Текст книги "Коснись меня огнем"

– Думаю, могу, – тихо проговорил он, с трудом сдерживая гнев.

– В самом деле? И как же?

– Очень просто. Использую свое влияние и добьюсь высылки ваших друзей цыган… если вы не дадите своего согласия на немедленный брак.

– Вы не осмелитесь!

– Хотите убедиться?

– Но это же… Это шантаж!

– Называйте это, как хотите, выбор за вами. – Он говорил очень тихо, не повышая голоса, но слова его произвели не меньшее действие, чем если бы он кричал. Блейз в ужасе смотрела на него. – После свадьбы, если вы проявите благоразумие, мы не будем мешать друг другу, но вы станете моей женой.

Холодность и бесстрастность его голоса остановили ее протесты. Она поняла, что сегодня уже вряд ли сумеет убедить его изменить решение. Лучше подождать до утра и попробовать еще раз.

– А как же Миклош? – робко спросила она.

– А что – Миклош?

– Мы… вы должны были привести к нему жеребца ночью. Он ждет.

– А что, собственно, мешает нам довести план до конца после свадьбы? Я отправлю кого-нибудь сообщить ему, что мы задержимся.

«Придется довольствоваться этим», – подумала Блейз в отчаянии.

– А теперь, – произнес Джулиан тоном, не допускающим никаких возражений, и показывая, что он не намерен продолжать спор, – вы, несомненно, устали. – Он подошел к колокольчику и вызвал прислугу. – Горничная поможет вам раздеться и лечь спать. Утром я пошлю за вашей тетушкой, и мы обсудим предстоящую церемонию. – Он осушил стакан и подошел к столу, чтобы опять наполнить его.

На звон колокольчика почти сразу пришел величественного вида дворецкий. По распоряжению его сиятельства Блейз передали на попечение домоправительницы, которая проводила ее в изящно обставленную спальню для гостей и осталась помочь ей подготовиться ко сну. Блейз окружили максимальным комфортом – в камине горел огонь, ее ждала горячая вода для умывания, невесть откуда взявшаяся ночная рубашка лежала на кровати, а на столике стоял бокал подогретого вина.

Блейз молча подчинилась прислуге, усталость и напряжение сделали свое дело, у нее не осталось сил сопротивляться. Но когда она погасила свечу и опустила голову на подушку, глаза ее остались открытыми, сон не приходил.

Она лежала в чужой постели, глядя на потолок, и обдумывала нелепейшее предложение лорда Линдена. Он слишком щепетилен в вопросах приличия. Конечно же, он женится на ней против своей воли. Она – наполовину американка, и с этой стороны ее происхождение в лучшем случае сомнительно. Она, конечно, неподходящая кандидатура в виконтессы, учитывая ее склонность к скандалам и неприязнь к холодным, официальным отношениям в английском высшем свете. Гораздо более разумным действием со стороны лорда Линдена было бы поискать другую невесту.

Однако он не намерен делать этого. Он собирается заполучить ее. От страха у Блейз свело желудок. Обычно ей удавалось выбираться из всех передряг, в которые она умудрялась попадать, но на сей раз она не была уверена, что ей удастся благополучно выпутаться.

Глава 10

На следующее утро Блейз с ужасом узнала, что Панна не восприняла такой поворот событий как катастрофу. Старая цыганка даже увидела за всем этим перст судьбы. Панна появилась сразу же после того, как Блейз позавтракала. Цыганку проводили в спальню к девушке (к огромному удивлению последней) по распоряжению лорда Линдена (к ее огромному отвращению). После бессонной ночи Блейз пребывала в отвратительном расположении духа, привычная жизнерадостность изменила ей. И, словно бы с целью усугубить и без того мерзкое настроение, у нее забрали платье и ботинки, которые были на ней накануне. Из одежды у нее осталась только теплая, под самое горло ночная рубашка. Без сомнения, лорд Линден не исключал возможности, что она попробует сбежать.

Увидев доброе лицо старой цыганки, Блейз бросилась в ее объятия и сразу же выложила всю историю, опустив лишь самые интимные подробности о том, что произошло в сарае.

– Это должно было случиться, – убежденно сказала Панна, выслушав рассказ девушки.

– Ты говоришь серьезно? – Блейз села и растерянно уставилась на старуху.

– Да, дитя мое. Разве я раньше не говорила, что твое будущее тесно переплетается с будущим этого благородного господина? Никогда не смотри на карты свысока, Раунийог.

Изумление в глазах девушки сменилось подозрением.

– Уж не сам ли лорд Линден подослал тебя, чтобы ты меня уговорила?

– Нет, в этом не было необходимости. Я сама решила прийти.

– Панна, как ты могла?! – воскликнула Блейз. Ей показалось, что ее предали. – Разве ты не понимаешь, какой он мерзавец? Я же сказала, что он грозился добиться вашей высылки, если я откажусь.

– Тогда, похоже, у тебя нет другого выхода. Блейз в отчаянии взмахнула руками и отвернулась.

Не дожидаясь приглашения, Панна опустилась на стул и стала наблюдать, как девушка мечется по комнате.

– А что, собственно, ты имеешь против того, чтобы выйти за такого знатного господина?

– Да он же предлагает мне стать его женой исключительно по необходимости, – в отчаянии произнесла Блейз.

– А тебе нужно другое?

– Разумеется. Когда я выйду замуж… если я выйду замуж, мой муж будет любить меня. И я буду любить его. Так, как любили друг друга папа и мама. Возможно, я идеализирую отношения родителей, но размениваться на меньшее не собираюсь.

– У тебя с этим господином так и будет. Выражение лица Блейз яснее ясного говорило, что она сама считает это маловероятным.

– И кроме всего прочего, он– англичанин. Если Блейз и верила во что-то всем сердцем, так это в то, что все англичане холодны, как рыбы, а постоянное общение с отчимом и английскими кузенами убедило ее в этом еще больше. Это мнение подтверждали и многие другие примеры. Трудно сказать, что Блейз была не совсем справедлива в своей оценке, хотя чувства ее рождались скорее сердцем, чем разумом. Как сообщить о своем предубеждении Панне, если раньше Блейз никогда его не высказывала, хотя понимала, что ее отношение к мужчинам объясняется прежде всего страхом. Она боялась связать жизнь с человеком, которого не любила сама и который не любил ее, боялась снова попасть в клетку и вернуться в холодную, бесчувственную жизнь, подобную той, какая была у нее в доме отчима. Сэр Эдмунд просто вынужден был терпеть ее присутствие и не скрывал этого, что, в свою очередь, вызывало ответный протест девушки. Всем своим видом и поведением она старалась доказать, что подобное отношение ей совершенно безразлично. Строптивость и упрямство помогали ей справляться с одиночеством, а сама мысль, что ее будущий муж может оказаться похожим на отчима, была невыносима.

Но, хотя лорд Линден темпераментом мало напоминал бесстрастных и флегматичных англичан-аристократов, когда он узнал прошлым вечером о ее обмане, то повел себя точно так же, как сэр Эдмунд, – властно и бессердечно. Обворожительный страстный мужчина, которого она узнала в цыганском таборе, исчез, оставив вместо себя ледяного незнакомца.

Однако Панна напомнила ей, что в сложившихся обстоятельствах выбора у нее не остается.

– Что ты будешь делать, если не выйдешь за него замуж? Ты что, собираешься вернуться к тетушке под каблук? После всего, что случилось, думаю, твоя тетушка не будет пылать к тебе особой любовью.

Блейз поежилась при упоминании о тетушке. На этот раз ее точно не простят. Невозможно простить то, что совершила Блейз. Своим побегом она окончательно опорочила себя, на приличную партию рассчитывать уже не приходится, а значит, придется в обозримом будущем жить с тетушкой. А та с радостью упрячет ее в винный погреб, выбросит ключ и только будет ежедневно подходить к двери и выкрикивать визгливым голосом нравоучения.

– Я не вынесу ее брани, – в отчаянии пробормотала Блейз. – Уверена, что мама вышла замуж так быстро после папиной смерти только потому, что стремилась освободиться от вечного недовольства тети Агнес.

– А ты не думаешь, что твоя мать вышла замуж, потому что хотела этого?

– Нет, она слишком любила папу.

– А, может, она и сэра Эдмунда любила, – предположила Панна.

Блейз упрямо покачала головой. Она расценила повторный брак матери как предательство, поскольку не прошло еще и года после смерти отца. Она ни за что не хотела признать, что Френсис действительно могла любить своего второго мужа. Поэтому сэр Эдмунд так и не смог занять место ее обожаемого отца.

– Негоже женщине быть одной, – заметила Панна, пробуя другой подход. – Ей нужны мужчина, дети. Сейчас тебе кажется, что этот господин далек от твоего идеала, но попомни мои слова: ты горько пожалеешь, если откажешь ему.

Блейз перестала ходить по комнате, опустилась на край перины и удрученно уставилась на свои колени, обдумывая слова Панны. Ну и кашу она заварила! Своего добилась – от тетушки сбежала, лондонский сезон и постылый муж ей больше не грозят. Она не будет оплакивать светские увеселения, которых лишится: бесконечные балы, приемы, венецианские завтраки, музыкальные вечера. Она вполне может обойтись без всего этого и без лондонского общества, но не без свободного общения. Ее приводила в уныние мысль, что придется общаться исключительно с тетушкой и ее спесивыми сыновьями. Нет, уж лучше остаться навсегда с цыганами.

Хотя, наверное, теперь это тоже не выход. Если она попробует сбежать, он, вероятнее всего, станет преследовать ее, и последствия, несомненно, будут малоприятными. Лорд Линден уже пригрозил добиться высылки ее друзей по надуманному обвинению, если она не согласится выйти за него замуж. Она сомневалась, что он выполнит угрозу, но рисковать не хотела.

– Жизнь не кончается после свадьбы, Раунийог.

– Я знаю. Просто…

– Просто что?

– Линден не хочет на мне жениться, он делает это только из чувства долга, так как считает, что скомпрометировал меня.

– Многие удачные браки начинались куда с меньшего. Я уверена, что тебе и в голову не приходило, что ты подходишь ему.

– Я? – Блейз изумленно уставилась на старуху.

– Его что-то тревожит, в его душе темнота, но она жаждет света любви. Ты ведь знаешь это.

Скажи это кто-нибудь другой, слова прозвучали бы мелодраматично и даже смешно, но Панна говорила буднично, по-деловому. Блейз знала цыганку слишком давно, чтобы сомневаться в правдивости ее предсказаний.

Внезапно Блейз вспомнила разговор, состоявшийся два дня назад, глаза у нее сузились.

– Ты ведь хотела, чтобы это случилось, правда, Панна? Ты рассказала лорду Линдену о нашем плане воспользоваться жеребцом… и навела его на мысль сопровождать меня. Ты хотела, чтобы он скомпрометировал меня.

– Я только немного подтолкнула судьбу, – тихо крякнула старуха.

Блейз не знала, то ли плакать, то ли смеяться от такого предательства. Но Панна всегда стояла на страже ее интересов, и у Блейз не было основания считать, что сейчас дело обстоит иначе. И еще она поняла, что раз уж случилось так, что лорд Линден и Панна объединили свои усилия, сопротивляться бесполезно.

– Полагаю, – медленно проговорила Блейз, – выбора у меня нет, придется согласиться.

– Да, это к лучшему, вот увидишь, поверь старухе. Блейз задумчиво посмотрела вдаль, обдумывая слова цыганки. Лорд Линден точно не похож на других англичан, которых она успела узнать за время пребывания в Англии. Возможно, он и не так холоден, как ее отчим. Накануне вечером, когда он узнал, кто она, он пришел в ярость, но она не в силах была забыть тепло н страсть, которые он обрушил на нее незадолго до этого. Разумеется, пока их влечение друг к другу имело чисто физическую основу, но, кто знает, может быть, в будущем это окажется неплохой основой для брака.

Подумав об этом, Блейз немного ожила, в ней впервые проснулась надежда, что их брак в конце концов окажется удачным. И вопреки всему они сумеют полюбить друг друга, с осторожным оптимизмом подумала Блейз.

Визгливые крики, эхом прокатившиеся по всему дому несколько позже, известили Блейз о прибытии разъяренной тетушки. Когда крики достигли дверей спальни, где сидела Блейз, девушка сжалась в комок в ожидании встречи. В дверь постучал лакей и сообщил, что леди Агнес Уэйт просила передать, что ждет мисс Сент-Джеймс в голубой гостиной.

Блейз обреченно поправила выбившиеся локоны и расправила юбку старого, поношенного платья. Немного раньше ей вернули одежду, выстиранную и поглаженную, но в коридоре у дверей спальни дежурили два здоровых лакея – свидетельство того, что ей не доверяют. «Тщетная предосторожность», – с горечью подумала Блейз. Если бы она захотела сбежать, то нашла бы способ обвести их вокруг пальца, но Блейз уже отвергла мысль о побеге.

Лакей проводил ее вниз, в изящно убранную комнату, которая, очевидно, и была голубой гостиной, судя по голубым обоям, узорчатым голубым портьерам и обитой парчой мебели. Тетя Агнес, все еще в дорожной пелерине и шляпе, нетерпеливо дожидалась ее, стоя у камина. Пожилую даму трясло от ярости. Это была высокая, еще не потерявшая привлекательности женщина с блестящими черными волосами, слегка тронутыми сединой. Она была бы много интереснее, если бы ее лицо не было искажено гневом, который превратил ее черты в кислую мину, напоминавшую высохшую сливу.

Ради приличия она поздоровалась сквозь зубы с племянницей и сохраняла молчание, пока лакей не удалился. Но после того как дверь закрылась у него за спиной, тетушка разразилась визгливой тирадой, упрекая Блейз в позорном поведении, во всех смертных грехах, в черной неблагодарности. Разгневанная леди назвала девушку несносной, порочащей доброе имя, своевольной, упрямой и скандальной особой.

Блейз слушала ее с побелевшим лицом, без единого слова в свою защиту, хорошо зная, что, открой она рот, это еще больше распалит тетушку.

Десятью минутами позже леди Агнес без сил опустилась на кушетку, обмахиваясь рукой.

– Подумать только, какую змею я пригрела на груди! Ты не знаешь, что сделала с моими нервами!

– Простите, если я причинила вам огорчение, – произнесла Блейз, едва шевеля губами.

– Простите! Простите! Это все, что ты можешь мне сказать? Я едва не отправилась на тот свет от волнений, думала, что навсегда потеряла дочь любимой покойной сестры. А во сколько мне обошлись сыщики, которых пришлось нанимать, чтобы разыскать тебя? А вечер, пошедший прахом, хотя я к нему столько готовилась ради тебя? А как я теперь посмотрю в лицо твоему отчиму? Мне пришлось солгать сквайру Фезерстоунхофу, чтобы у него не зародилось отвращение к тебе…

– Я никогда не просила вас утруждаться ради меня, – жестко перебила ее Блейз. – Я также никогда не смотрела на сквайра как на своего жениха.

От неожиданности тетя Агнес поджала губы, словно заставляя себя прикусить язык.

– Что ж, должна сказать, ты устроила свою судьбу куда лучше, чем это удалось мне. Подумать только, отхватила себе богатого виконта. Если я не ошибаюсь, лорд Линден способен купить двадцать таких имений, как Дигби, и кошелек его тоньше не станет. Да и титул куда знатнее и древнее. Ладно, раз уж все так удачно складывается, так и быть, закрою глаза на твои вольности и безобразное поведение.

Блейз сдерживалась из последних сил.

– Я не отхватила лорда Линдена, – парировала она. – Я никогда и не думала выходить за него…

– Да будет тебе, так я и поверила! Лучше расскажи поподробнее. Лорд Линден написал мне, что свадьба намечена на завтра. Разумеется, я не одобряю такой спешки, но понимаю, что тут ничего не поделаешь. Будем благодарны, что он не отказывается взять ответственность за то, что опозорил тебя.

– Он не опозорил меня!

– А почему же он сделал тебе предложение? В письме он написал мне, что скомпрометировал твою честь, зайдя слишком далеко, а теперь чувствует себя обязанным исправить положение.

– Он, может быть, и чувствует себя обязанным, но я не считаю, что он сколько-нибудь серьезно навредил моей репутации.

– Ты провела целую неделю в компании этих мерзких язычников-цыган. Я считаю это в высшей степени неподобающим.

– Лорд Линден в этом ничуть не виноват. И потом, – добавила Блейз, почти не греша против истины, – в обращении со мной он вел себя как джентльмен. – Она сама не понимала, почему защищает Джулиана, видимо, только потому, что тетя Агнес сомневается в его порядочности.

– Джентльмен вернул бы тебя в семью.

– Он не знал, кто я. Я не сказала ему. Он узнал об этом только вчера вечером.

Леди Агнес фыркнула.

– Я могла бы догадаться, что во всем виновата ты, бесстыдница, но теперь это не важно. Сейчас надо обсудить приготовления к свадьбе. Я привезла твои наряды и горничную. Приглашать портниху шить что-то новое уже некогда, придется обойтись бальным платьем вместо свадебного.

Блейз покачала головой. Она искренне обрадовалась приезду Гарвей, не только потому, что та была хорошей горничной и умело причесывала ее, но и потому, что любила эту спокойную уже в возрасте женщину. Однако обсуждать свадебный наряд пока рано. Она совсем не уверена, что выйдет замуж за лорда Линдена, и поэтому не хотела, чтобы тетушка подтолкнула ее сейчас к самому главному решению в жизни.

– Вы несколько торопите события, тетя. Свадьбы может вообще не быть.

– Что это ты говоришь?

– Я говорю, пока еще ничего не решено. Мне сказали, что лорд Линден отправился в Лондон, чтобы получить специальную лицензию, но я не дала согласия.

Голубые глаза леди Агнес округлились от недоумения.

– Ты отказала ему? Да ты просто спятила!

– Полагаю, что, прежде чем выбирать мужа на всю жизнь, я должна подумать и о своих чувствах.

Тетушка переменилась в лице. Изумленное выражение мгновенно сменилось угрожающим.

– О своих чувствах? Какое отношение к этому могут иметь твои чувства? Ты всех нас опозорила! Ты выйдешь за лорда Линдена, вот и весь сказ. – Должно быть, она заметила упрямое выражение на лице Блейз, потому что воскликнула: – Послушай меня, несносная девчонка! Я не смогу посмотреть в глаза сэру Эдмунду, зная, что не сумела исполнить свой долг. Если ты надеешься сделать вид, будто ничего не случилось, сначала хорошенько подумай! На этот раз ты зашла слишком далеко. Твоя репутация испорчена безвозвратно. Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что после всего случившегося я возьму тебя в свой дом. Я не потерплю такой бесстыдной особы, как ты, у себя в доме!

– Буду благодарен вам, мадам, если вы перестанете кричать. – Блейз и леди Агнес одновременно повернулись на голос лорда Линдена и увидели, что он собственной персоной стоит в дверях. Блейз ужаснулась тому, как забилось ее сердце только оттого, что она увидела его. Он был в пальто и сапогах, покрытых дорожной пылью. Он прошел в комнату и тщательно закрыл за собой дверь. – Я не хотел бы, чтобы вся челядь в этом доме знала о моих личных делах, особенно если учесть, что и дом, и прислуга принадлежат другому человеку.

– Вы, должно быть, лорд Линден, – проговорила леди Агнес слащаво-любезным голосом, прозвучавшим замечательным контрастом визгливому тону, которым она еще мгновение назад разговаривала с племянницей.

Лорд Линден едва заметно поклонился, лицо его скрывала непроницаемо-холодная маска. Блейз заметила морщинки от боли под его синими глазами, а когда он прошел в комнату, стало видно, что он опять сильно хромает. Нелегкое путешествие, которое он предпринял сегодня утром, должно быть, снова разбередило рану, отметила Блейз.

Но леди Агнес, казалось, не замечала ни его явной хромоты, ни уродливого шрама, портящего его благородные черты.

– Я только хотела довести до понимания моей племянницы ее обязанности, милорд, и пожурила за то, что она причинила нам всем столько хлопот.

– Мисс Сент-Джеймс теперь моя невеста и не должна вас больше заботить.

– Но… она…

– Я сам разберусь с ней, если в этом будет необходимость. Мне бы не хотелось, чтобы мою будущую жену называли бесстыдной особой.

Блейз хотела было возмутиться, услышав, что лорд Линден собирается разобраться с ней, но тут же несколько смягчилась, когда он выступил в ее защиту от нападок тетушки.

Тетя Агнес приняла необычайно взволнованный вид.

– Это у меня вырвалось случайно, милорд. Иногда я не в состоянии сдержаться и могу наговорить бог знает чего. Моя племянница временами бывает капризна, с ней не всегда легко. А порой в нее просто бес вселяется. Но она хорошая девушка, только сильно избалованная.

Блейз в изумлении смотрела, с каким почтением тетушка обращается к лорду Линдену, однако сам он выслушивал ее оправдания с холодной неприязнью.

– Это действительно так. – Больше он не сказал ни слова в ответ.

– Все время, пока она жила у меня, с ней было очень трудно…

– Я прекрасно понял, почему мисс Сент-Джеймс всеми правдами и неправдами старалась вырваться из-под вашей опеки. Я могу только приветствовать ее терпение. На ее месте я бы уже давно совершил преступление.

Лицо леди Агнес побагровело, но испугать ее было нелегко.

– Насколько мне известно, сэр, вы его уже совершили! – Она повернулась к Блейз и с вызовом посмотрела на нее. – Тебя очень волновало, каким мужем будет этот господин. Так вот, позволь сказать тебе. Лорд Линден вовсе не такой образец благочестия, каким пытается выставить себя. Мало того, что о его отношениях с дамами полусвета ходят легенды, так еще есть достаточное основание считать, что он убил свою жену! – У Блейз перехватило дыхание, она в ужасе смотрела на Джулиана, надеясь, что тот опровергнет это дикое обвинение, но он не произнес ни слова. Он стоял неподвижно, как статуя, скрежеща зубами. – Надеюсь, ты счастлива, племянница, – с нескрываемым злорадством проговорила леди Агнес. – Я давно предупреждала тебя, что ни к чему хорошему твое поведение не приведет. Вот теперь и пожинай плоды: как постелила, так и будешь спать. Понимай, как хочешь.

Она решительно направилась к двери и с силой отворила ее. Взгляд ее упал на лакея. Она обратилась к нему:

– Любезный, проводи меня в мои комнаты. Не хочу больше ни секунды терпеть подобную грубость, а долг свой я уже выполнила.

Как только она покинула комнату, Блейз вопросительно посмотрела на лорда Линдена.

– Что она имела в виду, когда сказала, что вы убили жену?

Его растерянный взгляд остановился на Блейз, но ответил он не сразу.

– Я не собираюсь обсуждать это.

– Как вам угодно!

– Моя покойная жена, – мрачно ответил он, – не должна вас интересовать, равно как и обстоятельства ее смерти. В данное время есть более важные вещи, которыми вы должны заняться. Я получил лицензию и договорился о церемонии. Она состоится сегодня вечером, в восемь часов.

Она тупо уставилась на него, пытаясь перевести мысли с убийства на свою предстоящую свадьбу – свадьбу, на которую она еще не дала согласия.

– Сегодня вечером?! Но осталось же всего… – она посмотрела на каминные часы, – …всего три часа!

– Совершенно верно, не вижу основания для отсрочки. Надеюсь, вы будете готовы.

Едва заметно поклонившись, он развернулся и, заметно хромая, вышел из комнаты, а Блейз в растерянности и ужасе смотрела ему вслед.