Текст книги "Виртуозный грабеж"

Глава 5

– Господа, позвольте вам представить – Семен Семенович Дубов, предприниматель из Воронежа! Между прочим, хороший знакомый нашего старого воронежского друга – ну, вы понимаете, о ком я говорю… А это мои коллеги, моя армия, ха-ха… Ливанов Петр Николаевич – мой заместитель, исключительной прозорливости человек, уникальный аналитик. Громова Татьяна Сергеевна, специалист по имиджу, Волков Сергей Иванович – наш финансовый гений… Прошу любить и жаловать… Надеюсь, наше знакомство не окажется шапочным, а, Семен Семенович?

– О, конечно, не окажется! – с энтузиазмом ответил предприниматель Дубов, с восхищением глядя на специалиста по имиджу – изящную невысокую брюнетку с короткой стрижкой. – Я был настроен на сотрудничество очень серьезно с самого начала, а теперь просто горю желанием поменять свой имидж! – Он взял протянутую ему для рукопожатия женскую руку и почтительно поцеловал тонкие пальцы.

Громова с шутливой досадой отдернула руку.

– А вам и в самом деле стоит задуматься над своим имиджем! – сказала она. – Вы явно из прошлого века. А я предпочитаю, чтобы на работе во мне видели делового человека, и не более. Запомните это, если действительно надеетесь на долгое и плодотворное сотрудничество! – Громова говорила назидательным тоном, но по глазам было видно, что думает она все-таки иначе.

Мужчины негромко рассмеялись.

– Татьяна Сергеевна в своем репертуаре! – объявил человек, представивший всех друг другу. – Политкорректность и абсолютное равенство полов – это ее конек. Будьте осторожны! Хотя, на мой взгляд, никакое это не равенство, а самое настоящее ущемление наших мужских прав!.. И потом, Татьяна Сергеевна! Сегодня мы отдыхаем! Сегодня у нас праздник и мы веселимся! Наше агентство сегодня – большая семья, отмечающая день рождения! Не будем о делах! Как сказал поэт, давайте говорить друг другу комплименты!

Провозгласивший этот романтический спич человек – Портнов Владимир Борисович – был генеральным директором пиар-агентства «Формула», его мозгом и его идейным вдохновителем. Добродушный с виду толстяк, похожий на комического актера, на самом деле не был ни романтиком, ни простаком. Глаза его вечно смеялись, он балагурил и шутил, но при этом незаметно прощупывал собеседника и мысленно выворачивал его наизнанку. Слабости человеческой природы он изучил в совершенстве и старался извлечь из этого знания как можно больше выгоды. Поняв, что самой большой слабостью является стремление человека стать сильнее прочих, он и основал свое агентство, которое помогало честолюбцам пробиваться на вершины политического олимпа. Эта деятельность не только увеличила его капиталы, но и расширила связи. Портнов был на дружеской ноге с политиками, чиновниками, журналистами и прочими людьми, имеющими вес в обществе. Он многих знал, но и о нем слава вышла далеко за пределы столицы. К нему приезжали решать проблемы из других регионов. Вот и сегодняшний гость из Воронежа тоже не просто на праздник пришел. Там на родине у него назревала избирательная кампания, и он рассчитывал ее выиграть. То есть не он сам, конечно. Наметанным глазом Портнов сразу определил, что на роль политика Дубов не годится – мелковат. Но он представлял интересы некой группы предпринимателей, которые собирались провести своего человека на должность мэра города, а это было уже серьезно. Это могло принести немалые дивиденды. Оттого Портнов был так радушен с гостем.

Между тем коллектив агентства, стекающийся к накрытым столам, забеспокоился, обнаружив отсутствие шефа. Официальная часть давно закончилась, но приступать к шампанскому без руководства никто не решался. Однако Портнов не спешил – новый клиент свалился как снег на голову, но вызывал несомненное доверие. Если не уделить ему своевременного внимания, запросто можно потерять заказ – в Москве не одна «Формула» подвизается на поприще пиара.

Однако сотрудники уже всерьез забеспокоились.

– Владимир Борисович! Ну что же вы? Мы вас ждем! – Группа стильно одетых молодых женщин, посланная на переговоры, капризным хором попыталась отвлечь начальника от посторонней беседы.

Портнов оглянулся и, расплывшись в улыбке, по-свойски хлопнул гостя из Воронежа по плечу.

– А что, если мы с вами выпьем сейчас шампанского, Семен Семенович? – с энтузиазмом проговорил он. – За знакомство!

– Не откажусь, – заявил гость. – С удовольствием!

Портнов в окружении замов и Дубова направился через увешанный гроздьями воздушных шаров зал к накрытому бежевой скатертью столу, на котором заманчиво поблескивали горлышки бутылок.

– Прошу! – сказал Портнов. – Вы, Семен Семенович, конечно, предпочтете быть поближе к Татьяне Сергеевне, поскольку ваш имидж нуждается в корректировке, хе-хе… А мне уж позвольте произнести тост во славу нашей дружной компании. Господа! Друзья!

Портнов постучал кончиком серебряной вилки по бокалу, призывая собравшихся к вниманию. Празднично разодетая компания, столпившаяся вокруг длинного стола, мигом притихла.

– Вы меня простите, дорогие, – совсем по-домашнему произнес Портнов, и на его хитроватые глаза навернулись слезы. – Все важные слова, которые я должен был сказать, я уже сказал в официальной части, а сейчас просто хочу предложить один короткий и емкий тост – за процветание! За наше с вами процветание! И пусть каждый вкладывает в это тот смысл, который хочет!

Раздались крики «ура!» и аплодисменты. Зазвенели бокалы. Семен Семенович Дубов, который, не прилагая для этого никаких усилий, все-таки оказался рядом с симпатичным специалистом по имиджу, пригубив шампанского из узкого бокала, слегка наклонился к женщине и сказал с улыбкой:

– Честное слово, я не старался быть поближе к вам, это само собой вышло. Не скажу, чтобы я был этим недоволен – просто не хочется, чтобы вы видели во мне дикаря из двадцатого века. Мы в Воронеже тоже кое-что слышали о политкорректности.

– Это не само собой вышло, – спокойно ответила Громова, – это я постаралась оказаться рядом с вами. Во-первых, таково было пожелание начальства, а во-вторых, мне хочется задать вам один вопрос. Откуда мне знакомо ваше лицо?

На короткое мгновение улыбка сошла с губ Дубова. Он выпрямился и как будто задумался. Громова испытующе смотрела на него – в ее темных глазах горела искорка неподдельного интереса. Этот высокий загорелый мужчина в превосходном костюме ей очень нравился. И он был совсем не похож на провинциала. Был в нем какой-то артистизм и одновременно чувствовался характер. И несмотря на то что она никогда раньше с ним не сталкивалась, Громова могла поклясться, что где-то уже его видела, причем неоднократно.

– Мое лицо? – Дубов опять улыбался. – Наверное, вы бывали в Воронеже?

– Никогда в жизни, – заявила Громова. – Это большое упущение, я понимаю, и в ближайшее время постараюсь его исправить. Ведь, насколько я понимаю, вы хотите нас заставить на себя работать?

– Это слишком громко сказано. Мы просто просим немного нам помочь, – ответил Дубов и вдруг посмотрел на часы. – Извините, я совершаю ужасную бестактность, но мне придется вас покинуть. Увы, я только гость на этом празднике жизни. Сроки поджимают, а мне нужно решить еще массу дел. Вот и с вашим шефом тоже.

Он поклонился разочарованной собеседнице и протолкался через толпу людей с бокалами в руках поближе к Портнову.

– На пару слов, – заговорщицки сказал он. – Приношу свои извинения, но тут такое дело…

Они отошли в сторону. Портнов посмотрел на гостя из Воронежа с большим любопытством.

– Я ведь не так просто к вам приехал, – сказал Дубов. – И сроки моего пребывания в столице предельно сжатые. Поэтому я взял на себя смелость оторвать вас от приятных обязанностей тамады…

– А-а, бросьте эти реверансы! – добродушно произнес Портнов. – Мы с вами деловые люди.

– Тогда я перехожу прямо к делу, – обрадовался Дубов. – Видите ли, я рассчитывал провести с вами предварительную договоренность о заказе уже сегодня. К сожалению, вышло так, что сегодняшний день у меня практически целиком был потерян. А завтра у меня важная деловая встреча, от которой я не могу отказаться. Не сочтете за дерзость, если я предложу вам составить договор прямо сейчас?

– Э-э, видите ли… – замялся Портнов. – У нас есть неписаное правило – мы начинаем работать над договором после получения некоторого аванса. Поскольку ваш заказчик не сделал этого заранее, боюсь, пока мы с вами можем ограничиться только заявлением о намерениях.

– Это предусмотрено, – твердо сказал Дубов. – У нас в Воронеже такие дела решаются проще, но действеннее. От имени тех лиц, что меня делегировали, я готов предложить вам энную сумму наличными. Немедленно. У вас не будет возражений?

Портнов отступил назад и с шутливым удивлением оглядел ладную, подтянутую фигуру гостя.

– Что такое?

– Да вот просто пытаюсь понять, где вы храните у себя сумму, на которую мы обычно рассчитываем в таких случаях, – объяснил Портнов. – Неужели она поместилась в бумажнике?

– Шутите, – улыбнулся Дубов. – Конечно, нет. Но как раз сейчас должен подъехать мой партнер. Нужно только, чтобы вы предупредили охрану при входе, чтобы его сюда пропустили.

– Хм, без проблем, – сказал Портнов, стараясь сохранять невозмутимое выражение на лице. – Конечно, все это немного необычно, но мы вообще живем в необычные времена. Я сейчас распоряжусь. Как фамилия вашего партнера?

– Ситков. Константин Ситков. У него все необходимые бумаги и… – Дубов сделал многозначительную паузу. – И, так сказать, аванс, который вас устроит.

– Ну и отлично. Петр Николаевич и Сергей Иванович сейчас проводят вас в мой кабинет, а я скажу еще два слова коллективу и предупрежу охрану. Через пять минут мы сможем спокойно заняться делами.

Препоручив Дубова своему заместителю и «финансовому гению», Портнов куда-то исчез. Заместитель Ливанов, ничуть не смущенный тем, что его оторвали от праздничного стола, предложил Дубову пройти к лифту и подняться этажом выше.

– Честно говоря, проще было бы пройти пешком, – посмеиваясь, объяснил он. – Но в большом городе привыкаешь не к целесообразности, а к неким ритуалам. Поднимаешься непременно на лифте, считаешь только на калькуляторе, говоришь теми словами, которые услышал по телевизору…

Финансист несколько задержался, но пообещал через минуту догнать их. Ливанов с Дубовым поднялись на следующий этаж, который был по счету четвертым в этом здании, и по мягкой ковровой дорожке прошли в кабинет генерального директора. Ливанов с помощью пластиковой карты отпер секретный замок и предложил Дубову проходить.

– Думаю, долго скучать нам с вами не придется, – успокоил его Ливанов, зажигая свет в кабинете. – Владимир Борисович – человек очень мобильный. Главное, ваш партнер не запоздал бы.

– Он не опоздает, – заверил Дубов. – Он неважно знает Москву и не любит слоняться по всяким памятным местам. Наверняка он уже сидит внизу и радуется, что нашел спокойное место.

– Да, немного неудачно вы прибыли, – посетовал Ливанов. – Но я вас понимаю, пора сейчас горячая, каждый старается ковать железо, пока оно горячо. Вот вчера, например, тоже обратился заказчик…

Он немного замялся, не желая входить в подробности, но все-таки не удержался от того, чтобы не сделать фирме лишнюю рекламу.

– Не стану называть имен, – продолжал он, – но заказ тоже был весьма серьезный. Сейчас нас буквально рвут на части, Семен Семенович. Приходится выбирать.

– Намек понял, – сказал Дубов. – Со своей стороны хочу заверить, что в нас вы не разочаруетесь. Мы настроены очень серьезно и за ценой не постоим.

– Я вас понимаю, – кивнул Ливанов. – Но последнее слово, конечно, остается за Владимиром Борисовичем. Но мне кажется, что вы сумели произвести на него впечатление, а его на мякине не проведешь.

– Вы делаете мне комплимент, – улыбнулся Дубов.

– А вот, кажется, и он, – сказал Ливанов, поворачивая голову в сторону приоткрытой двери.

Из коридора послышались шаги. Но шел не один человек, а группа из трех-четырех человек. Дубов с рассеянным видом оглянулся – кабинет был довольно велик. Огромное, в полстены, окно не было задернуто шторами, и через него был виден плещущий разноцветными огнями пейзаж вечерней Москвы. У окна был расположен стол шефа, а к нему буквой Т был приставлен еще один длинный стол – видимо, для посетителей и общих посиделок. Другой мебели в комнате практически не было, отчего она казалась особенно просторной. Однако Дубов заметил дверцы встроенных в стену шкафов, а также массивную крышку из полированной стали, за которой скрывался сейф, также вделанный в стену.

– Дождь, – задумчиво проговорил Дубов, заметив, что снаружи по оконному стеклу бисером скатываются светящиеся капли.

– Да, осень, – вздохнул Ливанов.

Дверь широко распахнулась. Первым вошел Портнов, громоздкий, жизнерадостный и деловитый. Сразу следом за ним проследовал молодой человек в забрызганном дождем плаще и в кепке, надвинутой на глаза. В руке он держал чемоданчик, на котором тоже поблескивали водяные брызги. За его спиной Дубов усмотрел еще две фигуры – финансиста Волкова и здоровенного парня из охраны в строгом черном костюме. Они тоже вошли в кабинет, но охранник остановился возле двери и больше никуда не пошел. Скрестив на животе руки, он замер у порога, преданно глядя на хозяина.

Молодой человек с чемоданчиком в руке негромко поздоровался с Ливановым и пожал руку Дубову. Выглядел он неважно, точно его мучила какая-то скрытая болезнь – бледноватое лицо, напряженный взгляд, крепко сжатые губы. Пожимая его холодную ладонь, Дубов чересчур крепко сжал ее и строго посмотрел земляку в глаза.

– Прошу, господа, присаживайтесь! – объявил Портнов, занимая место во главе начальственного стола. – Посидим рядком да побеседуем ладком… Так, кажется, говорится?

Все расселись вокруг стола и с любопытством посмотрели на человека с чемоданчиком. Он неуверенно покосился на Дубова и, получив от него ободряющий кивок, решительно положил свою ношу на край стола. Щелкнули замки.

– Минуточку! – вдруг произнес Портнов. – Может быть, вначале несколько уясним себе ситуацию? Сделаем, так сказать, преамбулу? – Он вопросительно посмотрел на Дубова. – Все-таки конкретных слов не произнесли пока ни вы, ни я. Может быть, определимся в наших намерениях?

Дубов слегка улыбнулся.

– Мы лучше в них определимся, если увидим нечто конкретное своими глазами, – заявил он. – Если после демонстрации у вас не возникнет никаких вопросов, конкретику можно будет убрать в сейф и приступить к переговорам. Согласны?

Портнов хмыкнул и оглядел своих замов.

– А вы очень энергичный и креативный молодой человек! – похвалил он Дубова. – Далеко пойдете! Вы умеете рисковать.

– Да, это у меня получается, – скромно ответил Дубов и сделал знак своему земляку Ситкину.

Тот откинул крышку чемоданчика. Все увидели перевязанные бумажными полосками аккуратные пачки долларов. Количество пачек оказалось не слишком велико, сказать, что чемодан набит деньгами, было бы преувеличением, но сумма, которая в нем находилась, была, несомненно, кругленькой. Портнов еще раз обвел всех присутствующих взглядом, хмыкнул и, погрузив пальцы в потайной карман, достал вскоре оттуда связку ключей.

– Давай, Сергей Иванович, пересчитай, зафиксируй, подготовь расписку и определи на место. А мы пока с Семеном Семеновичем поговорим.

Волков взял ключи, обошел стол и подхватил с края стола чемоданчик. В кабинете на миг воцарилась почти благоговейная тишина. Все невольно провожали глазами Волкова, торжественно несущего раскрытый кейс поближе к сейфу. Только когда щелкнула металлическая задвижка, блокировавшая выдвижной столик в стене, все немного успокоились. Волков поставил чемоданчик перед собой и склонился над ним.

– Итак, – внушительно произнес Портнов. – Я вас слушаю!

– Да, я сейчас, – кивнул Дубов и нахмурил лоб. – Только достану кое-какие бумаги.

Он сунул руку во внутренний карман пиджака, и в этот момент произошло нечто странное. Волков, стоявший у сейфа, издал какое-то бессвязное восклицание и резко обернулся. Глаза у него буквально выкатывались из орбит.

– Владимир Борисович! – воскликнул он таким голосом, каким на корабле кричат «полундра». – Тут что-то не так!

Все разом повернули головы в его сторону, даже охранник, как изваяние стоявший у дверей. И все упустили момент, когда Дубов вскочил, неуловимым движением выхватил из-под пиджака пистолет, зажал толстую шею Портнова локтем и приставил дуло к его виску. Теперь окаменели все, находившиеся в кабинете.

– Сохранять спокойствие! – на удивление ровным голосом произнес Дубов, внимательно оглядывая присутствующих. – А то уникальные мозги вашего шефа испортят интерьер этого уютного местечка. Я не шучу. Если кто двинется, стреляю. И не в одного Владимира Борисовича. Владимир Борисович, подтвердите, что умирать вам еще рановато! – Предложение звучало почти дружески.

– Да-да! – сдавленным голосом пробормотал Портнов. – Сохраняем спокойствие, господа! Не нужно глупого геройства! Делайте, чего он скажет! Потом мы все равно с ним рассчитаемся.

– Я предпочитаю получить полный расчет прямо сейчас, – усмехнулся Дубов. – Давай, Ситкин, займись этим дуболомом у входа, а потом проверь сейф! Остальные тихо ложатся на пол, кладут руки на затылок и берегут жизнь своего шефа.

Ошарашенные сотрудники агентства покорно сползли на пол и замерли в предписанной им позе. В руке у Ситкина тоже появился пистолет. Прицелившись в охранника, он приказал ему повернуться лицом к стене, потом подошел вплотную и проверил у него карманы.

– Он без оружия, – сообщил Ситкин Дубову. – Вот мобильник конфисковал.

– Сейф! – коротко произнес Дубов.

Ситкин размахнулся ногой и сильно ударил охранника под колено.

– На пол! – рявкнул он. – Мигом!

Охранник охнул от боли и без особого сожаления тоже занял лежачую позицию. Поигрывая пистолетом, Ситкин вернулся к сейфу, отобрал у притихшего Волкова ключи и принялся возиться с замком сейфа. В комнате воцарилась почти гробовая тишина.

Наконец сейф был отперт. Ситкин запустил в него руки по локоть и принялся копаться в содержимом. Потом он удовлетворенно хмыкнул и стал быстро перебрасывать в кейс найденные там пачки денег. Возился он совсем недолго, но успел проверить все отделения сейфа. Служебных бумаг он не касался.

Тем временем Дубов проверил карманы Портнова и остальных заложников. Их бумажники, ключи и телефоны перекочевали к нему в карманы. Потом он обрезал провод стационарного телефона и кивнул Ситкину:

– Запускай машину!

Ситкин вручил ему уже запертый портфель и полез куда-то за пазуху. Оттуда он извлек бурого цвета предмет, напоминающий консервную банку. Уже направляясь к двери, он что-то сковырнул с торца этой банки и швырнул ее под стол начальника. Когда они с Дубовым выскочили за дверь, по кабинету уже начал расползаться удушливый зеленоватый газ. Пиарщики закричали.

Дубов хладнокровно захлопнул дверь и выверенным движением вставил в замочную скважину ключ. Крики за дверью усилились, а потом резко оборвались, послышался кашель.

– В лифт! – негромко скомандовал Дубов.

Лифт оказался заблокированным. Ситкин побледнел еще сильнее. Дубов мельком взглянул на него и нахмурился.

– Похоже, они как-то сумели дать сигнал тревоги, – констатировал он. – Спускаемся своим ходом. Без паники! Главное, чтобы шум не вышел за пределы этих стен.

Ситкин молча кивнул. Его трясло.

– Спрячь пушку! – тихо сказал Дубов. – И веди себя как можно естественнее. Не дергайся. Первый раз, что ли?

– А-артисты тоже волнуются, когда а-аншлаг, – слегка заикаясь, попытался шутить Ситкин. – До сих пор мы не выступали при таком скоплении народа.

– Молодец, даже в такую минуту думаешь о народе! – похвалил Дубов. – А я вот только об одном – как бы ноги унести. Потому спокоен и собран. И тебе то же советую. А то загремим под фанфары.

– Ладно, Герман, я спокоен, – будто уговаривая самого себя, сказал Ситкин.

Дубов поморщился.

– Договаривались же – никаких имен, – процедил он с досадой. – Вообще лучше молчи и думай о чем-нибудь хорошем. Я сам тебя выведу.

Они быстро, но без излишней торопливости стали спускаться по лестнице. В притихшем здании не слышалось сейчас ни звука, и это нервировало Дубова. Он помнил, что шум веселящейся компании был слышен даже из кабинета Портнова. Сейчас никакого шума не было. Он приготовился к любым неожиданностям, но сказать, что это была стопроцентная готовность, было нельзя – пистолет, рукоятку которого он сжимал в кармане брюк, был всего лишь искусной имитацией боевого оружия. Он мог производить оглушительные звуки, но убить из него нельзя было даже мухи. Его партнер был вооружен не лучше. Они блефовали.

Неожиданность не замедлила себя ждать. Но она оказалась совсем не такой, какой представлял ее Дубов. Эта неожиданность огорчила его до предела.

На площадке третьего этажа неожиданно возникла невысокая женская фигурка – нарядное платье, короткая стрижка. Дубов узнал женщину мгновенно. Он улыбнулся самой теплой улыбкой, но ни на йоту не сбавил скорость. Только развел на ходу руками и проговорил с сожалением:

– А мы уже уходим, увы! Дела! Надеюсь, впрочем, что встреча наша не будет последней!

Женщина смотрела не столько на него, сколько на чемоданчик в его руке. Чем-то этот предмет приковал ее внимание.

– Где Портнов? – спросила она со странной хрипотцой в голосе. – Где остальные?

– Там, – мотнул головой Дубов. – Обсуждают перспективы. А нам пора, всего хорошего, Татьяна Сергеевна!

Он намеревался повернуть на следующий лестничный пролет, но тут женщина вытянула вперед руки, которые до сих пор почему-то держала за спиной, и скомандовала:

– Стоять! Вы никуда не уйдете, пока я не увижу, что с Портновым все в порядке. Поворачивайтесь! Мы идем наверх! И без разговоров, господин Дубов! С удовольствием поговорю с вами позже, когда вы убедите меня, что я просто глупая психопатка… Идите наверх, я сказала! Пистолет заряжен!

Дубов увидел, что в глазах Ситкина появилось выражение отчаяния. Громова тоже это увидела и еще больше укрепилась в своих подозрениях. Не спуская дула пистолета с Дубова, она перегнулась через перила и крикнула:

– Эй, мужчины! Кто-нибудь – идите сюда! И пусть из охраны кто-нибудь поднимется тоже! Побыстрее!

Дубов и Ситкин обменялись взглядами. Дубов понял, что нервы у приятеля могут сдать в любой момент. К тому же внизу послышался шум торопливых шагов и зычный голос крикнул:

– Иду-иду, Татьяна Сергеевна! Тут и Борис со мной! Идем уже!

Громова снова уставилась на Дубова. В глазах ее горело торжество.

– Все понятно? – жестко спросила она. – Шагайте!

Дубов пожал плечами, очень медленно повернулся спиной к женщине. Он услышал, как она поставила ногу на ступеньку позади него, и тут же сильно махнул назад рукой. Зажатый в ней кейс описал короткую дугу и жестким краем врезался Громовой в правую бровь и рассек ее почти до кости. Татьяна Сергеевна пошатнулась, потеряла равновесие на высоких каблуках и рухнула на пол. Кровь из рассеченной брови потоком хлынула ей в глаза. Она вскрикнула.

– Татьяна Сергеевна! – завопил кто-то внизу. Оттуда уже бежали.

Лицо Дубова исказилось. Он шагнул вниз и ударил Громову еще раз. Она опрокинулась на спину и выронила пистолет из своих тонких музыкальных пальцев. Дубов мигом подхватил его – это была миниатюрная «беретта» – оружие не самое могучее, но вполне действенное. Предохранитель был снят.

На лестницу взбежали трое. Впереди дебелый, самоуверенного вида сотрудник – не иначе какой-нибудь начальник отдела – и плечистый охранник с телескопической дубинкой в руке. Дубову почему-то бросилась в глаза крупная бородавка на его носу. Третьим бежал какой-то обливающийся потом толстяк, видимо, даже понаслышке незнакомый с нормами ГТО. Увидев чужих людей с оружием в руках и валяющуюся на полу, обливающуюся кровью Громову, все они замерли на месте, точно пораженные ударом молнии.

А потом охранник заревел, как бык, и, взмахнув своим «телескопом», бросился на Дубова. Он был огромный и злой, как черт, но Дубов не успел испугаться, потому что раньше испугался Ситкин и выстрелил из своего пугача.

Грохот выстрела мигом отсеял слабаков – клерки сыпанули вниз по лестнице, вопя о помощи. Охранник упрямо махнул дубинкой. Дубов увернулся и пнул его ногой в пах, а Ситкин, прыгнув сверху, хорошенько приложился рукояткой своей игрушки к его черепу. Охранник утробно взвыл и упал на колени, вцепившись в лестничные перила.

Дубов схватил запаниковавшего Ситкина за ворот.

– Бежим вниз, на второй этаж! – горячо зашептал он. – Влево по коридору и до конца – там будет женский туалет. Я проверял – там широкая фрамуга, можно без труда выбраться наружу. Только держи себя в руках!

Ситкин молча кивнул. Они побежали. Группа переполошившихся пиарщиков, выскочивших на лестницу, метнулась от них прочь, точно стадо перепуганных баранов. Кто-то заголосил: «Милиция! Вызывайте милицию!» Далеко внизу слышался топот – наверх бежали охранники.

Дубов и Ситкин преодолели еще один пролет и заскочили в пустой коридор второго этажа. Здесь было тихо, пустынно и почти темно. Они побежали в конец коридора.

– Можно было бы через вход, – пробормотал на бегу Дубов. – Эти лохи его сейчас все равно бросили. Но там можно нарваться на милицию. А из сортира мы попадем в пустой двор. Там перелезем через забор – и ищи ветра в поле!

Ситкин молча бежал рядом. Они достигли конца коридора и влетели в туалетную комнату, где в отраженных лучах вечерних огней тускло поблескивал на стене белый кафель. Дубов поставил чемоданчик на пол и скомандовал Ситкину: «Подсади!»

Дотянувшись до фрамуги, он открыл ее. В лицо ему ударил сырой, наполненный брызгами ветер.

– Хорошо! – сказал Дубов, принюхиваясь к ветру. – Люблю такую погоду!

– Пошел ты! – с натугой сказал Ситкин, на плечах которого стоял Дубов. – Романтик хренов! Мы сваливаем или что?

– Конечно, – добродушно сказал Дубов, подтягиваясь на руках и протискиваясь в узкий проем. – Конечно, мы уходим. Кидай кейс!

Он получил из рук Ситкина чемоданчик и с некоторым сожалением отправил его вниз. Кейс свалился со второго этажа, с треском ударился об асфальт, но, кажется, выдержал.

– Хватайся! – прошипел Дубов, переваливаясь вниз и протягивая руки Ситкину.

Он вытянул его наверх, пока Ситкин не сумел уцепиться за край подоконника, и только тогда вылез наружу.

– До встречи, – сказал он и полетел вниз.

Стиснув зубы, вслед за ним полез Ситкин. Он успел выбраться наружу и спрыгнуть вниз, когда в туалет ворвались охранники. Но незваные гости уже бежали прочь через темный двор. Через минуту и след их простыл.