Текст книги "Джон Стейнбек. Путешествуя по Америке. Маленькие рассказы о большом успехе"

30. Смерть матери

19 февраля 1934 года случилось неизбежное, матушка Оливия скончалась. Она умирала тяжело, инсульт – коварное и очень тяжёлое заболевание. И вид её мучений, буквально, раздавил отца.

После похорон отец сказал:

– Знаешь что, сынок, уезжайте-ка вы с Кэрол к себе в Пэсифик-Гроув. Тебе надо работать. А Кэрол эта юдоль печали тоже ни к чему.

– Это невозможно, – сказал Джон. – Мы тебя не оставим. Или поехали с нами, или мы останемся здесь.

– Ты сделаешь так, как сказал я, – насупился Джон Стейнбек старший. – Я отсюда никуда не двинусь. Но и вам здесь делать нечего.

И они уехали. Но каждую субботу грузили в старенький «Форд» снедь, что приготовила Кэрол, выстиранное отцовское бельё и отправлялись в Салинас. Дорога была не дальняя – миль сорок. Приехав в родительский дом, они устраивали уборку. Джон рубил дрова, чинил изгородь, подрезал фруктовые деревья в садике. А Кэрол готовила еду на целую неделю, убирала дом, собирала стариковское бельё, чтобы потом, по возвращению в Пэсифик-Гроув, перестирать.

Эту слабость Джон не мог простить себе всю жизнь. Зря он послушал отца. Старик угасал на глазах. Похоронив жену, он утратил волю к жизни. И сын не сумел вытащить его из этой трясины… На самом деле он был ни в чём не виноват. Жизнь не бесконечна. У каждого свой срок. Время старых Стейнбеков вышло. Отец тосковал по жене. После кончины супруги он прожил всего год.

31. Мир пайсано

Они по-прежнему много времени проводили в Монтерее. В скромном домике Эда им даже была выделена специальная гостевая комнатка, в которой Джон и Кэрол всегда могли переночевать. Но не желая стеснять Эда, Стейнбеки чаще останавливались у многочисленных друзей.

На своём «Форде», купленном Джоном ещё во времена его работы дачным сторожем (подержанная машина досталась ему почти даром, на какой-то распродаже), они с Кэрол объездили всё побережье. Они бы, наверное, и вовсе переселились бы в Монтерей, да средств на приобретение дома у Стенбеков не было. А продавать дом в Пэсифик-Гроув они не решались – всё-таки подарок отца. И память о счастливом детстве Джона…

Однажды они познакомились с учительницей Сюзан Грегори. Быстро сошлись и подружились. Приехав в очередной раз в Монтерей, Стейнбеки остановились у неё.

Джон стал расспрашивать Сюзан об обитателях улицы Тортилья-Флэт – «Лепёшечной долины» на окраине Монтерея. Здесь жили нищие старики, которые нигде не работали, потому что найти работу в те годы было непросто и молодому американцу, не говоря уже о людях, которым за семьдесят.

Их называли «пайсано». У нас, в современной России, их назвали бы бомжами – люди без профессии, часто без собственного жилья и абсолютно без какого-либо дохода. Но неунывающие и очень симпатичные.

Так в голове Стейнбека созрела идея новой книги.

32. «Квартал Тортилья-Флэт»

Свою повесть Стейнбек назвал без особых затей – «Квартал Тортилья-Флэт». История четырёх пайсано написана им в стиле средневековой легенды, очень напоминающей рассказ о мифическом объединителе Англии короле Артуре и рыцарях «Круглого стола». Пайсано – американские «дон Кихоты», люди, возомнившие себя рыцарями. Конец повести трагичен – предводитель пайсано Дэнни погибает, а содружество четырёх «рыцарей» распадается. Но полная доброго юмора и светлой печали повесть – это ещё и рассказ о настоящем человеческом благородстве, мужской дружбе и честности.

Повесть явно удалась. Закончив работу весной 1934 года, Стейнбек отправил рукопись в Нью-Йорк – Элизабет Отис, литературному агенту, которая с недавнего времени ведала издательскими делами Стейнбека.

Рукопись прошла обычный круг по пяти издательствам, в разное время печатавшим работы Стейнбека, и вернулась в агентство, чтобы надолго осесть в шкафу с неизданными книгами. Тем бы, возможно, дело и закончилось. Литагентство рано или поздно нашло бы издателя – поскольку это был их хлеб. Но книгу Стейнбека снова бы ждала безвестность. Если бы ни счастливый случай, круто изменивший судьбу Джона Стейнбека…

Как много в судьбе писателя определяет случай. Но от этого никуда не денешься. Одного таланта мало, как мало и трудолюбия. Необходимо ещё и везение.

33. Паскаль Ковичи

Чикагский книготорговец Вен Абрамсон слыл большим знатоком современной американской литературы. Он выписывал целую гору литературных журналов и пристально следил за всеми новинками. Однажды он прочитал два рассказа Стейнбека – «Подарок» и «Великие горы». Рассказы ему понравились. И Вен заказал для своего магазинчика по десятку экземпляров «Райских пастбищ» и «Неведомому богу».

Время от времени в Чикаго приезжал издатель из Нью-Йорка Паскаль Ковичи. Одно из мест, которые он посещал в Чикаго, был книжный магазин его друга Вена Абрамсона. Зашёл он сюда и в этот раз.

– Паскаль, дружище! – закричал Вен. – Ты читал Стейнбека?

– Кого? – не расслышал глуховатый Ковичи.

– Господи, Стейнбека! Писателя из Калифорнии… Не отвечай, сам вижу, что не читал. Вот тебе «Райские пастбища». Прочитаешь по дороге домой. Уверяю, великолепная проза. Не похожа ни на что…

– Спасибо, – поблагодарил Ковичи.

– Что – спасибо? С тебя доллар пятьдесят, – засмеялся Абрамсон.

Всю ночь Ковичи, ехавший в спальном вагоне экспресса «Чикаго – Нью-Йорк» читал роман неизвестного ему писателя. А прибыв в Нью-Йорк, тут же бросился разыскивать литературное агентство, которое устроило издание книги.

На розыски ушла неделя. Но когда в офисе литагенства появился сам Ковичи и попросил передать ему неопубликованную рукопись Стейнбека, если таковая найдётся, у сотрудников агентства вытянулись лица.

34. Премия имени О. Генри

Везение, как, впрочем, и неудача, по одиночке не ходит. Если уж в чём-то человеку повезло, то везёт сразу во всём.

Сначала в дом Стейнбеков в Пэсифик-Гроув принесли телеграмму из Нью-Йорка. Литературный агент Элизабет Отис умоляла отыскать телефон и позвонить ей в любое время дня и ночи. Джон позвонил из Монтерея, разбудив Отис ранним утром (сказалась разница во времени). Из здания телеграфа Стейнбек вышел, слегка покачиваясь.

– Что случилось? – с тревогой спросила Кэрол.

– Или это розыгрыш, или… Ущипни меня, – попросил он.

Кэрол ущипнула так, что Джон ойкнул. Нет, он не спал. И разговор с Нью-Йорком ему не приснился.

– Ты знаешь такое издательство – «Ковичи-Фрид»?

– Ну?

– Оно покупает рукопись «Квартала».

– Ну?

– Что – ну? Речь идёт о начальном тираже в пятьдесят тысяч экземпляров, Кэрол…

Вскоре из Нью-Йорка пришло ещё одно известие. Рассказ «Убийство», опубликованный в журнале «Норт америкен ревью», получил престижную премию имени О. Генри.

Имя Стейнбека стало известно в кругах литературных специалистов, а его проза получила признание критиков…

Они жили по-прежнему очень и очень экономно. Не позволяли себе, к примеру, мяса. Лишний цент тратили на отца. Без конца латали разваливающийся автомобиль (а жить в деревне и не иметь машины, всё равно что добровольно ограничить свою свободу). Но очень скоро всё изменилось.

35. «Налёт»

Рассказ «Убийство», посвящённый описанию нравов, царящих в американской глубинке, и странностей семейных взаимоотношений, появился в «Норт америкен ревью» в апреле 1934 года. А через полгода, в октябре 1934 года, тот же журнал опубликовал рассказ Стейнбека «Налёт», ставший знаковым и даже поворотным в судьбе писателя.

Впервые в жизни Стейнбек обратился к теме рабочего левого движения. В рассказе описываются события в небольшом калифорнийском городке, в котором легко узнаётся родной город Стейнбека Салинас. Здесь проходит сходка рабочих-активистов. Взрослый рабочий по имени Дик и его юный товарищ Рут ждут прихода рабочих. Но тут в домик, в котором должна состояться сходка, вбегает запыхавшийся человек и предупреждает, что сейчас сюда прибудут налётчики. И лучше бы ребятам убраться, дабы избежать беды. Но Дик и Рут остаются.

Когда на пороге домика появляются налётчики, Дик пытается обратиться к ним – мол, вы такие же люди, как и мы. Но в ответ на его голову обрушивается удар дубинки.

Избитые активисты оказываются в полиции. Им грозит полгода тюрьмы за подстрекательство к беспорядкам. Но они не винят налётчиков. «Не в них дело. Это строй такой…».

Сам человек простой, не аристократ и не богач, Стейнбек принимал близко к сердцу проблемы рабочих. Летом 1934 года по Калифорнии прокатилась волна забастовок сезонных рабочих и служащих почты. Подробности Джону рассказывала Кэрол, которая в то лето устроилась работать в управление по оказанию помощи безработным.

36. Первый бестселлер

В мае 1935 года после массированной рекламной компании нью-йоркское издательство «Ковичи-Фрид» выпустило книгу «Квартал Тортилья-Флэт».

На этот раз за дело взялся настоящий профессионал. Он заказал статьи о новой книге всем ведущим газетам Америки. Первые экземпляры разослал всем журналам и библиотекам страны. В магазинах, кинотеатрах, на оживлённых улицах Нью-Йорка – везде можно было увидеть рекламные плакаты, призывающие американцев ознакомиться с новым романом талантливого писателя.

Реклама возымела действие – книга Стейнбека попала в список национальных бестселлеров и продержалась в нём около полугода.

Ковичи позвонил Стейнбеку и поздравил его с успехом. В ответ Стейнбек, впервые в жизни получивший огромный, прямо-таки фантастический гонорар (речь шла о десятках тысяч долларов – о деньгах, которых Джон до этого момента в руках никогда не держал и даже не видел), сообщил, что немедленно выезжает в Нью-Йорк, чтобы познакомиться с Паскалем Ковичи лично.

Эта встреча состоялась в июне 1935 года. С этого момента и до кончины Ковичи Паскаль и Джон были сердечными друзьями. Именно Ковичи издал главные книги писателя. Именно он привёл Стейнбека к финансовому и творческому успеху. Именно он был его советчиком и компаньоном.

Успех книги придал Стейнбеку силы. Он снова взялся за работу. Отныне ему не приходилось думать о куске хлеба. И это было лучшее, что произошло с ним в последнее время.

37. Кончина отца

Отец пережил матушку Оливию всего на год. Он ушёл в 1935 – тихо, почти не хворая. Просто угас.

На похороны снова собралось всё семейство Стейнбеков – сестры с мужьями, близкие и дальние родственники отца и матери. На общем совете родительский дом решили не трогать. Пусть в нём живёт любой из Стейнбеков. Пока – Джон с Кэрол. А там будет видно…

От уныния Джона спасала работа. Он сосредоточенно работал над новым романом о рабочем движении и в связи с этим часто выезжал в Сан-Франциско, чтобы поговорить с журналистом из Джорджем Уэстом из «Сан-Франциско Ньюс», активистами левого движения Анной Луизой Стройт, Майклом Голдом, Эллой Уинтер.

Калифорнию, как и всю страну, охватил чудовищный кризис. Безработица разрослась до невероятных масштабов и больше всех пострадали сезонные сельскохозяйственные рабочие, у которых и до кризиса не было никаких прав. Стейнбек, сам в недавнем прошлом сезонный рабочий, как никто другой сочувствовал их проблемам. Потому и взялся за роман, названный им «И проиграли бой» (второй вариант названия «Битва с неясным исходом»).

В распоряжении Стейнбека был богатый фактический материал. Но он писал художественное произведение, а не документальное повествование. И это был верный ход. Когда книга вышла, себя в её героях узнали сотни тысяч читателей, хотя Стейнбек описывал конкретные события в Калифорнии.

38. «И проиграли бой»

Книга была закончена в очень короткий срок и выслана в Нью-Йорк. На этот раз Ковичи сомневался в успехе романа – слишком уж политизированной была эта книга. Но издатель верил в талант своего нового друга. И, в конце концов, запустил рекламную машину. На волне интереса к коммунистическому движению книга разошлась мгновенно, едва ли ни побив рекорд «Квартала Тортилья-Флэт».

За основу сюжета романа была взята реальная история забастовки сезонных рабочих, парализовавших на длительное время работу калифорнийских ферм и перерабатывающих заводов. Этот конфликт был подавлен, а один из активистов уничтожен наёмными убийцами. В результате рабочие признали своё поражение, забастовка завершилась. Но у читателя романа осталось острое чувство несправедливости. В его героях они узнавали себя, своих соседей и товарищей по работе.

Критика приняла новую книгу Стейнбека весьма неоднозначно. Одни обвиняли писателя в подстрекательстве и сочувствии коммунистам (а он и в самом деле сочувствовал коммунистам, сам при этом не состоя ни в какой партии). Другие выражали недовольство излишней на их взгляд политизированностью романа.

Но прошли годы. И сегодня роман «И проиграли бой» признан лучшей книгой о забастовочном движении. Стейнбек никого ни к чему не призывал. Он просто обозначил самые острые проблемы своего времени. А выводы, как всегда, должен был сделать сам читатель.

39. В Мексике

Отправив рукопись нового романа «И проиграли бой» в Нью-Йорк, Стейнбек отправился в Сан-Франциско и… купил новую машину – блестящий, как револьвер, стремительный «Форд», о котором раньше мог только мечтать.

На обратной дороге он заехал за Кэрол, сообщив её руководству, что его супруга немедленно увольняется.

– Увольняюсь? – удивилась Кэрол. – С чего это вдруг?

– Очень просто, – засмеялся Джон. – Мы едем в Мексику. На машине. Немедленно!

О, да, это стоило того, чтобы бросить надоевшую работу!

Наскоро собравшись, Джон и Кэрол заперли отцовский дом, бросили прощальный взгляд на Салинас. Затем сели в машину, выбрались на шоссе и взяли курс на мексиканскую границу…

Побывать в Мексике было их давней и, казалось, несбыточной мечтой. В Калифорнии полно эмигрантов из Мексики. Особенно много их среди сезонных рабочих, всё лето не разгибающих спины на фруктовых плантациях, окружавших Салинас.

Джону нравились эти простые и даже наивные люди. Наследники Кортеса и покорённых им ацтеков (Кортес всячески поощрял смешанные браки и, по сути, создал новую нацию мексиканцев), эти люди были трудолюбивы и простодушны.

Исколесив за три месяца всю страну, они вернулись в Калифорнию – усталые, но довольные. По пути Джон частенько сажал Кэрол за руль, а сам утыкался в записную книжку. Так рождались его будущая книга, посвящённая этой удивительной стране.

40. Забастовка в Салинасе

Вернувшись домой в Салинас, Стейнбеки угодили в самый разгар драматических событий. В городе забастовали упаковщики овощей, сорвав поставки продукции перерабатывающим заводам. В ответ власти города создали комитет, в который вошли крупнейшие предприниматели, и передали ему практически все полномочия. Комитет отменил на территории города и в примыкающих районах все гражданские свободы, мобилизовал всех лояльных граждан в возрасте от 18 до 45 лет, выдал им оружие и призвал к возведению баррикад.

В очень короткое время Салинас оказался перегорожен кучами хлама, а на его улицах появились заборы из колючей проволоки. Против бастующих рабочих были применены слезоточивый газ и дубинки. Хлынувших в город журналистов угрожали линчевать, если они немедленно не уберутся. Маленький мирный Салинас жил, по сути, по законам военного времени.

Конфликт в конце концов угас. Сезонных рабочих, которых местные жители презрительно называли «кочующими цыганами периода урожая» из города изгнали. На их место пришли другие люди. В Калифорнии свирепствовала безработица, поэтому найти желающих заработать доллар-другой было хоть отбавляй.

Но Стейнбек не успокоился. Он решил исследовать проблему изнутри. Он съездил в Сан-Франциско и заручился поддержкой газеты «Сан-Франциско Ньюс», заказавшей ему серию статей о сезонных рабочих. И летом 1936 года… устроился сборщиком хлопка.

41. «Цыгане периода урожая»

В конце августа 1936 года Стейнбек в течение трёх недель разъезжал по Калифорнии вместе со сборщиками хлопка. Как и все члены бригады, он скудно питался, спал на сеновалах и работал по четырнадцать часов в сутки, зарабатывая жалкие центы.

Он много беседовал с самыми разными людьми. Всех, с кем разговаривал, фотографировал маленьким немецким фотоаппаратом «Лейка», который специально приобрёл в Сан-Франциско.

Здесь же на сборе хлопка до писателя дошли удивительные слухи. В подстрекательстве к забастовкам обвиняли его самого, считая, что роман «И проиграли бой» действует, как настоящая политическая агитка.

Вернувшись домой в Салинас, Стейнбек засел за работу. Серия очерков о положении сезонных рабочих под общим заголовком «Цыгане периода урожая» вышла в семи ежедневных номерах «Сан-Франциско Ньюс» с 5 по 12 октября 1936 года.

В Калифорнии разразился скандал. Согласно свидетельству Стейнбека, получалось, что в свободной стране сезонные рабочие находились на положении рабов. При этом речь шла о десятках тысяч полноправных граждан США.

Стейнбек ждал повестки в суд, но её не последовало. Опровергать строго документированные материалы писателя не решился ни один из его противников. Вместо этого в адрес Стейнбека посыпались угрозы физической расправы. Джон и Кэрол заперлись в доме и, практически, из него не выходили. А сам дом на всякий случай застраховали на крупную сумму.

42. «О мышах и людях»

Вынужденная изоляция способствовала эффективной работе. В январе 1937 года Стейнбек закончил небольшую сентиментальную повесть, которую тут же показал приятелю Эду Рикеттсу, прослышавшему о неприятностях друга и потому самому наезжавшему в Салинас из своего Монтерея. Проблема заключалась в том, что повести никак не находилось хорошего названия. Рикеттс прочитал рукопись и предложил вынести в заголовок название стихотворения Роберта Бёрнса «О людях и мышах». Стейнбек нашёл этот вариант превосходным.

В основу сюжета повести была положена история дружбы быстрого, смекалистого и весёлого работяги Джорджа и огромного увальня, умственно неполноценного парня по имени Ленни. Джордж и Ленни выросли вместе. Они мечтают подкопить денег и купит вскладчину ферму, на которой могли бы жить и работать вместе. Ленни мечтает разводить кроликов, а Джордж, который всю жизнь опекает своего друга, в этом стремлении ему не отказывает.

Но Ленни подводит именно эта любовь к кроликам и недюжинная природная сила. Он нечаянно придушил щенка хозяйки, а это перепугало её дочь. В конце концов он нечаянно убивает молодую жену сына хозяйки. И со страхом ждёт, что Джорджу будет его за это ругать. Но Джордж молчит – он прислушивается к шуму приближающейся толпы преследователей. Ленни обречён, сейчас его линчуют. И в последний момент друг убивает его сам – пулей в затылок…

43. Путешествие в Европу

Выпущенная 150-тысячным тиражом книга моментально становится национальным бестселлером и приносит автору не только серьёзные деньги, но и славу. Умный Ковичи разослал книгу членам клуба «Бук оф зе манс» вместе с новым романом Герберта Уэллса «Игрок в крокет», понимая, что благодаря этому, повесть Стейнбека попадёт в руки критиков, журналистов и ценителей хорошей литературы.

И снова споры критиков – чем вызвана трагедия Джорджа и Ленни. Все приходят к выводу, что ограниченностью персонажей, а не сложившимися обстоятельствами (имея в виду, разумеется, американские порядки). Словно у этих людей могла быть другая судьба. Ленни рано или поздно всё равно бы линчевали. Таковы уж реалии американской провинции…

Утомлённый литературной работой и постоянными неприятностями в родном Салинасе, Стейнбек решил отправиться в большое путешествие. Летом 1937 года он и Кэрол поднялись на борт парохода и через Панамский канал отправились в Европу.

Они объездили всю Скандинавию – побывали в Копенгагене, Стокгольме, Хельсинки. Из столицы Финляндии семейство Стейнбеков отправилось в Ленинград.

Приём, устроенный Стейнбеку в Европе, поразил писателя. Он совершенно не ожидал, что настолько здесь популярен. Его книги переводились на европейские языки, но выходили в европейских издательствах столь незначительными тиражами, что известности принести не могли. Как оказалось, Стейнбек недооценил значения журнальных публикаций.

44. В Москве

Но как же его принимали в СССР… Как национального героя Америки. С пышными речами, митингами, грандиозными банкетами.

В то время в Советский Союз приезжали многие западные писатели. И со всеми ними пышный приём играл злую шутку – они принимали эти почести за чистую монету. Стейнбеку, к примеру, и в голову не приходило, что тиражи книг в СССР определяются вовсе не читательским спросом, а разнарядкой наркомата просвещения или личным распоряжением советского тирана. Кого назначит товарищ Сталин очередным гением, тот им и становится. В этот раз владыка указал на Стейнбека. И Джон тут же почувствовал, что значит быть «великим писателем в стране Советов».

Его возили по Ленинграду и Москве, как пророка или какого-нибудь царя. Сопровождавшие Стейнбека чиновники не скупились на подарки. Писатель не верил своим глазам – он держал в руках советские издания своих романов. На цифры тиражей он смотрел с опаской – такого просто не могло быть…

Когда он вернулся в Нью-Йорк и рассказал о всех советских чудесах Паскалю Ковичи, тот, человек опытный не только в издательском бизнесе, печально улыбнулся и сказал:

– Похоже, ты мало что понял в этом путешествии, Джон… Какие гонорары, что ты? Радуйся тому, что вернулся домой.

Как это ни удивительно, но Стейнбек ему не поверил. Это была его первая, но далеко не последняя поездка в страну победившего пролетариата.