Текст книги "Междудождье. Стихи"

Междудождье
Стихи
Николай Почтовалов

© Николай Почтовалов, 2017

ISBN 978-5-4490-0363-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автопортрет

 
Не груб. Задумчив. Угловат.
Любвеобилен. Беден. Дробен.
Живуч. Не бросок. Простоват.
Неосторожен. Сух. Удобен.
 
 
Не жгуч. Породист. Голосист.
Неутомим. Восторжен. Зорок.
Сонлив. Ленив. Заботлив. Чист.
Незамкнут. Горд. Серьёзен. Дорог.
 
 
Тревожен. Лёгок. Невесом.
Пропащен. Сыт. Разбужен. Трубен.
Не отморожен. Густ. Несом.
Беспечен. Люб. Наивен. Труден.
 
 
Хотелось большего всегда.
Но… есть, увы, первопричина:
жизнь невозможна без труда —
не каждый труд всегда невинный…
 

А завтра

 
А завтра будет ли?.. На нитке
качает ветерок судьбу…
скрипит от старости калитка,
как будто требует: забудь,
что вход свободен – только выход…
А там – глухая пустота,
а в ней не радости, а… лихо
и край последнего моста…
Но… если так, – живи до боли,
до сухости шершавых губ,
до звука на пределе в горле…
Ведь каждый день так в жизни люб!
 

«Ах, белый снег… уже не белый…»

 
Ах, белый снег… уже не белый…
и не летит – лежит пластом…
Зима так быстро захирела
в пространстве гулком и пустом…
Уже раскаркались вороны:
кому и карр… сигнал уже
бросать глухую оборону,
а жить легко – на кураже.
Быть выше, дальше… Нет причины
устало ждать… ведь есть резон
сказать себе: весна, с почином!
Ну, открывай скорей сезон!
 

Ах, это лето

Памяти Николая Колычева

 
Просто так – смахнёт келейно лето
этот ветер. Облетит листва,
не заметив, что ещё согреты
наши души – эти острова,
на которых теплятся желанья,
растворяясь в бездне тишины,
будто – отправляясь на закланье
до ещё не начатой войны…
Был бы злым, но… странностей так много,
что забыл слова на злобу дня.
Только и успел – спросить у Бога,
по кому колокола звонят…
 

06.06.2017 г.

«В кого влюбился… и… во что???..»

 
В кого влюбился… и… во что???
Родился без надежд на прибыль…
Был не при чём, и… знал, что прибыл
не вовремя… Но… чьё плечо
приладилось так плотно без
малейшей видимости шва?…
И связь немыслимо права,
что так нужна мне позарез…
Живу несмело и смешно,
не жду разведанных объятий,
не верю счастью на закате,
но знаю – не любить грешно…
Люблю открыто и взапой,
без волокиты и сомнений…
Не объяснить любви значенье…
Но я всегда, любовь, с тобой!
 
 
Сказал… Подумал… Есть резон
ещё подумать… Нет, конечно, —
быть грешным лучше, чем безгрешным,
но это – беспардонный звон…
Смолчу… В безмолвии пустот
живу, не слыша даже скрипа,
как будто при рожденье выпал
из жизни, не начав полёт…
Густеет даль… на стыке строк
велик соблазн в остатке ночи
всё неожиданно закончить…
Как путь до срока одинок…
 

«В ночной тишине запоздалое эхо…»

 
В ночной тишине запоздалое эхо
протянет под дверью весну сквозняком.
А лето сегодня, наверно, не к спеху,
ведь лето приходит под утро – тайком.
Оно не чудит, не тревожит, не лезет
в окошко, не ломится в дом… Голосок
у лета тишайший… Но… так и полезней,
ведь лето – тончайший в году волосок,
который не рвётся, пока за весною
не втянется лето – по-бабьи, тишком…
и станет невестушка верной женою —
осенней листвой засыпая мой дом…
 

Будем жить

Памяти Николая Колычева

 
Только эхо в закутке поторопит —
и любить, и страдать смело…
Что нам эти и болота, и топи…
И в июне-то – снег белый…
Облака – и те, строптивые, – рваны…
Продерётся душа к свету!
Не залечит и вся жизнь рану,
только песням быть всегда петым!
 

10.06.2017 г.

«Так тихо ходит за окном…»

 
Так тихо ходит за окном
моя печаль. А что ей надо?
Она, конечно же, – бином
без разложения… А – надо?..
А – надо видеть в темноте
какой-то смысл?.. Ничто не чуждо…
Мы, может быть, совсем не те,
которым что-то в жизни нужно…
А – нужно?.. Вечность замерла
и… кто-то не сказал кому-то,
как эта жизнь всю жизнь врала…
Всё можно в жизни перепутать…
 

Грехи

 
Несбыточный рай… Приглашение в ад…
Холодные руки на сердце из стали…
На счастье я беден – на горе богат…
Мы дальше мечты ничего не видали.
Кругами расходятся мысли. Пути
так страшно смыкаются в мелком окопе…
Кто нас, кроме Бога, бездумно простит?
Мы наши грехи, ну, никак не накопим…
 

Замять

 
Останется снег – пролежалый и рыхлый…
В промозглости времени радостей мало…
Земля виновато смиренно затихла,
как будто у каждого что-то украла…
А если укрыться такими снегами,
не будешь ни слышать, ни видеть, но… где-то
проснётся и в вальсе закружится замять:
она принесёт долгожданное лето…
 

«Запиши меня в лузеры, Родина…»

 
Запиши меня в лузеры, Родина…
Воровать не умею… Ворчу…
Критикую заштатных угодников.
Но… за всё в этом мире плачу…
Я плачу… Матерей слёз не меряно…
Я плачу за детей… Этот край
растворяется в мире растерянном…
Это – ад, но нисколько не рай…
На затылке глаза – нет ни точечки,
чтобы видеть… Нетоптаный след…
Только жизнь в биографии – прочерком…
Так и не было жизни, и… нет…
 

***

 
Кабы – быть! Доколе – небыть?..
Не забыта ведь печаль.
Это ж быль – не чья-то небыль, —
что б тот знак не означал…
Нам хоть в лоб, а хоть и по лбу, —
мы судьбой не прощены.
Я свою судьбу угроблю,
не спросив её цены…
Кабыбышники на воле —
вот, кто мы – такой удел…
Нет избытка нашей боли,
как бы ни был свет наш бел…
 

«Как всё запутанно и странно…»

 
Как всё запутанно и странно…
Сегодня слёзы… Снеги в небе
остались будто навсегда.
Лет нерушимая гряда…
Я нынче, как уставший дембель —
так поздно, что, наверно, – рано…
 
 
Невесть откуда птицы, птицы…
Мой дом уже в дыму – не в дымке.
Туманна даль – цена ясна:
ей не завидует весна.
Так, новый день приходит злым… Нет, —
он просто беспросветно выцвел…
 
 
В ненужности своей, наверно,
начало путаем с утратой….
Растратам нет дежурных фраз.
Так много – вороватых нас,
а проще – в чём-то виноватых…
точнее безвозвратно нервных…
 
 
Я жду, нечаянность смыкая
с восторгом… Путаю рассветы
с закатами, как будто нет
тех улетевших в бездну лет
незавершившимся сонетом,
скользнувшим так легко по краю…
 

«Как же хочется в ладошке…»

 
Как же хочется в ладошке
снега оторопь в горсти
пронести не понарошку,
а – в душе, по совести…
 

«Как ртуть, перетекают мысли…»

 
Как ртуть, перетекают мысли
без направленья, без усилий,
и солнцев шарики зависли,
как будто их висеть просили…
Всё, будто бы, совсем некстати:
не половины даже, – трети
нет, чтобы просто так истратить
легко – и даже не заметить…
Но… за утратою рассудка
жизнь так безмерно одинока…
Жить без надежды – чья-то шутка,
но… так надёжно однобока…
 

«Капал снег… Весна не за горами…»

 
Капал снег… Весна не за горами…
Хорошо! Нечаянно легки —
листья улетали с ветром в замять,
как птенцы, склевавши хлеб с руки…
 

Колокольчики весны

 
Город сдулся… Тишина…
Ветерок… Пустынно… Голо…
Ночь любви не лишена —
день с трудом, но… перемолот…
Уходящему вослед:
уходи – в конце начало…
Нерв давно уже задет…
А любовь не откричала…
Были мы с тобой дружны —
вьюга в этом не помеха.
Колокольцами весны
не даёт замёрзнуть эхо…
 

Конец декабря

 
Декабрь. Причина есть, конечно,
прощаться с кем-то и прощать —
и местных, и совсем нездешних…
и Землю на себя вращать…
и плакать – слёз не хватит ныне,
молчать – слова в беде пусты…
Я в чём-то, вроде, не повинен,
но миг в причастности застыл…
Ночь ускользнёт полоской тени…
Рассвет в глаза – всё впереди
Мы все у жизни – жизни звенья.
Жить – никогда не повредит…
 

Лучик

 
Зацепится солнца лучик
за гвоздь ржавый и… плачет:
не дырявил бы тучу лучше —
было бы всё иначе…
Зайчиком жил бы… Тучке
пел… Не висел бы… Мука…
Вольным ведь быть сподручней,
чем висеть на гвозде букой…
 

Междудождье

 
Ах, междудождье… Где же щёлка,
в которую проникнуть сможет
хотя бы лучик от осколка
Светила?.. Так процессы схожи
в природе и в стране… Устало
присяду и… замкнусь навеки…
Хотел довольствоваться малым,
но… даже с малым вышел рэкет…
 

На кончике февраля

 
Устанет ветер – не ходок уже.
Пустынны улицы, нехожены дороги.
Одна луна всегда настороже,
но чаще – месяц строго однорогий…
Темнеют пятна подзамёрзших луж.
Худеет небо – исчезающей полоской.
И звёзды – отголоски наших душ.
И мир – такой задумчивый и… плоский…
 

Назначен день

 
Назначен день… Кто что тут скажет?..
Не грянет гром. Не ляжет снег.
Миг тишины так нынче важен.
Уходит, завершившись, век —
век человека на изломе,
когда прощален века день,
и исчезает эхо в доме,
и не мелькает в доме тень…
Уходит жизнь. И для кого-то
редеет смысл… И ночь пуста…
Вопрос густеет в дымке: кто ты?..
Назначен день – в пути застал…
 

«Начнётся день. Начнётся ли улыбкой?..»

 
Начнётся день. Начнётся ли улыбкой?
Качнётся ночь и упадёт в провал.
День поползёт по улицам улиткой,
как будто кто его же прожевал…
Так низок верх – сереюще знакомый…
Так скользок низ – в убогости мечты…
Не отыскать желанного в искомом…
Улыбок нет… И наши дни пусты…
 

«Не ждал бы, если бы вначале…»

 
Не ждал бы, если бы вначале
был только свет… А в темноте…
К чему, к кому на жизнь причален?..
Как буду медленно пустеть?..
Как и когда устану?.. Нет же:
разлуки, встречи – впереди.
Ведь жизнь прекраснее, чем нежить!
Ещё подумаем в пути.
 

«Не суетны же дни, но… так суровы…»

 
Не суетны же дни, но… так суровы:
за окнами, как будто пыль, – не снег…
Как будто неожиданно прожёван
наш двадцать первый (не двадцатый) век.
 
 
Так слёзы капают легко и невзначай,
что кажется – не солоны в остатке.
И мы до слёз так неуёмно падки…
Что в жизни это может означать?
 
 
Не лёгок путь всегда был. Вот, и снова:
не слабый ветер, звон в ушах, темно…
Не суетны ведь дни, но… так суровы —
не хочется выглядывать в окно.
 

«Не холодно… Какой-то Новый год …»

 
Не холодно… Какой-то Новый год —
неумолимо запоздало вечен…
нечаянно резоном обеспечен
и разевает на беспечность рот…
В безумстве лени холодок в груди
и… невозможен голос одинокий…
Мы ждём: так ожиданья однобоки…
Смотри – восторг в груди не разбуди…
 

«Не худо б – с лёгкостью юнца…»

 
Не худо б – с лёгкостью юнца
уснуть… Задача – прямо скажем —
неразрешима… И Творца
не умолить, и чёрта даже
не упросить помочь за то,
что душу сдашь не денег ради…
Да, в этом деле непростом
всегда хоть кто-нибудь подгадит…
В глазах, не ведающих сна,
застынет скромная задача…
Жизнь вся задачами полна…
Всю на решенья и потрачу…
 

«Не цветут цветы… В пространстве рваном…»

 
Не цветут цветы… В пространстве рваном
холода… усталость… пустоцвет…
Как всегда, всё запоздало странно:
есть вопрос, а, вот, ответа нет…
Нет ответа – холода бездонны:
расцветут цветы, но… где, когда?..
Да, но это, если – не вне зоны…
Если в зоне, – сгинешь без следа…
 

«Нехожены дороги – хотелось бы пройти…»

 
Нехожены дороги – хотелось бы пройти…
Ещё ведь не безногий и даже не старик.
Хотелось бы… Разлуки не очень далеки…
И тянутся всё руки – а дали не близки.
А дали пропадали в несолнечном краю…
Нас бабы впрок рожали – ведь знали, что каюк
не будет так недолог… Живите на излом.
Вокруг не так уж голо – жизнь радует зело.
 

Круг

 
Никто не верил… Будет так:
свирепый ветер, наши души
все загоняются в барак,
и голоса всё глуше, глуше.
Как ценен голос в тишине,
когда у крови детства запах.
Как жить в придушенной стране?
Осталось только – всех на плаху…
Украден маленький испуг —
бушует страх в глазах народа.
Всё тот же неизменный круг:
плати, народ, за хлеб и воду…
 

Осторожное лето

 
Весна – уже на кончике листа
зелёного, поющего негромко…
Звук лета неожиданно застал
на самой, самой, самой кромке…
Он плыл – чуть-чуть растянуто, гудя,
висел, раскачивая жизнь, и в уши
мелодию уставшего дождя
вдувал, ответа так и не дослушав…
Проверить невозможно, что уже
зелёный лист у солнышка в ладошке…
Нам надо быть пока настороже,
ведь лето может быть и понарошку…
 

Кому?..

 
На Красной площади парад…
Кому, кому, кому в угоду?
Страна шагает на закат,
не зная в этой жизни брода.
Шагает в злости и во лжи
уже по шею – вязнут ноги.
Ей до рассвета не дожить —
так все желания убоги.
Пустеют улицы, дворы…
Ау… Молчание бездонно.
Мы только и тогда добры,
когда чужих не слышим стонов.
Затылки бриты. Бед не счесть.
Хотелки спрятаны. Зачем нам
надежда, вера, ум и честь?..
Не кровь – водица стынет в венах…
Я только жизнью и богат.
Отцы смотрели, будто в воду:
на Красной площади парад…
Кому, кому, кому в угоду?
 

Предчувствие осени

 
Жёлтый лист в окне маячит…
осень… голо во дворе…
в луже одинокий мячик,
не желающий стареть…
пятна чёрных туч над крышей
и… ворона на суку —
будто тоже осень слышит,
добавляя «карр…» в строку…
Хлопнет форточка и… вздрогнет
одинокий гитарист…
он ведь музыкою обнят:
в жизни слаб – душою чист…
Эх, ему бы… Запоздало —
этой осени не в такт —
нота в комнате летала…
Осень… звуки… и… чудак…
 

«Примартилась весна – так ласково и смело…»

 
Примартилась весна – так ласково и смело,
что мочи нет от счастья ни запеть,
и даже снег, увы, давно уже не белый,
прощает время… Что его жалеть…
 

Внуку

 
Просто встал и пошёл.
В окна солнце светило.
И пошёл-то… под стол…
но ведь было же, было…
А потом… раз, два, три…
только пыль под ногами…
Ну, внучочек, – расти!
И – здоровьица маме!
 

«Протри глаза …»

 
Протри глаза —
нечаянность не может быть причиной…
Одна слеза —
не море слёз, и море не пучина…
В окне рассвет:
холодный, тёплый, – просто солнце скачет…
Всё это – след:
попал, наверно, братец, под раздачу.
На стыке дней…
ночей – как без души, пространство стыло.
Как там – на дне?..
Всё, видно, как в безумном сне, – не мило?..
Протри глаза —
причина есть, она проста, как вера:
двойной азарт —
быть не последним, а, для виду, – первым…
 

«Рассеян свет на пятачке…»

 
Рассеян свет на пятачке
судьбы… Волнительно и… пусто…
Молчу… у жизни на крючке,
ведь смерть не пробуждает чувства…
Но… растворится ли печаль?..
Она, как прежде, одинока…
и не исчезнет невзначай —
ни к сроку и никак – до срока…
 

Отголосок

 
Растает снег. Февральским отголоском
в позёмке сгинет и осенний лист,
и горизонт растянется полоской —
не сразу вникнешь: где там верх, где низ…
В колодце дня утонет солнце тихо.
Пропащий вечер убедит во лжи,
законопатив напоследок выход…
Останется – во сне всю жизнь прожить…
 

***

 
Столкну отчаянность разлуки
с безумством встречного огня…
Кто этот демон многорукий,
который невзлюбил меня?
Кто болью штучной рвёт пределы
и проверяет на излом?
Кто этот чёрный, он же – белый —
не входит, а вползает в дом?
Ведь не дымок, а… дым пожарищ
хоронит слабую мечту
о том, что только тот товарищ,
кто видит крайнюю черту…
 

Холодное лето 2017-го года

 
Ледок…
Всё очень серьёзно…
Видок
у дворника грозный:
метлой
вжик – полземли в кучу…
И злой —
так – на всякий случай…
 

Хочу уснуть

 
Хочу уснуть… Кружит, а, может, кружит…
Снежинки падают, но… падать не велят…
Молчу, молчу… но… среди этой стужи
кричать так хочется, на жизнь и смерть деля
тот снегопад, который среди ночи
нечаянно весны запутывал следы…
и путь был не длиннее, а короче…
Вернее – покороче: до большой воды,
до невозможности забыть по сути
всю жизнь свою до дна… Спаси и сохрани…
Так много было в этой жизни мути…
А память тихо запаяется в гранит…
 

Я живу

 
Я живу… давно… А, может, —
не живу?.. По горло сыт
быть живым… Как Бог положит,
если только Он не спит…
Ведь прощать, себя прощая,
как – забыть, что эхом пуст…
Я отчаян, хоть нечаян,
и живу на грани чувств…
В небесах давно ни звука…
Тишина – не пустота,
если памятью застукан
в непонятии креста…
Грузен день. А в лапах ночи
нет ни крышки, нет ни дна…
Но… живу. Ещё б – виточек.
Жизнь без радостей вредна.
 

«Я распят – давно. А, может…»

 
Я распят – давно. А, может,
не распят, а, так, убит…
Быть живым – легко до дрожи,
как любить и… не любить…
Как прощать, себя прощая,
как забыть – я эхом пуст…
Я нечаян и… отчаян…
Я живу до боли уст…
до забытости… Нет горя…
Расставанья так близки…
Нет мажорности в миноре,
как улыбки у тоски…
 

«В дыре запущенного лета…»

 
В дыре запущенного лета
я вижу всё же лучик малый,
в земле, тем лучиком согретой,
так много летнего запала:
так всё же верится – на взлёте
у солнца будет продолженье,
и воздух будет сух и плотен
для взлёта, – не для погруженья…
Я буду запахом разбужен
сирени – мудрая планета…
И пузыриться будут лужи
в дожде разбуженного лета.
 

Десять капелек

 
Десять капелек дождя…
может, даже и не десять…
Могут небо занавесить
эти несколько враждят…
Десять капелек… Беда:
ведь ручьи по бездорожью,
настроение негожье —
ну, не радует вода…
Десять… Циферка мала,
только ей ведь нет предела.
Ждёт измоченное тело
хоть бы капельки тепла.
 

Будь

 
Жизнь, которая прошла,
не устала быть промозглой…
Только молодым
эта странная шкала
жить, но… параллельно мозгу
до волос седых —
нет паршивее судьбы —
в никуда брести зигзагом, —
есть прямее путь.
Молодые не рабы!
Нет – «отважным» автозакам!
Будет завтра, – будь!
 

Июньский снег

 
Июньский снег… в Карелии не густ —
пушист в глазах, но… тает в одночасье
и рвёт пространство времени на части,
внушая гамму нереальных чувств…
Восторг смущает… Безразличья нет…
Не ждёшь, а встретишь – вечная дилемма…
Стою… Хочу кричать… Но… нем я…
Я даже снегом этим истинно согрет…
 

«Как эти клавиши дрожащи…»

 
Как эти клавиши дрожащи…
Они, как бабочки, – с цветочка на цветок…
Я тоже мотылёк пропащий:
и близок, вроде, но… всегда далёк…
 

Ах, этот север

 
Рассердится Север – и так уж сердит:
не хочет сгибаться от ветра.
Совсем потерял он и совесть, и стыд…
А это ведь жизнь… Километры
дороги туда, где непуганый край,
где ждёт пустота… Загорелым
приду: где тут ад, где тут рай?..
Меня эта жизнь не согрела…
Качнутся качели – на север, на юг…
Проснусь, не сердясь на пропажу…
На Севере лето берёт на испуг.
Денёчек тепла каждый важен.
 

Худеет лето

 
Худеет лето, не заполнив
души пространство. Облака
не исчезают даже в полдень —
не то, – чтоб солнце приласкать…
И я худой… по крайней мере —
душа худеет… Налегке
она всё чаще небу верит,
а не задумчивой реке…
Стучу по дереву наивно…
Случится осень – жди, не жди…
Её предвестники не ливни,
а моросящие дожди.
Они – вот-вот: исчезнут крохи
тепла… Не верится пока:
ловлю желание на вдохе,
а выдох – это облака…
 

Страх

 
Я верю, верю… как-то вяло…
Хожу по кругу… Невдомёк —
в России гадостей навалом,
а радостей… ну, – не дал Бог.
Всё есть, но… где-то за порогом.
Глаза протри… Что ж их тереть?..
Не шарь в углах: нет в доме Бога…
и жизни нет – есть только смерть.
Всё холодок в груди – негоже
с испугом верить: жизнь пуста.
Бог даже верить не поможет.
Не жди подачки от креста.
А я всё верю… пусть, и вяло…
Ох, крутанётся колесо…
Всю жизнь судьба собой стращала —
так страх внутри меня весом…
 

Разговор

 
Короткий разговор – жизнь на пределе.
Как этот ветер спор… Чей он подельник?
Не тают облака: дожди, туманы…
Единожды солгав, жди вновь обмана.
Погода не ахти – была и хуже.
Да, что там: ни бухти – ведь сам недужен.
Враждебен и суров нежданный холод.
Как мало нужных слов – пространство голо.
И разговор про то, а, может, – это,
даёт такой простор тебе – поэту…
 

Напоминание паучка

 
Когда в углу натянет паутину
неутомимый труженик – паук,
я вдруг… не вдруг… заметно поостыну…
Паук не враг, но… всё же и не друг.
Как эти мысли жалобно тягучи…
Как запоздало рвётся изнутри
такой настырный, хоть и тонкий, лучик.
Но… кто его нечаянно остриг?..
 

Люди в чёрном

 
Люди в белом так сегодня странны…
Люди в чёрном – голоса страны…
Жизнь сегодня вообще туманна:
осень, осень… только нет весны.
Только нет любви, но… есть причина
не любить… Холодная зима…
Не печаль – бездонная кручина.
Не с кого и не с чего взимать
плату – всё потом, потом… Болото…
Нет ответа – эхо не при чём…
Миллионы жизней без учёта —
люди в чёрном не ведут приём…
 

Курс

 
Не верен курс. Летящих много.
Куда? Зачем? У неба нет
пространства замкнутого. С Богом,
летите: в небе много мест.
 
 
За горизонтом жгуч и гулок
восторг – вступайте в экипаж.
И только, только… сводит скулы:
наш горизонт или не наш?
 
 
Мой – этот горизонт. Вальяжно
вхожу и выхожу – не жду.
До горизонта всё продажно.
И я… продажности продукт…
 

Голос

Дмитрию Балашову

 
Чей голос кажется так близким,
что нет покоя в тишине…
Как будто я в том самом списке,
в котором души всё тесней
сплетают радости, печали…
Разлуки нет – есть боль разлук.
Мы вместе… даже, если стали
и далеки – не замкнут круг.
Любви ни много и ни мало…
Не тает голос – всё слышней.
Ему пространство не мешало.
А мне дышалось в тишине…
 

В углу

 
Неистребима вера в меру.
Пусть дворник выметет беду,
в которой не вторым, а первым
замкну тот круг. Но… не уйду.
И буду жадно, неуёмно
вертеть… не стрелку, а стрелу…
Был и остался шатоломным —
неустоявшимся в углу…
 

Август

 
Ночь. Август упал в бездну.
Вслушиваешься – ничего не слышно…
Тишина… Только между
вдохом и выдохом что-то лишнее…
 

Нет забытого

 
Нет забытого… Забыто…
Но… ведь было… Осторожно
роюсь в памяти, зарытой
глубоко в моем подкожье.
Полоса разлуки с кем-то
или с чем-то неуёмна,
тайным кажется агентом,
но, увы, почти никчёмным.
Никому не знать дороги
без тропинки к ней от дома.
Не идут к дороге ноги
по тропинке незнакомой.
Листья падают. Разлуки
так неведомо случайны…
Не слова, а – только звуки…
Память двойственно молчальна…
 

Улечу

 
Реже, реже (кто бы думал…)
улетаю в поднебесье.
Мало звуков – много шума,
мир бурлив, а в чём-то тесен.
Жду чего-то… Знать бы твёрдо,
что дождусь… Дождусь, конечно…
Лучше – Бога, а не чёрта.
Жизнь текуча, но… протечна.
Улыбаюсь втихомолку.
Что грустить?.. Конец – начало
жизни без меня. Осколком
улечу, чтоб жизнь скучала…
 

Хоть и низко облака

 
Низко, низко облака…
и дожди… Такое лето —
как в ушко иглы продето
и запущено слегка.
Солнца ждёшь? Оно висит,
но… устало, как-то квёло,
да и небушко не голо:
тучи – солнца не проси.
А за летом осень вдруг
закружит, а то – завьюжит…
захрустят от стужи лужи
в окруженье белых мух…
Не гневи судьбу, пока
есть любовь, тепло в ладони
льётся – ручеёчек звонен…
хоть и низко облака…