Текст книги "Твое тело – моя тюрьма"

Глава 15
Мишель: расширение сознания

Утром Мишель проснулась полная сил и решимости разрешить все трудности, которые несколько часов назад обещал ей отчим. Отправила смс-ку Стиву: «Прости за вчерашнее».

Она выпила стакан воды, проделала комплекс упражнений из йоги под руководством Барби-подобной йогини из Ютуба, съела банан и его кожурой протерла листья орхидей. В окно у раковины она увидела Фреда в бассейне и ее зубы стиснулись сами собой, а ногти впились в кожуру банана. Невидимое огненное лассо затянулось на ее шее – пощечина обиды на домогательства и насилие со стороны отчима.

Она зажевала до крови заусенец, потом очнулась и промыла ногти и руки, и направилась в спальню мамы и Фреда. Раздвинув шторы и впустив солнечных зайчиков, девушка поцеловала недвижимую маму в щечку:

– Доброе утро, мам.

Мишель, не мешкаясь, оглянулась и стала рыться в тумбочках. Там было все необходимое для ухода за лежачим больным: катетеры, памперсы, влажные салфетки и даже неприглядного вида учебник «Гид по уходу за парализованными больными».

Девушка полистала книгу, читая:

– Чтобы не было пролежней, нужно переворачивать больного каждые два часа! Я не знала этого! Бедный Фред. Я была такой свиньей, когда отказывалась ему помогать или элементарно учиться ухаживать за мамой, – призналась она вслух.

Она приступила к утренней рутине: сменила памперс, почистила маме зубы, покормила ее любимыми кукурузными хлопьями с молоком. Мобильный телефон пару раз пытался заявить о своем существовании: на его гладкой поверхности появлялось улыбающееся лицо Стива. Но Мишель была поглощена своей ролью «обслуживающий персонал» и не слышала звонков.

* * *

В переднем дворе Фред подстригал кустики азалии. Увидев приближающегося Стива, он мысленно отрезал парню голову садовыми ножницами, а в реальности метнул свой инструмент на землю.

– Какого черта ты опять явился? – Мистер Редмонд сплюнул.

Стив остановился на расстоянии вытянутой руки от него, без улыбки, ибо помнил, как его столкнули с крыльца и сломали его букет.

– Доброе утро, мистер Редмонд. Я принес немного денег. Я так понял, что похороны и кремацию вы делали в кредит. Мы с отцом поможем вам с этой ношей.

Черты лица Фреда смягчились, он молча принял несколько сотен наличными. Новые купюры доброжелательно хрустнули в его потном кулаке.

– Мишель не ответила на мои звонки. Я могу войти в дом? – Голос Стива звучал уважительно и спокойно. – Пожалуйста.

Фред пожал плечами, одобрительно кивая, указывая подбородком на входную дверь, затем поднял свои садовые ножницы и продолжил ровнять кусты.

Юноша открыл дверь и вошел в дом.

– Мишель, я здесь! Ты как? – прокричал он с порога.

Девушка услышала его, выбежала из спальни и крепко обняла.

– Спасибо, что пришел. Прости, что вчера у нас ничего не вышло. Мы поссорились, я была слишком расстроена…

– Ты в опасности? – Стив искал в ее лице ответ на свои тревожные мысли.

– Пожалуйста, будь честна со мной. Я помогу тебе съехать, если хочешь.

– Самая дешевая квартира обойдется в пятьсот долларов в месяц плюс коммунальные услуги, а мне это надо? Моя зарплата чуть больше штуки! Нет, это не вариант для меня, ибо родительский дом – выплаченный! – девушка покачала головой и плюхнулась на диван.

Мишель не хотела рассказывать Стиву отвратительные подробности Дня Независимости.

Стив опустился перед ней на пол, робко дотронулся до колен девушки.

Мишель погладила его по голове, наклонилась над ним и зарыла лицо в его волосах.

– Ах, какой запах! Кокосовый шампунь, да?

– Да.

– Понимаешь, мы с Фредом поссорились. Он отказался ухаживать за мамой. Хочет устроиться на работу. Я должна взять на себя всю ответственность. И мне страшно.

Стив задумался на секунду:

– Нужен план. Когда есть проблема, надо составить список того, что тебе потребуется в первую очередь сделать, что – во вторую, и так далее.

– Я понимаю итак, что мне нужно! Первое, – Мишель стала загибать пальцы, – прочитать гид по уходу за больными как можно скорее.

– Нет, зачем читать, когда можно видеоролики в интернете найти! – возразил Стив.

– Ты прав. Второе, – я должна накачать мышцы, чтобы свободно поднимать и переносить маму с места на место и усаживать в инвалидное кресло, когда ей будет можно. И третье – вождение, разумеется.

В гостиную через дверцу для животных вбежали Жасмин и Тигренок и стали ласкаться к своей хозяйке.

– Я тебе помогу, не бойся. – Стив чихнул. – Я обязан. В конце концов, я был за рулем, когда мы врезались в твою машину…

Фред вошел в дом и увидел сцену: Мишель на диване, Стив и кошки, прильнувшие к нему. Юноша чихнул раз, чихнул два.

– Посмотрите-ка на этого рыцаря чахоточного, – съязвил Фред.

– Фред, прекрати, – Мишель сжала зубы, не поднимая глаза на отчима, начиная покачиваться взад-вперед.

– Простите, – смущенно извинился Стив, чихая.

– Я не имею привычки традиционно желать здоровья чихающим людям, можешь не стараться, – Фред сложил руки на груди, рассматривая, как Стив достал из кармана упаковку с каким-то лекарством и проглотил пару пилюль. Фред представил, что Стив – это цыпленок, которого он бы с удовольствием ощипал пинцетом. Новая фантазия заставила его глумливо улыбнуться.

– У меня аллергия на кошек.

– Да, а я не знал. И что, от этого можно умереть? – Фред умудрился поднять обе симметричные брови и продемонстрировать свою маску а-ля меня-волнует-твоя-судьба.

– Да. Смертельный исход возможен как от укусов пчел или арахиса, – ответил Стив. – Если меня бы вынудили провести ночь в приемнике для кошек или что-то в этом роде…

Мистер Редмонд хмыкнул и вышел из комнаты.

– Нахал и хам, – выпалила Мишель, качая головой. – Я тебе хочу кое-что показать, у меня есть обалденная книга.

Она хотела обсудить «Контролирование сновидений»: правильное питание, щелочную еду, и почему закисляющие продукты засорят организм и клетки, вызывая болезни.

– Стив, в этой книге написано, что вся еда, прошедшая термическую обработку, является мертвой, вредной. Ты такое когда-нибудь слышал? Только сырые орехи, фрукты и овощи способны очистить тело от токсинов. И когда человек по-настоящему чист, в смысле, у него щелочная среда, его организм вырабатывает достаточно энергии для самоисцеления.

Стив взял книгу из ее рук и стал листать.

– На диету садишься, так тебя понимать? Твою маму тоже, для исцеления?

– Да. Молоко с хлопьями вообще яд. Никаких бургеров, колы, пиццы, сладостей… Такая еда засоряет организм и вызывает рак, псориаз, диабет, и многое другое. Я прочитала исследования, что сыроядение исцеляет болезнь Альцгеймера, красную волчанку, онкологию.

– По-моему это экстрим – стать веганом. Но тебе будет легко, у тебя же вкусовые рецепторы отказали.

* * *

Потекли недели кропотливой работы над собой. Мишель стала бегать по утрам, отжиматься от пола, держать «планку», поднимать гантели. И конечно же практиковать пранаяму – дыхательные упражнения йогов, позы хатха-йоги и правильное питание. Иногда она физически ощущала странные вибрации в теле, словно все ее клетки хором славили Творца.

В книге о контролировании сновидений, она узнала, что «йога» означает «союз» на санскрите. Йоги верили, что настоящие счастье, свобода и просветление приходят к человеку от союза с божественным сознанием Браманом.

Иногда Мишель встречала одобряющий взгляд Тави в своем отражении: и в зеркале, и на металлических поверхностях холодильника, тостера, раковин, даже в воде ванны. Часто она слышала слова поддержки от своего узника.

* * *

Стив возил ее на работу, привозил обратно, по воскресеньям они посещали церковь, иногда помогал готовить салаты. Они вместе ездили по воскресеньям на мессу, а раз в неделю по четыре часа Мишель волонтерила в магазине секонд-хенда.

Фред устроился барменом в стриптиз-клуб, уезжал вечером, возвращался поздно ночью или под утро и не препятствовал появлению Стива в доме. Иногда он любовался движениями настойчивой и несговорчивой падчерицы, которая то готовила ужин, то массировала ноги и руки матери, то протирала ее полотенцем, то кормила кошек.

Мишель часто приносила Фреду бесплатные бургеры с работы. Отчим принимал еду с улыбкой и шуткой: «спасибо в шоколаде!» Ему нравилась популярная идиома «пожалуйста с сахаром сверху», и Фреду нравилось, что он изобрел новую.

Его воображение иногда проигрывало сцены передачи «Тысяча путей умереть». Он фантазировал, как бы поступил с Мишель, в какой позе она бы находилась, одетая или нагая, связанная или нет и сколько крови она бы потеряла.

Фред нашел себе на работе подружку по имени Либерти и выглядел вполне счастливым самцом, у которого самореализация и удовлетворение шли рука об руку.

Уход за матерью отнимал у Мишель почти все время. Одни и те же процедуры выматывали. Если раньше она могла проторчать несколько часов в поисковых сетях и Ютубе, просматривала новые видеоролики, то теперь все должно было работать на то, чтобы у матери не возникло пролежней и осложнений. Даже когда Мишель работала в фастфуде, она думала о том, как там ее мама, перевернул ли ее Фред?

Однажды Мишель мыла голову Анжелики с помощью салфетки и тазика.

– Тави, помнишь, ты назвал маму – тюрьмой Фреда? Ты был прав. Теперь это моя тюрьма. У меня нет даже времени читать. Ее тело – это и ее темница. Она не в состоянии контролировать свое тело. Нет ничего хуже, чем ситуации, когда разум и тело не принадлежат душе.

Глава 16
День труда

Прошло три месяца со дня аварии. Согласно пособию по уходу за парализованными больными, Анжелику можно было сажать в инвалидное кресло. Мишель была еще не в состоянии поднять мать на руки, и Стиву не раз приходилось переносить ее с места на место.

В первый понедельник сентября все отмечали День Труда. Праздник был официальным с 1882 года. Большинство американцев ассоциировали этот день с барбекю, семейными посиделками и поездками на природу с палатками и кулерами.

– Меня не будет целый день. Вернусь утром, – Фред подмигнул падчерице.

Мишель мечтала о дне, когда Фред уйдет к своей любовнице на ночь, и она сможет остаться со своим парнем одна. Стив был таким добрым и терпеливым, ненавязчивым, «своим парнем», без которого она уже не представляла своего существования.

Если несколько месяцев назад девушка только и мечтала о том, как увидеть своими глазами корабль пришельцев и вступить в личный контакт с внеземной цивилизацией, то теперь ей хотелось иного, обычного и банального: любить и быть любимой, испытать близость с ее молодым человеком, наполнить свою жизнь новыми эмоциями и ощущениями. Ей все время не хватало присутствия Стива. Она мечтала о том, как сможет в один прекрасный день ощутить его объятья и поцелуи каждой клеточкой своего тела.

Мишель пригласила Стива к себе домой отпраздновать вместе День Труда после шестичасового рабочего дня в кафешке. Когда он пришел, девушка подала салат «Цезарь» на заднем дворе, чтобы не провоцировать его аллергию.

Перед ужином Стив перенес Анжелику из постели в инвалидное кресло и вывез ее на задний двор. Когда Мишель прикасалась к губам матери вилкой с кусочками еды, та послушно открывала рот и тщательно пережевывала пищу, уставившись пустым взором в пустоту. Мишель верила, что если инопланетянин-целитель не сможет вылечить ее мать, то энзимы здоровой пищи на клеточном уровне обязательно это сделают. Салат показался ей безвкусным. Она жевала по привычке, раздумывая о том, что все люди подразделяются на две категории – тех, кто верит, и тех, кто не верит. Те, кто верил в инопланетян, обладали, на ее взгляд, расширенным сознанием и были умнее тех, кто в них не верил. Причем вера в Бога была вполне совместима с верой в инопланетян. Вот те, кто не верил ни в Бога, ни в инопланетян, казались ей людишками ограниченными и подозрительными. Теми, кто не видит дальше собственного носа. И вот она решила задать этот вопрос своему лучшему другу, но боялась ответа. А вдруг такой нужный и дорогой для нее человек окажется в той самой категории «ограниченных и подозрительных», которую она презирала?

– Стив, ты веришь в существование других цивилизаций?

Юноша задумался на мгновение:

– Почему бы и нет? Вселенная большая. Творец проявил такую фантазию в создании всего живого на Земле, так что считать себя единственными разумными существами во Вселенной – это ошибка.

– Хочешь, в бассейне искупаемся? – робко предложила Мишель и стала расстегивать блузку, под которой виднелся красный бикини.

Юноша сорвал с себя майку, а цветастые шорты для плавания уже были на нем. Они прыгнули в бассейн и стали по очереди преследовать друг друга. Выдохнувшись, взяли паузу. Стив осторожно обнял Мишель сзади, стал медленно целовать волосы и ушки подруги, закрыв глаза, вдыхая ее запах, растворяясь в моменте.

Девушка наслаждалась его нежными прикосновениями, и была готова отдаться неведомым эмоциям и ощущениям. Но Тави ехидно улыбался с поверхности бассейна. Носитель вдруг осознала, что он – ее узник – все чувствует. И поцелуи Стива, и ее внутреннюю дрожь, и ее желание быть со своим парнем… Присутствие свидетеля сработало как опрокинутый на платье горячий суп. Она повернулась лицом к Стиву и прошептала:

– Стоп. Я не могу так. Не здесь и не сегодня.

– В чем дело? Я сделал тебе больно? – удивился юноша, отступив.

– Нет.

Мишель поспешно вышла из бассейна и завернулась в полотенце. Юноша в замешательстве последовал за ней, обтерся полотенцем и натянул майку.

– Что я сделал не так? – не унимался гость, пытаясь понять поведение подруги, которая сама же его к себе пригласила! Стив попытался снова ее обнять, но она увернулась.

– Пожалуйста, побудь с мамой, – попросила Мишель, – я в ванную сбегаю.

Она забежала в дом, умылась и оперлась обеими руками на края раковины. Кровь пульсировала в висках, она пыталась собраться с мыслями и успокоиться.

Тави появился в зеркале с улыбающейся гримасой и хитрецой в лавандовых глазах:

– А он прекрасно целуется. Мне понравилось. Одобряю! Слышишь, как я аплодирую стоя?

С Тави жизнь казалась полнее: девушка его не стеснялась и воспринимала как часть себя. Благодаря узнику у нее было чувство, что она не одинока. Он был ее встроенным советчиком, ее братом с Кассиопеи, удивительным другом. Хотя на друга он маловато тянул, учитывая его мрачное прошлое.

– Как от тебя избавиться? – Мишель произнесла мысленный вопрос четко, надеясь, что Тави не обидится. Она осознала, что она не хочет его обидеть, ей не наплевать на его чувства. – Извини, я не это имела ввиду. Есть ли способ ускорить твою реабилитацию?

– Ты устала от меня? Откровенно говоря, я лично не могу пожаловаться на отбывание наказания в твоей симпатичной персоне.

– Послушай. Я живу так, словно кто-то подсматривает за мной в замочную скважину. Ты купаешься, одеваешься, работаешь, волонтерствуешь и отдыхаешь вместе со мной, потому что мое тело – твоя тюрьма. Помимо этого, мое тело – моя собственная тюрьма. Я только сейчас это осознала. Ты читаешь мои мысли, испытываешь все мои переживания, включая «критические дни» и конфликты с отчимом. Моя жизнь у тебя как на ладони. Ты – зритель. И я устала жить как на сцене.

– Я знаю. Ты хочешь перемен, отношений, оргазма.

Мишель сделала глубокий вдох и попыталась сформулировать свои мысли и требования поконкретнее:

– Тави, знаешь ли ты, как сократить сроки твоей реабилитации?

– Да! Наконец-то ты спросила! – лицо его загорелось радостью, словно он мечтал об этом вопросе тысячелетиями. – Понимаешь, я не знал, что твой двойник, Альрами, беременна. Я бы никогда, никогда не поднял на нее руку, ты мне веришь? – он словно захлебывался в чувствах, которые Мишель раньше никогда за ним не замечала. Даже глаза казались влажными. – Ускорить мою реабилитацию на Земле возможно… Но не без твоей помощи.

Девушка не могла поверить, что была эгоисткой все эти месяцы: ей и в голову не приходило спросить узника, скучает ли он по своей родине и какова цена его свободы.

– Я готова тебе помочь. Но как?

– Это нелегко. Ты должна дать свое согласие пережить со мной муки и смерть других земных носителей.

– Звучит как-то дико и несерьезно. И как это будет происходить?

– Ночью, во время твоего сна, наши души будут временно транспортированы в индивидуума, который находится на грани жизни и смерти, страдает и мучается, чьи вибрации страха или боли зафиксировала наша система сканирования вашей планеты.

– Такую фантастику я еще не читала. Значит, это и есть реабилитация, которая должна тебя научить ценить жизнь и испытывать угрызения совести?

– Да. И это очень болезненное испытание. – Тави телепатировал информацию в ее мозг быстро и уверенно.

– Поподробнее можно?

– Твое тело здесь будет истекать кровью… Все твои возможные раны будут мгновенно регенерироваться, я тебе обещаю, – обнадежил узник.

– Ты все это время знал и молчал? – Мишель сощурила свои карие глаза.

– Я не имел права оказывать на тебя давление. Смотритель мне объяснил, что инициатива должна исходить от носителя.

– Но почему тебя не могли сразу прокатить по страданиям разных… э… землян? Зачем нужно было меня вмешивать?

– Чтобы я видел твое лицо каждый день, лицо жертвы. И думать об Альрами. Вообще-то у нас преступлений-то практически не бывает. Поэтому я номер двадцать восемь, а не тысяча двадцать восемь.

Мишель задумалась и, ничего не ответив Тави, вышла из ванной к Стиву. Юноша сидел на заднем дворе, что-то читая со своего смартфона.

– Что-то не так?

Мишель села на стул напротив Стива. Ее мозг все еще переваривал информацию, полученную от инопланетянина-убийцы.

– Мы завтра работаем. Я заеду за тобой в девять. Отнести Анжелику в спальню?

Девушка поднялась со стула, подошла к нему и обняла:

– Ты такой милый.

– Я тебя чем-то обидел сегодня? – он обвил свои руки вокруг ее талии и уперся головой в плоский живот.

– Нет. У меня проблема неземного масштаба, вселенского размаха.

– Я умею слушать.

– Тебе придется все увидеть своими глазами. Завтра в десять вечера приходи сюда, – ее глаза сверкнули незнакомым ему фиолетовым светом.

Он заинтригованно кивнул, поднялся, и перенес Анжелику обратно в спальню. Юноша покидал дом подруги со странным чувством недоговоренности и обескураженности.

Глава 17
Жертвоприношение

С наступлением вечера Мишель выгнала кошек из своей комнаты, пропылесосила, открыла окно и проветрила помещение. Вскоре Стив появился у ее окна, прислонив лицо к сетке от комаров. Мишель раскладывала белые полотенца на своей постели и не заметила его лица за мелкой сеткой.

– Ну, что мы будем делать? – заинтригованно спросил он с улицы. – Пластилин домашнего приготовления?

– Дверь не заперта, – улыбнулась Мишель.

Вскоре он был в ее комнате, одетый в белую майку с надписью: «Просто сделай это» и черные шорты с лого фирмы «Найк».

От его взгляда не ускользнуло, что Мишель была одета в плотную длинную майку, нисколько не сексуальную.

– Ты будешь наблюдать, как я сплю, – ответила она, раскачиваясь вперед-назад.

– И все? Смотреть, как ты спишь? – Стив был готов услышать все что угодно, но не это.

– Нет, не все. Когда я начну истекать кровью, не паникуй и не вызывай «скорую помощь». Все понял?

Ошеломленный Стив кивнул и сел рядом в удобное кресло. Он понимал, что его девушка не готова к близости, но сценарий вечера оказался еще боле невероятным, чем он рисовал в своем воображении.

– Ты больше ничего не хочешь мне объяснить?

Девушка покачала головой:

– Пока нет. Это надо видеть, чтобы понять и поверить.

– Ну… Спокойной ночи тогда… – пожал плечами Стив, и стал рассматривать приложения в своем смартфоне.

Разумеется, Мишель не могла уснуть сразу.

– Я готова, – сообщила она своему узнику телепатически.

– Ок, – как эхом отозвалось в ее голове.

Перед ее внутренним взором появился огромный экран, на котором разные картинки сменяли друг друга. Она увидела комара, сосущего кровь на потном теле человека, и руку с волосками на пальцах, раздавливающую маленького кровопийцу. Затем гигантская акула схватила за ногу пловца, но тот не растерялся и нанес несколько ударов ей по носу – морская хищница ретировалась.

Все картинки были узнаваемыми, земными, даже родными: хищное растение, венерина мухоловка, поймала очередную крылатую жертву; паук стягивал лапки стрекозки клейкими нитями; богомолка поедала своего партнера после спаривания.

Вдруг картины природы сменились синим небом, открытым пространством. На экране появилась развернутая карта планеты Земля. Мишель увидела все океаны и континенты ясно и четко, как в кинотеатре на сеансе с трехмерной графикой.

– Что ты видишь? – мысленно спросила она своего узника.

– То же, что и ты. Это Земля.

Как только он произнес эти слова, из голограммы Земли выделилась и увеличилась Африка. На поверхности материка пульсировали мелкие красные точки как мириады светлячков в загородных фермерских полях хлопка или люцерны.

Мишель не могла понять, что эти точки означают и какое отношение имеют к ней и реабилитации ее узника. Не успела она мысленно оформить свои мысли в вопрос, как Тави ответил:

– Красные точки – это эпицентры страха смерти, эмоции боли. Смотрители сканируют все на вибрации страданий, видят, где возникают страдания на твоей планете, и направляют туда души своих нарушителей для реабилитации. Наш союз не исключение.

Мишель вспомнила свой сон, когда от криков Альрами стена сложилась и впустила летающих полицейских-роботов в комнату. Голос Тави продолжал звучать в ее голове.

– На планетах нашего созвездия, ни одно преступление не может перерасти в массовое убийство или многодневное издевательство.

Как только Тави закончил объяснение, одна из красных точек стала увеличиваться, превращаясь в длинную полую трубочку, затем пружиной отскочила от карты Африки и впилась красной присоской в лицо девушки.

Мишель ощутила удар и жжение. Невидимая сила засосала ее через присоску в кроваво-красный туннель. Ей вспомнилась сказка про Алису в Стране Чудес, как любознательная скучающая девочка преследовала говорящего кролика и упала в его норку. А потом она медленно летела вниз, замечая всякие полки и вещи на стенах туннеля. Мишель же ничего не видела во время своего короткого полета.

Громкий хлопок – и она ощутила себя в чьем-то теле. Она увидела над собой человека в темном платье с закрытым тканью лицом. Мишель показалось, что это была женщина. Она сидела ссутулившись, скрестив ноги на полу, почти как в позе лотоса, с деревянными четками и ножом в руке, и что-то бормотала себе под нос: то ли песню, то ли заклинания. Между ее ног стоял алюминиевый таз, вокруг таза лежали какие-то тарелки с красными фасолью и чечевицей, белым рисом, горохом, просом…

Мужчина со смуглым цветом лица и узкими глазами, лет пятидесяти, сидел напротив шаманки, скрестив ноги, с опаской оглядываясь по сторонам и зевая, не прикрывая рта. Тройные мешки под глазами, усеянными мелкими коричневыми папилломами, похожие на мышиные экскременты, и красные склеры глаз выдавали усталость и болезнь.

Совершался какой-то обряд, в котором участвовала черная птица со связанными лапками. Мишель вдруг осознала, что она находится в теле этой птицы, в алюминиевом тазу, и ее охватил ужас. Она поняла, что ничего хорошего ждать не придется…

Нож в руке шаманки приближался ближе и ближе к шее связанной птицы, словно танцевал в воздухе под звуки заклинаний. Резкая боль сотрясла все существо птицы-Тави-Мишель.

Шаманка же, не переставая бормотать, прикасалась кровавым лезвием к каждой тарелке и, в последнюю очередь, ко лбу клиента. Мир Мишель погрузился в туман.

* * *

Стив сначала думал, что почитает электронную книгу в приложении Киндл, чтобы как-то занять себя во время сна Мишель, но не мог отвести глаз от своей спящей красавицы. Он даже поцеловал ее в губы, погладил ее изглоданные пальчики.

Но вскоре ее веки задрожали, ноздри трепетали словно от недостатка воздуха. Не прошло и десяти минут, как руки и ноги задергались в конвульсиях, а из шеи девушки полилась кровь, словно ей перерезали горло!

От неожиданности уронив телефон, Стив упал на колени перед постелью Мишель и схватил ее за плечо, в шоке от зрелища – пижама, полотенца под головой девушки и его пальцы окрасились ее теплой красной кровью.

– Не двигайся, – ляпнув первое, что пришло в голову, Стив бросился в ванную и, вернувшись через полминуты с полотенцем, стал вытирать им шею Мишель.

К своему изумлению, он не увидел ни ссадины, ни шрама на месте, где еще пять минут назад зияла страшная рана. Юноша облегченно вздохнул:

– Что происходит?

Мишель пошевелила кистями, пальцами рук и ног: – Я жива…

– Слава Богу! Я не знал, что делать…Тебе перерезали горло. Ты что-нибудь помнишь?

– Помню, помню… – Она медленно встала и прошла в ванную. Стив отправился за нею, убедиться, что измученная кошмаром подруга не упадет в обморок от потери крови. Затем он вернулся в комнату, сбросил испачканные кровью полотенца с кровати на пол и стал ждать ее возвращения, потирая пальцами вспотевшие виски.

* * *

Мишель сбросила окровавленную майку, залезла в ванну и включила душ.

В зеркальном покрытии душевого шланга она увидела глаза своего печального узника.

– Ты поняла, что произошло с нами? – спросил узник.

– Добро пожаловать на Землю, дружок, вас ждут леденящие кровь открытия нашей радужной контрастной жизни.

– Я пытаюсь понять, почему мы погибли?

– Эти люди из нашего сна зачем-то принесли птицу в жертву. Книжка «Алиса в стране чудес» не подготовила меня к встрече с шаманкой с ножом в конце туннеля.

– Мы на Кассиопее никогда не приносим никого в жертву, – констатировал с осуждением узник номер двадцать восемь.

Мишель задумалась на секунду, вылезла из душа и ответила, вытираясь:

– Нет, дорогой мой, это то же самое, что сделал ты!

– Я не понимаю.

– Ты принес в жертву тех, кто тебя предал, чтобы вернуть себе чувство собственной значимости. Только твое унижение и отверженность ты смывал не кровью петуха или барана, а кровью Альрами и ее любовника, как его там….

– Рокс, – тихо ответил узник.

– Вот, ты свои проблемы пытался решить через пролитие жертвенной крови двух людей. Тоже своего рода личный ритуал. Ты же подготовился, не так ли?

Мишель увидела его изумленное лицо вместо своего в зеркале. Его брови приподнялись домиком, лавандовые глаза округлились, а зрачки сузились.

– Хорошо, что твои глаза – не озера, а то я бы в них утонула, – кокетливо пошутила Мишель, довольная, что пригвоздила сознание инопланетянина своей земной логикой.

Она завернулась в розовый халатик и вышла из ванны в свою комнату, где Стив недвижно сидел, уставившись на окровавленные полотенца на полу, как будто это были не полотенца, а голова Медузы Горгоны, превратившая его в каменную статую.

Девушка подошла к своему парню и дотронулась до его светлых прямых волос. Стив встал, прижал ее к себе обеими руками и осыпал поцелуями усталое лицо.

– Господи, как ты меня напугала!

– В следующий раз можешь надеть памперс, – она улыбнулась. – Я в полном порядке, не переживай… – прошептала Мишель, обдумывая, с чего лучше начать посвящение друга в ее тайну.

– Ты расскажешь толком, что с тобой происходит? – Стив взял ее за руки, притянул к себе и посадил на колени.

– Инопланетяне используют нас, землян, как тюремные камеры для своих преступников. Там у них нет боли, и поэтому реабилитацию, как они это называют, нарушители тамошних законов проходят здесь. Я – «носитель», тюрьма для убийцы с Кассиопеи. Мой узник все слышит, видит и чувствует, что слышу, вижу и чувствую я.

Она замолчала на мгновение, потом добавила:

– Его зовут Тави, и он сказал, что ты хорошо целуешься. Сарказм, наверное.

– А при чем тут истекание кровью? – недоумевал Стив, проигнорировав странный комплимент.

– Я согласилась пережить с Тави мучения в других носителях. Это возможно, когда я сплю. Наши души на время покидают мое тело, и переносятся в тело жертвы. Кровь – побочный эффект этой так называемой «реабилитации».

Девушка вопросительно заглянула в голубые глаза Стива. Все это звучало дико и ужасно, и она боялась, что оттолкнет робкого юношу такими признаниями.

– После того что я сейчас увидел, я поверю всему, – Стив нервно засмеялся и обнял ее. – Но две души в одном теле… Это забавно.

– Что тут забавного? Ничего смешного нет.

– Видела фильмы про экзорцизм? Ну, когда в тело человека вселяется демон, которого надо изгнать…в твоем случае, инопланетянин делит с тобой тело. Мурашки по коже.

Мишель, не вставая с его колен, продолжила:

– Именно поэтому я не могу быть с тобой близка. Тави все время с нами. Я обязана помочь ему вырваться из нашего мира, чтобы он навсегда оставил мое тело. Я имею право на личную жизнь без посторонних глаз и ушей. И без снисходительно-язвительных комментариев. Понимаешь?

– Понимаю. Значит, инопланетяне научились посылать души в другие миры. А что происходит с душой, если физическое тело твоего узника умрет?

– Наши души как дивиди. Вставляются в разные тела-компьютеры. Когда диск души покидает одно тело, оно перемещается в другое. Я читала книги про реинкарнацию. Думаю, именно поэтому некоторые люди вспоминают свои прошлые жизни.

– А как насчет рая? – спросил Стив. – Я надеюсь, я не зря в церковь хожу?

– Я не уверена. Может быть, все дивиди собираются вместе в большом компьютере Творца?

Оба помолчали.

– Ты поможешь мне с этими «реабилитациями»?

Стив понимающе кивнул:

– Не сомневайся. Я буду с тобой каждую ночь, столько, сколько понадобится! – сказал он без капли сомнений, и, уходя, страстно поцеловал Мишель.

Девушка закрыла за ним дверь, бросила в стирку с отбеливателем кровавые полотенца, вернулась в спальню и попыталась уснуть, но образы шаманки и жертвенного ножа отбивали чечетку на ее извилинах.

Уставшая бороться с бессонницей, Мишель пошла взять из холодильника воды и устроилась поудобнее с ноутбуком на своей постели.

Интернет, хранитель всемирных знаний, в лице Википедии и Ютуба, выплюнул все леденящие душу детали на тему «жертвоприношение животных».

Тави молча поглощал всю информацию, штудируемую Мишель, как губка. Закрыв ноутбук, девушка спросила его:

– Ну и что мой заключенный думает теперь?

Нависло длительное молчание, достаточно длительное, чтобы принести в жертву еще одну птицу.

– Я понял, почему вашу планету избрали для реабилитационных целей.

– Замечательно, а то я переживала, что ты потерял всякую способность думать после произошедшего, – съязвила девушка, откусывая заусенец и слизывая капли крови с пальчика.

– Ваш мир полон безумия и извращений, – сделал вывод Тави.

Мишель задумалась, покачала отрицательно головой.

– Культура. Все дело в культуре. Нас учили уважать чужие традиции-религии-культуру, мы это называем быть политически-корректными.