Текст книги "Шолом-Алейхем Литература на идише. Маленькие рассказы о большом успехе"

56. Погром

17 октября 1905 года (по старому стилю) был опубликован царский манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», вызванный предреволюционными событиями. И уже на следующий день 18 октября по российским городам прокатилась волна чудовищных еврейских погромов.

Погромы охватили 660 населённых пунктов, в основном, в границах «черты оседлости». Проходили они по одному сценарию. На улицы городов выходили демонстрации революционной настроенных людей, сторонников левого движения, среди которых было немало представителей еврейской интеллигенции. Демонстранты праздновали получение гражданских свобод, резонно считая царский манифест своей победой. Навстречу колонне демонстрантов выдвигалась другая колонна – организованных полицией чернорабочих, мелких лавочников и просто хулиганов. Противостоящая колонна несла патриотические лозунги, национальные флаги и портреты царя.

Когда две демонстрации сходились (а полиция прилагала все усилия к тому, чтобы они не могли пройти мимо друг друга), начиналась массовая драка, перераставшая затем в еврейский погром. Для подогрева страстей специально распускались ложные слухи – в Киеве полиция пустила слух о том, что евреи разорвали царские портреты, вывешенные в здании городской Думы.

Погромы длились две недели – до 29 октября 1905 года. В ходе беспорядков было убито около 800 евреев. В Киеве погибло несколько десятков человек. Раненные исчислялись сотнями. Было разграблено и уничтожено множество домов, где проживали евреи, их магазинов, лавок, заведений.

57. Кто виноват?

Оказавшись в самом центре киевского погрома, Шолом-Алейхем пережил настоящий ужас. Он рисковал потерять всё – детей, более-менее обустроенное жилище, собственную жизнь. Но судьба его берегла – писателю удалось уцелеть и выбраться из кровавого безумия.

Но впечатление погром оставил крайне тяжёлое. Оптимист по натуре, Шолом затосковал. Он вдруг понял, что в России еврею не выжить. И ладно бы он был один, но рядом с ним были шесть детей, за будущее которых он был в ответе. И Ольга, которая в эти тревожные дни очень беспокоилась за мужа.

Именно тогда, после октябрьских событий 1905 года, в голове Шолом-Алейхема созрела мысль об эмиграции в Америку. И в этом стремлении он был не одинок. Сразу после октября 1905-го из России за океан выехало более ста тысяч еврейских семей.

А ещё погром показал хрупкость мира, установившегося между евреями и русскими (и украинцами, которых евреи считали тоже русскими). Сотни лет они жили рядом, в непосредственной близости друг от друга. И постепенно притёрлись, привыкли, прижились. Однако, явное неравенство общественного положения давало о себе знать. Евреи, ограниченные в правах законом о «черте оседлости», чувствовали себя людьми второго сорта. И своё недовольство обращали не на фактических виновников этой несправедливости, а на русских. Те в свою очередь считали евреев «эксплуататорами» (причем, всех поголовно, даже труженика Тевье, который никого никогда не эксплуатировал). Царские власти умело подогревали это противостояние, не давая ему угаснуть.

58. Смертельные грёзы

Революционные события 1905 года, предшествовавшие погромам, Шолом-Алейхем принял с восторгом. Не будучи политиком и плохо понимая причины революции, он полностью принял сторону восставшего народа. И себя считал частью революционно настроенной бедноты. Он был так же беден, как большинство трудового населения России. Так же тяжко работал, добывая средства на жизнь. Не обладал каким-либо движимым и недвижимым имуществом, которое можно было бы отнести к ценностям. Он, наконец, испытывал те же унижения, что и евреи юга России, притесняемые законами о «черте оседлости».

В 1905 году Шолом-Алейхем выступил в печати с целой серией политических фельетонов, направленных против царской власти. Конечно, это были не явные призывы к свержению царя. В этих статьях не содержалось прямых призывов к изменению политического строя – Шолом никогда напрямую ни к чему не призывал, предпочитая подводить читателя к верным выводам, которые тот должен сделать самостоятельно (кстати, единственно верный для настоящего писателя путь). Но и настроений своих не скрывал. Более того, несколько рассказов, написанных и опубликованных в том же году – «Годл», «Шмулик», «Иосиф» он посвятил революционерам. Нашлось место революционно настроенному герою и в его истории о Тевье-молочнике…

Отрезвление наступило после пережитого погрома. Шолом-Алейхем вдруг с пугающей ясностью осознал, что революция – это не только светлые устремления и надежды на будущее. Это ещё и кровь, и человеческие трагедии, и смерть.

59. Судьба народа

Ещё в 1890 году Шолом-Алейхем увлёкся идеями сионизма и на рубеже веков издал целую серию брошюр со статьями политического содержания – «О заселении Эрец Исраэль» (Киев, 1890 год), «Зачем нужна евреям страна?» (Варшава, 1898 год), «Доктор Теодор Герцль» (Одесса, 1904 год). Ещё более явно отношение писателя к сионизму выражено в незаконченном романе «Времена Мессии».

Себя Шолом-Алейхем относил к «палестинофилам», считая, что еврейский народ рано или поздно должен вернуться в Палестину, чтобы воссоздать древнее государство. Идеи сионизма привлекали его мощным объединительным потенциалом. Возрождение нации писатель видел именно в объединении евреев, в их взаимовыручке, в сохранении религиозных и патриархальных традиций.

И вместе с тем в возрождение Израиля он не верил… Точнее, сомневался в самой возможности создания нового государства евреев. Почему? А какие у него были причины верить в осуществление вековой мечты еврейского народа? Он жил в стране, в которой некоторое послабление антисемитских ограничений только-только начиналось. И ответом на эти послабления были жестокие избиения евреев, погромы, уничтожение всего, что было создано тяжёлым трудом.

Формально закон о «черте оседлости» просуществовал до февральской революции 1917 года. При советской власти официальных ограничений гражданских свобод евреев не существовало. А на деле? И ещё – самые жестокие, самые кровавые еврейские погромы прошли в России именно после большевистского переворота.

60. Львов

Напуганный погромом Шолом-Алейхем твердо решил вывезти семью за границу и даже эмигрировать из России. Но… как это сделать? И главное – на какие средства?

1905 год в финансовом плане выдался очень удачным. Шолом едва ли ни объездил половину страны со своими публичными чтениями. И эта выматывающая работа принесла неплохой доход. Но… денег на переезд было явно недостаточно. К тому же нужно было оформить все документы на выезд, а это требовало времени. Оставаться в Киеве, где новые погромы могли вспыхнуть в любой момент, Шолом-Алейхем посчитал небезопасным. И в конце 1905 года вместе с семьёй он переехал поближе к западной границе империи – во Львов.

Этот переезд был вызван не только соображениями безопасности. Отсюда, из Львова, можно было легко добраться до Варшавы и других польских городов, где его любили и ждали. Из Львова рукой подать было до Белоруссии и прибалтийских городов, еврейская диаспора которых с жадностью ловила каждое слово писателя. Наконец, в современном европейском Львове отношение к евреям было несколько иным, чем в Украине – более либеральным, более терпимым (хотя погромы были и здесь, но не такие масштабные, разрушительные, кровавые).

Но во Львове Шолом-Алейхем прожил недолго – чуть более года. Как только необходимые деньги были собраны, а все формальности улажены, семья отправилась в Одессу, чтобы подняться на борт парохода, отплывающего в Нью-Йорк.

61. Америка

В 1907 году желание Шолом-Алейхема осуществилось – он вместе с семьёй прибыл в Америку. Сойдя с парохода, писатель угодил в объятия совершенно незнакомых людей. А когда осмотрелся, то понял – эта огромная толпа, собравшаяся в порту, встречала ни кого-нибудь, а его.

Шолом-Алейхему, действительно, был устроен грандиозный приём. Со всех концов США в Нью-Йорк съехались религиозные и общественные деятели еврейской эмиграции. Писателю были преподнесены десятки экземпляров газет и журналов, издаваемых здесь на идиш. Идиш, родной язык Шолома, звучал повсюду – оказалось, что носителей этого языка в США больше, чем можно было предположить. И объяснялось это элементарно просто – основная часть еврейской эмиграции была родом из южных губерний России и Польши, именно оттуда, где евреи говорили на идиш.

Тут же с Шоломом был заключён договор на пуликацию его повести о мальчике Мотле в газете на идиш, что называется, «с продолжением». Деньги были обещаны не особенно большие, но для скромной жизни в Америке вполне достаточные. Американские издатели уверяли, что в среде еврейской эмиграции интерес к романам Шолом-Алейхема колоссальный. И что они намерены издать все книги писателя.

Однако, действительность оказалось грубей и проще. Когда с фигуры Шолом-Алейхема слетел флёр сенсационности (как же, «еврейский интеллигент бежал из России от ужасных погромов»), интерес к нему тут же иссяк. И публикация «Мальчика Мотла» была прекращена. Причина? «Недостаточная художественность произведения».

62. Марк Твен

В том памятном 1907 году в жизни Шолом-Алейхема произошло знаменательное событие. Он познакомился с великим американским писателем Марком Твеном.

К престарелому патриарху Шолома привезли его новые американские друзья. Писатель ужасно стеснялся, а потому никак не решался переступить порог дома Твена. Секретарь Твена успокоил его – мол, мистер Клеменс прекрасно знает ваши работы. Шолом-Алейхем в этом уверен не был. Кто такой Твен и кто такой Шолом-Алейхем?

Наконец, он вошёл в дом. Потоптался в прихожей. Затем последовал за секретарём Твена в кабинет американского писателя. Увидев Твена, Шолом снял шляпу и, чуть склонив голову, представился, добавив:

– Меня называют еврейским Марком Твеном, сэр.

– Да? – удивлённо поднял брови Твен. – А меня, представьте, американским Шолом-Алейхемом!

Они провели вместе несколько часов и расстались друзьями. Твену Шолом-Алейхем очень понравился. А уж про самого Шолома и говорить нечего – он обожал Твена…

Америка Шолому быстро надоела. Его поражала безвкусица, царившая в театрах Нью-Йорка. Поражал дух наживы, царивший в этой стране. Поражала чудовищная бездуховность общества.

Уже вернувшись в Европу и раздобрев на швейцарском курорте на 10 фунтов, Шолом заметил, что продолжая такими темпами, он запросто может поправиться до невероятных размеров. И тогда можно ехать в Америку – успех обеспечен. И делать ничего не надо. Только дать следующее объявление: «Чудо чудес! Приходите! Валите толпами! Смотрите! Удивляйтесь! Самый крупный юморист в мире! Весит 330 фунтов! Шолом-Алейхем – вход один доллар… Не прозевайте! Передайте своим друзьям!».

63. Швейцария

Разочаровавшись в Америке, Шолом-Алейхем перевёз семью в Швейцарию, решив не возвращаться на родину. Любопытная деталь – в Женеву он прибыл в качестве делегата Еврейского Конгресс. Писатель искал постоянного пристанища там, где его детям не угрожали погромы, где евреев не унижали и не ограничивали их гражданские права. Да, вот беда, в этих благословенных местах – во Франции, Австрии, Швейцарии – и евреи были другие. И книг Шолома не читали, и не знали… Что ему оставалось? Оставить Ольгу с ещё не вылетевшими из родительского гнезда младшими детьми в Женеве, а самому отправиться на заработки в Польшу и Украину…

Ещё в 1903 году после чудовищного кишинёвского погрома Шолом-Алейхем взялся за составление благотворительного литературного сборника «Помощь», который взялось выпустить варшавское издательство «Тушия». Стараясь поднять авторитет издания и собрать как можно больше денег для пострадавших от погрома бессарабских евреев, Шолом разослал письма знаменитым русским писателям Толстому, Чехову, Короленко, Горькому с просьбой прислать для сборника свои рассказы. Откликнулись все. И вскоре сборник вышел в свет.

Этот эпизод стал началом долгой дружбы двух крупнейших литераторов двадцатого столетия – Максима Горького и Шолома-Алейхема. Произведения Шолома, издававшиеся только на идиш, произвели на Горького неизгладимое впечатление. Особенно Алексею Максимовичу нравился «Мальчик Мотл», в котором русский писатель удивительным образом узнавал себя – нижегородского паренька, вынужденного работать с детских лет.

В 1909 году Горький написал Шолому письмо, в котором предложил посодействовать изданию произведений еврейских писателей в переводе на русский язык. Шолом-Алейхем с благодарностью это предложение принял.

64. Барановичи

Со временем вокруг Шолом-Алейхема сложилась большая группа поклонников его таланта, которая переезжала из города в город, чтобы не пропустить ни одного его публичного выступления. Шолом читал восхитительно. Его недаром называли «еврейским Марком Твеном». Как и Твен, Шолом был выдающимся чтецом. Он обладал незаурядным драматическим даром и при желании смог бы работать в театре (и очень любил театр, хотя в качестве актёра себя так ни разу и не попробовал).

В 1908 году, сразу по возвращению из Америки, Шолом-Алейхем, оставив семью в Швейцарии, отправился в Варшаву, чтобы утрясти накопившиеся издательские дела, а заодно и сдать в печать готовые рукописи. И там же в Варшаве получил ангажемент на целую серию поездок по Белоруссии и западной Украине. Одним из городов, который ему предстояло посетить, был белорусский город Барановичи…

Друзья Шолома, вспоминая его бесконечные гастроли, говорили, что он в те годы вёл жизнь бродячего актера очень напоминавшую жизнь циркача. Неустроенный быт, кое-какое питание, постоянные сквозняки, несвежая вода. Шолом-Алейхем без конца простужался, страдал от ревматизма, то и дело подхватывал пищевые отравления. Но никогда не унывал. И не разочаровывал слушателей, пришедших на встречу с писателем.

Неизвестно, в каких условиях пришлось жить Шолому в Барановичах весной 1908 года. Но факт остаётся фактом. Во время одного из выступлений в этом городе писатель заразился опаснейшим заболеванием. От кого-то из своих слушателей он подхватил… туберкулёз…

65. Болезнь

Это было ужасно. Это было чудовищно несправедливо. Это было очень обидно – заболеть недугом, от которого только что угас Антон Павлович Чехов и от которого не было спасения…

Чахотка или туберкулёз лёгких – заболевание коварное и смертельно опасное. Распознать его на ранней стадии, когда есть надежда на выздоровление, при том уровне медицинской науки было практически невозможно. И сам Шолом каких-либо симптомов не ощущал. Лёгкое недомогание, постигшее его после отъезда из Барановичей, писатель принял за банальную простуду. Но позже, в Вильно, ему стало хуже. Отлежавшись несколько дней, Шолом-Алейхем, связанный договорами и необходимостью обеспечивать семью, снова отправился в путь.

К осени 1908 года болезнь зашла настолько далеко, что у него впервые открылось кровохарканье. Мучительный кашель, бивший Шолома ночами, писатель поначалу списывал на последствия курения. Он даже дал себе слово отказаться от папирос. Но потом увидел на носовом платке собственную кровь…

Надежда, как известно, умирает последней. Откладывая поход к врачу со дня на день, писатель торопился заработать как можно больше денег, чтобы вернувшись в Женеву отправиться на обследование в больницу, не прекращая, разумеется, работы над своими повестями и романами.

Но прерваться всё же пришлось. Показавшись врачу, Шолом-Алейхем всё понял по озабоченному взгляду доктора. Надо лечь в клинику на несколько дней? Да, разумеется. Но… что же это такое? Неужели… О, господи.

66. Приговор врачей

Диагноз прозвучал, как приговор. Сомнений не было – это туберкулёз. Первое, о чём спросил врача Шолом-Алейхем – опасна ли его болезнь для близких. Ответ был таким – если соблюдать меры предосторожности, то нет. Болезнь ещё не перешла в стадию открытой формы, когда с больным нельзя разговаривать, прикасаться к нему, дышать с ним одним воздухом.

Второй вопрос – сколько мне осталось. И тут доктор лишь развёл руками. Этого никто не знает. Может, год. Может, пять лет…

Шолом-Алейхем прожил восемь лет. За эти годы болезнь то обострялась, то утихала, оставляя его на время в покое. Эффективных лекарств от туберкулёза в то время не было (их нет и сегодня, несмотря на открытие антибиотиков и достижения медицины). Рекомендации врачей сводились к выдерживанию правильного режима питания и подбору климата, способствующего выздоровлению. К слову, эти рекомендации часто становились ошибочными. Например, сухое дыхание Сахары, действительно, помогало избавиться от чахотки – в дореволюционные времена в Каире располагалась русская туберкулёзная лечебница, которая продлила жизнь сотням больных из России и десятки избавила от рокового заболевания вообще. А влажный климат южной Германии, рекомендованный Антону Павловичу Чехову, оказался для него смертелен. Это была явная врачебная ошибка. Но и рекомендации давались исключительно на основе интуиции врачей. Серьёзных научных исследований туберкулёза тогда ещё не проводилось.

67. Италия

Доктора порекомендовали сменить Шолом-Алейхему климат. Мягкий климат Женевы, расположенной на берегу озера, врачи считали недостаточно влажным. Посоветовали Италию.

Шолом выбрал Геную – город, в котором он мечтал побывать многие годы. Но денег на проживание в оживлённой Генуе явно не хватало. И для спокойной работы суетливый большой город явно не подходил. Семейство поселилось в небольшом приморском городке поблизости Генуи – в Нерви. Маленькая семейная гостиница. Тихий дом на окраине городка. Живописнейшие места. Тёплый ласковый климат… Здоровье Шолом-Алейхема пошло на поправку, внушив ему некоторый оптимизм. Болезнь отступила – как показало время, временно…

Осенью 1908 года Шолом-Алейхем, вынужденный жить за границей и отойти от дел, испытывал серьёзные материальные проблемы. Деньги, заработанные во время скитаний по Белоруссии и Украине с публичными чтениями рассказов, стремительно заканчивались. Да и какие это были деньги? В отчаянии Шолом-Алейхем обратился с письмом к своим издателям. Откликнулась Варшава – город, который считал Шолома своим писателем.

В ходе завязавшейся переписки владельцы издательств, в которых публиковался Шолом-Алейхем, узнали, что именно на 1908 год приходится 25-летие его творческой деятельности. Четверть века назад Шолом стал писателем. Чем ни юбилей? А юбилеи полагается отмечать.

68. Юбилей

В Варшаве был моментально создан юбилейный комитет по празднованию 25-летия начала творческой деятельности Шолом-Алейхема. Узнав об этом, писатель был настолько тронут, что тут же, оставив семью в Нарви, отправился в Польшу, рискуя нарваться на обострение едва отступившей болезни.

Насколько же добры были эти люди к нему, несчастному нищему писателю, едва держащемуся на плаву. Насколько любили его книги и самого Шолом-Алейхема.

В Варшаве Шолом получил два роскошных подарка. Первый – юридические права на все ранее опубликованные рассказы, повести и романы. Страдая от нужды, Шолом был вынужден подписывать с издателями кабальные договоры, получая за свои книги сущие гроши и теряя право участвовать в прибыли от продажи его книг. Теперь всё вернулось в его руки. И Шолом мог более вдумчиво, более осторожно распорядиться своими произведениями.

Второй подарок – начало выпуска юбилейного 14-томного собрания сочинений на идиш, в которое вошло почти всё, что Шолом-Алейхем написал до 1914 года (собрание выходило в течение нескольких лет, а потому пополнялось новыми произведениями Шолома).

Наконец, издатели Шолом-Алейхема выпустили к юбилею несколько книг, организовали публичные выступления писателя перед своими почитателями. И все собранные деньги передали Шолому. В Италию он вернулся уже почти состоятельным человеком. почти – потому что этих денег хватило лишь на полгода. Потом снова пришлось искать источники дохода и, засучив рукава, браться за новую работу.

69. «Блуждающие звезды»

В 1909—1910 годах главным произведением Шолом-Алейхема стал большой роман «Блуждающие звёзды». Первая часть романа – «Актёры» была опубликована в газете «Ди найе вельт» в 1909 году (роман публиковался из номера в номер, а завершена публикация была весной следующего 1910 года). Вторая часть – «Скитальцы» появилась в газете «Дер момент» в 1910 году (публикация «с продолжением» закончилась весной 1911 года).

Удивительная, трогательная, сентиментальная книга, одно из лучших произведений Шолом-Алейхема. Грустное, очень лиричное повествование о судьбе талантливых еврейских актёров.

Этот роман был написан Шоломом в непростое для него время. Размышления о бренности бытия, осознание близкого финала, страх смерти и понимание её неизбежности, богатый опыт собственных странствий, актёрская доля (а Шолом-Алейхема можно с полным на то правом считать не просто актёром, а бродячим, странствующим актером).

В основу романа «Блуждающие звёзды» положен рассказ о любви обитателей еврейского местечка Лео Рафалеско и Розы Спивак. Мечтая о театральных подмостках, о признании и славе, они покинули родной город и отправились на поиски счастья в чуждый «большой мир». Но театральная сцена разлучила влюблённых. Оба они добились того, к чему стремились. Оба стали «блуждающими звёздами» – странствующими актёрами. Но очень дорогой ценой, растеряв свою любовь и утратив саму возможность любить…