Текст книги "Джон Стейнбек. Путешествуя по Америке. Маленькие рассказы о большом успехе"

75. Снова развод

Но это была не последняя неприятность, свалившаяся на голову Стейнбека в том проклятом 1948 году.

В августе Гвиндолин сообщила мужу, что уходит от него. Стейнбек чувствовал, что дело движется именно в эту сторону. Он старался брать Гвиндолин во все свои путешествия. Но она ужасно устала и не видела в этих разъездах никакого смысла. Всю молодость она проездила по стране с концертами. И теперь, став матерью двух сыновей рассчитывала на жизнь комфортную, оседлую и спокойную.

Разрыв назревал давно и для Джона неожиданностью не стал. Но он переживал его, как предательство, как удар в спину. Не этого он ждал от женщины, которую когда-то любил…

Они разошлись тихо, без скандала. Чувств уже не было никаких – если люди расстаются по-плохому, значит, любовь ещё не умерла. Но это был не их случай.

Стейнбек переписал нью-йоркский дом на жену, перевёл на её имя большую часть сбережений и взял слово, что Гвиндолин не станет препятствовать его общению с сыновьями.

Сам он уехал на родину в Салинас. Отцовский дом, который он давно намеревался продать и даже находил покупателя, снова стал его одиноким прибежищем.

От неприятностей, как обычно, спасала работа. Джон вернулся к письменному столу и взялся за новый проект. На этот раз это был киносценарий о крестьянском восстании в Мексике. Несколько месяцев он, практически, не выходил из дома. Ему никого не хотелось видеть.

76. «Вива, Сапата!»

Это был давно задуманный проект. Идею фильма о предводителе крестьянского восстания Эмилиано Сапате Джон Стейнбек обсуждал с Эдом Риккетсом. И тот от этой затеи пришёл в полный восторг.

Полулегендарная фигура Сапаты была окружена ореолом романтического героизма. Сапата погиб от руки наёмников в 1919 году. До сих пор в Мексике не утихали народные рассказы об этом революционере и защитнике обездоленных.

Стейнбек съездил в Голливуд и встретился с известным режиссёром Элиа Казаном, автором фильма «Джентльменское соглашение», признанного лучшей картиной 1947 года. Казан прочитал наброски сценария и тут же согласился поставить картину. Это автоматически решало проблему финансирования – под имена Стейнбека и Казана можно было получить любые деньги.

Весной 1949 года сценарий был полностью готов и принят в производство. Начались съёмки. Стейнбек по приглашению Казана посещал съёмочную площадку и сам видел игру молодых актёров Марлона Брандо, сыгравшего роль Сапаты, и Энтони Куина, которому досталась роль Панчо Вильи.

Некрасивый, неуклюжий Куин поразил Стейнбека мудростью суждений и скромностью. Он был очень похож на калифорнийского сезонного рабочего, к одним из те, кем считал себя и Стейнбек. Они быстро сошлись. А вскоре Энтони Куин получил за роль Панчо Вильи «Оскара». Картина Стейнбека сделала актёра звездой первой величины.

77. Элейн Скотт

Фильм «Вива Сапата!» прошёл на экранах американских кинотеатров с оглушительным успехом. Стейнбек, боровшийся с депрессией, проводил в Голливуде целые недели, знакомясь с актёрами и режиссёрами, заводя новых знакомых и друзей. Однажды его познакомили с очаровательной молодой актрисой Элейн Скотт, супругой актёра Захари Скотта.

Элейн понравилась Стейнбеку с первых минут общения. И она смотрела на писателя так восторженно, так открыто… Но замужняя женщина. Другая семья.

Очень скоро Элейн поняла, что любит этого взлохмаченного вечно озабоченного человека, рассказывающего удивительные вещи (а Стейнбек был удивительным рассказчиком, способным увлечь любого слушателя). И случилось то, что должно было случиться – они стали близки. А потом Элейн подала на развод.

Дочь богатого нефтепромышленника из Техаса и начинающая актриса (а достичь успеха в Голливуде очень и очень непросто), Элейн Скотт умела добиваться своего. В начале 1951 года они со Стейнбеком стали мужем и женой. В первых числах февраля того же года супруги покинули Калифорнию и отправились в Нью-Йорк.

Они купили новый трёхэтажный особняк. Верхний этаж был целиком отведён под кабинет Джона. Любовно обставив эту комнату, Стейнбек взялся за отложенный роман. Джон Стейнбек снова писал сагу о жителях Салинаса. Он просто не мог больше избегать этой работы.

78. «К востоку от Эдема»

На этот раз Джон Стейнбек не ошибся – он нашёл своего человека, ту женщину, которая его никогда не предаст и будет любить его таким, каков он есть. С Элейн Джон проживёт всю жизнь.

Новые ощущения, новый дом, трогательная забота молодой супруги… Стейнбек работал с упоением. В июне 1951 года Стейнбек записал в дневнике: «Книга захватывает меня все больше. Она никогда не наскучит мне. Надеюсь, что так же будет и с ее читателями. Я робею перед нею и горжусь ею. Странные чувства. Никогда не испытывал ничего подобного ни к одной моей книге. Пытаюсь создать в ней микрокосм. Кажется, что небезуспешно».

Название он изменил. Теперь роман назывался «К востоку от Эдема». Это была семейная сага, охватывающая временной промежуток в половину столетия – с 1863 по 1918 годы. Описание жизни семейств Гамильтонов и Трасков. Неспешное, детальное и снова строго документированное.

Поначалу сотрудники издательства просили Стейнбека сократить рукопись, считая описания слишком подробными, а роман слишком объёмным. Писатель обратился к Паскалю Ковичи. И дело ограничилось незначительной правкой.

Книга была выпущена в сентябре 1952 года. Несмотря на критические оценки в прессе, начальный тираж в 110 тысяч экземпляров разошёлся мгновенно. Магазины требовали новых партий. Стейнбек снова стал автором очередного бестселлера.

79. Эдлай Стивенсон

В 1952 году Америка готовилась к очередным президентским выборам. От республиканцев кандидатом в президенты был выдвинут герой войны генерал Дуайт Эйзенхауэр, от демократов – Эдлай Стивенсон. И Стейнбек, никогда раньше не участвовавший в избирательных компаниях, неожиданно для самого себя втянулся в предвыборную гонку, выступив на стороне демократов. Он написал несколько убедительных речей для Стивенсона. Но в результате демократический кандидат выборы проиграл. 34-м президентом США стал Дуайт Эйзенхауэр…

Эта история подарила Стейнбеку нового друга. Со Стивенсоном он поддерживал добрые отношения вплоть до его кончины, и очень этого талантливого человека ценил.

А вообще, начало пятидесятых стали для интеллектуальной элиты Америки настоящим испытанием. Это были годы маккартизма. Любой, кто выступал с критикой государственного устройств или действий правительства, мог попасть под колпак Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности Конгресса США и угодить за решётку.

Стейнбек был вынужден отойти от излюбленных тем и заняться развлекательной литературой. Он занимается литературными переложениями легенд о короле Артуре и пишет музыкальную комедию по мотивам «Консервного ряда». Стейнбек и сам недоволен тем, что делает. Недовольны и его читатели.

Люди ждали от него прямого бесстрашного слова. Но Джон Стейнбек молчал.

80. Дом в деревне

Весной 1956 года Джон Стейнбек убедил жену перебраться из большого Нью-Йорка в дальний пригород. Перечитавшая все книги мужа по много раз и прекрасно понимавшая его настроение, Элейн противиться не стала. Она видела, как неуютно Джону в большом городе. Его тянуло на простор, к природе.

Они купили домик в крошечной деревушке Сэг-Харбор на восточном берегу острова Лонг-Айленд. Вскоре у них появилась лодка, на которой Джон выходил в залив порыбачить и просто покататься. До глубокой осени Стейнбек с увлечением и любовью перестраивал их новое семейное гнездо. Он заменил обшивку стен, перепланировал комнаты, установил систему автономного отопления.

Стейнбек возился с домом и чувствовал себя абсолютно счастливым. В свободные дни он выезжал к новому другу Стивенсону, который выдвинул свою кандидатуру на выборах 1956 года и снова проиграл. Поддержать Эдлая Стейнбек считал своим долгом. Правда, эта поддержка была проявлена не в совсем обычной форме. Стейнбек написал книгу «Краткое царствование Пипина IV. Выдуманная история». Это была аллегорическая сказка. В образе Пипина можно было угадать Эдлая Стивенсона. Правда, для этого нужно было знать предысторию неудачливого кандидата в президенты и до определённой степени напрячь воображение.

Эта работа в истории американской литературы заметного следа не оставила.

81. «Когда-то была война»

В сентябре 1957 года Стейнбека пригласили посетить Японию, чтобы принять участие в заседании Пен-клуба. В этой стране писатель ещё не бывал. И больше всего его поразила память японцев о трагедии Хиросимы и Нагасаки. Об атомной трагедии жители Японии говорили так, словно бомбардировка состоялась вчера, а не много лет назад.

Вернувшись домой, Стейнбек задумался о прошлом. Он достал из архива свои записи военных лет. Перечитал их. И подумал – надо собрать всё под одной обложкой и издать отдельной книгой.

Работа оказалась непростой. Многие вещи с высоты прожитых лет выглядели несколько иначе. Но он решил ничего не менять, решив остаться честным до конца и перед людьми, и перед самим собой.

Выпущенная в 1958 году эта объемистая книга военных корреспонденций и дневниковых записей Стейнбека стала, по сути, его пацифистской декларацией. Не сам Стейнбек – его читатель приходит к неизбежному выводу о неправомерности и разрушительности любой войны, чем бы её ни оправдывали политики.

Эта книга удивит и расстроит самого писателя. Удивит дотошностью – за давностью лет он о многих деталях просто забыл. А расстроит позже, когда неожиданно для самого себя Стейнбек на склоне лет поддержит войну во Вьетнаме и даже попытается её оправдать. Отрезвляющим средством станет его собственная книга – вот эта, которую он написал после поездки в Японию.

82. «Зима тревоги нашей»

Как бывает полезно взглянуть на привычные вещи свежим, незамутнённым обыденностью взглядом…

Вернувшись из очередной поездки в Англию осенью 1958 года, Стейнбек вдруг переживает глубочайший стресс. Он видит страну, которая погрязла в стремлении к наживе. В которой традиционные христианские ценности – лишь пустые слова, а культ денег возведён в ранг религии.

И не США это касается – всей западной цивилизации. А теперь, добавим, и нас, живущих в новой России…

Стейнбек садится за новый роман, в заголовок которого он вынес из «Ричарда III» Шекспира – «Зима тревоги нашей». Сюжет романа он обсуждает со своим другом Стивенсоном, как раньше обсуждал свои задумки с покойным Эдом.

Эта книга повествует о жизни добропорядочного гражданина Америки Итена Хоули. История его успеха и восхождения по головам ближних к богатству и процветанию. Верующий христианин, Хоули не удерживается от доноса на хозяина лавки, в которой служит. И тот вынужден покинуть страну, продав своё дело за бесценок доносчику. А потом Хоули суживает деньгами друга-алкоголика в обмен на завещание. Друг спивается на деньги предприимчивого товарища, а Хоули становится хозяином равнинного участка земли, единственного пригодного для возведения аэродрома. Дух стяжательства убил в Итене Хоули все человеческие чувства. Но он богат и находится на самом верху.

Обычная американская история. Из жизни людей? Или… людоедов?

83. В поисках Америки

Осенью 1960 года, едва закончив работу над романом, Стейнбек пускается в автомобильное путешествие по всей Америке, чтобы через год закончить потрясающую книгу путевых заметок «Путешествие с Чарли в поисках Америки».

Кто такой Чарли? Его лучший друг – пожилой пудель, страдающий почечнокаменной болезнью. Он был единственным спутником Стейнбека на протяжение большей части пути.

Специально для этой многомесячной поездки Стейнбек заказал переделанный под передвижной дом пикап, получивший собственное имя – «Росинант». На этом «Росинанте» писатель доехал до Чикаго, затем по всё той же 66-й федеральной дороге, по которой он путешествовал с первой супругой, отправился в Калифорнию, повторив скорбный путь переселенцев 30-х годов. А обратно в Нью-Йорк он отправился южным путём, объехав штаты, которые граничили с Мексикой.

В результате Стейнбек осмотрел, практически, всю Америку. Поговорил с десятками людей. Увидел перемены, произошедшие со страной за послевоенные годы.

Эта книга писалась тяжело и долго. Но получилась очень интересной, забавной, ироничной и местами горькой. Чего в ней только нет! И дикие медведи Иллинойса, которых рассердил неистовый лай Чарли. И живая долина приготовленных к рождественскому закланию индеек. И стонущая от расовой сегрегации Джорджия…

Это и есть та Америка, за судьбу которой писатель Стейнбек так переживал.

84. Нобелевская премия

Осенью 1962 года Америку облетела весть – Джону Стейнбеку присуждена Нобелевская премия по литературе.

В решении Нобелевского комитета говорилось, что Джон Стейнбек награждается премией «за реалистические и преисполненные художественности произведения, отличающиеся пронизанным добротой, юмором и социальным пониманием… Его симпатии всегда на стороне угнетенных, обиженных и бедствующих. Он любит противопоставлять простые радости жизни грубому и циничному стремлению к наживе». В числе достижений писателя отмечались романы «Гроздья гнева», «Зима тревоги нашей» и повесть «О мышах и людях».

Друзья Стейнбека ликовали. А литературная критика негодовала – премию, по её мнению, вручили вовсе не тому писателю, какому следовало бы. Сам Стейнбек отнёсся к премии сдержанно. Он сказал: «Мы сумели пережить бедность, боль и потери. Посмотрим теперь, сумеем ли мы пережить и это». Уж что-что, а Нобелевской премии он никак не ожидал…

Его часто сравнивали с писателями «потерянного поколения» и чаще всего с Хемингуэем. Стейнбека эти сравнения раздражали. Не критикуя творчество Хема, он говорил, что в то время, когда его коллеги охотились на антилоп и львов на просторах Африки, он работал сезонным рабочим, пытаясь элементарно выжить. И писал Стейнбек не о прожигателях жизни, а о простых тружениках Америки… Какие же тут могут быть сравнения?

Действительно, какие?

85. И снова в СССР

В 1960 году в США появился молодой прогрессивный президент Джон Кеннеди. Страна едва ни угодила в кровавый котёл новой войны – вспыхнул и тут же погас Карибский кризис. Кеннеди пришлось исправлять и ошибки своих предшественников, и свои собственные.

Пригласив Стейнбека в Белый дом, Кеннеди стал расспрашивать его о Советском Союзе. Было бы очень неплохо, если бы Джон Стейнбек, гордость Америки, снова посетил СССР и убедил восточных партнёров в том, что США настроены исключительно миролюбиво.

Тут же сработала неведомая и всемогущая политическая машина. И летом 1963 года Стейнбек получил приглашение посетить Советский Союз в рамках культурного советско-американского обмена. Осенью того же года Стейнбек в третий раз посетил СССР, на этот раз вместе с Элейн.

Он попросил провезти его по тому же маршруту – Москва, Ленинград, Киев, Тбилиси. Всё изменилось – страна отстроилась. О чудовищных разрушениях, оставленных немцами, напоминали лишь памятники, да редкие руины.

Особенно Стейнбека поразили перемены в жизни людей. Вместо угрюмых, сосредоточенных лиц послевоенных лет он увидел открытые улыбающиеся, молодые лица… Конечно, его возили по заранее подготовленному маршруту. Но это был разгар оттепели. Казалось, ещё чуть-чуть, и железный занавес рухнет. И наступит новая жизнь…

Но – не наступила.

86. Уход друзей

Домой Стейнбеки возвращались через Восточную Европу – Польша, Чехословакия, Венгрия… И вдруг как гром среди ясного неба – президент Соединённых Штатов Джон Кеннеди убит.

Стейнбек от этой вести впал в настоящий шок. «Что твориться? Куда идёт Америка?» – вопрошал он. И сам себе отвечал: «В Средневековье…».

На молодого президента возлагали слишком много надежд. Поэтому его гибель стала национальной трагедией… Но это была лишь первая трагедия, постигшая Стейнбека в то время.

В октябре 1964 года прямо на операционном столе умер его старый товарищ, издатель Паскаль Ковичи. Ему было семьдесят восемь лет. Стейнбек почитал Ковичи, как учителя и своего спасителя. Ещё неизвестно, как обернулась бы писательская судьба Джона Стейнбека, если бы ни Паскаль.

Уход друзей Стейнбек, человек благородный и преданный, переживал всегда очень тяжело. Но от смерти Ковичи не оправился до конца жизни. Близкие писателя говорили, что осенью 1964 года Стейнбек замкнулся в себе, стал мрачным, раздражительным. Он вёл себя так, словно его постигла тяжёлая неизлечимая болезнь…

Наконец, 14 июля 1965 года внезапно скончался Эдлай Стивенсон, ещё один близкий друг писателя. На вопрос журналистов, что он чувствует в эти скорбные дни, Стейнбек не сдержался и выкрикнул:

– Злость на то, что американцы оказались слишком глупыми, чтобы полностью использовать достоинства этого человека!

87. Вьетнам

Весной 1966 года младшего сына Стейнбека Джона призвали в армию, а летом, после краткой подготовки, направили во Вьетнам. Расстроенная Гвиндолин бросилась к бывшему мужу за помощью. И Стейнбек решил действовать наверняка. Он отправился в Вашингтон, чтобы встретиться с президентом.

Джон писал из Вьетнама печальные письма. Нет, он не жаловался на военные тяготы – солдат есть солдат, он должен вытерпеть любы лишения. Но оттуда, из окопов, война выглядела бессмысленной жестокостью. К тому же воевать приходилось в чужой стране, преследуя совершенно непонятные цели.

Кто, как ни отец, мог его понять лучше всех?

Стейнбек добился приёма и высказал Линдону Джонсону всё, что накопилось на сердце. Писатель был резок и не выбирал выражений.

– Я вас понимаю, Джон, – ответил Джонсон. – Знаете что, а поезжайте-ка вы во Вьетнам сами. В качестве военного корреспондента? И с мальчиком своим повидаетесь, и расскажете нации, что же там твориться…

В том же 1966 году Стейнбек вылетел в воюющий Вьетнам. Он провёл там полтора месяца в качестве военного корреспондента газеты «Ньюс дей».

Его репортажи с этой войны наделали в Америке много шуму. Неожиданно для всех друзей Стейнбек в статьях Стейнбека зазвучало… оправдание этой агрессии! Он писал о миссии американцев, призванных нести ценности демократии в отсталые страны. О доброжелательности, с которой к американцам относятся «правильные» вьетнамцы.

Это был какой-то кошмар.

88. «Как я впутался в эту дискуссию?»

Что с ним случилось, так никто и не понял. В частных письмах Стейнбек проклинал войну, в газетных репортажах восхвалял. Это была не просто ошибка, это был позор.

Во Вьетнам из Америки отправилось встревоженное письмо Элизабет Отис, старого друга, который мог высказать всё прямо в глаза маститому писателю. «Джон, немедленно возвращайтесь домой!» – писала Отис. – «То, что вы вытворяете в „Ньюс дей“ без содрогания невозможно читать».

И он немедленно вылетел в Нью-Йорк.

На встречах с журналистами, которые толпами рвались взять интервью, Стейнбек лишь разводил руками и виновато улыбался. Потом всё же выдавил из себя:

– Не понимаю, как я впутался в эту дискуссию. Ведь я знаю ничуть не больше, чем все те, кто совершает эти ошибки…

После этого конфуза он ничего не написал. Заперся в своем деревенском доме, не давал интервью, не отвечал на телефонные звонки. Друзья, которые посещали его в эти месяцы, о Вьетнаме не заговаривали. Эта тема была запретной. Даже для Элизабет Отис, которая не оставила старого друга даже в этой двусмысленной ситуации.

Утрата друзей, неудачный опыт работы военным корреспондентом, нападки критиков на последние книги, обвинения в незаслуженном получении Нобелевской премии – всё это подорвало здоровье Стейнбека. Обострилась застарелая сердечная болезнь. Жена уговорила его лечь на обследование.

89. Последние дни

Диагноз врачей был неутешительным. Сердце изношено до предела. Требуется срочная операция коронарного шунтирования. Иначе смерть может наступить в любую минуту.

И Стейнбек решился лечь под скальпель хирурга. Он не сдавался никогда. Не хотел сдаваться и сейчас.

Осенью 1967 года Стейнбек перенёс тяжелую операцию на сердце. Восстановиться после неё он так и не смог, хотя прожил ещё более года. Неизвестно, сколько бы он прожил без этой операции. Возможно, не более месяца.

Работать он уже не мог и почти всё время находился под присмотром врачей. Супруга Элейн была рядом – она читала ему новые книги (Джон Стейнбек всегда очень живо следил за новинками литературы и из молодых писателей особо выделял Апдайка), письма друзей. Под диктовку мужа писала ответы.

В октябре 1968 года со Стейнбеком случился тяжёлый сердечный приступ. Он едва удержался на краю. Следующий приступ был ещё тяжелей. Элейн с тревогой ждала неизбежного. То, что конец близок, понимал и сам Стейнбек. Мужественный человек, он не боялся смерти. Он был к ней готов…

20 декабря 1968 года во время третьего сердечного приступа Джона Эрнста Стейнбека III не стало. Его жизненный круг завершился. По завещанию писателя, супруга отвезла его прах на родину. Здесь, рядом с могилами матери и отца, Джон Стейнбек и упокоился. Его провожало практически всё население маленького городка.