Текст книги "Почем орден?"

ГЛАВА 4

Булочка и глоток кока-колы – то что нужно в этот ранний час. Солнышко начало понемногу пригревать и хоть мы и хотели изначально посидеть на лавочке, всё же не удержались и устроились прямо на лужайке в глубине парка. Вокруг росла густая зелень, её душистый терпкий запах щекотал нос, от чего я даже пару раз чихнул.

– Ну расскажи, что ты чувствуешь? Как это быть под наркотическим кайфом?

Макс задумался, отчего между его бровей появились две морщинки, с грустью в голосе он начал:

– Прямо сейчас хоть я и под кайфом, но я не чувствую себя как-то особенно, у меня нет каких-то волшебных ощущений или, наоборот, я не чувствую себя, например, опьянённым. Я просто человек по имени Максим, которого ты знаешь всю свою жизнь. У меня ничего не болит, мне ничего не надо и в данный момент я просто живу, как жил до наркотиков. Я хотел сказать, что когда люди думают про ощущения «под кайфом», то они по аналогии думают, что это как будто быть пьяным. На самом деле в моём случае, точнее в случае с моим наркотиком, героином, это не так.

Я уже на таком этапе, когда героин не даёт мне ничего кроме недолгой возможности побыть самим собой, просто побыть нормальным человеком. Потому что когда его действие заканчивается, моя жизнь превращается в ад, у меня начинаются боли, ломка, я не могу ни о чём больше думать, как о том, где найти новую дозу и вернуться обратно в состояние нормального человека. Когда героина нет, я превращаюсь в животное и даже хуже. Мне ничто и никто не важен, важна только доза, я родную мать продам за дозу и тебя на сдачу отдам и даже не задумаюсь об этом. Глаза Макса вдруг заблестели от слёз, было видно, что ему не до шуток.

– Так зачем ты начал его принимать? Прости, конечно, за прямоту, но это же просто наиглупейший поступок! – я аж вскочил на ноги от негодования и нахлынувших на меня эмоций. – Ты же никогда не был глупым!

– А ты думаешь, всё так начиналось? Если бы! Всё начиналось совсем по-другому, – брови Макса сложились домиком.

– Расскажи… – я опять опустился на траву.

Макс крутанул крышку на своей бутылке с кока-колой, она зашипела, но пена не успела появиться: Макс закрутил крышку. Кажется, он передумал пить, отложил бутылку в сторону.

– Я же сразу уехал, как сдал школьные экзамены. А там заграница, новый большой город, меня тут же отправили на подготовительные курсы, на которые я пошел на следующий день, как приехал. Как говорится, с корабля на бал. А на этих курсах такие красивые девчонки, я таких никогда не видел. А пацаны все спортсмены, на машинах. Я как бы сразу оказался вторым сортом. Музыкант из глубинки. А там такие девчонки! На неё посмотреть страшно, не то что заговорить, волнуешься, сердце колотится, вот-вот выпрыгнет. И таких – половина курса.

Как назло в самый первый день сцепился с одним из однокурсников, нечаянно ему на ногу наступил в коридоре. Так он на меня прямо при всех наехал, уверенный такой, один в один как те рэкетиры с барахолки, помнишь? Что я мог ему противопоставить? Я, кто музыкальную школу закончил с отличием. В общем, унизил он меня при всех этих красавицах по полной программе, мои акции, короче, сразу рухнули.

На второй день я пришел специально позже, чтобы по пустому коридору до лекционного зала дойти и не нарваться опять на него или на другого агрессивного однокурсника. Захожу в аудиторию, извиняюсь и быстро на самый последний ряд, сижу, дух перевожу. Взял ручку, тетрадку, конспектирую. Тут ко мне сосед с соседней парты пересаживается, протягивает руку, шёпотом знакомимся. Вроде на вид нормальный парень, даже сочувствие выразил по поводу вчерашнего инцидента.

Обсудили девчонок, договорились, что после лекций он мне город покажет, он оказался местным.

А потом он вытаскивает из рюкзака компакт-диск, а из кармана маленький целлофановый пакетик и прямо на парте высыпает часть содержимого на поверхность диска. Потом вытаскивает из своего кошелька однодолларовую купюру и скручивает её аккуратно в трубочку. Смотрит на меня вопросительно и спрашивает:

– Ну что, нюхнёшь со мной?

– А когда Макс отказывался от кайфа? – самодовольно улыбаясь, посмотрел на меня Макс, но тут же осознал момент, его брови снова сложились домиком и лицо стало серьёзным.

– Он настроил две дорожки: одну себе, а другую мне. Сам нюхнул, а я повторил за ним.

– И что ты почувствовал? – не удержался я, меня просто распирало любопытство.

– Как тебе объяснить, понимаешь, героин – это другой наркотик. Ты от него ничего не чувствуешь, нет какого-то опьянения или эйфории. Ты остаёшься таким же, за исключением того, что ты вдруг начинаешь относиться к себе по-другому.

– По-другому – это как? – удивился я.

– Ты начинаешь считать себя самоуверенным и бесстрашным человеком, все твои комплексы улетучиваются, тебе всё по плечу. А ещё ты становишься страшно хитрым. Я думаю, самый большой обманщик на земле это наркоман, так обманывать вообще никто не умеет, – опять самодовольно заулыбался Макс.

– Ну и в чём тут интерес? Не пьянеешь, эйфории нет. Ну, самооценка чуть поднялась, обманщиком стал, не вижу вообще каких-то существенных плюсов, – разочарованно сказал я.

– А нет, друг мой, ты не до конца понял. Вот смотри, что произошло дальше: как наступил перерыв, я пошёл и нашёл вчерашнего однокурсника, и знаешь, что я сделал? Нет? Я жёстко при всех наехал на него… Не помню, что я ему говорил, но буквально через пять минут он при всех начал извиняться за вчерашнее, а самое главное, в этот момент он дрожал от страха всем своим накаченным телом и после извинений тут же пропал и на курсах больше не появлялся.

Я же после этого тут же подошёл к самой красивой девчонке на курсе, познакомился и уже через полчаса занимался с ней сексом прямо в подъезде ближайшего жилого дома.

– Это как? – удивился я.

– У неё просто не было шансов! Я же говорю, ты становишься ужасно хитрым и бесстрашным, на то время, пока ты под кайфом.

У меня отвисла челюсть. Макс тем временем продолжал:

– Я каждый день со своим новым знакомым нюхал героин и пытался учиться. Я переспал со всеми красавицами курса, с кем только хотел, а у пацанов стал авторитетом, поскольку ещё успевал плести интриги между ними и благополучно решать их проблемы. В какой-то момент я стал просто суперзвездой. А потом начались вступительные экзамены, которые я тоже, не напрягаясь, сдал и поступил.

Начался университет, новые знакомства, подружки, я на коне. Один сплошной позитив! Куча новых друзей, секс с одними богинями, да какой секс, ты под героином просто супермен в постели. Можешь бесконечно и при этом у тебя всё время такой задор, ощущение, как будто вот-вот накроет оргазм, но он всё не приходит и ты делаешь всё, чтобы он наконец-то наступил. Представляешь, что ты вытворяешь при этом? Девушкам очень нравилось, они буквально с матрацами за мной бегали.

– Ну так ты, получается, с помощью героина стал сверхчеловеком, – с нотками зависти подытожил я.

– Ну да, наверное, но это было недолго. Начали заканчиваться деньги, которые я копил в школе, как, кстати, и ты, хотя нет, ты же всё либо матери отдавал, либо в оборот пускал, —прищурился Макс. – Кстати, я же поступил на бесплатной основе, умудрился получить очень высокий балл. Родители поэтому отдали мне часть денег, которые они откладывали мне на учёбу, чтобы я снял нормальное жильё на год, не жил у тёти или в общаге. Ну и на одежду там, на учебники, на еду. А мне это всё зачем? Я, конечно, сказал, что снял на год квартиру, а сам всё спустил на наркоту и на всё, что с ней связано. Деньги быстро закончились, буквально за пару месяцев. Потом я под всякими предлогами начал выпрашивать у родителей ещё. Пробовал работать после учёбы, но куда там, наркота и дисциплина в разных измерениях живут.

Начал экономить, растягивать и однажды один знакомый говорит мне: зачем я перевожу добро понапрасну, просто нюхаю его. Когда гораздо экономнее через шприц. Наркоты в этот момент было совсем мало и денег не было, и я решил попробовать один раз. Он оказался прав, ушло всего ничего, а держало меня не как обычно: четыре-пять часов, а казалось, почти сутки, потому что когда я проснулся на следующий день, я всё ещё был под эффектом. Это было просто круто, и с того дня я начал колоться.

Есть такое выражение: «Скупой платит дважды», в этом случае я заплатил не дважды и не в сто и даже не в тысячу раз больше. Я заплатил, и буду платить всё время, до конца моей жизни.

– Это ты о чём? – теперь, наверное, мои брови встали домиком.

– Просто тот знакомый не упомянул об одном крайне важном моменте: когда ты начинаешь колоть наркотик в вену, то в первый раз тебя держит сутки, а во второй раз чуть меньше и с каждым разом этот временной интервал уменьшается, он может уменьшиться, наверное, до пяти минут, если не увеличивать дозу. А если увеличиваешь дозу, то расход наркоты растёт, получается, буквально через месяц я потреблял уже столько же, сколько до этого нюхал, а время действия наркоты сократилось. Ну и в этот момент я впервые ощутил на себе что такое ломка, что такое, когда вовремя не вводишь в себя наркотик. Поверь, это ужасно! Этого даже описать нельзя! – Макс закатил глаза, вспоминая о чем-то очень неприятном.

– Да, и самое главное, в какой-то момент в тебе происходит надлом, и ты перестаёшь быть красавчиком, умным и хитрым. Ты становишься обычным, со всеми своими старыми болячками, страхами, комплексами, а потом начинаешь катиться куда-то в пропасть. И только когда ты вколешь в себя очередную дозу, и твоя голова начинает работать, как у нормального человека, ты начинаешь понимать, куда тебя занесло и от страха у тебя сводит зубы. А потом действие наркотика проходит, и ты снова превращаешься в демона.

Кстати, действие моего наркотика начинает проходить, я думаю, нам надо прогуляться вон до той пятиэтажки, я там тихо в подъезде вставлюсь, а ты постоишь на стрёме.

ГЛАВА 5

Макс переехал к своей бабушке, которая жила в десяти минутах ходьбы от моего дома. Родители поставили на нём крест. Обычно он ждал меня в холле университета и остальное время мы слонялись с ним по городу, нередко в поисках дозы. Зачем мне было это нужно? Сам не знаю! Я не употреблял и даже не планировал, перед моими глазами был живой пример того, что может со мной случиться от этих процедур.

Даже под кайфом Макс был уже совсем не тот. Весь какой-то потрёпанный, бледный, глаза навыкат, он напоминал свою тень. Оказалось, что вокруг живёт немало ребят, которые пошли по пути Макса, а я ведь даже не замечал этого. Некоторые из них учились со мной в школе, с другими я играл в футбол в детстве. Я как будто жил в другом измерении, не замечая этих людей, но сейчас, когда я оценил величину этого сообщества, я ужаснулся.

Наркоманами были не только парни, но и девушки. Особенно было жалко красивых девушек, их, кажется, специально подсаживали на эту дрянь, чтобы заполучить их тела, сколько я слышал жутких историй! Макс был прав, когда наркоман в поисках дозы, ему становится просто наплевать на всё, он как робот, идущий к своей цели, мораль или совесть там полностью отсутствуют.

Макса уже знали на складе, где я работал по ночам сторожем, и в ночном клубе тоже. Он же всегда был очень добрым человеком и хотя наркотики развернули его на чёрную сторону, парадоксом было то, что когда он был под кайфом, то доброта его всплывала на поверхность и люди чувствовали это и тянулись к нему. К тому же он был обаятельным и умел круто рассказывать истории, а ещё Макс не растерял своего таланта фонтанировать бизнес-идеями, как в детстве.

Теперь мы на складе раз в неделю в мою смену устраивали студенческие вечеринки, на которых Макс продавал напитки и пиво, как без этого? На первую вечеринку пришли только мои однокурсники, ну а потом ребята быстро разнесли весть и у нас теперь был постоянный аншлаг. Оборудование мы таскали из ночного клуба, так как в будни оно всё равно было не нужно. Охранникам мы закидывали сигареты, и они закрывали глаза на странных пацанов с диджейской кабинки, которые любят всё время таскать тяжелые колонки куда-то в ремонт.

Мы опять, как в старые времена, начали зарабатывать своей смекалкой, теперь это называлось «заниматься бизнесом». Как пошли деньги, мы наняли пару парней, которые таскали нашу технику, и двух женщин, которые прибирались под утро, когда всё заканчивалось, чтобы работники склада не обнаружили, придя на работу, груду пустых бутылок, пепел и другие следы вечеринки.

Всё было просто отлично и длилось довольно долго, пока в одно утро во время лекций ко мне не подошли сразу несколько моих однокурсников с вопросом: почему мой друг не отдаёт занятые им деньги. Это было очень странно, ведь зарабатывали мы на вечеринках очень неплохо, на дозы, которые нужны были Максу, денег должно было хватать за глаза. На новую одежду или какие-то другие дорогие покупки Макс деньги не тратил, по крайней мере, я не замечал.

Эти вопросы я хотел задать Максу после учёбы, но он в этот день почему-то не пришел в университет как обычно. Чуть подождав, я поехал домой и там просидел, ожидая его до самого вечера, пока не наступило время ехать в клуб. Была пятница, а значит рабочая смена.

Когда я пришёл в клуб, в дверях меня встретили охранники. Они тоже начали расспрашивать меня про Макса, оказалось, что он им тоже должен денег. Эта непонятная ситуация меня сильно напрягла.

– Зачем ему столько денег? – думал я, щёлкая автоматами и нажимая кнопки выключателей, чтобы запустить звуковое и световое оборудование. – И вообще, куда он запропастился?

Был уже час ночи, дискотека была в самом разгаре, когда я заметил, что у входа в клуб собралась кучка людей, это были охранники, они там кого-то обступили. Их чёрные силуэты скрывали происходящее и даже стробоскоп, который я включил, чтобы рассмотреть, что там происходит, не прояснил ситуацию. В какой-то момент, когда я уже потерял надежду что-то увидеть, из этой чёрной массы, расталкивая всех, вышел Макс. Отойдя от толпы охранников метров на пять, он остановился и что-то начал им кричать, размахивая руками, а те недовольно смотрели на него. Отсюда сверху, из стеклянной диджейской кабинки, которая нависала над всем ночным клубом, я хорошо видел, какая напряженная обстановка была внизу.

Макс постоял немного, а потом развернулся и буром, расталкивая всех, кто попадался ему на пути, зачем-то начал пробираться в середину дэнс-пола. В какой-то момент он толкнул крупного парня, который стоял спиной почти в самом центре танцевальной площадки, но при этом не танцевал, а тихонько покачивался в своей чёрной майке, странный тип, я ещё до этого его приметил. Когда Макс толкнул его в спину, он развернулся, посмотрел на него изучающе и в следующий момент ударил его в лицо, отчего Макс упал на соседних людей, которые тут же начали расступаться. Ждать, что будет дальше я не стал, мигом выскочил из диджейской и побежал по лестнице вниз.

Прошло, наверное, секунд двадцать, пока я пробился в середину дэнс-пола, где уже образовалась небольшая круглая площадка от расступившихся людей. Посередине неё стоял великан в чёрной майке, а рядом с ним ещё какой-то тип в спортивном костюме. Они пинали лежащего на полу Макса.

Недолго думая, я двинулся в их сторону, и, как в замедленной съёмке, заметил, что великан, увидев меня, кидает мне в лицо здоровенный кулак, отчего в один момент перед моими глазами вспыхнули яркие звезды и я упал на пол.

Музыка оборвалась. Закончился трек, я же не зарядил новый в другой карман, поэтому всё стихло, только потрескивало световое оборудование, которое как ни в чём не бывало мигало своими разноцветными лампами. В абсолютной тишине, которая воцарилась в «ночном клубе», я услышал над собой давно забытый девичий голос:

– Как тебя ни встречу, ты всегда валяешься на земле!

ГЛАВА 6

– Когда я переехала, родители запретили мне ездить в наш старый район, сказали, чтобы я завела себе новых друзей, – щебетала Диана. Она как обычно разговаривала очень быстро. Уже светало, а мы всё сидели на скамейке у ночного клуба. В руках у меня был пакет со льдом, который я то и дело прикладывал к своему опухшему лицу. Недалеко от нас стояли те два парня, которые били нас с Максом. Оказалось, они были охранниками Дианы. Макса утащили в подсобку, где он спал после ночных потрясений.

Диана очень изменилась, она вытянулась и была почти одного роста со мной, несомненно, она стала очень красивой девушкой.

После того как закрылся «ночной клуб», она успела мне рассказать, что произошло, пока мы не виделись: новая школа, новый район, новые друзья. Сейчас она училась в медицинском университете совсем недалеко от моего университета. Она дала мне свой домашний телефон, и мы договорились, что завтра, а точнее уже сегодня, я позвоню ей и мы снова встретимся.

Я был очень рад её видеть. Когда мы прощались, я сказал ей об этом, она сказала, что это взаимно.

С трудом растолкав Макса, я потащил его домой к бабушке, пару раз по дороге я пробовал поговорить с ним насчёт денег, но он в ответ что-то бубнил, показывая, что ему больно говорить. Кажется, он не врал, у него действительно сильно опухла челюсть, поэтому на полдороге я поймал такси и повёз его в травматологию.

Лучше бы я этого не делал, поскольку потом нам пришлось больше часа отбиваться от дежурившего там полицейского, который не хотел от нас отставать, требовал, чтобы мы написали заявление на людей, которые нас избили. Наши ответы о том, что мы просто упали с лестницы его не устраивали, и когда я сказал, что мы подрались друг с другом и у нас нет друг к другу претензий, он наконец-то отстал. Рентген показал, что челюсть у Макса не сломана.

Выйдя из больницы, мы отправились домой, такси поймать на этот раз не удалось, так как вся наша одежда была в крови, и если в предрассветный час это было не так сильно заметно, то сейчас посреди белого дня бросалось в глаза. Макс очень торопился, его уже давно начало потряхивать, а заначка была у него дома. Поэтому он психовал, что машины не останавливаются, а все прохожие пялятся на нас. Очень быстрым шагом минут через сорок мы наконец-то добрались до дома бабушки Макса.

Мне бы тоже следовало пойти домой и хотя бы переодеться, но я решил дождаться Макса и поговорить с ним насчёт тех денег, которые он был должен всему моему окружению.

Тем временем из подъезда выбежал Макс, а за ним его бабушка, которая что-то кричала ему вслед, но у Макса только пятки сверкали. Я побежал за ним, правда он дал такого дёру, что я порядком отстал и просто случайно в самый последний момент заметил, как он нырнул в один из подъездов. Я сбросил темп и не торопясь вошёл вслед за ним. Я нашёл его на самой верхней лестничной площадке, он сидел на корточках, рука его в районе бицепса была перетянута резинкой и он быстро сжимал и разжимал кулак, в другой руке у него был небольшой шприц. Вся кожа на его руке, куда он хотел воткнуть иглу, была сине-бордового цвета.

– Чёртовы вены, опять прячутся, наверное, уже пора колоть в пах, как делают пацаны, проблем намного меньше, – бубнил себе под нос Макс.

С последнего раза когда я видел его руку, она почернела вдвое, а самая тёмная область увеличилась, наверное, раза в три.

– А почему ты не колешь в другую руку?

– На той руке уже вен не осталось! О, попал! – радостно воскликнул Макс. В следующий момент я увидел, что внутри воткнутого шприца появились капельки крови. Макс тут же нажал на поршень и вся жидкость, находящаяся в шприце, ушла в вену. Он закинул голову и закатил глаза от блаженства.

– А как ты понял, что попал в вену?

Макс встряхнул головой и посмотрел на меня, на его лице было выражение явного облегчения.

– Что? А, вена! Когда я втыкаю шприц в то место, где, думаю, есть вена, я чуть-чуть оттягиваю поршень шприца назад, чтобы втянуть немного жидкости и если внутри шприца появляется капелька крови, то значит я попал куда надо. Пацаны называют это действие «чих-пых», по мне какое-то дурацкое название. Ладно, пошли отсюда.

Макс резко встал, стянул с локтя жгут и засунул себе в карман, шприц он бросил в угол, где уже лежали два использованных шприца, внутри которых были видны следы запёкшейся крови.

– Смотри ка, не одни мы облюбовали это место, – улыбаясь, Макс, похлопал меня по спине, и мы начали спускаться по лестнице. Макс ожил, его настроение заметно улучшилось, хотя вид у него был тот ещё, он же так и не переоделся. В дополнение к вымазанной кровью одежде его опухшее лицо стало больше в два раза. Я думаю, у меня вид был не намного лучше.

Мы спускались по лестнице как в прямом, так и в переносном смысле.