Текст книги "Как любят россияне"

Когда я положила Сашеньку спать, он открыл глаза и шепотом сквозь сон спросил: «Правда, это ты моя мама? И теперь будешь со мной?» Конечно, я должна была не врать ребенку, а сказать, что не я его мама, но ложь во имя спасения – не ложь! И у меня вырвалось: «Спи, Сашенька, я с тобой теперь буду». Через несколько минут он уже сопел.

Зашел Дима и предложил чашку кофе. Я согласилась. По пути на кухню я успела все рассмотреть: везде было очень красиво и везде была идеальная чистота. За чашкой кофе обстановка подавленности исчезла, и Дима спросил: «Расскажите хоть что-нибудь о себе». – «Да что рассказывать?! – сказала я. – Я обыкновенная, скоро мне 17 лет, мечтаю стать педагогом. Вот и вся история. Лучше вы расскажите!» – «Да вам неинтересно будет», – сказал Дима. «Нет, нет, если честно, то мне очень хочется спросить – вы что, один малыша воспитываете?» – «Да, один, и если вам интересно, вот моя история: мне было девятнадцать, учился в институте, к девушкам был почти безразличен. Однажды влюбился, но сам не понимаю зачем. Решил жениться, как говорится, с бухты-барахты. После недельного знакомства поехали на дачу, ну и там природа мужская верх взяла. А после дачи я ее десять месяцев не видел и уже забывать стал, но она меня сама разыскала, сунула документы в руку и комочек в одеяле и сказала: „Здравствуй, муж, я твоя жена, а это – наш Сашуля“. Вот так я стал папой и несчастливым мужем. Ни я, ни она особых чувств друг к другу не питали. Когда наш малыш начал подрастать, его мамаша начала гулять – дома не ночевала, часто пьяной приходила, и, когда Сашуле год исполнился, я сказал: „Уходи, сына я себе оставлю“». – «Правильно сделали», – невольно вырвалось у меня. Время было уже позднее. Я встала и, извинившись, сказала, что уже нужно идти.

В коридоре мы что-то замешкались, и я услышала, как Сашенька хныкал и говорил: «Мама, не уходи от нас, я всегда кашу буду есть и игрушки убирать». Сердце мое упало, и слезы навернулись на глаза, а Дима сказал: «Это он во сне, ничего, идите». Потом он остановил меня и попросил хотя бы телефон оставить. Я дала ему телефон и вышла из квартиры.

Недели две ходила как зачарованная: в ушах стояли слова Сашеньки, его плач, и мне все время хотелось туда, к ним. Да и Дима сразу мне в сердце запал, но что-то меня держало и не пускало. Ну вот однажды, через две с половиной недели, я решила: «Иду!» Накупила игрушек, немного одежды, сладостей – пошла. Сердце билось так часто, что казалось – выпрыгнет. Нет, невозможно передать то чувство, что я испытала поднимаясь по лестнице. Было ощущение, что я иду к своей семье, что я куда-то уезжала, а теперь приехала! Позвонила в дверь и вдруг сзади услышала: «Вот уж радость!» Оказалось, что Дима следом за мной шел. Я извинилась, хотела объяснить, почему я пришла, но он сказал: «Ничего не говорите, я все знаю! Я и сам хотел прийти к вам, но не хватало смелости! Как чудесно, что у вас ее хватило. Мой Саша все время плачет и зовет вас».

Едва Дима открыл дверь, как ко мне кинулся Сашулька: «Я же тебе, папка, сказал, что мама меня не забыла и что она скоро придет. А ты плакал и говорил, что она ушла навсегда и мы ей не нужны. Ведь это неправда, мама?»

Я расплакалась, потом взяла Сашулю на руки, обняла и сквозь слезы прошептала на ухо: «Извини, что я так долго задержалась в магазине, мне хотелось купить тебе что-нибудь, а там была очередь».

…Мы ничего не решили с Димой о нашей дальнейшей жизни, он редко говорил мне слова о любви, но то, что он делает для меня сегодня, без слов убеждает меня в том, что я любима. И я люблю.

Алена, г. Оренбург

За мое терпение я награждена!

Вышла я замуж невинной девушкой, и за 10 лет совместной жизни я ни разу мужу не изменила. К сожалению, горечь предательства мне тоже пришлось испытать. Первая мысль была – изменить, но я сомневалась, что от этого станет легче. А больше всего меня держала мысль, что не смогу вот так просто, без любви быть физически близка с кем-то. Это пошло, по-скотски! Вторая мысль была рассчитаться с жизнью навсегда.

Я много раз в газетах встречала мнения психологов и читателей, что случайная половая близость – это не предательство. Нет и нет! Я никогда с этим не соглашусь. ИЗМЕНИЛ – ЗНАЧИТ ПРЕДАЛ. Долго мучает мысль, что твой самый любимый, самый родной, самый дорогой, единственный, неповторимый, которого ты боготворишь, вдруг оказался в постели у чужой женщины.

Помню, как резануло по сердцу признание моего мужа и как долго кровоточила эта рана. Помню, как земля уходила из-под ног. Целый год я страдала, не зная, что мне делать: изменить, не жить совсем, а может, простить? Ведь я его любила и даже тогда, когда узнала обо всем. Ненавидя его, все равно любила. Мне было ужасно плохо с ним, а без него – еще хуже.

Когда он приходил ко мне, я его выгоняла, а сама снова ждала, прислушиваясь к шагам на лестничной площадке, к малейшему шороху у двери, и все плакала и плакала. Мне казалось, что жизнь остановилась и мои страдания не кончатся никогда. Муж тоже мучился, обещал не повторять этих ошибок. Решили начать все сначала, тем более что у нас был двухлетний сын, про которого мы забыли, пока выясняли наши отношения. Я старалась не думать о его поступке. Постепенно стало все забываться, но той былой уверенности в нем уже не было, и любви тоже не было, что раньше. Я не сомневаюсь в том, что у него и потом были случайные связи. Жизнь шла своим чередом. Рос сын, прошло 8 лет совместной жизни.

Судьба мне приготовила очередной удар. Сотни раз слышала анекдоты про любовные треугольники, но никогда не думала, что это могло меня коснуться. Умные люди мне говорили, что другом семьи не должна быть одинокая подруга. А я просто смеялась. Говорила: «Ведь это моя подруга. Что дурного в этом?» И не видела ничего дурного в том, что муж проводит подругу до дому, что она навещает нас очень часто. Ничего не видела. Мне и в голову не приходило, что самые близкие на земле мне люди способны на низкую, гнусную ложь. Я ничего не видела, пока добрые люди не раскрыли мне глаза. Какой же я испытала ужас, когда все поняла!

Я поняла, что нет предела человеческой подлости. Как можно? Я ведь их любила. Ведь это все вдвойне подло – пользоваться моим расположением, играть роль порядочной женщины, осуждать чужие поступки, а самой творить такие гадости за моей спиной! В этот раз я решила порвать все связи, и семейные узы тоже. Подала на развод. Я была уверена, что он жить к ней не пойдет, потому что есть категория женщин, которые существуют только для распутной жизни, с ними мужчины охотно развлекаются, но никогда на них не женятся. И есть другая категория, которая живет для семьи, для сохранения домашнего очага, для детей. ИМЕННО НА ТАКИХ ЖЕНЩИНАХ И ДЕРЖИТСЯ НАША ЗЕМЛЯ!

Два раза был суд, но развод откладывали по просьбе мужа. Он умолял последний раз простить его. Но теперь я ему уже не верила. Жили в своей однокомнатной квартире просто, как соседи, и мне некуда было от него деться. Каждый раз натыкалась на его полные мольбы глаза. Он убеждал меня в том, что ребенку нужен отец, да и сын просил нас помириться.

Начали все сначала. Любовь, море цветов, улыбки, объятия. Появилась какая-то надежда, что все образуется. Я долго не могла забеременеть. Очень давно хотела маленького. И вдруг я почувствовала, что во мне зародилась жизнь. Все наши личные чувства отодвинулись на второй план. Я любила это маленькое существо. Я разговаривала с ним. Я ждала его, часто спрашивая его, какой он.

С мужем что-то произошло, столько тепла, столько внимания он мне не уделял никогда. Любая моя просьба, пожелание или каприз выполнялись беспрекословно. В доме воцарилась такая чудная обстановка, что я почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. В душе я, конечно, мечтала о девочке, но, когда мне сказали, что родится мальчик, я не была огорчена. Я продолжала его любить. А муж был просто счастлив. Пока рос наш любимец, я забеременела еще раз и долго не знала об этом – так бывает, когда кормишь грудью. Когда же я об этом узнала, срок был такой большой, что уже ничего нельзя было сделать. Да и я бы не захотела погубить эту жизнь. Сначала мы были в шоке от такой новости, но быстро оправились. Когда родилась дочка, нашему второму сыну было 1 год и 2 месяца. Я с ужасом думала, как я справлюсь. Но меня здорово поддерживал и морально и делом мой теперь уже действительно любимый, неповторимый, ненаглядный муж. Моей доченьке сейчас уже 5 месяцев, среднему – 1 год и 6 месяцев, а старшему – 10 лет, это мой самый главный помощник. Я ОЧЕНЬ ИХ ВСЕХ ЛЮБЛЮ. И думаю: как же я раньше жила без них? Раньше, когда я видела по телевизору многодетную семью и мама этой семьи говорила, что она счастлива, я откровенно смеялась. Какой же я была глупой! Вот теперь, когда в такой короткий срок наша семья стала многодетной, я знаю, что такое счастье! И если бы мы совершили такую глупость, как развод, мы бы этого никогда не испытали. Очень сомневаюсь, что каждый из нас приобрел бы счастье в новой семье. А про старое забыла, да и никогда не вспоминаю – некогда! Теперь мне кажется, что это было не со мной. ЗА СВОЕ ТЕРПЕНИЕ Я ВОЗНАГРАЖДЕНА СПОЛНА!

Ирина, г. Казань

Глава 5. Измена. Прощать или не прощать?

Измена… Проблема стара как мир. Но всякий раз для того, кто впервые столкнулся с ней, она неожиданна, безмерно болезненна и непредсказуема по последствиям. Кто-то из древних сказал, что человеку дано два сильных чувства – любовь и любопытство. И может быть, вовсе не случайно они поставлены рядом! Как часто именно любопытство – а какая она, та, другая, или какой он, тот другой, – толкает к измене! Если в основе слова ЛЮБОВЬ лежит церковное слово «ЛЮБЫ» (в родительном падеже – «любве», с ударением на «е»), то измена, в каком падеже ее ни поставь, все равно «нарушение верности», коварный переход к «противнику», «предательство». Правда, в Великорусском словаре Владимира Даля есть некое послабление изменщику, когда отмечается, что присоединение к «противнику» и перемена в мыслях, чувствах, действиях может происходить волей или неволей. Выходит, что изменить можно и вроде бы и не по своей воле или неволе…

Ну а я, прочитав множество исповедей на эту крайне болезненную тему, обратила внимание на другое. Даже в тех случаях, когда, казалось бы, счастливый финал, все равно потеря ДЛЯ ЛИЧНОСТИ ОГРОМНАЯ. В этих исповедях, чаще, чем в других, я встречала упоминание о том, как «страдает душа». И мне подумалось, что мы стали воспринимать слово «больно» только как боль телесную и напрочь забыли, что слово это еще означает страдания душевные. И потому очень многие, пережив встречу с любовью, посылали об этом свой рассказ, тем самым облегчив душу. Спасибо им!

Изменив, предам себя!

Родилась, выросла и живу в селе. Мой отец был пьяница, обижал мать, да и нас, детей, не щадил. Когда была маленькая, меня съедал страх перед пьяными мужчинами, с возрастом этот страх перешел в аллергию.

В 20 лет я познакомилась с парнем. Встречались, полюбили друг друга. Свадьба. Единственное, что меня огорчало, – родители жениха. Я была не пара для их сына – не красавица и не из той семьи, благополучной и богатой.

Коля настоял, они вроде бы смирились, но меня так и не приняли душой. Муж разрывался на части между мной и родителями. У нас родился сын, и я расцвела, но ненадолго. Мой Коля начал пить, и чем дальше, тем больше. Два с лишним года я просила, плакала, убеждала, пока не поняла, что во мне, кроме ненависти к этому, еще недавно дорогому человеку, ничего не осталось. Напоследок я ему сказала: «Если ты мужчина, если в тебе есть еще хоть капля гордости – может, ты считаешь, что я была плохой женой, матерью и хозяйкой, – то найди себе другую женщину, докажи себе и другим, что можешь и хочешь быть отцом, семьянином, что на тебя еще можно положиться. Я же оставляю тебя не обремененным ни алиментами, ни другими обязательствами. Захочешь видеть сына – пожалуйста». На этом и расстались.

Вот уже 10 лет мы с сыном одни. Каждую свободную минуту я посвящала сыну. Старалась заменить ему отца: ходила с ним в лес, ездили на рыбалку. Но, увы! Я видела, что замена невозможна. Сын взрослел и меньше говорил об отце, но все чаще просил сестренку. Я и сама всегда мечтала о дочери. Но откуда ей взяться? У меня не было мужчин – ни во время отпуска на Кавказе, ни в поездке в Ленинград. Ведь там, на свободе, вдали от дома, многие ищут впечатлений на целый год.

Каждый мужчина хочет показать себя рыцарем. А на худой конец купцом. Не один раз приходилось видеть, как расставались пары на вокзале, плакали, давали клятвы, не видя никого и ничего вокруг. А буквально через два дня я наблюдала в парке этого же «рыцаря», но уже с другой дамой (или наоборот). И женщины, с которыми приходилось жить рядом, тоже говорили: «Моя семья идеальная, у меня хороший, внимательный муж, прекрасные дети, но здесь хочется отдохнуть и набраться энергии». Я же много лет «свободная» никак не могла преодолеть себя, чтобы хоть родить дочь. Меня мучил не только стыд перед будущей дочерью, но и мысль о таком поведении. Словом, я через себя переступить не могу. Может, воспитана так, может, не могу такое сотворить при муже… Да и как потом жить с таким камнем? Как смотреть в глаза? Я знаю, читая мои строки, кто-то с иронией посмеется: вот отсталая деревенщина! Может, и так, но, когда я вижу городских веселых дам, способных влюбиться в сезон не раз и не два, мне отчего-то жаль их. Я МОГЛА БЫТЬ ВЕРНОЙ МУЖУ ДАЖЕ ТОГДА, КОГДА БУРЯ ЛЮБВИ УТИХЛА. Ведь тогда остаются уважение, внимание, дети, уют семейного очага, наконец, воспоминания. Ведь глупо было бы надеяться, что любовь, какой бы сильной она ни была, будет кружить голову и волновать 5–10–30 лет так же, как в первые месяцы и годы.

И решили мы с сыном взять доченьку из детского дома. Но тут подвела нерешительность. Покуда все до мелочей продумали, в магазинах стало пусто. Страна наша тогда испытывала нехватку всего. Я поняла, любви моей мало. Надо одеть, обуть. Но во что? Сейчас одному порой хоть плачь, а достать негде (черный рынок нам не по карману). Так наша мечта осталась мечтой. Поверьте, я в своем письме никого не хотела обидеть и никого не осуждаю. Каждый живет так, как считает нужным. И даже когда мне говорят, мол, дурью маешься, кому твоя верность и честность нужна! Завтра сын, став взрослым, улетит. Не воротишь и останешься одна как пень. Мол, не тешь себя мыслью, что он будет заботиться о тебе, как ты о нем. Я молчу и тогда, когда говорят, мол, молодец, умница, зачем тебе мужик? Сегодня в доме он лишь обуза. Свобода – это лучший выход: что хочешь, то и делаешь.

Я вам скажу по секрету, что не выход это, а тупик. Свобода от чего? От внимания и поддержки любимого, родного человека? Для свободы нужен подобающий характер, а если для тебя семья – святыня, то свобода тебе ни к чему. И как бы там ни было, несмотря ни на что, Я ВЕРЮ, НАДЕЮСЬ И ЛЮБЛЮ. Верю в сыновнюю любовь. Надеюсь, Бог даст внученьку, и не одну. Люблю сына, маму, брата!

Лючия Войтко

Прости, что я не сделала тебя счастливым…

Мои мысли возвращаются в далекое детство, мы жили рядом. Встает перед глазами картинка: морозный воздух, белый снег, маленький мальчик тащит вверх на горку санки и помогает маленькой девочке сесть вместе с ним. Они несутся вниз. Санки опрокидываются. Девочка плачет, маленький мужчина сметает с нее снег и нежно гладит по щеке. Школьные годы. Он всегда рядом со мной, мой дорогой друг. Я вижу его ясные, ласковые глаза. В руках у него – мой портфель.

Незаметно прошла юность, и я ему, как другу, поверяла все свои секреты о том, с кем я познакомилась, кто мне понравился. Он слушал ласково, улыбался и смотрел на меня. После защиты диплома его направили на далекий Север. Я с подругами устроила ему проводы и, зная, что одной из них он очень нравится, думала, что он ответит ей тем же. Но он сказал ей: «Я люблю другую». И только когда стали приходить его письма, полные нежного, глубокого чувства, я поняла – да ведь он любит меня! Бог мой, а я любила другого, того, кто совсем не был образцом, любил загулы и выпивки.

Спустя годы я поняла, какая это была трагедия для нас обоих, что мы не прожили жизнь вместе. Мой добрый, ласковый и нежный друг! Я поняла, какую я сделала величайшую ошибку, когда приехала к тебе и мы встретились. Я думала, что в сердце моем вспыхнет страсть, но ее не было, а было нежное чувство, похожее на любовь к брату. Я не услышала ни слова упрека, когда сказала, что поеду домой. Ты заказал билет на пароход первого класса и подарил мне на прощание красивое вечернее платье и перстенек.

Как сейчас слышу тот последний гудок. Ты с грустью смотришь на меня и вдруг робко спрашиваешь: «Могу я тебя поцеловать, дорогая?» Я с улыбкой кивнула.

Это был единственный поцелуй, которым мы обменялись за те два месяца, что я у него гостила. Зная, что у меня есть жених, он не посмел до меня даже дотронуться…

Замуж я вышла за того, кого страстно, безрассудно любила. Мне тогда казалось, что без него я просто не смогу жить. И когда мы стали мужем и женой, я ликовала – ТЕПЕРЬ МЫ ВСЕГДА БУДЕМ ВМЕСТЕ! Но все получилось не так. Бывало, приду с работы, а его нет. Сижу, жду до ночи, молю Бога, чтобы ничего с ним не случилось. А он, где пил, там мог и уснуть в беспамятстве. Как протрезвеет, я начинаю ему выговаривать, а он вроде мучается виной своей, и я думаю – все, осознал! Да где там! Все так и шло – он пил, а я ждала, когда он снова будет таким, каким я его полюбила.

Прошло несколько лет, и однажды я встретила в городе его, моего друга, для кого я была первой любовью. Я увидела его издали и свернула с пути, чтобы не встречаться. Что мне сказать ему? Что я его променяла на пьянчужку? А он, я знала, приехал мать хоронить.

Вечером я остро почувствовала свою вину и пошла к брату, с которым он был дружен. Я просила передать ему мое письмо, а там в каждой строчке: «ПРОСТИ, ПРОСТИ, ПРОСТИ МЕНЯ!» В ответ я получила три письма, полные любви и нежности ко мне. Он писал, что так хотел бы издали меня увидеть. И тут вдруг – гром и молния! Его жена написала письмо моему мужу о том, что мы встречались и я мужу изменила. Напрасно я говорила, что между нами ничего не было и мы даже не повидались. Муж оскорблял меня. Собрав вещи, я ушла к маме, а другу своему я написала возмущенное письмо о том, что это он виноват, что разбил мою семью, оговорив меня перед своей женой.

Прошло немного времени, и в город приехала его жена. Она явилась с моим мужем прямо ко мне на работу. Она плакала и просила у меня прощения. Сказала, что ее муж ничего обо мне не говорил, хотя она знает, что я его первая любовь и отвергла его когда-то. Он сказал ей, что, если она не вымолит моего прощения, он уйдет от нее. Я, конечно, простила ее. Мы тогда с мужем помирились. Прошло 10 лет. У меня родилась дочка, о которой я долго мечтала. Однажды пришла к нам жена брата и позвала меня срочно зайти к ней в дом. Оставив малышку с мужем, я пошла с ней.

А там неожиданная встреча. Приехал он, мой нежный, дорогой друг, как он выразился «посмотреть на свою чудную девочку». А «чудной девочке» было уже под сорок. Нам налили по бокалу шампанского, поставили на проигрыватель нашу любимую пластинку с танго. Мы танцевали… Он шептал мне, что я ничуть не изменилась, а я, положив голову ему на плечо, смахивала с глаз слезинки. Почему Судьба нас развела? Отчего мы никогда не будем вместе? Его глаза были грустными, и он нежно на меня смотрел, как всегда. Он все так же любил меня!

Несколько минут пролетели как сон. За окном послышался детский голосок: «Мама, тебя папа зовет!» Он прижал меня к себе и прошептал: «ТЫ ТОЛЬКО ПОЗОВИ МЕНЯ…»

Прошло 22 года. Я так и не позвала его. И когда в моей жизни не ладится, я думаю – это мне ЗА НЕГО! Сейчас я очень больна. Наверное, мы не увидимся больше. И мне хочется сказать ему в последний раз, что Я ВСЕГДА ЕГО ПОМНИЛА И ОН ВСЕГДА БЫЛ МНЕ ДОРОГ. Мой дорогой друг! Прости меня за то, что я не сделала тебя счастливым! Может быть, в той, иной жизни, мы все-таки будем вместе. Прости!

Е. Д.

Запретная любовь

Ах, какое соблазнительное предложение – рассказать о любви, но я замужем, и откровенность может повредить и мне, и моим детям, потому что моя настоящая, сильная, искренняя любовь, увы, не к мужу. Как хочется рассказать вам, преодолев стыд, страх, смятение души. Я живу в очень маленьком местечке, где мою семью все знают.

Итак, я служащая в военной части, муж – военный. Мне 30 лет. Вырастила старших двух деток, а сейчас – в декретном отпуске. В апреле у меня родилась дочка, «дитя любви», как говорит моя подруга.

Было у меня в семье все, как у многих жен военных. Служили за границей, в Грузии, в Заполярье, в Белоруссии, на Урале. Муж – заместитель командира по техчасти, то есть все время занят техникой. Это очень сложно, постоянно не хватало запчастей, не было достаточного опыта у солдат-водителей, не хватало личного состава, сам сутками напролет лежал под машинами, налаживал. И все гонка-спешка, лишь бы успеть, доложить выше. О, сколько обид было, сколько несправедливости вытерпели оба, сколько явных издевательств. А я с малыми детьми (сыну было пять лет, дочке – три годика) ничем тогда не могла помочь. Вот так и не заметила, как муж стал выпивать чаще и чаще.

Я заочно педагогический институт окончила, дети выросли, и семья сохранилась благодаря мне. Раз не выдержала и при очередном переводе мужа детей забрала, уехала к маме, потом вернулась: было очень мужа жаль. Если раньше, в 18 лет, выйдя замуж за него, за курсанта, спрашивала себя: «Люблю ли я его?» – и отвечала: «Да». Теперь знаю, что нет! Интересный был, умный (диплом с отличием), а потом стало тяжело – сколько сил потрачено на уговоры, доводы, чтобы не пил, сколько здоровья потеряла!

Я отводила душу в общественных делах. Столько мечтала о необыкновенной любви, понимала, что совсем редкие интимные встречи с мужем не для меня. Меня просто душил поток нежности и хотелось любить, быть любимой.

Но я была так одинока и не очень счастлива. Сколько раз засыпала в слезах, ведь к пьющему мужчине у меня, естественно, нарастала неприязнь. И вот в свои 28 лет (а мы только переехала из Белоруссии на Урал) я встретила ЕГО, МОЮ НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ. Муж уехал на учения, я работала в новом коллективе. И вот на работе, в медсанбате (я работала всего месяц, почти никого не знала близко, ведь работала одна в отдельном кабинете) я случайно познакомилась с моим любимым. Виктор, сержант, 19 лет (учебная школа сержантов), из мединститута, заканчивал учебу. В штабе иногда возникало затишье, офицеры разъезжались по делам, медики вели прием. Виктор часто дежурил, и я угощала его чаем да разговорами. Девочка его (обычная история) вышла замуж, я утешала, что все еще впереди. Когда он увидел мое фото, попросил подарить, я согласилась, не видя в этом ничего особенного. А потом я как-то заболела, не работала, вышла на работу – Виктора нет, другой дежурит. Мне стало очень грустно, пошли-поехали мысли: «А кому я нужна?» Виктор уедет, женится, да и здесь на него заглядываются девушки… «Стоп! – говорю себе. – А что и кто он мне?» Да нет, я просто очень к нему привыкла, так нельзя, ему всего девятнадцать! Кажется, успокоилась, забылась. Шли дни.

И вдруг внезапно я вижу Виктора в коридоре! Это было как удар грома! Мы кинулись друг к другу и схватились за руки, вначале ничего не могли сказать, потом что-то говорили, не слыша, но слова были не важны. Важно было то, что у обоих сияли глаза от радости встречи. Я ужаснулась, когда поняла, что действительно люблю его.

Выросла в деревне, там скромнее нравы. Знала, что не смогу уйти от мужа, не смогу огорчить своих пожилых родителей. Но это было второстепенным, а главное, самое главное, что я понимала: я старше и не должна ему ломать жизнь, он прослужит еще полтора года и уедет. У Виктора было много работы, нелегкая служба, но изредка мы виделись, о многом говорили. Я с трепетом ждала этих коротких счастливых минут. Вернулся муж с учений и сказал, чтобы я готовилась к новому переводу, собирала вещи, переезжаем на новое место службы. Это судьба, думала я, не позволяет мне делать глупые шаги. Я уехала с детьми к мужу сюда, в город В.

Мы смогли увидеться через три месяца, осенью, когда его перевели служить (о, судьба!) недалеко от нашего местечка. А до этого я пыталась увидеть Виктора, он очень ждал. Но так случилось, он уехал в командировку накануне того дня, когда я приехала. Он оставил для меня письмо: «Моя дорогая. Хорошая…» Всю ночь до утра провела в гостинице. Рядом в ресторане играла музыка, она бередила душу, и чужое веселье усугубляло мое горе: его нет! Я его не увижу, жизнь не имеет смысла. Утром собралась с силами, уехала домой. Снова писали друг другу.

Шел июль, и вот наконец я смогла увидеть своего любимого. С собой бороться уже не было сил. Мы обнялись в вестибюле части, где он служил, он гладил меня по голове и говорил: «Ты только ничего не говори, молчи…» И нам казалось, мы в сказочном дворце, где только одна любовь, радость, нежность.

Успокоились, начали говорить спокойно. Виктора отпустили на день, и это время принадлежало нам. Я уехала, и вновь были письма. В январе мы увиделись в местном госпитале. У Вити открылась язва, он долго лечился и был комиссован по болезни. Я часто приезжала в госпиталь под видом старшей сестры, привозила гостинцы, что почитать. ЭТО НЕ БЫЛ ПОШЛЫЙ РОМАН, МЫ ОБА ЛЮБИЛИ ИСКРЕННЕ. Только эта любовь у обоих омрачалась мыслями о скорой разлуке. Виктор писал, что можно любить, не соединяясь в брачный союз, что я не должна забывать о детях! Да это я сама лучше него понимала. Думала, детям нужен родной отец. Виктор так молод, достоин хорошей девушки, должен создать свою семью. Он уволился и уехал домой. Мы очень долго не виделись, а я только и жила короткими весточками от него.

Больше не хватало сил терпеть разлуку, семья уже не могла меня остановить, и я в августе приехала в город, где учился Виктор: он восстановился на втором курсе. Он был таким же чутким, заботливым. Прошли незабываемые сутки.

Мой любимый подрабатывал в справочном бюро, служить и учиться тоже нелегко. И вот уже вокзал, где сутки назад он встречал меня, сияющую от счастья! Снова разлука! Я плачу в поезде, который меня от него уносит, от невозможности видеть его, слышать вновь. Тогда мы еще не знали многого. 16 апреля я родила доченьку. Каюсь, написала сразу, а он промолчал. Тогда я, чтобы не мешать ему жить, собралась с духом и, отрывая от сердца дорогие воспоминания, отослала бандеролью почти все письма и фотографии. Умом понимала, что надо вернуть все, не унижаться, а сердце все болело.

И все же я поступила правильно. Душа моя успокоилась.

Марина С, г. Казань

Не отрекаются, любя!

Нельзя без волнения читать исповеди о любви. Сколько разных судеб! Восхищаюсь людьми, сумевшими отстоять свою любовь. Бороться до конца я не сумела, оттого и мучаюсь, но люблю. Моя история многим известна и узнаваема, и я подпишусь чужим именем.

Наша любовь греховна и свята. Мы встретились слишком поздно, а я, быть может, слишком рано родилась. Он – мой ученик. Разница – почти в 10 лет.

Я уже шесть лет была замужем. Выходила по любви, встречались более двух лет, и я была уверена, что счастливой и спокойной будет жизнь моя. Но бессмысленные придирки и унижения начались буквально сразу. Сначала терпела и молчала в надежде, что муж увидит свою неправоту, ведь я так старалась создать наше счастье. Потом пошли выпивки, оскорбления, побои и непостижимые унижения. Я молчала, жалела родителей, стеснялась посторонних, скрывала синяки и улыбалась, когда тело все ныло и я с трудом передвигалась. Рос сынишка – надо терпеть. Создавала уют в доме вопреки всему.

Наверное, закономерной была встреча с человеком, способным подарить мне другое отношение. ОН ПОЯВИЛСЯ В МОЕЙ ЖИЗНИ КАК ЯРКАЯ ЗВЕЗДА, ЧТО ОСВЕТИЛА МНЕ ЯРКИМ СВЕТОМ ПУТЬ К ДОБРУ И ЖИЗНИ. Наша любовь родилась не сразу, она росла и крепла день ото дня.

Он влюбился в свою учительницу, мучился и страдал, на уроках не мог поднять глаз, отвечал путано и невнятно, терялся и краснел и конечно же получал свои двойки. Причину я и в мыслях не допускала.

…Окончив школу, он пришел ко мне за советом и помощью. Быть может, это был просто повод, но после этого он получил право заходить, помогал по дому, играл с сыном и мог слушать меня до бесконечности.

Слепое обожание и влюбленность перерастали в дружбу. Он искал во мне не просто любимую женщину. Я заменила ему всех друзей, я стала для него первым и единственным советчиком и судьей, учителем и врачом, матерью и любимой женщиной, божеством и святостью. Душа моя стала оттаивать, и я уже видела в нем частицу себя. Я полюбила этого юного, необыкновенно доброго и умного мальчишку. Но я продолжала жить с мужем. Жизнь моя разделилась: в одной жизни я – покорная, растоптанная исполнительница домашних обязанностей, мать и молчаливо грустная безликая женщина, а в другой я – девчонка, которая познала нежность чистой и возвышенной любви, самая счастливая и безрассудно радостная!

В 18 лет мой любимый осмелился предложить мне руку и сердце, но могла ли я, зрелая женщина, пойти на это безрассудство? У него впереди вся жизнь, смогу ли я дать все, чего жадно ждет его юность? Разум взял вверх, и не знала я тогда, что жизнь его на мне завязана навсегда, а впереди нас ждало столько трудностей.

Когда пришел день и от него отвернулись все, его обвинили в поступке, который он не совершал, я одна не верила в его вину. И эта вера спасла его! Справедливость восторжествовала, и мы победили вдвоем. А еще была тяжелая травма и два месяца больницы за 70 километров от дома. Я оставила работу, утром отводила сына в детсад и ехала к нему. Я знала, как я нужна ему сейчас. Умывала, причесывала, кормила из ложечки и получила разрешение не оставлять его, когда состояние было особенно тяжелым.

Тогда я увидела его первые слезы: он боялся стать калекой. Боже мой, таким родным и близким я никогда его не ощущала. О чем мы только не говорили, и вдруг, о радость, я услышала: «Теперь я не уже боюсь никакой операции». И она прошла успешно. Днем я сидела у его постели, а по ночам писала письма, чтобы утром, до моего приезда, ему принесли в палату мои строки поддержки и любви.

Через год, вследствие побоев мужа, в больницу попала я. И не было дня среди лютой зимы, чтобы он ни приехал; слезы благодарности застилают мне глаза и сегодня. Строил он свою жизнь для меня, во имя меня. После армии он уехал учиться и работал у мартеновской печи. Выбрал трудную специальность, чтобы содержать нас с ребенком.

У меня семейная жизнь шла все больше вкривь и вкось. Когда же ненависть в моей семье переполнила дом, я поняла, что терпеть дальше нельзя, и подала на развод. Три суда в первый раз и три – во второй закончились ничем. Муж утверждал, что хочет сохранить семью! Нас не развели, я жила у мамы, а когда любимый приехал забрать меня, мои родители просто выставили его. Он не уезжал и ждал, но я не решилась – надо было доработать до конца учебного года. ЧУВСТВО ДОЛГА У МЕНЯ ВСЕГДА БЕРЕТ ВЕРХ, И СЕЙЧАС Я ОЩУЩАЮ ТЯЖЕСТЬ ОТ ЭТОГО ВЕЧНОГО ГРУЗА НА СЕБЕ.