Текст книги "Абсолютная война"

– Так я и думал, – проговорил Трол почти спокойно, – простая транспортация.

– Он вызывает фей, – прокричал кто-то справа, скорее всего, это был Роват. – Все-таки это будут саджи, Трол. Все-таки они!

Он не успел договорить, как Сынгар уже окончил читать свое заклинание. Оно было на удивление тихим. И почти тотчас у самой стены, под самым боком Сынгара стала возникать еще одна фигура, затянутая в льняной черный комбинезон. У нее были все признаки точеного, изумительно тренированного женского тела.

Глава 14

Фигура воспринималась как что-то размытое. Фея даже не торопилась, просто двигалась в своем обычном темпе, но перетекала из одной позиции в другую настолько резко, что у Трола напрягались мускулы глаз, такого с ним еще не было, даже когда он тренировался с Учителем.

Она отмахивалась от новых стрел с легкостью, от которой у Трола стало холодно в груди, – она сбивала их развернутой ладонью, словно рвала с ветки неподвижные яблоки. Она оказалась невысокой, не больше пяти футов с парой дюймов, многие горские женщины, которых Трол видел в последнее время, были гораздо выше. С плеч на грудь и руки у нее свисал короткий, словно пелеринка, плащик. Он делал почти невозможным, ориентируясь по плечам, читать направление ее движений. Волосы у нее оказались светлыми, удивительного оттенка, смесь льна с золотом, очень красивые, гладко зачесанные назад и забранные в пучок кожаной повязкой.

Сколько-нибудь отчетливо Трол видел перед собой только голову прекрасной женщины и еще мечи. Один чуть более длинный, чем горские, примерно как тот, какой Трол и сам держал в руках, второй ближе к восточному вакизаши. Руки, которые обхватывали рукояти, были тонкими, с длинными пальцами, и если бы не набитые мозоли на кентосах, как бывает только у очень тренированных рукопашников, они показались бы прекрасными.

Пока Трол рассматривал девушку, позади нее появилась вторая фигура, чуть повыше первой, в такой же одежде, только с едва заметным синим отливом, и чуть более длинным плащом, прорезанным от пояса до горла, чтобы не тормозить движения. У второй феи и меч оказался чуть длиннее, а сбоку, почти на бедре висел небольшой, круглый, фута два в поперечнике, щит. Но вторая фея даже не пробовала вдеть в него руку, она осматривалась с интересом, не отбиваясь от стрел, лишь уклоняясь от них.

Потом из стены появилась третья фигура, коренастая, в комбинезоне, который открывал руки чуть не до локтя, верх горла и лодыжки ног. Она оказалась без плаща-доспеха, маскирующего ее движения. Эта фея даже не собрала в пучок свои седые волосы, лишь обхватила их банданой, чтобы подчеркнуть высокий и гладкий, без единой морщинки, лоб. На щеках у нее виднелась синеватая татуировка в виде стрелок, но подробности рисунка Трол в темноте разглядеть не сумел, заметил только, что линии татуировки переплетались, как хвостики изысканных иероглифов.

Трол постоял без движения, посмотрел на стену, подождал. Но, к счастью, других фей не дождался. Значит, трое, как и против Учителя. Тогда он попытался привести себя в боевое состояние.

Страха не было, он оставался спокойным, ожидая этого боя, а теперь и вовсе опасаться чего-либо было глупо. Кроме того, он приложил массу усилий, чтобы эти трое тут появились, он даже иные формы медитации обращал в молитву, чтобы Кросс дал ему именно этих противниц. Все было хорошо, просто отлично. Теперь ему бы самому не сплоховать.

На всякий случай он стряхнул напряжение с рук и плеч, проверил, как работают ноги. Стрелы с обеих сторон коридора больше не летели, как Трол и ожидал, они были попросту бесполезны. Теперь люди тоже ждали, потому что главное решение, что и как будет, оставалось за Тролом.

– Не высовывайтесь из-за решетки! – заорал Возрожденный, поднимая восприятие до самой высокой для него степени. Начало этой фразы у него вышло почти понятным, середина уже слилась в какое-то бормотание, а вот концовка обернулась одним сплошным воем. Трол засомневался, что его понял даже Роват, самый быстрый из всех, потому что в нем многое осталось еще с той поры, когда он был заражен червем.

– Вот эти двое, – медленно, словно замерзая на ходу, проговорил Сынгар.

– Ты оставайся тут, пока мы будет биться, – отозвалась первая фея, с пучком золотистых волос.

– А я и не смогу двинуться, – признал стратег Запада, все с тем же своим тягучим, как копье фалангиста, произношением… Хотя, конечно, дело было не в его произношении, это восприятие действительности у Трола ускорилось в несколько раз по отношению к обычному. – Меня маг приковал к этому месту своим заклятием… Пока вы их не убьете, так и придется стоять.

– Где золото? – спросила седая.

Стратег Запада чуть сдвинулся в сторону, и стали видны груды монет. Почему-то их транспортировали сюда, в замок, без мешков, без бочонков и даже не в каких-нибудь маркированных мешочках, как обычно делалось на Востоке, а россыпью, как песок.

– Эда, проверь, – приказала первая.

Седая с сомнением рассматривала Трола. Она еще не доставала меч, разминала руки плавными, неторопливыми, как казалось, движениями от плеч к кистям… Но по постановке ног Трол без труда понимал, что она гонит внутреннюю энергию «ки» от ступней ног к рукам. Только за то, что он стал свидетелем этой разминки, по законам некоторых восточных школ боя, его следовало убить.

– Вот этот цыпленок напугал вас так, что вы потребовали троих? – седая фея усмехнулась. – Или вы боитесь мага? Так он сам лишил себя силы…

– Нас только не лишил, – сказала Эда, которая пришла со щитом на бедре. Она подняла голову, посмотрела на первую, светловолосую. – Все правильно. Как раз за двоих.

Как она сумела прикинуть вес золота, по каким ценам сравнила стоимость монет разных стран – оставалось загадкой. Первая саджа кивнула, подошла ближе, оказавшись почти у самого входа в нишу, с любопытством посмотрела на Трола.

– Кто ты? – спросила она.

– Меня зовут Трол Возрожденный, еще иногда называют Воином Провидения.

– Интересно, – ухмыльнулась седая. – Может, не добьем его, просто отхватим большие пальцы на руках и заберем на племя?

– Кырис, твое веселье неуместно, – отозвалась блондинка. Она считалась у них главной. Это подтверждалось и тем, что она вступила в этот мир первой… Или у них нет главных?

– А как зовут вас? – Теперь Трол был готов.

Мечи срослись с ладонями и стали продолжением воли и мысли, дыхание гонит мощный поток энергии ко всем мускулам, сила словно вытекает из ступней и держит тело прочно, не сбить даже тараном.

– Я – Эда, – улыбнулась та, что со щитом. Она откровенно оценивающе осмотрела Трола, мысль забрать Возрожденного на племя показалась ей разумной. – Это – Кырис. – Легкий, как полет снежинки, кивок в сторону седоволосой. – Она у нас самая легкомысленная, несмотря на возраст. А это – Шваги. С ней не может сравниться никто.

Говорили они на квантуме, но с акцентом, с какой-то чуть не девической шепелявостью, но это едва задело восприятие Трола. Он вдруг поймал себя на том, что двигается и говорит в темпе фей. Даже слова сливались в общий рык, уже среднюю часть слов нормальный человек не сумел бы разобрать. Ускориться хотя бы еще чуть-чуть Трол не мог бы, даже если бы его попросил Учитель, ему это ясно, но вот феи… Они даже не начинали торопиться. Или тоже достигли своего предела?

– Он двигается, как мы, – произнесла светловолосая Шваги. – Я же говорила, это будет интересный бой.

Трол обвел своим вниманием все, что его окружало. Головы он, конечно, не поворачивал, сейчас это смертельно опасно… Ибраил пытается подняться, откуда-то медленно, словно во сне, выплывает еще одна стрела, бессмысленная как и все прочие, Шваги отбивает ее одним движением ноги, высоким, как полет птицы. Мечей из рук она не выпускает, перебирая их рукояти ладонями, чтобы слиться воедино. Примерно то же самое Трол уже проделал, хотя и не так изящно.

– Ты интересный парень, – сказала вдруг высокая Эда. – И похож на того, которого мы убивали у пещеры.

– Вы знали моего Учителя?

– Ну, если это можно назвать знакомством, – ухмыльнулась татуированная Кырис. – Впрочем, он был самый неплохой из всех людей, с кем мне доводилось драться. А я многих видела, мальчик… В конце боя я почти полюбила его.

– Кто его убил? – спросил Трол.

– Я, – ответила Шваги, – двух других девушек ему удалось ранить. А вот со мной он справиться не сумел.

– Я отрезала у него прядку волос, – призналась Эда с чуть деланным вздохом, – мне он тоже очень понравился.

Саджи уже почти танцевали перед Тролом, они менялись местами, развивали скорость перемещений, сколачивали из своих тел и своих мечей общий, неотразимый, как дыхание смерти, сверкающий веер. Трол пока не мог даже уловить общего рисунка их построений, к тому же ему очень мешали плащи. Их подкладка посверкивала металлом, да так, что маскировала своим блеском сверкание клинков… Плохо, все было плохо. Совсем не в пользу Возрожденного.

Шваги вдруг широко улыбнулась, словно прочитала все, что творилось в сознании Трола.

– Что-то мне подсказывает, пришла моя очередь влюбиться, Трол. Я буду тебя так называть, мальчик, мне нравится, как ты держишься.

– Я сделаю, что могу, Шваги.

– Жаль, это будет недолго. Вы, люди, недолговечны.

Светловолосая Шваги сделала первый выпад… Ибраил уже опустил одну ногу со своей лежанки. Неужели феи настолько быстры? Ведь маг определенно пробует вскочить, как подброшенный пружиной.

Трол сделал вид, что принимает удар на скрещенные мечи, но в последний момент перевел выпад противницы в удар по касательной, сделав мягкий, как на тренировке, выброс ему навстречу только правым клинком. И тут же последовала серия выпадов слева, от Эды. Почему-то она тоже хочет сразиться с Тролом, даже слегка торопится. Торопливость ее и подвела…

Трол попытался принять все ее удары одним качающимся блоком… Который вышел не очень сильным, пришлось помогать руке, доворачиваясь всем телом, черпая силу в винтовом напряжении ног. Затем он резко наклонился корпусом, этому он научился у Гевста… Для верности перевел туда и правый клинок… Да, хорошо, что он не встретил Шваги обоими мечами, хорошо, что левый меч у него был практически свободным… Иначе он не успел бы.

Справа вылетела татуированная Кырис. Ее выпад прост, как дубина, и силен, как удар многотонной волны. Трол чуть отступил и тут же сделал выпад ей навстречу. Если бы она ударила телом, а не руками, он непременно достал бы ее кончиком гибкого, как хлыст меча… а так, без ее рывка вперед, достал только край плаща Шваги. Жаль, промах вышел обидный.

Зато все феи откачнулись. И даже чуть отвели назад мечи, удерживая их тем не менее на уровне груди. Мечи, кстати, были какие-то странные, внешне очень агрессивные, словно восточные, но ближе к гарде имели тонкие вилки, чтобы подхватывать клинок противника, как делалось на севере. Комбинированные мечи, хотя сразу этого и не поймешь. Какова же должна быть техника, чтобы совмещать обе самые совершенные школы боя?

– Да, – решила Шваги, – кажется, пришла моя очередь влюбиться.

– Ну, это еще нужно выяснить, – отозвалась Эда. – Мне, например, он тоже очень нравится. Так что, скорее всего, тебя, Трол, – она почти пропела его имя, – мы убьем наперегонки. Может быть, ты даже не заметишь, как умрешь. – Она сделала выпад, еще один, потом пошла в тяжелую рубящую атаку, так что от ее меча чуть искры не посыпались, когда Трол встретил его таким же ломовым блоком. Фея отступила, по-прежнему улыбаясь. – Нет, не буду вредничать. Уступлю тебя командирше, она ревнивая.

– Когда я убью вас, я прочитаю каждой молитву, которую на Востоке читают над павшим врагом. Без любви, – добавил. – Любовь в моем представлении – нечто отличное от мечей и смерти.

Эда теперь захихикала в голос. Она по-прежнему чуть выступала из ряда своих подруг и наносила отдаленные, неопасные удары. Они были легки и внешне неторопливы. Вероятно, она собиралась вогнать Трола в размеренный режим боя, чтобы неожиданно перейти в самый быстрый темп и сразу сделать его уязвимым… Кырис тоже не ломилась вперед, словно хотела завершить бой двумя-тремя сильными, пробивающими любую оборону ударами… Она даже достала откуда-то из-за спины небольшой кинжал.

– Ты уж постарайся, Трол, – проговорила Шваги, – продержись подольше. Все так здорово началось.

Мечи слились воедино, Эда резко взвинтила темп… Теперь Трол почти не понимал того, что происходило перед ним, впервые за всю свою жизнь он не понимал боя, даже с отставанием на те мгновения, когда мозг должен был определить смысл действий каждой противницы. И он не понимал собственные действия.

Но феям немного мешали выступы ниши, если бы не это, они бы уже нашинковали Трола, как капусту. Как же с ними справлялся Учитель? Ведь он дрался перед пещерой на открытом пространстве… Вдруг Трол увидел, что брызги мази Рогатого летят с его клинков вперед, словно мелкий туман, но медленно, слишком медленно…

Вдруг Кырис попалась в ловушку. На долгое мгновение ее прижала к выступу ниши Шваги, и тогда Трол, еще прежде, чем успел о чем-нибудь подумать, бросил правой рукой свой меч. Он толкнул его, молясь, чтобы не промахнуться… И его меч вошел, почти до трети, в тело феи. Седоволосая татуированная саджа отвалилась назад со вздохом, похожим на всхлип.

Эда тоже отступила и посмотрела на подругу удивленно. Трол блокировал атаки Шваги одним мечом, что было не так просто, но одновременно достал из-за спины третий меч. Будь Эда умнее, они бы его тут же и прикончили. Как ему удалось не пропустить ни одного выпада Шваги – понять невозможно, скорее всего, отступив на пару шагов назад, он выиграл долгое-предолгое, с четверть удара сердца мгновение…

Нет, оказалось, два касания мечом Шваги ему все-таки нанесла… Теперь он ранен. Убедившись, что перед ней снова два меча, от него отступила и Шваги. Обе феи повернулись к Кырис, а татуированная хладнокровно рассматривала меч, торчащий у нее из живота.

– Это меч Рогатого, – произнесла Шваги. – Яд будет действовать долго.

– Мы успеем, Кырис, – добавила Эда. – А потом вытащим тебя отсюда, сестра, и вылечим, не волнуйся.

– Я не волнуюсь, только помощи от меня теперь будет немного, – ответила Кырис.

И медленно осела на плиты. Попыталась подняться, но ноги не слушались ее. Может быть, впервые в жизни ее совершенное, тренированное тело не подчинялось ей.

А Трол подумал: неужели они даже падают медленней, чем лист с дерева? И вдруг обнаружил, что воздух почти не втекает в его легкие, он слишком тягучий и какой-то… соленый. Он посмотрел на фей, которые остались на ногах.

Эда тоже дышала с затруднением. Зато Шваги оставалась спокойной, только пот выступил у нее на лице да несколько прядей упали на лоб. Не поворачиваясь, не отводя от Трола пристального взгляда, она сказала Эде:

– Возьми щит.

– Зачем? Четвертого меча не было даже у Рогатого.

– Используй щит.

Вдевая в лямки щита левую руку, Эда сказала:

– Теперь, мальчик, нам будет просторнее.

– Скоро, – Трол все-таки восстановил дыхание, эта заминка оказалась очень кстати, – будет еще просторнее. А потом останусь только я.

– Докажи, – попросила Шваги.

И бросилась в атаку. Вот теперь, кажется, она действительно демонстрировала все, на что была способна. Ей хватало и места и – самое главное – времени, чтобы обходить мечи Трола. Или ему так только казалось? Ведь он, по крайней мере, пока не пропускал ее атаки, сделав свои удары еще короче и быстрее, от чего мазь с клинков разлеталась веером почти в лица фей. Но они даже не морщились, их лица теперь были словно высечены из камня. И от них веяло смертью.

Глава 15

Седоволосая Кырис вдруг умерла. Трол почувствовал, как ее энергия, подчиняясь заклятию антимагии, влилась в него широкой и мощной волной. Почему-то именно в него, на долю Ибраила, который, наконец, поднялся со своей кровати и стоял позади него, стараясь рассмотреть, что происходит у выхода из ниши, почти ничего не досталось.

Это была какая-то очень жуткая, нечеловеческая сила. Она заставила Трола отступить. При этом он почти потерял силу и скорость. Этим воспользовалась Шваги. Она провела три или даже четыре очень сильные атаки, и Трол был поражен не меньше ее, когда выяснилось, что он все еще жив, лишь получил две небольшие царапины. Это действительно могло выглядеть невероятной удачей… если бы в этом имелось хоть немного его заслуги.

Но все получилось как-то не так, как должно было выходить в бою такого рода. Трол просто выставлял вперед свои мечи, ослабевшими, не слишком верными руками пытался наносить встречные удары… И совершал самые точные, единственно возможные движения против разозлившейся феи. Она даже зашипела подобно гадюке, которой не удается главный, смертельный выпад. А потом обе феи отвалились назад.

И тогда Трол понял, что эта энергия, которая пришла к нему со смертью Кырис, подкрепила его. Она даже сделала его слегка хмельным, безрассудным и очень, очень уверенным. Он попытался сбросить эту дурацкую уверенность, попробовал вести себя осторожно… Но ничего из этого не вышло. Оказалось, что он перешел в атаку.

И еще он вдруг понял, что его одолевает какая-то дурацкая радость. Он не хотел в этом признаваться, но он ликовал, неожиданно обретая способность драться даже против саджей. Это было непонятно, это следовало обдумать… Как-нибудь потом, хотя, если он не останется холодным и точным, этого «потом» у него вполне может и не быть. Он попытался вернуть себе хладнокровие, но ничего не мог поделать. Его переполняла радость и уверенность в том, что он вдруг стал более опасным для этих фей, чем они для него.

Теперь его оба меча летали, угрожая феям смертью, теперь он каким-то немыслимым образом опережал их. И это не было ощущением, что в нем дерется кто-то другой, может быть, Лотар Желтоголовый, инкарнацией которого, как утверждал Учитель, он являлся. Теперь это был он сам… Хотя, скорее всего, не один, потому что слишком невелико было его природное и накопленное искусство мечника. И тем не менее…

Скорее всего, теперь ему помогало знание боя и выучка Гевста Рогатого и всех тех бойцов, зараженных червем, которых он тоже одолел, и даже, может быть, сила Ибраила, которая, как оказалось, и восстановила его способность сопротивляться феям, а когда умерла Кырис, помогла усвоить ее энергию… Эта же сила Ибраила теперь превратилась в широкую, пенистую, пьянящую, но и помогающую биться радость, как вода в раскаленный день помогает восстановить силы путника.

Саджи отступали. Медленно, не очень умело, но все-таки отступали. Им очень не хотелось, они пытались отыграть каждые полшага, но все-таки отступали. А Трол шел вперед, яростно и сильно, красиво и агрессивно… Он не подозревал за собой такого мастерства. Он не остановился даже на краю ниши, сделал еще два шага вперед и вышел на открытое пространство. Дальше, впрочем, пойти не решился, потому что помнил об Ибраиле и опасался, что одна из саджей прорвется ему за спину, а для мага это означало быструю и несомненную смерть.

Теперь саджи бились на расстоянии всей длины его мечей, опасаясь его резких, тычковых выпадов, удлиненных работой тела, и при первых же серьезных и концентрированных его атаках уходили в глухую оборону. Он сумел навязать им свою волю, и они его слушались не менее послушно, чем марионетки подчиняются кукловоду. Тогда он понял, что они просто ждут, пока он выдохнется, хотя бы немного… И приготовился.

Трюк был старый, как мир. Он просто сделал пару выпадов чуть медленнее, чем следовало, хотя обе атаки выглядели довольно привлекательно, если бы он попытался довести их до конца, повернулся к Шваги, которая сохраняла, несмотря на отступление, полное присутствие духа, и подождал, пока Эда решится. И она решилась…

Она сделала крохотный шажок вперед, подготавливая атаку, а потом рванулась чуть не всей массой тела, что для бойца такого класса выглядело несомненной ошибкой… Трол встретил ее ударом первой трети правого меча, чтобы задержать ее динамику, а то и сам мог промахнуться… А его левый меч тем временем засвистел на долю мгновения раньше, чем прозвучал встречный удар… Но встретил лишь ее меч.

Эда сделала обманное движение и поймала его клинок в устроенную на своем мече ловушку, между гардой и основным клинком. Она уперлась двумя руками, заставив свой щит провиснуть, в поворотный рычаг, пристроенный за гардой, повернула… И верхняя треть Гевстова клинка отломилась, как откушенная каким-нибудь невероятно прочным слесарным инструментом.

Этого-то Трол и ждал. Он приготовился. Шваги, увидев, что произошло, чуть ослабила давление, она тоже торжествовала и готовилась, должно быть, к новой атаке, которая должна была ошеломить Трола… Но Возрожденный не медлил. С выдохом, в котором зазвучали победные ноты, он протолкнул обломанный меч вперед и ровно сломанным, но твердым концом своего клинка попал Эде… под подбородок, сбоку от горла.

Фея напряглась, она не верила, что попалась в такую нелепо-действенную ловушку. Она собрала все оставшееся в ее легких дыхание и снова повернула свой меч. Он зазвенел, ловитель отломился… Но на миг позже того, как клинок Трола, выдвинутый к противнице до предела, был перекушен теперь уже у самой гарды.

Эда упала назад, из ее горла торчало почти полтора фута отравленной стали, да еще дюймов пять, перебив трахею, ушло вниз, между ее плеч. Она выпустила свой меч, который даже не успел зазвенеть о камни. А фея уже обхватила обломок клинка и с силой, разрезавший ее ладони, выдернула его из себя.

– Не-е-ет! – закричала Шваги, но было поздно. Обливаясь кровью, которая из алой под воздействием отравы Рогатого превращалась в темно-пурпурную, почти черную, Эда осела на камни.

Трол взял свой последний меч двумя руками. Он попытался выровнять дыхание. Пританцовывая, чтобы не утратить эту изумительную легкость, которая, несмотря на перенапряжение боя, все еще оставалась в нем, он двинулся на последнюю из оставшихся в живых противниц.

Фея повернулась к той решетке, где находились Роват с Кроханом, спиной. Тотчас Роват попробовал достать ее выстрелом из арбалета. Но фея ушла в сторону и даже не проследила стрелу, которая, вместо того чтобы ударить ей в спину, чуть не врезалась Тролу в грудь. Теперь она уже не шипела, она уже не злилась. Она билась, спасая свою жизнь и спасая проход в этот мир для других фей.

Трол наконец успокоился. Он понял, что стрелять его друзья больше не будут. Потверже стал на ноги и приготовился, словно они бились с саджей по благородным правилам восточного поединка, когда бой решается одним, иногда непредсказуемым ударом. А часто получалось, что погибали оба противника, напоровшись на мечи друг друга. Ведь это только в сказках бывает, что, получив удар мечом, другой противник сразу обмякает и падает без сил. Три, иногда пять секунд он может еще биться, а некоторые из тренированных бойцов совершали еще не одно действие, даже лишившись головы… Трол тем временем с удивлением понял, что он согласен на это – разменять свою жизнь на жизнь этой феи. И таким образом в итоге все-таки победить. Он ждал, что придумает она. А Шваги медлила, перебирая в руках оба своих меча, освобождаясь от возникших напряжений.

Помимо воли Трол заметил, что они почти не поддались отравляющему сталь снадобью Гевста. Смазанные магической мазью клинки Трола не оставили на светлых, жемчужно-сверкающих мечах саджи не единого пятнышка. Определенно, они заслуживали самого уважительного отношения.

Трол выбросил из головы все мысли. Теперь он призывал на помощь пустоту, которая позволяет действовать спонтанно. Он был готов к предстоящей схватке и не сомневался в ее исходе. Фея почувствовала это. Она заговорила.

– Возрожденный, не знаю, как тебе это удалось, что тебе помогает и почему так вышло, но я делаю предложение… Мы откажемся от всех претензий на это золото. Впредь мы не тронем никого из людей, которых ты назовешь своими друзьями, и договор наш будет нерушим до окончания твоих дней. Мы не станем мстить тебе, подлавливая на какой-нибудь неосторожности… Дай мне уйти.

– И унести Эду с Кырис?

– Разумеется.

– Шваги, ты пришла сюда не за золотом. Деньги лишь предлог… А потому – дерись.

Саджа искоса посмотрела в ту часть коридора, где стояли за решеткой Крохан с Роватом, убедилась, что стрелять из арбалета они больше не будут, опасаясь, что реакции саджи хватит, чтобы перенаправить полет стрелы в Трола…

– Ты можешь напасть на этого… – она мельком кивнула в сторону прижатого к стене заклятием антимагии Сынгара. – Для тебя он не будет трудной добычей. Но мне нужно уйти… Я согласна уйти прямо сейчас.

– А я хочу, – покачал головой Трол, – чтобы ваше отродье никогда больше не появлялось в моем мире.

– А-а, тебе известно о том, что нас связывает единственный переход… Мы все равно найдем способ, чтобы проникнуть в этот мир, если нам потребуется. Ты ведь это понимаешь, Трол Возрожденный?

– Может быть, так долго, чтобы вы нашли новую возможность являться в мой мир, я не проживу, – усмехнулся Трол, отслеживая мягкие, словно волны мертвой зыби, движения мечей саджи. – Что мне до проблем будущего… Я хочу решить свои, с тобой, здесь и сейчас.

– Я даже не ранена, как ты, это будет непросто.

– Ты уже сдалась внутренне, – солгал Трол, просто чтобы не промолчать в ответ. – Я думаю, исход боя предопределен.

– Ты самонадеян, – усмехнулась и фея. Теперь она тоже была совершенно спокойна. – Если я справлюсь с тобой, я прикончу не только заказанного мага, но и вообще всех, кто находится в этом замке… Чтобы отомстить за сестер.

– Я не позволю, – отозвался Трол и пошел в атаку.

Сначала медленную, мягкую, соблюдая равновесие против обоих вражеских мечей, раскачиваясь, чтобы фея не видела, с какой стороны он собирается нанести удар, хотя сильные выпады были бы пока ошибкой… Но он все равно наступал, а она отходила, хотя и не для того, чтобы увеличивать между собой и Тролом дистанцию. Она просто убаюкивала его. Он это понял почти сразу… И все-таки чуть позже, чем следовало.

Сзади что-то произошло, Трол опоздал, он отлетел в сторону, крутанулся на месте, но… Он понял, что произошло, даже не довернувшись до конца. Батар решил добить Эду и выскочил из-за решетки. Потому что она медленно, преодолевая свою смертную слабость, подкрадывалась к Тролу, приготовившись хоть на миг, из последних сил, отвлечь его. Вот это ее движение по полу Батар и попытался блокировать… И неудачно. Эда не доползла до Трола, хотя Шваги и пыталась отвлечь Трола, подставив его таким образом под ее меч, но на атаку орденца все-таки среагировала. Не поднимаясь, она нанесла два или три удара на поражение, изо всех сил. И опередила Батара. Так и не коснувшись умирающей феи своим мечом, он упал, растянувшись на камнях, истекая кровью.

Зато теперь Трол оказался самым свободным в своих действиях бойцом. Потому что Шваги, как ни была она тренирована, все-таки промахнулась в своем последнем движении, стараясь подтолкнуть его к Эде, и не успела подхватить его в прыжке… И подставилась сама.

Трол скакнул вперед, отведя ее длинный меч одним сильным ударом, доворачивая ее по инерции к себе, отбил короткий леворучный меч, которым она могла его блокировать, и без замаха, как на тренировке по атакам с тремя траекториями, ударил снизу, растянувшись в шпагат… Ударил в живот, пытаясь сразу же разрубить и позвоночник феи, чтобы она не добила его сверху, когда он уже не мог бы увернуться.

Она все-таки ударила его коротким мечом в голову, но уже не прицельно… И не смогла обойти налобную пластину, принадлежащую, по легенде, еще Тролу Желтоголовому. Трол почувствовал этот обжигающий, мигом затуманивший сознание удар, вырвал свой меч из тела феи и снова ударил, на этот раз поперек себя, не столько пробуя разрубить фею в районе брюшины, сколько отбиваясь от следующей ее атаки.

Его меч и ее клинок зазвенели, столкнувшись, но он был в более низкой, более устойчивой позиции и поэтому победил. Ее меч отлетел, а его клинок вошел в тело феи почти на три дюйма. И ее отбросило этим ударом. Выронив короткий меч, она села, словно пыталась зажать вываливающиеся из живота внутренности. Потом выпрямилась, сделала неуверенный шаг, подняла над головой свой большой меч, сжимая его окровавленными руками, чтобы нанести еще удар, но… Трол уже стоял чуть в стороне и точно, холодно и прицельно, словно дрова рубил, ударил сверху и чуть сбоку под ее льняной нагрудник, через плащик, подрубая фее боковые мускулы, чтобы она не могла его ударить.

От этого удара в воздухе рассыпался веер крови. В это время Эда, самая молодая из саджей, все-таки попыталась ударить, потому что еще оставалась живой. Но он ждал этого и отскочил… Прежде чем сам понял, что делает. Оглянулся. Эда, похоже, вложила остаток своих сил в отражение атаки Батара. Она лежала, умирая, вытянувшись в позе своего последнего удара, больше не пытаясь добраться до Трола. А рядом, в шаге от нее, лежал Батар.

Трол сделал шаг на негнущихся почему-то ногах, поднял свой меч… И не успел. Его опередил Роват. Он с воем, которого Трол никогда прежде не слышал от всегда спокойного и выдержанного имперского рыцаря, ударил Шваги, все еще стоящую на ногах, потом еще раз.

Фея наконец закачалась, закинула голову вверх и… повалилась на пол. Удар ее тела о камни показался Тролу на удивление громким.

Он нашел взглядом Крохана. Тот атаковал Сынгара дРикоса, причем так толково и с таким превосходством, что становилось ясно: прикованный к замку антимагией стратег Запада доживает свои последние секунды. Потом все кончилось.

Потому что медленно, но неотвратимо от тел фей поднялись волны энергии и, разбивая насыщенный запахом крови и смерти воздух, ударили в Трола. Обе разом, чуть не сложившись в светящийся столб толщиной в тело человека… Трол уронил свой меч, отлетел к стене под темные сейчас стрельчатые окна.

Он опустился на колени, но последующие волны энергии догнали первый удар и теперь хлестали по нему, словно молот по раскаленному куску металла на кузнечной наковальне. И Трола так же, как этот кусок металла, корежило, мяло, превращая во что-то аморфное, едва ли имеющее уже человеческий облик…

В его сознании вдруг очень отчетливо, с ясностью, испугавшей его самого, возник… Гевст Рогатый, словно он захватил силой своей воли его, Тролово, сознание, и это было ужасно. Потом он вдруг превратился в кого-то еще, может быть, в цветок, рождающий червей, чтобы обращать людей в их животное воплощение… Трол уже мечтал, чтобы эта пытка кончилась, чтобы его сознание, напоенное всей этой мерзостью, выключилось, но оно почему-то работало и не желало остановиться.

Такой волны энергии он еще не получал. И с каждым приливом магических сил разом, как будто по приказу неведомого божества, он узнавал что-то новое о мире, где существовали… ипостаси магического всеведения, которые сейчас вливались в него.