Текст книги "Марк Шагал. «Библейское послание». Маленькие рассказы о большом успехе"

43. Пабло Пикассо

Будучи сам личностью яркой, неординарной, запоминающейся, Шагал привлекал к себе множество таких же талантливых людей и тянулся к ним сам.

С Пабло Пикассо он был шапочно знаком давно. Много слышал о нём вздорных и забавных историй. И мечтал подружиться.

Сблизились они во время одной вечеринки, на которой собрались парижские художники. Среди них оказалось много общих знакомых Пикассо и Шагал. Они-то их и свели…

– Знаете, – сказал Пикассо, – я давно к вам приглядываюсь, Марк.

Шагал удивлённо поднял брови.

– Всё думаю, м продолжал Пикассо, – на кого же меня променял Воллар.

– И на кого же?

– На очень хорошего художника, – засмеялся Пикассо, протянул руку и сказал, – как же я рад с вами познакомиться.

В тот вечер Пикассо рассказал Шагалу драматическую историю его сближения и ссоры с Волларом. Амбруаз Воллар очень высоко ценил художественный дар молодого испанского художника. И помог ему встать на ноги. Но когда понял, что Пикассо «ударился в кубизм», порвал все отношения, в том числе и личные. Их дружба прекратилась, что ранило сердце Пабло Пикассо долгие годы. Он считал Воллара не просто талантливым и хорошим человеком. Он перед ним преклонялся.

Шагала этот рассказ тронул. И он сказал, что поговорит с Волларом.

– Ни в коем случае! – переполошился Пикассо. – Но сами будьте осторожны… Хотя, делайте то, что делаете. Это – превосходно.

44. Анри Матисс

Однажды во время беседы за чашкой чая (к чаю своего друга приучил Шагал) Воллар спросил:

– Марк, что вам больше всего не хватает во Франции?

Он ожидал услышать что-то о России, о родном для Шагала Витебске. Но Марк Захарович вздохнул и с грустью в голосе произнёс:

– Аполлинера…

Этот удивительный человек, с которым Шагала связывала большая дружба, ушёл из жизни в ноябре 1918 года. Расставшись с Гийомом в 1913 году, Шагал больше его так и не увидел.

И Воллар вдруг сказал:

– А я познакомлю вас с одним человеком, которого вы несомненно полюбите. Это, конечно, не Аполлинер. Но это – Матисс…

С Анри Матиссом, человеком спокойным, уравновешенным, всегда погружённым в свои мысли, у Шагала моментально сложились тёплые дружеские отношения. Матисса, как и Пикассо, «выпестовал» Воллар – в 1904 году устроил первую выставку, купил несколько работ, дав художнику возможность элементарно выжить. Такое, конечно, не забывается.

У Шагала и Матисса было о чём поговорить. Оба в высшей степени оригинальные художники. Оба авангардисты. Оба необыкновенно чувствующие и воспринимающие мир, они добились успеха, стали не просто выдающимися художниками, а подлинными новаторами, объектами подражания, основателями целых направлений в искусстве.

Шагал приезжал к Матиссу в Ниццу. И выбирая себе после Второй Мировой войны дом, в котором Шагал собирался прожить остаток своих дней, Марк Захарович приехал именно на Лазурный берег – туда, где жил его старый друг Анри Матисс.

45. Поль Элюар

Ещё одно знакомство Шагала, переросшее в дружбу – с Полем Элюаром…

Жизнь – удивительная штука. Она переплетает судьбы совершенно чужих, далёких людей, создавая нечто целое. Пикассо был другом Шагала. И Элюар был другом Шагала. А сами Пикассо и Элюар даже не были знакомы… Но пройдёт совсем немного времени. Начнётся Гражданская война в Испании. И Пабло Пикассо напишет свою шокирующую, рвущую сердце «Гернику». А Поль Элюар, увидев творение Пикассо, напишет поэму «Пламя Герники». И родится великая дружба двух великих людей – художника и поэта… И как же удивительно, что сюрреалист Пикассо и идеолог сюрреализма Элюар познакомились и подружились так поздно.

Но – бывает, как бывают в жизни знаменитостей и забавные случаи. Однажды Элюар приехал к Шагалу со своей русской женой Галой – Еленой Дьяконовой (будущей супругой Сальвадора Дали), о которой Марк был давно наслышан. Белла собрала стол. Стали пить лёгкое вино и болтать о всякой всячине.

Неожиданно Элюар спросил:

– Марк, а вы не тоскуете по России? Не хотите вернуться? Мне бы очень хотелось съездить – только Гала против…

После минутного размышления Шагал очень серьёзно ответил:

– Вернуться? Нет, ни за что. И вам, Поль, не советую. Вы даже не предполагаете, что с вами может произойти. Как только в поле зрения большевиков попадет красивая женщина, она моментально будет… национализирована. Так что нам с вами дорога туда заказана.

Элюар внимательно посмотрел на Шагала. И лишь разглядев пляшущих чёртиков в его глазах рассмеялся.

46. Свой среди своих

Он мог назвать близкими друзьями огромное количество художников, поэтов, писателей. Шагал, буквально, притягивал к себе талантливых людей. И сам был щедр на доброту, приветливую улыбку, умную беседу.

Художники Пабло Пикассо, Анре Матисс, Жорж Руо и Пьер Боннар, поэт Поль Элюар, множество французских писателей, к книгам которых Шагал писал иллюстрации – всё это его круг общения, его маленькая планета…

Только в 1926 году в свет вышли роман Марселя Арлана «Материнство», книга Жана Жироду «Семь смертных грехов», статьи, рассказы, повести Поля Морана, Пьера Мак-Орлана, Андре Сальмона, Макса Жакоба, Жана де Лакретеля, Жозефа Кесселя, Гюстава Кокийо – все с иллюстрациями Марка Шагала. С легкой руки Амбруаза Воллара, он превратился в популярного, востребованного, дорогого художника-иллюстратора. Но впереди были ещё более впечатляющие работы…

Мир высокого искусства достаточно тесен. Главные события происходят между несколькими десятками людей. Всё остальное – антураж, атмосфера, облако идей.

Шагалу посчастливилось стать одним из центров притяжения талантов. Не он собирал их – они сами слетались к нему. Через Воллара, через знакомых, просто добиваясь личной встречи Шагалу приносили восхитительные тексты, которые он прочитывал залпом и – загорался, если книга ему нравилась. Или откладывал её в сторону, если возникали сомнения. Но никогда не громил, не критиковал, не низводил. В этом Шагал был предельно аккуратен.

47. Путешествия по миру

К 1931 году «личная библиотека» Шагала – книги, оформленные его рисунками и офортами – насчитывала десятки наименований. И Амбруаз Воллар задумал грандиозный проект, на который возлагал большие надежды. А именно – издание Библии с иллюстрациями Марка Шагала…

Этот заказ и обрадовал, и испугал художника. Ну, кто он такой, чтобы браться за иллюстрирование Книги Книг? Однако, поразмыслив, Шагал согласился. Воллар высказал очень простую мысль:

– Что после нас останется, Марк? Жизнь коротка. Важно об этом помнить…

Для Шагала эта титаническая работа, занявшая многие годы, была и моментом познания, и дорогой к истокам – своего народа, религии, самой жизни.

Отложив многие дела и быстро доделав то, что не могло долго терпеть, Марк с семьёй собрался в дальнюю дорогу. Ему предстояло посетить библейские места – Сирию, Египет и Палестину.

Дорога была дальняя, а путешествие необычайно насыщенным. В Египте Шагал побывал в Гизе и на берегах Нила, съездил в Луксор, мысленно представил долгий путь Моисея, выводящий свой древний народ из египетского рабства.

Впечатлений масса – десятки и сотни рисунков, набросков, эскизов. И всегда под рукой святые для верующего еврея книги. И внушительная историческая библиотека. И многочисленные репродукции картин великих предшественников.

Воллар знал, что делает. Из этого многомесячного путешествия во Францию вернулся другой Марк Шагал.

48. Палестина

Особую роль в жизни и творчестве Шагала сыграло его паломничество в Иерусалим. Стена Плача, разрушенные веками иудейские святыни, земля далёких предков – всё это просветлило душу художника и подарило ему новое видение проекта, за который он взялся.

Иерусалим стал той поворотной точкой, которая определила будущий путь зрелого Марка Шагала. Уже после войны он неоднократно будет посещать возрождённое еврейское государство и – рисовать, рисовать, рисовать. Его творчество в Израиле до сих пор почитается особо. А при жизни Шагала много раз призывали переехать в эту страну. И Марк Захарович вынужден был отмалчиваться, не желая обижать своих единоверцев отказом. Не переехал. Но думал об Израиле постоянно. И постоянно возвращался к Библии – к вечным религиозным сюжетам.

Только за первые девять лет работы над иллюстрациями к Библии – с 1930 по 1939 годы – Марк Шагал создал 66 офортов. А в 1952—1956 годах дополнил их ещё 39 офортами. И это только основа, канонические рисунки к Книге Книг. А были ещё и сотни рисунков, живописных полотен, витражей.

Религиозная тема для Шагала – словно оправдание всего творческого пути. Его свет, на который он всю жизнь шёл. В 30-е годы библейские сюжеты позволили ему понять, что же происходит в старой Европе. Почему одна из самых прекрасных стран, которую Шагал любил всем сердцем, вдруг скатилась к фашизму. Понять и попытаться предупредить людей о грядущей опасности.

49. «Библейское послание»

Сотни работ на религиозную тему. Изданная Волларом иллюстрированная Библия. Собственные размышления над сущностью бытия и судьбой своего древнего народа – всё это в конченом итоге вошло в грандиозное собрание работ Шагал, названного им «Библейским посланием».

Так уж случилось, что более-менее полного каталога работ Марка Захаровича до сих пор не существует. Как художник он был очень продуктивен. Некоторые работы написаны им в течение одного дня. Некоторые – в течение часа. Но что касается главных работ его жизни, тут сомнений не возникает – это именно те произведения, что вошли в состав «Библейского послания».

Начав эту большую работу в 30-е годы, Шагал неоднократно к ней возвращался в последующие годы. А тогда, в 1931 году, вернувшись из Палестины, не бросился к мольберту, а… продолжил путешествие по Европе.

На расспросы Воллара он ответил, что его впечатления настолько сильны, что их нужно пережить. Нельзя сломя голову бросаться в эту тему – иначе запросто сгоришь… И Воллар, который работал с огромным количеством талантливых художников и знал все их особенности, был спокоен. Он знал, этот – сделает.

А Шагал и Белла исколесили всё Средиземноморье. Турция, Греция, Балканы, Испания… В этом путешествии Марк Захарович вдруг сказал супруге:

– Жить надо у моря. Посмотри, как здесь красиво…

Не знал тогда, что поселится именно у моря, но… уже без любимой Беллы.

50. Гражданин Франции

Формально Шагал оставался гражданином Советской России – в тридцатые годы уже СССР. Гражданства его никто не лишал. Но все попытки зазвать его обратно ни к чему не приводили. Шагал попросту отказывался от встреч в советском посольстве, а посланников из СССР избегал под любыми благовидными предлогами.

Из России приходили страшные вести – в стране вовсю разворачивался террор. Канули в лету многие имена. Исчезли бывшие собратья по творчеству и бывшие оппоненты. В стране воцарилась вакханалия безудержного восхваления существующего строя и диктатора. От былых творческих свобод не осталось и следа.

Шагал никогда не высказывался прямо о политике. Избегал критики советского строя, полагая, что тем самым может навредить многочисленным родственникам, живущим в СССР, друзьям и знакомым. Но от него требовали именно прямых оценок – причём, как с одной, так и с другой стороны. «Советы» настаивали на том, чтобы он поддерживал политику советского руководства, пропагандировал ценности социализма – раз уж он живёт на западе. Их оппоненты настаивали на обратном.

В конце концов Шагал решил расставить все акценты. Он написал заявление на имя президента Франции с прошением о предоставлении французского гражданства. Опытный в любых делах Воллар продвинул бумагу по своим каналам. И в 1937 году Марк Захарович, Белла и Ида Шагалы стали гражданами Франции.

Попытки перетянуть Шагала в СССР прекратились. Вместе с тем был отрезан и путь домой. Шагал окончательно стал пусть и добровольным, но – изгнанником.

51. Мировая знаменитость

В 30-е годы слава Марка Шагала достигла своего апогея. Он был знаменит. И не просто знаменит, а знаменит на весь мир. Его картины продавались за огромные деньги. Заказы (в основном, от книгоиздателей) сыпались, как из рога изобилия.

Шагал давно перестал испытывать потребность в постоянном заработке – он зарабатывал уже больше, чем мог потратить. Богатым человеком всё-таки не был – в том смысле, что позволить себе роскошь купить дорогой автомобиль (к технике Марк Захарович был равнодушен), приобрести виллу в Швейцарии или старинный замок был ещё не в состоянии (большие деньги Шагал скопил уже после войны, став одним из самых богатых художников ХХ века и опередив в этом самого Пикассо). Но зато получил возможность свободно путешествовать по миру, посещать города и страны, которые он хотел увидеть.

Куда бы он ни приезжал, его везде узнавали, устраивали торжественные встречи. Масса людей мечтала с ним познакомиться. Среди покупателей его картин были очень богатые люди и коллекционеры с мировым именем. А речь шла о живописи новой, авангардной, для восприятия которой нужна была определённая подготовка. И тем не менее уже в тридцатые годы Шагала называли «живым классиком».

К началу 30-х годов стиль Шагала полностью устоялся. Специалисты определяли манеру его художественного письма как сюрреально-экспрессионистскую. Это была «наивная живопись», течение новое, оригинальное и очень интересное. За подчёркнуто примитивной формой, которую часто называли «эмоциональной наивно-мудрой», просматривалась абсолютно точная рука мастера.

52. Костёр в Мангейме

А потом в жизни старой Европы произошли роковые изменения – к власти в Германии пришли нацисты. И Шагал, который с 1922 года демонстративно сторонился политики, вдруг оказался втянут в грязную историю, затеянную фашистами. В 1933 году по приказу министра пропаганды нацистской Германии из музеев и галерей были изъяты 50 полотен Шагала. И по приказу сожжены на костре, устроенном в Мангейме – как образчики «дегенеративного еврейского искусства».

Эта публичная казнь творений Шагала стала одним из первых позорных судилищ, устроенных гитлеровцами. За ним последовали костры из книг писателей-гуманистов и произведений живописи. Шагалу предстояло открыть этот скорбный путь.

Ощущения были, конечно, ужасные. Каждая картина художника, когда и где она бы ни была написана, родное дитя. Сжечь картину – всё равно что убить живую душу, уничтожить частицу тебя самого.

Шагал впал в настоящую депрессию. И лечился от неё, как это всегда с ним и бывало, напряжённой работой. Одну за другой он создавал полотна, проникнутые апокалиптическими предчувствиями. В конце 30-х он нарисовал серию картин, в которых центральное место занимало распятие – «Белое распятие», 1938 год, «Распятый художник», 1938—1940 годы, «Мученик», 1940 год, «Желтый Христос», 1941 год…

Он словно предчувствовал собственную судьбу. И не надеялся спастись.

53. Предощущение беды

Был момент, когда Шагалу потребовалась дружеская поддержка. Он вдруг пал духом – известия из Германии были далеко не самыми обнадёживающими…

Однажды осенью 1938 года он отправился к Амбруазу Воллару, чтобы поговорить о том, о сём. И с большим удивлением встретил в доме мецената… Пабло Пикассо. Это была отличная новость – Шагал сожалел, что отношения Воллара и Пикассо зашли в тупик ещё в начале столетия, когда Воллар рассердился на Пикассо за увлечение кубизмом.

Разговорились. Шагал рассказал о своих опасениях относительно судеб Европы и собственной судьбы.

– Думаешь, они забудут мою «Гернику»? – горько сказал Пабло (ничего фашисты ему не сделали, Пикассо во время войны оставался в Париже и не думал скрывать, что написал знаменитую антифашистскую картину, слишком уж масштабная была фигура и… слишком независимая, бесстрашная).

– Бросьте, – вклинился в разговор Воллар, расслышавший в голосе Шагала пессимистические нотки. – Вы оба слишком известны, чтобы вас кто-то тронул… А если что случится, я вам, Марк, обещаю свою помощь. Когда я вам не помогал?

Этот разговор не был забыт Марком Захаровичем. Но вспомнить его пришлось раньше времени и по печальному поводу…

6 июля 1939 года Шагал отмечал 52-летие. Дата не круглая, но всё же Марк Захарович позвал друзей. Приехал и Воллар. Подарил какую-то дорогую безделицу. Много шутил. Выпил с Шагалом вина… Это была их последняя встреча.

54. Смерть Воллара

А 21 июля 1939 года пришло страшное известие. В автокатастрофе погиб Амбруаз Воллар. Это случилось под Парижем. Водитель Воллара гнал на большой скорости и не справился с управлением. Мощная машина вылетела на обочину и разбилась. Воллар погиб на месте. Ему было 73 года.

На похоронах собрались все, кому Воллар когда-либо помогал. Пикассо рыдал, как ребёнок. Он так и не успел выполнить заказ Амбруаза – «Сюиту Воллара», цикл офортов про Минотавра. Не успел закончить свою работу и Шагал. К «Библии Воллара» (Шагал называл этот проект именно так) он вернётся в 50-е годы.

Воллар не оставил завещания. И его богатейшее наследство было разделено между родственниками. Конец уникальному собранию живописи поставили немцы, оккупировавшие Францию – собрание Воллара было окончательно разграблено и уничтожено. И от этого выдающегося человека осталось только имя. И – память его подопечных, великих живописцев ХХ столетия…

Гибель мецената, советчика, спасителя, друга Шагал пережил очень тяжело. А когда наступили лихие времена, вспоминал его обещание помочь. «Нет Воллара, нет Воллара», – сокрушался Шагал. Он чувствовал себя совершенно беспомощным. А в Европе уже вовсю бушевала война. И в её горниле мог погибнуть и Марк Шагал со всей семьёй. Более того, он даже был уверен, что погибнет. И погиб бы, если бы ни… дочь Ида.

55. И снова – война

К двум вещам подготовиться совершенно невозможно – к смерти и войне. Вроде бы всё говорило о надвигающейся катастрофе. Но Шагал (и с ним миллионы французов) не верил, что немцы смогут покорить Францию. Покорили. И заняли Париж. И начался ужас всеобщего исхода, который для многих совпал с концом жизни. Беженцам во время войны всегда достаётся больше других. Ибо они – не воюют, а всего лишь пытаются спастись. Убивать безоружных и беспомощных – что может быть проще? И что может быть подлей?

Шагалы сидели в своей парижской квартире на чемоданах и… не знали, что им делать. Париж был оккупирован немцами. Только что вышел закон новых французских властей – все евреи автоматически лишались французского гражданства. И как «лица неправильной национальности» подлежали регистрации в комендатурах, а потом интернированию в специальные лагеря. Что это означало, понимали все. и… ничего не могли поделать.

Как на беду, из дома ушла Ида. Пропала бесследно, шатаясь по Парижу. Отец и мать сходили с ума. А она вдруг прикатила на легковом автомобильчике и заявила, что они немедленно должны ехать к Испанской границе. И что этот молодой человек их благополучно довезёт. Сама Ида решила остаться в Париже ещё на несколько дней. Зачем? «А свои картины ты хочешь бросить?» – спросила она.

Почти насильно усадив родителей в машину, Ида помахала им вслед рукой. И автомобиль укатил, увозя рыдающих от беспомощности и отчаяния Марка Захаровича и Беллу в тревожную неизвестность.

56. Испания

Это было ужасно. На границе их не хотели пропускать. Но когда увидели португальскую визу, пропустили… Когда Ида успела сделать им визы? Шагал недоумевал. В суматохе отъезда он совершенно упустил из виду все формальности отъезда, который правильней было бы назвать бегством.

Им снова повезло. Испанцы не пускали евреев на территорию своей страны даже для временного проживания. Но свободно пропускали евреев-беженцев в Португалию. Сами же евреев не трогали и не депортировали в оккупированные немцами страны, чем спасли миллионы жизней. Более того, диктатор Франко, человек странный и во многом нелогичный, спас еврейскую диаспору целой страны – Болгарии, объявив их… гражданами Испании. Был в истории Второй Мировой войны и такой эпизод.

На территории Испании Шагалу помогли испанские друзья. Снова нашли машину, которая довезла их до португальской границы. Обогрели, дали немного денег и продовольствия. Это были друзья Пикассо, которые каким-то образом узнали о прибытии в Испанию Шагала.

А потом Марк и Белла оказались в Лиссабоне. И здесь их ждал сюрприз – на маленьком старом грузовичке прикатила из Парижа Ида. И привезла… архив Шагала, десятки картин, рисунков, набросков, документов. И супруги снова зарыдали – на этот раз от счастья видеть свою дочь живой.

Позже выяснилось, что Ида вытолкнула стариков из Франции в самый последний момент. Спустя несколько часов в дом Шагала нагрянула полиция – чтобы арестовать художника и его семью.