Текст книги "Недоверчивые сердца"

Глава 12

Давай я догадаюсь, почему ты торопишься покинуть меня. У тебя есть дела.

Этан ласково поцеловал ее:

– Ты слишком хорошо меня знаешь. Поверь, это будет самое быстрое на свете общение с инвестором. – Он бросил взгляд на часы и поморщился. – Надо бежать. Как насчет скорой встречи в «Амброзии»?

– Только если приготовишь мне горячий шоколад. Я вспомнила, какой шоколад ты сделал в день нашей встречи.

Он помедлил, затем его палец пробежался по ее позвоночнику.

– Многое изменилось с того дня.

– К лучшему.

Он кивнул и сжал губы. К доверию это не располагало.

– Я должен немного подумать.

– О чем?

– О том, как наверстать упущенное. О том, сколько времени в прошлом году потерял зря, не решаясь соблазнить тебя.

– Возможно, я еще не была готова к тому, чтобы меня соблазняли.

Он улыбнулся:

– Мне повезло, что теперь ты оказалась готова.

– Думаешь, сумел обвести меня вокруг своего прекрасного пальца?

– Эй, я совсем не совершенство. А со временем еще и потускнел изрядно.

– Только не для меня.

Тамара обняла Этана и прижалась к нему. Лучше бы он остался.

Они вернулись всего шесть часов назад, и вот у него опять дела. Тамара не удивилась. Вечное стремление Этана к успеху ей нравилось.

Легонько оттолкнув Этана, она поправила ему воротник и одернула пиджак:

– Ладно, беги. Занимайся своими магнатскими делами.

Он улыбнулся, провел пальцем по ее щеке и легонько щелкнул женщину по носу:

– Увидимся в два часа.

– Может быть, в час?

– Я постараюсь.

Тамара наблюдала, как он уходил, совершенно неотразимый в темном костюме в узкую полоску, и ей хотелось ущипнуть себя. Наяву ли это?

Они приземлились в Мельбурне, а мираж не рассеялся. Более того, Этан довез ее до отеля, в котором она поселилась, поскольку еще не нашла подходящую квартиру. Он слетал домой, привел себя в порядок и, к ее удивлению, вернулся к ней.

А Тамара не успела ни переодеться, ни принять душ. Проводив его, женщина удобно устроилась на диване и принялась листать брошюры, посвященные Индии, вспоминая каждый миг волшебного путешествия.

Честно говоря, поездка превзошла все ее ожидания.

Она познакомилась со своими корнями, оставила в прошлом обиды. А заодно и Ричарда.

И еще она нашла парня, на которого прежде почти не обращала внимания, и он стал любовью всей ее жизни.

Однако душ следует принять, прежде чем отправиться в самое любимое место, в «Амброзию». С Этаном.

Тамара убрала ключи в карман, подхватила сумочку и была уже на полпути к дверям, когда зазвонил телефон.

Она остановилась, бросила взгляд на часы и решила послушать автоответчик.

Голос в трубке был несколько искажен, однако Тамара могла поклясться, что звонит репортер одной из ведущих газет Мельбурна, который едва не затравил ее после смерти Ричарда. Только этого не хватало!

Ничего интересного он сообщить не может, решила молодая женщина, захлопнула дверь, спустилась на лифте на первый этаж, вышла на улицу и заторопилась в «Амброзию». Там ее ждал горячий шоколад… и Этан.

Улыбаясь про себя, Тамара остановилась возле киоска, в котором покупала иногда глянцевый журнал, посвященный ресторанному бизнесу и кулинарии. Ей необходимо быть в курсе дела, следить за новыми направлениями. Обычно она не без самодовольства отмечала, что написала бы ту или иную статью не в пример лучше.

Неожиданно Тамара замерла. Кровь ее застыла. На обложке любимого журнала красовалась надпись: «У любовницы знаменитого шеф-повара есть ребенок».

Тамара глубоко вдохнула. Выдохнула. Закрыла глаза. Опять открыла…

Очень глупо. Этот заголовок может иметь отношение к любому из известных шеф-поваров.

На неожиданно ставших ватными ногах Тамара пошла дальше. И тут ее словно током ударило.

Телефонный звонок репортера!

Нет, не может быть…

Она трясущимися руками схватила первую попавшуюся газету и с трудом добралась до ближайшей скамейки.

Это не о нем… Это не о нем…

Однако, развернув газету, Тамара сразу натолкнулась на улыбающееся лицо Ричарда. Рядом был помещен снимок Сони с очаровательным пухлым малышом на коленях. На щечках мальчика были такие же ямочки, как у Ричарда.

И снова жизнь, которую она с таким трудом выстраивала, рухнула. Тамара не помнила, как добралась до «Амброзии» и опустилась на первый попавшийся стул.

Фотография ангелочка с ямочками на щеках… Это должен был быть ее ребенок, такой желанный. Но Ричард считал, что им не следует обзаводиться детьми. А без детей какая семья?

Тамара настаивала на ребенке, но в ответ получала только отговорки, а теперь лицом к лицу столкнулась с еще одним доказательством того, что муж ее не любил и мало о ней думал.

Черт бы его побрал! Он до сих пор ухитряется портить ей жизнь.

Она пережила бы его измену, но это!..

Тамара скомкала газету и, закричав от ярости, швырнула ее в угол. Этан услышал этот вскрик. Он бросил кейс у дверей и сломя голову побежал в главный зал:

– Что за…

Тамара уронила голову на руки и зарыдала. Хрупкие плечи молодой женщины вздрагивали. Этан бросился к ней:

– Любимая, это я.

Она вздернула голову, и боль, плескавшаяся в ее глазах, передалась ему. Он раскрыл объятия. Сначала надо успокоить Тамара, а затем разобраться, какая сволочь довела ее до такого состояния.

Она помотала головой и с трудом проговорила:

– У него был ребенок.

– У кого?! Какой ребенок?!

Тамара ткнула пальцем туда, где валялась скомканная газета. Этан подобрал газету, расстелил ее на стойке и увидел фотографии.

О черт, ну и ну!

Его охватила дикая злость.

Вот подонок! Гнусный, лживый тип, собачий сын!..

Снимки и статья довели Этана до белого каления. Но сейчас Тамара требовалась его поддержка, а не гнев.

Этан не видел ее в таком состоянии, даже когда она потеряла мужа, это ничтожество, которое он растерзал бы собственными руками, если бы тот не умер.

– Это должен был быть мой ребенок, – всхлипнула молодая женщина. – Знаешь, я хотела, чтоб у меня был малыш.

Что он мог на это сказать? Что Тамара сумасшедшая, если хотела иметь детей от Рича? С другой стороны, стоит ли так бурно реагировать на еще одно подтверждение того, что ее покойный муж был редкой мразью?

И вдруг Этана будто током ударило.

Зря он старался этого не замечать.

Тамара все еще любит Рича!

Все эти годы Этан старательно выдерживал дистанцию и отважился переступить черту, потому что решил, что она в него по уши влюбилась.

Судя по всему, он ошибался. Несмотря на все, что натворил Рич и о чем подробно рассказывалось в статье, Тамара его, Этана, все-таки не любила.

Мужчина стиснул кулаки. Он правильно делал, что не спешил. В душе он всегда боялся, что она все еще испытывает какие-то чувства к Ричарду. Боялся стать тем человеком, который всего лишь поможет ей забыть прежнюю любовь.

Впервые в жизни он, Этан Брукс, позволил чувствам управлять собой. А это могло привести только к одному – к несчастью.

– Я в это не верю, – наконец произнес он.

Тамара взглянула на него покрасневшими глазами, но не прикоснулась к нему. А он ждал этого. Черт возьми, он хотел, чтобы она в нем нуждалась. Чтобы желала его.

Чтобы любила так же, как он любит ее.

Оказывается, Тамара не нуждается в его любви. Да и зачем ей, если она до сих пор привязана к Ричарду?

С этим Этан соперничать не мог. Как соревноваться с памятью об умершем человеке.

– Мне жаль, что тебе придется через это пройти.

Он включил кофемашину. Ему надо было чем-то занять себя, чтобы унять неистовое желание перепрыгнуть через барную стойку и заключить Тамара в объятия.

– Кофе? Или горячий шоколад?

Молодая женщина вдруг успокоилась, отодвинула стул, твердыми шагами подошла к бару и прислонилась к стойке.

– Я думала, ты поймешь.

– О, я понял гораздо больше, чем ты думаешь. – Выругавшись про себя по поводу неосторожной реплики, Этан отвернулся и занялся чашками.

– Что это значит?

Потерев затылок, он повернулся к ней:

– Я никогда не видел тебя такой расстроенной. Даже после его смерти.

Этан выложил все как есть. Как прежде, уже никогда не будет, так почему не сказать правду? Поставить на карту все?

Он покачал головой, налил молока в кувшин, лишь бы не видеть потрясенного выражения ее лица, и продолжил:

– Я тебя не понимаю. Парень, которого, как выяснилось, я совсем не знал, имел любовницу, жил с ней как с женой и имел от нее ребенка, а ты все еще его любишь. Почему?!

Когда она не ответила, он посмотрел на нее и удивился, потому что в глазах Тамара полыхало изумрудное пламя. Буквально за одну секунду она из трепещущей жертвы превратилась в фурию.

– Что же ты не продолжаешь? Говори все, что думаешь. У тебя это хорошо получается! – воскликнула женщина.

На него-то за что сердиться? Сердиться следует на Рича.

– Отлично. Хочешь знать, что я думаю? – Этан шлепнул ладонями по стойке и наклонился к ней. – Я думаю, что Ричард оставил неизгладимый след в твоем сердце. Я думаю, ты так зациклилась на этом парне, что не можешь забыть его. И вероятно, никогда не сможешь. А еще я думаю, что, пока ты не разделаешься с прошлым, у тебя не будет будущего, которого ты заслуживаешь.

Он заметил боль в ее глазах, и ему тоже стало больно. Однако верхняя губа женщины насмешливо вздернулась.

– Какого будущего? С тобой?

Она сказала это таким тоном, как будто скорее согласилась бы переселиться на край света, чем остаться с ним.

Реплика Тамара подтвердила все его сомнения. Он никогда не займет место Короля Ричарда.

– Знаешь, «Амброзия» в последнее время была моей безопасной гаванью, – вздохнула она.

Каблучки женщины зацокали по полу. Она подошла к столу, подхватила сумку и направилась к выходу. Этан следил за ней в зеркало. Его сердце рвалось на части.

Он мог бы окликнуть Тамара, остановить, побежать за ней.

Но Этан просто смотрел, как за женщиной, которую он любит, закрывается дверь.

Глава 13

Тамара ехала по шоссе, почти не видя дороги. Честно говоря, с той минуты, как выбежала из «Амброзии», она двигалась на автопилоте.

Этан не прав. Категорически не прав. Во всем.

За одним исключением: она действительно не сможет двигаться дальше, пока не посмотрит в лицо своему прошлому. Именно поэтому молодая женщина оказалась на мысе Кейп-Шенк с зажатым в кулаке клочком бумаги. Тамара всмотрелась в каракули, написанные женской рукой, потом подняла глаза на прекрасный дом, стоявший на берегу, и сердце ее заколотилось.

Ричард был очень осторожен и тщательно скрывал от Тамара свою неверность. Эту бумажку она нашла в платяном шкафу после его смерти.

Она разбирала вещи мужа, чтобы отдать дорогие костюмы благотворительному обществу, и нашла записку. Тогда она ею не заинтересовалась. Потом обнаружился дневник Ричарда с описанием грязных деталей его тайной жизни, а к этому прибавилась электронная переписка плюс фотоснимки. Вот тогда клочок обрел значение.

Кейп-Шенк. Золотая норка любовницы. И их незаконного ребенка.

Тамара поморгала. Не хватало еще заплакать. Сейчас не время для слез. Она должна все выяснить и начать новую жизнь. Иного выхода нет.

Справившись с волнением, она решительно подошла к входной двери и громко постучала.

Ожидая, пока ей откроют, она обратила внимание на стены дома цвета топленого молока, на сад с ярко-розовыми и желтыми тюльпанами, на ухоженный газон. У Тамара горло перехватило от злости, когда она представила себе, как Ричард холил этот сад…

Молодая женщина постучала еще раз. Она ехала сюда полтора часа. Неужели Сони нет дома?

Тамара уже собралась уходить, когда послышались чьи-то шаги. Чтобы не вцепиться в горло той, что открывала дверь, пришлось сунуть руки в карманы пальто.

Дверь распахнулась, и Тамара оказалась лицом к лицу с женщиной, укравшей у нее жизнь.

Соня ван Дайк ошеломленно смотрела на гостью. Голландская супермодель, отличавшаяся в былые годы кошачьей грацией, и сейчас выглядела не старше двадцати пяти.

Она взяла Австралию штурмом сразу же, как только появилась в этой стране, чтобы принять участие в реалити-шоу.

Если учесть, с какой веселой несдержанностью Соня выложила всем таблоидам подробности своего романа с Ричардом, бог весть, что еще она наплетет, если выступит, например, на телевидении в прямом эфире.

Они никогда не встречались, но в синих глазах мелькнуло узнавание, и Соня хотела захлопнуть дверь.

– Подождите. – Тамара выставила ногу и придержала дверь.

Соня тряхнула длинными, почти до талии, светло-каштановыми волосами и расправила плечи, как будто приготовилась к битве.

– Мне нечего вам сказать. – Самодовольная улыбка скривила ее губы, которые, наверное, не раз целовал Ричард. – Это не самое удачное время. Маленький Риччи только что проснулся после дневного сна, – заявила Соня.

Тамара ненавидела женщину, которая так много украла у нее – честь, достоинство, личность. И она не позволит сопернице украсть что-нибудь еще.

– Ничего не поделаешь, вам придется выслушать меня.

Тамара собрала все силы и выпрямилась, твердо решив сделать то, что считала нужным, а потом удалиться с гордо поднятой головой.

– Сообщив репортерам о сынишке, вы по меньшей мере на месяц привлечете к себе внимание, но, пожалуйста, не вмешивайте в это безумие меня. Хотя бы это Ричард остался мне должен.

Соня сверху вниз выразительно посмотрела на Тамара:

– Какого черта вы распоряжаетесь, что мне говорить и чего не говорить? А насчет Рича – так вы ничего для него не значили. Кстати, когда он умер, я была на шестой неделе беременности. Он так волновался, так радовался, что станет отцом! – Соня сощурила глаза. – А вы знаете, что он собирался уйти от вас? Совсем.

Она щелкнула пальцами и торжествующе ухмыльнулась.

Сердце Тамара сжалось от боли, и решимость ее поколебалась. Значит, Ричард, зная о будущем ребенке, продолжал играть роль примерного семьянина, а сам при этом готовился от нее уйти?

Тамара почувствовала себя выброшенной на берег рыбой. К горлу подступила тошнота, в глазах замелькали круги.

– Что же касается Риччи-младшего, – продолжала Соня, – то он будет таким же знаменитым, как его мамочка и папочка. Вот почему, как только подошло время, я продала его снимки. – Глаза ее злобно поблескивали. – Первые недели у него была жуткая желтуха. Сейчас моему малышу четыре месяца, он выздоровел, отлично выглядит и, подобно родителям, готов играть первые роли.

И вдруг Тамара поняла: что бы она ни сказала, до Сони ей не достучаться. Глупо было являться сюда и пытаться урезонить эту женщину.

Целых две недели после смерти мужа она в газетах и глянцевых журналах натыкалась на фотографии Сони с Ричардом и соответствующие статьи. Это чуть не свело ее с ума, а уж сейчас желтая пресса разгуляется вовсю.

Это может затянуться на несколько месяцев. Тамара надеялась, что, уговорив Соню, ей удастся не позволить средствам массовой информации раздуть эту историю.

Какой же она была идиоткой! Соня намерена возобновить карьеру и готова использовать для этого не только связь с Ричардом, но даже их маленького сына.

Она, Тамара, никогда не освободится от скандала, от перешептываний и сочувственных взглядов за спиной.

Нужно уходить отсюда. Бежать как можно скорее.

Словно оазис перед испытывающим жажду путником, перед ее мысленным взором возник благословенный пляж Колва, Тадж-Махал…

Это земля ее предков, там у нее появилась надежда, там она сможет мечтать и строить будущее.

Следует как можно быстрее вернуться туда.

– Риччи полностью мне доверял, и я ему тоже – на сто процентов, – продолжала Соня.

Ее язвительное заявление пропало зря, как только смысл сказанного дошел до Тамара.

Ведь у нее есть мужчина, который добился того, чтобы она доверяла ему на сто процентов. Он для этого объехал всю Индию.

Мужчина, который уговорил ее все начать сначала.

Мужчина, который заслуживает того, чтобы услышать правду. И не важно, насколько это будет унизительно для нее.

Не надо было уходить от Этана, это ошибка. Необдуманный поступок, спровоцированный дурацкой газетной статьей.

Смешно сказать – потребовалась встреча с любовницей мужа, чтобы Тамара наконец поняла то, что следовало бы понять уже давно.

Не сказав больше ни слова, Тамара развернулась и по садовой дорожке направилась к машине.

– Вы действительно беспозвоночная, как и говорил Риччи! – крикнула ей вслед Соня.

Но Тамара ее слова не обидели. Конечно, глупо было сюда приезжать. Но встреча с Соней подействовала на женщину, как горькое лекарство, которое помогло ей излечиться.

Теперь Тамара готова была смотреть в лицо будущему.

Этан вышел из лимузина, остановившегося перед «Амброзией».

Четыре дня назад Там бросила его. Он решил с головой погрузиться в дела, слетал в Сидней, Брисбен и Кэрнс.

Безостановочные встречи, переговоры с инвесторами, деловые знакомства вымотали его до предела.

Этан немного постоял на пороге, наблюдая за толпой постоянных клиентов, битком набившихся в его ресторан.

За столиками на двоих сидели парочки, украдкой сплетая руки и скрывая улыбки. За столами побольше наслаждались счастливые семейства, поглощая огромные порции сладкого финикового пудинга. Дальние столики занимали бизнесмены, которые весьма активно орудовали вилками, поедая соленых и перченых кальмаров, но при этом не забывали обмениваться деловыми бумагами.

Этан любил свой ресторан. Всегда любил. Это был его дом, его дитя.

Так почему же он ощущает пустоту? Должно быть, он зря старался, удача отвернулась от него. Хорошо, что Там обнаружила свои истинные чувства, пока он совсем не увяз.

Хотя что может быть хуже, чем любовь к женщине, которая никогда не будет тебе принадлежать?

Этан тряхнул головой и вошел в ресторан. Его окутали ароматы свежеиспеченного хлеба, говядины, приготовленной по китайскому рецепту, и чеснока.

Он вернулся домой.

– О, босс! Как съездили?

Этан устало улыбнулся бармену Фрицу, из которого фонтаном била энергия:

– Очень был занят.

– Ну, еще бы! Хотите чего-нибудь?

– Двойной эспрессо – то, что надо.

Бармен отдал честь:

– Слушаюсь, босс. – Не успел Этан отвернуться, как Фриц воскликнул: – Чуть не забыл. Скоро появится Тамара. Она уже заходила, спрашивала, когда вы вернетесь.

Сердце Этана взбрыкнуло. Он старательно скрыл волнение и кивнул:

– Спасибо. Я буду наверху. Позвони мне, когда кофе будет готов. И приготовь для нее горячий шоколад.

– Будет сделано, босс.

Этан с трудом поднялся по лестнице в свой офис. У него не осталось сил для противостояния.

Уже ничего не изменишь.

Она до сих пор любит покойного супруга.

А он, Этан, любит ее.

Безнадежное дело. И, черт возьми, не будет он тратить время на размышления о том, что все могло сложиться иначе.

Этан хлопнул дверью, отшвырнул кейс, подошел к столу и опустился в кресло, потирая виски.

В тот день, когда Тамара ушла, они оба сердились. Возможно, от перелета у них в организме сбились биоритмы. Но это все равно не объясняет ее странную реакцию на известие о младенце неверного супруга.

Если только… Этан резко выпрямился.

Что-то не давало ему покоя. Что-то такое она сказала в Индии… Он вспомнил ее фразу по поводу жен, которые ради покоя в доме терпят выходки мужей…

Мучения Этана прервал нерешительный стук в дверь. Он подошел и рывком распахнул ее. И тут же все его беседы с самим собой были забыты. За дверью стояла Тамара, собранная и спокойная, в простом черном платье, и напряженно смотрела на него.

– Мне нужно было тебя увидеть.

С трудом сдерживаясь, чтобы не схватить ее в охапку, он отступил и сквозь стиснутые зубы пригласил:

– Входи.

– Как ты?

Этан указал на заваленный стопками бумаг стол:

– Занят. Как всегда, дела.

Тамара даже не взглянула на стол.

– Да, Фриц сказал мне, что сразу после нашего возвращения ты на несколько дней уехал.

Этан пожал плечами:

– Встречи были давно согласованы.

– Я восхищаюсь тобой, – заявила молодая женщина.

Этан всмотрелся в ее лицо, ожидая обнаружить что-нибудь, кроме искренности, но потерпел неудачу.

– Я восхищаюсь твоей способностью заниматься делами, как будто ничего не случилось, – продолжала она.

– Очень даже случилось, просто я решил, что лучше дело делать, чем гадать, что же с нами произошло.

Тамара вздрогнула, а он сунул руки в карманы, потому что ему очень хотелось дать себе подзатыльник за вырвавшиеся слова.

Рядом с этой женщиной легендарное самообладание категорически отказывалось служить Этану.

– Я тогда слишком остро отреагировал. Извини.

– Не стоит извиняться. Ты имел на это право.

Этан помолчал. Ему не хотелось причинять ей боль, но он должен спросить.

– Ты знала, что Рич тебе изменял?

Тамара кивнула. Он в который раз удивился: какой же сволочью надо быть, чтобы шляться на сторону от такой изумительной женщины?!

– У меня были подозрения, – тихо проговорила она, – а после его смерти открылась вся правда. Но я понятия не имела о ребенке.

– Должно быть, это больно.

К его удивлению, Тамара пожала плечами, как будто для нее это ничего не значило:

– Одно время известие мучило меня, чуть не с ума сводило. А теперь прошло. Я продолжаю жить.

Она присела на краешек стола и наклонилась к Этану. Очень близко. Очень соблазнительно.

– Спасибо тебе.

– Ну да, я – парень на случай депрессии.

– Что?

– Что слышала.

– Ты думаешь, я тебя использовала?

– Ага.

Тамара расхохоталась и резко развернулась на столе так, что ногами задела его руку, и он тут же впал в ступор.

– Ты не парень для депрессии. Ты – парень!

Непонятно, что она хотела этим сказать. Но зачем же сидеть так близко?! Она сознательно пытается его спровоцировать? У Этана зачесались руки, но он стиснул кулаки в карманах.

– Ты – парень, с которым я хочу иметь общее будущее. Парень, который помог мне разобраться с прошлым. Парень, которого я люблю.

Этан во все глаза смотрел на нее. Не чокнулась ли она от стресса? Но видел он только искренние, ясные изумрудные глаза, полные любви и слез. Этана, словно катапультой, выбросило из кресла, он оказался рядом с Тамара и потребовал:

– Скажи еще раз.

Она улыбнулась и поморгала.

– Трудно поверить, что я призналась в любви такому парню, как ты, но что есть, то есть.

Бурная радость Этана чуть потускнела.

– Такому парню, как я?

– Записному плейбою. Заядлому гуляке, призванному разбивать женские сердца.

– Кто это сказал?

У нее дрогнули губы, и ему немедленно захотелось их поцеловать.

– Ладно, я сказала это в последний раз. Но должна добавить, что для меня любовь к тебе – рискованное дело.

– Из-за Ричарда?

Тамара так ему доверяла, что даже не вздрогнула, когда он помянул этого мерзавца.

– Я поклялась не доверять больше ни одному мужчине. – Женщина обхватила ладонями его лицо. – Но ведь ты не похож на других, правда?

Она открыла ему свое сердце. Самое малое, что Этан мог сделать, – это ответить с максимально возможной честностью:

– Обычно я не даю воли эмоциям, контролирую свои капризы и причуды. Но я перепугался и чуть не испортил то лучшее, что со мной случилось.

– А что случилось?

– Ты.

Этан прижался к ее губам с жадностью изголодавшегося человека, которого подвели к шведскому столу.

Поцелуй длился долго, скрепляя пылкий союз двух людей, которым никогда не насытиться друг другом.

Как бы ему хотелось, чтобы это было правдой.

Этан все же сомневался. Тамара думает, что любит его, а он не может забыть ее реакцию на снимки в газете. Рассудок требовал осторожности. Как всегда.

Ему необходимо время, чтобы все обдумать. Необходимо во что бы то ни стало вернуть самообладание.

Этан неохотно оторвался от Тамара.

– Я должна тебе кое-что сказать, – предупредила она.

Он откинул голову и заглянул ей в лицо – что-то мрачное послышалось ему в ее тоне.

– Я хочу вернуться в Индию.

Страх ударил Этана прямо в сердце. Страх, с которым он сражался всю жизнь. Что-то, с большим трудом добытое, завоеванное, обретенное, в последний момент готово было выскользнуть из рук.

Этан Брукс боролся со страхом, когда жил на улице, когда его подобрал Арно Фурье, когда он карабкался наверх, на каждом шагу ожидая, что у него отберут цель жизни.

Добившись успеха, Этан решил, что справился с этой гидрой, однако страх опять поднял свою безобразную голову и мучает его.

– Еще одна поездка?

Тамара покусала нижнюю губу и покачала головой:

– Я никогда не освобожусь от прошлого, живя здесь. Лучше сделать это за границей.

Страх укрепился, орал ему, что он теряет любимую в тот момент, когда у них вот-вот может что-нибудь получиться.

– Я люблю тебя, – продолжала молодая женщина, – но должна это сделать. Для себя.

Этан потрясенно смотрел на нее и видел, что ей это нелегко дается. Глаза ее лихорадочно блестели.

Тамара любит его.

И уезжает.

Вот и попробуй после этого восстановить самообладание!

– Этан, скажи же что-нибудь.

Выпустив ее, он отвернулся. Ему не хватало воздуха. Ему требовалось время на раздумья.

Что он может сказать?

Что любит Тамара слишком сильно, и его убьет ее отъезд?

Что он не последует за ней из страха потерять почву под ногами, потерять единственную непоколебимую основу его жизни – бизнес?

– Нечасто я теряю дар речи, а? – наконец пробормотал он.

У молодой женщины дрожала нижняя губа. От этого ему стало совсем тошно. Но она расправила плечи.

– Я ни о чем тебя не прошу, Этан. Я понимаю, что бизнес требует твоего присутствия и твоей руки. Но если устроишь себе еще один отпуск, ты знаешь, где меня найти.

– А где ты собираешься обосноваться?

– Месяц-два побуду в Агре. Хочу побродить по Тадж-Махалу. Там еще многое надо посмотреть. Потом вернусь в Гоа и начну подыскивать жилье, а потом, вероятно, изучать возможности для работы.

Этан гордился ее уверенностью в себе. Теперь Тамара знает, чего хочет. Разительный контраст со слабой женщиной, какой она была еще несколько месяцев назад.

И она его любит.

– Знаешь, ты удивительная. – Он обнял женщину и прижал к себе.

– Я знаю.

Голос ее слегка дрожал. Ему захотелось плюнуть на все, в том числе и на дела, и отправиться с ней хоть на край света.

Тамара помедлила немного в его объятиях, потом положила руки ему на грудь и легонько оттолкнула:

– Я лучше пойду.

Этан нахмурился:

– Разве у нас нет времени, чтобы…

– У меня сегодня самолет. – Она приложила ладонь к его губам. Он поцеловал ладонь. – Мне нужно идти.

Этан открыл было рот, чтобы возразить, уговорить ее остаться, дать ему время поверить в невероятную, поразительную любовь, которую они обрели.

Но он не мог это сделать. Нельзя перекладывать на женщину свои проблемы. Он не позволит себе обходиться с ней так же, как поступал подонок Рич.

Он любит ее, а потому отпустит.

– Моя Там… – Этан погладил ее по щеке. Он запомнит это ощущение гладкой, нежной кожи и насладится воспоминаниями в конце дня. – Я буду скучать по тебе.

Тамара на мгновение прижалась к его губам в пылком поцелуе и отстранилась, едва он попытался ее удержать.

– Там!

– Может быть, когда-нибудь увидимся в Тадж-Махале.

У Этана будто ноги приросли к полу. Он смотрел, как Тамара торопливо, но с достоинством идет к выходу. Тупая боль расползалась в груди. Она терзала его, прогрызала огромную дыру, которая быстро заполнялась отвратительной смесью сожаления, отчаяния и страха. Страха потерять любимую. Навсегда.

Но может, по прошествии времени он поймет, что делать? Мысль о времени показалась ему насмешкой.

Времени для чего? Для того, чтобы подыскать оправдание, почему он не может так поступить? Или чтобы подавить безумное, дикое, неподвластное разуму желание заботиться о Там?

Жизненный путь не усыпан розами. Счастье обычно приводит к массе компромиссов. Однако Этан хотел счастья. Этого требовала каждая клеточка его тела.

Взгляд его остановился на телефоне. По нему он мог связаться с любой точкой мира.

Что труднее – остаться на несколько месяцев без любимой женщины или последовать за ней?

Схватив телефон, Этан принялся лихорадочно нажимать на кнопки.

Есть только один путь.