Текст книги "В оковах страсти"

Глава 21

Николь обхватила руками веревку и старалась не дышать глубоко. Хотя отхожим местом много лет не пользовались, в узкой шахте все еще стояла удушливая вонь. Медленно спускаясь вниз по веревке, она отчаянно искала на склизких стенах точки опоры для ног. Обливаясь потом, она пыталась не думать о том, что ждало ее впереди, там, где далеко внизу призрачно мерцал свет.

Остается совсем немного, твердила она себе. Потом нужно будет только найти спрятанного Уильямом коня и скакать в Вэлмар.

«Дорогой Небесный Отец, не дай мне опоздать!» Мысли о раненом и, возможно, умирающем Фоксе придавали ей новые силы. Она должна его увидеть и сказать, что любит, что никогда не замышляла его убийство. Ей казалось, что, узнав о ее любви и преданности, он не умрет.

– О Господи, пожалуйста! – крикнула она. – Я иду к тебе, иду!

Она находилась в конце тоннеля. Теперь ей нужно выпустить веревку из рук и прыгнуть на землю. Если бы только она знала, куда упадет. Под ней маячило что-то зеленое, но она не могла разглядеть, была ли это вода или трава. Набрав в грудь воздуха, она согнула ноги в коленях и выпустила конец веревки.

Она приземлилась в какую-то липкую, болотистую трясину. При звуке хлюпающей грязи, просочившейся в туфли, Николь поморщилась. Но вонючая жижа смягчила удар и спасла ее от увечья.

Высота, с которой ей пришлось прыгать, оказалась больше, чем она представляла.

Николь сбросила туфли и, с трудом переставляя босые ноги, двинулась вперед по чавкающей топи, стараясь не думать, куда ступает. Как только ей попадется по дороге ручей, она тщательно вымоется.

Высокий камыш у берега скрывал ее от посторонних глаз. Николь передвигалась медленно, ища глазами кучу камней, которая, насколько ей было известно, должна находиться где-то рядом, если только ее не разобрали или не израсходовали целиком для ремонта крепостных стен. Вскоре она отыскала ее, споткнувшись о булыжник и едва не растянувшись. Набрав в грудь побольше воздуха, Николь взялась за самый большой камень, и попыталась его отодвинуть. Он оказался страшно тяжелым. В последний раз она спускалась в потайной ход лет десять назад. Тогда, чтобы сместить глыбу, понадобились усилия еще двух пажей. И то им троим пришлось изрядно попотеть.

Наконец валун поддался и откатился в сторону, открыв узкий лаз, ведущий под землю. Николь охватило беспокойство. Десять лет назад, когда ей пришлось воспользоваться этим тайным выходом из крепости, она была маленьким ребенком. Что, если она застрянет?

Но она быстро взяла себя в руки и прогнала тревожную мысль. Проход построили специально, чтобы хозяин замка и его домочадцы могли спастись бегством в случае штурма. Лаз должен оказаться достаточно большим и подходить как для мужчины, так и для женщины.

Николь собралась с духом и спрыгнула в яму. Стоя наполовину в земле на узких ступеньках, она запустила руку в вещевой мешок, привязанный к поясу. Лезть в кромешную темноту она не рискнула бы, поэтому хотела засветить огонек. Николь достала огниво и зажгла трут, после чего убрала огниво в мешок и пустилась в путь.

Тьма впереди таила неизведанные опасности. Крысы, пауки и прочие ужасы наводнили ее воображение. Под землей пахло затхлостью и еще чем-то омерзительным, похожим на запах гниения и тлена. У нее по коже побежали мурашки. Страх с каждым шагом усиливался. Но Николь продолжала упорно продвигаться вперед, твердя себе, что должна спасти Фокса. Для нее лаз был единственным шансом вернуться к мужу.

С каждым шагом воздух становился все более спертым, удушливым и зловонным. Впервые Николь задумалась о том, как выберется из тоннеля. Что, если выход закрыт? Что, если она окажется замурованной в подземелье?

– Прекрати! – прошептала она сердито. – Если тебе суждено найти здесь могилу, быть по сему. Но ты должна сначала хотя бы попытаться.

Внезапно тоннель оборвался, закончившись крохотным помещением, настолько крохотным, что Николь пришлось протискиваться внутрь на четвереньках. Она подняла свечу к потолку в надежде отыскать признаки люка. Ее мозг лихорадочно работал, стараясь припомнить, как вылезали они отсюда в прошлый раз. Один из пажей с помощью палки проверял камни, пока не обнаружил тот, который поворачивался. Но у нее палки не было.

Николь нахмурилась и, подняв вверх свободную руку, принялась ощупывать потолок. Но булыжники не поддавались. Вновь ее охватила паника. От свежего воздуха и свободы ее отделяло всего несколько ярдов. Она закрыла глаза, силясь воскресить в памяти события десятилетней давности. Выход как будто находился ближе к дальнему концу помещения.

Николь снова начала обследовать камни, вздрагивая каждый раз, когда ее ладонь натыкалась на какое-нибудь насекомое. Вдруг земля у нее под рукой поползла, и она пошевелила камень, откуда сочился земляной ручеек. Новая порция грунта упала в шахту, запорошив ей лицо и загасив пламя свечи. Николь закашлялась и выругалась. Без света она не сумеет вернуться назад. Теперь она была просто обязана найти выход. Бросив потухшую свечку, женщина обеими руками вцепилась в камень и стала изо всех сил его раскачивать. Валун поддался, осыпав ее земляными комьями. Она зажмурилась и смахнула с лица грязь. Когда Николь снова открыла глаза, то, к своему счастью, увидела над головой пробивающийся лучик света. Зная, что выход рядом, она принялась с ожесточением раскапывать землю. Когда образовавшееся отверстие оказалось достаточно большим, чтобы она могла выбраться наружу, Николь высунула голову и плечи, а затем протиснулась вся целиком.

В нескольких шагах от нее мирно паслась овца. Продолжая жевать траву, животное смерило женщину равнодушным взглядом. Подземный ход, вероятно, выходил на общинные пастбища за пределами рва, окружавшего крепость. Ей удалось улизнуть из замка, но с крепостных стен ее могли легко заметить. Выбравшись из лаза, Николь встала на ноги и бросилась к лесу.

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она укрылась под сенью деревьев. Достигнув безопасного места, она остановилась и, тяжело дыша, перегнулась пополам. Николь надеялась, что ее никто не видел и что пажу удалось вывести для нее из замка лошадь, которая ее все еще ожидала.

Она отерла мокрое от пота лицо и поморщилась, увидев на руках следы земли. Боже, на кого она похожа! Она посмотрела на свои грязные ноги и платье, поцарапанные ладони и сломанные ногти. Как бы ей ни хотелось побыстрее очутиться в Вэлмаре, ей следовало вначале искупаться. В противном случае ее никто не узнает. Госпожа Николь, ухоженная, изысканная дама благородных кровей, выглядела после своего путешествия чудовищно и источала вонь, как какой-нибудь виллан после уборки отхожих мест замка.

Она порылась в мешке и извлекла оттуда пару запасной обуви. Надев туфли, она зашагала в чащу.

Пребывая в полубессознательном состоянии, Фокс смутно чувствовал, как его отнесли в верхние покои замка и уложили в постель. Переговариваясь тихими, встревоженными голосами, над ним колдовали женщины. Они раздели его и заставили выпить какое-то горькое снадобье. Он напрягал зрение, пытаясь прогнать окружавший его туман, и стремился превозмочь ужасную боль, разрывавшую его грудь и путавшую мысли. Николь, где она?

Тут он все вспомнил. Ему захотелось закричать и громко выругаться, но его сил хватило только на то, чтобы исторгнуть слабый стон. Звуки доносились до него откуда-то издалека. Он слышал невнятное бормотание женщин, отчетливо различая в их интонациях страх и волнение. Они боялись, что он умрет. А он даже хотел умереть.

Из безмятежного забытья его вывела чудовищная, мучительная боль. Ему вскрывали плечо, кромсая плоть горячими клинками. Сильные руки удерживали его на месте, и избежать пытки не представлялось никакой возможности. Он хотел закричать, но во рту было слишком сухо. У него забурчало в животе, и со всех сторон к нему подступила темнота. Он нырнул в нее с радостью, норовя найти спасение от уничтожающей боли. Боль отхлынула, но он продолжал ее чувствовать. К его губам приложили чашу, и он с жадностью выпил ее содержимое. Ему так хотелось пить…

Пустота. Бесконечное спокойствие. Он парил в кромешной тьме и хотел остаться в ней навеки, здесь не ощущалось боли и не надо участвовать в страшной битве, на которую у него не осталось сил. Он слишком утомился. Слишком утомился.

Слава Богу, она теперь почти на месте, подумала Николь и заставила кобылу свернуть в подлесок. Большее расстояние она пройти не сможет. От крайнего изнеможения мышцы ее ног и рук дрожали. Путешествие по шахте отхожего места и по потайному ходу отняло у нее больше сил, чем она представляла. Одолеть весь путь пешком она бы не смогла. Старая кобыла, медлительная и упрямая, оказалась для нее воистину подарком небес.

Но ей еще предстояло миновать расположения войска Фитцрандольфа. Николь была уверена, что ее увидят, но тут, на ее счастье, на дальний край долины, где размещался лагерь противника, опустился туман, предоставив ей возможность добраться до леса незамеченной.

У опушки леса стоял домик Гленнит, там, по расчету Николь, она сможет остановиться, чтобы перевести дух и подкрепиться. Николь полагала, что знахарка отсутствовала, что скорее всего она находилась в замке, где врачевала раненого Фокса. Однако ее дом, по мнению Николь, оказался безопасным местом, где она могла спокойно восстановить силы. Как ей ни хотелось увидеть мужа, она сознавала, что ничем ему не поможет, если от крайнего изнеможения лишится сознания, прежде чем успеет раскрыть рот и что-либо ему сказать.

Приблизившись к сараю за хижиной, женщина спешилась, привязала животное и устремилась к дому, морщась при каждом шаге. Отворив обитую шкурами дверь, она увидела Гленнит и остолбенела от неожиданности. Ведунья сидела на лавке перед очагом и сосредоточенно взирала на чашу, которую держала в ладонях. По всей комнате стояли зажженные свечи, наполняя жилище теплым золотистым сиянием.

Николь в первую минуту подумала, что Фокс умер. У нее в глазах потемнело, и она почувствовала, как грязный пол заколыхался у нее под ногами.

Когда она снова раскрыла глаза, то увидела над собой склонившуюся Гленнит. Ее лицо хранило выражение мрачного удивления.

– По твоему виду можно решить, что ты побывала – в преисподней, – промолвила она. – В самом деле, я видела солдат после боя и должна признаться, что они выглядели гораздо приличнее и от них не разило так мерзко.

– Я пыталась обмыться в ручье, – прошептала Николь. Впрочем, какое имело значение, что от нее воняло, если Фокса не стало? Ее охватила прежняя тоска, и жгучие слезы обожгли щеки.

– К сожалению, тебе ручей не помог. Я нагрею воды, чтобы ты могла искупаться. Но думаю, что для начала тебе неплохо хлебнуть немного вина. Ты в любую минуту можешь снова грохнуться без чувств на пол.

– Я не хочу вина, – простонала Николь. – Я не хочу купаться. Я хочу умереть!

– Но, миледи, говорить так не подобает! Фокс еще жив. Пока он жив, есть надежда!

Николь попыталась принять сидячее положение.

– Он жив? Но почему ты не с ним? Значит, его рана оказалась не опасной?

– Напротив, рана очень опасная. Стрела из арбалета пронзила ему плечо. Уверена, что им пришлось изрядно повозиться, чтобы вырезать ее.

Николь почудилось, что она вот-вот снова упадет в обморок. Но она поборола головокружение и спросила:

– Но кто вырезал стрелу? И почему ты не с ним? Почему не ухаживаешь за ним? Тебе следовало бы сейчас находиться у его постели!

Глаза Гленнит сверкнули сумрачным зеленым светом.

– Меня к нему не допустили. Они скорее предпочтут, чтобы он умер, чем позволят колдунье к нему прикасаться. – Ее рот искривился в горестной ухмылке.

Николь встала на ноги. Ярость придала ей сил.

– А как же Рейнар? Он мог бы настоять, чтобы тебе разрешили помочь Фоксу!

Гленнит покачала головой.

– Рейнара никто не слушал. Командование Вэлмаром взял на себя Адам Фитцер.

– Адам? Но по какому праву?

– Он утверждает, что имеет все основания. Говорит, что, назначив его смотрителем Марбо, Фокс тем самым сделал его своим первым помощником.

– Но Рейнар должен опротестовать его решение! Он капитан Фокса, а не Фитцер!

– Возможно, он так бы и сделал, если бы его не бросили в подземные казематы Вэлмара.

У Николь по спине побежали холодные мурашки. Фитцер, ненавидевший ее всеми фибрами души, взял замок под свой контроль. Он ни за что не позволит ей увидеться с Фоксом.

– Успокойся, – услышала она голос Гленнит. – Присядь лучше, пока тебе снова не стало дурно. – Она проводила Николь до лавки у стола и налила ей чашу вина. – Выпей. Если хочешь помочь Фоксу, то нужно набраться сил.

– Но как я ему помогу? – Николь пребывала на грани отчаяния. Проделать столь далекий путь, перенести такие трудности и оказаться в безвыходной ситуации!

– Ты можешь помочь ему непреклонностью духа! – убежденно заявила ведунья. – Нужно сохранять надежду и верить, что он выживет.

– Если только Фитцер не хочет, чтобы он… если только Фитцер не состоит в сговоре с Фитцрандольфом. – Николь захлестнула новая волна безысходности.

Гленнит покачала головой.

– Фитцер не враг Фоксу. Он предан своему лорду и сделает все, чтобы оградить его от зла. Но потеря Марбо стала для него тяжелым испытанием. Он больше никому не доверяет, особенно людям, сохранившим верность тебе. Он называет нас с тобой соучастницами заговора против Фокса и считает, что его смерть – в наших интересах. Когда Рейнар попытался разубедить его, Фитцер бросил его в подземную темницу. Он говорит, что поскольку Рейнар мой любовник, то и на него тоже нельзя положиться.

– Откуда тебе все известно?

– Мне рассказала Старушка Эмма. Она приходила сюда.

– Старушка Эмма? Неужели она проделала такой неблизкий путь, чтобы сообщить тебе о том, что творится в крепости? – Николь почувствовала прилив теплоты к старой доброй служанке. Несмотря на постоянные жалобы, женщина в трудный час проявила мужество и решимость.

– Так и было. Она хотела, чтобы я отправилась за тобой и уговорила вернуться в Вэлмар. Хотя большинство слуг и большая часть солдат не верят наветам Фитцера, они не осмеливаются перечить его приказам.

– Но что смогу сделать я? – Николь была поражена. Фитцер держал Вэлмар под своим контролем и превратил ее во врага.

– Тебе нужно попытаться каким-то способом проникнуть в Вэлмар и призвать на помощь слуг и верных тебе рыцарей. Нужно убедить их пренебречь приказом Фитцера и позволить мне прийти, чтобы выходить Фокса.

– Но каким образом все осуществить? – спросила Николь с отчаянием. Физическое и моральное истощение подорвало ее силы, и она пала духом. – А что, если я опоздала? Вдруг Фокс… что, если он…

– Он не умер, – успокоила ее Гленнит. – Своими неумелыми действиями они, безусловно, все только испортили, и рана нагноилась. – Она презрительно фыркнула. – Но он еще жив. Я видела его в магической чаше.

Николь взглянула на чашу; стоявшую на полу возле очага. Она имела темную, блестящую, как у растительного масла, поверхность.

– Так вот чем ты занималась, когда я пришла? Гленнит кивнула.

– Я видела, как ты совершила побег из Марбо, и по возможности оказывала тебе содействие. Как ты думаешь, откуда взялся туман в тот момент, когда тебе нужно было спрятаться от неприятельской армии?

– Неужели ты его наслала? – Николь невольно вздрогнула. Гленнит и в самом деле колдунья. С одной стороны, ее пугало такое утверждение, а с другой, – вселяло надежду. Возможно, чудодейственная сила Гленнит поможет ей незаметно проникнуть в Вэлмар и увидеть Фокса.

– Я не могу помочь тебе пробраться в крепость, – промолвила Гленнит, словно угадав ее мысли. – Тебе придется самой найти способ пройти туда. И я не могу вылечить Фокса на расстоянии. Тебе нужно будет как-то отвлечь внимание Фитцера, чтобы я могла прийти в замок и принести целительные снадобья.

Николь покачала головой.

– Как много от меня зависит! А вдруг у меня ничего не получится…

– Ты не должна так думать. Допей вино, это подбодрит и укрепит тебя. Потом мы тебя искупаем и найдем что-нибудь чистое переодеться.

Наглость зачастую является единственным безотказным способом в самых безвыходных ситуациях. Никто не ожидал, что владелица Вэлмара смело подойдет к воротам и потребует впустить ее в крепость.

Николь нетвердой походкой шла по деревне и качала головой, вспоминая слова Гленнит. Их план представлялся ей безумным, безрассудным от начала до конца, но придумать что-либо лучше она не могла. Потайных проходов в Вэлмар она не знала. Ввиду того что по другую сторону рва расположилась лагерем армия Фитцрандольфа, всякое движение в крепость и обратно прекратилось. Николь не могла притвориться женой фермера, пришедшей в замок с сельскохозяйственными продуктами, как не могла применить и любую другую уловку из тех, к каким прибегала в прошлом. Гленнит пообещала, что туман продержится достаточно долго, чтобы она сумела беспрепятственно пройти мимо ратников Фитцрандольфа. Все зависело от людей, охранявших ворота, вернее, от того, кому они были преданы: ей или Фитцеру?

Николь окинула местность взглядом. До сих пор все шло по плану. В деревне она встретила пожилую вдову Олдит и Эдгара, одного из вилланов. Но они ее даже не заметили. Олдит выметала из дома старый камыш и от своего занятия не оторвалась. Веник в ее руках продолжал совершать медленные, размеренные движения. Эдгар следовал в лес. Судя по топору, закинутому на плечо, он, вероятно, намеревался нарубить лозы или собрать хвороста для очага. В ее сторону он даже не взглянул. Можно подумать, что мужчина и женщина приняли ее за призрак и решили, что будет лучше сделать вид, что им померещилось.

Николь приближалась к замку. Туман – дыхание дракона, как назвала его Гленнит, – начал подниматься. Ступая по раскисшей дороге, Николь смотрела под ноги, боясь сбиться с пути и случайно забрести в расположение армии противника. Сквозь туман до нее доносились зловеще близкие звуки вражеского бивака. Она слышала голоса и гулкие удары молотков, свидетельствовавшие о том, что в лагере вовсю кипела работа: ремонтировались доспехи и строились осадные сооружения. Время от времени ржали и фыркали лошади.

Гленнит сказала, что Фитцрандольф до сих пор не делал попытки взять Вэлмар приступом. Чего, интересно, он ждал? Уж не смерти ли Фокса? Возможно, он рассчитывал, что, оставшись без господина, вэлмарский гарнизон с легкостью сдастся. Николь ускорила шаги.

Дорога пошла под уклон, и Николь поняла, что замок уже близко. Вскоре она разглядела в молочной пелене мост через ров и поблагодарила святых. На ее счастье, он был опущен. Ей оставалось только заставить стражников поднять ворота.

Она остановилась на мосту и посмотрела на крепостную стену. Туман редел, и Николь отчетливо видела сторожевую башню. Нужно как-то привлечь внимание охраны. Кричать Николь не хотелось, она боялась, что ее могут первыми заметить люди Фитцера. И тут из-за зубцов башни высунулась голова в шлеме. Николь откинула капюшон плаща, который дала ей Гленнит, и в ожидании затаила дыхание. Не узнать ее они не могли. Теперь они либо впустят ее внутрь, либо поднимут тревогу.

Она услышала тихие голоса. Стражники о чем-то переговаривались. Она стояла, выпрямившись и гордо расправив плечи.

– Я ваша госпожа, – крикнула Николь, не выдержав. – Дайте мне войти!

Часовые снова о чем-то посовещались, потом раздался скрежет лебедки, поднимающей ворота. Когда ворота поднялись над ее головой, Николь прошла. После чего стражники отпустили стопорный механизм, и металлические ворота за ее спиной с оглушительным лязгом стукнулись оземь.

Она прошла через двор, удивляясь, что все прошло легко и гладко. Потом Николь услышала за собой шаги и обернулась.

– Леди? – Генри де Бренн стащил с головы шлем и удивленно смотрел на госпожу. – Что вы здесь делаете? Откуда вы? – Он подошел к ней ближе. – Кровь Господня, и в самом деле вы. Нам сначала показалось, – он нервно рассмеялся, – что мы увидели призрак.

– Отведи меня к Фоксу, – заговорила Николь нетерпеливо, сделав шаг ему навстречу.

– Конечно. – Генри зашагал рядом с ней. – Но должен вас предупредить, что Фитцеру ваш визит не понравится. Он обвиняет во всем вас.

Пока они двигались в направлении замка, Николь встревоженно озиралась по сторонам, ожидая с минуты на минуту появления Фитцера. Она боялась, что он прикажет бросить ее в темницу.

– Все, что вы слышали о моем предательстве, неправда, – сообщила она Генри. – Фитцрандольф удерживал меня силой. Я ничего не знала о его замысле убить Фокса.

– Клянусь распятием, иначе как убийством это и не назовешь! – Генри в сердцах ударил кулаком себя в ладонь. – Арбалет – самое страшное оружие из всех. Его стрела способна пробить любые доспехи и, если арбалетчик искусный, даже с большого расстояния попадает точно в цель. – Он презрительно фыркнул: – Фитцрандольф утверждает, что он здесь ни при чем, что пустила стрелу рука убийцы, но кто, кроме него самого, заинтересован в смерти Фокса? Вероломный, трусливый ублюдок! У него не хватило мужества встретиться с Фоксом в честном поединке, так он подстроил так, чтобы в Фокса стреляли во время переговоров. Клянусь, если Фокс умрет, а Фитцрандольф возьмет Вэлмар, я не стану служить под его началом. Я скорее предпочел бы поцеловать ядовитую гадюку!

Николь едва его слушала. При словах «если Фокс умрет» она пустилась бежать.

Вдруг позади она услышала крики:

– Остановите ее! Остановите эту женщину!

На пол дороге к заднему входу в замок, откуда заносят в зал еду, ее схватили со спины сильные руки. Она развернулась и оказалась лицом к лицу с Энгелардом.

– Миледи? – удивился он, потом отпустил ее и отступил назад. – Я не знал, что нужно задержать вас.

– Не дайте ей скрыться! – закричал кто-то. – Она пришла, чтобы покончить с де Кресси!

Первым желанием Николь было попытаться убежать, пока у нее имелась такая возможность. Но она тут же отмела ее как несостоятельную, подумав, что вряд ли успеет достичь верхних покоев замка, прежде чем ее схватит кто-нибудь, кто страшится Фитцера больше, нежели свою госпожу. К тому же ее разъярила столь откровенная ложь.

Ни коль, повернулась к Фитцеру и смерила его взглядом, полным холодного презрения.

– Я пришла не для того, чтобы убить своего мужа, но чтобы позаботиться о должном уходе за ним. Если бы вас действительно волновало его состояние, то вы давно пригласили бы к нему целительницу Гленнит. Если он умрет, то виноваты будете вы, а не я!

– Она лжет! – закричал Фитцер и обвел глазами толпу, собравшуюся во дворе крепости. Казалось, привлеченные шумом, вышли все обитатели замка, включая посудомоек и кухарок, пажей и горничных, ткачей и ремесленников. – Она организовала заговор, чтобы выдать мужа в руки врага, – сказал Фитцер, указывая на Николь. – Потом вместе с ними она замыслила его убийство. Не важно, что она владелица Вэлмара, ее вероломство нельзя оставить безнаказанным. – Он подал знак рыцарям, стоявшим подле него. – Схватите ее и поместите в темницу к Рейнару.

Рыцари тронулись в ее сторону. Только тут Николь поняла, что преданные ей люди не имели оружия и не могли защитить ее от вооруженных воинов. Тогда она бросила умоляющий взгляд на Энгеларда.

– Пожалуйста, помоги мне.

В его темных глазах промелькнула боль.

– Леди, я…

Но как могла она убедить его? Что могла она ему сказать, чтобы он ей поверил?

– Я люблю своего мужа, – произнесла она пылко. – Я бы с радостью умерла за него. Но сейчас для него важно другое. Ему нужен целитель. Обещай мне, что, если Фитцер посадит меня под замок, ты доставишь из деревни Гленнит. Никто, кроме нее, не сможет спасти Фоксу жизнь.

– Да, миледи. Я сделаю все, о чем вы меня просите. – Энгелард нервно кивнул головой.

– Держите ее, – крикнул Фитцер. – Не дайте ей сбежать! Энгелард к ней не прикоснулся, но и не уступил дорогу.

Николь с упавшим сердцем наблюдала за приближением Фитцера. Она лихорадочно пыталась придумать какой-нибудь план.

Когда их с Фитцером разделяло всего несколько шагов, вперед вышел и загородил коменданту путь оружейных дел мастер Вейланд. К нему тут же присоединился дородный повар саксонских кровей по имени Агельвулф. Не успела она и глазом моргнуть, как еще с десяток людей последовали их примеру.

Николь заметила, что у Фитцера от гнева на скулах заиграли желваки. Он смерил ее ненавидящим взглядом и изменился в лице, став мрачнее тучи. Она обернулась и увидела, что из замка выходили другие слуги: женщины и пажи. Они выглядели встревоженными, но исполненными решимости.

Фитцер в растерянности всплеснул руками.

– Опомнитесь! Что вы делаете? Ну и что, что она ваша госпожа? Она лживая и коварная! Замок Вэлмар из-за нее может пасть!

Никто не пошевелился. В рядах рыцарей, окружавших Фитцера, возникло замешательство. Безусловно, у них имелось оружие, но они не желали пускать его в ход против толпы людей, вставших на ее защиту.

– Внемлите рассудку! – продолжал Фитцер сердито взывать к присутствующим. – Она уже погубила одного мужа, а теперь добивается смерти второго! Как вы можете выступать на стороне такого чудовища? Она не женщина, а злобное исчадие ада!

– Она наша госпожа! – прозвучал в ответ зычный голос Вейланда. – Она всегда заботилась о нашем благополучии. Вместо того чтобы продавать собранный урожай и набивать золотом сундуки, она всегда стремилась в первую очередь накормить нас. Она ухаживала за нашими детьми, когда они хворали, она вершила суд в спорных делах. Она и есть Вэлмар, а не Фокс де Кресси или Уолтер Мортимер. – Оружейник угрожающе поднял пику, которую держал в руках. – И Бог свидетель, я не стану больше спокойно слушать, как вы ее порочите! Пусть себе идет к де Кресси, если хочет его видеть. А вы, если так печетесь о безопасности Вэлмара, ступайте к воротам и оставьте леди Николь в покое!

Господи, она и не подозревала, что обитатели Вэлмара ее так любили! Все годы она чувствовала себя беспомощной и одинокой и не догадывалась, что ее окружал столь мужественный и преданный народ. При мысли о том, какому риску они подвергались, вступившись за нее, в глазах у Николь защипало от слез.

– Все, он, похоже, проиграл, – услышала она голос Энгеларда, вздохнувшего с облегчением. – Фитцер не может противостоять подобному красноречию, – пробормотал рыцарь. – Идемте, леди, позвольте мне проводить вас в покои, где лежит Фокс.

– Нет, мне не нужно сопровождение. Лучше поторопись и выполни то, о чем я просила. Отправляйся в деревню и доставь сюда Гленнит.

– Но Фитцрандольф…

– Его солдаты не станут возиться с одиноким человеком. Нет смысла. А на обратном пути Гленнит поколдует, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Значит, она и вправду ведьма? – Энгелард внезапно побледнел.

Николь кивнула.

– Я только молю Бога, чтобы у нее хватило сил спасти Фокса.