Текст книги "Миражи"

Глава 5

Ночью Юля плохо спала. Ворочалась во сне, то и дело просыпалась и тянулась к часам, мечтая, чтобы утро поскорее наступило. Закрывая глаза, она снова видела, как в полутьме поблескивают глаза парня, которые так внимательно смотрели на нее вчера, и легкая улыбка касалась губ… Интересно, какое впечатление она произвела на него? И что обещает день сегодняшний? Юля встала раньше обычного, долго просидела у зеркала, закручивая в локоны концы длинных волос и экспериментируя с макияжем. Бабушка обратила внимание и на ее ранний подъем, и на сборы, и на какое-то лихорадочное возбуждение. И, конечно, поинтересовалась, не случилось ли чего, и куда это любимая внучка с утра пораньше собралась? Девушке не хотелось врать бабуле, но и беспокоить правдой было бы глупо. Она растерялась, а Федора Николаевна будто и не заметила этого. И только тут Юля поняла, старушка чем-то озабочена.

– Бабуль, что-то случилось? – в свою очередь поинтересовалась Шарапова.

– Юленька, а ты знаешь, что Кирилл Семченко в отпуск пришел? – обратилась к ней бабушка.

– Знаю, Наташка говорила. Но я не думаю, что из-за этого стоит волноваться. Прошел год! Кирилл уже и думать обо мне забыл!

– Ой, не знаю, внученька! Как-то неспокойно мне! Как бы он не затаил обиды!

– Бабушка, пожалуйста, не беспокойся! Если Кирилл вздумает опять приставать ко мне, ему от этого будет только хуже! Дядя Слава в этот раз не станет церемониться… – с некоторой долей беспечности ответила она.

Ей не хотелось пугать бабушку, да и себя, особенно сегодня. В душе шевельнулось беспокойство, но девушка постаралась прогнать его. Не хотелось портить настроение, вспоминая ту неприятную историю. Кирилл Семченко – брат ее подруги Наташи. Он был старшее на год и еще в школе обратил на нее внимание. Юля знала, в некотором роде сама виновата, что он привязался к ней! Год назад девушка заканчивала одиннадцатый класс и часто бывала в доме Семченко. Ей льстило повышенное внимание симпатичного, пусть несколько и грубоватого молодого человека, впрочем, деревенскому парню это простительно. А вот с самолюбием у него, вероятно, были большие проблемы! Правда, флиртуя с ним тогда и улыбаясь, Юля не обращала внимания на эти особенности его характера! В семнадцать лет куда приятней осознавать магию своей улыбки и нравиться всем подряд! Она позволила Кириллу только проводить себя домой пару раз. Этих вечерних прогулок оказалось достаточно, чтобы понять, чего именно он хочет. Она ведь считалась самой красивой девушкой Сиреневой Слободы, и Семченко твердо решил переспать с ней. Он не любил ее, и вообще вряд ли знал, что такое любовь. Кирилл просто хотел потешить свое самолюбие и стать первым, кто уложит ее в постель.

Она перестала бывать у одноклассницы, но это не остановило парня. Стоило выйти на улицу, и она неизменно сталкивалась с ним. Он ей проходу не давал, а Юле нужно было готовиться к экзаменам. В конце концов, его настойчивость стала пугать девушку, и она перестала даже днем выходить на улицу одна. Потом кто-то рассказал Федоре Николаевне о слишком настойчивом внимании Кирилла к внучке. Бабушка пришла к ней, и Юля все рассказала. Старушка поохала, покачала головой и позвонила сыну. А через несколько дней парня забрали в армию, и она вздохнула свободно.

Прошел год, и Кирилл пришел в отпуск.

Юля тяжело вздохнула. К лешему Семченко! Она не позволит мыслями о нем испортить себе настроение!

Бабушка уговаривала внучку позавтракать, но та понимала, что от волнения вряд ли сможет проглотить хоть кусочек, но вот с собой точно не откажется взять перекус. Бабушка сложила в контейнер сырники и налила бутылку молока, которые Юлька затолкала в рюкзачок и выпорхнула из дома. Она вышла на улицу и, петляя меж переулков и заборов, направилась к реке.

Голубое небо было чистым и безоблачным. Солнце слепило глаза и играло бликами в молодой листве. Сады стояли в цвету, будто снегом усыпанные, а легкий ветерок был пропитан сладким ароматом. Птицы резвились в кронах деревьев, и их веселый гомон звенел в весеннем воздухе.

Юля шла по дороге, здоровалась с редкими прохожими и улыбалась. Она была так счастлива сейчас, и это счастье подарил ей Ариан. Восемнадцать лет в ее жизни ничего особенного не происходило, но стоило появиться этому парню, и мир вокруг заиграл удивительными красками, жизнь обрела смысл и интерес.

Она почти бежала, предвкушая целый день в его обществе, среди старых стен усадьбы и аромата сирени, плывущего по аллеям.

Мечты смягчили черты ее лица, придав им налет загадочности и отрешенности. Она шла, глядя прямо перед собой, и ничего не видела вокруг.

– Какие люди! – раздалось вдруг у нее за спиной.

Юля испуганно обернулась и столкнулась лицом к лицу с Кириллом Семченко.

– Привет! – только и смогла вымолвить она.

– Привет! – насмешливо протянул он и окинул ее откровенно-оценивающим взглядом.

Юля отвернулась и решительно зашагала вперед. Вступать с ним в дискуссию не хотелось.

– А куда это мы спешим с утра пораньше? – растягивая слова, поинтересовался он. – На свидание, что ли?

Парень не отставал, и Юлю это беспокоило.

– Чего молчишь? Разговаривать не хочешь? Королевой себя возомнила? Или снова побежишь к дядюшке жаловаться?

Кирилл определенно издевался над ней, а Юля твердо решила молчать.

– Ты что, глухая? – рявкнул парень и схватил девушку за руку.

Это оказалось столь неожиданным, что Юля только и сумела испуганно ахнуть и, не удержавшись на ногах, налетела на него.

Девушка растерянно заморгала, а Кирилл, воспользовавшись ее секундной растерянностью, крепче сжал запястья и обнял за талию, прижимая к себе.

– Ну что, Юля, колись, нашла себе здесь какого-нибудь лоха? – ухмыляясь, поинтересовался он.

– Отпусти меня! – прошипела девушка и попробовала вырваться. – Убери руки, сволочь!

– А иначе что? – парень склонился к ней, и его дыхание обожгло щеку.

Юлю передернуло от отвращения. Она отвернулась и толкнула Кирилла в грудь.

– Ты ответишь за это!

– Да что ты? Ты уже не малолетка! И на твоего дядю мне теперь плевать! Запомни, заинька, я пришел на месяц, и ты от меня никуда не денешься!

Семченко склонил голову еще ниже, его губы коснулись мочки ее уха, заскользили по шее.

На мгновение девушке стало плохо. Но длилось это недолго. Изловчившись, она выдернула свою руку из его захвата и, резко дернувшись, нечаянно заехала локтем ему в подбородок.

Кирилл разжал руки и отступил на шаг, а Юля бросилась бежать.

Не оглядываясь, она неслась до переулка, и только свернув за угол, обернулась.

Кирилл, как ни в чем не бывало, шел по дороге и разговаривал по телефону. Он не побежал за ней, но это не успокоило. Бросившись за ней средь бела дня, он, конечно, привлек бы внимание, да и она молчать не стала бы. Безусловно, он решил дождаться более удобного момента. Деревня маленькая, а она никуда из нее не денется! Нет, безусловно, можно удрать в городскую квартиру, которая пустовала, но это ведь не выход! Не могла она там просидеть целый месяц, дожидаясь, пока Кирилл снова уедет в армию! Он вернется через полгода, а ей, выходит, придется вообще уехать из деревни? Нет, так дело не пойдет, и бегство ее не спасет! С Кириллом надо разобраться! Не доходит до него по-хорошему, придется снова обращаться к дяде Славе. Не хочется этого делать, но и ждать, что он решит воплотить в жизнь свои угрозы, она не станет. Бравада перед бабушкой ничего не значила, Юля действительно боялась его.

Она перешла мостик старой плотины и неторопливо направилась вдоль реки. Среди огромных вековых вязов, лип, трав, цветов и кустарников страх понемногу отступил, уступая место благоговейному трепету, который Юля испытывала каждый раз, оказываясь в Сиренево. Это был другой мир, ее мир, в который она окуналась, переходя плотину. В любое время года у нее захватывало дух от окружавшей красоты. Чтобы ни происходило, здесь это не имело ни своего значения, ни своей силы. Еще в детстве, убегая сюда от бабушки, Юлька воображала себя маленькой хозяйкой этого обособленного мира, и возраст не изменил ее отношения к этому месту.

Завидев одну из многих тропинок, что петляли по склонам парка, девушка стала подниматься и вышла к балюстраде. Оглядевшись, и не обнаружив поблизости Ариана, Юля пересекла парадный подъезд, испещренный трещинами и ухабинами и, подойдя к зимнему саду, постучала в окошко. Подождала немного, оглядываясь по сторонам, и постучала снова, громче и настойчивее.

– Доброе утро, моя маленькая подружка! – раздалось из-за колонны.

Девушка вздрогнула и, выбравшись из кустов сирени, увидела Ариана на ступенях парадного крыльца. Юля улыбнулась и подошла к нему.

– Доброе утро, – поздоровалась она, вдруг застеснявшись. На лбу у парня был прикреплен фонарик, на шее висел профессиональный фотоаппарат, а в руках он держал строительный шпатель. «Ариан работал, а она вырядилась в коротенькое платьице и притащилась с утра пораньше. Боже мой, как стыдно! Он же наверняка решит, что она теперь станет липнуть к нему и прохода не давать. И о чем только она думала…» Бессознательно закусив нижнюю губу, и даже не представляя, как трогательно и мило выглядит в этот момент, девушка смущенно опустила глаза, мечтая провалиться сквозь землю.

– Прости, что отвлекаю, но я подумала, в твоих походно-полевых условиях завтрак будет очень кстати! Бабушка сырники приготовила, а они у нее такие, что просто пальчики оближешь! А еще я принесла молоко, не знаю, как ты относишься к домашнему.

– Юлька, ты моя спасительница! – улыбнувшись, провозгласил парень, возведя руки к небу, чем вызвал у девушки улыбку и прогнал смущение. – Я никогда не пробовал домашнее молоко, да и сырники ел в последний раз в детстве! Так хорошо, что ты пришла! А я ведь еще вчера пожалел, что не взял твой номер телефона. И не договорился о конкретном времени! Ну что же ты стоишь? Прошу, ты не против, если мы с тобой прямо на ступенях позавтракаем? Сейчас я только схожу в зимний сад за кружками.

Придерживая подол платья, девушка присела на верхнюю ступеньку крыльца, усыпанную мусором, вытащила из рюкзака контейнер и бутылку. Вскоре из дома вышел Ариан и протянул кружки, которые она и наполнила холодным молоком.

– Божественный аромат, – заметил парень, втянув ноздрями воздух, и пододвинул к себе контейнер, подцепил пальцами сырник. – Юль, без лести, я давно не ел ничего вкуснее! – признался он, когда с сырниками было покончено. – Спасибо тебе и бабушке низкий поклон!

– Пожалуйста! – широко улыбнулась девушка, радуясь возможности угодить ему.

– Ты с утра уже работал? – спросила она.

– Тебе почему не спится? – вопросом на вопрос ответил он. – Ладно я…

– А тебе опять ночью спать не давали?

– Нет, но почему-то сегодня мне не спалось. После твоего ухода впервые стало одиноко в усадьбе. Подумывал даже завести машину и уехать в гостиницу. Хотя туда мне все равно сегодня надо съездить, и я рад, что ты пришла с утра. Мне не хотелось разминуться с тобой, а тем более заставлять тебя ждать! Хочешь поехать со мной в город? В гостинице мне нужно отправить наработки в архитектурный отдел, а потом мы могли бы где-нибудь пообедать, хочешь?

– Хочу! – не раздумывая, кивнула девушка.

– Вот и прекрасно! Если ты не против, я бы еще немного поработал, а ты можешь погулять по парку или помочь мне! Я снимаю наслоения со стен, делаю записи в блокнот и фотографирую! Побудешь у меня за секретаря?

Девушка кивнула и, сполоснув кружки и убрав контейнер, присоединилась к Ариану. Он работал в комнатах Большого дома, осторожно снимая верхние наслоения из покраски и побелки, шпатлевки и клея, подсвечивая фонариком. Юля могла видеть, как сквозь прорехи слоев проглядывают поблекшие мазки краски, коей стены были покрашены, когда еще в конце девятнадцатого века дом перестраивался в последний раз. Старовойтов снимал и этот слой, брал пробы для анализа, фотографировал, что-то диктовал Юле, которая старательно все это записывала и радовалась, когда под шпателем показывался очередной цветной мазок. Радовалась как чуду или бесценному сокровищу, которое удалось найти.

Ближе к обеду он закончил работу, запер двери дома и отправился в гараж. На белоснежном двухместном «БМВ», обитом бардовой кожей, с откидным верхом, подкатил к ступеням крыльца, где его дожидалась девушка, а потом вместе с ней вырулил через березовую аллею к пропускному пункту.

Всю дорогу до районного центра Юля молчала. Восторг, переполнявший ее, вызывал улыбку на губах, а в сердце расцветала радость. Ветер бил в лицо и развевал волосы, а она с наслаждением лишь закрывала глаза, час от часу оборачиваясь к Ариану. Он сосредоточенно вел машину, но девушке чудилась улыбка в уголках красиво очерченных губ.

Юля не стала подниматься с парнем в номер гостиницы, осталась ждать его на лавочке у фонтана. Посматривая по сторонам, она щурилась от солнца, сожалея о солнечных очках, которые забыла захватить с собой, и думала о том, как непредсказуема жизнь. Разве могла она подумать еще вчера, что в ее жизнь войдет такой парень, как Ариан? Необыкновенный, красивый, умный, интеллигентный, именно такой, о котором она мечтала, осознавая, если такие и есть где-то, точно не в деревне и не в районном центре, а может, даже и не в Минске. А на меньшее Юля вряд ли согласилась бы. И не потому, что считала себя королевой, как назвал ее Кирилл, и уж точно о гордости и самоуверенности тут речи не шло. Да, она знала цену собственной улыбке, но пока что ничего, кроме неприятностей и боли, ей это не принесло. Даже в столь юном возрасте понимала, каким должен быть парень, которого однажды она полюбит. До сей поры такие ей не встречались. Ариан же воплощал в себе все ее представления об идеале.

Парень появился на крыльце гостиницы через полчаса. Юля, то и дело поглядывая на стеклянные двери, увидела, как он выходит, предупредительно придерживая дверь перед девушками, входящими в здание, видела, как они, оглядываясь, улыбаются ему, а он едва заметно кивает. Тридцати минут ему хватило, чтобы переодеться, побриться и принять душ. Волосы, зачесанные назад, были еще влажными, а модные очки, скрывавшие глаза, делали его похожим на иностранного актера. Не зря девушки чуть шею не свернули, засмотревшись на него. Боже, а ведь этот парень был с ней! Широко улыбаясь, Юля встала и пошла ему навстречу. Он легко сбежал со ступеней и, поравнявшись с ней, непринужденно обнял за плечи.

– Ну что, Юля, есть у вас здесь приличное место, где мы могли бы пообедать? – спросил он.

– Вряд ли наше приличное место способно соответствовать твоим запросам, но если ты полагаешься на мой выбор, поехали! – отозвалась она и под восхищенные взгляды прохожих села в машину, дверцу которой Ариан предупредительно распахнул перед ней.

– Чему ты все время улыбаешься? – спросил парень, когда машина остановилась около очередного светофора.

– Этому дню, – ответила она. – Он особенный, необыкновенный и волшебный… Я люблю весну за неповторимость и надежды, которые она дарит.

– Оправданные, я надеюсь? – уточнил он.

– А разве это имеет значение? Главное, мгновение счастья, которое не повторится.

– Мираж, который поманит и исчезнет? – уточнил он.

– Да, возможно, мираж… Но иногда, если во спасение, и мираж уже счастье! – ответила она, отворачиваясь.

Ариан, тронувшись с места, задержал на ней взгляд.

– Ты не похожа на девушку, способную довольствоваться миражами! Да этого и не случится! Я уверен!

– Мне нравится моя жизнь, я ее осознанно выбрала! Могла бы жить сейчас с родителями в Германии, но осталась в Сиреневой Слободе!

– А почему? – спросил Ариан.

– Я патриотка! – широко улыбнувшись, ответила она.

– Ладно, допустим, сегодня я этому поверю!

– А завтра?

– А завтра, возможно, тебе самой захочется рассказать мне, почему все же деревня, а не Европа! Кстати, я был в Германии, красивая, развитая во всех отношениях страна!

– А где еще ты был? – меняя тему разговора, спросила Юля.

– Я родился в Чехословакии, окончил там школу. В совершенстве владею чешским, но русский всегда оставался моим родным языком. Дома мы разговаривали исключительно на русском. Учился в Оксфорде. В детстве проводил с родителями каникулы в Греции. Еще в некоторых европейский странах был с друзьями, путешествовали, будучи студентами. А недавно буквально ездил в отпуск во Вьетнам. Не скажу, что я заядлый путешественник, но мне нравится открывать для себя что-то новое.

– Я представляю, как непросто тебе сейчас в таких полевых условиях. После пятизвездочных отелей, какой же провинцией должен казаться тебе наш городок!

– Мне слышится ирония в твоих словах? – вскинув брови, осведомился Старовойтов.

– Нисколько! – улыбнулась в ответ девушка. – Просто, глядя на тебя, сразу становится понятно, ты из другого мира, из другой вселенной вообще. Такую машину, как у тебя, вряд ли наш город когда-нибудь видел. Такие постояльцы нечасто останавливались в нашей гостинице. Могу поспорить, и таких парней, как ты, наши девчонки видели только по телевизору! Обратила внимание, как они оборачивались в твою сторону! А ты даже не замечаешь, какое впечатление производишь на окружающих! Знаешь почему? В том мире, в котором ты родился и жил, это совершенно естественно. Уверена, у тебя не было бедного советского детства!

– Не было, ты права! Мы не жили в Советском Союзе. Мой дед работал в дипломатическом корпусе в Югославии, потом в Чехословакии. С бабушкой они познакомились в Праге. Ее семья из русских эмигрантов, покинувших Россию еще до революции. Бабушка была балериной, выступала в одном из театров Праги. Их брак был в некотором роде мезальянсом. Многие считали, она не пара деду, из-за этого в скором времени ему пришлось расстаться с должностью, но вряд ли он об этом сожалел. К тому же близкое окружение, да и сам дед считал, если уж кто кому и не пара, так это он своей жене, а не наоборот. Родные бабушки были приближены к царской фамилии, дружили с Четвертинскими. Бабуля была лучшей подругой Анастасии Александровны, мой отец считал себя едва ли не братом дяди Сережи. Родные бабушки организовали бегство Четвертинских из Советской России. Мой отец родился в Праге, но по духу всегда был и остается русским, поэтому после развала Советского Союза, когда представилась возможность вернуться на историческую родину, не раздумывая, сделал это. Мы переехали в Москву, и вот уже семь лет наш дом там. Вот здесь остановиться? – уточнил Ариан, сворачивая в указанное Юлей место.

– Да, погода чудесная, мы сможем пообедать на открытой веранде! Прости меня, – добавила она, когда, припарковавшись, Старовойтов помогал ей выйти из авто.

– За что?

– За любопытство и снобизм!

Парень рассмеялся.

– Прощаю!

А Юля, взяв его под руку, под любопытные взгляды прохожих вошла в здание ресторана.

– А чем ты увлекался? Что тебе нравится? – снова спросила она, когда они съели борщ с чесночными плюшками, потом драники с жареными грибами и колбасками и заказали клюквенный морс.

– Моим воспитанием занималась бабушка, поэтому в детстве я перепробовал всевозможные студии и кружки. В более сознательном возрасте меня увлекли танцы, не один год я профессионально занимался в студии. Бросая вызов страху, прыгал с парашютом, увлекся дайвингом, а еще люблю готовить! – перечислил он.

Юлька тяжело вздохнула.

– Что? – улыбнулся Ариан.

– А недостатки у тебя есть? – уточнила она.

Парень снова засмеялся.

– Сколько угодно!

– Не верю!

– Да брось, Юлька, я не принц!

– Правда? – страшно удивившись, сделала огромные глаза девушка. – Девчонки, он не принц! – обернулась она к компании девушек за соседним столиком, которые не сводили с Ариана глаз. – Но такого вам все равно не встретить! Он самый лучший и удивительный… Он такой один!

Девушки смутились, а Ариан улыбнулся и покачал головой.

В Сиренево они возвращались, когда солнце клонилось к горизонту, окрашивая облака в розовый цвет, легкий ветерок, заплетавший весь день косы берез, утих, зато несмолкаемый щебет птиц продолжал звенеть в вечернем воздухе, наполненном благоуханием. Долгий день клонился к вечеру, но не предвещал расставания. На выезде из города Ариан заехал в пиццерию и вернулся с картонной коробкой, источающей аппетитный аромат, и бутылкой грузинского вина. И Юлька, приунывшая от скорого расставания, воспряла духом. Вряд ли он собирался пить в одиночестве, значит, еще несколько часов они проведут вместе.

Юля встрепенулась было, когда они въехали в Сиреневую Слободу, только тут вспомнив о родных и о том, что за весь день ни разу не позвонила им, а они уже наверняка беспокоятся. Ариан обернулся, ожидая от нее указаний, но она не произнесла ни слова, только слабо улыбнулась, и родной дом остался позади.

В Сиренево, после того как Ариан отогнал машину в гараж, они разместились на ступенях дома, где сегодня утром завтракали. Парень открыл вино и разлил его.

– Первый тост твой! – сказал он, протягивая чашку.

– Безусловно, мне хотелось бы выпить за знакомство с тобой. А еще поднять тост за этот день! Знаешь, он удивительный и наполненный до краев событиями, эмоциями, ощущениями. В моей жизни что-то происходило, но сегодня рядом с тобой я поняла, все это просто суета, какие-то пустые, необходимые дела, которые я должна выполнять, потому что так надо, потому что по-другому нельзя… Не помню, когда получала такое удовольствие от того, что я просто живу, – призналась она. – Вчера ты спросил про мечты… А мечта у меня была одна, я просто верила, что однажды все изменится, придет день, и все в моей жизни будет по-другому. Я не знала, как пойму, что это тот самый день, а сейчас, мне кажется, что он наступил вчера после встречи с тобой!

– Юль, послушай, пожалуйста, я рад, что смог подарить тебе этот день и сделать счастливой, но твое «однажды» не должно зависеть от меня или кого-то еще. Оно вообще не должно зависеть от внешних факторов и людей, которые тебя окружают. Твое «однажды» в тебе самой. И оно может не наступить, если будешь ждать подходящего случая. Тебе было хорошо сегодня, но ведь ты так же можешь прожить и другие дни. Сегодня я, возможно, показал тебе, какой насыщенной и разнообразной может быть жизнь. Я давно живу так, словно каждый день – то самое «однажды», потому что завтра может и не наступить. Жизнь – непредсказуемая штука, и никто не знает, сколько и кому отмерено. Не откладывай на потом то, чем можно насладиться сегодня. Радуйся всему, что делает тебя счастливой. Мечтай, ставь цели и достигай их, ведь юность дана нам один раз, это самое прекрасное время… У тебя, кстати, есть парень? – спросил Ариан.

– Нет! – призналась она, несколько смутившись.

– Нет? – недоверчиво переспросил Ариан, заглядывая ей в лицо. – Почему?

Юля пожала плечами.

– Возможно, мне встречались не те парни, нет, может быть, в какой-то мере ребята были нормальными, а претензии имела я, поэтому и не складывалось. У нас просто разное видение того, какими должны быть отношения! – пояснила она и неосознанно потерла запястье, на котором начинали проступать следы от пальцев Кирилла.

– А у тебя есть девушка? – в свою очередь, осмелев, поинтересовалась Шарапова. – Глупый вопрос, извини! – тут же, будто опомнившись, затараторила она. – Конечно же, у тебя есть девушка! По-другому и быть не может!

Ариан ничего не ответил. Отхлебнув вина, он отставил чашку в сторону и взял ее руку в свою, поворачивая и разглядывая синяки.

– Откуда они? Что случилось? Тебя кто-то обидел? – спросил он, внимательно вглядываясь в ее лицо.

– Нет, ерунда! – отмахнулась Юлька, не торопясь высвободить свою руку. – Это вообще неважно!

– Юль, послушай, я настаиваю!

– Ладно, утром по дороге сюда встретился один придурок, который возомнил себя суперменом, а я не оценила, но до него не доходит, самолюбие не позволяет осознать собственную ничтожность, вот и достает он меня час от часу! Но это ничего, поверь! Не стоит вообще об этом говорить и волноваться. Однажды мой дядя уже имел с ним разговор, поговорит еще раз. Дядя у меня в милиции работает! – с напускной беспечностью поведала она.

– Больше я не отпущу тебя домой одну! – решительно заявил Ариан, не спуская с нее проницательных глаз с легким прищуром.

– Спасибо! – улыбнулась она.

А Старовойтов осторожно отпустил ее руку.

– Ариан, скажи, после всего случившегося здесь, неужели твоя семья так просто отпустила тебя в Сиренево? – спросила Юля, меняя тему разговора. И обхватила себя обеими руками. Солнце скрылось за горизонтом, и сразу заметно похолодало, да и комары дали о себе знать.

– Подожди минутку, – попросил он, легко вскочив на ноги, и скрылся в доме. Вернулся почти сразу, держа в руках плюшевый плед. Не говоря ни слова, укрыл им плечи девушки и снова сел рядом, подлил ей в чашку вина и некоторое время молчал, прислушиваясь к ночной тишине, опускающейся на землю вместе в сиреневыми сумерками. За рекой сквозь ветки деревьев тут и там вспыхивали окна домов, и до них долетал лай собак, а здесь лишь соловьи нарушали благодатный покой.

– Нет, не просто, но я не имею прямого отношения к семье Четвертинских! – ответил он.

– Но ведь тот, кто убил Сергея Четвертинского, об этом не знает. А вдруг кто-то не желает, чтобы в усадьбе появлялись хозяева? Или Сиренево было восстановлено? Вдруг вся деревня того и ждет, чтобы имение исчезло с лица земли?

– Прям ждут?

– Я не знаю, просто столько сейчас пришло в голову, твое пребывание здесь может стать небезопасным!

– Но пока со мной ничего не случилось, никто не тревожил меня. К тому же усадьба и прилегающая к ней территория – частная собственность, и нарушать ее противозаконно. Спасибо за беспокойство, моя маленькая подружка, но это совершенно излишне, поверь. Налить тебе еще вина?

Юля кивнула, и вот так, потягивая вино и заедая его пиццей, они некоторое время сидели молча, любуясь угасающим вечером.

– Не хочу уходить… – опершись о колонну и блаженно закрывая глаза, прошептала девушка.

– И не надо! – тут же откликнулся Ариан.

Юля, выпрямившись, округлила глаза.

– Нет, правда, оставайся! – добавил он. – Зачем тебе уходить? Знаешь, пока находился здесь один, мне было вполне комфортно, но после того как появилась ты, не могу здесь один. Мы легко разместимся на надувном матрасе, обещаю, приставать не буду! – с улыбкой пообещал парень.

– Я тебе еще не надоела, Ариан? – спросила она. – Небось думаешь, вот пристала.

– Брось глупости говорить! Я рад, что ты останешься… Хочешь, можем прогуляться по территории, а нет, запрем дверь и пойдем укладываться? – предложил парень.

– О, нет, гулять сегодня я уже не могу, давай еще чуть-чуть посидим, я позвоню бабушке и пойдем ложиться. Только обещай, что не уснешь первым и расскажешь мне про Четвертинских!

– Обещаю! – с улыбкой отозвался парень и легко поднялся со ступеней. – Звони бабушке, а я пока пройдусь.

Ариан завернул за дом, а Юлька достала из рюкзака мобильный телефон и отыскала в списке домашний номер. Глубоко вдохнув, она нажала на вызов и стала слушать гудки.

– Ало? – через несколько секунд услышала она запыхавшийся бабушкин голос.

– Бабуль, это я… – вымолвила Юля, почувствовав себя ужасно виноватой.

– Юлечка, а ты где? Когда придешь домой? – в голосе Федоры Николаевны девушка уловила явное волнение.

– Бабуль, а можно я не приду сегодня домой? Можно, заночую у друзей? – попросила девушка, чувствуя легкий укол совести за собственное безответственное поведение. Ведь никогда еще не позволяла себе такие «загулы», чтоб прям на целый день, да еще и не явиться на ночь. Но даже не это вызывало большее чувство вины, а желание, пусть на несколько дней, но остаться здесь. Потеряться в этом мире, забыть о другом, рядом с Арианом прожить эти несколько дней неведомой, а посему такой притягательной жизнью. Уже сейчас Юля знала, эти дни и мгновения, здесь, в Сиренево, рядом со Старовойтовым, она будет помнить всегда.

– Да, конечно, Юлечка, но у кого ты? Подружки твои ведь на учебу уехали?

– Бабуль, у меня новые появились, но о них я тебе потом расскажу, хорошо?

– Хорошо, – согласилась бабушка. – Юлечка, ты ж не в Сиренево? – все же спросила она.

– Нет, – с легкой запинкой соврала девушка. – А почему ты спросила об имении?

– Так, подумалось просто. Маруська Калинина звонила мне, сказала, Шурка рассказывала, будто в усадьбе вы видели что-то на Всенощную… А еще на деревне бабы говорили, будто в Сиренево кто-то есть.

– Бабуль, но ведь усадьба давно чья-то собственность, почему кому-то и не быть? Ее ведь не просто так купили. Я не очень-то понимаю отношение некоторых к Сиренево! Что такого произошло? Отчего такая ненависть к Четвертинским? Что они сделали? – все же спросила девушка, хотя и понимала, это не телефонный разговор.

– Ох, внученька! – так горестно вздохнула бабушка, что Юля тут же устыдилась и своего вопроса, и того, каким тоном его задала.

– Извини, бабуль… Забудь…

– Юлечка, ты точно не в усадьбе? – переспросила бабушка. – Не ходи туда, я знаю, о чем прошу. И те люди, которые купили Сиренево, сделали это неспроста, уверена.

– Бабуль, не волнуйся, правда, я не там! – убежденно заявила она.

– Хорошо. К завтраку вернешься?

– Конечно, вернусь непременно.

– Юля, мама сегодня звонила. С тобой хотела поговорить, а еще сказала, что прилетают они в гости.

– Когда? – только и спросила Шарапова.

– В ближайшие дни.

– С чего бы это вдруг? Три года не были, а тут…

– Соскучились, наверное!

– Наверное! – с легким сарказмом согласилась она и, простившись, отключилась.

Постояла немного, задумчиво хмурясь и вертя в руках телефон и, обернувшись, столкнулась лицом к лицу с Арианом.

– Плохие новости? – спросил он, разглядев выражение ее лица.

– Как сказать, – неопределенно отозвалась она.

– Скажи, как есть, – попросил он, внимательно глядя на нее.

– Родители прилетают из Германии на днях, а еще в деревне переполох, там прослышали о твоем появлении здесь! – ответила Юля.

– Что из этих двух событий расстроило тебя больше всего? – уточнил он.

Она попыталась улыбнуться, правда, получилось так себе, и совсем не убедило Ариана.

– Бабушка считает, тот, кто находится сейчас в имении, появился не просто так, как, впрочем, и неспроста вы купили эту усадьбу. Она уверена, ты приехал, чтобы отомстить.

– Кому? – совершенно серьезно, не отрывая от нее внимательного взгляда, спросил он, скрестив руки на груди.

– Кому-нибудь из местных, неважно, вот мне, например! – ответила девушка.

– То есть, предположительно, я заманил тебя сюда, чтобы убить? Неплохая версия, фантазия у твоей бабушки, дай Бог каждому! Но что дальше? Я уже говорил, прямого отношения к Четвертинским не имею, кровной местью не пылаю, да и не думала Анастасия Александровна о мести, единственное, чего она хотела, узнать, что случилось в Сиренево девятнадцать лет назад! Почему дядя Сережа задержался, хоть и должен был вернуться через неделю. Что его задержало или кто?