Текст книги "Развитие науки финансового права в России"

В 1905–1907 гг. К. Я. Загорский читал лекции в Петербургском университета. С 1907 г. он стал приват-доцентом, затем – экстраординарным профессором экономического отделения Петербургского политехнического института. Там он читал курс лекций «Железнодорожная политика и тарифы», который был издан в 1915 г. При этом К. Я. Загорский остался чиновником для особых поручений Министерства финансов, продолжал состоять членом Тарифного комитета при Министерстве финансов и Комиссии о новых железных дорогах. В 1916 г. был назначен заведующим делами международных сообщений российских железных дорог. Соответственно, большинство его работ того периода представляют собой материалы к пересмотру внешнеторговых договоров или изменению тарифов[408]408
  См.: Загорский К. Я.: 1) Обзор железнодорожных тарифов Франции, Германии и Австро-Венгрии сравнительно с тарифами русских железных дорог. СПб., 1910; 2) Частное железнодорожное строительство и гарантии железнодорожных акций. СПб., 1912 (Оттиск из «Экономиста России». 1912. № 2, 3, 7); 3) Железнодорожные тарифы в России и Германии в связи с экономической политикой этих стран. СПб., 1914 и др.


[Закрыть]. Так, в работе «Наша железнодорожная тарифная политика» К. Я. Загорский дает исторический очерк российской железнодорожной политики. По мнению ученого, с момента создания в 1889 г. тарифных учреждений тарифная политика прошла несколько этапов. В первый период железнодорожные тарифы являлись орудием экономической политики и даже средством для удовлетворения государственной и народной жизни. В первые годы XX в. российская железнодорожная политика с повышением целого ряда тарифов приобретала фискальный характер, а к моменту написания данной работы этот период, как считал автор, заканчивается, уступая место более рациональной системе[409]409
  См.: Загорский К. Я. Наша железнодорожная тарифная политика. СПб., 1910.


[Закрыть].

В 1913–1917 гг. К. Я. Загорский состоял гласным Петербургской городской думы.

После событий 1917 г. ученый остался в России, был непродолжительное время профессором 1-го МГУ и до второй половины 20-х гг. – Института народного хозяйства. Параллельно он занимал должность заведующего отделом международных сообщений Наркомата путей сообщения (НКПС); в 1920–1930 гг. был членом и заместителем председателя Тарифного комитета НКПС, консультантом Наркомата торговли, Наркомата финансов и ВСНХ РСФСР.

В 1918 г. участвовал в качестве эксперта по железнодорожным вопросам в советской делегации по ведению мирных переговоров с Украиной, а в 1921 г. – с Польшей. В 1922 г. под его ближайшим руководством была разработана новая тарифная система. В 1919–1922 гг. Константин Яковлевич состоял членом Финансово-экономического совета Комитета государственных сооружений, председательствовал в секции согласования планов, трудился в транспортной секции Института экономических исследований Народного комиссариата финансов (НКФ) РСФСР. В феврале 1924 г. на этой секции К. Я. Загорский выступил с докладом на тему: «Импортные и экспортные железнодорожные тарифы и главные основания их установления». Он доказывал, что политика железнодорожных тарифов должна находиться в соответствии с политикой таможенной, при этом содействовать развитию транспорта, но может выступать только в качестве вспомогательного средства. В июне 1926 г. на обсуждение той же секции был вынесен доклад К. Я. Загорского «Современное положение тарифного дела в Германии»[410]410
  См.: Финансовая газета. 1924. 13 февраля; Там же. 1926. 25 июня.


[Закрыть].

С 1922 г. ученый числился также экономистом Экономического управления ВСНХ, готовил экспертные заключения по финансовым вопросам[411]411
  Загорский К. Я. К итогам из области наших финансов. Об эмиссии // Финансы и экономика. 1922. № 1 и др.


[Закрыть]. При этом тематика его исследований изменилась незначительно. Он продолжил изучение принципов, форм и системы железнодорожных тарифов[412]412
  Загорский К. Я.: 1) Теория железнодорожных тарифов. Задачи управления, принципы построения и применения, формы и виды тарифов. Пг., 1923 (2-е изд.); 2) Экономика транспорта. М.; Пг., 1923 (2-е изд.: 1930); 3) Работы Наркомата путей сообщения по общему пересмотру железнодорожных тарифов // Вестник финансов. 1922. № 11. С. 13–15; 4) Коммерческий принцип в железнодорожном хозяйстве // Финансовая газета. 1924. 24 октября; 5) Система железнодорожных и водных тарифов. М.; Л., 1925; 6) К вопросу о пересмотре системы железнодорожных тарифов // Финансовая газета. 1925. 14 февраля, 5 марта; 7) О пересмотре действующей системы железнодорожных тарифов // Там же. 21 февраля и др.


[Закрыть]. Его книга «Экономика транспорта» (М., 1923) имела определенный резонанс. Так, И. Тихоцкий назвал ее полезным трудом, но при этом посетовал, что она не дает теории железнодорожных тарифов. Он выразил надежду на ее последующую разработку[413]413
  См.: Вестник финансов. 1923. № 15–16. С. 122.


[Закрыть]. Отметим, что К. Я. Загорский проблемы железнодорожной политики рассматривал и в ключе международного железнодорожного права[414]414
  См.: Загорский К. Я. Международное железнодорожное право // Основные вопросы железнодорожного права. М., 1925.


[Закрыть]. Последняя доступная нам публикация ученого датируется 1930 г.[415]415
  Загорский К. Я. Экономика транспорта. 2-е изд. М., 1930.


[Закрыть] О дальнейшей судьбе ученого достоверных данных у нас нет.

Несомненно, яркой личностью был Николай Николаевич Покровский (1865–1930). Выходец из дворян, сын действительного статского советника, родился 25 января 1865 г. в Петербурге. Он обучался на юридических факультетах Московского и Петербургского университетов, окончив курс последнего со степенью кандидата права (1888). Ученик В. А. Лебедева. С 1889 г. он поступил на службу в Министерство финансов, совмещая ее с научной работой. В 1899 г. стал вице-директором, а с 1904 г. – директором Департамента окладных сборов Министерства финансов. Наконец, в 1906 г. он становится товарищем министра финансов, занимается преимущественно делами окладных сборов, получает чин тайного советника (1913). Среди его государственных наград ордена Св. Анны 1 и 2-й степени, Св. Станислава 1-й степени. Под его руководством был выработан ряд законопроектов по финансовой проблематике. Н. Н. Покровский был одним из соавторов фундаментального исследования «Министерство финансов. 1802–1902» (в 2 ч., СПб., 1902), о котором уже говорилось выше.

В Министерстве финансов он работает до 1914 г., а затем назначается членом Госсовета (1914–1916). С января по ноябрь 1916 г. он являлся государственным контролером[416]416
  См.: Новый государственный контролер о задачах ведомства (беседа с Н. Н. Покровским) // Финансовая газета. 1916. 25 января.


[Закрыть]. При этом он не оставлял занятий наукой финансового права в прикладном ключе, публиковал результаты своих исследований[417]417
  Покровский Н. Н.: 1) О подоходном налоге. Пг., 1915; 2) Доклад об условиях развития нашего экспорта. Пг., 1915 и др.


[Закрыть]. Одним из таких исследований стала его работа «О подоходном налоге» (Пг., 1915). Это был сборник статей о подоходном налоге, опубликованных автором в журнале «Вестник финансов, промышленности и торговли» в течение 1915 г. К ним был приложен очерк развития форм русского прямого обложения, включая реформы Петра Великого, Императора Александра II, податную реформу 1880 г.

Цель этой книги, по мнению автора, – послужить справкой при предстоящем рассмотрении вопроса о реформе прямого обложения, в частности о введении в России подоходного налога. В связи с этим в книге дается сравнительно-правовой анализ подоходного налогообложения в Англии, Германской империи, Соединенных Штатах и Франции. Автор разбирает все возражения, которые звучат против подоходного налога (низкий культурный уровень населения, отсутствие у плательщиков правильного счетоводства, возможный произвол фискальных органов, вторгающихся в частную хозяйственную жизнь плательщиков, и др.), но приходит к выводу, что в России сложились необходимые условия для введения подоходного налога. Так, он писал: «Наше отечество не столь интенсивно, конечно, как другие страны, но все же очень решительно стало на путь капиталистического хозяйства, дающего достаточные основания рассчитывать, что для подоходного обложения в России уже подготовлена весьма серьезная почва»[418]418
  Покровский Н. Н. О подоходном налоге. С. 167.


[Закрыть].

По мнению Н. Н. Покровского, именно подоходный налог является наименее обременительным из всех прямых налогов, он учитывает действительно полученный доход, а следовательно, не может обложить по убытку. Кроме того, подоходный налог должен сослужить службу общему податному преобразованию, и прежде всего, как пишет автор, одновременно с введением подоходного налога надлежит преобразовать и наследственный налог[419]419
  Там же. С. 177.


[Закрыть].

В ноябре 1916 г. в карьере Н. Н. Покровского происходит резкий поворот, и он назначается министром иностранных дел России. Внутри страны и за рубежом это назначение встретили как неожиданное, но позитивное. Это стало нарушением вековой традиции, согласно которой МИД возглавляли только карьерные дипломаты. К тому же он не был ставленником двора или какой-либо придворной группировки. Николай Николаевич был известен только как опытный и неподкупный дипломат и сильный финансист, что должно было успокоить думские и общественные круги.

Французский посол М. Палеолог дал на сей счет следующий комментарий: «Выбор неожиданный. Покровскому шестьдесят лет, он всю жизнь занят был вопросами, касающимися финансов и государственного контроля; у него нет никакого представления о делах внешних и дипломатии; но с этой оговоркой, очень важной в настоящий момент, я ничего не имею против этого назначения. Во-первых, это – человек осторожный, умный и трудолюбивый, вполне преданный Аллиансу (альянсу, т. е. Антанте. – Авт.). Затем, в личных отношениях это – человек редких качеств, душевный и серьезный, с небольшой долей насмешливого лукавства. Без состояния, обремененный семьей, он ведет жизнь самую простую, самую приличную. За 35 лет, с тех пор как он служит в государственном контроле, его никогда не коснулась даже тень подозрения»[420]420
  Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991 (по изд. 1923 г.). С. 252.


[Закрыть].

Его бывший начальник по министерству финансов В. Н. Коковцов отмечал у своего товарища, помимо прочих положительных качеств, величайшее терпение и природное отвращение от всякой резкости[421]421
  См.: Коковцов В. Н. Указ. соч. С. 224.


[Закрыть]. В МИДе это назначение приняли как «труднообъяснимое», однако вскоре оценили его «важные преимущества» по сравнению с предшественниками. Это касалось его обширных экономических знаний, что сказалось на работе Парижской экономической конференции и Петроградской конференции союзников[422]422
  См.: Михайловский Г. Н. Записки. Из истории русского внешнеполитического ведомства. 1914–1920. Т. 1. М., 1993. С. 213–214.


[Закрыть].

Н. Н. Покровский к тому времени зарекомендовал себя человеком порядочным, хорошим переговорщиком и мастером компромисса. На этой должности он пробыл всего три месяца, причем за это время четыре раза подавал в отставку из-за несогласия с политикой, проводимой министром внутренних дел А. Д. Протопоповым, которого, в свою очередь, считали креатурой Г. Е. Распутина. Николай Николаевич показал себя сторонником более тесного союза с Великобританией, Францией и особенно с США. Он настаивал на направлении в союзные страны финансово-экономической миссии.

В широких общественных кругах он имел репутацию человека разумного и честного, наиболее приемлемого для «думских сфер». Из-за обремененности большой семьей и спокойного характера он ценил свой статус и чурался политических авантюр. Не случайно именно он представлял царское правительство в негласных переговорах с думской оппозицией 26 февраля 1917 г. Впрочем, эти переговоры не увенчались успехом[423]423
  См.: Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920 год. М., 1990. С. 432.


[Закрыть]. В марте 1917 г. Николай Николаевич был отправлен в отставку и избран председателем правления Сибирского банка и Русско-американского комитета для содействия экономическому сближению России и США. Октябрьскую революцию он не принял, но в первой половине 1918 г. сотрудничал с Центральным народно-промышленным комитетом, был председателем бюро его Отдела внешней торговли, вел заседания Комиссии по финансовой реформе (работала до мая 1918). Благодаря его взвешенной позиции на комиссии было заслушано много докладов (М. В. Бернацкого, А. Н. Гурьева, А. Н. Зака, Ф. А. Менькова и др.) и прошло содержательное обсуждение необходимых преобразований[424]424
  См.: Вопросы денежного обращения. Доклады М. В. Бернацкого… Пг., 1918.


[Закрыть].

Затем Н. Н. Покровский эмигрировал в Литву. Преподавал политэкономию и финансовое право в Ковенском (Каунасском) университете, где занимал кафедру финансового права. Подготовил и опубликовал «Основы финансовой науки» (Каунас, 1925). К сожалению, экземпляра этой книги на русском языке в библиотеке или архиве Каунасского университета не сохранилось. Умер ученый в декабре 1930 г. в Ковно.

Также в эмиграции завершил свой жизненный путь ученый и чиновник Министерства финансов Власий Тимофеевич Судейкин (1857 – после 1928), выходец из дворян Нижегородской губернии. Он окончил юридический факультет Московского университета (1879). Большое влияние на него оказал его университетский профессор И. И. Янжул, которого он считал своим учителем[425]425
  См.: Судейкин В. Т. Академик-профессор И. И. Янжул (Некролог). Пг., 1915.


[Закрыть]. Впоследствии В. Т. Судейкин продолжил образование за границей в университетах Берлина, Фрайбурга, Лондона. Зимой 1889–1881 гг. в Лондоне он работал в библиотеке Британского музея вместе с И. И. Янжулом, который достаточно сдержанно написал о нем: «…В. Т. Судейкин, впоследствии магистр политэкономии, писатель-экономист»[426]426
  Воспоминания И. И. Янжула о пережитом и виденном в 1864–1909 гг. Вып. 1. СПб., 1910. С. 157.


[Закрыть].

По возвращении в Москву он сдал магистерский экзамен по политэкономии и статистике, но педагогическую деятельность так и не начал. Его прельщала государственная служба, и в 1883 г. В. Т. Судейкин поступает в Министерство финансов: сначала в Особую канцелярию по кредитной части, а с 1885 г. назначается на должность податного инспектора Петербурга. Некоторое время он был управляющим канцелярией Виленского генерал-губернатора. При этом честолюбивый чиновник не прекращает научных занятий и в 1892 г. в Московском университете защищает магистерскую диссертацию по политической экономии «Государственный банк. Исследование его устройства, экономического и финансового значения» (по монографии, опубликованной годом ранее)[427]427
  Судейкин В. Т. Государственный банк. Его экономическое и финансовое значение. М., 1891.


[Закрыть]. В целом она была высоко оценена современниками. В диссертационном исследовании автор обращал особое внимание на ту опасность, которую заключает в себе связь государственного банка с финансовым управлением страны[428]428
  См.: Там же. С. 48, 263, 482 и др.


[Закрыть]. Отмечалось, что как прежние казенные учреждения, так и современный автору Государственный банк одинаково страдают от этой связи и занимаются выполнением преимущественно финансовых задач в ущерб народно-экономическим.

При этом В. Т. Судейкин приводил иной опыт, иное устройство центральных банков: английского, французского, имперского германского и австро-венгерского. Автор отмечает, что каждое государство по-своему организует свои центральные банки, но, тем не менее, можно выявить и общие закономерности. К таковым относятся: их независимость от министерства финансов, наличие права выпуска банкнот для поддержания стабильности денежного обращения. Рассмотрев зарубежный опыт, ученый обратился к изучению истории становления Государственного банка в России, подробно проанализировал операции Госбанка (активные, пассивные), его собственные средства, резервный капитал, операции по приему вкладов.

В заключении автор приходит к выводу о необходимости капитальной реформы, поскольку Госбанк по его организации и правовым основам деятельности не готов выполнять возложенные на него функции. Следовательно, «нельзя думать об упрочении металлической валюты в стране, пока Центральный банк не получит правильного устройства»[429]429
  Там же. С. 257.


[Закрыть].

В связи с этим автор предлагал ряд изменений в Устав Государственного банка 1860 г. Они были направлены на обеспечение банку более самостоятельного положения, увеличение основного капитала и др. Однако, по мнению П. П. Гензеля, в работе встречаются и различные спорные и не вполне приемлемые положения. Например, это проект неукоснительного и самого широкого развития в народе бережливости путем школ и различных касс[430]430
  См.: Гензель П. П. Библиография финансовой науки. С. 75.


[Закрыть].

Примечательно, что основные свои научные труды он напечатал в период с 1883 по 1892 г., когда находился на государственной службе[431]431
  См.: Судейкин В. Т.: 1) Наши общественные городские банки и их экономическое значение. СПб., 1884; 2) Расчетные палаты и их устройство. СПб., 1886; 3)Прямые налоги и их организация во Франции. СПб., 1887; 4) Операции Государственного банка. СПб., 1888; 5) Очерк организации поземельного кредита в Англии, Германии, Австро-Венгрии и Франции. СПб., 1888; 6) Восстановление металлического обращения в России (1839–1843). СПб., 1891; 7) Биржи и биржевые операции. СПб., 1892 и др.


[Закрыть]. Так, в исследовании, посвященном прямым налогам во Франции, автор поставил своей задачей познакомить читателей с их историческим развитием и современным состоянием. Вся система прямых налогов была сведена к 4 группам: поземельный налог, с окон и дверей, личный и поквартирный, патентный. Первые три построены на раскладочном основании, и только последний – окладной. Он подчеркивал достоинства французской системы обложения по внешним признакам: отсутствие инквизиторского характера, всеобщность обложения, прекрасная постановка податного управления, участие населения в распределении налогов, дешевизна взимания. Но при этом отмечал и крупный недостаток французской налоговой системы – непропорциональность обложения. Относительно поземельного кредита В. Т. Судейкин предлагал учитывать опыт стран Запада и обоснованно утверждал, что для решения этой проблемы нет единого способа. На первое место, по мнению ученого, здесь должны выходить экономические и бытовые условия страны. Среди общих условий финансового обустройства крестьян ученый выделил развитие бережного отношения населения к сбережениям, развитие сети кредитных учреждений, устройство сберегательных касс всех видов, ограничение размеров выдаваемых ссуд. С учетом опыта развитых стран он пришел к выводу, что стремление кредитных учреждений к полному удовлетворению потребностей земельных собственников ведет к увеличению задолженности заемщиков, причем сельхозпроизводители более нуждаются не в долгосрочном, а краткосрочном кредите. Из этого следовало, что российская система кредитных учреждений должна ориентироваться как на общие условия кредитования, так и учитывать особые черты российской экономики и юридического быта.

П. П. Гензель оценил эту книгу как «обстоятельную брошюру которая знакомит вкратце с историей французских прямых налогов и их современной организацией»[432]432
  См.: Гензель П. П. Библиография финансовой науки. С. 16.


[Закрыть]. Другой российский ученый, профессор Демидовского юридического лицея А. А. Исаев, не соглашался с некоторыми выводами и положениями Судейкина. Тем не менее он «охотно признал его труд очень полезным вкладом в нашу экономическую литературу»[433]433
  См.: Юридическая библиография, издаваемая Демидовским юридическим лицеем. 1887. № 6. С. 10.


[Закрыть].

Заслуживают внимания и исследования ученого, посвященные денежному обращению. Так, свой исторический очерк «Восстановление металлического денежного обращения в России (1839–1843)» он посвятил денежной реформе Е. Ф. Канкрина. При этом В. Т. Судейкин проводит интересную аналогию между событиями, предшествующими реформе 1839–1843 гг., и состоянием денежной системы накануне 1890 г. И в том и другом случае имели место чрезмерные выпуски бумажных денег, соответственно ассигнаций и кредитных билетов. В. Т. Судейкин проанализировал причины и ход проведения реформы. В ходе исследования он ставит вопрос, были ли приняты Канкриным достаточные меры для укрепления и упрочения металлического обращения. Отвечая на поставленный вопрос, ученый проводит сравнительный анализ с Западной Европой, где право выпуска банкнот было предоставлено центральным банкам государств.

В России, как утверждал ученый, проведенная денежная реформа не создала действительно кредитных билетов. Под этим названием «были водворены в народное обращение те же бумажные деньги, неразменные, а совсем не кредитные знаки вроде банковых билетов»[434]434
  Судейкин В. Т. Восстановление металлического обращения в России (1839–1843). С. 60.


[Закрыть]. В результате исследования ученый делает вывод, что «при графе Канкрине металлическое обращение было восстановлено, но не было принято достаточно мер для его укрепления»[435]435
  Там же. С. 73.


[Закрыть].

Часть своих работ он опубликовал под псевдонимом «Старый профессор», причем взял он его будучи совсем не старым и даже еще не профессором. Опубликованные в литературе данные о нем фрагментарны[436]436
  См.: Чебоненко Е. Н. Власий Тимофеевич Судейкин // Очерки по истории финансовой науки: Санкт Петербургский университет. М., 2009. С. 370–387.


[Закрыть]. По внешнему виду он принадлежит к достаточно яркому среднерусскому типажу: немного курносый нос, кустистые брови, густая, но коротко стриженная борода, с добавлением интеллигентского пенсне, высокого лба интеллектуала и чуть ироничного взгляда информированного оптимиста.

В период работы в Министерстве финансов Власий Тимофеевич не утратил тяги к педагогическому труду. Со второй половины 80-х гг. он начал преподавать в столичном Коммерческом училище курс таможенного законодательства[437]437
  См.: Судейкин В. Т. Курс таможенного законодательства. СПб., 1889.


[Закрыть]. Наконец, с 1892 г. он начинает читать лекции в Санкт-Петербургском университете сначала по истории финансов, а затем параллельные лекции по финансовому праву. Одновременно он продолжил до середины 90-х гг. преподавание в Коммерческом училище. При этом к таможенному праву добавилось торговое право[438]438
  Судейкин В. Т. Курс торгового права. СПб., 1893.


[Закрыть]. В начале XX в. приват-доцент В. Т. Судейкин, помимо параллельного курса финансового права, вел спецкурсы «Финансовая политика России в XIX в.» и «Экономическая и финансовая политика России с 1861 по 1912 г.».

Совмещение работы в Минфине с преподаванием отнимало слишком много сил и времени, и после 1892 г. он подготовил всего несколько относительно крупных публикаций[439]439
  См.: Судейкин В. Т.: 1) Замечательная эпоха в истории русских финансов (Очерк экономической и финансовой политики Н. Х. Бунге и И. А. Вышнеградского). СПб., 1895; 2) Война и наши финансы. Пг., 1915 и др.


[Закрыть]. Одной из них являлось исследование «Замечательная эпоха в истории русских финансов». Как отмечал П. П. Гензель, это был «интересный, написанный прекрасным языком очерк экономической и финансовой политики Н. Х. Бунге и И. А. Вышнеградского»[440]440
  См.: Гензель П. П. Указ. соч. С. 24.


[Закрыть].

В. Т. Судейкин горячо одобрял финансовую политику Н. Х. Бунге, оценивал ее как первый серьезный шаг к введению большей равномерности в российскую систему налогообложения и к поднятию экономического уровня низших слоев населения. Политика И. А. Вышнеградского, по мнению ученого, не отличалась просвещенным взглядом, выражалась, главным образом, в неумолимом сведении росписей без дефицитов, была лишена перспективы и сводилась к мимолетным финансовым эффектам.

После революционных событий 1917 г. он эмигрировал во Францию, а последняя известная нам работа ученого вышла в Ницце в 1928 г. «Император Николай II и его царствование».[441]441
  См.: Император Николай II и его царствование (1894–1917). По материалам, собранным Старым профессором. Ницца, 1928.


[Закрыть] Носит она ярко выраженный промонархический характер. В этой работе автор ставит целый ряд вопросов. Виновен ли Император Николай II в революции? Была ли революция необходима и неизбежна? По мнению Судейкина, Россия при Николае II быстро и неизменно прогрессировала во всех отношениях, он приводит факты и цифры роста промышленности, торговли и т. д. Отречение царя он считал величайшей ошибкой и несчастьем для России. А виноват в этой ошибке не Император Николай II, а его окружение и Государственная Дума.

В начале XX в. Россия пережила не только драму революции 1905–1907 гг., но и сменивший ее период относительного политического спокойствия и экономических преобразований, связанных с личностью нового главы правительства П. А. Столыпина. Мы не будем касаться экономической составляющей аграрной реформы, получившей его имя. Однако устаревшая политическая система империи так и не претерпела принципиальных преобразований, а диспропорции в экономическом и финансовом развитии так и не были устранены. Начавшаяся Первая мировая война обострила все существовавшие в государстве и обществе противоречия до предела. Внутренняя смута постепенно переросла в две революции, последовавшие одна за другой, свержение и гибель царской династии, гражданскую войну и большевистскую диктатуру.

Примечательно, что в этот период проблемы финансового права привлекали не только законопослушных чиновников Министерства финансов, таких, например, как Людовик Борисович Скаржинской (1852 – не ранее 1910), но и откровенного авантюриста и дельца самого низкого пошиба, коим являлся Игнатий Порфирьевич Манус (даты жизни достоверно не известны)[442]442
  Подробнее о них см.: Лушникова М. В., Лушников A. M. Наука финансового права на службе государству. Ярославль, 2010. С. 238–258.


[Закрыть].

В заключение подчеркнем, что на историческом переломе развития России отечественные исследователи пытались осмыслить финансово-экономические процессы, происходившие в стране, и подготовить свой «рецепт» выздоровления хозяйства. Несмотря на разнородный характер авторов и их научных и политических взглядов, большинство из них сходились в том, что необходимы более справедливый расклад податных платежей, сбалансированный бюджет, устойчивая национальная валюта и использование зарубежного опыта с учетом российской специфики.