Текст книги "Сплав'"
Автор книги: Олег Шадрин
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Снова в путь
Все катамараны двинулись в путь. На флагманском, слева, гордо восседал вице-президент банка Мигель Сабантуевич, лихо сдвинув козырек морской фуражки чуть-чуть набок. С удочкой. Шура и Бычков по его поручению проверяли, ныряя по очереди, наличие рыбы в реке. Периодически Голясов поднимал руку и пускал в глаза сотрудников на следующих в фарватере катамаранов солнечных зайчиков от своего перстня с сапфиром. Лицо его лоснилось от удовольствия. Радик-аниматор заливался соловьем. Симон Вехотко исступленно орудовал веслом, за четверых. Настя расположилась на баллоне слева и болтала ногами. Валериан остервенело размахивал флагом банка. Элеонора сачком ловила стрекоз. Начальник охраны Леопольд Тушканчиков лежал пластом на рюкзаках лицом почти у самой воды, бдительно охраняя поклажу (см. обложку)…
Второй катамаран неотступно следовал за первым.
Кроме зацепа за флагман или проходящее мимо на скорости плавсредство, был еще один проверенный способ быстро передвигаться по реке: Кофейня забрасывал крючок вперед, метров на триста, цеплялся им за скалу и лишь слегка подкручивал катушку, чтобы выправить суденышко на самый быстрый участок течения (то, что на других катамаранах делали гребцы в четыре весла).
Не успели туристы проплыть полчаса, как маэстро подал сигнал к швартовке. Катамараны направились к устью мелкой речушки, впадающей в Чусовую.
«Кудесница»
Голясов разбудил затрещиной спящего на рюкзаках… нет не Леопольда Тушканчикова, а Валериана! и приказал тому продолжить экзерсисы с флагом, так как на прибрежной площадке приютились палатки других туристов.
Флагманский катамаран с разгону выбросило на мелкую прибрежную гальку.
Остальные суденышки дружно причалили рядом.
– Это культовое место. Гора «Колдовая». Стоит подняться вверх, – займет минут пятнадцать, и сразу откроется лаз в знаменитую пещеру «Кудесница»! – торжественно объявил маэстро. – Кто хочет получить изрядную дозу адреналина?
Все. Все, кроме Кофейни, Голясова, повара Тимохи и Леопольда Тушканичикова (последнего по понятным причинам).
– Да, пещера классная! – подтвердил слова Радика Алик Фраерман. – Мы который год сплавляемся по Чусовой и всегда ее навещаем!
– Давайте, отроки, дерзайте! Желаю досытушки ёдреналин словить! – осклабился Кофейня.
Туристы дружно направились вслед за маэстро.
Узкая протоптанная полоска земли круто уходила, петляя, вверх. Отдельные участки тропинки были чересчур скользкими, и приходилось резво цепляться за стволы деревьев, чтобы не сверзиться вниз. Так карабкались минут десять, которые показались вечностью. Многие из сплавщиков сильно подустали.
– Что? Долго еще? – ныл Гурген. – Силы уже на исходе.
Однако маэстро упрямо молчал. Вчера Гурген после возлияний отрабатывал на нем бросок через грудь. Пару раз поставил маэстро на голову, а голову на камни, поэтому голова у затейника раскалывалась и не с похмелья, а от боли. Хотя… с похмелья тоже.
«Сбросить бы этого Гургена со скалы! – тоскливо ныл про себя Радик. – Чтобы на собственной башке испытал все прелести стоунбаттла… Или Стоунхенджа?»
При этом он усиленно массировал все двенадцать шишек: «Черт меня попутал связаться с этим девиантом. Пристал: „Хочешь, покажу коронку?“ Я и подумал, что он решил похвастаться удачно имплантированным зубным протезом. Отошли в сторону. „Стой – говорит – и смотри!“ Смотрю: все перевернулось с ног на голову. А потом искры из глаз. Дальше очнулся уже в палатке. С мокрым полотенцем на лбу. И профессор обезболивающие уколы впендюривает!»
Для ползания по скальным ходам работницы филиалов Дарина Моисеевна, Хельга Ивановна и Эльза Вадимовна, старший бухгалтер, которые уже неоднократно бывали в этой пещере, приоделись в предусмотрительно прихваченные в какой-то школьной столовой поварские колпаки, фартуки и белые брюки. Что скажешь? Аристократы, белая кость!
– Сразу будет видно, в каком месте испачкались, да и одежда копеечная, не жалко выбросить! – пояснила свою склонность к снобизму Дарина Моисеевна, затыкая за пояс затертый до дыр амурный роман…
Навстречу туристам из Перми двигалась такая же толпа сплавщиков из Челябинска, спускавшихся вниз. Никто никому не дорогу уступает. Завязалась нешутейная потасовка. Группы перемешались. Когда прибыли к месту назначения, в составе пермских толкалась половина чужаков… Бывает.
У небольшой площадки перед входом в пещеру толпились участники еще одной экскурсионной группы, которые, видимо, раньше добрались до местной достопримечательности через лес. Среди них Кисельков обнаружил немало знакомых лиц и даже, сдается, слесаря ЖЭКа со Средней Ямской.
Завидев одетых в белые костюмы поварих сплавщиц, экскурсанты на площадке несказанно обрадовались:
– «Скорая»? Оперативно, молодцы! Даже в городе так быстро не приезжают.
– Естесно: в городе – пробки!
– У нас тут одна дама только что ногу подвернула, мы сразу вызвали по мобиле «скорушку». Стоило набрать номер, и тут – вы. Тут как тут!
Чтобы поддержать честь мундира, то есть репутацию банка, вперед выступил Гогуа Ревазович:
– Позвольте осмотреть травму.
Гугидзе ласково погладил ступню женщины, лежащей на расстеленных куртках, явственно представляя вечер после романтического застолья и только возглас: «Здесь больно!» заставил его спуститься с неба на землю. После чего профессор резко дернул ногу туристки.
После крика «Ой!» дама добавила:
– Чудеса! Всё прошло!
Туристы дружно зааплодировали врачебному успеху Гогуа Ревазовича.
А тот попытался выяснить телефончик и адрес спасенной им дамы. В качестве затравки для знакомства у него имелся неоспоримый аргумент:
– Вам надо наблюдаться у меня в течение минимум полгода. Возможны рецидивы болезни!
Увидев в очередной раз пугающую темноту лаза, Хельга Ивановна пришла в неописуемый восторг:
– О-о-о! Как романтично! Сама не знаю почему, но во мне прямо взыграл древний инстинкт, когда люди жили в каменных пещерах.
– Дамы, вперед! – крикнула Веронесса Матвеевна и ринулась в пустоту.
– Стоять-бояться! – остановил инициативу возбудившихся женщин Радик. – Это пещерный газ, струящийся из отверстия в скале! Вызывает кратковременную эйфорию!
Затем аниматор придирчиво осмотрел сотрудниц.
– Вот вы в животе не пройдете, – категорично заявил он Веронессе Матвеевне и Эльзе Вадимовне. – Вы – в груди – Дарине Моисеевне и Марине Капудис, а вы – во всех местах – Хельге Ивановне из Верхне-Зюзюкайского филиала.
– Да лана! Их можно кучкой ужать, – негодующе посмотрела Петрова на маэстро. – В прошлом году я этот «шкуродер» элементарно проходила!
– За год, знаешь, сколько воды утекло! Мне кажется, ты, Хеля, перешла уже совсем в другую весовую категорию – «борцов сумо»! – присоединилась к мнению Радика Дарина Моисеевна, оторвав взгляд от энциклопедии семейных отношений.
– Спорим, пройду! На ящик шампусика! – заупиралась Хеля.
– Спорим!
– Заметано! – с этими словами управляющая Верхне-Зюзюкайским филиалом, грубо отшвырнув зазевавшегося маэстро, бодро ринулась на приступ пещеры…
И напрасно! Она не смогла протиснуться через лаз, так как тут же застряла в бедрах.
– «Шахта „Засядь-ка“!» – съюморил Сутягин.
– Живо вытаскивайте меня обратно! – запаниковала Петрова.
Сплавщики стали тянуть женщину обратно за ноги, обнажив ажурное нижнее белье. Голяк! Только растяжение мышц и отпечатки пальцев на лодыжках.
– Предлагаю снять с дамы всю одежду, тогда, может быть, удастся ее извлечь на свет божий, – озвучил свое мнение Радик.
– Когда я вылезу на свободу, ты за эти инсинуации ответишь по полной, мерзкий тип! – взъярилась Хельга Ивановна.
– А что, если облить ее растительным маслом, тогда кожа станет скользкой, и мы спокойнько извлечем ее из ловушки? – подал идею Шуран.
– Отлично! Сейчас позвоню по мобиле, пусть Тимоха притаранит бутылку масла из своих припасов, – поддержал Киселькова Питирим.
Через полчаса повар доставил масло до пещеры.
В течение этого времени туристы дружно ублажали Хельгу Ивановну, травя анекдоты и пересказывая интермедии Хазанова. Маэстро пел бодрящие песни. Петрова только усиленно кряхтела. Но самостоятельно освободиться от объятий западни не могла.
Обильно полив маслом тушу Хельги, туристы снова принялись вытаскивать ее наружу. Никак!
– Лучше протолкнуть тело вперед, там чуть дальше есть грот, в нем она развернется. Закинем туда веревку и тогда будет проще ее достать – пришла умная мысль маэстро. – Не сразу, но так через день-два, когда похудеет.
– Щекотки боишься? – спросил он управляющую Верхне-Зюзюкайским филиалом.
– Еще как! – простонала женщина.
Почесали пятки прутиком ивы. Хельга дико захохотала и завибрировала телом.
– Реально действует!
Попробовали еще раз. При импульсивных телодвижениях туристки в лазу внезапно откололся кусочек известняка, и Хельга проскользнула внутрь. Послышался удаляющийся голос:
– О-о-о-о!
– Через доли секунды долетит до дна грота и там сможет развернуться, – уверенно хмыкнул Радик.
Эхом повторно отдалось: «О-о-о-о!!»
– Сейчас, сейчас будет глухой удар головой, что означает – достигла дна! – поднял маэстро палец кверху, давая понять, чтобы вокруг воцарилась тишина.
Но никаких стуков или других звуков из глубины не раздавалось.
– Зацепилась за что-нибудь и застряла, – робко предположил Питирим.
– Давайте, я посмотрю, – предложил щупленький Кисельков. – С моим телосложением, думаю, всё будет гораздо проще.
Шура, предварительно подвязавшись альпинистским шнуром, проник в пещеру. Установил: лаз вел в два параллельных хода – один сразу вниз; другой, помощнее, – влево и потом тоже вниз.
Студент взял с собой фотоаппарат со вспышкой, выпрошенный у Борюсика Андрюкова под залог дедушкиного альбома с марками («Синий Маврикий», «Святой Грааль», «Желтый трескиллинг» и т. п.). Этот девайс был удобен и в качестве стробоскопического фонарика, и для съемок тех же сталагмитов, сталактитов, пещерного жемчуга.
Исследовав пространство внутри пещеры, Шура сделал вывод: «Видимо, Хельгу Ивановну за счет внутреннего напряжения, как распрямившуюся затворную пружину выбросило прямо во второй проход. Первый ход, на самом деле, ведет в просторный грот; второй – куда-то вглубь: при попытке измерить – не хватает длины веревки». Эту версию он и озвучил, когда его извлекли на поверхность.
– Надо было ее саму шнуром хотя бы подвязать! – вздохнул Симон. – Поздно спохватились!
– Кто ж предполагал, что там такой колодец? – смутился Радик.
– Сам же уверял, что знаешь всё тут как пять пальцев! – взрыднула Дарина Моисеевна, прикрыв лицо детективной повестью.
– А надо было, как десять! – вставил слово Кисельков.
– Я, как и вы, был в пещере прошлым летом. Вероятно, за год произошли тектонические изменения в структуре подземных галерей, – стал оправдываться маэстро.
– Всё равно филиал был убыточный, собирались закрывать, аминь, – перекрестил лаз Сутягин.
– Давайте хоть веревку скинем с бутылкой молока, если выжила, то зацепится за нее. Или просто перекусит! – предложил экономист Алик Фраерман, поправляя очки.
Двухсотметрового альпинистского шнура маэстро оказалось недостаточно: до дна хода он также не достал.
– Тут, наверное, километр с гаком! – заключил Радик. – Вызовем эмчээсников, авось, они смогут найти Хельгу Ивановну, живую или мертвую.
– Ежки-матрешки! – неожиданно взревел белугой Кисельков. – Кажется, я уронил фотоаппарат в колодец, пока ползал по этим проклятым лазам!
– Не будь суккулентом! – остановил истерику Шуры аниматор.
Недовольный маэстро вместе с Шурой опять заползли в пещеру. Маэстро посветил своим фонариком, а потом приказал студенту:
– Вижу, упал твой фотик на выступ. Зацепился ремешком. Держи меня за ноги, просто так не дотянуться.
Шура послушно выполнил задание. Скоро в его руках остались одни кроссовки маэстро (были великоваты, поэтому тот по ходу выпал из них).
– А-а-а!! – затих в глубине колодца вопль маэстро.
Однако… Однако в отличие от Петровой, затейник во время дюльфера был подстрахован альпинисткой восьмеркой, поэтому с помощью Гургена, Сутягина и Валериана его удалось вытянуть обратно, но без фотоаппарата Киселькова.
– Жесть! – сделал глубокий выдох маэстро. – Болтался там как… морж в проруби! Дна не видно. Где там Хельга? Одному Богу известно.
– А мой фотик? – задал волнующий его вопрос Кисельков.
– Извини! Спутал твой гаджет с консервной банкой из-под тушенки.
Почесав репу, сплавщики отправились обратно к катамаранам – дожидаться прибытия отряда МЧС.
– Что случилось? – спросил туристов Кофейня. – Почему вид такой кислый?
Выслушав рассказ туристов о злоключениях в пещере, мэтр сантехники анонсировал:
– Судя по топологии, эту пещеру вырыли еще мы с Данилой-мастером, когда искали малахит. Если так, тогда вам там Хельгу никогда не найти! Лаз, в который она упала, глубиной километра два.
Все почтили память Хельги Ивановны минутой молчания и двумя часами горевания, после чего опустело еще два ящика водки.
– Рано вы ее хороните! – поцокал языком Голясов.
– Если приземлится на голову – выживет! – пояснил он. – Во-первых, у нее такая копна волос! Лучше любой подушки безопасности, а, во-вторых, черепушка-то совсем без мозгов.
Неожиданно Кофейня поднял голову к небу:
– Всё-таки хочу посмотреть на ту пещеру. Если это дело моих рук… Пойдем, Шурчик, проводишь.
Через час мэтр сантехники со студентом добрались до лаза.
Кофейня тщательно исследовал внутреннюю поверхность хода. Постучал кулачком по стенкам. Приложил мохнатое ухо. После чего процедил:
– Одно плохо: слух уже не тот. Испортил в горных забоях. Там ведь как: всё время долбишь и долбишь. Породу. И взрывы, взрывы! До сих пор шум в ушах стоит. А ну, полезли в лаз!
После очередного заползания в пещеру Шура спросил у старого мэтра:
– Вы всё еще работаете?
– Да, но не горняком, а в сантехническом лицее. Председателем методкомиссии. И преподаю по мере сил. Учу молодых, как в шахтах канализационных ориентироваться. Принцип-то везде универсальный.
– С вами, смотрю, и в пещере безопасно.
– Натаскаю тебя, Шурчик, передам, так сказать жизненный опыт: будешь как уж в траве… Начинаешь с мусоропровода в доме, где живешь. Тренировка каждый день. Спуск-подъем, и так раз семь! Когда ползешь вверх, береги голову, чтобы какая-нибудь сволочь не накинула сверху стеклянную банку с испорченными огурцами: очень больно, поверь моему слову!
– Всё ясно! – хлопнул в ладоши Кофейня. – Пошли на выход.
Стали спускаться с горы, но не по протоптанной тропинке, а какими-то окольными путями. Через несколько минут мэтр сантехники остановился у огромного камня.
– Давай, сдвинем его! На «раз-два-три».
– Такую махину?! – взметнул брови юноша.
– Пустая порода, легкая!
Действительно, слегка напрягшись, туристам удалось сдвинуть с места кусок скалы. К тому же повезло: изнутри им помогал какой-то обросший мужик.
Через образовавшуюся щель наружу гордо вышел старец с кайлом на плече, с длинной седой бородой, в косовороке, подпоясанной красным кушаком. И… фосфоресцирующими глазами.
– Данила, – представился он, – мастер.
– Держи свой «нструмент», – протянул старец Киселькову фотоаппарат. – Целехонек! Я смекал все ваши приключения в пещере: как баба упала в колодец, потом вот эта красивая штуковина, потом чудной мужик без портков. И как вы его опосля на веревке вытянули. Очи, знаешь ли, за столько лет привыкли к темноте, вижу прекрасно!
Затем Данила обернулся в сторону Кофейни:
– Ты про Бажова, нашего главного забойщика, что-нибудь слыхивал?
– Эге! Тот еще сочинитель. Закончил вместе со мной Пермскую семинарию. Напридумывал с три короба всяких небылиц… С моих же слов.
– За тобой многолетний должок, Ванюшка! – хлопнул Кофейню по руке камнетес и мотнул головой в сторону горы.
– Так это вы Данилу-мастера замуровали в метановой шахте?! – отвисла челюсть от изумления у Киселькова. – То-то его глюки потом про Хозяйку Медной горы одолели!
– Какие глюки? Всё было на самом деле! – грустно вздохнул Данила. – Не поделили мы Хозяйку. Не захотел ты мне ее уступить как другу! – повернулся он мэтру сантехники.
– Ну, знаешь, Даня! В этом деле каждый сам за себя!
И все пошли кто-куда: Кофейня с Кисельковым на берег, к катамаранам; Данила-мастер – в противоположную сторону, вероятно, добывать золото или алмазную руду.
По дороге вниз Кофейня потрепал Шуру по спине:
– Что, понравилось, джигит, ползать по пещерам?
– А то!
– Теперь ты понимаешь нас, шахтных забойщиков?
– Понимаешь!
– Вот и молоток! Извини, кайло!
Для себя Кисельков решил, что спелеология – это наиболее приемлемый для студентов вид досуга: адреналин зашкаливает; риск есть, но минимальный – просто не надо делать резких движений, короче, альпинизм наоборот…
Прибывший на вертолете отряд МЧС дружно спустился в пещеру и начал осуществлять поиски Хельги Ивановны, затерявшейся глубоко в бездне.
Рыбалка
В устье речки был приличный заливчик, поросший камышом. Кофейня, Голясов и Симон решили с полчасика порыбачить. Остальные просто позагорать или выпить чайку из термосов.
Водитель вицика решил попытать счастья в охоте на щуку. Он надел ласты, чтобы иметь устойчивость в умеренном течении воды, и зашел в реку по пояс.
Симон закидывал блесну спиннинга, стараясь попасть ею поближе к зарослям прибрежной осоки.
В это время вверх по течению на предельной скорости двигался гидроцикл. Сзади при помощи фала он тянул какого-то пацана на водных лыжах.
В момент проплытия райдера мимо Симон умудрился сделать дальний заброс и тут же зацепился тройником блесны за рукоять буксировочного троса. Его потащило следом.
Вехотко сначала пробовал сопротивляться. Крутил катушку «на всю катушку». Однако скорость гидроцикла была настолько велика, что Симона просто вырвало из воды вместе с обрывками ласт.
Пролетев метров двадцать по воздуху, он опять приводнился. Но спиннинг из рук не выпустил (профессиональное качество шофера).
Вехотко догадался во время скольжения за гидроциклом снять катушку со стопора, в результате чего всю леску размотало практически до конца.
Персональный водитель вицика в конце концов отделался попаданием на отмель.
Зато у вейкбордера от неожиданности вырвало рукоять, после чего он погрузился в бурлящие потоки Чусовой.
Через минуту гидроциклист, осознав потерю, вернулся обратно и подобрал незадачливого лыжника.
Вместе они хотели навалять Симону за террористическую акцию, но Питириму, как местному хлопцу, удалось уладить с ними вопрос миром.
Морской бой («Атака клонов»)
Ничего особенно не поймав, сплавщики снова двинулись в путь. Отчалив от берега, кораблики быстро обогнули скалы и вышли на прямолинейный участок реки.
Внезапно туристы увидели сзади настигающие их точно такие же четыре суденышка, над первым из которых развивался флаг «КРОТ-банка»[1]1
«КРОТ-банк» – «Коммерческий Региональный Объединенный Траст-банк».
[Закрыть].
Конкуренты по бизнесу фактически догнали команду «Дубов». Это было полной и неприятной неожиданностью. Позже установили, что именно «кроты» заехали следом в составе двух микроавтобусов на галечный пляж реки (исходную точку путешествия).
Однако в начальной фазе им повезло гораздо меньше, чем сотрудникам Голясова, так как у «Уральского змеелова», единоличного организатора сплавов по Чусовой, не нашлось для них даже местных провожатых (мало кто за такие деньги согласится жариться неделю на солнце).
К тому же у команды «кротов» не было в составе и такого прирожденного организатора сборки катамаранов, как Мигель Сабантуевич, мобилизовавшего на подготовку все людские резервы ближайшего Причусовья.
Следующим неблагоприятным (хотя, скорее, наоборот) фактором служил половозрастной состав команды: в основном, женщины среднего возраста, включая охранников.
Кстати, команде «кротких» пришлось для начала крепко подраться с людьми на берегу. Те по первости тоже решили, что их запрягут на «общественно полезные работы». Особенно при этом свирепствовали оленеводы, у которых Голясов похоронил последнюю надежду вернуться домой.
Тем не менее женский коллектив банка, которому в условиях инфляции и так ежедневно приходилось отбиваться руками и ногами от обманутых вкладчиков больно надавали по рогам всем нападавшим.
А пока противник отлеживался в кустах и зализывал раны в надежде взять реванш, «кротышкам» удалось максимально быстро собраться и отплыть вниз по течению…
Голясов, увидев флагман вражеского флота, действовал оперативно и решительно. При этом, видимо, сказывался и тот факт, что в прошлом году его с треском выперли из «КРОТа» за мордобой с ВИП-клиентом из Дании. Тот пытался получить обратно свои деньги, а в результате получил ноутбуком по башке.
– Эти моральные «банк-Кроты» недостойны находиться в наших территориальных водах! А тем более обогнать нас и прийти к финишу первыми! – разъяренно твердил вицик.
– Первый дивизион, пошел! – скомандовал Голясов.
Четвертый катамаран развернулся и двинулся навстречу флагманскому судну неприятеля. После лобового тарана все попадали в воду, где завязалась стремительная потасовка. В результате столкновения оба «кораблика» перевернулись, и по реке поплыли личные вещи участниц морского, извините, речного побоища. Дамы, осознавая потерю теплой одежды и косметики, бросились возить друг друга за волосы. Хорошо, что было мелко и никто из пластающихся не нахлебался воды. Кроме того, отсутствие городского макияжа не испортило привлекательную внешность сотрудниц обоих банков. Ну, а волосы, что волосы? Они в результате механического воздействия станут только гуще!
– Третий катамаран, к бою! – подключил «тяжелую артиллерию» вицик.
На нем, как известно, было четыре особи мужского полу. Встретившись в жаркой атаке с женщинами «КРОТ-банка» они, однако, оказались неготовыми к серьезным отношениям, и всё закончилось банальной рукопашкой, которая больше походила на сиюминутные амурные объятия.
К катамарану во главе с Голясовым внезапно направился третье суденышко противника. В процессе выяснилось, что именно на нем находилась вице-президент банка-конкурента.
Голясов приказал дать задний ход. Уж кого-кого, а эту знойную женщину он не ожидал увидеть в составе противоположной бригады.
Катамаран руководства принялся удирать, демонстрируя прекрасное владение техникой водного отступления и маневрирования.
В конце концов, «кротам» удалось взять на абордаж флагмана «Дубов» (по версии сотрудников-«кротов»). Целью нападавших (вернее, их вицика) был захват в плен Голясова с последующим уединением в палатке. Но не так прост Мигель, чтобы сдаться без боя!
Он защищался, как мог. Вице-президент противника сорвала с него фуражку и выбросила ее за борт. Далее она изловчилась и в прыжке пантеры настигла Голясова. Ей удалось повиснуть на шее командора и перекрыть ему губами кислород.
От стремительности атаки вицики друг за другом упали за борт, и там Мигель Сабантуевич где-то затерялся в бушующих волнах.
Безрезультатно пытались обе команды выловить его. При этом все боевые действия дружно прекратились. Оставшуюся часть дня все речкоплаватели посвятили поиску «человека за бортом».
– Кто вы после этого? – негодовал Кофейня, ранее не замеченный в симпатиях к Голясову. – Такого человека профукать!
– Ты бы раньше думал, дедуля, когда издевался над ним! – всхлипывала Настя.
– Пропал и пропал! – пожимал плечами Гурген. – Мы, в конце концов, охрана, а не водолазы!
Тут все взоры обратились к Глыбе – всё-таки он признанный мастер гадания на кофейной гуще и обладал сверхъестественными способностями (но не в том плане, о котором вы подумали!).
– Предполагаю, далеко не уплыл. Не дальше Чусового! – сделал реалистичный вывод астролог. – Хотя опять же, если хищные рыбы…
Классный прогноз!
В общем, настроение у всех никакое! С этим настроением команды банков разъехались каждый по своим берегам.
«Дубаки» уныло расставили палатки, разожгли костер. Занялись борьбой с алкогольной независимостью.
Чтобы как-то поднять настроение сплавщиков провожатые вместе с аниматором стали вспоминать различные нехитрые туристические аттракционы.
– Давайте с тарзанкой будем прыгать вниз. В омут – предложил Валериан.
Забава, в принципе, неплохая.
– А я знаю еще более баское развлечение! – воскликнул Питирим. – Айда сигать с березы!
На небольшом холме у берега росли белоствольные красавицы высотой десять-пятнадцать метров. Питирим ловко забрался по стволу на вершину одной и, держась за самый конец обеими руками, резко отпрыгнул в сторону. Под весом Питирима березка согнулась дугой, и парень мягко приземлился на землю, при этом пружинистый ствол березки выполнил роль амортизатора.
Идея приглянулась всем.
Туристы начали повторять упражнение.
Жорик выбрал ствол потолще, а Шура – повыше.
– Она не согнется! – критически посмотрел на дерево Питирим.
– Ерунда. Ерунда! – самоуверенно заявил Бычков.
И был прав, потому что ствол согнулся крутой дугой. Однако Жорик не успел вовремя отпуститься от него.
Береза внезапно резко выпрямилась и забросила охранника ввысь.
Слова «ерунда-ерунда» зависли где-то в поднебесьи. Там, среди парящих коршунов, Бычков внезапно понял, что у него совсем нет лётного призвания и, главное, хромала антигравитация. Хорошо, что внизу протекала река, и после пикирования Жорик штопором ушел в воду.
Не менее драматично развивалась ситуация с Кисельковым. Добравшись до вершины березки, студент попытался в точности повторить методику спуска Питирима. Неожиданно для студента ствол растения переломился пополам, и Шура со всего маху грохнулся на землю. Потирая бока, он вспомнил пророческие слова Максима Горького: «Рожденный ползать – летать не может!» Впрочем, возможно, Кисельков просто выбрал сухостой.
Получив в достаточном количестве легкие травмы (ушибы, ссадины, занозы), туристы слегка приободрились.
Чтобы окончательно поднять боевой дух сплавщиков маэстро предложил очередную экскурсию:
– Там на горе есть еще одна достопримечательность – древний ботанический уголок. Купец Измогилов, хозяин горных рудников, держал на вершине некогда усадьбу и в ней высаживал диковинные растения. Кое-что осталось до нынешних дней. Пошли смотреть «Чусовские сады Семирамиды».
Однако дойти до места в этот раз не удалось: разразился прямо-таки тропический ливень, кои довольно часты в долине Чусовой. Глинистый селевой поток низвергся с вершины горы прямо по тропинке с туристами. Пришлось с превеликим трудом удерживаться руками за стволы растущих деревьев. Больше всех не повезло Радику: он поскользнулся на пропитанной водой, как поролоновая губка, кочке мха. При этом аниматора понесло вниз водяной лавиной верхом на неразлучной гитаре, как детишек с ледяной горки. На пути маэстро попался нехилый бугорок, выполнивший роль трамплина, на котором его побросило метров на семь вверх. После полета Радик приземлился точно на гитару.
Причем на середине реки. Вызвав фонтан брызг.
– Опять, маэстро, спасла тебя твоя гитара – непотопляемая палочка-выручалочка! – откомментировал происшествие Валера Сутягин…
После исчезновения вице-президента бразды правления на себя взяла главбух Янина Люциферовна. Она сразу же приказала заняться подготовкой к ночлегу: установкой палаток, распределением по ним туристов, розжигом костра, приготовлением ужина.
В этот раз всё прошло слаженно. Охранники заняли пустующее место в шатре вицика, куда занесли также бездыханное тело начохра. Рядом уложили его жену в аналогичном состоянии (приняла изрядную дозу вискаря).
Янина Люциферовна распорядилась поместить Кофейню в палатку вместе с астрологом Глыбой и Аликом Фраерманом, хотя те и сильно возражали такому соседству. После грамотной сортировки туристов по спальным местам Шуре даже досталась отдельная палатка (первоначально всё-таки была зарезервирована для охранников).
– Наконец-то высплюсь, тем более у меня есть теплейшая шкура мамонтенка «Димы»! – обрадовался Кисельков.
Плотно поужинав, туристы залегли на отдых.
Шура забрался внутрь палатки и застегнул полог.
Неожиданно он нащупал в темноте что-то мягкое и большое, похожее на брюхо Веронессы Матвеевны.
– Вот уж от кого не ожидал, так не ожидал! – рассвирипел он и стукнул кулаком по мягкому пузу.
– Да не щекотись ты! – раздался шипящий голос Голясова.
– Вы?… Живой?! Как же? А?… Откуда?… А мы дума…
– «Меньше думаешь, крепче спишь!» – процитировал основной лозунг министра социального благополучия Мигель Сабантуевич. А потом пояснил:
– Видишь, скрываюсь от женосудия! Во время сражения с «кротами» обнаружил в рядах неприятеля свою старую пассию – ихнего вице-президента. Тут, понимаешь, не до миндальничания. Мне еще жениться, ох, как рано. А здесь, считай, стопроцентный венец! И «винец», то есть неискупленная вина с моей стороны. И вообще: я еще не готов к матримониальным отношениям! Поэтому пришлось имитировать погружение. Как подводной лодке в озере Мичиган.
– Как же вы спаслись в бурных водах? Мы решили, вами отужинали рыбы.
– Я ведь, Шурчик, милый мой, вырос в Барселоне, портовом городе. Часто приходилось нырять за устрицами на глубину для снабжения городских марискерий. Вопрос исчерпан?
– Естественно.
– Завтра дождемся отплытия «кротов», и тогда я снова объявлюсь в наших рядах.
– Мигель Сабантуевич, последний вопрос: «КРОТ-банк» – понятно, а как расшифровывается и, если это аббревиатура, «Дуби-банк»?
– Депозитарно-унитарный банк инвестиций, – ответил вице-президент. – Слушай, по-моему, дождь пошел, а у тебя палатка протекает.
Кисельков изъял из своей сумки пончо и накинул его на палатку сверху.
– Молодец, что взял в поход сию штуку, когда-нибудь тоже будешь ВИПом! – хлопнул Сабантуевич Шуру по плечу.
Ночью туристы по соседству догадались накрыть этим гигантским пончо и свои дырявые палатки…
Гурген и Бычков несказанно удивились утром, когда обнаружили начохраны Тушканчикова снова лежащим перед шатром.
– Вот рефлекс сторожевого пса! – восторгнулся Бычков. – В любую непогодь у порога!
Утром повторно пошел дождь. Догадались бросить на голого Леопольда кусок полиэтилена и привязать ноги к колышкам шатра, чтобы того не смыло куда-нибудь в реку…
Встав на зорьке, Шуран подрулил к костру. Там уже вовсю кипело первое, и дымило рагу с кашей.
Тимоха начерпал Киселькову жижи с элементами мяса.
– Вся охрана у вас какая-то дебильная! – недовольно проворчал Шура, уплетая завтрак и обращаясь к Жорику. – Что начальник, что Пурген, что парень, оставшийся в Чусовом!
– Ну, знаешь, ты тоже не ангел! – вспыхнул Бычков.
– А ваш Голясов? Вообще жесть! – продолжил Кисельков, с трудом обгладывая кость из супа.
В разговор с недовольным видом встрял Тимоха:
– Согласен: слегка не доварился! А как на таких сырых дровах можно сварганить что-либо путное?!
Кисельков поперхнулся: с середины ночи он не видел вице-президента! Тот встал и вышел зачем-то из палатки в самый ливень. Послышался глухой удар, вскрик, а затем всё стихло.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.