наблюдать мелькающие в окне дома. Они очень похожи на тихие пригородные строения в Америке. В

50-ых годах они быстро строились и давали тысячам американцев возможность спокойно жить вне шумного мегаполиса.

Насколько я помнил, рабочий день магазинов (и вообще рабочий день французов) заканчивался довольно рано, поэтому место назначения я не мог угадать.

«Что, если она везёт меня в притон, где накачают наркотиками, а потом проснусь в ванной со льдом без почки?» – и я судорожно вскинул на неё глаза. Взгляды встретились, и от нелепости предположения я тихо рассмеялся.

– Что такое? – быстро доставая миниатюрное зеркальце из сумки, прошептала она. – Что-то с тушью? – стала себя внимательно рассматривать.

А мне снова стало смешно.

– Нет, серьёзно, что ты смеёшься?!

– Подумал, что ты Ганнибал Лектер, и хочешь меня съесть.

– Дурак! – толкнула она меня.

Вот какие мы! Шутим, смеёмся, веселимся, подкалываем друг друга. Всё так здорово! Почему же тогда мысли о нашей дружбе так тяготят?

Когда машина остановилась, я и вправду был удивлён. Это ночной клуб, и музыку слышно даже в закрытой машине.

– Добро пожаловать в ночной Париж! – триумфально произнесла девушка, а я молча вышел.

От этого здания исходит очень яркий свет. Вывеска, надписи – всё сверкает неоном, привлекая внимание.

Но есть и отличие. Хоть я не любитель ночной жизни, но думал, что у входа в подобные заведения всегда очередь. Одни не могут попасть из-за дресс-кода, другие ждут, когда посетители навеселе выйдут, отправляясь домой. Тут нет ничего подобного, только стоят два мощных охранника у входа.

Паулина разговаривала с водителем, долго что-то объясняя. Он переспрашивал, но по тону её голоса понятно – девушка настроена решительно. Машина уехала, и мы остались вдвоём.

– Тебе понравится! – подбадривала француженка, пока я размышлял о скудном состоянии своего кошелька.

Перед входом один охранник осмотрел её саму, потом сумку. Видимо, не найдя ничего противозаконного, нас пропустили внутрь. Сдав одежду и сумку, мы пошли веселиться. Света, как и положено, практически не было. Я медленно шёл за своей спутницей.

«Как часто она бывает здесь?» – подумал я и чуть не натолкнулся на неё в полумраке. Уловил приятный и сладкий аромат духов. Чарующий и манящий.

Музыка так гремит, что невозможно сосредоточиться. Звучит популярная нынче композиция, которую можно услышать в всех машинах всех стран мира.

Мы в гуще событий. Молодые парни и девушки весело танцуют, развлекаются, выпивают у стойки бара. При большом желании можно оставить здесь всё своё состояние, зато выйдет отдохнуть по полной. Но с моими финансами не стоит о подобном и думать.

– Ну как тебе? – почти кричит она мне.

– Весьма мило!

Паулина потянула меня к бару, где как раз освободилась стойка.

– Две текилы, – почти перелезая через стойку, крикнула она бармену. Тот одобрительно кивнул головой.

– Слушай, может, не стоит? – ошарашенный её выбором, спросил я.

– Боишься? – поддразнивала она. – Расслабься и отрывайся. В жизни не поверю, что в Москве никто не тусит.

«Прекрасно, теперь я защищаю честь родной столицы!»

Когда перед нами появился напиток, девушка протянула бармену кредитную карту, которую хранила в кармане брюк.

«Ух! С одной проблемой справился…»

– За новую встречу! – сказала она, а я повторил её слова.

Как известно, в текиле 40% алкоголя, и для неподготовленного человека – это испытание, проверка на выносливость. Напомнив себе, что это другая, чужая для меня страна, где не стоит рисковать, предупредил, что после одной текилы второй не будет.

По жилам пробежал огонь, но я остался в живых и всё ещё отдавал себе отчёт о происходящем.

– Пошли танцевать! – снова потянула она.

– Я совсем не умею…

– Перестань! Танцевать умеют все.

В приглушённым свете я, наконец, смог разглядеть её одежду, которая стала выглядеть по-другому. Это были облегающие, тёмные брюки, подчеркивающие достоинства её тела, топик в тон и просвечивающая майка с рукавами: можно было видеть её талию, пупок и закрытую грудь.

Заиграла песня знаменитого американского исполнителя Ашера – «DJ Got Us Fallin` In Love».

– О, я люблю эту песню! – произнесла она, отпустив меня, ловя ритм. Её движения очень гармоничны, видно, какая она гибкая.

Стоя, как вкопанный, не могу оторваться от её сексуальных движений.

– Не бойся! Просто почувствуй ритм, твоё тело само будет двигаться.

Начал топтаться на месте, не отдавая себе отчёта в том, как я это делаю. Но раз никто не смотрит и не смеётся, значит всё не так плохо.

– So, dance, dance, like it’s the last, last night of your life, life, – прочитал я по её губам слова песни.

Вдруг она прижалась ко мне спиной и начала медленно наклоняться.

«Чёрт побери!»

Кажется, от неловкости я стал потеть. И почувствовал в ней нечто новое. То, чего я ещё никогда не чувствовал прежде. Жар, страсть.

«Ты самый счастливый парень на всей планете. Радуйся каждой секунде!»

Подумав так, я сделал то, чего точно от себя не ожидал. Прикоснулся к ней и начал двигаться в её ритме.

– Ты быстро учишься.

Очевидно, алкоголь подействовал, и я почувствовал себя более раскованно. Все мысли были лишь об одном – поцеловать. Друзья – это очень здорово, но хочу большего.

Говорят, в жизни не бывает обычных событий. Всё происходящее имеет свой смысл. Музыка закончилась, и моя подруга снова отправилась в бар.

Отказавшись от второй порции, я видел, как девушка повторила текилу.

– Идёшь? – указывая на танцпол, энергично произнесла она.

– В этот раз пропущу.

– Только не скучай! – проведя своей рукой по моей, она подмигнула.

Я остался у бара, а Паулина радостно вскрикнула, услышав новую песню. Начал на неё смотреть. Такая радостная, энергичная, яркая. Она получает огромное удовольствие от танцев.

«Вот что значит отрываться!»

Бармен предложил алкоголь, я махнул рукой в знак отказа. Наблюдая за девушкой, я и так будто нахожусь в трансе. Пока я сидел, а песни сменяли друг друга, она оприходовала ещё пару бокалов.

«Пусть отдыхает. Это её город, она знает, что делает».

Всё было хорошо и тихо, пока не случилось нечто неординарное. Рядом с девушкой появился молодой парень, и всё бы ничего, если он просто находился рядом и так же отрывался. Но нет. Этот ухажер, которому я явно уступаю в мускулатуре, находится опасно близко к девушке, которая мне нравится.

Паулина не стала отталкивать его или как-то отстраняться, давая понять, что она пришла не одна. Наоборот, улыбнулась и стала танцевать с ним.

«Мы в клубе, и она – не твоя девушка!»

Хотя мне неприятно, я продолжал смотреть, дабы не допустить лишнего. Юноша шепнул ей что-то на ухо, и ответом стала улыбка.

Дыма без огня не бывает, как говорят. Нечто непоправимое всё-таки случилось. Накаченный парень опустил руки на её пятую точку, после чего поцеловал. Я мог бы объяснить многое, если бы она оттолкнула его, но ничего подобного. Она ничего не предпринимала. Сердце будто сжалось, и сидеть на месте больше я не мог. Встав, я быстрым шагом достиг их и, не глядя ни на кого, толкнул наглеца. Он резко ответил что-то по-французски, а я ему коротко:

– Отвали от неё.

Люди вокруг нас, ожидая скандала, перестали танцевать, и отошли подальше.

– Ты кто такой?! – перейдя на английский, разъярённо спросили мускулы.

– Я её друг.

– Ну и катись к чёрту, друг! – и он толкнул меня в ответ. К счастью, я устоял на ногах.

Когда ты молод, внутри всё бурлит, и это только с возрастом пройдёт. Меня терзал юношеский максимализм. И я ударил парня в лицо.

«Всё как 12 лет назад!» – отвлёкся я было на эту мысль, но не заметил, как оказался на полу. Мой удар оказался незначительным, поэтому он повалил меня и стал бить в ответ. Удар! Другой! Нахал сильнее меня, и всё кончилось бы плохо, если бы секьюрити не сработали вовремя. Нас разняли и, хотя мысли путались, я смог расслышать ругательства в свой адрес.