Текст книги "Клятва у озера"

Глава 8

«Позже» произошло намного позже. Торжественный ужин затянулся, а Бел получила возможность увидеть, что такое праздник в семье Брэдли. Флинн вздрагивал каждый раз, когда пробка от шампанского ударялась об потолок, Дениз с Биллом танцевали безумные танцы, а Артур все время норовил сгрести в свои объятия Бел и покружить ее по комнате. Все было так… по-деревенски.

Его жена смеялась, хлопала в ладоши и наслаждалась тем, что была сегодня в центре всеобщего внимания.

Его жена.

Это звучало странно.

Флинн почувствовал, что между ними возникла невидимая связь, когда они стояли перед священником. Бел дрожала, и он пытался помочь ей немного расслабиться. Для них обоих это было настоящим испытанием, но он, по крайней мере, находился у себя дома, в окружении родных людей.

А Бел была совсем одна.

Но потом она прошептала имя его брата. Флинн не ожидал иного, учитывая тот факт, что ради Дрю все и было затеяно. Но все-таки он надеялся, что услышит от Бел другие слова после фразы: «Можете поцеловаться».

И после умопомрачительного поцелуя.

Он бросил взгляд на Бел, танцующую с дедом. Подол ее полупрозрачного платья слегка приподнимался, обнажая фарфоровые ноги. Они были такими длинными, что могли дважды обвиться вокруг него. Как только она останавливалась, платье ложилось на бедра так, словно целью его было не скрыть, а подчеркнуть ее изумительные формы. Бел считала, что уже немного раздалась в талии, но Флинн не замечал ничего лишнего.

– Потанцуй с женой, Флинн, – сказала бабушка. – Хватит пялиться на нее.

Бел двигалась как профессиональная танцовщица, а не как беременная женщина.

Тело его напряглось, и он нервно заерзал на стуле. Зазвучала медленная мелодия, Артур отпустил Бел и отправился поискать более подходящую по возрасту партнершу.

Плохо отдавая себе отчет в том, что делает, Флинн вскочил на ноги и оказался перед Бел.

Она удивленно посмотрела на него:

– Нам пора уходить?

Она очень надеялась, что нет. Он понимал это. Почему у нее печальные глаза? Она боится оказаться с ним наедине? Вряд ли, ведь речь не идет о настоящей брачной ночи, тем более что призрак умершего брата преследует их.

Он протянул руку:

– Думаю, по традиции жених и невеста должны танцевать.

Музыка играла достаточно тихо, и они могли разговаривать. Родители Флинна танцевали в кухне, а бабушка с дедушкой уютно расположились на диване.

Бел чувствовала себя неуклюжей. Он наклонился и прошептал:

– Ты выглядишь так, словно я веду тебя на гильотину.

Она посмотрела на него:

– О том, что случилось недавно…

Нет. Они не будут обсуждать это здесь и сейчас.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Флинн.

– Подавленно, – призналась она.

– Расслабься.

– Нет. Я смогу расслабиться только тогда, когда все будет позади.

Его губы плотно сжались.

– Когда вернешься в Лондон?

– Когда вернусь в реальный мир.

– Но это реальный мир.

– Возможно – для тебя. Но я чувствую себя так, словно однажды ночью ворвалась сюда, а никто не заметил, что я – чужестранка.

Первые недели Флинн очень волновался по поводу того, как она будет вести себя. Но с каждым днем он убеждался, что Бел прекрасно справляется. Казалось, она жила в его семье, на их земле всю жизнь.

Он нахмурился, прогоняя непрошеные мысли.

– У тебя хорошо получается.

– Хорошо? – вздохнула Бел, устало глядя на него васильковыми глазами. – Какое банальное слово. Я надеялась, ты признаешь, как тяжело мне приходится, а ведь я очень стараюсь.

Она не была виновата в том, что Флинн переступил черту на сегодняшней церемонии. Позволил себе забыть, что свело их друг с другом. Он прижал ее к себе и сказал:

– Я знаю.

– Мне приходится играть от рассвета до заката. Я становлюсь самой собой только в одиночестве. – Бел была готова расплакаться.

Он сжал ее руки:

– Или со мной.

Она как-то странно взглянула на него:

– Даже с тобой не могу. Учитывая твое отношение к моей семье.

Флинн убедился, что их никто не слышит.

– Слушай, я готов согласиться, что ты сделана совсем из другого теста, нежели твоя сестра.

– Гвен. – Бел умудрилась сохранить равнодушное выражение лица. Но ее глаза метали искры. – Ее звали Гвен. И хотя она тебе не нравилась, я ее очень любила. И она заслуживает того, чтобы ее называли по имени.

– Ты не такая, как Гвен. Теперь я это понимаю.

– Твоей семье нравится Белинда Клюни из Лондона. Думаешь, им не понравилась бы Белинда Рочестер? Неужели они сами не заметили бы разницу?

Флинн нахмурился:

– В конечном итоге заметили бы. Но думаю, они просто не дали бы тебе шанса, если бы знали твою фамилию с самого начала.

– Так же, как они не дали его Гвен?

Он замер, потом пробормотал:

– Наши миры такие разные…

– Но я не пытаюсь осуждать ваш.

Внезапно Флинн ощутил жгучее желание остаться с ней наедине. И основательно все обсудить.

Он снова притянул Бел к себе и направился на середину комнаты.

– Думаю, нам пора идти! – объявил он, стараясь перекричать музыку.

Родственники хотели запротестовать, но увидели выражение его глаз и не посмели. Бел пробормотала пожелания доброй ночи, и они направились к дверям.

На улице стало совсем холодно, а на ней было все то же легкое платье. Флинн снял пальто и набросил ей на плечи. Оно выглядело смешно и мешковато на ее изящной фигурке, но Бел не стала менее красивой. Она так усердно танцевала, что ее огненные волосы растрепались, словно она недавно побывала на сеновале. Подобный образ моментально вызвал отклик у него в паху.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она, заворачиваясь в пальто. – Мои сумки…

– Папа перенес твой багаж сегодня утром. Вещи в твоей комнате.

Бел испытала такое облегчение, что Флинн невольно задумался, чем же ценен ее багаж. Или это из-за того, что он сказал «в твоей комнате»? Она боялась, что он будет принуждать ее?

– Послушай, давай договоримся… – начал Флинн. – Хотя у нас отдельные комнаты, нам придется много времени проводить вместе, – напомнил он. – Мы будем… соседями по квартире. Я постараюсь не путаться у тебя под ногами.

– Дом небольшой. Это будет непросто.

Он вздохнул:

– Поверь, ты даже не будешь знать, дома я или нет.

Бел нахмурилась:

– Я не хочу, чтобы ты избегал меня.

Он был поражен.

– Я жила в родном доме как призрак. Не хочу снова становиться невидимой.

Ему стало жалко Бел. Хотя почему она не привлекала к себе внимания, оставалось для него загадкой.

– Ты именно так чувствовала себя?

– Всегда. Со всеми, кроме Гвен. Она меня замечала. – Ее взгляд смягчился. – А потом появился Дрю.

И снова она говорит о его брате. Неужели недостаточно того, что в прошлом Флинн всегда жил в тени Дрю? Неужели ему придется слушать рассказы о нем в первую брачную ночь?

– Он был очень дорог тебе? – спросил Флинн.

– Твой брат был лучшим мужчиной, которого я когда-либо встречала.

Флинн не удержался:

– Дрю не был рыцарем на белом коне, Бел. У него был далеко не лучший характер, он не прощал обиды. Мой брат не заслужил столь высокой оценки.

– Ты не можешь об этом судить. Дрю спас меня, когда мне было семнадцать, и я совсем съехала с катушек. Он многому меня научил.

Дрю?! Трудно поверить, потому что он совсем не так поступил с Флинном, когда тот нуждался в его поддержке.

– И как это произошло?

– Он всегда поддерживал меня и позволил мне стать частью их с Гвен семьи. Хотя мог вычеркнуть меня из их жизни, как это сделали мои родители.

Да, его брат был способен посвятить себя чему-то без остатка, возможно, поэтому он достиг успеха.

– Может, ему льстило внимание юной длинноногой подхалимки?

А может, Флинну захотелось оказаться на его месте?

Бел сжала кулаки:

– Скорее всего, Дрю повзрослел. Изменился.

Флинн ощутил неожиданный укол боли. Дрю пришлось покинуть семью, чтобы стать хорошим человеком, а младший брат, как обычно, остался с носом.

– Твоя горячая преданность его памяти похвальна, Бел. Но возможно, ты заблуждаешься.

– Я устала переубеждать тебя. Пора признать, что в Англии твой брат и моя сестра были другими.

– Или тебе пора признать, что ты была настолько ослеплена очарованием Дрю, что не видела правды.

– Я не была очарована им, – возразила Бел, чувствуя, как краска приливает к щекам.

– Да ладно. Ведь ты была влюблена в него.

– Я любила его, но… Он стал мне братом.

Он посмотрел на нее в упор:

– Он был моим братом, а не твоим.

Жар, с которым были произнесены эти слова, удивил самого Флинна.

– Похоже, это ты одержим Дрю! – выкрикнула Бел. – Ты годами носишь в себе обиду и злость. Тебе повсюду мерещится его тень.

Он отвернулся от нее. Нахмурился, но спорить не стал.

– Почему ты не пытался встретиться с ним, Флинн? Поговорить и освободиться от страданий?

– Все, что я говорил ему, только ухудшало наши отношения. Поэтому я прекратил попытки.

Бел грустно улыбнулась:

– Дрю всегда был настойчивым.

– Воинственным, – уточнил Флинн.

– Целеустремленным.

– Упрямым.

Он посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц и вздохнул:

– Дело в том, что у меня оставалась надежда вернуть Дрю домой, но она рухнула в тот самый день, когда он встретил твою сестру.

Снова он обвиняет Гвен. Но кто-то из них должен повести себя разумно и выяснить все до конца.

– Я была тогда с ними, Флинн, – сказала Бел. – Это была любовь с первого взгляда, о которой пишут в книгах. Они сразу поняли, что созданы друг для друга. Они были половинками единого целого.

– Ты правда веришь в эту чепуху?

– Похоже, ты считаешь, что настоящей любви не существует? Несмотря на то что видишь в поместье живые примеры обратного?

Флинн посмотрел на нее так, что она почувствовала себя несмышленым подростком.

– Мои бабушка и дедушка поженились, потому что бабушка забеременела. Они не любили друг друга, но строили совместную жизнь ради отца. – Он поджал губы. – Что касается родителей… Они познакомились в школе и никогда с тех пор не расставались. Нет никакой романтики.

Бел было грустно оттого, что он не желал признать правду.

– Но твой брат нашел настоящую любовь.

– Еще одно очко в его пользу. В пользу великолепного Дрю.

– Он мертв, Флинн. Как можно плохо говорить о мертвом?

– Я знаю, Белинда. – Флинн посмотрел на нее сверху вниз. – Он погиб в бурной реке, пытаясь спасти твою сестру.

– Потому что он любил ее. Гвен была его воздухом, его жизнью. Их связывала любовь, о которой можно только мечтать.

– А ты отказываешься от возможности испытать подобное, посвящая себя воспитанию их детей, – заметил он.

Бел стало больно. Слова Флинна воскресили самые сокровенные страхи.

– Ты считаешь, это невозможно совместить? – поинтересовалась она.

– Ты приносишь огромную жертву.

– У этих детей должна быть семья. Они должны быть любимыми. И любить.

– Они. А ты?

Бел вздрогнула:

– Думаешь, я не встречу человека, который полюбит меня?

Флинн сделал шаг вперед и посмотрел на нее так тепло и нежно, что она затрепетала.

– Именно поэтому ты решила подсадить эмбрионы. Поэтому проехала полмира с незнакомцем и согласилась выйти за него замуж. Прекрасная двадцатитрехлетняя девушка… – Он внимательно наблюдал за ее реакцией. – Ты считаешь себя недостойной любви.

Внезапный приступ паники помешал ей дышать. Бел понимала, насколько близок Флинн к правде, и боялась, что выражение лица может выдать ее состояние.

– Вряд ли подобная любовь возможна дважды в одной семье.

– Не думаю, что она имела место в первый раз, – равнодушно проговорил Флинн. – Ты была еще ребенком и поэтому ошиблась.

– Ребенком? Мне было семнадцать лет.

– По документам.

– Ты считаешь, что меня обманули собственные глаза? Они были безумно влюблены друг в друга.

– А ты знаешь, как выглядит любовь?

Она нахмурилась:

– Я обязательно заметила бы…

– Бел, ты выросла в доме, где не принято демонстрировать чувства. Ты возвела людей, которых потеряла, в ранг святых. Даже мучеников. И ты настаиваешь на таком понимании любви, потому что оно помогает оправдать все происходящее в твоей жизни.

Например, вынашивание и воспитание детей сестры.

– То, что ты видела, было физическим притяжением, – закончил Флинн. – Обычным притяжением, и ничем другим.

– Конечно, и это тоже, но… Было нечто большее. Невероятная связь. Гвен и Дрю обручились через три недели после знакомства. Они были уверены, что нашли друг друга.

Флинн усмехнулся и повернул к дому. В комнатах горел свет, а из каменной трубы шел дым. Папа все предусмотрел. Молодец!

– Двое самовлюбленных людей смогли отыскать друг друга в толпе! Достойный заголовок для желтой прессы.

– Не пытайся уйти от темы.

– От темы? Верю ли я в существование истинной любви? Худшая тема для обсуждения в первую брачную ночь, – бросил он.

– Знаешь, вы с братом больше похожи, чем мне казалось, – задумчиво произнесла Бел. – В основе ваших характеров лежат одинаковые черты. Вы сильные. Верные. Возможно, мне не всегда нравилось то, что ты делаешь или говоришь, но ты так же надежен, как земля, по которой мы идем.

Флинн постарался пропустить мимо ушей критику в его адрес и сконцентрироваться на том, что он в чем-то схож с «лучшим мужчиной, которого она когда-либо встречала».

Он повернулся к Бел и посмотрел на нее очень внимательно. Ее упрямство напоминало ему его собственное поведение в молодости.

– Знаешь, я долго размышлял над тем, почему между нами с самого начала летают искры.

Ее глаза округлились от удивления.

– Ты имеешь в виду что-то помимо детей Гвен и Дрю?

Он махнул рукой:

– А, нет. Я не об этом.

– Тогда в чем дело?

– Я думал, что ты такая же, как Гвен.

– Не поняла. Они остановились на верхней ступеньке лестницы, ведущей в дом.

– Именно это причина того, почему я постоянно бесился.

Порыв ветра заглушил вздох, вырвавшийся из груди Бел. Она слегка приоткрыла губы и опустила глаза, слушая его признание.

– Я ожидал увидеть стильную избалованную штучку, любительницу вечеринок и модных тусовок, – сказал Флинн. – Но ты оказалась совсем другой. Ты нескладная, беспокойная и…

– Знаешь, ты мне нравился больше, пока молчал, – заявила Бел.

Он прервал ее:

– Ты такая земная, теплая, естественная. – Флинн поднял руку и заправил выбившуюся прядь ее огненных волос за изящное ухо. – Ты соответствуешь моему представлению о настоящей женщине.

Она застыла.

– Флинн, ты напился?

Он хрипло засмеялся:

– Нет. Я никак не мог понять, почему ты сильно волнуешь меня. Почему я не избавился от тебя на второй неделе твоего пребывания здесь. Что мне нравится в тебе. Теперь я все понял.

Сердце Бел билось все сильнее.

– И?..

– То, как ты сражаешься за опеку над детьми, то, что ты не примешь ничего, кроме победы. То, как быстро ты ориентируешься в изменяющихся обстоятельствах. То, как ты завоевала любовь моей семьи и стала для них лучом солнца, без которого они не могут обойтись. То, как ты умеешь меня насмешить.

Она задержала дыхание.

– Ты не Гвен, – закончил Флинн. – Ты – Дрю.

Наступила тишина.

– Ты хочешь сказать, что я – женское воплощение твоего брата?

– Ты очень похожа на него. Не знаю, почему я раньше этого не заметил.

– Я похожа на бескомпромиссного педанта и нарцисса Дрю? – холодно уточнила Бел.

Он запнулся:

– Ну… нет… не совсем… Очевидно…

Она коснулась ручки двери:

– Спокойной ночи, Флинн.

Он попытался удержать ее:

– Бел, я всего лишь хотел…

– Чего хотел? Победить меня? Сделать мне больно?

– Больно?! Но ведь ты поклоняешься этому мужчине.

– А ты его ненавидел.

Флинн застонал:

– Я не ненавидел его, Бел. Мы были братьями. Но Дрю постоянно доставлял мне проблемы.

– Значит, я тоже доставляю тебе проблемы?

– Женщины! – воскликнул он. – Вы ничего не понимаете.

– Спокойной ночи, Флинн.

– Бел, подожди. – Он сжал ее запястье.

Она вздернула подбородок:

– Ну, что еще?

– Я пытался все объяснить и извиниться перед тобой за то, что порой бываю груб.

– Порой?

Вызов, сверкающий в ее глазах, заставил его сердце учащенно забиться. Бел отвернулась, толкнула входную дверь и замерла в восхищении:

– О боже…

Похоже, к ним заходил не только папа. Помимо того, что в камине горел огонь, гостиную освещали десятки свечей. Это было очень красиво. И совершенно не соответствовало тону их недавнего разговора.

Бел повернулась к Флинну. Ее васильковые глаза блестели ярче пламени в камине.

– Хорошо. Твои извинения приняты… если это были извинения. Я готова смириться с тем, что у меня есть лучшие черты характера твоего брата.

Его большой палец поглаживал ее обнаженное запястье. Флинн понимал, что Бел хочет спровоцировать его на новую вспышку, но что-то – возможно, тусклый отблеск свечей на ее коже и огненно-рыжих волосах – заставило его изменить ход беседы.

– Значит, я не похож на бога царства мертвых, как ты считала?

– Я так никогда не думала.

Он помог Бел снять пальто.

– Сегодня ты стояла рядом со мной с таким видом, словно тебя приносили ему в жертву.

– Сегодня был… странный день. – Она поспешно отвернулась и посмотрела на огонь.

– Ты была центром внимания.

Бел покосилась на него:

– Тебе не показалось все происходящее насмешкой судьбы?

– Насмешкой?

– Находиться в великолепном месте и делать что-то столь… – протянула Бел.

– Не великолепное? – подхватил Флинн.

– Столь лживое.

– Именно это волновало тебя? Что мы притворялись?

– Никогда не поверю, что ты ни на миг не задумался о том, что бы ты чувствовал, если бы рядом с тобой стояла женщина, которая действительно тебя любит. И которую любишь ты.

Напоминание о том, что Бел согласилась на брак под давлением, очень расстроило его. Флинн чувствовал себя ужасно, стоя в расщелине на берегу горного озера в ожидании невесты. Но когда он обернулся, перед ним предстало сияющее видение, направляющееся к нему… Бел была напугана, но шла смело и решительно. А он мечтал поскорее надеть кольцо ей на палец.

И сделать ее своей.

Это было полное безумие.

Возможно, он слишком далеко зашел в своих мечтах. Это касалось и брачной ночи. Медленный танец. Ее близость. Возможность касаться ее тела. Отблеск огней в ее волосах…

– Сладкая мечта. Поэтому ты поцеловала меня? – спросил Флинн.

Она подняла глаза:

– Поцелуй был необходим. Ты сам это сказал.

Он прислонился к кухонному столу, скрестив руки на груди, и спросил о том, о чем не решался заговорить весь вечер:

– Первый поцелуй был необходим для игры. Но почему ты поцеловала меня во второй раз?

Бел тяжело вздохнула. Флинн сразу вспомнил вкус ее губ и сладкие игры ее языка.

– Я…

Флинн скрестил лодыжки, пытаясь унять внезапную сильнейшую дрожь в ногах. Он не хотел торопить Бел, потому что ее ответ имел огромное значение.

– Ты хотел, чтобы все выглядело убедительно, – пробормотала она.

Бел чувствовала себя некомфортно, но Флинну было не до вежливости, поскольку они собирались жить под одной крышей. Кто-то должен рискнуть и заговорить об искрах, пробегающих между ними, которые они продолжали упорно игнорировать.

– Мы заставили бабушку покраснеть, – пробормотал Флинн. – Такое я вижу впервые. Почему ты сделала это?

Бел машинально играла с подолом платья. Каждое ее движение приоткрывало потрясающие длинные ноги. Он с трудом сдерживал жгучее желание.

Наконец Флинн рискнул:

– Ты хотела поцеловать меня.

– Остынь, Флинн. Мне было любопытно…

– Любопытно?

– Ты часто прикасался ко мне в последнее время. И я хотела выяснить, стоит ли продолжать.

Она хотела поцеловать его. Флинна накрыла неожиданная волна тепла. Он отодвинулся от стола. Бел прекрасно умела притворяться, но теперь он знал, чего ожидать от нее.

– И как я тебе?

Она посмотрела на него с вызовом:

– Неплохо.

– Неплохо?

– Вполне приемлемо.

Ого! Его эго моментально выступило в защиту мужского достоинства.

– Ты же понимаешь, что это далеко не самое главное. Многие считают поцелуй лишь прелюдией…

Так случилось и с ним, когда он почувствовал ее нежный язык.

– Ого, похоже, задето мужское самолюбие.

– Может, предоставить тебе рекомендации? От моих предыдущих подружек? – поинтересовался Флинн.

Ее смех моментально разрядил напряжение. Бел немного отстранилась:

– Нет, спасибо.

– Значит, ты не оставляешь мне выбора. Я докажу тебе все сам.

Он обнял Бел за талию и притянул к себе, а затем наклонился и прильнул к ее губам. Несколько мгновений она была неподвижна, и Флинн начал сомневаться, правильно ли он ее понял. Но сопротивление Бел было слабым, к тому же оно позволило им сблизиться.

Тело Флинна моментально отозвалось на ее прикосновение. Бел внимательно посмотрела на него своими глубокими васильковыми глазами и окончательно перестала сопротивляться. Его руки ласково изучали каждый дюйм ее обнаженной мягкой кожи на гибкой спине и плечах.

Медленно, очень медленно Бел начала расслабляться в его объятиях, пока наконец не обняла его за шею, испустив легкий стон. Ее рот приоткрылся, и тело Флинна пронзило острое желание, когда язык Бел вступил в дуэль с его языком. Она слегка прикусила его губу и взвизгнула, когда он ответил ей тем же. Ее соски плотно прижались к его груди. Тот факт, что они напряглись, завел Флинна еще сильнее.

Бел и не думала останавливаться, позволив ему увлечь ее к дивану. Он приподнял ее и уложил, а затем опустился рядом, действуя аккуратно, чтобы не задеть живот. Где росли две новые жизни.

Бел запустила пальцы в волосы Флинна, прижавшись губами к его губам. Одной рукой он гладил ее грудь, а другую спускал все ниже – к бедрам. Он приподнял юбку Бел, желая одного – выяснить, какова на ощупь шелковистая кожа ее нереально длинных ног. Флинн дотронулся до того места, где проходила тонкая полоска ее трусиков.

Бел распахнула глаза. И внимательно посмотрела на него, одновременно пытаясь перевести дыхание.

– Флинн… – Она задержала его руку.

Он поцеловал ее в подбородок, затем в мочку уха и выдохнул:

– Что?

Бел глухо застонала и впилась в его губы. Этот звук заставил его потерять остатки самоконтроля и почувствовать невероятно острое желание обладать ею. Боже, почему они не сделали этого раньше?

– Флинн!

Решительный тон Бел наконец привлек его внимание. Он взглянул на нее.

Она лежала перед ним, пылающая, растрепанная, беззащитная и безумно красивая.

– Я не… – Очевидно, ей сложно было говорить. – Это не может…

Это не может произойти?

– Но ты начала первой, Принцесса.

Флинн всего лишь планировал поцеловать ее, на диване она оказалась добровольно.

– Я знаю… я… о боже… – Ее сверкающие глаза прищурились. – Позволь мне встать. Я не могу сосредоточиться, когда ты…

Флинн отодвинулся. Бел поднялась. Она была смущена. Что это? Стыд?

– Я должна объясниться.

Он не рискнул посмотреть ей в глаза и бросил:

– Тут нечего объяснять.

– Нет, Флинн, я все же объясню. – Бел глубоко вздохнула и произнесла: – Я девственница.

Внезапно в комнате стало невозможно дышать. Флинн раскрыл рот в немом изумлении, пытаясь хоть как-то наполнить опустевшие легкие.

– Девственница?! Бел неловко улыбнулась:

– Потому все это… немного ново для меня.

– Все это…

Флинн не мог поверить. Его руки стали первыми руками, прикоснувшимися к ее идеальному телу? Она никогда не спала с мужчиной?

– Ну, конечно, я целовалась. – Бел пожала плечами. Пунцовые щеки очень гармонично смотрелись на фоне блестящих васильковых глаз. Она казалась еще красивее.

Флинн с трудом мог соображать.

– Как так получилось?

Она сконфуженно засмеялась.

– Правда, объясни.

Бел помолчала, потом произнесла:

– Я ждала правильного мужчину.

Флинн прищурился. Что-то было не так. Девушка, подобная ей, должна постоянно выслушивать предложения руки и сердца. С Белиндой Рочестер такого случиться не могло.

– Правильного или достойного тебя?

Бел возмутилась, однако взяла себя в руки:

– Ладно. Ты прав. Я ждала особенного мужчину. Но не потому, что считала особенной себя. Я просто… установила слишком высокую планку.

«Лучший мужчина, которого я когда-либо знала». Сомнения снова охватили его. Он кивнул на диван:

– Что это было? Утешительный приз?

Бел расстроилась, глядя на искаженное лицо Флинна. По его мнению, она пыталась дать ему понять, что он не соответствует ее представлениям об особенном мужчине. Бел хорошо знала, что такое старые раны, и сразу определила застарелую боль. Флинн совсем забыл, что она лежала под ним с задранной юбкой. Он запомнил только ее последние слова.

И неправильно их истолковал. У нее был один путь. Путь честности и открытости.

– Поговорим о нас, Флинн. О тебе и обо мне. И о том, что нам не хватает воздуха в присутствии друг друга. – Она все еще видела сомнение в его глазах. – Ты не собираешься отрицать?

– Нет, не собираюсь. Я чувствую то же, что и ты, хотя, возможно, не все могу понять.

– Пару минут назад мы страстно целовались.

Он скрестил руки на груди:

– Возможно, я слишком поторопился…

– С девушкой из семьи Рочестер? – усмехнулась Бел. – Не думаю. Но вот мы стоим рядом, как пара смертельно уставших гладиаторов.

И она безумно хочет прикоснуться к его груди. И безумно желает, чтобы Флинн понял: ей нужен именно он.

– Я соглашусь с тобой в том, что касается взаимного притяжения. Но я совсем не устал. Я только начал.

– Ну, тебе придется заканчивать самому. Я полностью вымотана и собираюсь лечь спать.

– Я с тобой.

Бел рассмеялась:

– Это было не приглашение.

– Я знаю.

– У нас не будет секса, Флинн.

– Я и не предлагаю, Белинда.

Она застыла:

– А что тогда?

– Ты признала, что между нами существует притяжение. Может, стоит попробовать?

– Попробовать?

– Разные моменты. Посмотреть, как далеко нас это заведет. Может, это просто волшебство сегодняшнего дня?

– Давай отложим проверку на завтра.

Флинн бросил взгляд на настенные часы:

– Уже завтра. Только что наступило.

– Флинн, это смешно.

– Правда, – его интонация заставила ее тело вновь напрячься, – десять минут назад ты так не считала. Все казалось совсем не смешным. Словно мы оба ждали этого с первой минуты знакомства.

– Мне не хочется…

– А давай проверим прямо сейчас?

Он притянул Бел к себе и захватил в плен ее рот.

Пытаясь доказать свою правоту.

Обозначая свою территорию.

Этот поцелуй не был похож ни на первый, ни на последующий. Бел поспешила высвободиться из его объятий и вытереть губы. Флинн не пытался удержать ее.

– Знаешь, время от времени я снова вижу в тебе трудного подростка, – сказала она, наблюдая за тем, как в его глазах зарождается опасный блеск. – Но в глубине души ты другой. Даже сейчас я не сомневаюсь, что ты винишь себя за то, что грубо обращался со мной.

– Может, и в самом деле в моих поступках нет состава преступления?

– Что ты имеешь в виду?

Он подошел ближе:

– Сначала я был хорошим мальчиком, превратившимся в плохого, потом – плохим мальчиком, ставшим хорошим. Вероятно, во мне постоянно уживаются и тот и другой. Может, мне просто стоит получить то, чего я желаю, и перестать извиняться за несовершенные грехи?

Бел не совсем понимала, о чем речь.

– А что тебе нужно? – растерянно спросила она.

– Прямо сейчас? Ты.

Ее сердце учащенно забилось.

– Особенно сейчас, когда я разобрался, почему ты сводишь меня с ума. Я постараюсь быть более… эффективным.

– Эффективным?

Флинн приблизился к ней. Она услышала жаркие слова, произнесенные у ее уха:

– Доставить больше удовольствия.

Его губы замерли на ее подбородке, а затем поднялись к губам. Бел попыталась сопротивляться, но почувствовала, что тело ей неподвластно. Оно слушается только мужчину.

– Флинн…

– Ты совершенно права по поводу притяжения между нами. Оно реально. Оно существует. Несмотря ни на что.

Несмотря на то что она похожа на старшего брата, с которым у Флинна не сложились отношения. Несмотря на то что они представляют враждующие стороны в суде. Он прижался лбом к ее лбу.

– У нас не будет секса, Флинн, – прошептала Бел.

Чем чаще она будет это повторять, тем больше вероятность, что поверит в это сама.

– Я и не предлагаю, – пробормотал он, играя ее волосами. – Я говорю о постели. Мы можем поспать. Вместе. В нашу брачную ночь.

– Ты хочешь спать вместе… в буквальном смысле?

Значит, он предлагает ей свернуться в клубочек рядом с ним, обнять его мускулистое тело? Флинн ходил по гостиной, задувая свечи:

– Я вымотан, Бел. Я не спал двадцать два часа. В любом случае сегодня мне не до секса.

– Это не лучшая идея, – прошептала она.

– Бел… Ты – девственница на пятом месяце беременности. Ты носишь двойню. Я не стану рисковать. Я просто хочу спать.

– Я сильно сомневаюсь, что нужна тебе в постели для того, чтобы было теплее.

Флинн подошел к ней и крепко сжал ее ладонь:

– Очень смешно.

Он повел Бел по коридору.

– Куда мы идем?

– Моя кровать шире.

– Я пока не согласилась, хотя…

– Тебе придется. Этого хочет твое тело.

Она все еще пыталась остановить его:

– Мое тело не знает, чего хочет.

Это была неправда. Проклятье! Ее тело остро нуждалось в его теле.

– Давай проверим.

– Флинн, это смешно.

– Нечто совсем незначительное. Просто поспим вместе. Без обязательств. Ведь нет ничего опасного в том, чтобы спать вместе?

Какое заблуждение!

– Если тебе не понравится, в любой момент ты вольна уйти к себе, – сказал Флинн.

– Может, лучше выпить теплого молока? – робко предложила она.

– Нет. Мне нужна ты.

Три простых слова.

Немного не то, что хотела бы услышать Бел, но довольно близко. Могла ли она рассчитывать на большее? Флинн пытается завоевать ее расположение после всего, что случилось между ними. Мужчина, который, казалось, ненавидел ее, уговаривает довериться ему. Закончить вражду.

– Я очень устал, Бел. Кажется, я не провел ни одной ночи спокойно с тех пор, как ты приехала сюда. – Флинн провел большим пальцем по ее подбородку. – Но если ты хочешь отказать мне, я отведу тебя в твою комнату. И помогу запереть дверь.

Она задумалась на долю секунды. Ей предстояло лежать в холодной кровати одной, думая о том, что за стеной беспокойно мечется в постели самый сексуальный на свете мужчина. Может, стоит разделить с ним постель? С ним, мужчиной, которого она безумно хочет! С мужчиной, чьей женой она мечтает стать на самом деле.

Хотя бы на одну ночь.

* * *

Бел проспала рядом с Флинном всю ночь и все утро, уютно прижавшись к его сильному телу. Он снял костюм и остался в неожиданно эротичных спортивных трусах, затем лег рядом с ней на огромную мягкую кровать, словно так оно и было задумано.

Сначала оба устроились так, чтобы не мешать друг другу. Но время шло, и Бел позволила себе расслабиться и укрыться в его теплых объятиях.

Она мечтала об этом… Интересно, как давно?

Бел лежала в темноте, наслаждаясь запахом Флинна и его ровным дыханием, ласкающим ее шею. Его руки нежно поглаживали тело Бел, изучали каждый его изгиб, словно он выполнял некий обряд поклонения. Она прижималась к разгоряченному телу Флинна, наслаждаясь новыми ощущениями. Но никто из них не предпринял попытки пойти дальше. Оба понимали, что секс не поможет им решить совместные проблемы.

Доктор Кабаналло все-таки получит чудо непорочного зачатия, и она выйдет из комнаты Флинна совершенно не изменившись. Физически, но не эмоционально.