Текст книги "В лабиринтах темного мира. Похождения полковника Северцева. Том 1"

Революционеры

Раз от раза не легче. Похоже, что на мне сошелся клином белый свет. Как в той песне. Куда ни пойдешь, всем ты нужен и все чего-то от тебя ждут.

– А без революции в вашей стране обойтись никак нельзя? – робко спросил я.

– Можно обойтись и без революции, – сказал просто Касым. – У нас императоры так и правили. Добивались власти силой или попадали во власть случайно и становились пожизненными правителями, передавая власть по наследству. Прислужники писали стихи, романы и замазывали все шероховатости в истории восхождения правителя к трону. Получалась красивая сказка о добром рыцаре, которому власть вручили либо сам Господь Бог, либо добрая фея, сострадающая страдающему народу. И все было хорошо. Но всепланетная империя распалась. Даже в Тарбагане есть своя Конституция и там записано, что правитель не может избираться на трон более двух раз подряд. Так вот, правитель наш после двух сроков выдвинул на выборы дрессированного медведя и народ за него проголосовал. Думали, что это шутка правителя, а все оказалось правдой. И сейчас правитель будет избираться в третий раз по той же Конституции. Ведь записано – два раза подряд, а он подряд пропустил и снова хочет избираться на два раза. А народ уже развращен свободой и Конституцией. Он не может вернуться к империи, а сделать законным образом ничего не может. Парламент избран так, как нужно правителю и все законы принимаются так, как это угодно ему. И, кроме того, ни один закон не будет действовать, пока правитель его не завизирует. И получается, что положение безвыходное. В любой момент могут отменить Конституцию. То ли ее отменит парламент, то ли сам правитель ее отменит. Возьмет, при всех разорвет и ногами потопчет. И нет Конституции. Тогда главные попы начнут готовиться к коронации и передавать власть правителю от Бога. А тут вы приехали. С другой планеты и с голубыми глазами. Ну, как не использовать такой шанс для того, чтобы изменить жизнь в Тарбагане к лучшему?

– Он все лучшие подряды отдал на откуп своим дружкам, а всю законную часть отдал на кормление чиновникам, – сказал Жаров. – Тех, кто ему не нравится, лишил бизнеса и посадил в тюрьму. С помощью полиции забирает лучшие предприятия. Дружки его из-за границы капиталы наши к себе подгребают. Делают неприкосновенный запас. Все золото наше вывозится за границу в банки иностранные. А те начинают свои условия выставлять. Чуть что не так, на золото кладут замок и счета банковские арестовывают. Один беспредел в коммерции. Так что ты нам как раз пришелся. А за деньгой мы не постоим. Ты уж не сомневайся.

– Да вы хоть представляете, что такое революция? – спросил я.

– Не читайте нам лекций, – сказал Касым. – Мы уже видели одну революцию и нам нужно сменить руководство в нашей стране. Поэтому, засучивайте рукава и принимайтесь за дело.

– А вот мне расскажите, что вы понимаете под революцией? – попросил меня Жаров. – Мне вас финансировать, я проведу прикидку, какая революция будет нам по средствам.

– Во-первых, – начал я просвещение – революция – это качественное преобразование общества и способ перехода от одной общественно-экономической формации к другой. В результате изменяются производственные отношения в диапазонах социалистического и капиталистического общества. Затем решается комплекс разрушительных и созидательных задач, таких как: взятие власти, слом старой государственной машины, утверждение новой формы собственности на средства производства, создание новой системы управления экономическими и социальными процессами, ликвидация классовых и национальных антагонизмов, развитие демократии или автократии, культурная революция. Для решения этих задач нужна политическая партия. Для агитации и пропаганды, привлечения на свою сторону элиты, среднего класса, военных, пролетариев и крестьян нужны средства массовой информации. И, каждая революция лишь тогда чего-то стоит, если она умеет защищаться. Так говорил самый главный революционер у нас. Значит, нужен новый репрессивный аппарат.

План революции

После моих слов наступила тишина. Вероятно, что я копнул слишком глубоко. Революция – это не митинги с демонстрациями. Революция – это борьба. То, что видел я в кинохронике, напоминало наш февраль 1917 года. Царя нет, вакханалия, троевластие, я имею в виду и анархию, как третью политическую и военную силу. Пока не пришла настоящая власть, нужно рвать свою родину на части, урвать от нее столько, чтобы хватило лет на пятьдесят безбедной жизни.

В таких условиях к власти может прийти только тот, кто не побоится треснуть оппонента палкой по голове. Меня призвали треснуть по голове нынешнего правителя и взять власть в руки на территории Великого Тарбагана. А они не прикинули, что я могу сделать, взяв власть в свои руки?

Выпустить джинна из бутылки легко, а потом этот джинн может вас загнать в ту же бутылку.

– Огромной революции нам не надо, – задумчиво сказал Касым Сладкий. – Я представляю, какой воцарится хаос от того, что предлагаете вы. Нам хотелось бы, чтобы все изменилось, но изменения эти были самыми минимальными.

– Я согласен с господином писателем, – сказал промышленник Жаров, – нам нужно поменять политику, а не то, как мы живем. Поменяется политика, поменяются налоги и пошлины к вящей пользе государства тарбаганского. Вот так. Вся административная машина готова к переменам. Все ждут только сигнала, чтобы перейти на сторону нового правителя, который обеспечит спокойную жизнь в государстве. А пока они, притупляя бдительность старого правителя, не за совесть, а только за страх показывают свое служебное рвение, уничтожая и репрессируя недовольных нынешним режимом. Точно так же и чиновники создали всеобъемлющую систему коррупции, торпедируя все указы и распоряжения правителя. Сопротивление существует и действует.

– Вы думаете, что они сразу перейдут на нашу сторону? – спросил я своих собеседников.

– Естественно, – сказали они чуть ли не хором, – надо только им показаться и убедить в том, что вы способны победить правителя в поединке на драконах.

– На драконах? – искренне удивился я. – Да их же в природе не существует. Это всё сказки о прекрасных принцессах и благородных драконах.

– Это у вас драконов не существует, – обиделся Сладкий, – а у нас они еще есть. Правда, их всего несколько особей, но они есть и ими могут владеть только правители. Вам, как будущему правителю, подготовлен отличный дракон. Пока мы разошлем письма во все провинции, пока получим ответы от наших людей, вы за это время научитесь пользоваться драконом.

– Через какое время вы получите ответы? – спросил я.

– Месяца через три или четыре, – сказал Жаров.

– Чего же так долго? – спросил я. – По электронной почте можно за день всех опросить.

– Нет у нас электронной почты, – остудил меня Касым. – Все это находится пол самым жестким контролем и только в интересах обороны. Оборона – это причина, а главное – не дать единому информационному полю и электронным средствам коммуникации объединить народ по интересам. Все машины используются только в интересах государства, а железнодорожное сообщение нарушено, чтобы ограничить связи между провинциями и поставить их в зависимость от центра, который осуществляет все транспортное сообщение. Завтра поедем в место содержания дракона и начнем занятия по подготовке из вас рыцаря-правителя. А сначала вот договор-контракт, что после прихода к власти вы будете иметь только представительские функции, а всеми делами будет управлять премьер-министр, назначаемый правителем.

Выбирать мне не приходилось. Поставил закорючку и скорчил гримасу, которая вкупе с большими зубами выражала искреннюю радость.

Кассам

Скажу прямо, что я в свое время начитался книг и насмотрелся фильмов о мудрых драконах, которые на всю жизнь выбирают себе всадника и действуют с ним в интересах хороших людей, сжигая плохих людей вырывающимся из глотки напалмом, поджигаемым пьезоэлектрической зажигалкой в коренном зубе.

Всё это дурацкие сказки. Не бывает мыслящих драконов. Не бывает цивилизации лишайников или инфузорий.

Я сразу встал вспоминать, что мне известно о драконах. Меленьких дракончиков, которые умещаются на ладони, я сразу откинул.

Обычные драконы имеют длину от тринадцати до сорока метров. Высота достигала пятнадцати метров. Размах крыльев до тридцати метров.

Вес от пятисот килограммов до сорока тонн.

Одним словом, средний дракон по своим тактико-техническим характеристиками сравним с самолетом АН-74 («бинокль» из-за двух характерно расположенных двигателей над крылом). Длина около тридцати метров, размах крыльев почти тридцать два метра, высота около девяти метров. Вес – девятнадцать тонн.

Если брать по минимальным показателям, то маленький дракон соответствовал самолету Ан-14 длиной чуть более одиннадцати метров, размах крыльев двадцать два метра, высота почти пять метров и вес три с половиной тонны.

Дракон имеет четыре конечности и пару перепончатых крыльев для подъема в воздух самого себя и всадника. Максимальная дальность полета зависит от физического состояния дракона и погодных условий. Надо прямо сказать, что локационные способности у драконов почти не развиты.

Атакует дракон с помощью зубов и когтей, и сжигает противника огненным дыханием на расстоянии до трёх метров.

Все драконы долгожители. Никто не знает их возраст и сколько они живут.

Чешуя дракона состоит из кератина, волокнистого белка. У здорового дракона чешуя сияет и лоснится, у больного – тусклая и блёклая.

Чешуя взрослого дракона легко выдерживает удар меча рыцаря.

Драконы классифицируются по цвету чешуи.

Зелёные драконы самые распространённые – средних размеров.

Красные драконы крупнее зелёных.

Чёрные драконы крупные, сильные и быстрые.

Синие драконы крупные и большие, часто агрессивны.

Белые драконы очень редки. Еще более редкий цвет фиолетовый или бриллиантовый.

Всадник на драконе ростом примерно один метр семьдесят или один метр восемьдесят сантиметров и весом около восьмидесяти килограммов. Классический рыцарский меч с длиной лезвия от восьмидесяти до ста сантиметров весит примерно два килограмма.

А сейчас представьте себя сидящим на фюзеляже даже такого маленького самолета как АН-14 с вожжами в одной руке и с мечом в другой. Вот я представил себя таким, и мне стало смешно. При первой же сшибке драконов всадник вылетит из своего кресла-седла и полетит вниз, громко вопя ругательства, потому что парашют в экипировке всадника на драконах не предусмотрен.

Дракон, назначенный мне, как раз относился к породе маленьких и его звали Кассам. Стойло его находилось километрах в сорока от города на отдельном ранчо. Жил он в небольшом ангаре и был привязан толстенными якорными цепями к бетонным блокам, врытым глубоко в землю.

Имечко дракона тоже занятное. Был на земле такой аль-Кассам, исламский мулла и руководитель террористической организации «Чёрная рука» в Палестине. Его именем назвали и самодельную неуправляемую ракету «Кассам», которыми палестинцы постоянно обстреливают территорию Израиля.

За Кассамом ухаживали десять человек, которые кормили его и убирали за ним продукты пищеварения. А кормился Кассамчик не морковкой и репкой, а мясом. И для того, чтобы прокормить его, нужно иметь очень немалые деньги, примерно такие же, чтобы содержать у себя дома среднемагистральный самолет вместе с экипажем.

На ранчо мы приехали под вечер. Около ангара выстроились девять человек вместе с инструктором. Всё по-военному.

После приветствий и поздравления меня с прибытием инструктор что-то сказал на ухо Жарову и тот сразу полез в карман за бумажником.

Я не обратил на это внимания, мало ли какие дела у хозяина и его приказчика. Однако Жаров не стал оставаться на ранчо и уехал в город, несмотря на надвигающуюся ночь.

Поминки

В доме был накрыт праздничный стол на одиннадцать персон. Все сели. Я в центре стола. Один прибор лишний. На тарелке стакан водки. Накрыт куском черного хлеба.

– Ну, не чокаясь, – сказал инструктор и все выпили. Я в том числе.

– Касатик ты наш, – жалобно сказала стоявшая неподалеку кухарка, погладила меня по голове и ушла на кухню.

– Что за праздник отмечаем? – бодро спросил я.

– Кассам Ваську сожрал, – хмуро сказал один из работников. – Зазевался Васька, на куске мяса поскользнулся и прямо под морду и подкатился, а тот возьми его и как сосиску без хлеба и сожри.

– Ты чего язык распустил, – напустился инструктор на работника, – ты чего господина хорошего запугиваешь? Революция без жертв не бывает, а Васька с перепоя окочурился. Сердце не выдержало. Вот стакан водки ему налили на опохмел. Не пригодилось. Давайте, еще по одной накатим и спать пойдем.

Я долго не мог заснуть в отведенной мне комнате. Донимала резкая вонь, идущая из ангара и какие-то дикие крики, которые раза три будили меня среди ночи.

С утра меня повели знакомиться с Кассамом.

Представьте себе живой самолет со свирепой мордой и хлопающий огромными крыльями. Огня из себя он не выпускал, зато дыхание его было настолько зловонным, что напоминало запах какого-то скотомогильника, где закапывают павших животных.

Когда вошел инструктор, Кассам присел на задние лапы и зашипел.

– Вишь, боится, значит уважает, – сказал мне инструктор и махнул палкой с присоединенным к нему электрическим кабелем. – Лежать, – рявкнул инструктор и махнул палкой.

Кассам зашипел и распластался на бетонном полу ангара.

– Пошли, – сказал мне инструктор, отключил от палки кабель и надел какой-то ранец, к которому с помощью кабеля подключил свою палку. – В ранце аккумулятор и умформер, преобразующий постоянный ток в переменный, но более высокого напряжения. Дракона нужно стимулировать разрядами тока, если он делает что-то не так. Тогда эта зверюга начинает слушаться. А безоружного человека дракон слопает как семечки.

– А у дракона нет телепатической связи с всадником? – спросил я. – Они разве не друзья на всю жизнь?

– Это все сказки, – ухмыльнулся мой наставник. – Все дело в первой сигнальной системе. Зажгли лампочку – закапала слюна. Как водка – налил стакан и сразу смотришь, чем же закусить. Это у нас, у высокоразвитых – у sapiens. А эти только палку и понимают. Пробовали мы с ним лаской и прочими приемами, никакого толку. Сколько дракона хлебом не корми, он в тебе видит только мясную закуску. Все морги и скотобазы на нас работают. Жрет-то скотина в три горла. По документам у Кассама другое имя – Революция. Но Кассам имя звучное, легко выговаривается и зверем лучше понимается. Сейчас полетим, держись крепче за поручень, что перед тобой на седле. Ноги держи в стременах. И ремень привяжи к поручню. Упадешь, он тебя как червячка на лету подхватит. Еще одно. Видишь, я вожжи к ранцу подключил. Вожжи тоже электрические. Сейчас я разверну ветродвигатель, чтобы на лету подзаряжать аккумуляторы. Как только он почувствует, что электричества нет, то тут нам конец придет. Он же змей подколодный и нас слопает с пребольшим удовольствием, а потом его придется сбивать зенитными пушками. Их и так всего два экземпляра осталось.

Я слушал инструктора и неприятное чувство то ли страха, то ли предстоящей мерзости мурашками ползло по моему телу, превращаясь то в изморозь, то в нестерпимый жар и зуд в тех местах, до которых трудно дотянуться. И я не понял, чего два экземпляра осталось, зенитных пушек или драконов.

– А разве нельзя управлять им при помощи рыцарского меча? – спросил я.

– Ножичком? – засмеялся инструктор. – Ему этот ножичек только для маникюрных целей, фолликулы на когтях поправлять. У меча длина один метр, а у дракона размах крыльев под тридцать метров. Вся схватка только между драконами, кто быстрее сшибет всадника. Либо своего, либо чужого. У всадника одна судьба – либо разбиться в лепешку о землю, либо оба сожрут его прямо в воздухе. Поэтому тебя кухарка заранее и погладила по голове как покойника. Останешься в седле, будешь головы отрывать тем, кто тебя в это седло посадил. А пока учись этому делу настоящим образом. Это для тебя нужно. Я-то как-нибудь и выживу, а вот тебе трудно придется.

Кассам вышел из ангара и расправил крылья. Махина. Мне кажется, что и летчики транспортной авиации перед взлетом мысленно крестятся и не знают, взлетит или не взлетит в воздух эта громадина, в которой они выглядят как муравьи на спине огромного слона.

Полёт на драконе

На улице Кассам покрутил головой, как бы привыкая к солнечному свету, затем сделал десяток больших шагов и взмыл в небо.

Телячьи восторги от первого полета на драконе оставьте девочкам и мальчикам пубертатного возраста, которые еще ничего не представляют в жизни, но уже разок потрахались и считают себя знатоками современной жизни. Эти недоросли при столкновении с жизнью, как правило, сдуваются как презервативы, использованные в виде праздничных шариков.

Мне сразу вспомнился фильм времен «холодной войны», когда командиру американского бомбардировщика B-52 дали команду бомбить СССР. Атомная бомба у них долго не использовалась, электрооборудование в бомбоотсеке испортилось и стало искрить. Командир самолета в ковбойской шляпе стал исправлять неисправность, как вдруг створки бомбоотсека открылись, и майор на своей атомной бомбе полетел вниз, крича проклятия и ругательства по адресу тех, кто послал его в этот полет. Так вот, у меня было состояние американского майора, летящего вниз на атомной бомбе.

Кассам летит сам по себе, то есть туда, куда ему вздумается. Нет никакого «сахэйлу», которая бы устанавливала связь между драконом и всадником. Инструктор его немного подправляет электровожжами. Ветер дует. Облака выжимают на нас воду. Крылья у дракона становятся мокрыми, и он с трудом машет ими, стремительно теряя высоту. Так он произведет «жесткую» посадку, мы вывалимся из седел, а дракончик склюет нас как откуда-то взявшихся крупных червячков. Поворачиваем дракона в сторону ангара. Посадка. Загоняем Кассама в ангар, и служители заковывают его в цепь.

Я с трудом разжал пальцы и слез с седла на приставленную лестницу и на пол. Дракон рыкнул на меня и обдал зловонным запахом. Никогда не поверю в то, чтобы сероводород от разложения в желудке мясных продуктов различных сортов мог самовозгораться на воздухе и сжигать все живое. Если бы это было возможно, то тогда общественные туалеты были бы самыми опасными местами на планете, сразу после вулканов. Бросил окурок в очко и сразу маленький атомный взрывчик.

Я шел в отведенное мне помещение с твердой мыслью о том, что плевал я на их революцию и пусть они делают со мной чего угодно, но больше я ни на шаг не подойду к этому Кассаму. Пусть промышленник Жаров на нем летает.

– Погода сегодня нелетная, – сказал подошедший инструктор, – а так драконы летают вполне неплохо. Пробовали мы делать кабину для всадника, но кабины все время сваливались, и всадники погибали. Когда Кассам чувствует, что с двух сторон прикреплены тюки с доппайком, а у всадника есть пика-вилка, он более послушен и ласков. Завтра я это покажу, а потом будете летать сами, пусть дракон привыкает.

– А что такое доппаек? – спросил я.

– Долго объяснять, – сказал инструктор, – пойдемте, покажу.

Мы вместе зашли в подсобное помещение, в котором было холодно, и мне показали два фанерных ящика с дырками. Заглянув в один, я сразу отшатнулся от него. В ящике лежали обрубки человеческих тел и куски животных.

– А вот и пика с крючьями, – сказал инструктор, показывая длинное копье со скобой где-то в средине древка. – Втыкаем в кусок мяса. Крюк не дает ему свалиться с острия. Протягиваем мясо Кассаму и нажимаем на скобу, чтобы Кассам мог снять мясо. На каждые пятьдесят километров полета нужен кусок мяса, чтобы дракон был сыт и не отвлекался от того, что ему нужно делать.

– А что ему нужно делать? – спросил я.

– У него основная работа, – сказал инструктор, – сбить дракона противника, убить его, а затем сожрать всадника и дракона.

– А нельзя ли просто устроить бой двух драконов? – спросил я.

– В принципе, можно, – сказал мой наставник, – но тогда какой это будет поединок за место правителя?

– Хорошо, – сказал я, – а как победителю спастись от Кассама?

– Нужно уйти потихоньку, пока дракон жрет поверженных врагов, – улыбнулся инструктор.

Встреча с Правителем

Вечером приехал курьер от Жарова с письмом, в котором сообщалось о необходимости моего срочного приезда.

Слава Богу, что я уеду из этого ужасного места и от этого ужасного животного.

Курьера сопровождали два правительственных солдата. Они сопровождали и меня к работодателю Жарову.

Еще интереснее выглядела моя встреча с промышленником.

Он был в сопровождении двух солдат, и я был под такой же охраной.

– Что случилось? – спросил я.

– Тебя вызывает сам Правитель, – сказал Жаров.

– Откуда он обо мне знает, – спросил я, – и зачем охрана у меня и у вас?

– Это все твоя охрана, – хмуро ответил промышленник, – они следят за тем, чтобы я тебя не убил, потому что если с твоей головы упадет хоть один волос, то мне и Касыму Сладкому просто перережут горло. Вот он, – повернулся Жаров к офицеру, – забирайте. Жив и здоров, ничего с ним не сделалось.

– Прошу, – сказал офицер, и мы вышли на улицу, где нас поджидал экипаж типа дилижанса, на котором я приехал с фермы. Я все пытался выяснить, в чем причина столь высокого вызова меня, но офицер молчал и только подносил указательный палец к губам, как бы говоря, что говорить то ли запрещено, то ли нас прослушивают.

Через полчаса мы остановились у дворца. Дворец был серый и издалека чем-то напоминал Собор Парижской богоматери с неисчислимым количеством башенок и стрел. Как потом я узнал, в каждой башенке были апартаменты придворных чинов.

Скороход с большой палкой в руках повел меня по анфиладе коридоров к лифту. Лифт оказался ручным. Слуги крутили ручку, и система шестерен и тросов поднимала кабину на нужный этаж. Странное дело, у них везде электричество, а все делается по старинке.

На четвертый этаж мы поднимались довольно долго. Я хотел сесть в бархатное кресло, но скороход сделал испуганное лицо и замахал руками.

Наконец, лифт остановился. Мы снова пошли по коридорам и через небольшую дверь попали в огромную залу, где находилось около сотни людей, одетых в разноцветные одежды. Они ходили по зале, собирались в группки и снова распадались на единицы, кучкуясь где-то в другой стороне зала. От их разговоров создавался непрерывный шум, который начал магически воздействовать на меня, создавая некую торжественность моего нахождения на государственном Олимпе и сопричастность с его управлением.

Это была приёмная. Во все времена приёмные должны были поражать людей роскошью или сковывать своим аскетизмом, показывая, насколько никчемна личность, считавшая себя каким-то пупком там, где он проводит основную часть своего времени.

На пороге отделанной золотом двери появился гофмаршал с жезлом, украшенным фигуркой дракона с распростертыми в сторону крыльями. Стукнув жезлом по полу, придворный громко произнес:

– Северцев Андрей Васильевич!

Внезапно приемная зала замолкла, а от двери прямо ко мне образовался живой коридор из любопытных лиц, не понимающих, почему какому-то чужаку в непонятной одежде оказана такая почесть, какая оказывается принцам крови и руководителям союзных государств.

Я прошел по коридору и вошел в огромный кабинет, украшенный портретом вельможи в военной форме, личность которого мне почему-то показалась знакомой.

– Чего стоишь? – раздался знакомый голос от огромного двухтумбового письменного стола. – Проходи, садись, сейчас мы это дело вспрыснем немного.

Я смотрел на говорящего и не верил своим глазам. В костюме с золотыми блестками и с такими же золотыми блестками в редких светло-шатеновых волосах стоял мой однокашник по пограничному училищу Гера Пэ с подпольной кличкой ЖоПэ из-за имени Жора, которое трансформируется в звучное имя победителя.

Представьте себе, если бы грозного маршала, левой рукой бросавшего в атаку на пулеметы сотни тысяч солдат, звали бы просто ЖЖ – Жора Жуков? Да его бы в том же 1941 году разжаловали в полковники, а войну он закончил бы капитаном в пехотном училище где-нибудь в Ташкентской области. А тут надо же, Георгий! И не просто ЖоПэ, а полновластный правитель Великого Тарбагана Георгий Первый. Вот тебе белка и свисток. Или, как в там, в старой побасенке говорится?

– Ты чего столбом встал? – спросил Гера. – Иди сюда и не пяль на меня глаза, у нас есть время поговорить.